Стекляшки

вечер еще лучше. Юра взял порцию блинов и черный кофе.

– Вы можете пройти за столик, я вас приглашу, – сказала девушка за стойкой.

Мы сели за столик у окна. Через него ничего не было видно, только отблески проезжающих

машин да силуэты проходящих мимо людей. За стойкой девушка готовила нам кофе. Я видела,

что этот процесс доставляет ей удовольствие. Она делала все не торопясь, но в тоже время

живо. Разве это не искусство? Если подходить с душой, то и приготовление кофе может быть

очень творческим занятием.

Юра молчал, тоже смотрел по сторонам. Наконец нас позвали, чтобы забрать заказ. Я

поднялась было с кресла, но Юра знаком показал, что сам все принесет. Я видела, что он

старается произвести впечатление, и была благодарна ему за это. Когда наши угощения

оказались на нашем столике, я почувствовала божественный аромат кофе. Этот напиток был

выше всяких похвал – ароматный, с нежной пенкой и легкой горчинкой. Признаться честно,

мне не столько нравится вкус, сколько аромат кофе, такой бодрящий и насыщенный. Вот

сейчас я чувствовала абсолютное счастье. Юра что–то мне рассказывал, но сейчас я смотрела

на него и не вдумывалась в то, что он говорил. Я думала о своем. О том, как давно уже я не

чувствовала себя так хорошо, о том, имею ли я право быть счастливой. О том смогу ли я когда–

нибудь взять свою жизнь в свои руки и уже сделать так, как мне бы хотелось. Построить свой

мир.

Миндальное печенье было тоже очень вкусным, такого карамельного цвета, в меру

рассыпчатым и в меру упругим. На языке оно таяло, оставляя чуть сладковатый привкус. Оно

было совсем как домашнее печенье, которое бабушка готовила иногда в детстве. Мягкий свет

тепло освещал красивую обстановку, музыка приятно ласкала слух, а аромат еды сводил с ума.

Я сидела и чувствовала счастье всеми органами чувств. Я вдыхала счастье, я ощущала счастье

на языке и счастье текло моих жилах. Такого со мной не было никогда. Мы вышли и поехали

на вокзал. Но это ощущение не отпускаю меня. Мы сели в большой автобус, с мягкими

~ 73 ~

сиденьями. Я сидела у окна и смотрела вдаль. В окне еле заметно отображались силуэты

деревьев, казавшимися призраками. Иногда вдали светились огоньки. У водителя играла

негромко музыка, которою было еле слышно за нашим креслом. Мы ехали молча. Через

некоторое время я повернулась и увидела, что Юра спит. Он выглядел таким милым, когда

спал. Я нашла на телефоне книгу и стала читать. Через некоторое время я ощутила тяжесть на

своем плече – это Юра положил мне на плечо свою голову. Я не стала его будить или

стряхивать ее. Так мы и ехали. Иногда я отвлекалась от чтения и смотрела в окно. И ни о чем

не думала.

Мы приехали в наш город и в салоне включили свет. Юра проснулся, потянулся и улыбнулся

мне. Оказавшись на вокзале, он вызвал мне такси, и, прощаясь, поцеловал меня в губы.

Поцелуй длился несколько секунд, и вскоре я уже ехала домой. О нашем поцелуе я не думала, я

просто наслаждалась ощущением покоя и радости.

Глава 27

Из всех девчонок, работающих в этом клубе дольше всего, я не могла понять Киру. Ее

образ мыслей не укладывался в моей голове. Сначала я не осознавала, почему так

происходит, но потом я поняла. Все остальные были не такими. Для них работа в клубе была

лишь временным пристанищем. Для одних – на время учебы, для других – пока не найдут

богатого мужчину. И лишь Киру все устраивало. Она действительно жила этой жизнью. Она

была ей довольна и ничего не хотела менять.

– Ты не планируешь поменять род деятельности в ближайшее время? – спросила я Киру

однажды.

– А зачем, меня все устраивает, я нашла себя.

– Но ведь ты не сможешь всю жизнь здесь работать.

Сейчас мне действительно стыдно за эти слова. Они были неуместны, но тогда этого не

знала, поэтому спросила так.

– Да, я осознаю, что не смогу всегда танцевать стриптиз. Но сейчас могу, и мне это

нравится. Я делаю, что хочу, да и деньги у меня постоянно водиться. Мне уделяют внимание

мужчины, и я им нравлюсь. Это ли не кайф. А что в будущем будет, это совсем другой

вопрос. Я никогда не хотела той нормальной жизни, о которой мечтают все обычные люди.

Я не хотела получать высшее образование, не хотела сидеть на скучной работе, а выходные

приезжать к родственникам на пикник. Потому что для меня это скучно. А я ненавижу

скуку. Сама вот ты как видишь свою жизнь? Ты учишься в вузе и считаешь свою жизнь

нормальной? Но зачем ты пришла сюда? Только за деньгами? Не поверю. Деньги можно

заработать и другим, более благочестивым способом. Но ты выбрала этот. Значит, все–таки

тебе не так весело.

– Я пришла случайно, просто было интересно. Но это ненадолго, и я это знаю.

– Честно говоря, я все время удивляюсь, зачем ты пришла к нам. Уж слишком ты

правильная. Но думаю, ты не так и проста. Внутри тебя есть сила и огонь, и это чувствуется.

~ 74 ~

Я люблю сильных духом людей, поэтому ты мне и нравишься. А все–таки, довольна ты той

жизнью, которой живешь?

Когда меня спрашивали личные вопросы, обычно я терялась, злилась и старалась быстрее

отделаться от этого человека. Сейчас мне тоже не особо хотелось отвечать. Люди не любят

вопросов, которые касаются того, в чем они сами себе не готовы, признаться. Я в том числе.

Но ответить все–таки надо.

– Не совсем. Я мечтаю о другом, но это пока невозможно. Поэтому я живу так, как

получается.

– Пока невозможно? А когда будет возможно? И будет ли когда–то возможно? Как ты

думаешь?

Черт знает что. Меня учит жизни какая–то стриптизерша. Хотя я сама–то кто? Но все–

таки я не могла не признать, что она, по крайней мере, честна с собой. В отличии от меня.

Как–то мы с Кирой сидели в зале. Никого больше не было. Меня давно интересовал один

вопрос. Но я не решалась его задать. А вот сейчас я не удержалась и спросила:

– А когда–нибудь ты спала с мужчиной за деньги?

Она подняла на меня взгляд и удивленно посмотрела. Ее не смутил такой вопрос, просто

видимо она не ожидала его услышать от меня.

– Нет. И не собираюсь. Да, нас часто путают с девушками легкого поведения. Но я

считаю, что это полная хрень. Я работаю, я танцую. Это ничем не хуже другой работы. Я

профессионал. А спать за деньги – это другое. Я предпочитаю спать для удовольствия. Хотя

я и не прочь получить что–то от мужика. В конце концов, это нормально. Мужчины должны

одаривать женщин, это их исторический долг.

И она засмеялась, нервно подергивая плечами. Ее смех был мягким и одновременно

хриплым.

Я ответила невпопад:

– Не знаю, раньше мне не дарили ничего, разве что на день рождения.

– Это потому, что ты дурочка. Простушка. Хотя нет, просто дурочка, не простушка. Хотя в

тебе что–то есть, что–то особенное. Какая–то мудрость, но такое ощущение, что ты о ней не

знаешь. Ты притягиваешь мужчин даже несмотря на то, что совершенно ничего не

смыслишь в соблазнении. Но это придет к тебе. Та школа, которую ты пройдешь, пойдет

тебе на пользу. Хотя, я до сих пор не понимаю, что тебя привело в наш клуб.

– Мне захотелось попробовать.

– Раз ты тут оказалась, значит это не просто так. В конце концов, это позволит тебе

получить опыт, который тебе пригодится. С мужчинами нужно уметь играть, а для этого их

нужно понимать. А иначе они сделают тебе больно. Ты об этом пока не знаешь. Но

обязательно появится тот, кто заставит тебя выйти из своей скорлупы. И будет лучше, если к

этому моменту ты будешь уже подготовлена.

~ 75 ~

Я промолчала. Через пару минут Кира сказала:

– Думаю, что в тебе это есть.

– Есть что?

– Умение соблазнять мужчин. Просто еще не развито. Ты считаешь, что обольщать – это

плохо? Ошибаешься – это женская природа. Мы обольщаем мужчин и вдохновляем их на

поступки. Ты еще научишься, придет твое время. Конечно, для этого не обязательно

работать в стриптиз–клубе, просто не нужно отстраняться. Общения между мужчиной и

женщиной естественно, не нужно этого бояться.

– Почему ты считаешь, что во мне это есть?

– Очень просто. Завести мужчину на один раз – это просто. Но сделать так, чтобы они

раз за разом приходил именно из–за тебя, это уже искусство. Думаю, однажды в тебе

раскроется настоящая женщина и тогда много мужчин будут у твоих ног.

– До тебя мне в любом случае далеко. Тебя мужчины боготворят. Но неужели тебе не

хочется завести семью, детей? Пожить спокойной жизнью?

– Я была замужем. Но у нас не была семья в обычном смысле этого слова. Я работала

танцовщицей, а он барменом. Вся наша семейная жизнь проходила в постоянных тусовках.

Но зато мне было весело.

– А что же случилось? Вы развелись?

– Да, он бросил работу, стал очень много пить, мне приходилось все расходы брать на

себя. И однажды утром я, не прощаясь, уехала. Через месяц подала на развод. Ну, а что

касается детей, будем откровенны, ну какая из меня мать?

Я не знала, какая из Киры мать, поэтому промолчала. На этом разговор оборвался.

Думая о словах Киры, я не была уверена, что во мне когда–то проснется женщина в

самом лучшем смысле этого слова. Да и не было во мне такого стремления. Главное, что я

начала уже чувствовать себя не просто каким–то человеком среди тысяч других, а именно

собой.

С детства я не знала, чего я хочу на самом деле. Ребенок рождается бесстрашным и

готовым к новым открытиям. Но это качество в нем быстро истребляют, поскольку оно

доставляет слишком много хлопот. Родителей понять можно, они заботятся о нас, и поэтому

чересчур опекают. И постепенно весь наш ум переполняется страхами. Когда я стала

бояться жизни? Точно уже и не помню. Но этот момент точно был. Было время, когда я

жила, но было это совсем недолго.

Я бы не хотела так прожить всю свою жизнь. Как часто приходит эта фраза в ваши

мысли. Но время идет, и ваша жизнь проживается именно так.

Сама по себе я очень приветливый и добрый человек, но когда дело касается

посторонних людей, то порой я становлюсь какой–то очень вредной, и иногда даже грубой.

Не могу точно сказать, с чем это связано. Именно поэтому у меня так и не получилось

наладить свою личную жизнь. Об этом я не жалела, поскольку такова была моя сущность.

~ 76 ~

Он был уверен, что все произошедшее было очень важным для меня. И оно должно быть

важным согласно общепринятым нормам и стандартам. Но на самом деле мне было

безразлично. Осталось лишь какое–то чувство неловкости, и мне не особо хотелось

находиться рядом с ним. А так, никакого чуда не произошло. Я не влюбилась, и даже не

увлеклась им.

В этот день не было никого. Начальство наше было в отлично настроении, и разрешило

нам немного повеселиться. Нам дали пару бутылок шампанского и вина, и даже разрешили

взять фрукты.

Не знаю почему, но в этот вечер настроение у всех было очень хорошее. Мы пили

шампанское, много смеялись и шутили. Леша включил нам музыку, что–то зажигательное,

похожее на смесь латиноамериканского и африканского. Сначала вышла танцевать Лена и

Катя, потом постепенно и остальные начали втягиваться.

Я никогда не любила такие увеселения, мне на них было не комфортно, не по себе. Но

сегодня я себя чувствовала на удивление расслабленной.

Когда ко мне подошел Юра и предложил тоже пойти потанцевать, я согласилась. Мы

прыгали по сцене под эту веселую музыку, кривлялись и танцевали. Было очень весело. Мы

были как дети, веселящиеся на празднике и искренне радующиеся каким–то простым

вещам.

Мне, как никому известно, что такое одиночество. Это даже не когда ты совсем один, это

когда ты чувствуешь себя таковым. Это когда ты сидишь дома, а на душе немая тоска,

которую сложно чем–то заглушить. Мне бы хотелось избавиться от этого чувства, но это как

яд, который поражает все тело. А противоядие где–то потерялось, и найти его уже нет

возможности.

Глава 28

Несмотря на то, что по календарю была середина февраля, у меня уже начало появляться

ощущение приближающейся весны. Я вышла из дома, на улице был мороз, много снега, и

казалось, что ничего не предвещало скорого потепления. Но какой–то еле уловимый запах,

какие–то звуки и атмосфера в воздухе все же зарождали во мне это ожидание весны. Да и

солнце выглянуло впервые за несколько недель. Душа ждала тепла, чтобы сбросить зимнюю

одежду, а вместе с ней хандру и апатию. Я чувствовала себя вымотанной. В университете

нагрузка все увеличивалась, успеваемость моя снижалась. Вчера мой преподаватель по

маркетингу спросил, что со мной происходит. А что я могла ему ответить. Что я работаю по

ночам? Я промолчала. На завтра у меня назначен промежуточный зачет, и я решила сделать

передышку и вечером не ходить в клуб. Сейчас я ходила в клуб по четыре, а иногда и по пять

раз в неделю. Это было очень много. И если раньше у меня было ощущение, что я смогу уйти,

как только захочу, то сейчас мне казалось, что я связана по рукам и ногам. Почему так

происходило, я сначала не понимала сама. Но потом я осознала, что это не из–за того, что мне

так хочется, а потому, что меня постоянно просят прийти, потому что кто–то не смог выйти. Я

была спасательным кругом для всех, кроме себя. Сама я тонула в своих сомнениях и

~ 77 ~

нерешенных задачах. У меня возникал вопрос: а куда я иду? И что ждет меня дальше. В

последнее время я осознала, что меня не устраивает моя жизнь. Точнее я и раньше это знала,

но просто не отдавала в этом отчет. Я чувствовала, что сейчас окончательно зашла в тупик. Но

это было не ново, я часто себя так чувствовала. Ново было то, что казалось, что мне под силу

это изменить. А кроме этого, я понимала, что я изменилась. Тот человек, который некоторое

время назад шел устраиваться в клуб, был мной, но все же это был человек из прошлого.

Между тем, я не получала больше удовольствия от работы в клубе. Мне там стало скучно. И

то, что раньше мне казалось интригующим и интересным стало безобразным и глупым. Я

сидела в зале с этим красным подиумом, громкой музыкой и красивыми женщинами и

понимала, что все это фальшь. У меня в детстве был калейдоскоп. Я любила в него смотреть,

он показывал такие красивые картинки. Мне казалось, что там скрыт целый мир. Но однажды

он разбился. И какого же было мое удивление, что внутри я обнаружила всего лишь стекляшки.

А все это великолепие – лишь преломление света.

Так вот, сейчас в клубе, я увидела, что что–то разбилось и весь этот блеск, который так

поразил меня вначале, – лишь стекляшки. При свете огней кажется все ярким и интересным, а

присмотришься – просто битое стекло. Это была не настоящая жизнь.

Человек развивается тогда, когда в его жизни что–то происходит. Сейчас я чувствовала

изменения, которые, как мне казалось, должны были положить начало чему–то новому в моей

жизни. Может это еще сказывалось и влияние весны. Хотя до нее было еще долго, но я уже

чувствовала ее наступление.

Я сходила утром в университет. У нас была всего лишь одна пара, но очень важная.

Признаюсь, у меня был соблазн пропустить, но в итоге я все же пошла, потому что иначе у

меня появились бы новые неприятности. А мне их уже хватало. Семинар был у очень строгой

преподавательницы. Она была требовательна и к посещаемости, и к подготовке. Причем ее

внешность совершенно не соответствовала ее характеру. Она выглядела как дама – божий

одуванчик, а одевалась так, словно она из прошлого века: всегда носила платья из мешковатой

ткани и крупные украшения из полудрагоценных камней. Но характер у нее был жесткий и

властный. Я сидела на задней парте и желала лишь, чтобы меня не спросили. Семинар был по

зарубежной литературе, и книгу, которую мы изучали, я не читала. Слава богу, в этот раз от

желающих ответить не было отбоя, видимо все хотели получить плюсики, чтобы была

возможность сдать зачет автоматом. Все прошло хорошо и меня не спросили. Довольная таким

везением, я поехала домой. Я взошла в квартиру, сняла куртку и сапоги. Пройдя в комнату, я

уселась в кресло. Это было самое удобное кресло в мире, для меня уж точно. Я могла сидеть в

нем много часов подряд и мне никогда не надоедало. Я любила налить чаю, взять книгу и сесть

в это кресло. В такие моменты я не замечала ход времени, и могла очнуться и обнаружить, что

уже давно наступила ночь. Правда я позволяла себе такое, когда никого не было дома. А

случалось это, когда мама уезжала в командировку, а Лера уходила в ночной клуб или ночевать

у подруги. Но сейчас, когда я бы могла проводить так все свободные вечера, я почему–то ни

разу до этого даже не садилась в него. То, что доступно, ценится намного меньше. Но сегодня я

снова позволила себе эту радость. Я прочитала пару глав, когда мое внимание привлекло то,

что журнал, лежащий на столе, лежал как–то по–другому. Не знаю, почему вдруг мне так

бросилось это в глаза, но я была уверена, что мне не показалось. Я присмотрелась. Да, есть

что–то чужеродное. Едва уловимый, но навязчивый признак чужого вторжения. Я

присмотрелась внимательнее. Пыль на шкафу была примята и некоторые вещи были сдвинуты.

Либо в квартире кто–то побывал, либо у меня приступы паранойи из–за бессонных ночей.

Вдруг меня осенило, и я подбежала к шкатулке, где хранились деньги. Она была пуста. Да,

теперь я убедилась, что не схожу с ума. Конечно же, я была уверена, что это была Лера. Потому

что дверь не была взломана, вещи все лежали на тех же местах, никаких следов обыска не

~ 78 ~

было. Она приходила в квартиру, пока меня не было и забрала все деньги. Но не оставила мне

никакой записки. Почему она так поступила, я не понимала. Я испытала двойственное чувство:

радость и обиду. Радость за то, что она приходила домой, значит, она где–то близко. А обида за

то, что ей наплевать на меня, так что она забрала все деньги и не дала знать, что с ней и почему

она скрывается. А ведь это были практически последние деньги, которые у меня остались. В

кошельке осталась только мелочь, которую я оставила на проезд. Сейчас я пожалела, что имела

привычку снимать все наличные с карты. До стипендии оставалась еще неделя. В клубе

зарплата тоже только через пять дней.

Сколько я себя помню, в нашей семье деньги хранились именно в этой шкатулке. Это была

старинная шкатулка, не слишком ценная, но необычная. Эту шкатулку подарили моей бабушке

на свадьбу. Это было что–то вроде семейной реликвии.

Да, согласна, способ хранения сбережений не самый лучший. Но, во–первых, денег у нас

особо никогда и не было, а во–вторых, у нас никогда ничего не пропадало. В последнее время

мама хранила большую часть денег у себя, но в шкатулке всегда хранились деньги на текущие

расходы. И в последний раз те деньги, которые я получила из стипендии, я положила именно

туда.

Ну что же, я надеялась, что Лере действительно требовались эти деньги и что они принесут

ей пользу. Хотя там была и не очень большая сумма. Но сама я осталась без средств. А нужно

было что–то есть и платить за проезд. Требовался срочный план. Можно было позвонить маме

и попросить денег у нее. Но этого делать я не хотела, поскольку в таком случае мне было не

избежать расспросов. Был вариант занять у кого–то денег или найти подработку. Попросить

денег у знакомых можно было, но ведь все равно придется потом отдавать. Да и просить не

хотелось, для меня это было сложно.

Самый оптимальный вариант – это найти подработку. Но для человека, у которого нет

профессии и очень мало свободного времени, это дело непростое.

От всех этих мыслей у меня разболелась голова и я решила прогуляться.

Я вышла на улицу и пошла ближе к центру. На улице стемнело, и было прохладно, но дул

свежий ветерок и воздух был теплый. Мне сразу стало легче. Я человек, который безумно

любит свободу. Причем свобода для меня – это свое особое понятие.

Не знаю точно, в чем это выражается. Мне необходимо иметь возможность быть с самой

собой. То время, когда никто в мире не знает, где я нахожусь, и что со мной происходит. В

детстве, когда заканчивались занятия в школе, я часто звонила домой и говорила, что пойду на

какие–либо дополнительные занятия или в гости к однокласснице, а на самом деле я просто

гуляла по улице в одиночестве, смотрела на людей, изучала здания. Откуда у меня взялась эта

привычка? Я, честно говоря, не знаю. Наверное, это моя внутренняя сущность.

На самом деле, в нашем городе и не было особо где погулять. Здесь нет больших площадей,

нет множества красивых зданий. Но все же у него есть особый колорит, своя атмосфера.

Иногда, когда ты позволишь себе расслабиться, остановиться, то все вдруг играет другими

красками. Ты видишь людей, видишь природу по–новому, не замыленным взглядом. Но для

этого нужно остановиться, осознать, что происходит вокруг и что происходит с тобой.

К сожалению, наш климат не позволяет подолгу гулять на улице круглый год. Но зато, когда

наступает весна и сходит снег, каждый раз, словно все возрождается и у тебя есть еще один

шанс все изменить. А сейчас мне было это крайне необходимо.

Я зашла в троллейбус. Как же я люблю этот вид транспорта. И как меня пугает, что желание

все модернизировать может привести к тому, что этот вид транспорта может исчезнуть. Да, он

не самый быстрый и не самый рентабельный, но зато он обладает другим, не менее ценным

качеством – он несет размеренность и колорит. Жаль, что это сейчас так мало ценится. Я

проехала пару остановок, когда рядом со мной сели мама и дочка. Мама что–то смотрела в

~ 79 ~

своем телефоне, а дочка смотрела в окно. Через какое–то время девочка стала спрашивать

маму о том, какого цвета проезжают машины за окном. Но мама не спешила поведать дочери

новые знания, а отвечала невпопад. Причем девочка периодически ловила маму на лжи, когда

попадались автомобили, цвета которых она знала. И тут мамино терпение закончилось. Она

закричала почти на весь автобус: «Сколько можно мне докучать. Что за невоспитанность. Ты

не видишь, что я занята делом, хватит спрашивать меня всякую ерунду. Почему ты не можешь

сидеть спокойно? И почему ты не как все нормальные дети». Она так кричала, что даже у меня

внутри все сжалось. Я не знаю, в чем причина такого обращения. Может она устала. Но я не

считала такое допустимым. Мне хотелось сказать ей: «Очнись. Что ты делаешь? Отключи свой

телефон. С тобой рядом дочь, которая вырастет очень скоро, а ты поймешь, что все

пропустила. И тебе захочется с ней поговорить, узнать ее секреты, захочется, чтобы она

спросила твоего совета. Но этого не будет. Это она уже будет сидеть в телефоне, говорить тебе

«отстань» и звонить раз в неделю по две минуты, скорее из вежливости, чем от чувств». Но я

ничего не сказала. Потому что она не поймет. Человек не воспринимает чужих слов, он учится

только на своих ошибках, когда уже поздно, да и то не всегда. Да и у меня не было своих детей,

чтобы побывать в этой шкуре. У меня были родители, которые тоже воспитывали нас как

могли.

Многие родители хотят, чтобы их были похожи на них и совершили в жизни то, что самим

родителям сделать не удалось. Словно они делают свою дополнительную копию, которая

доделает то, что они не успели. И когда они видят, что их ребенок – это отдельный человек, с

особым характером и своими устремлениями, то это их нисколько не радует. Скорее наоборот.

И им не приходит в голову, что ребенок – это не копия, это отдельная личность. А задача

родителей – воспитать эту личность в ребенке и сделать его особым человеком. Сейчас я это

понимаю, но тогда, в детстве, я всегда чувствовала себя в чем–то виноватой. Виноватой в том,

что я не такая, какой бы меня хотели видеть. И тогда я не понимала, что я, чтобы не делала, не

смогла бы угодить. Потому что любовь невозможно заслужить. Она возникает вопреки всему,

независимо от нашего желания. Мои родители может и хотели бы меня любить, но у них не

получалось. Они хотели мальчика. И когда родилась Лера, они не расстроились. Во–первых,

это был их первенец и долгожданный ребенок. Во–вторых, они все равно планировали второго

ребенка. И я должна была быть мальчиком. Но не сложилось. Из меня никогда не пытались

воспитать мальчика, как порой бывает в таких случаях. Но они сделали из меня невидимку.

Иногда мне хотелось, чтобы меня и правда не было.

Самым счастливым временем моего детства было то, когда я почти на все лето уезжала к

бабушке. Она жила в частном доме в нескольких километрах от города. На улице, где стоял ее

дом, было тихо, спокойно и все друг друга знали и общались между собой. Лера не очень

любила там бывать. Ей нравилось в городе, там у нее было много друзей. И еще ей нравилось

ездить в детский лагерь. Но мне было очень хорошо у бабушки. Там я не чувствовала себя

лишней. Удивительно, но там я становилась совсем другим ребенком. Веселым и

жизнерадостным. И у меня здесь были друзья. Они, так же, как и я, почти все приезжали на

лето, хотя двое жили на этой улице постоянно. Целыми днями мы гуляли. Я чаще всего

просыпалась раньше всех, завтракала и шла на улицу. К этому моменту еще никто не выходил,

и я была предоставлена сама себе. Примерно через час начинали все собираться. И мы

приступали к нашим играм. И так до самого вечера. И нам никогда не было скучно. У нас было

несколько любимых игр. Одна из них заключалась в том, чтобы собраться вместе, сходить на

железную дорогу и собрать там побольше камней. Потом принести все это домой так, чтобы

взрослые не заметили. Это был наш клад. Через какое–то время мы встречались в

определенном месте, на «базаре», и начинали обмениваться камешками. Задача каждого была

получить самые красивые камушки в свою коллекцию. Сейчас я уже с сомнением смотрю на

~ 80 ~

это занятие, но тогда нам было очень весело. В этой игре не было победителей, нам нравился

сам процесс.

С бабушкой мне было легко, я чувствовала себя счастливой и свободной. И в этом мире

все был чудесно: мы играли, ходили купаться и лазили по деревьям. Однажды мы с Катей,

моей подругой, шли по улице. Был уже конец лета. И мы увидели яблоню, всю усыпанную

яблоками. На самом деле, урожай яблок в этом году был хорошим, и яблоки были у всех. Но

это были какими–то особенными. Какого–то ярко–розовыми, крупными. Я не встречала до

этого такой сорт. Мы с Катей переглянулись и, не сговариваясь, решил достать по яблоку.

Проблема была в том, что это был чужой огород. Но нас это не остановило. Мы перелезли

через забор, пробрались к яблокам и сорвали по несколько штук. И уже хотели уходить, как

вдруг появилась хозяйка огорода. Это была старая бабушка, она жила одна, и внуки к ней

приезжали только пару раз в год. Приветливостью она е отличалась. Попасться к ней на глаза

не входило в наши планы, поэтому пришлось сидеть в траве достаточно долго, пока она

пропалывала грядку с цветами. И как только ее фигура скрылась за дверью, мы бросились

наутек. Мне было очень страшно и стыдно. Мне казалось, что за нами гонятся, так что я даже

боялась обернуться. Мы возвращались тем же путем, то есть через набор. Я мастерски умела

перебираться через них, но сегодня произошла осечка. Я зацепилась подолом платья (да, я

лазила по деревьям и заборам в платье), и подол платья, зацепившись, разорвался до самого

пояса.

Моя бабушка была строгой, и хоть я и чувствовала себя с ней намного комфортней, все же

мне от нее часто доставалось. И я знала, что мне попадет за порванное платье и за

неподобающее поведение. Поэтому домой мне совсем не хотелось. Мы сели с Катей на лавку

рядом с ее домом. Она пыталась меня подбодрить, но я все равно чувствовала себя ужасно. Мы

посидели, пока мама Кати не позвала ее домой, а я осталась.

На улице стемнело и стало прохладно. На улице никого не было, зажигались фонари, и

слышался вдалеке лай собак. В тот момент я чувствовала себя как человек на необитаемом

острове: одиноко, потеряно и безнадежно. Мне было страшно сидеть, но идти домой было еще

страшнее. Не знаю, сколько я так просидела, но вдруг я увидела, что кто–то идет. Это была моя

бабушка. У нее было очень взволнованное лицо, а когда она увидела меня, то лицо приняло

суровое выражение. Но видимо я так несчастно выглядела, что она не стала меня ругать.

Просто сказала: «Пойдем домой, уже поздно».

Я любила свою бабушку. Она принимала меня такой, какой я была. Когда ее не стало, я

почувствовала себя совсем одиноко.

Глава 29

Утром я встала около 8 утра. Была среда. Я открыла холодильник, чтобы посмотреть, чем

можно позавтракать. В холодильнике был сыр, молоко и два банана. В общем, достаточно

скудный рацион. Я решила, что лучше всего использовать бананы. Я их очистила, порезала

кружочками и посыпала корицей. И заварила чай.

После завтрака я кое–как собралась и поехала в университет. Сегодня было две пары, не

самые важные, но я решила их посетить, потому что у меня и так было достаточно много

пропусков. Моя бабушка говорила мне: «Или хорошо делай, или не делай совсем». Думаю, что

это очень правильно. Но вот у меня это не очень получается. Я учусь кое–как, так, чтобы не

отчислили.

~ 81 ~

В перерыве после второй пары мы собрались в буфет. Обычно я брала только чай, в то время

как однокурсники набирали себе пирогов и пончиков. Я считала, что есть нужно меньше и

более полезно, но сегодня решила изменить своему правилу. Бананы уже давно переварились,

и мой желудок требовал еды. Цены в буфете были более чем демократичными. И это был

главный критерий для меня сегодня. Я взяла пирог с капустой и зеленый чай. Это мне

показалось самым вкусным из всего представленного ассортимента. Настоящая еда для

студента: дешево и сердито. И даже неплохо, по крайней мере не напичкано всяких усилителей

вкуса, консервантов и других пищевых добавок. Мука, капуста и еще пару ингредиентов. А

стоит двадцать рублей.

Я наслаждалась обедом, когда ко мне подошел Паша.

– Здравствуй, застать тебя здесь – это настоящая удача, – сказал он мне с радостной

улыбкой.

– Привет Паша. Да, я редко здесь бываю, но сегодня исключительный день, – ответила я.

Я была рада его видеть. Мне не хватало общения с людьми из моей обычной жизни.

– Ты ешь пирог? Это вообще что–то нереальное.

– Да, не успела позавтракать и успела проголодаться, – ответила я, то ли оправдываясь, то ли

извиняясь.

Паша взял пирог и кофе. К тому времени очередь рассосалась.

– Как твой настрой на скорую конференцию?

– На что? – я не сразу поняла, о чем он говорит.

– На конференцию студентов, – ответил он, улыбаясь.

Я совсем забыла про ежегодную конференцию студентов. Участие в ней было

добровольным, но не для нас. Наш научный руководитель настаивал на нашем участии. Он

говорил, что это пойдет нам на пользу. Но я думаю, что это шло на пользу ему.

– Боже, я совсем забыла о конференции.

– Почему–то я не удивлен, ты такая рассеянная в последнее время. Ты влюбилась?

Паша рассмеялся, но в голосе его были какие–то нотки, позволяющие понять, что это его

напрягает. Я не была экспертом по части мужчин, но сейчас стала понемногу разбираться. Я