женатые мужчины. У кого–то не клеились отношения в семье, а у кого–то все было
нормально. Просто они приходили отдохнуть и посмотреть на красивых девушек.
И, конечно же, большинство из них хотело произвести впечатление. Думаю, им не
хватало ощущения собственной крутости, дома их давно перестали воспринимать как
мужчин, на работе они тоже были вынуждены терпеть и поджимать хвост, и поэтому они
готовы были приходить сюда, чтобы почувствовать себя хоть на непродолжительное время в
центре внимания, почувствовать себя крутыми. Весь этот бизнес процветал за счёт
человеческой слабости. Хотя и не только этот, но и многие другие.
Один посетитель приходил к нам достаточно часто. Но раньше я с ним не общалась. Но в
этот вечер он сидел один, и именно мне пришлось составить ему компанию.
– Ты давно работаешь здесь? – спросил он меня через некоторое время после нашего
знакомства.
~ 41 ~
– Нет, недавно.
– Так я и думал, – сказал он мне с таким выражением лица, словно разгадал какую–то
мою тайну, – Я тебя раньше не видел, хотя хожу сюда уже давно. Еще с тех времен, когда
здесь был совсем другой клуб. Да, тогда все было по–другому. И обстановка, и
обслуживание. Хотя некоторые девушки работают здесь еще с тех времен.
Затем он пустился в размышления о том, как хорошо и прекрасно было жить в прежние
времена. И как плохо сейчас.
Естественно, этот мужчина был уже в возрасте. Такие люди очень любят поразмышлять о
том, как раньше жилось хорошо. Хотя я глубоко сомневалась, что в тот период, который он
так расхваливает, у него была возможность сидеть в стриптиз–баре и пить виски
десятилетней выдержки.
Когда ему надоело разглагольствовать на тему прекрасного далека, мой собеседник
переключился на меня.
– Какая ты еще молоденькая. У меня дочь почти твоего возраста. Я бы не мог и
представить, чтобы она занималась подобной деятельностью. Может тебе нужна какая–то
помощь, я мог бы снять тебе квартиру?
Это было гнусное лицемерие. Причем повторяли его почти все. Но особенно, конечно,
люди в более взрослом возрасте. Им было очень тебя жаль. Бедняжка. Ты попала в такой
переплет. И они так бы хотели тебе помочь. Я тактично отказалась от этого предложения.
– Ты так прекрасно двигаешься, – сказал он мне после того, как я вернулась к нему за
столик после моего выступления, – может, ты станцуешь для меня приватный танец?
– Но я не танцую стриптиз.
– Да, я понимаю, и я не прошу раздеваться, просто я бы хотел, чтобы ты станцевала
только для меня. Подожди.
Он ушел. Я сидела и не знала, как себя повести. Идти с этим стариком куда–то в
уединённое место я не собиралась.
Через несколько минут он вернулся.
– Администратор сказала, что ты не танцуешь. Так жаль.
– Да уж, – сказала я и выдохнула. В этот момент мне хотелось подойти к Лене и ее
расцеловать.
Я проседала с этим мужчиной еще около полутора часов, за это время он мне дал
небольшие чаевые. Потом появились парни, которые уже приходили как–то в наш клуб. Они
были молодые, веселые и очень щедрые.
Они пытались переманить меня за свой столик, но я не могла уйти. Во–первых, было не
принято переходить от одного посетителя к другому, потому что кому же понравится, что от
него сбежала девушка даже в стриптиз–баре. Это могло привести к тому, что он больше не
захочет приходить в это заведение. А значит, заведение могло бы лишиться клиента. Во–
~ 42 ~
вторых, мне самой было не по себе так поступать. Но вскоре он сам уже изрядно напился и
ушел. Тогда я смогла перейти к тому столику, который так отчаянно сыпал чаевыми.
Посидеть мне с ними пришлось недолго, акулы клуба тоже освободились и, увидев, что идет
неплохая кормежка, поспешили за наш стол. Я ни капли не расстроилась, а только
порадовалась. Мне изрядно надоело слушать рассказы о тачках и попойках. За вечер я
заработала неплохую сумму, по крайней мере, для меня, и была очень довольна. Остаток
вечера я просидела на диване, в полусонном состоянии. Мой организм стал давать сигналы,
что его не устраивает такой распорядок дня: я стала чутко спать, могла заснуть буквально на
ходу, а еще появилась какая–то раздражительность, а порой даже плаксивость.
В этот вечер я позволила себе вызвать такси. Не зря же я обогатилась.
Правда заказала я автомобиль не к парадному крыльцу, а чуть дальше. Но эти меры
предосторожности были излишними, поскольку водитель явно догадался, откуда я пришла.
– С работы возвращаетесь? – спросил он меня, лукаво улыбаясь
– Да,– я слишком устала, чтобы что–то соврать.
– Официанткой работаете?
– Да, подрабатываю, а так учусь.
Видимо, он не первый раз вез кого–то из нашего клуба. А может он и бывал там сам. Это
было вполне закономерным.
Я подумала, что, наверное, все ему говорили, что работают именно официантками.
Полный стриптиз– клуб одних официанток.
Но сейчас мне было безразлично, что он знает, что я лгу. И что он ехидно улыбается,
когда слышит это. Мне все равно, что он думает обо мне. Ине даже не хочется придумать
более правдоподобную ложь.
В моей жизни стало слишком много обмана. Я врала матери, врала друзьям,
преподавателям, врала всем в клубе. Но самый главный человек, которого я обманывала
больше всего, была я сама. И лгала я себе уже очень давно. Еще до того, как я устроилась
сюда.
Мой организм подвергался таким нагрузкам и психологически я так была истощена, что
все мои страхи, от которых я так старательно пряталась, вдруг вылезли наружу. Это как если
ты заболеваешь, то у тебя снижается иммунитет, и вдруг обнаруживаются те болячки, о
которых ты и не подозревал. Но не потому, что их не было, а потому что ты просто их не
замечал. Но они были в тебе. И просто так бы никуда бы не делись. Они бы проявились,
может чуть позже, но намного сильнее. Так и здесь. Те проблемы, на которые я всегда
закрывала глаза, вдруг вылезли на свет. И я не знала, что с ними теперь делать. Хотелось все
опять забыть. Я не знала, что ждет меня дальше. Я не понимала, что я хочу на самом деле.
Где мои желания, а где то, что мне навязано. А понять это было необходимо. Иначе
появлялся риск прожить чужую жизнь. И все чаще возникал вопрос: что будет после того,
как я найду Леру?
~ 43 ~
Глава 14
Для меня было важно лучше узнать тех, кто работал здесь. И, пусть не сразу, но у меня
начало получаться узнавать о них некоторые подробности. В целом, я пришла к выводу, что
условно весь наш коллектив можно было разделить на два лагеря. Те, кто в этой среде были
как рыба в воде, и не представляли себе другой жизни. И те, кто это занятие рассматривал
только как получение денег, и, если быть до конца честными, легких денег. Девочки из
второй группы, как правило, где–то учились, были студентками и совершенно не хотели
освещать эту сторону жизни. Вторая группа не имела каких–то других занятий, кроме
стриптиза. Они жили этой жизнью и совершенно ее не скрывали. Потому что это было
частью их самих, а себя они уж точно не стеснялись.
Завести приятельские отношения в этой среде было очень сложно. Дружбу – практически
невозможно. Это я поняла не сразу, но это было вполне очевидно. Здесь действовала
конкуренция. Все девушка были соперницами за внимание мужчин и, конечно же, за чаевые.
А уж если ты новый человек, доверия тебе нет. Но у меня получилось по крайней мере
успокоить их бдительность и внушить, что с моей стороны угрозы никакой нет. Я не
задавалась, с разговорами не лезла, за чаевыми не гналась и не распускала слухов. Этого
было вполне достаточно.
Первой, с кем мне удалось наладить общение, была Алла. Она была миниатюрной
брюнеткой с милым личиком. Танцевала она отвратительно. Даже я это понимала. Она
никогда не занималась танцами, и очевидно было, что у нее не было и никакой способности
к этому. Пришла она сюда в качестве официантки. Но переквалифицировалась в
танцовщицы достаточно скоро. Танцовщицы здесь требовались больше. Наспех научившись
некоторым простым движениям с шестом, она стала выступать в программе. И имела не
плохой успех, потому что нравилась мужчинам.
Алла была студенткой достаточно престижного университета. Но училась неважно. Это
было отчасти связано и с работой, но бросать клуб в ближайшее время она не собиралась.
– Здесь я получаю неплохой доход. А мне это сейчас необходимо. У меня младшая сестра,
которая нуждается в помощи. Матери не до нее, она с новым мужем. Они пьют, и до ребенка
им нет никакого дела.
Я не знала, насколько правдива эта история. В принципе, она была банальна и стара как
мир. У меня она не вызывала огромного сочувствия, и не объясняло необходимости здесь
работать. На мой взгляд, все объяснялось желанием получить легкие деньги. Хотя с другой
стороны, здесь тоже было иногда тяжело. По крайней мере, я не осуждала ее. Каждый живет
как может. Ведь она никому не вредит, разве что себе.
Со временем, я поняла, что Алла была самой главной мужененавистницей нашего клуба.
Она презирала все мужчин, и рассматривала их исключительно как мешки с деньгами.
Именно от нее чаще всего можно было услышать нелицеприятные откровения о наших
посетителях, которые открывались ей во время приват–танцев. И я ее понимала. К
сожалению, работая здесь, я как–то по–другому стала относиться к мужчинам. Я начала их
почти презирать. Они приходили сюда и смотрели на нас, как на товар. Здесь они были
настоящими, они смывали маску благовоспитанности и приличий. Эта работа делала
~ 44 ~
циничным. Все гости воспринимались лишь как средство заработка. Ты ценен лишь потому,
что у тебя есть деньги. Но их это устраивало, их самооценка поднималась, и они
чувствовали себя героями. Заставить мужчину поверить в своей заинтересованности и
симпатии – было самой главной задачей. Мужчина от этого раздувался словно индюк, тут же
глупел и с радостью тратил кучу денег.
Тогда я, конечно же, не понимала, что нельзя все сводить под одну гребенку. Люди
разные, и мужчины в том числе. Но тогда я мало в этом разбиралась, и поэтому вывод был
сделан именно такой. Мужчины в моей жизни были только гостями, не было того примера,
который бы показал, на что равняться. Считается, что для мальчика очень плохо расти без
отца, поскольку нет ориентира, нет образца. Но могу сказать, что и для девочки это не
менее пагубно.
Кроме Аллы я стала общаться еще и с Анжелой. Она была очень веселая и простая. У нее
был жених, который знал, чем она занимается. По ее словам, он был совсем не против.
Скорее даже ему это нравилось. Он приходил со своими друзьями иногда. Еще он ее
избивал. Что держало такую молодую и красивую девушку рядом с таким ничтожеством,
мне было не понятно. По ее словам, она его любила. Но мне казалось, что это была
нездоровая привязанность. Я готова была поспорить, что в семье Анжелы были проблемы.
Все–таки то, как мы воспитываемся, то, какие отношения в семье, настолько сильно влияют
на жизнь в дальнейшем, что это чуть ли не определяет всю дальнейшую жизнь.
Несколько недель подряд прошло как один миг. Я не узнала ничего нового. Я пыталась
разузнать что–то о сестре, но все мои попытки так и остались безуспешными. Тем временем
я так уже освоилась, что мне стало казаться, что моя жизнь всегда была такой. Словно я всю
жизнь провела в этом клубе. Я стала танцевать намного лучше, хотя танцевать на шесте я
так и не научилась.
Когда посетителей не было, мы занимались кто чем. Некоторые занятия были
совершенно невероятными. Например, Анжела иногда вышивала. Некоторые играли в
карты. Я же решила взять небольшой холст и порисовать. Это было занятие, которое
приносило мне огромное удовольствие. Но я уже очень давно не брала в руки кисть. Себе я
говорила, что у меня просто нет времени. Но на самом деле у меня не было душевных сил.
Рисование давало мне свободу, которой мне так не хватало в моей жизни. Но после глотка
этой свободы так тяжело было возвращаться к реальности. Но та часть меня, которая еще
хотела бороться, все–таки не замолкала. И я чувствовала еще эту потребность. Мне
казалось, что если я полостью откажусь от рисования, то мой мир окончательно погрузиться
в болото обыденности. Я днем зашла в книжный магазин, чтобы посмотреть учебник по
маркетингу. И какого же было мое удивление, что в магазине был еще и небольшой
художественный отдел. Я купила себе кисть и несколько тюбиков краски. И вышло мне это
совсем недорого. После этого я была в таком сильном возбуждении. Мне не терпелось
опробовать. Но времени рисовать дома не было совсем. Зато сегодня был понедельник, и по
графику мне нужно было идти в клуб. Я уже знала, что по понедельникам редко бывают
гости. И поэтому у меня в голове и появилась это странная идея: взять все необходимое для
рисования в клуб. Я решила поступить так. Если не будет посетителей, то я дождусь, когда
девочки лягут спать и пройду в гримерку. И там буду рисовать.
Но все вышло иначе. Когда я переодевалась, то случайно из моего пакета показался холст.
И Кира это заметила.
~ 45 ~
– Ты притащила холст? Зачем?
Я так смутилась, что вероятно сильно покраснела. Не знаю почему, но у меня было
ощущение, словно я делаю что–то предосудительное.
– Купила по дороге в клуб. Хочу порисовать завтра.
– Так ты рисуешь? – в голосе Киры звучала искренняя заинтересованность.
– Немного. Сейчас не хватает времени.
– Ты где–то училась?
– Я закончила художественную школу.
Образовалось минутное молчание, после чего Кира сказала:
– А ты могла бы нарисовать мой портрет?
Это предложение было очень неожиданным, но в то же время заманчивым. У Киры было
очень необычное лицо, и уловить выражение ее лица будет настоящей удачей. Но с другой
стороны, мне стало страшно, что результат может Кире и не понравиться. А мне не хотелось
портить с ней отношения.
Но в итоге я согласилась.
Мы сели в зале под лампой, чтобы было достаточно светло. Кира сидела на диване,
облокотившись на спинку. Было в ей что–то царственное. Мне она почему–то напоминала
греческую царицу.
– Я не художник, а лишь любитель, так что многого от меня не жди.
– Ничего, мне просто нравится сам факт, что меня будут рисовать. Это так приятно.
Не знаю почему, но я всегда боялась показывать кому–то свои рисунки. Все то, что я
раньше рисовала для себя, обычно не покидало ящика моего стола. Иногда Лера просила
показать ей мои рисунки, н я обычно отказывалась.
Я приступила к написанию портрета. Для начала я стала делать набросок. Сначала у меня
рука е слушалась. Линии выходили не те, что нужно. Но потом я погрузилась в процесс, и
моя рука словно сама по себе вырисовывала контур. Я не заметала, как прошло почти вся
ночь.
Кира, надо сказать, оказалась прекрасной натурщицей. Она просидела в одной позе почти
все время, не жаловалась и не отвлекала меня разговорами. К концу смены набросок
карандашом был готов. Я показала его Кире.
– Девочка моя, да у тебя талант! Почему бы тебе не развиваться в этой сфере?
– Это так, увлечение. Ничего серьезного.
Сказала я и сама знала, что это не так. Как мне было признаться, что мне бы очень
хотелось заниматься рисованием. Но проблема в том, что я не верила в себя. Когда я ходила
~ 46 ~
в художественную школу, то получала там неплохие оценки. Мне нравилось рисовать,
потому что это помогало мне переключиться от своей жизни на что–то более прекрасное.
Когда я рисовала, то мои мысли настолько концентрировались на картинке, что все другое
для меня попросту переставало существовать. Но все это воспринималось как увлечение, не
более того. Да, это помогало развить какие–то навыки, помогало скоротать время. Но
возможность заниматься серьезно рисованием никогда не обсуждалась. Однажды я
заикнулась, что хочу стать художником. Мама в это время стояла на кухне и чистила
картофель для ужина.
– Моя учительница сказала, что у меня есть потенциал. И мне можно попробовать и
дальше этим заниматься.
Мама, не отрываясь от своего занятия сказала:
– Не говори глупости. Надо выбрать нормальную профессию, на которую ты смоешь
прожить.
И я не стала больше бороться. Я знала, что никуда больше не хочу поступать, поэтому
выбор мой основывался больше всего на популярность направления и возможность туда
поступить, учитывая мои оценки. Лучше всего я знала гуманитарные предметы. Так я
оказалась на факультете связей с общественностью.
Картина прошла по всем, кто находился в клубе. И я получила еще пару заказов на
портреты.
Глава 15
Зарплата у нас выдавалась по понедельникам. Все девушки приходили за час до открытия
клуба. Это было самое скандальное время. В клубе действовала система штрафов и
поощрений. И конечно штрафов было больше. Штрафы были за опоздания, за грубость к
гостям, за порчу костюмов и еще много–много всего. А поощрения за хороший внешний вид
и прибыльный консум. Помимо выдачи зарплаты этот день был также чем–то вроде
собрания. На нем обсуждались возникающие проблемы.
Познакомившись со всеми девушками, я поняла, что если кто и может что–то знать о
моей сестре, то это Кира. Во–первых, она работала здесь больше всех и имела авторитет, а
во–вторых, она была чем–то похожа на Вику. Она была такой же бесшабашной. Ну и
возможно, что–то могла знать и Милена, ведь она тоже давно работала в этом клубе. Только
почему–то она мне совсем не нравилась, хотя вроде бы она настроена была ко мне хорошо,
всегда улыбалась. Но иногда какие–то ее фразы вызывали холодок по коже. А вот Кира мне
очень нравилась. Она была такой настоящей.
Не знаю почему, но она проявляла ко мне участие. Возможно, я ей нравилась. Мы часто
общались, когда не было посетителей. Я общалась с ней не только потому, что хотела
разузнать хоть что–то о сестре, но и просто потому, что она была мне интересна сама как
человек. Я хотела узнать историю ее жизни. Я спросила ее, когда мы сидели вдвоем в
гримерной.
~ 47 ~
– А как ты начала танцевать? Давно уже здесь.
– Уже около семи лет. Как–то раз я пришла в клуб, и там был конкурс на лучший танец.
Друзья уговорили принять участие. Я станцевала и заняла первое место. А через некоторое
время ко мне подошел менеджер и предложил пройти к администратору. Он сказал, что у
меня отличная пластика. И мне предложили устроиться на работу в качестве танцовщицы.
И я согласилась, потому что мне было это интересно. Некоторое время я обучалась, но все
что мне показывали, я сразу же выполняла. И в танце я воплощаю себя. И пусть этот танец
многие не считают достойным уважения, но для меня это творчество. Это не так просто, как
ты уже успела понять.
– А ты когда–то занималась чем–то другим? Работала где–то?
– Честно, я не представляю себя работающей в офисе. Для меня важна свобода. Ты
конечно спросишь, думаю ли я о будущем? Иногда. Но все же я предпочитаю жить
настоящим. Ведь будущего может и не быть.
Она была честна с собой, и в этом была ее правда. Я редко спрашивала себя, чего я хочу,
делала то, что нужно и что от меня ждали. Я не видела другого пути, кроме как делать то,
что считалось правильным. Даже не так. Это был страх, что тебя осудят, посмеются, будут
показывать пальцем. Я не умела отстаивать свою точку зрения, отстаивать себя, а значит и
не жила.
– Много девушек уже работала здесь, пока ты здесь работаешь? – я пыталась подвести
разговор ближе к теме, которая меня так волновала.
– Да, очень даже. У нас, знаешь ли, текучка кадров. Многие девчонки приходят
заработать на какие–то свои нужды, а потом сваливают. Все–таки это не такая работа, где
можно трудиться постоянно. Многие потом еще хотят поработать, но обычно Леша их
больше не берет на работу, поскольку даже здесь больше ценятся люди, на которых можно
положиться. Исключение делается только для тех, кто танцует просто обалденно, но таких
очень мало. Разве мы с Милой, но мы–то никуда не уходим. Ну а некоторые переходят
работать в другие клубы, или находят себе спонсоров.
– А много девушек ушло незадолго до моего прихода?
– Да нет, пока у нас вроде все стабильно. Насколько я помню, вроде бы три. Одна тоже
танцевала гоу–гоу, и ее убрали из–за тебя, а две сами ушли.
– А почему ушли? – я так боялась задавать эти вопросы, что у меня занемели пальцы.
Мне казалось, Кира сейчас о чем–то догадается, закричит на меня и прогонит с позором. Но
Кира была занята своим маникюром, и видимо была настроена поговорить, так что и не
заметила моего обеспокоенного выражения лица, а голос мне удавалось сохранить почти
спокойным.
– Почему ушли? Да точно не знаю, одна вроде как забеременела, а другая завела здесь
любовника и скрывается теперь от него. Хотя может это просто выдумки, у нас тут любят
сочинять всякую ерунду.
Я была очень взволнована. Возможно, это хотя бы какой–то след. Я была полна желания
расспрашивать еще, но в это время пришла Лена и позвала Киру в зал. Я осталась одна, и
~ 48 ~
было время обдумать то, что я только что услышала. Итак, если в этих слухах есть хотя бы
доля правды, то моя сестра либо забеременела, либо скрывалась от любовника. Оба
варианта были не самыми радужными, но сейчас это было настоящей отрадой для моих
мыслей, поскольку в таком случае с моей сестрой все хорошо, и она просто пока
скрывается.
Я решила, что, во что бы то ни стало должна попробовать все разузнать об этих двух
девушках, поскольку я ничуть не сомневалась, что одна из них – Лера.
Признаюсь, я некогда не думала о том, насколько я люблю свою сестру. Она у меня была.
Иногда мы ссорились, точнее мы очень часто ссорились. Она редко к нам приходила. Но она
была. А сейчас ее нет. И это заставляет понять, что это родной мне человек. И она
действительно нужна мне, пусть ее не будет рядом. Просто я буду знать, что она есть. Когда
вдруг теряешь близкого человека, начинаешь так о многом жалеть. Кажется, вернись он
сейчас и тогда все пойдет по–другому. Но парадокс в том, что, скорее всего, ничего не
изменится, то есть может и изменится, но лишь на мгновение. А потом все повторится снова
и снова. Это такая непростая загадка, почему мы не говорим своим близким, о том, что
любим их. Нам это неловко. Я всегда спорила и была не согласна с тем, как живет Лера, но
сейчас мне было важно, чтобы она просто была жива и невредима. И я постараюсь тогда
стать одним из немногих людей, кто по–настоящему будет ценить то, что имеет и сможет
учиться на своих ошибках.
Глава 16
В тот день было необычайно много посетителей, а вот танцовщиц почему–то вышло на
работу немного. Было уже начало лета, и у всех появились какие–то неотложные дела. Нам
приходилось отдуваться за всех. Мне ставили по восемь треков подряд. Ближе к середине
вечера Лена подозвала меня к себе и спросила:
– Видишь, сегодня у нас очень много народу, а девушек не хватает. Не могла бы ты
сегодня станцевать стриптиз в виде исключения.
Такой просьбы я не ожидала.
– Нет, я не буду раздеваться, извини.
–Но почему, ты ведь танцуешь в довольно откровенных платьях и не стесняешься. Всего
один раз, сегодня.
Мне было не сложно раздеться. Как это ни странно. Здесь я себя чувствовала совсем
другой, это не была обычная я, которая за пределами этого клуба. Но я отдавала себе отчет,
что если соглашусь на это, то одним разом это не ограничится. А переходить в стриптиз я не
собиралась.
– Нет, я не буду раздеваться.
Я постаралась, чтобы мой голос звучал по возможности увереннее.
~ 49 ~
В этот момент к барной стойке подошел посетитель и наш разговор прервался. Я
несколько минут провела в зале, потом ушла в гримерку. От нечего делать я примеряла
маски, которые валялись на скамейке. Послышались шаги, и в комнату вошла Лена.
– Послушай, Вика, я тебя прошу меня выручить. Сегодня очень важные клиенты пришли,
а танцовщиц мало. Нельзя допустить, чтобы они разочаровались представлением.
– Леня, я понимаю, но я не буду раздеваться.
– Ну, хорошо, как знаешь. А как начет нижнего белья, до него разденешься?
Я чувствовала, что Лена манипулировала мной, но мне стало так неловко. И вместо того,
чтобы ответить резкое нет, я согласилась.
Итак, мне предстояло танцевать хоть и не полный, но стриптиз.
– Какое хоть на тебе белье?
Такой вопрос мне не задавали никогда.
На мне было белое кружевное белье, подарок подруги на день рождения. Так уж просто
совпало, что сегодня оно было на мне. Вряд ли меня выпустили на сцену в ситцевом белье
со свинками. У меня было такое, и я его очень любила.
– Ну вот и здорово, белье красивое. Выйдешь на сцену, потанцуешь немного,
разденешься до белья, соберешь чаевые и уйдешь в гримерку. Скажи, какую музыку тебе
поставить.
Уже несколько дней в моей голове крутилась одна песня, я не помнила, где именно я ее
услышала, но она так запала мне в душу, что я засыпала ночью, проигрывая ее у себя в
голове. Причем я не просто слышала ее, при этом еще и в моем воображении возникала
картинка. Я танцую, на меня направлены софиты, а я парю над сценой, и все крутки у меня
получаются не хуже, чем у Киры.
И вот, можно сказать, мои сновидения сбылись. Я вышла на сцену, играла та песня,
светили софиты, только вот я не порхала, как ласточка под потолком.
Но определенные успехи у меня были, самые простые крутки получились, а вот
грациозно снять одежду не получилось. В юбке немного застряла, и чуть не споткнулась.
Все остальное прошло более гладко и скоро уже я очутилась в одном белье. У меня сразу же
возникло чувство неловкости, что так много людей смотрят на меня полуголою. Я
представила, что я просто в купальнике, и мне стало немного свободнее. Лена показывала
знаками, чтобы я спустилась в зал, но я сделала вид, что не поняла, что она там показывает
руками. Мне совсем не хотелось, чтобы меня трогали. Я лишь подошла пару раз к краю
сцены, но, тем не менее, я получила неплохие чаевые.
Услышав, что песня близится к завершению, я поспешила скрыться. А мне вдогонку
кричали, чтобы я разделась совсем.
В таком виде мне пришлось станцевать еще один раз, это было уже не столь волнительно,
хотя реакция зала оставалась неизменной: они кричали мне вслед, видимо, незавершенность
их распаляла. Будь я директором клуба, я бы применяла иногда этот вариант, когда что–то
~ 50 ~
так и остаётся в танцовщице скрыто. Но, я не директор клуба, поэтому меня это не касается.
Как я уже сказала, в нижнем белье мне пришлось станцевать два раза. Около трех часов
приехала какая–то девушка, я в клубе ее никогда не видела. Она была достаточно плотной
комплекции, с длинными черными волосами. Это была, как их назвал Леша, «заезжий
гастролер». То есть она не работала в клубе, а просто приехала подзаработать. Она
танцевала в костюме горничной. Хоть танец был неплохой. Но мне он почему–то не
понравился. Было в нем что–то пошлое. Тем не менее, благодаря ее присутствию от меня
отстали, и я вернулась к своей обычной роли. Из–за всей этой суматохи ночь прошла очень
быстро, так что я даже глазом не успела моргнуть. Но чувствовала я себя вымотанной. Все,
чего я хотела, это упасть на подушку и уснуть. Я решила оценить свои финансы. За два
выхода я заработала больше, чем в прошлый раз за неделю. Да, понятно, почему девочки
здесь держатся. Я свободна могла себе позволить вызвать такси, что я и сделала. Приехав
домой, я наспех умылась, стащила одежду и заснула мертвым сном.
Глава 17
Сегодня утром я проснулась около 9. Это было уже очень рано для меня. Но настроение
было у меня на высоте, поскольку был выходной, и не просто календарный, а самый что ни
на есть настоящий.
Настроение новогодних праздников стало ощущаться еще за месяц, но апогея достигло за
недели две.
Кругом все напоминало о предстоящем событии: украшенные елки по всему городу, толпы
народа в супермаркетах, даже новогодняя реклама по телевизору.
Как бы кто не относился к этому празднику, я считаю, что Новый год – чудесный
праздник. Для меня это единственный праздник, заслуживающий внимания. Есть, конечно,
важные даты, связанные с историческими событиями, но все же праздник в самом главном
смысле этого слова – это Новый год.
В общем, я любила, ждала всегда это время с нетерпением. Когда еще семья соберется
вместе вот так вот просто. Для нас это было единственным временем, когда мы вспоминали,
что мы семья. Это было единственное время, когда отец и мама могли находиться на одной
территории и не ссориться. Мне кажется, что они очень старались хоть как–то компенсировать
свое отсутствие, так что нам доставалось внимание за весь год. И поэтому этот праздник был
таким любимым. Даже день рождения не был таким.
Но этот Новый год я, по всей видимости, должна буду отмечать в одиночестве. Хотя я
этого не опасалась, я никогда не боялась оставаться наедине с собой. Многие люди не выносят
одиночества прежде всего из–за того, что им скучно с собой. Я не никогда этим не страдала. Но
все Новый год – это семейный праздник и проводить его лучше в кругу близких. Поэтому было
немного грустно.
Я могла бы приложить усилия и найти компанию, но я этого не хотела. Сейчас мне все
меньше хотелось проводить время с малознакомыми людьми.
В клубе приближение Нового года тоже не осталось незамеченным. Да и как иначе.
Развлекательные учреждения неплохо наживаются на этом празднике. Люди готовы тратить
деньги, хотят праздника, так почему бы этот праздник им не создать.
Лена за месяц предупредила нас, что неплохо бы найти костюмы в новогодней тематике. У
меня не было лишних денег, потому что те, что мама перевела, почти закончилась, а в клубе я
~ 51 ~
получала не так много. Мне редко давали чаевые, ведь я не танцевала стриптиз. А нужно было
тратить много денег на проезд, еду и коммунальные платежи. Хотя кое–что я смогла накопить.
Шить костюм на заказ было очень дорого, да и времени на это не было. Можно было бы
найти что–то в магазинах нижнего белья, но я не хотела. Поэтому я не знала, что делать. Мне
бы сейчас очень помог совет сестры. Узнать бы, где она сейчас.
Как–то в одном журнале я читала, что самое большое количество самоубийств
совершается во время праздника. Тогда меня это удивило: вроде время отдыха, веселья, а тут
такое. Но сейчас я понимаю, почему так. Ведь в это время одиночество чувствуется намного
сильнее на фоне всеобщего веселья. Когда ты выпадаешь из колеи повседневных дел, ты
видишь свою настоящую жизнь. Все остальное – шелуха. А еще у людей появляется время
подумать над своей жизнью, и они видят истину: они одиноки, никто не переживает за них, не
спешит их поздравить. И как ни странно, такое чаще всего встречается в мегаполисах.
Казалось бы, столько кругом разных людей, найти близкого так тяжело.
Несмотря на такие мысли, я не была в подавленном настроении. У меня появилась
надежда, что в следующем году я найду сестру и найду себя. И поэтому я решилась пройти по
магазинам. Я поехала в один из самых крупных супермаркетов нашего города. Там были
представлены как брендовые, так и демократичные марки. Первые я обходила стороной, не