Глава 18
Чем дальше в лес…
Я приехала на студию за два часа до съемок, чтобы повторить текст. Агент принес план на день – одну сцену заменили. Посмотрим, что нас ждет. Ого! «Итан уговаривает Элли бросить тирана-мужа и успешное шоу. Они сбегают в придорожную гостиницу. Впервые влюбленные становятся близки. Под утро в номер врываются приспешники Люциуса и возвращают беглянку мужу, оставив Итана истекать кровью».
Значит, сегодня предстоит первая постельная сцена, которая меня смущала с самого начала. Придется полностью раздеться перед камерой и посторонними людьми. Не меньше пугала встреча с Робертом. Перед глазами нет-нет да и всплывал его ненавидящий взгляд, когда он застал нас за примирением на балконе. Необходимо положить конец незаконной страсти. Все утро я ругала себя за то, что не устояла перед соблазном и осложнила жизнь всем нам. Но как же мне хотелось увидеть моего любимого Эванса! Я сидела на кровати, поджав колени, в обнимку с малышом Романом. Маленькое существо действовало волшебным образом – я больше не чувствовала одиночества, у меня теперь имелся поверенный тайн. Его огромные уши как будто были созданы для этого.
Раньше мы с Робертом всегда начинали день с чашки чая у меня в трейлере, но сегодня он не зашел. Что ж, так даже лучше. Я боялась остаться с ним наедине. Лучше, если объяснение произойдет в людном месте. Часы показывали, что пора идти к визажисту, и я, взяв четверолапого друга, покинула временное убежище. Первым в грим-уборной я увидела, конечно, Роберта. Он необычайно гармонично смотрелся в образе Итана. И без того прекрасные скулы, которые способен воссоздать не всякий пластический хирург, были подчеркнуты еще больше, а густые брови приведены в идеальное состояние. Вивьен, наш стилист, в художественном беспорядке взъерошивала волосы актера и что-то ему нашептывала. Роберт обаятельно улыбался в ответ. Даже с места, где я стояла, видела любимую родинку на затылке, а может, я просто знала, что она там есть – маленькая и неприметная, но весьма сексуальная. Дыхание замерло, когда актер увидел меня в отражении зеркала и оборвал разговор на полуслове. Душа зашлась в тоске, а ноги стали тяжелыми, не иначе как приросли к полу.
– Привет. Я с Итаном закончила, падай в кресло, – повернулась ко мне Вивьен. – Ой, кто это такой муси-пуси!
Девушка подлетела и засюсюкала с Романом. А у нас с Робертом произошло короткое замыкание: мы не могли пошевелиться и оторвать взгляд друг от друга.
– Я за кофе, время еще есть, – прощебетала Вивьен, взглянув на часы, и выбежала из комнаты.
– Доброе утро, – с трудом выдавила я короткое приветствие, а ведь хотела смело расставить все точки над «i».
Он тянул паузу, засунув руки в карманы, а меня так и подмывало выскочить за дверь. Язык предательски прилип к небу.
– Иди ко мне, солнце.
– Я… – усадив собаку на диванчик, я подошла, прижав руки к груди, – я хотела тебе сказать…
– Ты предательница, Джил, но ты мое все, – Роберт привлек меня, покрывая лицо поцелуями и больно впиваясь в губы. Прощайте, благие намерения!
***
Вивьен, вернувшись, застыла на пороге с открытым ртом.
– Простите, у нас время, – нерешительно промямлила она в дверях.
Роберт неохотно оторвался от поцелуев и усадил мое обмякшее тело в кресло.
– Прошу, приступай, – он плюхнулся на соседний стул, тяжело переводя дыхание. – Мы тут репетируем с Джил.
Роберт единственный из нас троих не ощущал неловкость ситуации и повисшее тяжелое молчание. Мои щеки пылали, а стилист запуталась в расческах, забыв, какую выбрать, чтобы начать укладку.
– Ты должна насовсем уйти от него, – ни с того ни с сего заявил он. – Мы сделали первый шаг. Теперь я увезу тебя отсюда как можно дальше…
– Роберт, не надо… – я изумленно уставилась на этого ненормального. Неужели он собирается при Вивьен обсуждать нашу личную жизнь?
– Не Роберт, а Итан, – пряча улыбку в кулак, он подал мне листок с текстом. – Ты роль не выучила? Кстати, ничего не напоминает этот эпизод?
– Немного, – вот хитрец, специально спровоцировал меня. И правда, в нашей жизни сложилась похожая ситуация, лишь с одним отличием: я теперь не готова была потерять Леона, кем бы он ни оказался.
В комнату зашли ассистенты. Следующие полчаса, пока меня гримировали и одевали, мы с Робертом повторяли текст.
– Эванс и Краун – пятая площадка, – раздался трескучий голос из динамика.
Эмили, не переставая, восхищалась Романом и пообещала последить за ним. Партнер обнял меня за плечи и ободряюще улыбнулся.
– Держись, Джил, – ямочки выступили на его щеках. – Пять-семь дублей придется на тебе попотеть. Эти сцены никогда сходу не получаются. Но не больше.
– Ты меня успокоил, – нервно ответила я. – Это именно то, что сейчас нужно.
– Вивьен, – обратился он к Эмили, на которой не было лица, с тех пор как она нас застала, – бери весь арсенал косметики. Мисс Краун достанется от меня не по-детски.
***
Шумной компанией мы зашли на площадку, и я с удивлением обнаружила рядом с Уорреном Леона. Час от часу не легче. Он, конечно, обещал приехать, но я не ожидала, что так скоро. Украдкой бросила взгляд на Роберта, который тоже узрел соперника, и закусил губу.
– Всем добрый день! – захлопал в ладоши босс, и мы присоединились к нему. Каждый раз команда приветствовала друг друга аплодисментами. Когда «восторг» от встречи утих, режиссер пригласил нас на площадку. – Роберт, Джил, прошу вас.
В этом эпизоде мы вбегали в гостиничный номер взбудораженные кровавой перестрелкой на ярмарке и собственным побегом. Элли не была уверена, что поступила правильно, безоглядно оставив свое прошлое. С ранних лет попав к Люциусу, она не знала ни другого мужчины, ни иной жизни. Итан успокаивал возлюбленную и объяснить весь ужас ада, в котором она существовала. Внезапно ему стало ясно: единственное, что повлияло на решение Элли уйти от Люциуса – это страсть, вспыхнувшая к молодому человеку. Она смотрела на него как на неземное божество. Итан оборвал на полуслове свой разоблачительный монолог и, испытывая к этой женщине не менее сильные чувства, приник к ее губам. Одежда осталась на полу, пара переместилась в постель, где и произошла кульминация.
***
Режиссер выдал нам по скакалке.
– Так, давайте, кто кого перепрыгает. Запыхаетесь – начнем снимать.
Роберт первый сошел с дистанции. Я же была готова прыгать до Судного дня, лишь бы оттянуть начало съемок фривольного эпизода. Леон, развалившись в кресле, лениво потягивал кофе и наблюдал за мной. К нему подошла мой агент Эмили и зашептала на ухо. Он отставил чашку и, нахмурив брови, отдал ей приказание. Девушка подвела к нему Вивьен. Внутри у меня все сжалось, я на девяносто девять процентов была уверена: мужу донесли о нашей «репетиции» в грим-уборной. Леон натянуто улыбнулся и отпустил девушек, после чего, сгруппировавшись, как пружина, вновь переключил внимание на нас с Робертом. В сердцах я отшвырнула скакалку.
– Камера, мотор, дубль…
Мы вбежали в комнату. Сердце стучало в груди, как молот в кузнице, но не от прыжков. Роберт задвинул пламенную речь и в какой-то момент назвал меня не Элли, а Джил…
– Камера, мотор, дубль…
***
– Стоп! – в очередной раз оборвал нас Уоррен, когда мы все-таки дошли до поцелуя. – Что же ты как нецелованная? Ведь Элли испытывает страсть к Итану и должна поплыть от его прикосновения. А у меня такое ощущение, что ты невинная девица, которую этот наглец притащил, чтобы надругаться. Побольше секса! Самая ничтожная роль стоит того, чтобы сыграть ее от души. Потому что это искусство, и по-другому нельзя. А ты ведь главная героиня!
Леон переместился на край площадки и, сунув руки в карманы, исподлобья созерцал мои мученья.
– Что с тобой? – тихо спросил Роберт во время технической заминки. – Все в порядке?
– Девочки наябедничали Леону о нашем поцелуе, – также тихо ответила я.
– Забей. Он тебе ничего не сделает.
– Я не могу при нем обнимать тебя, понимаешь? Словно под дулом пистолета стою.
– Не смотри на него! Слушай меня, смотри мне в глаза и растворяйся в поцелуе, будто никого рядом нет. Выброси все из головы! Эту сцену ждут миллионы зрителей, сделай ее красиво. Ты актриса или кто?
– Скажи что-нибудь успокаивающее?
– Не могу дождаться вечера, чтобы вновь… – и он прошептал мне на ухо то, отчего слова и мысли вылетели из моей головы.
– Я не совсем это имела ввиду…
– А думай об этом.
– Джил, Роберт, на исходную, – прервал наше перешептывание Уоррен.
– Камера, мотор, дубль…
Режиссер согласился с пятым вариантом, который закончился затяжным поцелуем у стены.
– Перерыв пятнадцать минут, – эти слова топором обрушились на мою голову.
– Мисс Краун, можно вас? – раздался голос Леона.
– Да, мистер Берри…
– Никто с площадки не уходит, – громко предупредил Уоррен в микрофон.
***
На разговор к мужу я шла с тяжелым сердцем, Роберт следовал за мной.
– Мистер Эванс, – сказал Леон подчеркнуто вежливо, – я бы хотел переговорить с Джил с глазу на глаз. Если вы не возражаете.
– Я бы хотел…
– Пожалуйста, Роберт. Можно мы поговорим наедине? – Леон взял меня под руку и увел на другой край площадки. Я ожидала самого страшного.
– Ну, как ты? – неожиданно участливо спросил муж. – Уоррен позвонил утром, как ты уехала. У нас договоренность, что на сценах такого рода я присутствую. Пришлось немного изменить планы.
– Рада, что ты здесь, – у меня от сердца отлегло от подобного начала беседы. – Но я никак не могу расслабиться.
– Я тебе мешаю? – приподняв бровь, уточнил Леон.
– Нет, просто столько людей рядом, – вывернула я ситуацию мехом наружу. – Как вспомню, что должна раздеться…
– Ты моя девочка, не переживай, я рядом, – он обнял меня за плечи. – Это же просто кино. Тебя такой красивый мальчик целует. Представь, что это я, и получи удовольствие. Может, хочешь коньяка, чтобы немного расслабиться?
– Пожалуй, – улыбнулась я. – Если Уоррен не будет возражать.
– Уверен, не будет.
Леон усадил меня на скамейку, достал из кармана куртки флягу и шоколадку.
– Ну, кто самый лучший муж?
– Ты, – промолвила я, ощущая себя последней сволочью на свете.
***
После перерыва съемки пошли как по маслу. Уоррен удалил посторонних с площадки, за что я была очень благодарна. С первого дубля Роберту удалось меня красиво раздеть и уложить в кровать. Со своей одеждой он справился так же резво, как в жизни, я глазом не успела моргнуть. И вот мы оказались в постели под ярким светом софитов и свисающими микрофонами. Благодаря поддержке Леона, чудотворному взгляду Роберта и расслабляющему действию коньяка я уже не обращала внимания на окружающих. Нам не нужно было играть, мы просто спустили тормоза. Носок, надетый из чувства приличия на причинное место, мешал, но не отрезвлял. Я целовала Роберта с диким наслаждением и не могла остановиться. Он отвечал с не меньшей страстью. Я находилась на вершине блаженства. Оставалось немного… И вдруг я поняла, что он потерял контроль. Его руки ослабли, Роберт позволил моему телу свободно скользить, а сам содрогнулся и издал стон. Он все еще удерживал меня, но его лицо обессиленно уткнулось в мою шею.
– Стоп, снято! Все супер! Молодцы, – словно сквозь туман услышала я довольный голос Уоррена.
Я с трудом вернулась к реальности. На нас было устремлено несколько пар изумленных глаз. Роберт вытер капельки пота, выступившие на лбу, и бережно укрыл меня простыней. Ему протянули халат, и он, накинув его на плечи, присел на край кровати.
– Ну, что? Нормально? – будничным голосом спросил Роберт, точно мы снимали сцену семейного пикника.
– Отличный материал, – вынес вердикт оператор. – Еще раз просмотрим и смонтируем. Уверен, доснимать не понадобится.
– Тогда устроим обеденный перерыв, – изрек Уоррен. – Леон, ты пообедаешь с нами?
– Нет, я уезжаю, – сказал, как обрубил.
Я встретилась с мужем взглядом, и он отвел глаза.
– Всего доброго, господа, – с этими словами Леон быстро ретировался со съемочной площадки.
Неужели меня снова ждет скандал? А чего я ожидала? Чтобы он порадовался тому, что мы с Робертом публично возлюбили друг друга с красочной развязкой?
– Джил, мне нужно перекинуться с тобой парой слов, – Уоррен, улыбаясь, сделал знак одеться и направился к своему креслу.
Мне подали халат, и я, кое-как завязав трясущимися руками пояс, последовала за боссом.
– Раз Леон уехал, я хочу, чтобы ты составила компанию и пообедала со мной, – он взял мою руку и ласково пожал. – Ты была бесподобна. Не переживай. Чего глаза на мокром месте?
– Леон обо всем догадался.
– Роберт, я похищу Джил ненадолго, – остановил он актера на полпути. – Дорогая, я закажу обед в свой трейлер. Пойдем туда.
– Мне нужно одеться.
– Ты мне так больше нравишься, потом оденешься.
– Мне нужно одеться, – повторила я.
– Чтобы потом снова раздеваться на площадке? – Уоррен обнял меня за плечи и увел к себе.
***
В трейлере режиссера было сумеречно. Мы расположились на диванчике в ожидании доставки еды. Роман, быстро умяв консервы, устроился спать под боком.
– Ну, выкладывай все по порядку, – потребовал он.
Я поведала, как хорошо прошли выходные, с какими чистыми помыслами явилась сегодня на студию, об инциденте в грим-уборной и моих подозрениях, что Эмили докладывает обо мне Леону. А также о том, что, наплевав на окружающих, искренне отдалась Роберту в кадре и, безусловно, разозлила мужа.
– Джил, детка, главное – вы сыграли любовную сцену, вложив в нее душу. Чем ты недовольна? Это то, чего я ждал от тебя. Эпизод займет достойное место среди себе подобных. Поверь, Париж стоит мессы. Что касается твоего мужа, так он далеко не ангел. Ты слишком идеализируешь его, впрочем, как и все остальное, – босс встал, чтобы открыть дверь, так как прибыл наш обед.
– Что ты имеешь в виду? – я поднялась расставить тарелки.
– Ты слышала о закрытом клубе «Сонная лощина»? – режиссер с аппетитом принялся за суп.
– Почти ничего, – холодок пробежал по коже. Однажды Уилл начал рассказывать про это заведение, но мы повздорили, и разговор сошел на нет.
– Так вот, – продолжил Уоррен, – в клубе отдыхает элита, и работают самые красивые танцовщики Лос-Анджелеса. Причем, как гость, так и девушка или парень, могут остаться инкогнито друг для друга.
– Причем здесь Леон? – не верю, не верю, не верю.
– Знаю, что он любит это заведение, а так ни при чем, – пожал плечами босс.
– Не верю, – в сердцах я бросила ложку на стол.
– Ну, это твое право. Мне больно смотреть, как ты убиваешься из-за легкой интрижки с Эвансом.
– Это не…
– Да-да, извини, из-за великой и неземной любви с мистером Совершенство.
– Майкл!
– Может, конечно, Леон теперь реже тешит себя красивыми девочками, имея такую красоту под боком. Но тем не менее я готов заключить пари, что в ближайшее время он туда отправится.
– И расскажет все тебе? Ты и его духовный наставник?
– Я его приглашу туда и скажу, что для него есть нечто эксклюзивное.
– Чем докажешь? Фото не доверяю.
– Пожалуйста, не верь. Этим эксклюзивом будешь ты!
– Что?
– Ты выступишь в закрытой маске – а-ля женщина-кошка. Надеюсь, у тебя хватит изобретательности, чтобы в приватном танце совратить драгоценного супруга и не выдать себя?
– Ты знаешь, а ведь я никогда для него не танцевала, если не считать пробы к фильму. Леон всегда меня останавливал.
– Это объяснимо. Тебе кофе или чай?
– Кофе.
– Не могу жить без хорошей арабики, – режиссер подошел к кофе-машине, продолжая рассуждать. – Леону не нужна дома танцовщица, их он пачками может иметь в клубах. Поэтому он отвел тебе почетное место домашней матроны, а ты брыкаешься, как иноходец, и вылезаешь за установленные рамки.
– Флажки, – сказала я, скорее, сама себе.
– Что?
– Нет, ничего. Продолжай, пожалуйста.
– Да я, собственно, сказал все, что хотел. Готова пуститься в авантюру? Заключим пари? – Уоррен протянул мне руку.
– Давай! – с азартом заявила я, не просчитав возможных последствий. – Интересно посмотреть, как он мне изменяет, если изменяет.
– На что спорим? – с усмешкой спросил режиссер.
– Спать с тобой не буду, – категорично заявила я.
Он заразительно рассмеялся.
– Если ты соблазнишь собственного мужа под маской, и он тебя не узнает, то обещаю пробить тебе контракт в одном из модных домов.
– Заманчиво. А если выиграю я, и он останется мне верен?
– То я повешу твою фотографию на стене своего номера и буду перед ней класть поклоны каждое утро до конца съемок. Честное слово, с моим радикулитом это будет достойное наказание за самоуверенность.
– Идет. Как условимся?
– Я созвонюсь с Леоном и договорюсь поужинать. Ты первая узнаешь о его согласии.
– Он откажется, – пожала я плечами.
– Можешь начинать репетировать танец. Ваш кофе, мэм.
И мы ударили по рукам.
***
Эпизод, где наших героев избивают в гостиничном номере, закончили снимать около восьми часов вечера.
– Завтра съемок не будет. Жду всех через два дня в одиннадцать утра.
– Ты сегодня свободна? – спросил Роберт, когда мы шли к парковке.
– Нет, – с Леоном еще ничего не ясно, но в постель к Роберту я теперь не спешила. Нужно сначала сделать правильные выводы.
– Почему? Я хочу пригласить тебя в гости. Не в гостиницу, домой, – он открыл передо мной дверь своего джипа.
– Понятно, – я заметно нервничала, потому что звонила несколько раз Леону, но он не брал трубку.
Усевшись на заднее сиденье, я поздоровалась с Томом, который как всегда был за рулем. Актер приземлился рядом.
– Ну, так что?..
И в этот момент раздался звонок от Уоррена.
– Пиши адрес, детка, Леон согласен. К десяти часам приезжай во всеоружии, – у режиссера был такой радостный голос, что он чуть ли не хрюкал от удовольствия. – О костюме можешь не беспокоится, я в клубе договорюсь.
Меня охватил нервный трепет. Я до конца не хотела верить, что муж согласится.
– Ну, так как? – повторил вопрос Роберт, заглядывая через плечо в мои записи.
– Давно хотела вновь оказаться у тебя дома, – я быстро захлопнула ежедневник и взяла в руки его ладонь. Он переплел свои пальцы с моими.
– Ты такая горячая! – Коснулся губами моего лба. – Не заболела?
– Все в порядке. Том, довези меня, пожалуйста, до отеля. Роберт, мне нужно уехать. Ненадолго, надеюсь.
– Позвони Чаку. Одну не пущу, – он обнял меня и ласково коснулся губами волос.
– Не могу, – с неохотой призналась я. – Он доложит Леону, а это не входит в мои планы.
– Точно не хочешь рассказать, куда едешь?
– Нет, – промолвила я, упрямо поджав губы.
– Тогда пусть с тобой поедет Том.
– Я возьму такси. Спасибо, Роберт.
– Выбирай, Том или Чак?
– Можешь делать, что хочешь. Но я должна уехать одна. Для меня это очень важно.
– Хорошо. Я буду ждать тебя. Позвони, когда направишься в мою сторону.
– Спасибо. Оставлю у тебя Романа?
– Конечно.
***
Мы расстались около отеля. Я на скорую руку приняла душ, с помощью макияжа и цветных линз изменила внешность до неузнаваемости, закрепила покрепче парик, взятый на студии, и превратилась в кудрявую рыжеволосую красотку. Довершив образ широкополой шляпой и очками-стрекозами, спустилась вниз, где поджидало такси. Портье меня не узнал, что было хорошим знаком. По дороге я привела мысли и чувства в порядок. Хотелось убедить себя в правильности своего поступка. Ведь если бы Уоррен не предупредил, что Леон постоянный клиент злачного заведения, я бы продолжала носить розовые очки. Раз он согласился приехать в «Сонную лощину», значит, предполагал заодно и развлечься. Так что нечего мучить себя угрызениями совести.
Около клуба меня встретил сам Уоррен и провел через служебный ход в небольшую комнату, где я переоделась в черный латексный костюм – лосины, байкерскую куртку, топ и маску, закрывающую половину лица. Ожидая приглашения, успела размяться. Часы показывали одиннадцать вечера, когда за мной пришла девушка, чтобы сопроводить в зал. Она объяснила, что рядом с основной комнатой, слева от входа расположено дополнительное помещение для сугубо приватного танца. Если клиент захочет более интимного продолжения.
Адреналин бурлил в крови, злость охватила все мое существо. При первых же аккордах мелодии уверенность в собственных силах вынесла меня в зал на крыльях мщения.
В небольшой комнате, погруженной в полумрак, я увидела две темные фигуры, развалившиеся в удобных кожаных креслах. Места для танца было более чем достаточно. Пилон так и манил. С него я и решила начать. Играла не очень быстрая музыка с хорошим ритмом, поэтому работать номер было приятно. Мужчины внимательно следили за танцем. Я видела их застывшие контуры с высоты своего «полета». Спустившись с шеста, я перешла к ададжио – композиции из плавных движений, устойчивых поз и замысловатых вращений. Я принимала аппетитные стойки, одну за одной, и не знала, как поступить, когда музыка закончится. Уходить? Или мелодия будет следовать за мелодией?
Вопрос разрешился сам собой, когда одна из фигур встала и направилась ко мне. Это был Леон, от него за версту разило алкоголем. Муж подхватил меня за руку и повел в комнату сугубого привата. Я впала в отчаяние – мой мужчина готов изменить вот так просто, с первой попавшейся стриптизершей. В маленьком зале мерцал приглушенный свет, в центре стоял небольшой диванчик. Одну песню сменила другая. Леон присел и сделал знак продолжать. Я никогда не исполняла приватные танцы, как делают это в подобных клубах, но понимала, что нужно вращаться максимально близко к «клиенту». Неужели он не узнал меня?
Ну, что же, продолжим. Немного раззадорив мужчину на расстоянии, я вошла в его личное пространство. Не веря глазам, я прочла в его взгляде откровенное желание. Он усадил меня верхом и с легкой улыбкой продолжил наблюдать, как я извиваюсь на его бедрах. Судя по набухшей под брюками плоти, «клиент» созрел. Неожиданно Леон ссадил меня с колен и отвел за диван. Муж встал позади и, откинув с моей шеи рыжие кудри, провел языком по коже.
– Сейчас я тебе тоже кое-что покажу, – прошептал он и нагнул меня, прижимая одной рукой за спину.
Вскоре я ощутила сильный удар ремнем ниже поясницы. От боли я вскрикнула, но это не остановило его. Леон продолжал избивать меня что есть силы, удерживая прижатой к спинке дивана. Мне удалось вырваться, и я бросилась прочь. Стремглав пролетела через первый зал и в коридоре наткнулась на девушку, которая привела меня сюда.
– Где я раздевалась? – сотрясаясь от ужаса и пережитого унижения, спросила я.
– Пойдем, – проговорила она, и, взяв за руку, быстро повела по коридору. – Они что, били тебя?
– Есть немного. Помоги уйти. Я хорошо заплачу.
– Не вопрос.
Пока я переодевалась, девушка вызвала такси, и через десять минут машина увозила меня прочь от жуткого места.
Пришло сообщение от Уоррена: «Что случилось?».
В этот момент на перекрестке притормозило «Шевроле» Леона. Неужели он пьяный сел за руль? Я упала лицом на заднее сиденье и перестала дышать. Водитель смекнул, в чем дело, и чуть задержался на светофоре, чтобы немного отстать от остановившегося рядом автомобиля.
Когда Леон умчался вперед, я набрала номер Уоррена.
– Нормальная афера вышла, – без лишних предисловий заявила я. – Мой ненаглядный так избил меня ремнем, что я завтра не сяду.
– Неужели он узнал тебя? Что произошло? Леон был разъярен. Вылетел вслед за тобой, плюхнулся в кресло, опрокинул стакан виски и смылся без объяснений.
– Он напал без объяснений! Тут два варианта: или он псих, или… В любом случае он ненормальный, – у меня ныл затылок, по которому попало пряжкой от ремня.
– Прости, что впутал в это дерьмо. Но ты была хороша, чертовка. Если он и знал, что это ты, значит, кто-то донес. Где ты сейчас?
– Еду к Роберту. Нужно привести себя в порядок.
– Советую после вернуться в гостиницу. Леон может нагрянуть к тебе.
– А как я объясню синяки и ссадины? И, вообще, боюсь с ним остаться сегодня один на один.
– Ладно, переживи с этим ночь. Я сам в шоке. С меня контракт.
***
– Я еду к тебе.
– Что-то случилось? – встревожился Роберт. – У тебя голос дрожит.
– Все в порядке.
Он встречал у ворот.
– Что за маскарад, Джил? – Роберт обхватил меня за талию, и я стиснула зубы от боли. Спина горела огнем.
– Как Роман?
– В порядке, построил Тэя. С тобой что? Давай выкладывай.
Я молчала, не хотелось рассказывать подробности. Не нужно было сюда ехать. Но и в гостиницу ночью под чужой личиной я бы не вошла. Не переодеваться же в такси.
Мы подошли к дому.
– Где я могу отцепить парик?
– Пойдем, провожу, – Роберт отвел меня в ванную комнату. – Помочь?
– Если несложно, – я с благодарностью подняла на него глаза.
– Несложно. – он принялся терпеливо вытаскивать из моей головы бесчисленное количество невидимок.
– Ты, наверное, перестанешь меня уважать… – начала я, все еще не до конца уверенная, что стоит рассказывать о случившемся. – Я совершила страшную глупость.
Не перебивая, Роберт выслушал и, судя по выражению лица, был огорчен моим поступком. Когда я закончила, он сел рядом на край ванны.
– Что сделано, то сделано. Сними платье. Дай посмотрю, что он с тобой сотворил, – произнес он, ни одним словом не осудив меня. – Полагаю, Леон просто устроил тебе хорошую взбучку.
– У меня все горит. Кажется, в ближайшие дни мне предстоит спать лишь на животе, – пожаловалась я, стягивая платье.
– О небеса… – по тону Роберта стало ясно, что ничего хорошего ожидать не приходится. – Нормально он тебя отделал. Подожди, у меня в аптечке специальная мазь валялась.
Он вышел, и я повернулась спиной к зеркалу. Ярко-красные полосы разошлись по спине и по ногам, кое-где образовались гематомы. Зрелище было грустное.
– Что мне делать?
– Я однажды говорил, не хочу повторяться, – со вздохом произнес Роберт и накинул мне на плечи халат. – Пойдем, ляжешь, а я тебя буду лечить.
– Спасибо.
***
Впервые я вошла к нему в спальню, простую и светлую. Посредине стояла огромная кровать, будто совсем не для сна. Все остальное терялось на ее фоне.
– Ложись, солнце мое, – Роберт, стараясь не причинить мне боль, круговыми движениями начал втирать мазь, разложив пакеты со льдом прямо на гематомах.
– Не могу поверить, что Леон мне изменяет, – тяжело вздохнула я.
– Ты тоже ему изменяешь, – подлил он масла в огонь. – А потом вы играете в счастливую пару молодоженов. Только теперь на тебя еще и руку подняли.
– Полагаешь, он меня узнал?
– Ну, я надеюсь, избиение стриптизерш в клубе не его хобби.
– Мне нужно алиби, что это была не я… В общем, запуталась и не знаю, что делать.
– Есть два варианта. Первый – мы едем в гостиницу, – помолчав, промолвил Роберт, – потому что, если Леон не найдет тебя сегодня ночью в номере, то я за твою жизнь не дам и ломаного гроша. Второй – ты остаешься у меня насовсем. Под моей защитой. В этом случае тебе придется полностью разорвать отношения с Леоном.
– А если я выберу первое? – тихо спросила я.
– Ты всегда будешь заставлять мое сердце биться быстрее, Джил, – Роберт вытянулся рядом и ласково коснулся моей щеки. Он решил использовать свою магию и зашептал, касаясь губами кожи. – Наши сердца звучат в унисон. Мы родственные души и всегда ими были. Но наше сердцебиение с каждым твоим уходом становится все более хрупким. Любить тебя, солнце мое, самое восхитительное и в то же время очень ранящее ощущение из всех, что мне доводилось испытывать.
– Обними меня, пожалуйста, – прошептала я, понимая, что сейчас не просто немыслимо жажду, а нуждаюсь в его присутствии, прикосновениях. Адреналин еще гулял по моей крови, поэтому тело изнывало от желания, ища выход энергии. Роберт издал стон, когда я легла на него, слепо скользя пальцами в густых волосах и требуя поцелуя.