– Я хочу знать о твоих связях с Дугласами, и от кого беременна сестрица Уилла. От тебя?
Леон посерьёзнел.
– Элис я никогда не любил. Даже не уверен, было ли что-то между нами. Не очень удобно об этом говорить… Я был мертвецки пьян, когда однажды проснулся с ней в одной постели. Я никогда не напиваюсь до потери памяти. Боюсь, что она подмешала мне снотворное. Ее стремление отвести меня к алтарю поначалу забавляло, но потом стало бесить. А вот с мистером Дугласом нас связывали тесные отношения. В юности я круто оступился, и он вытащил меня из переделки. Мы дружили с его старшим сыном, и вместе попали в крупную неприятность. Позже мистер Дуглас часто помогал мне. Я неплохо поднялся и стал тем, кем стал. Он никогда не напоминал мне о прошлом. Мы были бизнес-партнерами.
– Он твоя крыша! – перебила я. Меня раздражала эта семейка, а в устах возлюбленного ее предводитель выглядел благодетелем.
– И это тоже, – Леон как-то странно посмотрел на меня. Думаю, прикидывал, что ещё я могла знать о нём. – На чем я остановился? Ах, да. Одно напрягало в партнерстве с Дугласом – его хрустальная мечта: во что бы то ни стало женить меня на Элис. Я отшучивался, говорил, что еще не время надевать хомут. К моему счастью, взбалмошной деве пришла в голову мысль учиться в Париже. Майкл попросил помочь ей с переездом во Францию. Я согласился, наивно рассчитывая серьезно поговорить и окончательно прояснить отношения. В результате мы с Элис разругались. Я вернулся в Штаты, надеясь, что на чужбине мисс Дуглас забудет обо мне. Но эта бестия нашла ухаря, который обрюхатил ее и бросил. А она все повесила на меня.
– А почему ты считаешь, что этим ухарем не мог быть ты? Ты ведь не помнишь, что было. Как говорят в России, пьяное зачатие промаха не даёт.
– В тот вечер, когда ты исчезла, я чуть не свихнулся. Подрался с Уиллом, разругался с крестным, не веря в то, что ты могла просто бросить меня и сбежать. Вернулся в гостиницу, тебя нет. Как безумный, колесил по Нью-Йорку, ломая голову, куда ты могла податься. Тогда впервые возникло подозрение, что Уилл меня дурит. А буквально на следующий день в новостях сообщили, что ты погибла. Я хотел застрелиться, Джил. – Леон отвернулся к окну и закурил.
– Лучше бы ты их перестрелял. – Я обняла его и уткнулась головой в спину.
– Такие мысли были. Но одно событие предостерегло от этого шага. У мистера Дугласа хватило наглости снова завести разговор о женитьбе после твоих «похорон». Он укорял меня за неразборчивость в связях и говорил, что его люди нарыли против тебя вагон компромата. Тогда я и понял, что все подстроено. Мы рассорились окончательно. Элис подслушивала нашу беседу и на нервной почве преждевременно родила. Я хотел потребовать немедленной экспертизы отцовства, но не потребовалось. Малыш родился темнокожим. Да и отец его объявился.
– А как же мои… останки?
– Тяжело говорить об этом. Опознание сложно было сделать: тело сильно обгорело. Документы и мобильник из якобы вылетевшей в окно сумки стали единственным доказательством. Я искал Уилла, но он исчез. Поэтому я не трогал никого из Дугласов, надеясь, что они выйдут с ним на связь. Твои родители до сих пор не в курсе, потому что я так и не поверил в твою смерть. – Лицо Леона исказилось от боли.
Я поняла, что любимый мужчина сделал все, что было в его силах.
– Ладно, можешь не продолжать.
Он затушил сигарету, обнял меня и поцеловал в макушку.
– Я ничего не буду подписывать, если ты против, – произнесла я тихо. – И не злись на Роберта, пожалуйста. Он был так добр. – Леон еще крепче обнял меня. – И я пойду за тобой, что бы кто ни говорил.
Он опустился на колени и, достав из-за пазухи уже однажды подаренное кольцо, аккуратно надел мне на палец.
– Ты выйдешь за меня? – по-мальчишески робко спросил возлюбленный и так посмотрел бирюзовыми глазами, что я не то что замуж, Ла-Манш туда-обратно ради него переплыла бы.
– Ну, конечно! Да! – с грустной улыбкой ответила я, мысленно прощаясь с мечтой о кино.
Он прижал мои ладони к своим щекам, порывисто встал и, подхватив меня на руки, направился к дверям:
– Тогда поехали скорее отсюда.
– Леон, нет, так нельзя. Мы должны отблагодарить людей, которые спасли меня, – запротестовала я.
Вот, опять возвращаемся на круги своя! Он решает все сам, не интересуясь моим мнением. Спасибо, что спросил, иду ли я за него замуж… Но до чего же хорошо рядом с ним! Леон поставил меня на пол и нервными движениями поправил волосы.
– Да, конечно. Я как-то забыл.
В дверь постучали.
– Войдите, – Леон заметно занервничал. Как же ему тяжело дался этот месяц. Он, всегда такой уравновешенный, срывался по любому поводу. Принесли завтрак. Девушка молча накрыла столик у кровати и покинула бунгало.
– Джил, – Леон взял чашку кофе и встал у окна, – я, конечно, очень благодарен Роберту, но не хочу, чтобы ты шла на пробы.
Я промолчала.
– Знаю, что ты мечтаешь участвовать во всей этой карусели, но я не готов к такому повороту.
Я молча пила кофе, уставившись на куртку Роберта, будто ждала от неё помощи. Может, и ей передался дар убеждения хозяина.
– У нас и так куча проблем… Да скажи ты хоть что-нибудь! – Леон залпом допил кофе и в сердцах шмякнул кружку на край подоконника. Не устояв, она упала, и хрупкий фарфор разлетелся на кусочки.
– К счастью, – машинально произнесла я.
– Что? – удивился Леон.
– Посуда бьётся к счастью, – уточнила я и, поднимаясь с постели, продолжила в духе моего возлюбленного. – Леон Берри, я последую за тобой, несмотря на случившееся. Почему же и ты ради меня не можешь пойти на компромисс? Да, я хочу попробовать свои силы, я готовилась к сценической карьере всю жизнь…
– И бросила все ради любимого человека, – закончил жених за меня. – Поверь, голубка, я очень ценю твой выбор и сумею сделать так, чтобы ты ни разу не пожалела о своем решении.
– Хорошо, но обдумай все еще раз, – сдалась я.
Ведь он прав: давши слово – держись. Однажды я приняла его правила игры, и теперь нелепо возмущаться. С тех пор, как мы познакомились, колесо событий закрутилось с огромной скоростью. Не прошло и полугода, а столько всего случилось. В мою жизнь вошли одновременно трое мужчин: Леон, Уилл, Роберт. Такие разные, но каждый из них заставил меня пережить сильнейшие чувства: глубокое уважение и любовь, ненависть и страх и… Даже не знаю, как назвать то, что я испытывала к Эвансу. Не покидало ощущение, что я впервые встретила по-настоящему родственную душу. Может, я влюбилась и все придумала? Вдруг это иллюзия? Возможно, он просто умело подобрал ключик к моему сердцу.
От этих мыслей в еще не совсем здоровой голове, мне стало дурно.
– Джил?
– Да, ты, как всегда, прав. Давай поскорее уедем отсюда, но пообещай решить вопрос по-человечески.
– Обижаешь, голубка, – Леон показал безупречную улыбку.
– Поцелуй меня, как раньше.
Его не нужно было просить дважды. Через мгновение мои губы плавились в горячем поцелуе с легким табачным привкусом. Мы даже не услышали настойчивый стук в дверь. Роберт вошел, не дождавшись ответа, и застыл на пороге. Я смутилась и опустила глаза. Леон, не выпуская меня из объятий, взирал на актера сытым хищником. Он взял реванш и, полагаю, был готов простить всё своему менее удачливому сопернику. Или почти все. Куда делась недавняя нерешительность и нервозность жениха? Он снова был на коне, мой любимый Леон. А Роберт… А что Роберт? У него, между прочим, девушка есть.
– Я прошу прощения, – Эванс быстро взял себя в руки, – Уоррен на связи и ждет вас для разговора.
– Приведи себя в порядок, любимая, – обратился ко мне Леон великосветским тоном, – а я пока улажу формальности.
– Я…
– Собирайся! – не дал он мне даже мяукнуть и, взяв за плечи, объяснил, как маленькой: – Если понадобится твое мнение, мы позовем. Ты же не хочешь в таком расхристанном виде предстать перед Майклом Уорреном. К тому же тебе сейчас нужен полный покой. Я хоть и ветеринарный, но врач, и лучше знаю.
Леон направился к двери, а Роберт стоял, прислонившись к стене, и не спускал с меня глаз. Думаю, он все понял и был вынужден отступить. Я из последних сил сдерживала рыдания.
– Мистер Эванс, – проговорил Леон с легкой усмешкой, – мы идем или нет?
– Да, конечно, мистер Берри, – в глазах Роберта промелькнул озорной огонек, и мужчины вышли.
Я отправилась в душ. Вода освежала, прохладным дождем стекая с головы на плечи, струясь по животу и бедрам. Сердце колотилось, и я плакала навзрыд. Внезапно на пороге возник Роберт. Не глядя на меня, он выключил воду и кинул мне полотенце.
– Прикройся, – коротко приказал он. Я глотала воздух, не зная за что хвататься. – Прошу прощения за вторжение, но у меня мало времени. Скажи, ты хочешь сниматься или нет? Что это за метания в разные стороны?
– Очень хочу! Но…
– Молчи. Все, понял. Где я смогу тебя найти?
– В центральной клинике «Любимцы Лос-Анджелеса».
– Телефон мой не потеряй. Все! До связи, привет! – Роберт исчез так же внезапно, как и возник.
Я включила холодную воду и прямо в полотенце встала под ледяные струи. «Весело живется в королевстве датском», – пронеслось в моей неразумной голове.
Леон застал меня в относительно адекватном состоянии, но я боялась, что он заметит, как дрожат мои руки.
– Ничего, голубка, я тебя быстро приведу в норму, – выдал он, наблюдая за моими беспорядочными передвижениями и сборами.
– Так плохо выгляжу?
– Нет, просто ты у меня обычно роскошная, а сейчас просто красивая.
– Леон… – я расплылась в счастливой улыбке.
– Все, ты готова?
– Да, любимый.
– Тогда вперед.
С легкой душой я покидала бунгало, где за короткий срок заново обрела Леона Берри и чуть не потеряла Роберта Эванса.
Солнце слепило глаза, океанский бриз нес живительную прохладу, а у припаркованного неподалеку кабриолета как ни в чем не бывало стоял возмутитель спокойствия и разглядывал свои безупречные пальцы.
Леон больно сжимал мою руку, но на его лице сияла улыбка в тридцать два зуба.
– Старина! – воскликнул он. – Вот и все, мы уезжаем. Позволь обнять тебя напоследок. Как угодно, но ты просто обязан стать почетным гостем на нашей свадьбе. В ближайшее время сообщу дату.
Он кинул сумку на заднее сиденье, заслонил меня спиной и по-дружески обнял Роберта.
– Рад был помочь, мисс Краун, – бодро ответил тот, с не меньшим энтузиазмом похлопывая Леона по спине. – Непременно погуляю на вашей свадьбе. А вы подумайте над нашим предложением, нельзя зарывать такой талант.
– Я подумаю, – обронил возлюбленный и, еще раз крепко сжав руку Эванса, распахнул дверцу автомобиля.
Легким шлепком Леон подтолкнул меня внутрь и летящей походкой обежал машину.
Роберт снял свои знаменитые очки и протянул их мне:
– Возьми на память, Джил, – он дружески потрепал меня по плечу. – Будь аккуратна впредь и помни, что зорко одно лишь сердце. Береги ее, Леон.
Он протянул моему спутнику пропуск для выезда с территории и выпрямился.
– До встречи в Лос-Анджелесе, господа, – Роберт подмигнул мне и, сунув руки в карманы, направился к океану.
Леон сел за руль и завёл мотор. Задумался на секунду, кивнул и выжал в пол педаль газа. Мы промчались по съемочной зоне и выехали на шоссе.
Берри по телефону связался с неким доном Альберто и сообщил о нашем скором приезде. Из разговора я поняла, что речь идет о вилле на берегу океана. Бразилия начинала мне нравиться. Я рассматривала деревеньки и ярко одетых местных жителей. Внезапно меня охватила необъяснимая тревога. Я оглянулась на едущий за нами автомобиль. Нет, я не ошиблась! За рулем сидел человек, на всю жизнь ставший моим кошмаром.
– Голубка, что-то случилось? – Леон ласково погладил меня по коленке.
– Сзади Уилл, – испуганно проговорила я и закрыла лицо ладонями, то ли прячась, то ли прогоняя наваждение.
Леон внимательно изучил отражение в зеркале.
– Чушь, – он съехал на обочину и притормозил.
Подозрительная машина пролетела мимо.
– Покажи руки… Ладони вытяни.
Представляю, как жалко выглядели мои трясущиеся пальцы. Леон взял меня за запястье и сосчитал пульс.
– Нужно просто отдохнуть, Джил, – ласково прошептал он, обнимая меня. – Ты находишься на грани срыва. Потерпи, скоро будем на месте. И ничего не бойся. Я клянусь, что ни один волосок отныне не упадет с твоей головы. Если, конечно, будешь меня слушаться. Дать успокоительное?
– О нет, – застонала я, отстраняясь. – Больше никакой химии! Твой приятель каждый день пичкал меня всякой дрянью. На всю оставшуюся жизнь хватит!
– Он часто давал тебе наркотики? – спросил Леон и смачно выругался.
– Да, – с вызовом крикнула я. У меня резко изменилось настроение. – Чтобы удобнее было распоряжаться моим телом. А если я брыкалась, он отправлял меня в нокаут. Я месяц просидела на коктейлях из наркотиков, алкоголя и оплеух, и – надо же! – оказалась «на грани срыва»! Кто бы мог подумать! Переохлаждение в океане можно не считать! Мне нужно лечение, документы и уверенность, что преступники сидят в тюрьме. Ясно?
– Ясно, – подозрительно спокойно ответил Леон. Он вышел из машины, распахнул дверь с моей стороны и рухнул на колени. Он весь дрожал. Его сжатые кулаки побелели, лицо побагровело, а в глазах полыхал огонь. – Убей меня, если тебе станет легче. Пистолет под сиденьем. Случившееся – хуже пули. Нам обоим жить теперь с этой болью, и я не знаю, чья сильнее. Пристрели меня, если не веришь, что я в состоянии решить все проблемы.
– Прости, – пробормотала я, напуганная таким страстным порывом. – Прости! Меня часто клинит в последнее время.
– Потерпи, Джил! – Леон целовал мои руки. – Ты же сильная девочка! Моя девочка. Мы не можем одним махом вернуться в Лос-Анджелес. У тебя нет документов, а у меня – таких связей в Бразилии, чтобы сию секунду все разрулить. Рассказать в полиции, что тебя держали неизвестно где, себе дороже выйдет. Ты хотя бы знаешь адрес? Нет? Вот и я не знаю. Да и не хочется впутывать полицию в наши дела, ни здесь, ни дома. Поверь, я сам смогу наказать их за твои страдания. А потом уедем. Хочется, чтобы мы остались при деньгах. А, Джил? В нищете нет ничего приятного. Я знаю, о чем говорю. Гораздо проще решать проблемы с парой-тройкой миллионов на счету. Можно помочь не только себе, но и вымирающему виду белых волков, например. Ты согласна, голубка?
– Да, – улыбнулась я то ли шутке, то ли нет. – Конечно, да.
– Ну, тогда выпей таблетку и отдыхай. Нам ехать ещё час примерно.
– Ладно, уговорил. Интересно, я сейчас стану больше или меньше?
– Насчет размера не скажу, – рассмеялся мой белый кролик, – но спокойнее станешь, обещаю.
Чтобы мне больше ничего не привиделось, я закрыла глаза. Леон опустил спинку моего сиденья, и вскоре я заснула.
* * *
Вилла дона Альберто поражала роскошью. Из-за панорамных окон, выходящих на океан, просторных комнат и внешней легкости конструкции дом казался воздушным и невесомым. Прелестный южный акцент звучал тут во всем.
Леон никогда раньше не был таким нежным и внимательным. Куда девался солидный доктор и мудрый наставник? В нём проснулся мальчишка, и с ним я по нескольку раз за день умирала то от любовного изнеможения, то от хохота, то просто от счастья, что он рядом. Мы купались, загорали, ловили в океане рыбу и жарили её на углях. На этом жизнерадостном фоне ежедневные капельницы смотрелись чёрными пятнами. Врача в первый же вечер прислал неведомый, но гостеприимный, дон Альберто. Пока я лежала, Леон читал вслух любимые книги, и я поражалась его артистичности. Диалоги он изображал в лицах, помогая понять незнакомые слова. Днем обязательно укладывал меня спать. Зато ночью мы гуляли по побережью, любовались лунной дорожкой и без устали предавались плотским утехам. Ни словом Леон не напоминал мне о похищении, и я была благодарна за это. В душу возвращались мир и покой. Я засыпала со словами: «Я люблю тебя, Леон Берри, ты сказочный принц!» Если бы мне раньше сказали о таком, я бы не поверила.
– Мне нужно ненадолго уехать, – сообщил Леон однажды утром. – Не будешь скучать?
– Буду, – еще не совсем проснувшись, ответила я и удобно устроилась на его плече.
– Уверен, ты даже не успеешь соскучиться.
– Что?! – до меня наконец дошел смысл, и вся утренняя нега улетучилась. Маленькой испуганной птахой я села на кровати. – Леон, нет, я не хочу оставаться одна.
– Ты и не будешь одна, – тихо сказал он и притянул меня к себе. – Вилла хорошо охраняется. Тебе нечего бояться.
– Я поеду с тобой!
– Нет.
Я не настаивала, зная, что Леон не меняет решений. Но внутри поселился страх остаться одной в незнакомом месте. Недели оказалось недостаточно, чтобы забыть о случившемся. Я гнала неприятные воспоминания и страшные предчувствия. Утешалась надеждой, что Леон понимает опасность положения и принял меры предосторожности.
Мы спустились к завтраку.
Леон пил кофе и наблюдал за мной. Я делала вид, что увлечена рисованием на салфетке. На самом деле, я боялась расплакаться.
– Может, коньяка?
– Зачем? – растерялась я. Если бы он спросил меня о кризисе на кофейных плантациях, удивилась бы не меньше.
– Для душевного равновесия.
По глазам я поняла, что Леон расстроен.
– Ты лучше знаешь, что мне нужно. Ты же врач.
– Джил, голубка, – Берри через стол протянул руки и взял мои ладони, – не нужно стесняться страхов. Дай им выход, не замыкайся. Вместе мы преодолеем любые преграды и опасности. Лучше подумай о свадьбе: какое ты хочешь платье, туфли, украшения, кого пригласишь. Ты удивительная! Я уже дважды сделал тебе предложение, а ты ни разу не задумалась о таких важных для женщины деталях. Так что, моя дорогая, принимайся за дело.
Леон ненадолго исчез и вернулся с бутылкой Хеннесси, ноутбуком и записной книжкой. Через пару минут я сидела с бокалом в руке, а возлюбленный открывал сайты свадебных принадлежностей, портных и ювелиров, комментируя, и делая заметки. Он ловко вовлек меня в процесс и ушел по-английски.
Леон намекнул, что ему по карману самые смелые фантазии, и моя творческая натура пустилась во все тяжкие. День пролетел незаметно, сценарий свадьбы был написан, подвенечный наряд – нарисован. За женихом оставался список гостей. Когда к дому подъехала машина, я мысленно все еще пребывала в мире тортов, кринолинов и розовых пони. Я выбежала, чтобы встретить возлюбленного в холле, и слова застыли на губах. Любимый мужчина еле держался на ногах, схватившись за бок. Сквозь пальцы сочилась кровь.
– Помоги… – прошептал он и рухнул на пол.
– Что с тобой? – стоя на коленях, я трясущимися руками рванула на нем рубашку так, что разлетелись пуговицы.
– Стреляли… Подожди меня раздевать… Тащи аптечку…
Леон потерял сознание. В кармане возлюбленного я нашла телефон и связалась с местным врачом. Он дал указания по первой помощи. Вскоре мне удалось привести раненного в чувства и обработать рану. Я молилась, чтобы пуля не задела жизненно важных органов.
– Я напугал тебя, голубка? – Леон вымученно улыбнулся.
– Брось, все нормально, – я собирала в пакет использованные ампулы и шприцы, и мне, в отличие от него, было не до шуток. – Сейчас приедет Федерико.
– Умница моя, – он нашел мою руку и слегка пожал ее. – Всегда знал, что могу положиться на тебя. Помоги добраться до дивана.
– Нет уж! Лежи, пока врач не приедет. Могу принести подушку и одеяло.
– Да я встану!
– Леон!
– Ладно, неси подушку, одеяло и коньяк.
– Ты с ума сошел!
Он рассмеялся. Жить будет!
К моменту приезда врача Леон с повышенным комфортом расположился на полу холла. Федерико подтвердил, что рана неопасная, извлек пулю, дал рекомендации и, выпив с нами за здоровье больного, удалился. Я устроила жениху допрос с пристрастием.
– Джил, – Леон явно не желал рассказывать. – Прекрасной девушке нет необходимости вникать в детали мужских разборок. Ты меня спасла, спасибо тебе. Но давай все забудем?
– Ну уж нет! Или рассказывай, или я отберу у тебя коньяк, – вскочила я.
Он рассмеялся и жестом велел сесть на место.
– Ладно, слушай. По моей просьбе нашли резиденцию, где тебя держали. И Уилл согласился на переговоры.
– Ты был там?
– Да. Может, обойдемся без подробностей?
– Нет, продолжай.
– Я не сказал Уиллу, что нашел тебя. Иначе он не пошел бы на встречу.
– Этот тип не удивился, что ты в Бразилии?
– Не задавай глупых вопросов, не хочу вдаваться в мелочи.
– Молчу.
– Я хотел, чтобы он выдал себя. И это получилось само собой. У него на столе лежали твои фотографии…
– Какие фотографии? – побледнела я.
– Не те, о которых ты подумала, – неприязненно поморщился Леон. – Но их я тоже забрал. Они, кстати, в машине. Нужно сжечь.
– Я не…
– Не нужно оправдываться. Уиллу было невдомек, что ты пришла ко мне невинной девушкой.
Я разревелась. Не знаю, от облегчения или от стыда.
– Ну-ну, хватит, Джил, все уже позади.
– Фото остались у него в телефоне.
– Не переживай, – Леон окинул меня взглядом, – телефон у меня, а ноутбук я разбил о его голову. Последний раз прошу, не заставляй меня вдаваться в подробности. Не хочу я о них говорить. Уилл влюбился в тебя, если он вообще способен на подобные чувства, и поэтому не убил. Я никогда не видел его в таком подавленном состоянии. Он сам признался во всем. Уилл догадывался о твоем желании сбежать, но и представить не мог, что ты рванешь через океан.
Леон большими глотками выпил стакан воды и продолжил:
– Они нашли яхту и считают, что ты либо утонула, либо тебя съели акулы. Не будем их переубеждать. В то, что ты добралась до берега, человеку, мыслящему логически, трудно поверить. Тебе просто повезло. Джил, любимая, хотя бы мне объясни, как ты решилась броситься в океан в неизвестном месте? У меня это до сих пор в голове не укладывается.
От воспоминаний о холодной пучине меня передернуло, и ответила я не сразу.
– Других путей не было. В резиденции меня повсюду преследовали гориллы Дугласа. В город Уилл меня не вывозил ни под каким предлогом. Выход в океан – единственное развлечение, которое он придумал для меня. Я умею плавать с аквалангом. Течения предусмотрела. Об акулах, правда, забыла. Высадилась, как мне виделось, не так уж и далеко от берега.
– Джил, – Леон прижал мою голову к здоровому плечу, – ты сумасшедшая девчонка. Это я и люблю в тебе. Небеса, вы слышите, она знает слово «акваланг» и не думает об акулах, что дает ей право отправиться вплавь через океан. Выпороть бы тебя как следует! Но ты ведь сделала это и для меня.
– Акулу я видела, – с содроганием вспомнила я серую громадину, – но она проплыла мимо. Порой среди людей встречаются хищники пострашнее. У меня не осталось надежды на то, что ты придешь и спасешь. Уилл ловко замел следы. Я могла полагаться только на себя. К тому же неприязнь к этому выродку росла с каждым днем, несмотря на его, как ты изволил выразиться, любовь. Между прочим, Дугласы знали, что я осталась жива, и настаивали на моей ликвидации. Поэтому пришлось поторопиться. Да и чувствовала я себя все хуже и хуже. Алкоголь с наркотиками еще никому здоровья не прибавляли. Скажи, ты тоже употреблял эту дрянь?
– Ты про алкоголь?
– Ты понял, про что я.
– Джил, – честно признался Леон, – мне слишком дорого здоровье. Конечно, в молодости я попробовал все, но сейчас – нет. От виски с коньяком я не собираюсь отказываться, а вот наркотики – это не мое. Хотя под кокаином секс…
– Заткнись!
– Прости, Джил, – спохватился Леон и нахмурился. – Зная Уилла, представляю, что тебе пришлось пережить. Да и у вас, женщин, все сложнее.
«Еще лучше, сейчас стукну его чем-нибудь», – сосчитав мысленно до десяти, я миролюбиво предложила:
– Давай замнем эту тему. В общем и целом, побег был чистой воды аферой, чуть не стоившей мне жизни. Наверное, я еще не совсем потерянный человек, раз Создатель меня вытащил и на этот раз. Но мне по-прежнему не дает покоя факт, что спасла меня как раз съемочная группа…
– … и Роберт Эванс, – раздраженно закончил за меня Леон. – Чтобы они не остались в обиде… Ты же всплыла в кадре, где британец позировал с партнершей, а не с тобой. Я хотел оставить им чек на круглую сумму. Отказались.
– Дело не в деньгах…
– А в чем? – он начал нервно приглаживать волосы, и я пожалела, что встала на скользкий путь. – Ты влюбилась в этого парня? Скажи мне честно!
– Нет, нет… – я сама начала приглаживать его прическу. Тоже, видимо, нервное. – Просто судьба…
– Джил, жизнь мы строим сами, – оборвал меня на полуслове Леон. – И кому, как не тебе, об этом знать. Все зависит от твоего выбора.
– Откусишь с одной стороны гриба, станешь больше, с другой – меньше, – пробормотала я, устраиваясь около него.
– Типа того, – миролюбиво подтвердил Леон, целуя меня в макушку. – Я хочу пить. Принеси еще бутылку минералки, любимая.
* * *
На следующее утро нас навестил странный господин в жёлтой гавайке с попугаями. Они с Леоном уединились и проговорили около получаса. Проводив незнакомца, Берри с лукавой ухмылкой сообщил, что мы сегодня же возвращаемся домой.
– Ваш паспорт, миссис Треверс, – вручил он мне документ, наблюдая за реакцией.
– Миссис Треверс? – в замешательстве я открыла страницу паспорта и с ужасом увидела рядом со своей фотографией чужое имя: «Эшли Треверс». О нет! Ты хочешь, чтобы меня арестовали на границе за поддельные документы?
– Я хочу вернуться домой и восстановить поскорее твое доброе имя, любимая, – Леон подошел и взял меня за плечи. В его глазах плясали озорные искорки. – Или ты прикажешь тащить тебя через границу в чемодане? Если я дал эти документы, значит, уверен в них на сто процентов.
– С ума меня сведешь!
– Голубка, ты ведь мечтала об интересной и яркой жизни, – продолжал подтрунивать надо мной любимый мужчина. – Со мной всегда будет интереснее, чем в кино. Я тебе обещаю. Представь: пройти таможню с липовыми документами, какой адреналин!
– Ты меня пугаешь.
– Собирайся и не морочь мне голову. Нам скоро в аэропорт, а я хочу успеть пообедать.
* * *
Таможню мы прошли беспрепятственно. Леона раззадорил мой мандраж. В самолете его плотоядный взгляд отвлекал меня от дурных мыслей.
В аэропорту Лос-Анджелеса нас ждал «Шевроле» Леона. Я села в машину и облегченно выдохнула. Как прекрасно после долгой отлучки очутиться в знакомой обстановке!
Дома собаки бросились к нам с радостным визгом. Пришлось здороваться с каждым псом в отдельности. В моей комнате все вещи лежали на своих местах. Будто я никуда и не уходила.
– Видишь, – Леон обнял меня сзади с такой нежностью, что перехватило дыхание. – Здесь все жило ожиданием тебя.
Я благодарно прижалась к нему. Хотелось верить, что все будет хорошо. Рядом со мной мужчина, который в состоянии решить любые проблемы. А случившееся забудется как страшный сон.