Глава 17
Уик-энд по-американски
Мы с Робертом не могли проигнорировать приглашение Уоррена и к полуночи приехали в порт к самому отходу судна. Роскошная яхта сверкала в темноте огнями и кишела народом. Вечеринка ожидалась с размахом. Роберт, довольный, как сытый кот, обнял меня за талию и мы не спеша направились к трапу. Я знала, что Эванс обычно не балует папарацци возможностью себя фотографировать, но сегодня он будто нарочно позировал.
– Какие люди! – Уоррен встретил нас, распахнув объятья. – Посмотрите на них: глаза горят, щеки румяные. Чего такие довольные? В казино выиграли?
– Типа того, – ответил Роберт, сжав мою руку еще крепче, – джекпот уж точно сорвали.
– Поздравляю, – режиссер бросил на меня смеющийся взгляд. – Рад за вас. Идите, развлекайтесь.
Уоррен оставил нас, приветствуя вновь прибывших гостей, а мы с Шульцем и нашими актерами шумной ватагой пошли искать свободное место, чтобы перекусить и выпить. Не знаю, как другие, но мы с Робертом зверски проголодались.
Вдруг я вспомнила, что за весь вечер Леон не позвонил ни разу. Открыла сумку и поняла, что забыла мобильник в номере. Хорошо ещё, если в своем. Муж обещал приехать завтра… То есть уже сегодня. Небеса, как я посмотрю ему в глаза? Украдкой я взглянула на Роберта. Он весь вечер не выпускал меня из объятий. Балагурил, выпивал и хохмил за столом. Уоррен прав, таким счастливым я его никогда не видела.
Эванс озабоченно заглянул мне в глаза и тихо спросил:
– Что-то случилось, любимая? Такое ощущение, что ты сейчас расплачешься.
– Все в порядке, отдыхаем, – состроила я беззаботную улыбку. – Просто устала немного.
– Немного? Значит силы еще есть?
– Я крепкая девушка.
– Здесь, должно быть, полно укромных местечек, – прошептал Роберт, касаясь моего виска губами. – Предлагаю потратить силы по назначению. Я хочу нести тебя домой обессиленную.
– Заманчивое предложение.
– Народ, мы вас покинем ненадолго… надолго… – он спешно поднялся и увлек меня за собой.
Мы проскользнули мимо бассейна, около которого грохотала музыка, и бесновался разгоряченный люд. Роберт пошептался со стюардом и уверенным шагом направился к лестнице. Мы спустились в отделанный деревом коридор и вошли в одну из кают.
– Джил, эта ночь целиком принадлежит нам, – Роберт усадил меня на кровать и опустился на колени. Он снял с меня босоножки и потерся щекой о ногу. – Ты видела, какая сегодня луна? Говорят, если хочешь лучше узнать девушку, ее мысли, погуляй с ней под луной. Пойдем завтра ночью гулять?
– И наутро все издания напечатают горячие фотографии нашего свидания. Сомнительная перспектива. Вот если бы мы очутились с тобой на необитаемом острове.
Потягиваясь, я опустилась на поистине королевское ложе, и Роберт мгновенно возник надо мной.
– А мне все равно где. Пусть все сайты пестрят нашими именами. Желаю, чтобы весь мир знал, что ты принадлежишь мне, – несмотря на пафос речи, его голос прозвучал божественно в полумраке каюты.
– Решил отдать партнершу на растерзание поклонницам? Меня еще не зачислили в твои подружки. Но после такой прогулки слухи поползут незамедлительно. Баснописцам только дай повод.
Я боялась не идиотских сплетен, конечно же, а праведного гнева Леона.
– Кто их читает? Не заходи в интернет и живи спокойно, – Роберт коварно улыбнулся. – Меня больше интересует другое. Ты хочешь, чтобы я официально объявил тебя своей подружкой?
– Сплю и вижу. А то у меня мало проблем в жизни.
– А я хочу, – он посмотрел тем взглядом, который превращал меня в мед и шелк. Его ровный нос потерся о мой, и на секунду мы будто приклеились друг к другу.
– Роберт, ты как сон, который страшно прервать, – прошептала я. – Боюсь, что однажды я проснусь, а тебя не окажется рядом.
– Все зависит от тебя, Джил, – Роберт уселся на меня верхом и снял с себя рубашку. Хорошо, что между нами еще оставалась одежда. Когда нас разделяла только кожа, рассудок покидал меня. Пальцы Роберта поползли вниз. – Одно слово может освободить тебя от тех, других отношений.
– Не все так просто, – я находилась в невыгодной позиции для сложного разговора и постаралась выбраться, отталкиваясь локтями. Но Роберт пресек сопротивление, прижав мои руки к кровати. В одно мгновение он заставил меня замереть и посмотреть на него. Что за выражение лица? Лоб нахмурен, глаза потемнели, лишь губы полностью расслаблены.
– Ты расстроена из-за этого, правда? – тон Роберта совершенно не соответствовал его соблазнительному рту. – Что тебя останавливает? Чего ты боишься?
– Я полностью завишу от Леона. В двадцать четыре часа я вылечу из Штатов, если он со мной разведется. Прошу тебя, не форсируй события.
– Ты сгущаешь краски, Джил. У тебя контракт с крупнейшей киностудией мира. А я не хочу и не буду делить тебя с Леоном. Учти, я не мальчик, меня не устроит статус тайного любовника, – кончики его пальцев больно вонзились в кожу моих рук. – Скажи, сожалеешь о том, что мы сделали сегодня?
– Нет, что ты, нет! – слезы выступили на глазах. – Но прошу…
Я подалась вперед, отчаянно целуя Роберта в плечи и грудь. Его лицо оттаяло.
– Ни о чем не жалею, – шептала я неистово. – Как я могу жалеть.
Тело в мельчайших подробностях помнило мучительно-нежные пытки изощренных ласк и томилось ожиданием их повторения. Я хотела выразить это словами, но он положил палец на мои губы и молча стянул с меня одежду. Его гениальные актерские способности соперничали с магическим умением затуманивать мой разум. Роберт наклонился к моим губам. Он был вдохновлен беспомощностью жертвы. Обсуждение закончилось ничем. Не стоило вообще начинать этот разговор.
* * *
Мы вышли на палубу в десять утра, пошатываясь от бессонной ночи. Роберту позвонил Уоррен и пригласил на завтрак. Режиссер встретил нас в махровом халате и в прекрасном настроении. При нашем появлении он отослал из каюты двух хорошеньких девушек.
– Прошу, присаживайтесь, – режиссер украдкой всматривался в наши лица. – Яйца, бекон, овсянка – кому что больше нравится. Как дела? Хорошо потусовались?
– Спасибо, босс! – выпалили мы, не сговариваясь.
– Что-то я вас найти не мог. Вы хоть из каюты выходили? – ухмыльнулся Уоррен.
– Между нами ничего не было… – не очень убедительно соврала я. С утра только поняла, каких дел наворотила. И все моя импульсивность!
– Но время мы провели фантастически, – добавил Роберт.
– Вот и славно, – режиссер перешел к делу: – Джил, детка, где твой телефон? Тебя повсюду Леон ищет, он с ночи ждет тебя в гостинице.
– Она никуда не поедет, – обрезал Роберт.
– Не горячись, старина, – Уоррен достал сигару и начал раскуривать, прикрыв глаза от удовольствия.
– Джил теперь со мной… – не унимался Эванс.
Режиссер движением руки попросил его замолчать, продолжая возиться с сигарой.
– Мне не нужны разборки во время съемок – это раз, он ее муж – это два, – Уоррен пыхнул сизым дымом, – причем именно в таком порядке.
– Но…
– Это приказ. Не забывай, что есть контракт и с тобой, и с Джил. Не усложняй жизнь всем нам. Приятно вам проводить время друг с другом – слова против не услышишь. Но чтобы цыц оба! – глаза режиссера сердито блеснули. – Ты знаешь, как я к тебе благоволю, но давай не будем ссориться и прекрати звездить. Займи место согласно купленному билету. Пожалей меня, старика! Мисс Краун сейчас нас покинет, а ты, если хочешь, оставайся хоть на весь уик-энд. Можешь взять тех двух цыпочек, я не против.
– Я еду с Джил, – вскочил Роберт.
– Пожалуйста, давай пока оставим все как есть, прошу тебя. Очень прошу! – Я дернула его за руку, и он плюхнулся обратно на диван.
– Мисс Краун – умная девочка. Слушай ее. И давайте теперь просто, без эмоций, попьем кофе. Скажи, ты останешься с нами потусить или тоже поедешь?
– Я уезжаю, – насупился Роберт.
– Джил, детка, попробуй круассаны, – Уоррен переключился на гастрономические темы, и я вежливо поддержала разговор.
На душе скребли кошки. Роберт потерял интерес к пустой беседе и уткнулся в телефон.
* * *
Мы вернулись в каюту, в которой провели волшебную ночь. Я не могла вымолвить ни слова, слезы комом стояли в горле. Роберт сердито отмалчивался. Как я вернусь к Леону и посмотрю ему в глаза после всего? Разговор с Уорреном оставил на душе неприятный осадок. Я только больше запуталась.
Тело все еще горело от безудержных ласк. Муж наверняка смекнет что к чему. Стрелка неумолимо приближалась к полудню. Я ушла в ванную и трясущимися руками взялась за тушь. Роберт вошел и тихо обнял меня.
– Я люблю тебя, Джил, – прошептал он, резко усадил меня на тумбу и взял без лишних слов и прелюдий.
– Возвращайся скорее, я буду ждать.
– Я не знаю…
Но Роберт отвернулся и, не дослушав, покинул каюту. Я посмотрела на часы и поняла, что через десять минут мы, веселые и счастливые, должны спуститься на причал.
* * *
В полдень яхта ошвартовалась в порту, чтобы высадить всех желающих и принять новых гостей. Уоррен гулял три дня. По акватории сновали катера и чинно проходили яхты. На воскресной набережной бурлил людской поток. Я подошла на палубе к Роберту и Шульцу. Мой киномуж уже собрался покинуть судно. Он что-то говорил мне, но я погрузилась в свои в мысли и с трудом понимала его. На земле нас встретил телохранитель Роберта. Эванс не торопился к машине. Он обнимал меня, целовал в щеку и довольно улыбался в объективы немногочисленных камер. Я видела, как блестят глаза Роберта за стеклами очков. Когда я садилась в джип, он сопроводил меня легким шлепком ниже талии. Уверена, этим утром Роберт изрядно пополнил копилку папарацци. Шульц сел с нами в машину, и мы поехали в гостиницу. Мужчины беседовали о своем, а я мысленно репетировала разговор с Леоном – оправдывалась, защищалась и нападала, силясь угадать, в каком настроении муж встретит меня.
В холле отеля Шульц покинул нас и отправился в лобби-бар. Мы с Робертом зашли в лифт. Вся наигранная веселость возлюбленного моментально улетучилась. Он прижал меня к стене и поцеловал нежно, но быстро и требовательно. И тут же нажал кнопку «стоп».
– Джил, родная, выслушай меня, – Роберт смахнул рукавом капельки пота со лба, – если бы я знал, что ты счастлива с Леоном, не вторгался бы в твою жизнь. Держал бы чувства в себе и радовался, что люблю по-настоящему. Наблюдал бы издалека и ждал, пока тебе не надоест быть миссис Берри.
Эванс в сердцах треснул по стене кулаком и повысил тон:
– Но ты ведь, как раненая собака, боишься, что хозяин оставит тебя. Цепляешься за умирающие отношения. Ты не хочешь идти к Леону! Мы должны быть вместе! Мы поджигаем каждую клеточку друг друга даже при встрече взглядами. Это и есть любовь! Самый великий дар Всевышнего. Прошу останься!
– Роберт, я должна уйти! Как ты не понимаешь?! Мы оба слишком зависимы от обстоятельств, – я нехотя нажала кнопку с номером нашего этажа.
* * *
Как я ни старалась не шуметь, замок все равно громко щелкнул. Сквозь оконное стекло я увидела на балконе Леона. Он даже не повернулся на звук. На столе лежал забытый телефон, и предательски поблескивала зеленым боком полупустая бутылка виски. Кукла вновь сидела лицом к кровати. На постели лежала красивая коробка для платьев, пара пакетов от «Диор» и мои любимые конфеты. Я чувствовала себя последней шлюхой, молча обнимая мужа и прижимаясь к его спине. Неожиданно рука наткнулась на кобуру. Раньше он не приходил с оружием. Нужно следить за словами.
– Привет, – чуть слышно произнесла я.
– Привет.
– Я соскучилась. – И это была чистая правда.
– Так тосковала, что даже не позвонила, – усмехнулся муж.
– Тебя видели вчера в аэропорту, – я пошла ва-банк. – Поскольку ты занят, решила не беспокоить.
– Кто меня видел и с кем? – Леон резко развернулся.
– Я не сказала, что тебя видели с кем-то, – похоже, я попала в десятку с первого выстрела, пощекочем еще немного нервы и аккуратно уйдем от скользкой темы. – А ты был не один?
– Джил, я сейчас мотаюсь по бизнесу, встречаюсь с людьми и… – Леон занервничал.
– Не бери в голову, – я улыбнулась и положила руки ему на плечи. – Ты приехал, остальное не важно.
– Наверное, ты права, – взгляд мужа просветлел. – Прости, голубка, – Леон обнял меня, – я был последнее время невнимательным… Грубил. Но сегодня я хочу воздать тебе сполна.
«Тогда тебе нужно пристрелить меня», – мелькнула шальная мысль. Муж запрокинул мою голову, и я тяжело выдохнула, когда наши губы соприкоснулись.
– Почему ты так напряжена? – Леон чуть отстранился, потянул носом и нахмурился.
– За последние месяцы я разучилась расслабляться, – я не без труда выдержала его взгляд.
– Поэтому ты вчера ополовинила бутылку виски? – Леон улыбнулся, усадил меня на стол и примостился между моими бедрами. – Это опасный путь, Джил. Готов поспорить, что есть способ куда привлекательнее.
Хриплый баритон окутал меня, и я растаяла.
– У любви твой силуэт, голубка. Ты не представляешь, как я скучаю по тебе.
Леон с внезапной жадностью, впился в мои губы, языком прокладывая путь внутрь, буквально пожирая меня. Муж явно предъявлял право на полное обладание мной.
Мое тело откликнулось на страстный призыв Леона. Такого уже давно не случалось. Он крепко держал мой затылок, а второй рукой скользнул под край платья. Холодные пальцы проникли под тонкую ткань белья и заставили меня подпрыгнуть. И тут я услышала, как на соседнем балконе открылась дверь. Шок обострил чувства. Произошло то, чего я не предусмотрела – из-за перегородки выглянул Роберт. Взгляд его потемнел, и я испугалась. Мои щеки вспыхнули. Я умоляюще посмотрела на Эванса. Леон, стоя к сопернику спиной, уже завелся и готов был завершить начатое прямо здесь. Роберт же и не собирался уходить, видимо, желая досмотреть сцену. Я резко оттолкнула Леона, соскользнула со стола и скрылась в комнате.
– Стоять! Ко мне! – супруг бросился следом. Он повалил меня на ковер перед балконной дверью, и все произошло за несколько секунд на глазах у Роберта.
– Леон, я… – меня трясло, и слезы текли непроизвольно.
– Ты совершенство, Джил. Совершенство – это даже неподходящее слово. Ты чертовски потрясающая! У меня такой секундный залп первый и последний раз был в пятнадцать лет. Ты сегодня источаешь желание, от тебя фантастически пахнет сексом! – Леон обнял меня и прикусил плечо. Я вскрикнула. – Ну, а теперь мой сюрприз! Мы летим в Нью-Йорк смотреть русскую оперу. На кровати лежат твои новые наряды.
– О нет…
– Ты рада?
– Безумно, – мыслями я находилась в соседней комнате, поэтому даже не поняла, о чем он толкует.
– Тогда бегом в душ, примеряй наряд. Переодеваемся, берем с собой пакеты с подарками и в аэропорт.
– Когда мы вернемся?
– Дня через два, у тебя ведь выходные. Я специально перенес все дела, чтобы побыть с тобой.
– Два дня, – как в полусне повторила я.
Целых два дня я не увижу Роберта. Хоть бы он ничего не натворил. И в ответ на тревожные мысли за стеной раздался жуткий грохот. Первым желанием было броситься в соседний номер, но муж увлек меня в ванную.
***
Я увидела своё отражение в зеркале и открыла рот. Длинное красное платье смотрелось невероятно дорого.
– Примеришь? – голосом искусителя спросил Леон. Он набрал номер по гостиничному телефону и заказал шампанское и клубнику.
Я исчезла в ванной с коробкой и пакетами. Как обычно Леон предусмотрел все: платье, перчатки, белье и туфли. Я оделась и уставилась в зеркало. Я оделась и уставилась в зеркало, больную голову терзали мысли, что все неправильно. У меня замечательный муж, хотя мне многого в нем не дано понять. Сказать, что плохо живется с ним, не поворачивается язык. Но я подсела на наркотик под названием «Роберт Эванс», и отказаться от него трудно, но жизненно необходимо. Рядом с Леоном нет никаких проблем. Такое ощущение, что этот человек абсолютно независим. Он походя готов швырнуть весь мир к моим ногам… Правда, и по мне иногда не прочь потоптаться. С Робертом все иначе. Разговор с Уорреном сегодня явил полную зависимость актера. Режиссер, как опытный кукловод, уложил его, а, вернее сказать, нас на лопатки одним словом: «контракт». А не будет контрактов, не будет нас? Пожалуй, что так. Сколько случаев, когда сильные мира сего перекрывали кислород актерам из-за «расхождений во взглядах»! Жить будем бедненько, зато весело. «Меркантильная шлюха», – укорила я себя, и мне поплохело. Измена мужа на фоне моей собственной выглядела невинной забавой – ведь я еще и влюбилась!
– Джил, ты уснула там? – голос Леона вывел меня из задумчивости.
– Иду, любимый!
Я быстро заколола волосы наверх и пошла в комнату.
– Голубка, нет слов! – муж восхищенно цокнул языком, достал шампанское из ведерка и наполнил бокалы.
– Ты просто волшебник, – улыбнулась я и крутанулась на каблуках.
– За нас! – муж протянул бокал и пристально взглянул на меня.
– За нас.
– Присядем, – Леон расположился в кресле. – Расскажи в двух словах, как ты? Никто не донимает?
– Нет, что ты! – Уф, сейчас начнутся вопросы. – Очень устаю. Правда, сейчас уже легче. Хореограф – зверь, но дело знает.
– Да я не про это, – он чуть поморщился и добавил: – Не обижает никто?
– Все в порядке, – я сидела перед ним на краешке кресла, как на экзамене.
– Как сосед твой?
– Роберт? Отличный парень! Я очень ему благодарна. – Надеюсь, макияж скрыл румянец, который наверняка выступил на щеках. – Он помогает с ролью, домой отвозит, поесть напоминает. Я же полный овощ после работы. Да что там овощ – труп!
– Труп, говоришь, – Леон побарабанил пальцами по столу. – Может, тебе нужно раньше спать ложиться?
Куда это клонит мой драгоценный? Не куколка ли ему чего нашептала? Ну, да, я засиживалась у Роберта. Это что, преступление? Какое счастье, что он принципиально не приходил в мой номер. Словом, до вчерашнего дня все выглядело вполне невинно…
– Да я не так уж поздно ложусь. Тренировок много, я ведь форму подрастеряла. Зато силы и былая прыть возвращаются, – я послала мужу чувственную улыбку: «Ну, что, мой дорогой, на чем еще подловишь?»
* * *
Раздался телефонный звонок, и Леон отвлекся от допроса. Звонил Уоррен. Я ретировалась на балкон. Не иначе, решил узнать, все ли в порядке в семье продюсера Берри. Прямо отец родной. Старая сводня! Меня так и распирало заглянуть за перегородку и узнать, дома ли Роберт. Я посмотрела на стоянку под окнами и не увидела джипа Эванса. Конечно, уехал. А чего я ждала? Что он будет рыдать в подушку? Хотелось позвонить ему, но, пока Леон был рядом, вряд ли стоило это делать. А может, перечеркнуть вчерашний день и ночь? Не могу, да и не хочу. Я закрыла глаза и вспомнила маленькую, но такую яркую историю своего падения. Чарующий голос Роберта, его губы, пальцы и родинку на затылке.
Неожиданно руки мужа легли на мою талию, и имя любовника чуть не сорвалось с моих уст.
– Куда сбежала?
– Уоррен звонил? – спряталась я за глупым вопросом. Вот это я чуть не прокололась! Нужно быть аккуратнее.
– Да. Сказал, что вы здорово повеселились на яхте. Просил не ругать тебя. Ты была неприступна, словно Форт-Нокс, и вела себя достойно.
– Вот видишь, а ты переживал.
– Пойдем, пропустим еще по бокальчику?
* * *
В комнате Леон усадил меня к себе на колени и принялся кормить клубникой. По его довольному лицу я поняла, что Уоррен нашел правильные слова. Но я продолжала злиться на режиссера. Впрочем, ругать нужно было саму себя. Мы выпили еще шампанского.
– Джил, у меня есть несколько рекомендаций, – муж взял мой телефон и потряс им. – Первое. Не выходи никуда без этой штуки. Это твоя безопасность! Я всегда смогу тебя найти, если, не дай Бог, ты потеряешься. Второе. Твоего телохранителя зовут Чак, я ему хорошо плачу за охрану своей жены, не игнорируй его. Когда меня нет рядом, я хочу точно знать, что ты под надежной защитой.
– Да… но… – я покраснела, потому что средства безопасности могли скорее погубить меня.
– Можешь просто сказать: «Да, я тебя услышала». И закрываем на два дня тему о твоей работе. С этого момента ты просто миссис Берри, – улыбнулся Леон.
– Да, я тебя услышала.
Я могла бы еще подписать: «С правилами на уик-энд ознакомлена».
– Тогда переодевайся, бери наряды и поехали в аэропорт. Нью-Йорк ждет нас, голубка.
* * *
После пятичасового перелета мы приехали в один из лучших отелей Нью-Йорка – «Мандарин Ориентал». Отдохнуть с дороги не удалось, надо было спешить в Метрополитен-Опера. Давали «Евгения Онегина» Чайковского. Меня переполнял восторг. Окунуться в переливы русской речи здесь, за тысячи километров от родины, казалось чудом. Впервые за долгие месяцы я почувствовала тоску по России.
– Джил, машина пришла, – отвлек меня Леон от созерцания улицы «Ряд миллиардеров», которая слыла самой дорогой авеню в Нью-Йорке.
Никогда не видела мужа во фраке. Выглядел он восхитительно! Подтянутый, холеный! Взгляд властный, но не злой – король мира, одним словом.
* * *
К парадному выходу Леон заказал соответствующий автомобиль. Умел человек превратить жизнь в сказку. Всю дорогу он нашептывал мне приятные слова, нежно держал за руку, и я чувствовала себя богиней. Раздоры прошлых встреч канули в небытие. Машина остановилась около Линкольн-Центра. Мы взошли по широкой каменной лестнице. Свет, льющийся из огромных арочных окон зданий, озарял всю площадь. Искрящийся фонтан добавлял нотку свежести в безветренный теплый вечер.
Внутри театр поражал масштабами – зрительный зал, по словам Леона, вмещал три с половиной тысячи человек. Каждое место было оборудовано небольшим экраном, на который транслировалось изображение с субтитрами. Мы приехали к самому началу представления. Свет медленно погас, и подняли занавес.
Сцена поразила меня декорациями. Но сама постановка, а вернее, видение режиссера, несколько удивило, а кое-что даже позабавило. Создатели явно проигнорировали первоисточник. Дуэль проходила не на пистолетах, а на охотничьих ружьях. Русские нравы пушкинской эпохи опошлили до безобразия. Герои без конца целовались: Ленский с Ольгой, Онегин с Татьяной. Какая опера без поцелуев? Кому теперь дело до того, что тогда дозволялось лишь «край одежды целовать»? Но исполнители блистали как звезды в ясную ночь, и это искупило ляпы.
После спектакля мы вернулись в гостиницу и отправились ужинать. Роскошный ресторан на тридцать пятом этаже славился панорамным видом на утопающий в зелени Центральный парк. Впечатляюще смотрелись свисающие с потолка скульптуры – ветви зимующих деревьев. Столики украшали вазочки с нежными орхидеями. Леон выбрал итальянскую кухню и с интересом изучал меню и винную карту. Как всегда, он попросил доставить ему удовольствие самому сделать заказ. Я не возражала, предпочитая спокойно любоваться вечерним городом.
За ужином мы обсуждали оперу. Я рассказала Леону про все нестыковки, замеченные во время представления, фонтанировала шутками, и муж хохотал от души.
– Джил, я начал изучать русский язык, – заявил Леон в конце ужина, – и ты должна помочь мне. Хочу послушать «Евгения Онегина» в оригинале. Завтра купим книгу, будешь мне читать.
– Конечно, помогу, – ответила я, размышляя, с чего это его потянуло к русским корням.
В номер мы вернулись поздно. Если у Леона и оставались планы в отношении меня, то они не сбылись. Голова коснулась подушки, и я провалилась в сон. Но муж взял реванш утром.
На следующий день Леон предложил прогуляться по городу и заглянуть на рынок Челси – одно из самых колоритных мест Нью-Йорка. Там можно было отведать блюд всех кухонь мира и продегустировать коллекционные вина. Поездка к родителям планировалась на вторую половину дня. По словам Леона, они часто спрашивали обо мне и желали увидеть – не верили, что мы до сих пор вместе. А вечером предстоял ужин в каком-нибудь красивом месте и катание по городу.
На рынке Челси мы наелись от пуза, пробуя всевозможные деликатесы. Леон купил несколько бутылок дорогих вин, три головки редких сортов сыра и неведомые мне фрукты, а я набрала целую сумку разных женских радостей: жестяных коробочек с монпасье, шоколадок и фруктовой пастилы. Около лавки с английскими сувенирами я ненадолго зависла. В глубине души вдруг резануло: «Как там Роберт?» Муж подхватил меня под руку и быстро повел дальше.
Родители встретили нас весело и радушно, как обычно. Мама пыталась расспрашивать меня о кино, но Леон пресекал все разговоры на эту тему. Вечером мы никуда не пошли, а провели время по-домашнему в номере. Изучали русский, читая «Евгения Онегина». Благодаря хорошей памяти Леон схватывал на лету. Правда, некоторые слова из его уст звучали забавно.
Вечер плавно перешел в ночь. Мне непросто поначалу дались наши отношения в постели. Однако муж брал свое всегда и везде.
Уже засыпая, я задумалась: как меня угораздило полюбить двоих? Со мной что-то не так? Могу поклясться чем угодно, с Леоном я связала жизнь не из-за денег. Будь он мне неприятен, никакая сила не удержала бы нас рядом. Но почему я не могу отказаться от Роберта? Потому что он – наркотик! Расплывчатый аргумент. А хотела бы я, чтобы Эванс стал моим мужем? Я так и не ответила на этот вопрос. Наши отношения выше социума, паранормальное явление. Я зависла между двух миров. И мало того, что однажды придется сделать выбор, уверена, час расплаты за легкомысленность – не за горами. На этой печальной ноте я уткнулась в плечо Леона и уснула.
* * *
Утром мы вернулись в Линкольн-Центр и посетили галерею Арнольда и Марии Шварц, где современные художники и скульпторы выставляли произведения на тему оперного искусства. В этом вопросе я плавала, и Леон явился моим проводником в мир тонких материй. Не терпелось вернуться в Лос-Анджелес, хотя и пугала предстоящая встреча с Робертом. Все эти дни мы принципиально не заходили в Интернет, ни я, ни муж.
Уже в аэропорту меня застал звонок мамы.
– Ты что, рассталась с Леоном? Что за фото сегодня прислала племянница? – пропустив приветствие, мать с ходу набросилась на меня. Она негодовала. Вопросы сыпались как в викторине на скорость и перемешивались с укорами и претензиями.
– Мама, успокойся! – меня возмутила ее готовность втоптать меня в землю.
Леон сидел рядом и раздосадовано кусал губу. Даже не зная языка, несложно было догадаться, о чем речь.
– Твой Берри такой умница, такой замечательный… – в мобильнике послышались всхлипывания.
– Добрый день! – муж выхватил трубку и на ломаном русском выдал: – Это Леон. Я Джил любить, чего же боле?
Урок пушкинского языка не прошел даром – рыдания стихли. Леон вернул мобильник и зашел в Интернет со своего телефона. Ого, сайт «Голливудский сплетник» у него в закладках.
– Мама, не бери в голову! Так нужно. Пожалуйста, не обсуждай мою жизнь ни с кем, – я совсем не предусмотрела, что волна слухов докатится и до России. – Если на тебя случайно выйдут, не давай никаких интервью. И знакомым ничего не рассказывай. У меня серьезный контракт…
– Это Леон сейчас говорил? – изумленно спросила родительница. – Передавай ему привет. Как необычно твой жених изъясняется!
– Ты услышала просьбу? – похоже, мои слова она не восприняла, ведь предполагаемый зять уровня «бог», обратился к ней, да еще в столь необычной форме. Родители были не в курсе, что мы женаты. – Рот на замок, мама, умоляю тебя!
– Тот парень тоже очень красивый, – продолжила мама, успокаиваясь. – Но он смотрит на тебя плотоядно. И почему ты разрешаешь ему целовать себя? Ты ведь почти замужем.
– Мама, не могу говорить, – ее звонок раздосадовал меня. – Привет папе. Целую!
– Гребаный Интернет, – сквозь зубы процедил Леон и убрал телефон в карман.
– Слушай, а как получилось, что ты вписался в эту историю с интрижкой напоказ?
С Робертом все ясно, он добавил за меня денег и продиктовал условия. Но раздирало любопытство: как мой ревнивец пошел на это? Самое время узнать. После волшебных выходных муж вряд ли позволит себе орать на меня.
– Понимаешь, я не думал, что они заплатят за тебя миллион, – в голосе Леона прозвучало раскаяние, и он обнял меня за плечи. – Я опытный игрок, но вынужден признать, что деляга Уоррен тоже не лыком шит. В общем, вышло, как вышло. Вдобавок, хотел испробовать одно средство, которое должно было отвратить тебя от британца. Я же видел, что он тебе нравится, а если женщине дать желаемое, то оно ей не так уж и нужно становится. Или я не прав, голубка?
– Покривлю душой, если скажу, что он опротивел мне, – сделала я смелое заявление. – Мы с ним прекрасно ладим. Он хороший друг. Но тебе не о чем волноваться.
– Ты по-прежнему любишь меня? – немного застенчиво улыбнулся Леон.
– Да, люблю, – я прижала его широкую теплую ладонь к своей щеке. – Очень люблю. Хочу, чтобы скорее все закончилось.
Не знаю, что именно я подразумевала под словом «все».
Ночь мы провели в особняке в Пасифик-Пэлисейдс, а утром Чак отвез меня на студию. Я взяла с собой Романа, и в этот раз Леон не возражал. Он сказал, что неделю проведет в городе, и обещал наведаться на съемочную площадку и ко мне в гости.