Глава 12
Тонкая грань
Леон не позвонил и на следующий день. Я набирала сама, но никто не ответил. Время на работе изматывающе тянулось. От тоски и неизвестности хотелось выть. Утешало одно – завтра выходной.
К Роберту я отправила Эрика. Сослалась на головную боль и пообещала Эвансу навестить Тэя в другой день. Я боялась вновь очутиться с актером один на один. А с Леоном все было понятно. Он на меня обиделся и решил проучить. Но что за баба взяла трубку, в конце-то концов?!
Настал долгожданный день свободы от белого халата. Чтобы снять напряжение, утром я отправилась в фитнес-клуб и после тренировки окунулась во всевозможные спа-процедуры. Время теперь, наоборот, хотелось остановить – впереди ещё небольшой шопинг и парикмахер.
Вкусив райских наслаждений, я приехала домой и сразу поняла, что мой драгоценный жених вернулся. Что ж, отлично, встретим его во всеоружии! Лучшая защита – это нападение. Надеюсь, любимый об этом не знает.
– Леон! – позвала я с порога, ожидая, что он, услышав машину, идет навстречу. Но не тут-то было. Он развалился поперёк кровати в спальне и сладко посапывал. На столике лежала упаковка аспирина, а рядом стоял стакан с недопитой минералкой и долькой лимона. Ах ты, поросенок! В Швейцарии, значит, не выспался. «Может, притворяется?» – я подошла поближе и принюхалась. Так, еще и выпил!
– Леон! – крикнула я так, что он вздрогнул и открыл глаза. – Что ты себе позволяешь? Я с ума схожу! Отвечай, кто эта француженка и почему ты второй день не берешь трубку?
– Джил, ты что? – он сел на кровати и спросонья ошалело смотрел на меня.
– Не что, а кто! Отвечай!
– Какая француженка? – Леон пошел в атаку. – Скажи лучше, чем ты занималась у своего британца, что я не смог дозвониться?
– Чем ты меня вынуждаешь, тем и занималась!
– Ах, посмотрите на нее! Я вынуждаю…
– Я сейчас разобью вазу о твою голову! Кто она? – Я схватила ни в чем не повинный сосуд и выплеснула воду вместе с цветами.
* * *
Леон перехватил мою руку, ваза выпала и разлетелась на куски. Любимый на какое-то время завис.
– Не могу взять в толк, о ком ты?
– Я поверила тебе, а ты! – меня понесло. Я вывернулась и треснула его подушкой по голове.
– Да как ты смеешь?! – Леон подпрыгнул и схватил меня за талию.
– Смею! – я обернулась, чтобы дать гуляке пощечину, но он умелым броском повалил меня на кровать.
– Джил, – рассмеялся он, – да ты, никак, ревнуешь? Гнев тебе к лицу.
– Не смей прикасаться ко мне после швейцарских шлюх! – продолжала я барахтаться под ним.
– Голубка, я люблю тебя одну!
Я устала и начала сдаваться. Леон жадно впился в мои губы, но я отвернулась и поморщилась:
– От тебя за милю разит алкоголем.
– Я с ума сходил от ревности, – прошептал Леон. – Лучше бы взял тебя с собой. Когда ты не отвечала, я сидел в баре и пил виски. В результате забыл там телефон. Его вернули утром.
– Леон, ну почему ты не звонил? – Я позволила себя раздеть.
– Не скажу, – улыбнулся он и…
Весь день мы провели в постели. Только вечером звонок из клиники нарушил покой нашего уютного мирка.
– Мистер Берри, – услышала я голос Беллы, когда Леон включил громкую связь, – звонил мистер Эванс. Он сегодня ждет мисс Краун на осмотр.
Я поймала на себе ехидный взгляд моего милого и растерянно улыбнулась в ответ, мысленно проклиная администраторшу. Иными словами она выразиться, конечно, не могла.
– Белла, мы обязательно посетим мистера Эванса, – Леон с трудом сдерживал смех, глядя на меня, – и с превеликим удовольствием осмотрим его вместе через пару часов.
Похоже, Белла сидела на том конце, открыв рот.
– Что-нибудь еще? – строго спросил босс.
– Нет, мистер Берри, ждем вас завтра.
– Чтобы отчет к десяти был на почте, ясно? – резко сказал Леон.
– Да, сэр, – испуганно ответила бедняжка и отсоединилась. Поделом ей, будет выражаться корректнее в другой раз.
– Ты играла с ним в доктора? И кто кого осматривал? – он не успел увернуться и получил саечку за скабрезности.
– Ладно, брейк! – после непродолжительной возни примирительно сказал Леон. – Поедем, посмотрим, кого и как ты там лечила. Одевайся! Кстати, ты сегодня сногсшибательно выглядишь. Что ты с собой сделала?
– Разозлилась как горгона Медуза.
– Хочешь сказать, тебя нужно почаще злить, мой ангел?
– Ни в коем случае! – Я разглядывала в зеркале жалкие остатки полуторачасовой работы парикмахера. – Опасно для жизни!
– Ах ты, зубастик!
– У тебя учусь.
* * *
Мы перекусили и поехали к Роберту. Рядом с Леоном я чувствовала себя уверенно и надеялась на благоприятный для всех исход встречи. Я предупредила Эванса о нашем визите, и мне показалось, он обрадовался, что я еду не одна.
У входа стоял фургон. Несколько крепких мужчин в одинаковых синих комбинезонах суетливо выносили из дома коробки и грузили их в кузов. Роберт по гравийной дорожке направился к нам. Тэй в перевязочной попоне бодро семенил впереди. Мы припарковались у ворот и пошли навстречу хозяину.
– Привет, док! – Роберт протянул Леону руку, и тот крепко пожал ее.
«Обнимитесь ещё», – позлорадствовала я.
– Как ты, бродяга? – я присела на корточки и погладила пса, который тут же лизнул меня в нос.
– Моя девушка сегодня забирает вещи и съезжает, – Роберт многозначительно взглянул на меня, но спохватился и жестом пригласил нас в дом: – Идемте, я проведу вас через террасу.
В этот момент в дверях появилась Тина. Увидев посторонних, она опустила на глаза темные очки, закурила и скрылась за фургоном.
Мы расположились не в той комнате, где я была в первый раз. Леон сам осмотрел пса и нашел его состояние удовлетворительным.
– Дрессировать собаку нужно, чтобы не дралась на улице, – изрек он, закончив манипуляции.
– Как раз хотел поговорить об этом, – подхватил Роберт. В клинике мне сообщили, что Джил – прекрасная дрессировщица. Если возможно, я бы хотел воспользоваться ее услугами.
– Прекрасная – это точно, – несколько раздосадовано проговорил Леон. Он явно соображал, как подсунуть настырному парню кого-нибудь вместо меня.
– Заодно я бы подготовил Джил к съемкам, – произнес Эванс невинным тоном. – Если ты, конечно, не передумал.
– Ну, ты хитер, – неожиданно Леон рассмеялся и так заразительно, что Роберт, а за ним и я, тоже расплылись в улыбке. Берри посерьезнел: – Постельные сцены не будете репетировать, а? Девочку мне не испортишь?
– Вы можете приезжать вместе, – вежливо ответил Эванс, слегка смущаясь, – я буду рад вам обоим.
– Хорошо, – Леон снял хирургические перчатки и похлопал Роберта по плечу, – прости, если обидел. Я доверяю Джил. Но, боюсь, что если все срастется с фильмом, вам будет не до собак.
– Да, ты прав. Я слышал, что пробы уже на следующей неделе.
В комнату постучали. Роберт извинился и вышел.
Леон потрепал Тэя за ухом и обратился к нему по-дружески:
– Расскажи-ка, приятель, чем эта очаровательная леди так долго с тобой занималась? – Любимый бросил в мою сторону озорной взгляд.
– Прекрати, – меня начал доставать этот цирк, – распечатай визит и удовлетвори любопытство.
Леон взял меня за подбородок и всмотрелся в глаза.
– Ты любишь меня, Джил?
– Да, – ответила я и, убрав его руку от лица, крепко прижалась к Леону. – Ты замечательный, ты у меня лучший.
Вернулся расстроенный Роберт. Мы с Леоном, оставив его наедине с девушкой и их проблемами, уехали.
* * *
Через неделю я познакомилась с Майклом Уорреном и начались пробы. Роберт меня хорошо к ним подготовил, и я не чувствовала себя полной неумехой. По почте я получила официальное приглашение, текст и запрос на портфолио. Эванс дважды приезжал к нам домой и разыгрывал со мной диалоги. Леон наблюдал за репетициями и давал советы. Изредка даже дельные.
В назначенный день жених привез меня на студию. Роберт уже был там и при моем появлении расцвел как одуванчик на рассвете. По-моему, это ни от кого не ускользнуло.
– Мисс Краун, займите место перед камерой, – скомандовал мистер Уоррен после короткого наставления.
Дальше все было как во сне. Я читала монолог и разыгрывала сцену с Робертом. Он поддерживал меня одобрительным взглядом, за что я была ему бесконечно благодарна. Затем включили музыку, и меня попросили продемонстрировать растяжку. У меня в запасе имелся хорошо отрепетированный номер с эффектными связками балетных элементов. Леон сидел, округлив глаза, и загадочно улыбался.
– Мисс Краун… Джил! – Майкл Уоррен подошел ко мне и слегка встряхнул за плечи. – Спасибо! Я уверен, что ждал именно вас. Мы сейчас переговорим с вашим агентом. Подождите, пожалуйста, в кафе на первом этаже. Там отличный кофе.
– Хорошо, мистер Уоррен, – я подала руку, и режиссер поцеловал ее.
Я выходила из зала с единственной мыслью: «Не рухнуть бы в обморок от счастья».
В кафе пришлось провести не менее двух часов. Видимо, переговоры с моим упрямым «агентом» шли не очень гладко.
***
– Давай заночуем на Першинг-Сквер? – Леон потрепал меня за плечо. – А поужинаем в ресторане, где мы были в первый день знакомства. У меня для тебя сюрприз!
– Там можно танцевать? – не знаю с чего, ляпнула я.
– Тебе можно, – довольно улыбнулся Леон.
Когда мы вошли в сферический кабинет, за стенами которого плавали диковинные рыбы, меня охватила паника. Я отшатнулась, наступив Леону на ногу.
– Джил, в первый раз ты не была такой нерешительной, – усмехнулся он, – несмотря на состояние, близкое к обмороку.
– Тогда я еще вплавь не переплывала Атлантику, – процедила я, но поборола страх и улыбнулась:
– И в тот день ты вдохнул в меня жизнь.
– А теперь?
– А теперь?
– Теперь я могу быть слабой, ведь рядом такой сильный мужчина, – сделав паузу, я обернулась, увидела, что он слегка покраснел, и добавила искренне: – Мой любимый мужчина.
– Голубка, – он кашлянул, взяв себя в руки, и пригласил меня к столу, – я хотел бы обсудить важные вещи.
Вошел официант.
– Будут какие-то особые пожелания? – спросил Леон.
– Расстегай с куропаткой, но если такого блюда нет в меню, то на твой вкус, – прищурив глаз, я назвала первое пришедшее в голову блюдо, заранее зная, что он сам выберет для меня что-нибудь вкусное.
Мой тонкий психолог укоризненно улыбнулся, раскусив сарказм, и самостоятельно сделал заказ.
– Джил Краун, – воззвал он ко мне, когда официант ушел, – в нашей, я подчеркиваю, жизни грядут большие перемены. Я нисколько не сомневаюсь в твоей порядочности. Скорее, это мои предубеждения. Но прежде, чем мы поженимся, хотелось бы расставить все по местам.
– Я не возражаю, – уверенно сказала я, но по спине побежали мурашки. Леон умеет накалить атмосферу.
– Меня несколько озадачивает повышенный интерес к тебе твоего будущего партнера по фильму, – произнес Берри, не мигая глядя мне в глаза.
«Только бы не покраснеть!» – Меня это тоже ой как беспокоило.
– Зачем же ты тогда все это затеял?
– Зачем? Я уже говорил. По нескольким причинам. Радикально изменились мои взгляды на многое – раз! Мой бизнес расширяется – два! Мне понадобится медийная персона – три! Мне сделали предложение, от которого глупо отказываться – четыре! Ты заслужила это – пять! Но мне важно знать, искренне ли ты любишь меня и не променяешь ли своего старого проверенного друга на сиюминутное увлечение голливудским красавчиком.
– Но я не увлечена им, – возразила я, не покривив душой, потому что патологическое влечение к Роберту вряд ли можно было назвать просто симпатией. Скорее, манией.
– Пойми, это не от неуверенности в собственных силах. Даже сложно назвать это ревностью, – Леон пощелкал пальцами, пытаясь подобрать слова. – Меня не покидает странное ощущение, что между вами что-то есть. Как бы ни перемещался, он всегда с тобой на одной прямой – встает так, чтобы между вами никого не было. То же самое мне сказал недавно Уоррен, а у него наметан глаз на такие вещи. Поэтому он не хочет никого брать, кроме тебя. Эванс тоже. Видеозаписи со злосчастной вечеринки, оказалось достаточно для принятия решения. Да, да, дорогуша, Роберт не просто так отправился петь с тобой дуэтом – вас снимали.
– Значит, фильм получится классный. Всегда хорошо, когда партнеры на одной волне, – меня немного потряхивало от подобных откровений, но я не отводила глаз, стараясь не провалиться сквозь землю от стыда. – А после мы поженимся. Огонь и воду я уже прошла, осталось пережить медные трубы. Какие еще нужны доказательства?
– Голубка, прости, – Леон смутился, – наверное, я просто слишком часто разочаровывался в женщинах.
– Леон, ты был откровенен, позволь и мне немного приподнять завесу, – начала я опасный разговор. – Мне кажется, ты так много лет работал над собой, что, как перфекционист, во всем достиг идеала. С тобой непросто находиться на одной прямой, как ты это называешь. Спросишь, почему? Отвечу. Ты сам редактируешь сценарий наших отношений, иногда забывая даже спросить, нравится мне что-то или нет. Да, ты во многом прав, и поэтому я принимаю правила игры. Нас нельзя назвать партнерами, ты попросту ведёшь меня. Бегу по дорожке, как волк среди флажков, расставленных опытным охотником. Но учти, бегу потому, что сама этого хочу. Роберт совсем другой, насколько я его успела узнать. Он всегда в первую очередь интересуется моими желаниями. Но, впрочем, к чему эти разговоры? У него есть девушка, своя жизнь, а у меня есть ты. Мы вместе, потому что любим друг друга, и да будет так.
– Ого, какой комплимент моим скромным способностям, – Леон был польщен и продолжил развивать понравившуюся метафору. – Джил, я не охотник, а такой же волк, как и ты. В чем-то ты права. Да, ты следуешь за мной, но как за вожаком, который умеет выживать в мире флажков и сетей. Я – волк, ты – волчица. Вопрос: моя или чужая? Скажи, разве тебя не напрягает, что наша свадьба откладывается на год или дольше?
– Раз ты считаешь это необходимым… – пожала я плечами. – Если ты пообещал взять меня в жены, то, как человек порядочный, сдержишь слово. Я уверена в этом.
– Джил, – Леон нервно поправил волосы, – я чувствую себя героем средневековой пьесы. Никогда не думал, что буду вести мудреные разговоры о женитьбе.
– Тогда объясни, что ты хочешь услышать?
– Я сам уже не знаю.
– Леон, тебе пришлось пойти против своих принципов, и это тебя мучает. Я думаю, в этом суть проблемы. Все остальное – блажь. Не стоит на ней заострять внимание. Мы с Робертом – актеры. Возможно, укладываемся в один типаж, поэтому и смотримся вместе неплохо. Так же выстрелила и его предыдущая картина. Нашли актеров, которые органично вписывались в кадр, интересный сюжет, подобрали музыку, опытную съемочную группу, зубастых продюсеров, и пошла работа. Тем не менее он не женился на своей партнерше, хотя все фанаты только этого и ждали.
– Да, не женился. Он просто трахал ее во время съемок. Накануне мы были свидетелями, как эта девушка вывозила свои вещи из его дома. Вакантное место свободно, – осклабился Леон и подпер руками подбородок. – Романы на площадке – обычное дело.
– Ты же обещал быть рядом… – Внезапно я поняла, что уже начинаю оправдываться в том, чего не совершала. – Впрочем, хватит. Не доверяешь, давай не будем сниматься, да и над свадьбой тогда подумай ещё раз хорошенько. Ошибки бывают сплошь и рядом, но нет доверия – нет любви.
– Моя волчица с зубами, – улыбнулся Леон и послал мне воздушный поцелуй. – Решено. Съемки, свадьба, кухня, дети.
Я побледнела. Леона это развеселило еще больше, и он захлопал в ладоши от удовольствия.
– Ты бы видела своё выражение. Я люблю тебя, голубка. Твоя искренность подкупает. Не бойся, семейная жизнь со мной не так страшна. Я воздам сторицей за твои мучения.
– Да я не против, Леон, – опять начала оправдываться я. Что за бред! – Просто твои слова прозвучали как приговор, хотя мне очень хочется иметь с тобой и семью, и детей.
– Мамочка станет твоей лучшей ролью.
– Спасибо.
– До этого еще как минимум год. Но официальное соглашение подпишем сейчас.
Что еще за новости?! Я недоуменно уставилась на жениха.
– Видишь ли, – Леон, похоже, обдумывал неудобную фразу, – мы должны пожениться как можно быстрее. Видимо, ты забыла, что у тебя нет гражданства. Можно было бы оформить рабочую визу, но брак выгоднее. Пышную свадьбу, если захочешь, сыграем после съемок.
Леон замолчал. Я глотнула воды и замерла. Он посмотрел на меня и продолжил:
– Ладно, так и быть. Надоело ходить вокруг да около. Я – один из продюсеров фильма, и я в нем очень заинтересован. Понимаю, Джил, ты удивлена. Но кое-что изменилось. Я потерял много денег, чтобы выйти из игры Дугласов. Нужно восстанавливаться и искать новые направления бизнеса. Мы с мистером Уорреном, чтобы сделать проект более горячим, договорились… В общем, замужняя актриса с историей не разогреет публику так, как свободная старлетка.
– Час от часу не легче! – я пыталась понять, к чему он клонит. – Я согласна стать твоей тайной или явной женой, и не нужна мне пышная свадьба. Но что значит «разогреть публику»?
– Свадьба нужна, – улыбнулся Леон, – не болтай ерунды. Девушки это любят. Но до премьеры фильма пусть публика считает тебя новым увлечением Роберта.
– Что?! – от неожиданности я подпрыгнула на месте. – И ты согласился?
Я не знала, смеяться или плакать.
– Тебе не нужно ни о чем знать и ничего бояться. Ты по-прежнему моя, Джил. Понимаешь, моя.
– Все это время ты выносил мне мозг, обвиняя в увлечении Робертом, а теперь чуть ли не укладываешь к нему в постель, – я удивленно развела руками. – А еще говорят, что женская логика не поддается пониманию.
* * *
Вошел официант, толкая тележку с едой и вином. Он расставил перед нами яства. Иначе было не назвать эти кулинарные шедевры. Откупорил бутылку и налил немного вина в бокал Леона. Тот пригубил и с видом искушенного знатока одобрительно кивнул.
– Дальше я сам, оставьте нас… Женской логики не существует, любимая! – снисходительно улыбнулся Леон, поднимая бокал. – Существует просто логика, здравый смысл, жизненный опыт и разум. Сказала, что бежишь за вожаком, вот и беги. Остальное – моя забота. Ты под надежной защитой.
– Так мы женимся?
– Приятно, что из всего сказанного это тебя интересует больше всего. Да, мы женимся, и у нас начинается новая жизнь.
– Что за договор я должна подписать?
– Голубка, благодаря своему таланту и моим связям и капиталам, ты превращаешься в жар-птицу, несущую золотые яйца. Поэтому полагается оговорить регламент наших отношений.
– Леон, – мне отчаянно захотелось узнать правду, – ты много лет вел стабильный бизнес. Я не вникаю в подробности, но все изменилось из-за меня и разрыва с Дугласами, так?
– Да.
– Все-таки задам тогда и этот вопрос, – с трудом выговорила я. – Мне казалось, что Уилл никогда не отступится от меня. Скорее, убьет. Что ты сделал, чтобы все улеглось?
– Все, чтобы мы спокойно сегодня жили. Уилла мы не увидим никогда.
– Ты убил его? – тихо спросила я.
– Слушай, отличный все-таки был урожай в тридцать седьмом. Попробуй вино.
– Давай документы, почитаю, – вздохнула я, понимая, что любимый и так рассказал больше, чем собирался.
Леон молча протянул бумаги, и наши взгляды встретились. Мне стало не по себе. Я сначала бегло проглядела соглашение, а после – вчиталась с пристрастием.
– Могу я оспорить некоторые пункты? – Голос предательски дрожал.
– Нет, – Леон нервно пригладил волосы, – ты ведь сама сказала, что я всегда прав.
– Ты передергиваешь.
Леон промолчал.
– По соглашению, я тебе продаю и душу, и тело. И, случись что, вылетаю в полный минус, а ты всегда в выигрыше.
– А что в этом плохого? Ты же не с дьяволом, а с будущим мужем сделку заключаешь. Другого у тебя не будет, обещаю.
Я оторопела от таких слов. В голове снова раздался тревожный звоночек. Но на кону была моя мечта.
– Давай ручку!
Была не была! Я подписывала то ли смертный приговор, то ли соглашение с волшебником.
– Подпишешь перед регистрацией. Послезавтра, у юриста, – охладил мой пыл Леон.
– Это и был твой сюрприз? – я вернула бумаги жениху, облегченно вздохнув.
– Нет, – он с улыбкой отложил их в сторону и принялся за еду. – Сюрприз ждет тебя дома.
Мы ужинали молча. Хорошо, хоть музыка играла.
– Ты хотела потанцевать, голубка, – покончив с едой, напомнил Леон.
– Станцую дома, если захочешь, – пообещала я. Сил на романтику уже не осталось.
– Хорошо, я тоже хочу домой, – он вытер рот салфеткой и попросил счёт у официанта.
Мы отправились в квартиру на Першинг-Сквер. По дороге Леон разговорился и поведал, как планирует распределить роли между своими заместителями в клиниках. Я слушала вполуха. Мучило два вопроса: что за сюрприз он приготовил, и какова подоплека жесткого брачного договора. Леон удивительный человек. Я могу его и любить, и ненавидеть одновременно. Расчетливость составителя договора поражала. Наверное, так и надо, но вряд ли я когда-нибудь привыкну к бухгалтерии в человеческих отношениях. Но я сомневалась – дело тут не в прагматичности жениха. Вдруг меня осенило. Леон же закоренелый холостяк. Он патологически боится женитьбы. Решился, можно сказать, сгоряча. Может, страсти и улеглись бы, как обычно бывало у него с другими, но чем-то я его крепко зацепила. То ли идеально подхожу по «параметрам», то ли тем, что сама не тащу его под венец. Да и жуткая история с похищением наверняка подлила масла в огонь.
Договор договором, зато у меня с завтрашнего дня будет и любящий муж, и персональный продюсер в одном лице. О чем еще мечтать? Сколько пришлось пережить, чтобы Леон изменил своим принципам. Посмотрим, что из этого получится. Он сказал, что Уилла мы не увидим никогда. Надеюсь, если моего похитителя нет в живых, то Леон сам не прикладывал к этому руку.
Я смотрела на его красивый профиль. Он почувствовал и повернулся. Взгляд моего жениха – умный, но хищный, подсказал, что лучше не думать на эту тему.
– Ты совсем не слушаешь, – нахмурился Леон.
– Ты самый красивый мужчина, – провела я пальцами по его щеке.
– Джил, да ладно…
Похоже, мне удалось немного смутить его, хотя о своей неотразимости он и сам безапелляционно заявлял при первой возможности.
– Самые красивые глаза – это те, что смотрят на тебя с любовью, – продолжила я, лишь бы не молчать. Открытие криминальной сущности возлюбленного поразило меня до глубины души.
– Я хочу скорее добраться до дома и подтвердить правоту твоих слов, – он коснулся моего колена, и приятная дрожь пробежала по телу.
Мы вошли в квартиру. В холле я наткнулась на небольшой вольер, из которого испуганно смотрело маленькое существо с глазками-пуговками.
– Ты подарил мне собаку! – растроганно я обняла Леона и тут же бросилась к чихуахуа, который неизвестно сколько времени просидел здесь в одиночестве.
– Ты правда рада? – возлюбленный присел рядом на корточки. – Я решил, что тебе нужно заботиться о ком-то маленьком. Раз дети откладываются, потренируйся пока на собаке.
– Почему ты сразу не привез его?
– Потому. Ладно, встретимся в гостиной.
Леон ушел. Ему, наверное, хотелось побыть наедине со своими мыслями.
Не спеша прибрав за щенком и досыта накормив его, я выждала немного и отправилась к любимому. Леон сидел в кресле, уставившись в одну точку. Он даже не посмотрел в мою сторону. Я тихо села около него на пол, прижимая собаку к груди. Он молча провел рукой по моим волосам, но я чувствовала, что мысли его далеко. Несколько минут мы просидели в тишине. Я гладила пса и вглядывалась в любимое лицо. Наконец, Леон вернулся к действительности.
– Понравилась собачка? – спросил он, будто маленького ребенка.
– Да, спасибо, – улыбнулась я.
– Как назовешь?
– Не знаю, не думала еще, – я начала сердиться. Мне не нравился его тон, не нравилось, что возлюбленный ведет игру, понятную ему одному. – Собакой, может, назвать?
Леон слегка нахмурился и строго спросил:
– Шутки шутишь?
– Прекрати строить из себя папочку.
– Актерство не по моей части, – усмехнулся он. – С завтрашнего дня я буду отвечать за жену не меньше, чем родители отвечают за детей.
– Но я не ребенок!
– Значит, и отвечать будешь по-взрослому?
– За что? – оторопела я.
– Ну вот, а говоришь – не ребенок, – Леон довольно рассмеялся. – За все, Джил. Взрослые за все отвечают.
Я молчала, слушая, как закипает негодование.
– Знаешь, у нас послезавтра свадьба. Пусть тайная, но свадьба. А ты словно боишься ее.
Леон слегка покраснел. Похоже, я попала в точку.
– Тебе сорок лет, и за тобой тянется шлейф покинутых женщин, – напирала я, стараясь говорить спокойно. – Наверное, в твоей голове уже возникала мысль о женитьбе, но всякий раз ты ее гнал, желая пожить еще хоть немного в свое удовольствие. И все потому, что не было настоящей любви. Была страсть и ее удовлетворение. Но потом новизна уходила, пропадал азарт, и начинался быт. А быт с нелюбимым человеком – это одно раздражение.
– А что такое любовь, Джил? – Леон опустился ко мне на ковер. Похоже, в кои-то веки его заинтересовали рассуждения любимой женщины.
– Любовь? – мысли вихрем понеслись в голове. С Робертом было проще беседовать на эту тему. Но как объяснить, что такое любовь, жениху? – Любовь – это когда знаешь все недостатки человека, но все равно хочешь жить с ним.
– Никогда не рассматривал любовь с такого ракурса. А почему ты так сказала? Потому что однажды услышала про меня много гадостей? Так, Джил? Неужели тебя до сих пор гложет мое прошлое?
Так и знала, что без объяснений не обойдется.
– До того, как Уилл поведал все правды и неправды, я тебя совсем не знала. Ты казался идеальным, а идеал легко любить. Мне не хотелось верить его злословию, потому что только любовь давала силы бороться за жизнь. Но он так горячо убеждал, что где-то глубоко внутри поселился образ другого Леона Берри. Было больно думать, что я обманулась. Но со временем я приняла тебя вместе с прошлым.
Леон обнял меня за плечи.
– Джил, голубка, так значит, я неидеален для тебя?
– Человек не может и не должен быть идеальным – вот, что я еще поняла. Он не ангел, который не может жить среди людей. Ты для меня загадка. Сложная загадка, потому что ведешь свою игру. И я люблю тебя таким, какой ты есть, и прошу того же.
– А ты разве не игрок, Джил Краун? – лукаво прищурился Леон.
– До тебя мне точно далеко, – рассмеялась я, довольная, что будущий муж выслушал меня. – А что в твоем понимании любовь?
– В моем понимании любовь – это ты! У меня нет пока других мыслей. Давай-ка погуляем по крыше, – предложил Леон, поднялся и протянул мне руку.
Мы поднялись наверх, и я вспомнила «полет» над ночным Лос-Анджелесом в первый день нашего знакомства. Леон, как и в прошлый раз, встал сзади и нежно обнял меня. Молча мы любовались ночным небом и городом, распростертым под ногами. Внизу миллионы огоньков переливались яркими красками. Там, словно в улье, кипела жизнь. Мы поднялись над этой суетой, и сейчас нам никто не был нужен.
– Когда я в первый раз привел тебя сюда, – неожиданно признался Леон, – меня терзало любопытство, испугаешься ты встать на край крыши или нет? И когда ты смело шагнула вперед, да еще с закрытыми глазами, я понял: авантюризма тебе не занимать, и мы поладим.
– И многих ты так испытывал? – Язык мой – враг мой.
– Неважно, – ухмыльнулся Леон. – Скажу одно: ты единственная, кто пошел на это.
Лучше бы не спрашивала. Я собственница и мне неприятно знать, что он кого-то приводил в наш дом и постель.
– Звезды сегодня так низко! – Леон поцеловал меня в затылок, и плохие мысли испуганной птицей вылетели из головы. – Мне очень хорошо с тобой, Джил. Думай о том, что есть ты и я. А остальное неважно. Это будет непростой год для нас обоих, но, если мы выдержим, то все будет в шоколаде.
– Обещаешь?
– Клянусь тебе красотой этого неба.
– Необычная клятва, но принимается.
Щенок, который все это время спал у меня за пазухой, зашевелился. Я прижала его рукой, опасаясь, чтобы он не вылез.
– Роман.
– Роман?
– Назову собаку Роман. В честь нашей необыкновенной истории любви.
Я объяснила значение слова «роман» в русском языке.
– Принимается. А теперь предлагаю вернуться домой. У меня есть виды на тебя этой ночью. – Леон помог мне спрыгнуть.
Заснули мы лишь ранним утром. Счастливые, в объятиях друг друга.
День пролетел в хлопотах. Я выискивала белое платье, которое не смотрелось бы нарядом невесты, но подчеркивало бы торжественность момента. Обсудила со стилистом прическу и макияж. Перемерила кучу обуви и сумочек. Обзавелась гардеробом для Романа.
Леон сразу заявил, что пойдет на регистрацию в джинсах, как бы я его ни отговаривала, а фрак наденет не ранее, чем через год. Жених попросил в день перед свадьбой не беспокоить его, а в компанию на шопинг взять собаку. Когда я вернулась вечером домой, нашла любимого у бассейна с опустевшей бутылкой виски. Нервничал парень, пил успокоительное, с кем не бывает. Только любимый фильм помог заманить Леона в постель, где он и захрапел, едва коснувшись подушки. Я долго не засыпала, любуясь избранником. Целовала его и гладила по шелковистым волосам.