Сибил

Вот и теперь Кер молча коснулся её плеча и уселся в стоящее рядом кресло.

– Я тебя не звала, – спокойно произнесла Ургана.

– Гм… Никогда не знал, что ты должна делать это! – хмыкнул он, развалившись в её любимом кресле.

Правительнице было стыдно признаться даже себе самой, что она только что вспоминала его.

– Жуткая гроза. Давно такой не было!

Вместо ответа Ургана только повела плечами. Кер покосился на нее, хмыкнул. Потом встал с кресла и устроился рядом с женщиной.

– Отчего же ты до сих пор не спишь?

Она снова ничего не ответила, лишь томно потянулась. Реакция мужчины не заставила себя ждать – его глаза блеснули, а рука по-хозяйски легла на ее бедро.

– Ты дьявол, Кер! – спокойно заметила Ургана.

– Когда рядом с тобой – да, – легко согласился он.

– Зачем ты приехал? – Рука Кера заскользила по ее телу, но Ургана и не думала менять позу.

– Да я могу и уйти! – хохотнул мужчина, продолжая ласкать правительницу.

– Ну уж нет! – по телу Урганы побежала горячая волна страсти. – Начал, так доводи дело до конца!

– Это приказ?! – наигранно возмутился Кер.

– Нет! – Ургана резко оттолкнула его, уронила на спину и села на него верхом. Меховая накидка соскользнула с ее плеч, обнажив красивую грудь. Правительница склонилась к лицу Кера и, с жадностью глядя на его губы, прошептала: – Я, конечно, тебя не держу, и ты можешь уйти. Но сделай это позже…

Разорвавшие вскоре ночную тьму ослепительные молнии раз за разом освещали слившиеся в дикой страсти сильные тела, а жуткие громовые раскаты приглушали гортанные вскрики.

15

Безумная, животная страсть начала затихать вместе с грозой. Все реже доносились с небес раскаты грома, все слабее вспыхивали молнии, и из покоев Урганы уже не стали слышны никакие звуки.

Отдохнув от любовных утех, Кер поднялся с медвежьей шкуры и, одевшись, уселся в кресло – оставаться в постели с женщиной он никогда не любил. Ургана же, разомлев, осталась лежать, глядя на огонь. Его золотистые всполохи скользили по обнаженным женским плечам, делая их бархатистыми на вид, но это зрелище больше не будоражило кровь Кера. Он уже получил свое, и ему было вполне достаточно этого. Мозг мужчины заработал четко и здраво.

– Ты знаешь, что меня беспокоит? – поинтересовался он вдруг у Правительницы.

– Нет. Откуда же мне знать? – хмыкнула она в ответ.

– Слова моей матери. Помнишь, несколько лет назад она сказала, что на небе появилась звезда, которая может стать серьезной угрозой тебе?

Ургана нахмурила лоб, тщетно пытаясь что-либо вспомнить. Ну да, кажется, он что-то такое говорил однажды, вроде как старая Брот опять разложила свои карты и что-то такое в них увидела…

– Что-то припоминаю… – качнула головой Ургана. – Только почему ты решил, что речь идет именно обо мне? Да и вообще – когда это было?! Прошло уже столько лет! Неужели ты все-таки думаешь, что где-то кто-то родился и реально способен встать на моем пути? Признаюсь – ты немного напугал меня тогда этим предостережением. Но прошло столько времени, а все идет как и раньше. По-моему, ничего серьезного не происходит.

– Да, не происходит, – легко согласился Кер. – Но ты уверена, что так будет продолжаться вечно?

Ургана помолчала, раздумывая, потом задумчиво произнесла:

– Не знаю. Но с чего ты вдруг заговорил об этом?

Кер потер рукой подбородок.

– Что-то мне в последнее время все чаще вспоминаются ее слова. А я привык доверять себе, своим предчувствиям. И потом, ты же знаешь, что моя мать никогда не ошибается в толковании карт. Так вот, если уж они сказали ей об опасности, может быть, стоит к ней подготовиться?

Чутью Кера привыкла доверять и сама Ургана, тем более что оно еще ни разу его не подвело. Поэтому она не стала спорить.

– Подготовиться? Как?

Кер поразмыслил немного, потом предложил заняться поисками этой самой опасности, а именно – человека, от которого она все-таки может происходить. По его словам, отправляя в следующий раз своих людей по селениям, стоит дать им наказ разузнать – не появился ли там кто-нибудь посторонний, не происходило ли что-нибудь такое необычное и непривычное, на что стоит обратить внимание.

– Кстати… – Ургана выслушала Кера, и вдруг приподнялась с медвежьей шкуры. – Не так давно мой воевода очень сильно наказал своего сына. Никто не знает за что, но мальчишка иногда исчезает из Города…

– Ты думаешь – он готовит восстание? – неожиданно расхохотался Кер.

– Он? Нет… – Ургана поморщилась – смех Кера показался ей неуместным при таком разговоре. – Но что-то же привлекает его за оградой?

– Сын Артона, говоришь? – Кер немного задумался, вспоминая. – Кажется, он неплохой стрелок?

– Да, и Артон уже заявил, что его сын примет участие в Большом турнире на следующий год.

– Сколько же ему лет?

– К тому времени будет вполне достаточно, для того чтобы выйти на соревнования.

Кер качнул головой.

– Ну, тогда выходит, что он родился на несколько лет раньше предсказания… Значит, дело, скорее всего, не в нем. Хотя… Если он не так уж мал, то получается, что если мальчишка не тренируется в стрельбе где-то подальше от людских глаз, значит, он завел с кем-то дружбу, и держит это в тайне. Ведь за тренировки отец вряд ли бы стал наказывать своего сына.

Было решено проверить свои догадки, тем более что следующий дозор должен будет отправиться в путь меньше чем через месяц.

16

И все равно ругань отца и беспощадная порка не остановили Даура. Пролежав несколько дней в горячке, он потихоньку пошел на поправку. И все это время верная Ума не отходила от друга, проявив неожиданную твердость характера. Сначала все домочадцы Даура косились на нее, и даже Ургана, узнав, где дочь пропадает все время, спросила ее об этом. Но девочка, склонившись в почтительном поклоне перед матерью, ответила, что не оставит Даура. К счастью, Ургана не поинтересовалась – за что так поплатился мальчишка. В ее понимании было естественно, что родитель жестоко наказал сына. Если попало, значит, за дело, значит, провинился.

Сама Ума уже тысячу раз пожалела о том, что предала Даура, корила и винила себя и, если бы могла вернуть время назад, готова была подставить под плеть свою спину вместо него.

Но никто не умел повелевать временем, и потому изменить уже было ничего нельзя. Случилось то, что случилось, и приходилось справляться с этим и жить дальше. Если честно, то Ума больше всего боялась, что Даур теперь оттолкнет ее и никогда не простит. А он, придя в себя, сначала просто отворачивался, не желая видеть Уму. Но потом, когда в голове спал туман и в мозгах немного прояснилось, Даур о многом передумал и принял решение не обижаться на Уму. О том, что она сделала все это не со зла, а просто не подумав, она сама шептала каждый раз, как заклинание, и в конце концов он ей поверил. К тому же никто больше так и не узнал, за что именно досталось Дауру, а значит Ума теперь держала язык за зубами. Да и какой толк от того, что он прогонит ее, она же все равно будет тенью следовать за ним.

Как-то раз, сидя у постели Даура, девочка сообщила ему, что отправляемому в дозор отряду дано задание что-то искать в маленьких селениях. Ума услышала это случайно, но не поняла, о чем конкретно шла речь.

Даур сначала не придал значения ее словам, но потом, оставшись один, задумался. Что же такое понадобилось Правительнице и ее людям от раскиданных по непроходимым местам селений? И сразу вспомнилась та девочка со светлыми косичками – Сибил. Как она поживает? Может быть, она даже приходила туда, к ручью, но не застала его… Наверняка подумала о Дауре что-нибудь нехорошее… Может быть – даже обиделась… Но он-то не виноват, что не смог придти. Ну, ничего, – решил про себя мальчик, – как только сможет, он сразу же выберется к заветному ручью, и все ей объяснит.

… Сначала поиски ушедших в дозор не увенчались успехом. В ближайших селениях по-прежнему жили одни и те же люди, и ничего существенно нового не происходило. До нескольких дальних селений добраться не удалось – зима в этом году наступила как-то слишком резко, и снега в первые же дни выпало очень много. Лес стал непроходим, и теперь дозорные объезжали Город недалеко от городской стены.

Ургана решила отложить поиски до весны…

А в это время Сибил под бдительным присмотром Нарты начала проходить первые уроки. Приемная мать и наставница стала учить девочку чтению, письму и счету. Почти все люди в селении были неграмотны – это было точно известно маленькой Сибил. Всеми этими знаниями владели только почтенный Торп, Нарта да еще пара человек. Остальные, если им требовалось, обращались к ним.

– Ты должна все это знать и понимать. Ты должна многое уметь, Сибил. – Нарта с легкой улыбкой смотрела на девочку, но глаза смотрели внимательно и строго.

– Это пригодится мне потом? – спросила Сибил, чувствуя, что Нарта не шутит.

– Да, – согласно кивнула наставница в ответ. – Когда придет время, и ты будешь многое знать и уметь, к тебе за помощью станут обращаться люди…

– Так же, как к вам?

– Да, Сибил! – Нарта внимательно посмотрела на девочку и открыла перед ней первую страницу большой старинной книги.

Знания давались Сибил довольно легко. Она быстро овладела счетом и научилась выводить буквы. А когда у нее стало получаться складывать из них слова, каждое прочтенное слово вызывало у нее смех.

– Как странно, Нарта! Буковка к буковке – и вдруг – Си-бил! И – Нар-та! И: Эй-ла го-то-вит сна-до-бье!

Нарта лишь улыбнулась и с благоговением коснулась книги. Когда-то она хотела давать все эти знания многим и многим детям. Вот только не сложилось… Но, в принципе, еще не все потеряно – ведь у них появилась Сибил. Сбылось предсказание, прочтенное старой Эйлой в древних письменах, а значит, у всех у них появилась надежда…

17

Помня о том, что Ургана поздней осенью затеяла какие-то поиски, Даур на сей раз пробирался к ручью очень осторожно. Он не знал точно, что или кого принялись искать люди правительницы, но все же… Кто их знает, чего им всем нужно, а Сибил выдавать он никому не хотел. Даур даже дождался, пока весной подсохнет земля, и ноги не будут оставлять на ней четкие следы, и лишь потом отправился на встречу с Сибил.

На другом берегу ручья мелькнула серая тень, и почти тут же большой ворон почти бесшумно пролетел над поляной и уселся неподалеку на старый клен. Даур не сдержался от счастливой улыбки. Он специально не стал перебираться на ту сторону и сидел на стволе упавшего дерева, делая вид, что просто присел отдохнуть, а не пробирался сюда тайком издалека.

Послышались легкие шаги, но прежде чем из лесной чащи показался человек, огромная серая волчица выскочила к ручью, быстро перемахнула его и застыла, напряженно глядя на Даура.

Когда на берегу появилась девочка, Таная уже узнала Даура и, чуть качнув хвостом, спокойно уселась на землю.

– Ой, а я думала, что ты не придешь! – Сибил радостно взмахнула руками и быстро перебралась через ручей.

Даур поднялся ей навстречу. Они давно не виделись, и он заметил, что девочка заметно выросла и даже ее коса стала еще длиннее.

– А это у тебя что? – Сибил заметила приколотое у него на груди деревянное перо.

– Я участвовал в Турнире, – обыденно сообщил Даур.

– И победил? – девочка вспомнила, что он рассказывал про состязание, которое предшествовало Большому Турниру. Оно обычно проводилось весной, и за победу в нем давалось вырезанное из дерева перо. Тот, кто побеждал в Большом Турнире, получал Большое Железное Перо.

– Ну да…

– О-о, как здорОво!!! Так ты скоро и в Большом Турнире победишь! – искренне восхитилась Сибил. Потом немного задумалась и попросила: – Слушай, Даур! А научи и меня из лука стрелять!

– Зачем тебе? – удивился мальчик.

– Просто хочу уметь! И вообще Нарта и Эйла всегда мне говорят, что нужно всему учиться – это может пригодиться.

Как ни странно Сибил оказалась талантливой ученицей. Правда, лук Даура был для нее тяжеловат, да это и не удивительно, мальчик ведь делал его под себя – под свой рост и свою силу. Но Сибил с таким усердием принялась тренироваться в стрельбе, что Даур подумал, что в следующий раз он сделает новый лук, специально для нее.

Верная Таная сначала бегала неподалеку, а потом легла в сторонке и, чуть прищуриваясь, наблюдала, как ее маленькая хозяйка с каждым разом отправляет стрелы все точнее и точнее.

Даур сел неподалеку и от нечего делать принялся строгать ветку, собираясь сделать из нее новую стрелу. В какой-то момент он наклонился, и в съехавшем вороте рубахи стал виден шрам, оставшийся после порки.

Девочка как раз обернулась и успела его заметить.

– Ой! Что это?

Даур торопливо поправил одежду.

– Ничего.

Сибил вздохнула. Не хочет говорить… Странно как-то… Она не знала, что такое порка, особенно такая безжалостная, но всем сердцем почувствовала, что с Дауром произошло что-то нехорошее.

"Тебе было больно, да?" – чуть было не спросила она с сочувствием, но сама же себя осекла – и так понятно, что больно, зачем лишний раз спрашивать! И еще подумала, что непременно спросит у старой Эйлы какое-нибудь снадобье, чтобы помочь Дауру – рана-то хоть и затянулась, но шрам был очень заметен и уродлив.

Девочка сердито сжала губы, подняла лук, прицелилась… И словно кто-то свыше направил пущенную ею стрелу точно в цель.

18

Прежде чем вернуться в селение, Сибил помчалась к Эйле.

Старая знахарка как раз стояла возле своей хижины. Заметив девочку, она прищурилась. Интересно, откуда эта маленькая плутовка бежит к ней? В том, что Сибил где-то была, Эйла догадалась без особого труда – обувь на ее ногах потемнела от влаги, а к подолу платья прицепилось несколько длинных травинок. Но спрашивать у Сибил знахарка ничего не стала, захочет – сама расскажет.

Сибил поздоровалась со старой Эйлой и уселась на деревянную скамейку, стоявшую возле стены. Верная Таная, поприветствовав хозяйку жилища тычком носа в ладонь, улеглась рядом с девочкой.

– Бабушка Эйла, а у тебя есть такое снадобье, чтобы раны заживлять без следа? Ну, так, чтобы совсем ничего от них не осталось? – спросила Сибил.

Знахарка внимательно посмотрела на гостью.

– А тебе зачем?

– Просто хочу знать! – пожала плечами Сибил, но не тут-то было, на сей раз Эйла решила узнать правду. – Это дело хорошее, – согласилась Эйла. – Знать – это важно. Знание – это великая сила.

– Так есть? – переспросила девочка, хотя была уверена, что у старой знахарки наверняка имеется такое волшебное зелье.

И тогда Эйла вдруг заявила, что ничего не даст ей, пока не узнает, для чего и для кого оно понадобилось. Вот тут-то Сибил растерялась – она хорошо знала знахарку и понимала, что если та сказала "нет", значит так оно и будет, и никакие посулы и уговоры не помогут. Нарта в этом была более податливая, хотя тоже спуску девочке не давала. Но иногда Нарта шла на небольшие уступки… А Эйла – нет.

Сибил глубоко вздохнула и задумалась. Пожалуй, впервые в жизни она оказалась перед таким серьезным выбором. Ей очень хотелось помочь другу, ведь шрам потом так и будет уродовать Даура, но открывать тайну своего знакомства с ним было опасно. Вряд ли Сибил похвалят за то, что она уходит одна так далеко от дома, да еще и водит дружбу с человеком из другого племени. И тогда девочка решила пойти другим путем.

– Бабушка Эйла, а если я скажу тебе правду, ты никому не расскажешь?

Знахарка видела, что Сибил очень серьезно отнеслась к разговору, и что ее секрет явно требует уважения. Но что за тайна такая у девочки?

– Давай договоримся, Сибил. Если ты хочешь сделать что-то хорошее, я даю слово, что никому ничего не скажу. Но если это не так, то… – знахарка развела руками – мол, извини…

– А можно я еще подумаю? – спросила Сибил.

– Подумай-подумай, – кивнула Эйла. Это хорошо, что девочка становится осмотрительной, в будущем ей предстоит принимать много важных решений, и не всегда при этом будет нужно спешить.

И все-таки Сибил рискнула и поведала Эйле о Дауре. Сначала она хотела просто сказать, что случайно увидела мальчика, но потом, под проницательным взглядом знахарки, рассказала все как есть.

Выслушав Сибил, старая Эйла немного помолчала. Вообще-то она не сильно удивилась, даже как будто ожидала чего-то такого. Она посмотрела на притихшую девочку, потом сказала:

– Я дам тебе не лекарство, я дам тебе гораздо больше – научу тебя саму готовить его.

Спустя некоторое время в избушке, охраняемой верной волчицей, стало происходить таинство: детские руки брали то, что называла знахарка, и клали в ступку, толкли все это в ней, добавляли разные жидкости из темных пузатых бутылочек, грели на огне и остужали. Потом снова разогревали, шептали над ступкой какие-то слова, и снова – мешали и остужали.

В конце концов, в небольшой глиняной мисочке появилась густая черная масса. И, несмотря на то, что в ней было много чего намешано, сама она ничем не пахла.

– Ты все запомнила, Сибил? – строго спросила Эйла.

– Да, бабушка Эйла! – прошептала девочка, радостно блеснув глазами – ведь к великому таинству приготовления снадобий мудрая знахарка допустила ее впервые.

– Это очень сильное средство, но пусть тебе как можно реже придется готовить его! – сказала Эйла.

… Время близилось к полуночи, но в избушке Эйлы горел очаг. Старая женщина сидела у огня и задумчиво смотрела, как языки пламени лениво скользят по сухому дереву. На ее коленях лежала старинная доска, испещренная непонятными знаками.

… Вот и начинает сбываться древнее пророчество… Чуяло мудрое сердце – неспроста у Сибил появился этот волчонок, не зря она временами стала исчезать куда-то, а потом появляться с блестящими от радости глазами. Стоило бы, конечно, отругать ее за эти отлучки, но Эйла не сделала этого, только наказала быть осторожней. Ничего уже не изменить. Все идет своим чередом.

19

Мазь, которую Сибил спустя несколько дней передала Дауру, действительно, сотворила чудо. Хотя, если честно, он и не верил, что эта странная черная масса может чем-то ему помочь. Сначала он даже мазать ее не стал, спрятал подальше. Но как-то ночью разыгралась сильная буря, шрамы начали ныть, и тогда Даур достал маленькую глиняную плошку и, еще раз понюхав, ковырнул мазь пальцем и слегка мазнул по шраму на плече.

Некоторое время ничего не происходило. Потом шрам начало холодить, словно к нему приложили кусок льда. А потом холод прошел, и плечо стало согреваться. Прислушиваясь к своим ощущениям, Даур не сразу сообразил, что смазанное место перестало болеть. Но остальные шрамы все равно ныли!

И тогда мальчик стянул с себя рубаху и нанес мазь на всю спину. И снова все повторилось – сначала ничего, потом стало холодно, потом опять тепло.

И боль прошла!

Даур осторожно повел плечами – нет, и в самом деле не больно. Он сунул руку за спину и коснулся пальцами совсем недавно болевшей кожи. Но пальцы ощутили только гладкую маслянистую поверхность кожи. Даур не поверил сам себе и провел по спине уже всей ладонью. Но спина, изуродованная отцовской плетью, была совершенно нормальная, словно на ней и не бугрились безобразные шрамы!

Едва сдержав восторженный вопль, мальчик с изумлением смотрел на свою ладонь. На ней не было и намека на ту черноту, какого цвета была сама мазь! Вот это да!

Даур заглянул в глиняную плошку. Волшебного снадобья там совсем не осталось – он щедро измазал все, да и было его немного. Надо же! Вот так Сибил, вот так ее бабушка Эйла! Кто бы мог подумать, что такое вообще возможно! Чудеса, да и только!!!

Когда эмоции немного улеглись, Даур снова забрался в постель, но долго не мог уснуть. Он слушал, как шумит дождь за окном, как завывает сильный ветер в ночи, но ему не было ни страшно, ни грустно. Даур лежал и думал об этой светловолосой девочке по имени Сибил.

Непогода угомонилась лишь к утру. Когда первые солнечные лучи заглянули в окно и пробежали по краю подушки, Даур уже спал. Теплый луч игриво коснулся смуглой щеки мальчика, и тот улыбнулся чему-то во сне.

20

В жилище почтенного Торпа царил полумрак. Сам он, задумавшись, сидел в деревянном кресле, когда на пороге появилась стройная женская фигура.

– Что нам делать, почтенный Торп? Они ищут ее и, боюсь, скоро придут сюда! – взволнованно произнесла Нарта, склонившись в легком поклоне перед вождем.

Вождь согласно кивнул и указал на стоящее рядом кресло. Нарта опустилась в него и напряженно застыла.

Почтенный Торп некоторое время раздумывал, потом снова качнул головой.

– Ты же знаешь, что мы не сможем ее долго скрывать, Нарта. Как невозможно вообще изменить что-либо из предначертанного. – Голос вождя прозвучал приглушенно, но твердо.

– Но, почтенный Торп, может стоит хотя бы попробовать потянуть время, Сибил ведь еще так мала! – Женщина выпрямилась, как струна. Пальцы ее рук крепко сжали резные подлокотники.

Вождь медленно повернул голову и посмотрел на Нарту.

– Эти слова говорит твое материнское сердце, Нарта. Умом ты понимаешь, что это не так, верно?

Нарта потупилась, потом согласно кивнула. Да, на самом деле она всегда знала, что однажды за девочкой придут и заберут ее. Об этом было написано в старинных письменах, которые умела читать только старая Эйла. Сибил никогда не принадлежала Нарте. У Сибил было другое предназначение.

– Давай лучше подумаем, как нам подготовить Сибил ко всему, что ее ожидает в дальнейшем. Мы не можем предугадать всего, но многое возможно ей рассказать и объяснить.

Нарта глубоко вздохнула и качнула головой.

– Да, конечно, почтенный Торп…

Почти в то же самое время Артон издалека с обескураженным видом разглядывал спину своего сына. Никаких следов от недавней порки не было и в помине, словно плеть и не изуродовала кожу мальчишки. Странно…

Даур не видел отца, он, как делал уже не раз, пробрался в один из укромных уголков и с упоением занимался физическими упражнениями. Снятая рубаха лежала в стороне, а мальчик, блестя мокрым от пота торсом, отжимался прямо от земли. Признаться, сначала Артон в душе восхитился тем, с какой легкостью тело сына поднимается и опускается на руках, он даже пытался начать считать, сколько раз Даур это сделал, но потом его глаза разглядели спину сына…

Рядом раздался звонкий лай, и под ноги Артона кинулась маленькая черненькая собачка. Воевода перевел взгляд – ну, конечно, так и есть, – Науш с очередным своим питомцем! Только приятель сына не видит Артона, а вот псина предательски выдает его!

Воевода качнулся в сторону, укрываясь за углом огромного амбара, и Науш не успел его заметить, только покрутил головой, осматриваясь, а потом позвал песика к себе.

"Странно…" – снова подумал Артон и нахмурился. Сами шрамы исчезнуть со спины не могли… Но что же тогда помогло Дауру от них избавиться? Когда-то давно, еще будучи мальчишкой, Артон слышал от своего отца, что в давние-давние времена существовало такое средство, способное исцелить любую рану. Но потом рецепт был утерян, люди, которые умели готовить снадобье, ушли в царство мертвых.

Воевода покачал головой. Это что же получается – волшебное лекарство все-таки существует? Но где же Даур его раздобыл? А самое главное – кто его приготовил?

Артон досадливо поморщился – зная своего сына, он понимал, что вряд ли удастся узнать у него правду. Помня, как терпеливо мальчишка перенес жестокую порку, воевода теперь был уверен – ничего Даур ему не скажет. Можно, конечно, попробовать, но… Не браться же за плеть снова! В прошлый раз злость закипела в нем люто, не сдержался… А ведь крепок парень оказался! Ну да это и хорошо – вырастет из него отличный воин! А там, глядишь, и его заменит – Артон не был тщеславен и в душе был готов со временем передать бразды правления войском в надежные руки. А что, у самого пока сил хватает, а потом и Даур вырастет! Силой его сына боги не обидели, умом – тоже. К тому же еще и духом стойкий оказался! Отличный воевода со временем может получиться!

Верный пес Урганы довольно улыбнулся своим мыслям.

21

О, как же разрывалось сердце Нарты, когда запряженная двумя лошадьми повозка увозила из селения Сибил. Девочке недавно исполнилось двенадцать лет, и она только-только начинала превращаться из маленькой шаловливой девчонки в тоненькую, гибкую, как лоза, девушку.

Год назад в селении появились точно такие же посланники, какие раньше приезжали за налогами. Они сразу же прошли в жилище почтенного Торпа, и вскоре туда позвали Нарту.

Когда она вошла, вождь сидел, потупившись. Увидев Нарту, он медленно поднял голову и сказал, что прибывшие требуют, чтобы ровно через год живущая у них девочка была готова к переезду в Город. Это повеление исходило от самой правительницы Урганы, и не выполнить его было просто невозможно.

Конечно, Нарта и так давно уже знала, что рано или поздно, но Сибил пойдет своей дорогой. С самого первого дня, с того самого момента, когда малышка появилась на свет, Нарта помнила об этом. И старая Эйла предупреждала её не раз…

Умная и привычная ко всему, Нарта впервые в жизни почувствовала настоящую душевную боль. Сибил, её маленькая любознательная девочка, должна теперь навсегда покинуть дом, в котором выросла.

О том, что в Городе что-то узнали и теперь разыскивают по селениям чужаков, почтенному Торпу сообщили почти сразу, как люди Урганы начали поиски. Собрался Совет племени и вождь рассказал обо всем старейшинам. Люди должны быть готовы ко всему, а так как все знали, что за девочка жила среди них, значит нужно решать, как им всем поступать дальше.

Сомнений ни у кого не было – Ургана явно что-то узнала о появлении Сибил. Пока ничего точного, но раз уж велела начать поиски неведомого ей "кого-то", значит рано или поздно, но доберутся и до их селения. Совет принял разумное решение – дождаться, когда люди правительницы сами до всего дознаются, а там – будь что будет. Все равно прятать Сибил не имело смысла. Предначертанное начинало сбываться…

Потом Нарта, бледная от волнения, помчалась к старой Эйле. Шла и знала, что та ничего не изменит, ничем ей не поможет. Но все равно почти бегом мчалась по лесной тропинке.

Знахарка только покачала головой и сказала:

– Все идет своим чередом, Нарта. Прими это и смири свое сердце. Одно могу сказать тебе в утешение – еще не скоро ты простишься с Сибил. Она успеет встретить свою десятую весну, и даже больше, рядом с тобой.

Но время – штука неуловимая, мчится быстрее, чем самый резвый конь летит! И вот уже Сибил, одетая в новое платье, притихшая, но нисколько не испуганная, села в повозку, и ободряюще кивнула приёмной матери:

– До встречи, Нарта.

''Ох, будет ли встреча? А если и будет, то когда? Уж точно не скоро…'' – подумалось Нарте, но в ответ она лишь улыбнулась.

– До встречи, моя царица! – женщина чуть склонила голову в почтительном поклоне и коснулась лба тыльной стороной ладони.

Сибил вдруг посерьезнела, даже спину выпрямила и как-то сразу стала взрослей. Девочка взглянула на Нарту и в точности повторила действия приёмной матери.

– Да, мама. – Взгляд её потеплел, Сибил почувствовала тревогу Нарты. – Не грусти, пожалуйста! Старая Эйла как-то сказала, что мы с тобой никогда не будем расставаться надолго. А я ей верю! – девочка улыбнулась.

Повозка тронулась в путь.

22

Плачь, плачь, материнское сердце! Плачь по своему ребенку, тоскуй по нему, волнуйся за него настолько, насколько у тебя хватит сил, покуда ты само способно биться!!!

Нет в мире ничего чувствительнее материнского сердца, как нет во Вселенной ничего сильнее материнской любви!!! И порой совсем неважно – под этим же самым сердцем зародилась жизнь твоего ребенка, или волею судьбы тебе послано это дитя уже рожденным другой женщиной. Все становится неважно, когда ты принимаешь этого ребенка всей душой, растишь его, учишь уму-разуму, даришь ему любовь и нежность, и даже если держишь порой в строгости, но все равно любишь…

Выйдя из избушки старой Эйлы, Нарта хотела идти домой, но ноги не слушались ее. Женщина тяжело вздохнула и медленно побрела в другую сторону.

Очнулась она уже на берегу дальнего ручья. Словно кто-то невидимый толкнул Нарту в грудь. Она резко остановилась и огляделась. Вот серебрится в траве довольно широкий ручей, а вот большая коряжина лежит на берегу. Сама того не ведая, Нарта очутилась как раз на том самом месте, где обычно любила играть ее приемная дочь, и куда на встречу с ней приходил смуглолицый Даур.

А он-то как раз и был там, сидел на той самой коряге, но, едва заслышав приближение Нарты, исчез в густых зарослях бредильника. Его чуткое ухо без труда уловило, что это не Сибил, и мальчик неслышно нырнул в кусты. Затаившись, он некоторое время наблюдал, как красивая молодая женщина постояла на месте, потом, оглядевшись, покачала головой и села на огромную корягу.

Странно… Никто и никогда сюда не приходил за все это время кроме них. Даур, вот, тоже сегодня пришел, а Сибил не пришла… Но кто эта женщина, и почему так грустно ее лицо? Отчего такой болью наполнены ее глаза?

Даур чуть шевельнулся в своем убежище. И вдруг его сердце тревожно сжалось. Неужели что-то случилось с Сибил?! Она не пришла, хотя обычно они оба, не сговариваясь, умудрялись очутиться на берегу ручья в одно время. Да и эта женщина каким-то странным образом оказалась здесь, хотя никогда раньше не появлялась!

Да ведь это же Нарта, мать Сибил! – сообразил вдруг мальчик. Ну да, точно! По рассказам подружки она именно такой ему и представлялась – высокой красивой женщиной в длинном платье из небеленого холста. Что же такое привело ее сюда? Даур переступил с ноги на ногу. Чуть слышно треснула веточка под его ступней. Тихо-тихо, почти неслышно, но Нарта тут же обернулась и стала вглядываться в кусты.

Неожиданно по спине Даура пробежал холодок – он явно почувствовал на себе пристальный взгляд незнакомки. Еще мгновение – и ее глаза уже смотрели прямо в его глаза, хотя разглядеть мальчика в густых ветвях, казалось, было невозможно. И, словно повинуясь этому пристальному взгляду, Даур вдруг шагнул из своего убежища.

Нарта поднялась с коряги и спокойно смотрела на вышедшего из кустов мальчика.

– Кто ты? – спросила она немного грустным голосом.

– Даур. – Он ответил коротко, продолжая находиться во власти ее взгляда.

– Даур? – Нарта внимательно осмотрела его с головы до ног. – Ты из Города?

– Да.

Женщина чуть кивнула и, наконец, словно очнувшись, отвела глаза.

Мальчик почувствовал, как непонятное притяжение тут же растаяло. И снова тревога кольнула в сердце.

– А ты – Нарта? – задал он вопрос незнакомке.

То, что Даур назвал ее по имени, привело Нарту в чувство. Она вскинула брови:

– Откуда ты меня знаешь?

Даур замялся, но потом рассказал, что знаком с Сибил, а она часто говорила о своей маме.

Услышав имя девочки, Нарта нахмурилась. Странно, что Сибил и словом не обмолвилась о Дауре. Но он сам говорит о ней с неподдельной теплотой… Значит, волноваться не о чем? Нарта усмехнулась. Ей и самой мальчик не внушал тревоги – видимо и Сибил решилась довериться ему.