Иная Богемия

Кинских снова шла по уже знакомому коридору, только теперь она достигла поворота, за которым ступени вели вверх на первый этаж.

– Нет, конечно, – Энн дернула плечом от подобной глупости. – Они так же как и я, не верят в подобную чушь, считая все это легендами рода. Мой дед последний, кто все еще старался доказать их правдивость, да к концу жизни основательно помешался из-за этого, пытаясь и меня обратить в свою «веру».

– Что ж, у нас есть нечто общее, – иронично улыбнулся Фауст. – Я тоже не верил в собственное предназначение и какое-то время считал, что моя бабушка сошла с ума.

– Я не знаю, сколько мне потребуется времени, чтобы поверить, – пробормотала Кинских, следуя за хозяином дома.

Карл, шагавший следом, положил ей руку на плечо, вынуждая остановиться и посмотреть на него.

– Анета, боюсь, у вас нет времени.

Энн метнула на него рассерженный взгляд, скидывая руку. Она ускорила шаг, поравнявшись с Дэниэлем. Они вошли в зал, полный книг. Стены оказались расписаны в технике гризайль, а потолок скрылся в обильной барочной лепнине. Рабочая библиотека – так бы Энн охарактеризовала увиденное. По всему помещению тянулись длинные стеллажи с книгами, в проходах стояли столы с ноутбуками. Между рядами передвигались люди в форме – те же, что были в комнате до этого, или другие – Энн не могла сказать, потому что не увидела их лиц под капюшонами.

– Вам вызовут такси, пани Кинских. Еще раз прошу извинить за то, что испортили вам одежду. Я позвоню в ближайшие дни. Надеюсь, вы не откажетесь встретиться.

«Одежду?! Ну как же, а то, что вы меня закололи, считается в порядке вещей?» – мысленно возмутилась она, но вслух ничего не сказала. Энн поняла – ее культурно выпроваживают, чтобы без лишних ушей обсудить сложившуюся ситуацию.

– Я разбила телефон, да и номера моего вы не знаете. – Энн предприняла попытку остаться, потому что терпеть не могла, когда от нее отмахивались.

– О, не волнуйтесь об этом, – сдержанно хмыкнул Дэниэль.

– А корона? – попыталась она снова.

– Я вынужден вернуть ее властям как можно скорее. Переполох в городе нам сейчас совершенно ни к чему. Мы подложим корону в одну из пустующих квартир в городе и сделаем анонимный звонок инспектору полиции. Уверяю вас, никто не узнает, кто на самом деле взял ее. Будьте спокойны на этот счет.

Карл тем временем держался рукой за книжный стеллаж. Энн посмотрела внимательней, подмечая, что его лицо побелело как полотно, под глазами залегли темные тени. Мужчину пошатывало, как если бы он стоял на Снежке^[20] в ветреную погоду. Фауст тоже перевел взгляд на Карла поморщившись.

– Карл. Пан Карл. Не знаю, как правильно вас называть сейчас. Пойдемте, я предоставлю вам покои, где вы бы смогли привести себя в порядок и получить кровь.

– Только не кровь, – отрезал он резко и выпрямился. – Вполне достаточно будет недожаренного мяса.

– Хорошо, я распоряжусь, – Дэниэль оставил их.

– Графиня Кинских, до скорой встречи, – с достоинством кивнул ей мужчина, назвавший себя королем, но державшийся совершенно не по-королевски, хотя Энн смутно представляла, как бы Карл IV повел себя в современном мире.

Кинских так ничего и не ответила, надеясь, что больше никогда его не увидит. Она вышла из особняка, оглядывая знакомый район Трои. Солнце висело низко над горизонтом, окрашивая улицы в бледно-оранжевый цвет. Впереди виднелся холм Ботанического сада, весь засаженный виноградом, и фигуры последних посетителей, которые медленно спускались по дорожкам. Все было привычно и в то же время иначе: такой странной сумасшедшей ночи Энн никогда не забудет.

Возле крыльца на подъездной дороге ее ждало такси. Выезжая за ворота, она обратила внимание на черный «Бентли», медленно повернувший на дорогу к особняку.

Глава 4

Nemo sine vitiis est.

Никто не лишен пороков.

«Пражский трдельник»

«Коллега «Пражского трдельника» выехал на место происшествия на границе с Моравией. Местные жители обнаружили в лесу странную черную полосу неизвестной текстуры, тянущуюся на много километров вглубь леса и из него. Образец линии взяли на анализ местные ученые. Историки Карлова университета поделились с нами предположением, что неопознанная линия проходит как раз по исторической границе Богемии, что само по себе довольно необычно. Откуда взялась черная граница и почему появилась именно сегодня – это нам лишь предстоит узнать.

Пражский Град, ссылаясь на секретность информации, отказался комментировать переполох в ночь на субботу, обещая выступить с заявлением позже. Держим руку на пульсе новостей Чехии, друзья.

Ваш Эл Вода».

Карл

Карл проводил взглядом рассерженную девушку и последовал за Дэниэлем, но мысленно возвращался к ней. Род Кинских получил-таки знатный титул, и Карл знал причину, ведь к этому все шло еще при его правлении. Девушка, укравшая корону, оказалась графиней.

Светлые волосы, словно поцелованные солнцем, нежная кожа лица с высокими скулами и аккуратным носом. И глаза точно два зеленых самоцвета. Анета казалась Карлу миниатюрной и представлялась фигуркой танцовщицы, вырезанной мастером и оставленной в его покоях во Франции, когда ему исполнилось одиннадцать. Как давно это было!

«Чувствовать себя снова живым, дышать без боли в старых костях – прекрасно, даже несмотря на жажду крови», – подумал он и тут же загнал эту мысль в самый дальний угол сознания. Карл не понимал: череда событий, которая привела к его пробуждению, – случайность или же кем-то хорошо продуманный план?

Он вздохнул, снова обратив внимание на черные круглые штуки под потолком, похожие на вырванные глаза. Очередное чудо двадцать первого века. Этот новый мир казался ему чужим: странная одежда, манера говорить, приспособления из неизвестного материала, который наличествовал буквально повсюду. Карл пребывал в смятении, ему хотелось все осмотреть, потрогать, изучить, но делать это при пане Фаусте он счел неуместным.

Дэниэль молча шел впереди, не оглядываясь на него. Карл считал, что вот так просто поворачиваться спиной к упырю либо несусветная глупость, либо выказанное гостю безграничное доверие. Карл подумал, что Фауст слишком молод для главы Ордена. Мальчик с глазами, видевшими все муки преисподней. Видевшими и принявшими свою участь со смирением.

После затемненной библиотеки-архива они вышли в коридор, залитый солнечным светом из окон до пола. Карл сначала не понял, почему Фауст резко обернулся, но любопытство, мелькнувшее во взгляде, подсказало ответ. Дэниэль, скорее всего, не знал, что солнце губительно действует лишь на молодых упырей и укушенных ими. Номинально Карл был вампиром лишь несколько лет, однако спал в гробу он тоже в этой ипостаси, а значит, считался таковым уже шесть веков. Хозяин дома на мгновение задержал на Карле взгляд, а после снова продолжил путь по каменному коридору.

Карл тихо ступал по гладкому камню, следуя за ним. Едва они достигли покоев, как к пану Фаусту подбежал один из его людей и отчитался:

– На пороге дома упырь. Просит встречи с главой Ордена и разрешения войти.

Карл дернулся и, обменявшись взглядами с Дэниэлем, уточнил:

– Это еще не они. Не успели бы так быстро. Могу я присутствовать?

Фауст прокрутил кольцо-печатку на пальце и кивнул, затем обратился к своему человеку:

– Пригласи гостя в кабинет кардинала. Мы будем там.

Он показал рукой на темные двери дальше по коридору, задумчиво хмурясь.

– Вы приняли сан? – поинтересовался Карл.

– Нет. Это личный кабинет бывшего главы, мой еще не готов.

Они вошли в небольшую комнату. Возле широкого окна стоял дубовый стол со стулом. На каменном полу лежали овечьи и коровьи шкуры. Серые стены, украшенные картами, уходили ввысь на добрых пять метров. Единственное окно покрывали витражи со сценами из Священного Писания.

«Потолок как в палатах Пражского Града», – усмехнулся про себя Карл, с интересом рассматривая карты.

– Для вампира, проспавшего больше шести веков, вы довольно спокойно относитесь к современному миру, – заметил Дэниэль.

– Не уверен, что хочу услышать ответы на все вопросы, которые у меня возникли с тех пор, как проснулся, – попробовал пошутить бывший король Богемии. Его спокойствию было и другое объяснение, в которое Карл не хотел посвящать незнакомого странного демона. Если бы не желтые глаза, он предпринял бы попытку напасть сразу же, как только глава Ордена повернулся к нему спиной.

В двери постучали и, не дожидаясь ответа, тут же их распахнули. В проеме показался седой крепкий мужчина с вычурно подстриженной бородой. На нем были темно-синий распахнутый плащ, искусно сотканная рубашка из светлой шерсти и черные брюки. Карл застыл, рассматривая старого друга. Ян Воганька^[21] совсем не изменился: те же пытливые бледно-голубые глаза, светлые, почти белые брови и мясистый крупный нос. Лишь седые волосы теперь были короткими, да одежда на нем странная, но все равно это он, его слуга. Карл обрек Яна на страшную участь, когда кинулся на него сразу после обращения. Он выпил слугу почти досуха. Помнил, как серело лицо Яна, пока рвал клыками его горло, и как позволил себе заплакать после, мучимый виной. Сидя над растерзанным Яном, в отчаянии сдерживая крик, прокусил себе ладонь, и капли крови упали на губы слуги. Воганька смиренно принял новую судьбу в качестве вечно голодного монстра и даже говорил, что ему по душе те сила и бессмертие, что она дает. Воганька прислуживал ему с семи лет, оберегал от покушений. Снова увидев Яна, Карл почувствовал себя защищенным, словно наконец вернулся домой.

Ян застыл в проеме, оглядывая Карла и Дэниэля. Правая рука его, до этого заведенная под плащ, медленно опустилась вдоль тела. Карл подумал, что слуга держал под одеждой метательные клинки или другое оружие.

– Ох, Ваше Величество! Вы снова молоды.

Воганька сделал шаг к нему и опустился на колени.

– Встань, Ян. Ни к чему сейчас церемонии.

Слуга быстро подошел и поклонился Карлу, прижав кулак к груди.

– Это Дэниэль Фауст, – представил он хозяина дома. – А это – мой старый друг, Ян Воганька.

Желтые глаза Фауста медленно приобрели серо-синий цвет. Карл видел, что он был напряжен, словно сдерживал желание наброситься на незваного гостя. Через мгновение, наверное, посчитав его неопасным для себя, Дэниэль сбросил напряжение как маску. Пауза затянулась. Карл повернулся к Яну, который смотрел на него с преданностью.

– И ваш покорный слуга навечно, – с жаром добавил Ян, не обращая внимания на Фауста. – Ваше Величество, позвольте отвезти вас к себе.

Карл кивнул, испытывая облегчение, и перевел взгляд на пана Фауста.

– Я настаиваю, чтобы вы какое-то время побыли моим гостем, – холодно и учтиво отозвался Дэниэль.

Ян оскалил клыки, издав низкое шипение, но не предпринял попытки напасть.

– Мой король только что восстал, он дезориентирован и растерян. Давайте обойдемся без нарушения правил. – Слуга подошел ближе к Карлу и заслонил своим телом от хозяина особняка.

Пан Фауст долго не думал, нахмурился и спокойно отступил:

– Можем отложить подробный разговор. Я свяжусь с вашим другом и попрошу аудиенции.

Карл Люксембургский нервно попрощался с главой Ордена, испытывая желание поскорее убраться из этого поместья. Он отметил, что Дэниэлю, казалось, было совсем не до проблем с вампирами, иначе он не отпустил бы его так скоро.

Карл вместе с Яном вышли из усадьбы и приблизились к гладкой и черной железной конструкции.

– Я же просил похоронить меня, как упыря, после того как умру. А это значит: два кола в сердце, отрубить голову, в рот запихнуть камней и положить ее в ногах или же сжечь меня, а пепел развеять над Влтавой. Это я на тот случай, если вдруг тебе отшибло память.

Карл говорил спокойно, но это спокойствие, словно тихий омут с мавками. Он сощурил глаза от яркого солнца и скрестил руки на груди, прикрыв тело в распахнутой куртке. Однако Ян лишь улыбнулся, и Карлу почудилось некое снисхождение к его тираде.

– Мой король, я знаю способы убийства упырей. Но не мог, поймите, не мог лишить вас жизни. Я знаю, что вы ненавидели это в себе, но, возможно, со временем смогли бы примириться с тем, кто вы есть.

Карл шумно выдохнул, посчитав, что спорить сейчас – бесполезная трата времени. Скользнул взглядом по черным бокам металла, удивляясь чудной форме и своему искаженному отражению в стеклах.

– Как ты меня нашел, Ян?

Ян повертел ключи в руках, уделив им внимание, словно стыдился того, что не узнал о пробуждении короля сразу. Светлые брови сошлись на переносице, превратившись в одну широкую линию, сделав его похожим на языческого бога.

– Кладбищенский сторож сообщил о раскуроченной могиле, затем появились новости о переполохе на Пражском Граде. Тогда я понял, кто вас мог забрать. Все знают об Ордене и Фаусте, мой король, и стараются не нарушать мир между людьми и энсиа.

Карл стиснул кулаки. Перед глазами плыли цветные круги, и последние слова Воганьки прозвучали издалека.

– Фауст – демон, живущий среди людей? – спросил Карл, пытаясь не дрожать от жажды, постепенно заполняющей все его чувства. В горле першило, Карлу казалось, что его внутренности слиплись и ссохлись, доставляя физическую боль.

– Он – человек, получивший демоническую силу в дар от первой из ада. Так говорят.

Бывший король Богемии помнил о демонах ничтожно мало, так как в свою эпоху боролся с упырями, но о первой из ада знал – ее звали Лилит: темнее ее деяний были лишь деяния Мефистофеля.

– Ян, скажи, чья семья сейчас правит? Люди, которых я успел встретить, совершенно не испытывали трепета перед королем, пусть и бывшим.

Ян коротко хохотнул:

– Монархия покрылась пылью времени, как статуи на мосту, который назван в вашу честь. Демократия правит. Глава страны называется «президентом», и его избирает народ.

Воганька нажал на что-то, прицепленное к ключам, железный монстр мигнул, исторгнув из себя свет. Бывший король осторожно отошел на шаг. Очевидно, увидев замешательство на лице Карла, Ян поспешил открыть дверь, показывая, что внутри железо было полым, с креслами и множеством других неизвестных предметов.

– Не пугайтесь. Это повозка. Люди сейчас называют такие «автомобиль» или «машина». Прошу.

– Без лошадей? – Нахмурился Карл и, пересилив страх, залез внутрь.

Внутри Карла ждало самое удобное в его жизни кресло из кожи. В повозке приятно пахло сандалом. Впереди была деревянная стойка со стеклянными прямоугольниками, от их центра вставка из красного дерева симметрично расходилась в стороны, словно крылья. Рядом с креслом, с левой стороны торчала округлая палка, похожая на рычаг в каретах.

Ян открыл дверь и сел рядом. Карл заметил, что с левой стороны к деревянной стойке крепилось колесо, обтянутое бежевой кожей, такой же, как и кресла.

– Да, без лошадей, – улыбнулся слуга и застегнул на Карле какую-то плотную ленту так, что он оказался привязан к креслу, и это ему совсем не понравилось. Ян занял место рядом, также обвил себя лентой и проделал что-то с механизмами.

Металлическая повозка издала рык и очень плавно покатила по дороге. Карл, наконец никого не стесняясь, смог ощупать поверхность перед собой.

– Пластик, – проворчал слуга, выезжая из территории особняка. – Повсюду пластик.

– Ян, завеса пала, – перебил его Карл, не спрашивая, что значит непонятное для него слово.

Слуга резко дал по тормозам и съехал на обочину. Машина остановилась, и Ян пораженно воззрился на Карла.

– Это вы сделали?

– Нет. Представительница рода Кинских, если помнишь таких.

Карл коротко описал свое пробуждение и Анету, которая свалилась к нему в могилу вместе с короной. Поведал и о том, как они спешили вернуть венец на место, но их остановили в туннеле под Пражским Градом.

Воганька присвистнул, хмуря кустистые брови.

– Я начал разнюхивать, как только сторож на кладбище доложил, что ваша могила вскрыта, но и помыслить не мог, каким образом это случилось.

– Спасибо, что прибыл за мной. Нам нужно придумать, как оградить Богемию от тех, кто придет мне мстить. Это может произойти и завтра, и через месяц.

Карл потер грудь там, где еще оставался шрам от кола, и запахнул куртку. Он не нашел пуговиц, лишь металлические зубья по краю, но понятия не имел, что с ними делать.

– Вампиры, изгнанные из Богемии, не знают, что вы живы.

– Ты уверен? Нет более мстительной твари, чем упырь. Они в любом случае пиявками присосутся к моей земле.

– Упырь упырю рознь, – вздохнул Ян и добавил: – Для начала давайте вас разместим и восполним пробелы в знаниях.

Авто въехало на дугообразный мост с металлическими балками, которые пронзали его, словно ребра. Пока Ян вел машину, иногда поворачивая голову в сторону Карла, бывший король Богемии смотрел на город, раскинувшийся под ними. Бурлящая Влтава несла свои воды с юга на север. Чудных форм дома гармонично сплетались в улицы и огибали шпили костелов, которые то тут, то там торчали иголками из-под черепичных рыжих крыш. Прага разрослась, дома уходили далеко за горизонт, а Пражский Град все так же высился над ними, охраняя людской покой.

Прага не зря получила свое имя – «порог».

Между добром и злом.

Между светом и тьмой.

Между небом и землей.

Последний бастион, который мог оградить людей от кровососов.

– Я больше не могу зайти в костел, да? – Как бывший король ни старался, не смог скрыть тоску в голосе.

– Скорее всего, – подтвердил слуга, и Карл непонимающе повернулся к нему.

– Я все объясню, когда приедем.

Оставшееся время никто не нарушил тишины. Карл рассматривал улицы, прохожих, многочисленные вывески лавок, мигающие полотна и ошеломленно молчал. Ночью, под руку с Анет, он горел единственной мыслью – положить корону на место и не слишком обращал внимание на то, что творилось вокруг. Он и не подозревал, насколько Прага стала огромной. В прошлом Карл никому не говорил, да и сейчас собирался молчать о том, что уже видел город будущего раньше. В видении. Его мать, Элишка, обладала даром, а он унаследовал лишь отголосок, которым не умел управлять. Карл узрел во сне Прагу с металлическими полосами, разорвавшими брусчатку и повозками без лошадей. С людьми, говорящими что-то небольшому бруску, похожему на зеркало. Ему тогда было двадцать, и о вещем, как теперь оказалось, сне, он промолчал.

Машина тем временем свернула и остановилась возле костела. Место Карл помнил – Страговский монастырь, конечно, не в том виде, но это был точно он: базилика рядом, те же стены и равномерно чередующиеся с черепичными крышами шпили остались без изменений.

Ян показал, как убрать пояс с себя, и Карл несколько раз повторил это действие. Слуга вышел из повозки, и король последовал его примеру.

Воганька повел короля к массивным кованым воротам. За стеклянной перегородкой прямо перед ними сидел безусый юнец, листающий тонкую книгу.

– Добрый день, Иржи.

– Добрый день, пан Воганька, – ответил молодой человек.

Карл наблюдал, как Ян достал кусок плотной бумаги и приложил ее к металлической светящейся коробке рядом со входом.

«Они что в открытую используют ведовство?» – недоумевал король.

Коробка пискнула, и перед ними показалась потайная дверь. Ян распахнул ее и пропустил Карла, затем вошел сам. Они очутились в невероятной зале библиотеки.

Потолки были расписаны цветными картинами, украшены лепниной и фресками. Столы посредине и шары с картами на них были деревянными, и везде, везде были книги. Карл подошел к ореховому стеллажу, который тянулся во всю стену, и провел пальцами по иссохшим корешкам. Вековая пыль на них словно оберегала секреты, хранящиеся внутри.

– После вашей смерти я не знал, чем бы хотел заниматься. Ваша могила была надежно спрятана, я следил за тем, чтобы так и оставалось, но меня одолевала скука, поэтому я получил образование в вашем университете, – он лукаво усмехнулся.

– Богословие? – удивился Карл.

– По правде сказать, обучался где-то раз десять, наверное, выбирая разные профессии. Вот уже несколько столетий, как я главный хранитель книг.

– Мой друг, ты не перестаешь меня удивлять. И я рад, что ты сохранил и приумножил библиотеку.

Ян поклонился и повел Карла вдоль залы. Достал ключ и отпер еще одну дверь.

– Это – мое жилище.

Они вошли в узкий коридор, а из него попали в помещение побольше. Обстановка показалась Карлу нелепой: вся мебель была какой-то однообразной: прямоугольной, квадратной, круглой и до ужаса простой.

Деревянный черный пол, большие окна и прозрачная ткань, преломляющая солнечный свет, проникающий внутрь. Бежевые стены, украшенные полками с цветами в вазонах.

Посредине стояла громадная конструкция с продолговатыми тонкими дощечками и стулом возле нее.

– Рояль. Музыкальный инструмент, – пояснил Ян, увидев заинтересованный взгляд короля. – Здесь шесть комнат и есть отдельные апартаменты, то есть покои.

Карл молчал, испытывая то ли растерянность, совершенно ему не присущую, то ли недовольство тем, что слуга не позаботился о жилье для своего короля заранее. Воганька кашлянул и неуверенно добавил:

– Если вам не нравится, у меня есть несколько домов немного дальше центра.

– Я останусь здесь.

Ян поклонился и повел его дальше по коридору. Открыл одну из дверей, и они зашли в комнату, отделанную мрамором.

– Покои для омовений, – пояснил Ян. – Или ванная комната.

В помещении была ванна на ножках и поддон, огражденный стеклянной перегородкой. Возле зеркала во всю стену стояли шкаф, тумба и нечто, похожее на рукомойник. На крючках возле ванны висели ворсистые отрезы ткани. Воды Карл не увидел.

Воганька показал, где, что и как открыть, нажать и прокрутить, чтобы помыться. Поклонился и оставил его. Карл оглянулся, но слуги так и не появились.

«Что ж, возможно, он все делает сам», – подумал Карл, разделся и ступил на плитку душевой. Потрогал полку с банками, почитал названия и указания, как их использовать. Снова удивился новому чешскому языку, который претерпел значительные изменения.

Открутил кран: холодная вода хлынула на Карла сверху, заставляя кожу покрыться мурашками. Сквозь пелену мокрых волос Карл дотянулся до крана, повернул его по часовой стрелке – вода сделалась теплой, почти горячей. Он поставил ладони на каменную облицовку стены, опираясь, и застыл так на какое-то время. Карл чувствовал жажду, горло першило, и он, подставив лицо воде, быстро глотал теплые струи. Вкус воды изменился или же он попросту его забыл. Карл понимал, что еще немного, и не сможет даже ходить от мучительного голода. Те несколько капель крови Анеты, которые если и остались – лишь отравляли тело.

Вода все лилась и лилась, даря блаженство и на время смывая смятение, в котором он пребывал с момента пробуждения. Карл воспользовался несколькими пузырьками с сильным запахом. Пару раз подряд намыливался и смывал пену с тела. После выключил воду и вышел. Взял белую ткань и обернул вокруг бедер.

В двери постучали и тут же открыли:

– Мой король, позвольте, я подстригу ваши волосы?

Карл кивнул и сел на придвинутый к огромному зеркалу стул, который слуга принес с собой. В отражении показался дикарь: спутанные волосы и длинная борода, карие глаза болезненно ввалились и отливали красным, губы почернели, а на груди все еще виднелся след от кола. Карл перевел взгляд на Яна. Не изменившийся внешне, слуга ощущался иначе. Точные движения, властный взгляд и спокойная уверенность в себе.

– Как ты жил эти века, Ян?

Воганька поднял брови, явно удивляясь вопросу, и спрятал улыбку за ответом:

– Не скучно, мой король. Мир удивительный, и одной человеческой жизни мало, чтобы насладиться им. Когда мы решим вопрос со старыми врагами, я бы хотел отправиться путешествовать.

Воганька мастерски расправился с его гривой, быстро орудуя ножницами и бритвой.

– Вот так. – Широкой кистью он смахнул срезанные волосы, прилипшие к шее. – Вас примут за городского жителя.

Карл с удивлением разглядывал себя. Необычная стрижка и легкая щетина открыли лицо, кажется, даже он сам забыл, как выглядел в молодости.

Ян ушел и вернулся уже с одеждой в руках. Бежевые штаны, плотная серая рубашка и коричневые ботинки на короткой шнуровке. Карл ощупал ткань, поражаясь искусности плетения, и незамедлительно облачился. Воганька одобрительно кивнул и протянул ему прозрачный пакет с бордовой жидкостью.

– Кровь, мой король. Сейчас ее сдают добровольно для других людей, а я выкупаю. Никто не страдает и не заражается.

Карл протянул руку да так и замер: жажда боролась с отвращением к себе. Слова Яна про то, что кровь можно доставать так просто и без ущерба для людей, его не убедили.

– Не прожаренное мясо с кровью я приготовлю позже, но для восстановления сил вам необходима чистая кровь. Я помню, что вы не хотите даже случайно причинять вред людям.

Карл взял прозрачный мешок, повертел его и открыл, жадно присосавшись к тонкой трубке. Первые капли жидкости взорвались на языке вкусовым экстазом, активировав все его чувства.

Кровь благоухала сладковатым, металлическим ароматом. Карл сглотнул, и тягучей волной она прокатилась по горлу, заставляя сердце радостно ускорить ритм. Он сильнее сжал пакет, быстро втягивая в себя жидкость через трубку. Кровь ощущалась им, как персиковый сок с мякотью, хотя на вкус всегда была гранатом с медью.

Карл остановился, лишь когда пакет опустел. Вытер губы ладонью и закрыл глаза, покачиваясь на носках. Сила заполнила тело, и Карл готов был хоть сто раз пройти пешком через Альпы в Италию и обратно. Однако чего-то не хватало. Он думал, что тяга пройдет, но внутренняя дрожь не оставила даже тогда, когда пришло насыщение. Бывший король понимал – скоро его накроет неистовой жаждой в желании выпить глоток демонической серы. Карлу требовалось занять себя, чтобы оттянуть этот момент, насколько возможно.

– Я хочу воспользоваться книгами из библиотеки.

Ян кивнул:

– Хорошо, но прежде я научу вас пользоваться другой вещью, которая называется «компьютер».

Воганька повел его через коридор к следующей комнате. Покои, куда они вошли, понравились Карлу: с поистине королевских размеров кроватью, шкафами и коврами на полу. Они делились на несколько помещений. Воганька ступил в то, что было похоже на библиотеку в миниатюре. Возле квадратного окна находился писчий стол с креслом, по стенам в шахматном порядке расположились одиночные полки с книгами. Ян поднял крышку плоского металлического предмета на столе и предложил Карлу сесть. За окном виднелась мощенная брусчаткой улица с проезжающими самоуправляемыми повозками и гуляющими людьми. Воганька постучал пальцами по столу, привлекая внимание Карла.

Ноутбук или компьютер, как подсказал Ян, вызвал у него немалое удивление. Ян терпеливо разъяснял основы, повторяя обозначения и названия по несколько раз. На освоение включения и основ у Карла ушла пара часов, за которые он научился писать запрос в поисковик, пролистывать страницы и закрывать окна. Для изучения истории пока этого было достаточно. Он чувствовал, как измененное сердце забилось почти как у взволнованного человека. Карл хотел и не хотел узнавать, что стало с его семьей, с империей, но неведение все же было страшнее. Ведь, обладая знаниями, он сможет продумать план действий и хоть немного понять развитие мира. Карл погрузился в даты и события, не заметив, как ушел слуга.

Благодаря вампиризму, он читал с немыслимой скоростью.

Карл писал все новые запросы:

Династия Карла Люксембургского.

Вацлав.

Сигизмунд.

Богемия.

Священная Римская империя.

– Боже, мои сыновья! Что вы натворили! Я возвел Богемию на вершину Европы, как возлагают драгоценный камень на острие венца, а вы утопили ее в грязи войн! – восклицал Карл и читал дальше.

Он читал. Читал. Читал. Мрачнел, когда шли военные конфликты, и улыбался, узнавая о достижениях в науке и технике. Полез в мировую историю и культуру. Хватался за волосы, прочитав, как романтизировали вампиров в книгах и кино, вычитал о психической болезни – синдроме Ренфилда^[22], когда люди думали, что они вампиры, и о генетической патологии – болезни Гюнтера^[23]. Узнал о вирусах, биологическом оружии, ядерной войне.

Слезы вампира – жуткое зрелище. Они словно бордовые дороги на бледном полотне лица. Карл потер глаза, размазывая влагу. За окнами солнце давно уступило место сумеркам, окрасив улицу в желто-серый цвет.

– Не думал я, что моя семья разрушит построенную империю, – глухо пробормотал Карл, ссутулившись за монитором. Он слышал, как слуга вошел в комнату.

– Мой король?

Воганька поставил на стол бутылку с янтарной жидкостью и два стакана со льдом. Наполнил оба и взял один себе.

Карл поднял голову, сверкнув глазами.

– Больше не называй меня так.

– Но…

– Я больше не король, и уже им не стану. – Говоря это, он ощерил клыки, но это было похоже не на злобную улыбку, а на гримасу отчаяния. – Я – Карл Люксембургский. Зови либо по имени, либо по фамилии.

Карл протянул руку и взял стакан. Отсалютовав, выпил одним махом до звякнувших кубиков льда. Часто задышал от крепости напитка и вытер снова выступившие слезы.

– Карл, – еле выдавил Воганька и смутился. – Пан Карл, мы попросим помощи у Ордена?

– Насчет Дэниэля Фауста я еще не решил. Ян, я не хочу войны. Попробую договориться с теми, кто придет. Времена иные, да и в газетных статьях нет никаких упоминаний о вампирах, значит, захватить власть и править людьми они больше не стремятся.

– В новостях очень редко пишут правду, пан Карл, – усмехнулся Воганька. – Люди забыли об упырях.

Ян поднял руку, указательный и средний оставил прямыми, а остальные пальцы загнул.

– Сейчас этот жест обозначает «мир», до этого он значил «Виктория» или «победа». Время стерло знание, и все забыли, что первоначально люди пользовались им, чтобы предупредить друг друга о вампирах поблизости.

– Уверен, что есть те, кто помнит.

– Несомненно.

Карл повернулся к монитору и замер над клавиатурой. Ян остался рядом, по правую руку, совсем как раньше. Однако сейчас он учил своего короля тонкостям обращения с техникой, терпеливо объяснял термины и непонятные слова, которые вошли в обиход уже после его смерти. Воганька наливал в стаканы напиток, и они не спеша цедили его под чтение. Бутылка виски незаметно опустела.

– Вильгельм жив? – Карл Люксембургский хотел задать этот вопрос, едва увидел слугу, но сдерживался, словно оттягивая неизбежное.

На лицо Яна набежала секундная злость, но тут же исчезла:

– Не уверен. В Германии его давно не видели. Если он жив, то первым из всех прибудет в Богемию. Он вас не оставит.

– С другой стороны, пусть лучше Рот будет на нашей стороне, как считаешь? Если переговоры не помогут, нам понадобится дополнительная сила.

– Боюсь не сдержаться и убить его, если он к вам приблизится, – проворчал Ян.

– Нам нужна будет и графиня Кинских. Эти устройства, – Карл поморщился, перекатывая на языке новые слова. – Телефоны. С их помощью можно связаться с кем угодно?