библиотеку и взять несколько книг, чтобы написать реферат. Реферат нужно было подготовить
по психологии. Мне нравился этот предмет, и я с удовольствием ходила на лекции. Хотя мне
казалось, что эта наука все равно не позволяет мне познать себя. В психологии все слишком
обобщенно и условно, но все–таки интересно. Это была более живая наука, чем, например,
математика, поэтому она мне и нравилась.
Реферат я решила взять, поскольку больше никто не изъявил желания. Тему я выбрала:
«Осознанные сновидения». Это была интересная тема для меня: меня всегда интересовали
сны. Считается, что сны – это отражение нашего опыта и обработка мозгом информации,
полученной за день. Возможно и так. Но мне иногда снились такие сны, что по ним можно
было снимать блокбастер. Не уверена, что это отражение моего личного опыта.
В библиотеке оказалось достаточно много людей. Я и не знала, что есть столько желающих
скоротать субботнее утро в библиотеке за книгой.
Я встала в очередь на выдачу книг и стала искать читательский билет. Я перерыла всю
сумку, но его нигде не было. Видимо я забыла его дома. Но я ведь помнила, что закидывала его
в сумку. Пришлось вытаскивать из сумки почти все вещи. Парень, стоящий в очереди после
меня, с явным удивлением наблюдал всю эту картину: как из небольшой сумки извлекается
целая гора вещей. Все эти манипуляции помогли, и я обнаружила свой читательский билет в
блокноте. Я испытала огромное облегчение, потому что без него книгу мне бы ни за что не
выдали. А идти обратно за билетом домой – это слишком долгая затея. Заложив все вещи
обратно в сумку, я протянула билет и листок со списком литературы библиотекарю. Это была
~ 21 ~
женщина лет пятидесяти, в круглых очках и барашковыми кудряшками на голове. У нее были
светло–зеленые и умные глаза.
Эта женщина была одновременно и библиотекарем, и охранником. Если кто–то вдруг
начинал шуметь, то раздавался ее громогласный голос:
– Это кто там нарушает тишину? Вы куда пришли: в библиотеку или на посиделки? Если
вам нечем заняться, то покиньте помещение!
Обычно после этого в зале воцарялась тишина. Но если все же находились те, на кого слова
не подействовали, то она могла подойти и буквально вытащить нарушителя порядка за дверь.
Татьяна вернулась к стойке, и оказалось, что из всего списка в десять книг в наличии было
только три. Делать было нечего. Я взяла эти книги и пошла за стол. Выносить книги из
читального зала было запрещено. Поэтому мне нужно было найти те страницы, которые мне
понадобятся для моего реферата и снять с них копию. Это заняло у меня около двух часов. Я
нашла материал, где говорилось о сновидениях, и сделала закладки. Потом пошла снова к
библиотечной стойке и отксерокопировала нужные страницы. Услуга это была платная, но цена
была небольшая.
Выйдя из библиотеки, я направилась домой. Но сначала нужно было зайти в магазин,
потому что дома из еды ничего не было. В магазине был самый разнообразный ассортимент
продуктов, но я все равно не могла определиться, что же мне купить. Денег у меня было
ограниченное количество. Сейчас я жила на стипендию, и это было невероятно сложно. Мама
обещала прислать денег, но пока так и не сделала этого, а напоминать я не хотела. Конечно, я
теперь имела работу, но заработок мой пока был совсем не существенным.
Проходив по магазину почти полчаса, я взяла пакет замороженных овощей и кунжутные
козинаки. Не самый плохой набор для студента.
Придя домой, я забросила овощи на сковородку и залила их водой, чтобы потушить. Я
никогда овощи не жарила, потому что мне не нравился вкус жареного масла.
Перекусив, я налила себе чаю с козинаками и села за компьютер. До выхода в клуб мне
оставалось четыре часа. Я думала, что успею сделать хотя бы половину реферата. Но, вопреки
моим ожиданиям, я никак не могла сосредоточиться. После двух чашек чая и всей упаковки
козинаков, я бросила попытки создать связный текст. Я решила хотя бы перепечатать текст из
распечаток на компьютер. Это заняло у меня около двух часов. При этом скорость моей печати
заметно увеличилась к тому моменту, когда нужно было уже заканчивать. Я не знаю, почему я
все делаю в последний момент?
Закончив на сегодня с рефератом, я стала заниматься собой. Вымыла голову и постаралась
уложить волосы. От этого они стали немного более лохматыми, а в кроме этого никакого
эффекта я не заметила. Все эти усилия я прилагала, потому что меня об этом попросила Лена.
Она сказала:
– Вика, в субботу будут много посетителей, поэтому могла бы ты побольше постараться над
своим образом?
Откуда Лене было знать, что я и так прилагала максимум усилий, чтобы привести себя в
нормальный вид, когда приходила в клуб. Просидев больше обычного с макияжем, я даже
осталась довольна. Этот макияж действительно меня украшал, и при этом не бросался в глаза.
В этот момент мне до боли в груди захотелось показаться сестре. Она бы смогла оценить мой
образ.
Я вышла из дома, и меня охватило чувство радости. Погода налаживалась: не было дождя и
было не холодно.
Я села в автобус и расплатившись за проезд, стала смотреть в окно. Через несколько минут я
вспомнила, что у меня в кармане куртки лежит плеер. Я достала его, и включила аудиокнигу
«Ночь нежна» Фицджеральда. На самом деле я не люблю аудиокниги. В случаях, когда есть
~ 22 ~
выбор, я всегда предпочту настоящую бумажную книгу. От настоящей книги есть какая–то
своя магия, ее так приятно держать в руках. Она позволяет полностью погрузиться в сюжет, и
ничем не ограничивает фантазию. Для меня бумажная книга – это чудо, в которое заложено
колдовство слов. А когда я слушаю аудиокнигу, половина слов разлетается, словная стая птиц.
Но сейчас выбора у меня не было. И сидела в наушниках и слушала голос диктора. До этого я
читала книгу этого же автора «Великий Гэтсби». Помню, что она меня очень захватила, и я
прочитала ее за три дня.
Пока я сидела и вникала в перипетии сюжета книги, я заметила на себе взгляд. Удивительно,
как человек чувствует, что на него смотрят, даже если не видит этого. Я подняла голову и
увидела, что на меня смотрит молодой человек. На вид ему было лет восемнадцать. Он был
вполне симпатичным, но уж слишком молодым. Увидев, что я на него посмотрела, этот паренек
стал мне улыбаться. Думаю, раньше меня бы это смутило, но сейчас я только слегка
улыбнулась ему и отвернулась к окну. Больше я в его сторону не посмотрела. Я не стремилась
к новым знакомствам. У меня и без этого хватало забот. Я вышла на остановке и пошла к клубу.
Настроение у меня повысилось еще больше: все–таки приятно, когда на тебя обращают
внимание. Даже если это не совсем уместно.
Я вошла в клуб и удивилась: там было полно народу. Почти все столики были заняты,
музыка вовсю играла, горели лампочки и огни. А на сцене уже танцевала Анжелика.
Я стала уже понемногу осваиваться и узнавать имена девчонок. Меня очень поразило, что у
них у всех имена были очень экстравагантные. После знакомства я ей об этом и сказала:
– У тебя такое имя необычное. Да и вообще здесь у всех такие редкие имена.
Анжела рассмеялась так, что долго не могла остановиться. А потом ответила:
– Глупышка, это же наши сценические имена. Наши настоящие звучат не столь благозвучно.
Ну и для конспирации подходит.
А ведь я даже и не подумала, что это псевдонимы. Хотя это было так очевидно. Ведь в шоу–
программе Лена всегда представляла девушек примерно так:
– Сейчас для вас танцует неподражаемая Анжелика!
И это звучало экзотично. А вот если бы она сказала: «Для вас танцует неподражаемая Галя
(именно так по–настоящему звали Анжелу)» – вряд ли это производило такой эффект.
– Забавно, – ответила я, – это очень интересно – иметь сценическое имя.
– Да, тем более что мое имя мне совсем не нравится. А вот у тебя имя очень красивое –
Виктория. И никакого псевдонима не нужно.
– Спасибо, – ответила я. Мне было очень приятно. Хотя я была иного мнения. Мне казалось,
что мое имя мне не подходит. Оно слишком величественное. Виктория – значит победа. Но
какую победу одержала я?
Впрочем, имена танцовщиц гоу–гоу не объявляли, так что псевдоним мне не требовался. Но
чтобы мне не было обидно, предложили и мне взять псевдоним. Сошлись на имени Виолетта.
Сегодня мне досталось на выход черное блестящее платье с открытой спиной. Я никогда
раньше не носила такие вещи. Я сомневалась, что смогу в нем еще и танцевать. Но Анжела,
видя мое смятение, успокоила меня, сказав:
– Не бойся. Это платье хорошо сшито. И хоть оно и выглядит откровенно, но в нем очень
удобно.
Она подошла ко мне поближе и прошептала на ухо:
– И ничего не видно.
Я улыбнулась. Она угадала мое смущение. Мне стало сразу легче, но не от того, что я
перестала волноваться выходить в этом платье, а от того, что поняла, что не все здесь
настроены ко мне враждебно.
~ 23 ~
В клубе работали постоянно: Кира, Мира, Тамара, Милена, Анжела, Алла, Саша, Лика и
Айша. Еще трое приходили иногда. Все имена девушек, кроме Саши, были вымышленными. И
еще работали три гоу–гоу танцовщицы: Я, Света и Вероника.
Были еще несколько девушек, которые иногда приходили на подработку. Но их имена я еще
не успела узнать.
Мы с Анжелой вышли в зал. Да, это было что–то необычное. Зал весь переливался огнями.
Белые скатерти отражали их блеск. Красная обивка мебели, красный помост, освещенный
теплым светом, придавали богемный шик. Мы сели на служебные места у барной стойки.
Лена сделала мне знак, чтобы я подошла к ней.
– Ну что, Красотка. Твой выход будет после окончания шоу–программы.
– Хорошо, – ответила я и вернулась на свое место.
На сцене танцевала Саша. Ее выступление я увидела самым первым, когда пришла работать
сюда. Она была достаточно крупной, но на шесте крутилась отлично. У нее были густые
светлые волосы, но черты лица были немного грубоватыми. Техникой она владела на отлично.
Но ей не хватало грациозности.
Следующей на сцену вышла Милена. Она была из опытных танцовщиц. Это было видно: и
техника, и пластика у нее были на высоте. Она танцевала в костюме кошечки. И в ней и в
самом деле было что–то кошачье. Милена нравилась мужчинам. Они сами тянулись к ней и
засовывали деньги в костюм.
После того, как Милена сошла со сцены, выключили свет. Через минуту его включили, но не
везде, а только в душевой кабинке. Да, оказалось, что у сцены установлена душевая кабинка.
Просто раньше она была задернута тканью, поэтому я ее не видела. Кабина подсвечивалась
красным светом.
Зазвучала музыка, и голос Лены объявил: «Для вас танцует наша русалка Анжела».
И действительно: в кабинке появилась Анжела и начала танцевать. Она постепенно снимала
с себя одежду и вскоре оказалась полностью обнаженной. И вдруг она включила воду и стала
мыться! Это было шоком для меня. Хоть мылась она не по–настоящему, а постановочно. Но
все равно это меня поразило.
Приняв душ, она обернула себя полотенцем ниже пояса и вышла на сцену. Пройдя к краю
сцены, она села на подиум и стала надевать трусики. Да, это выступление заставило
посетителей оторваться от своих тарелок.
После того, как Анжела покинула сцену, свет немного приглушили, чтобы протереть подиум
от воды.
Затем включили фонарь только над сценой, и Лена объявила:
– Встречайте. Жемчужина нашего клуба. Неподражаемая, будоражащая, грациозная Кира.
За все это время я ни ризу не видела танца Киры. И вот, наконец, я могу это увидеть. У меня
даже мурашки пробежали от предвкушения.
На сцене появилась Кира в алом платье со шлейфом и длинных блестящих серьгах. Образ,
достойный красной дорожки. Она удивительно преобразилась. Кира танцевала под музыку
фламенко. И она в этот момент действительно походила на испанку. В ее танце было все:
страсть, грация, пластика и какая–то, еле уловимая, боль. Музыка была проникновенной, но
танец ничем не уступал. Она с такой легкостью крутилась на шесте, что казалось, что она
парит. И ей ничуть не мешал подол платья. А когда она сбросила платье, находясь при этом
наверху, так, словно оно слетело само по себе – это выглядело все так, словно морская нимфа
сбросила с себя морскую пену.
Я смотрела как завороженная. Это было искусство. С этим нельзя было поспорить. У Киры
был талант. И я не одна была в таком восторге. Когда танец закончился, мужчины подбежали к
~ 24 ~
ней и наперебой совали ей деньги. Думаю, она зарабатывала больше, чем все танцовщицы
вместе взятые.
После Киры выходить на сцену совсем не хотелось. Я слишком сильно чувствовала этот
контраст: я не умела танцевать. Но поскольку выхода у меня все равно не было, то я вышла на
сцену и постаралась двигаться немного лучше. Конечно, я старалась не для публики, вряд ли
кому–то из них было до этого дело. На меня подействовал танец Киры. Если человек что–то
делает с искрой и от души, полностью отдаваясь занятию, это не может не вдохновить.
Когда меня на сцене сменила Анжела, я пошла в гримерку в надежде встретить там Киру.
Мне повезло: она была там.
– Ты великолепно танцуешь, мне очень понравилось.
Кира улыбнулась, как человек, который и так знает, насколько он талантлив. Но видно было,
что ей приятно это слышать.
– Спасибо. Да, я люблю танцевать. Кроме этого я ничего не умею делать.
– А почему ты не попробовала себя где–то на сцене, в каких–то танцевальных коллективах.
– Не знаю. В детстве я мечтала о балете, но родителям было некогда водить меня на занятия.
И я просто танцевала дома, подражая танцовщицам, которых я видела по телевизору. Я никогда
не воспринимала танцы всерьез, потому что никогда мне не говорили, что можно сделать это
занятие делом своей жизни. Мы воспитывались в сложное время, и все эти мечты считались
глупостью. Нужно уметь заработать кусок хлеба» – говорил мне всегда отец. Правильным
было работать бухгалтером или адвокатом.
– Но неужели ты никогда не училась танцевать?
Это казалось мне невероятным.
– Ну, систематически нет. Но я ходила на занятия в школе, которые проводила одна наша
учительница. Она была профессиональной танцовщицей, но после травмы ей пришлось
закончить карьеру танцовщицы.
– Ты танцуешь так, словно танцевала всю жизнь. С самого рождения.
Кира посмотрела на меня каким–то отсутствующим взглядом и сказала
– Если бы это было так, я бы здесь сейчас не была.
И после этих слов она вышла.
Я осталась в гримерке со своими мыслями. Вот человек, у которого талант. Она могла бы
украшать сцены лучших театров, а танцует здесь. Но все–таки она нашла свое предназначение,
и делает то, что ей нравится. А в чем мое предназначение. Я хотела рисовать и зарабатывать
этим на жизнь. Но кто знает, действительно ли это то, что сделает меня счастливой? Я сама не
знала ответа. Да и я не верила, что это возможно. Да, я люблю рисовать, и некоторым людям,
которым я показывала свои рисунки, они нравились. Но могу ли я быть уверенной, что у меня
талант. И даже если он есть, разве это дает мне надежду на то, что я смогу как–то развиться в
этом направлении? Что я смогу не умереть с голоду? Пусть моя душа и просит посвятить
жизнь искусству, но рассудок все же понимает, что связи с общественностью смогут меня
прокормить.
Глава 8
Я начала привыкать к такому ритму жизни. По утрам уже не так ужасно было вставать с
кровати. Даже появилась какая–то бодрость. Пока я не особо продвинулась в поисках, но
~ 25 ~
мне почему–то стало казаться, что все получится. Тревога немного уменьшилась, хотя до
конца конечно не ушла.
Во всей этой суматохе мне приходилось разрываться на несколько дел, но я стала
успевать намного больше. Словно у меня какой–то моторчик внутри появился. И когда мне
подруга предложила пойти на танцы, я неожиданно для себя самой согласилась.
Она хотела пойти на латино, но занятия по ней проходили очень поздно, и я предложила
пойти на стрип–денс.
– Вот уж не ожидала от тебя такого предложения, – сказала она удивленно. Я лишь
пожала плечами и ухмыльнулась. Знала бы она, чем я сейчас занимаюсь, не так бы
заговорила.
Первое занятие было в пятницу. Я решила, что пойду на него, а потом сразу же в клуб.
Мы записались в клуб попроще, потому что в других клубах цены кусались, да и абонемент
продавался только на год. Но в целом и этот клуб был не плох, здесь были удобные
раздевалки и просторные классы. Классов танцевальных было несколько. Они были
разделены на цвета. Мы занимались в оранжевом зале. Он был небольшим, что мне очень
понравилось.
Мы пришли пораньше, и ждали, пока все соберутся. Я почему–то была уверена, что на
занятия придут все как на подбор длинноногие красотки, но на деле оказалось все не так.
Девушки пришли на редкость разные: и довольно полные, и похожие на серых мышек.
Наверное, они хотели таким образом раскрепоститься, и я поняла, что я даже намного
закомплексованнее их, потому что еще совсем недавно я бы не пошла даже на такие занятия,
потому что у меня был бы панический страх, что меня засмеют.
В зал вошла наш преподаватель. Она была очень миловидной блондинкой, довольно
хрупкой с удивительно тонкими пальцами с безупречным маникюром.
– Привет все, меня зовут Настя! С вами мы познакомимся по ходу наших тренировок, – с
этими словами началось занятие. Настя выключила верхний свет, осталось только нижняя
подсветка. Это было так необычно. Думаю, это очень хороший способ создать более
расслабленную обстановку. Хотя даже сейчас мне было некомфортно. Я не могла понять
почему. Мне казалось, что я двигаюсь хуже всех и все путаю. Настя призывала отпустить
свое тело, чтобы оно само запомнило движения. Но у меня ничего не выходило, я так сильно
старалась правильно все повторить, что получалось все наоборот. Другие тоже старались
изо всех сил, с разной степенью успеха. Не знаю, от чего это зависит, наверное, от
природной пластики, но некоторые действительно двигались очень хорошо. Хотя этого вряд
ли можно было от них ожидать. И я не могла понять, почему в клубе у меня получается так
легко и непринужденно, а здесь было так вымученно. Только сейчас я поняла, что тогда это
была я со всей тяжестью своего мироощущения, неуверенностью и страхами.
Занятие прошло как один миг. Но, после того, как мы пошли в раздевалку, я вдруг
почувствовала ужасную усталость. А мне еще предстояло работать все ночь. Но все же я
была очень довольна, это отвлекло меня от тяжелых мыслей. И почему человеку так
свойственно себя накручивать, ожидать плохого. Мне казалось, что пока тут танцую, с моей
сестрой происходит что–то страшное. Я словно специально себя вгоняла в состояние страх,
о никак не могла отбросить эти мысли.
~ 26 ~
Аленка, моя подруга, с которой мы пришли, хотела, чтобы мы вместе поехали домой.
Мне пришлось сказать, что мне нужно к тете в гости с ночевкой. Опять пришлось соврать. А
ведь мама всегда говорила, что я этого не умею делать. По мне сразу было видно, если я в
чем–то провинилась. Я не умела придумывать оправдания. Но сейчас я видимо научилась.
Приехав в клуб, я снова оживилась и чувствовала себя превосходно. Я танцевала, пытая
иногда повторить движения, которые сегодня показывала Настя.
– Ты сегодня танцуешь с огоньком. Мне понравилось. Что у тебя произошло, что ты такая
оживленная? – спросила меня Кира.
– Просто сходила на танцы сегодня.
– А, вот оно что. Так ты скоро затмишь нас всех.
– Да куда мне до тебя.
Мне было очень приятно услышать этот комплимент. Я знала, что Кира не будет просто
так хвалить. И была ей благодарна, потому что она поддерживала меня, хотя с другими она
общалась холодно и свысока.
Глава 9
Я ходила в клуб уже несколько недель. И то, что мне казалось еще недавно таким
необычным, стало постепенно входить в привычку. Мой организм привык к такой нагрузке.
И хоть я постоянно не высыпалась, но все–таки у меня появились силы. Я могла не спать на
лекции, если она не была слишком скучной, я знала, как если что соврать о том, почему я
снова не выспалась. В клубе я привыкла общаться с гостями, делать вид, что пью
шампанское, и учится танцевать на шесте без особых успехов.
Иногда из–за усталости я чувствовала себя как зомби. Я что–то делала, о не осознавала
этого. Мне кажется, что я спала на ходу. Иногда, сидя в зале клуба и смотря на сцену, я
иногда могла очнуться и не понять, где я нахожусь и для чего.
Но в главном деле я не продвинулась. Я не знала, как мне узнать про мою сестру.
Единственное, что мне удалось узнать, что здесь работали раньше несколько девушек до
моего прихода. Но кто это был – этого я не знала.
В тот день я немного опоздала. В преддверии выходных было много народа. Я
переоделась и вышла в зал. Сегодня был не простой вечер. Сегодня был вечер с саксофоном.
Как бы это смешно не звучало, но сегодня в стриптиз–клубе был вечер живой джазовой
музыки. Была запущена реклама по радио, так что желающих послушать хорошую музыку и
посмотреть на хорошеньких девушек было предостаточно. Хотя были и постоянные гости.
Не смотря на то, что я работала здесь не так уж и много, но некоторых я уже запомнила. Был
один мужчина, который часто приходил и сидел в самом углу. Пил только пиво, на чаевые
был скуп, и общался исключительно с Аллой. Хотя и с ней он особо не разговаривал, а
просто позволял ей сидеть с ним.
~ 27 ~
Я сидела в зале у барной стойки и наблюдала за происходящим. Мне казалось очень
странным это соединение двух противоположностей, высокого и низкого, возвышенного и
низменного. Хотя почему это казалось необычным? Разве в жизни не так? Есть ли что–то
безусловно прекрасное и чисто ужасное, разве мы не живем в мире, где все построено на
полутонах, смешении и слиянии. Вот и сейчас, я была в месте, которое большинство
считают порочным, но сейчас оно уже не казалось мне таким. И я чувствовала себя здесь
лучше, чем в опере на концерте, потому что здесь все было естественнее, а поэтому более
прекрасным. Даже девочки казались мне какими–то другими, не как обычно. Одетые в
красивые платья, они были как настоящие дамы из высшего общества.
И действительно, сегодняшний вечер был похож скорее на торжественный прием.
Музыка вносила свои коррективы. Посетители тоже подобрались на редкость
представительные. Причем сегодня были в зале не только мужчины. Присутствовало
несколько девушек. Они были со спутниками. Одна из них была очень красива. Темные
длинные волосы, сияющая кожа и выразительные глаза. Ей у нас нравилось, это было
заметно. Она с большим вниманием, чем присутствующие мужчины, следила за каждым
выступлением. А когда девочки спускались со сцены к гостям за чаевыми, она сама с
удовольствием засовывала деньги в трусики и смеялась. Я раньше не понимала, зачем
девушкам ходить в женские стриптиз–клубы. Но сейчас я сама с интересом наблюдала за
происходящим на сцене. Все–таки танец всегда прекрасен, если в нем есть грация, пластика
и страсть.
Все это было в танце Киры. Она как раз вышла на сцену. Сама по себе она не обладала
какой–то особенной внешностью. Она была худа, немного угловата. Но когда она танцевала,
этого совершенно не замечалось. Напротив, она преображалась до неузнаваемости. Вот и
сейчас она была прекрасна. В синем струящемся платье, как невесомое облако. В ней была
грация пантеры и гибкость змеи. И она смотрела на все царственным взглядом, полным
достоинства. В нем читалось, что она осознает свою власть над мужчинами, но разрешает
им думать, что это они властвуют над ней. Она чувствовала музыку, каждое ее движение
откликалось на мельчайшие изменения ритма. Она сливалась с ней воедино. Шест просто
пропадал, и казалось, что она парит. Так легки были ее движения. Она парила в высоте, и
вдруг стремительно спускалась на землю, и поднималась вновь. И в том, как она
раздевалась, тоже было что–то царственное. Самое удивительное, что Мила тоже хорошо
танцевала. В технике они не уступали друг другу. А между тем, в танце Милы всегда была
какая–то пошлость. В танце же Киры была одна лишь красота и грациозность. Она
одухотворяла эту сцену.
Я смотрела на нее, и понимала, что очень бы хотела так же танцевать, но никогда не
смогу, и дело не только в том, что во мне нет той грации, которая была у нее, но самое
главное – во мне не было той внутренней страсти, огонька, без которого этот танец потерял
большую часть этого несравнимого драйва.
Весь этот вечер был прекрасен. Давно такого не было. Я уже совсем расслабилась, как
вдруг увидела в числе только что пришедших посетителей знакомое лицо. Это был парень,
который учился в моем же университете. Правда, на другой факультете. Лично знакомы мы
не были. Но у нас было много общих знакомых. Это была катастрофа. Моей первой мыслью
было убежать как можно скорее отсюда, спрятаться в гримерке и не выходить до конца
вечера. Но это было неисполнимо. Я знала, что не могу так поступить. Я решила, что раз уж
так произошло, я не буду ничего предпринимать. Да, я рисковала стать известной на весь
~ 28 ~
университет. Но у меня была своя цель, почему я находилась здесь и не могла уйти. Я зашла
в гримерку, надела Надин парик и вернулась. Лена посмотрела на меня удивлённо, но
ничего не сказала. Подошла моя очередь выти на сцену. Удивительно, но мне уже было
совсем спокойно. Я стала танцевать и тут я поймала взгляд именно того человека. Но я
старалась не обращать на это внимание. Танцевать под живую музыку было намного
сложнее, но безумно приятно. Мне пытались предлагать чаевые, хотя обычно мне они не
доставались. Но эта музыка была так чувственна, что видимо сподвигла людей на щедрость.
И тут ко мне подошел мужчина, который сидел рядом с тем самым парнем, что учился в
моем университете. Он протянул мне купюру и сказал:
– Вы не окажете нам честь подсесть за наш столик?
Я лишь улыбнулась натянутой улыбкой в ответ. У меня не было никаких объективных
причин отказываться. Я подумала, что это его друг попросил позвать меня, потому что узнал
меня и решил удостовериться в этом.
После того, как Алла поднялась на сцену, я вернулась в зал и прошла выпить воды. Но
они уже показывали мне знаками, чтобы я подсаживалась к ним.
Я пошла.
– Садись к нам, красотка. Давно здесь работаешь?
Они уступили мне место с краю.
– Нет, совсем недавно.
– Отлично двигаешься, может быть ты станцуешь для нас приватный танец?
– К сожалению, я не танцую приватные танцы, я вообще не раздеваюсь.
– Она у нас скромница, – сказала Мила, которая как раз сидела с тем самым мужчиной,
что позвал меня за этот столик.
Мила всегда улыбалась, но глаза были всегда холодными. И вроде она говорила приятные
вещи, но у меня от ее слов всегда холодок по коже. Я уже привыкла ко всем, кто тут работал,
но к ней у меня было какое–то недоверие.
– Жаль, но мы ведь никому и не скажем. Один разок персонально для нас.
– Нет, ничего не получится. Но вы можете обратиться к другим девушкам, они с
радостью согласятся.
Я старалась скрыть свое раздражение. В обычной жизни я старалась никогда не
контактировать с людьми, которые вызывают у меня антипатию. То есть стрессовую
ситуацию я решала единственным способом – просто уходила. Поэтому я не умела отвечать
на оскорбления или колкие замечания. Не могу сказать, что такое поведение делало меня
счастливой, потом я искала слова, чтобы поставить обидчика на место, но тогда–то было
уже поздно. Я не умела постоять за себя, и чувствовала себя неуверенно, словно страус. Но
сейчас жизнь вытащила меня на свет, не давая убежать и спрятаться. Пришлось искать в
себе резервы.
~ 29 ~
– Конечно, согласятся. Мы ведь щедрые малые, не обидим. Ну что ж, мы подождем пока
созреешь.
И они засмеялись таким смехом, словно создали мировой заговор.
Тут меня позвали на сцену. Это самое приятное в этой работе. Я бы считала работу здесь
просто идеальной. Если бы мне не надо было общаться с этими мужчинами. Я не умела
быть милой, когда это необходимо, и не умела раскручивать мужчин на деньги.
Я танцевала и смотрела на тот столик, где сидели эти мужчины, со сцены. Они
представляли собой зрелище очень интересное. Было видно, что они чувствуют себя
расслаблено. Почему–то я подумала, что где–то дома сидят их девушки, даже не подозревая
о том, чем занимаются их молодые люди. И не узнают. Ни один парень не пожелал бы,
чтобы его девушка трудилась на шесте и зарабатывала тем, что разводила мужиков. Но сами
они были без ума от этого. Парадоксально, не правда ли.
Просидев с ними почти весь вечер, я чувствовала сильное напряжение. Я злилась на себя
за то, что не могла просто расслабиться и так же непринужденно болтать. В наше время
уметь говорить глупости непрерывным потоком необходимо. Это называется
коммуникабельностью.
Хотя я не справедлива. Можно быть умным человеком и при том очень болтливым. Но ум
и мудрость – это не одно и тоже.
После того как они ушли, я наконец успокоилась. Я знала, что если меня увидят здесь,
это в мгновении ока станет общеизвестно. Но это неважно. Моя жизнь уже никогда не будет
такой как раньше, как я думала до последнего времени. Это невозможно хотя бы потому, что
я сама изменилась. Поменялось мое мироощущение. Когда я вначале принуждала себя
общаться с посетителями, да и самими девушками. Но сейчас мне стало проще подходить к
этому. Хотя я по–прежнему не настолько откровенно общалась с девочками, с посетителями
я нашла свою манеру общения. Они меня забавляли. Так уж им хотелось показаться
важными и значимыми. Они видимо считали нас очень глупыми, и на нашем фоне себе
казались умными. Они и не догадывались, что многие девушки просто им подыгрывают,
потому что так им выгоднее. И хоть у меня и не получалось, как у Милы, выставить себя
полой дугой и выкачать из его все деньги, но я могла просто молчат и мило улыбаться. Это
тоже создавало почву к разговорам. Видимо в жизни, где их никто не слушает, ему было
сложно выговориться и показать себя во всей красе своего интеллекта, поэтому здесь они
это компенсировали. Мы их слушали, подымали их самооценку, и они готовы были за это
платить. Здесь были те же психологи, только раздетые. Да и платить нам приходилось
гораздо меньше, если уж говорить честно.
На следующее утро я шла в университет с тревогой в душе. День сегодня был очень
ветреный, хотя и не очень холодный. Но я не любила ветра, потому что они вносят какой–то
хаос. Деревья все словно чем–то обеспокоены, словно хотят убежать, но не могут. Их
держат их предрассудки и страхи.
Как ни странно, когда я пришла, никто не показывал на меня пальцем и не смеялся мне в
след. Все было как обычно.
~ 30 ~
«Может, он еще не успел рассказать об этом» – подумала я, и весь день думала, когда уже
я покроюсь позором. После последней пары мы пошли в библиотеку, чтобы взять книгу для
семинара. И тут в толпе я увидела вчерашнего гостя. Я старалась прятаться в толпу, но не