Лось на диване, верветка на печи

Всё, о чём пишет Юля, я видела собственными глазами. И со многими героями – двуногими и четвероногими – лично знакома. Так вот! Так правдиво, и в то же время так поэтично, пишут только великие мастера этого жанра: Хэрриот, Пришвин. Первая книга Юли Говоровой, написанная совместно с Мариной Москвиной «Ты главное пиши о любви» – эпистолярный роман, в котором Юлины герои частного зоопарка появляются впервые. Тоже не оторваться.

Душевная, легкая, написанная с огромной любовью ко всему живому, с теплым и светлым юмором, с вниманием к таким явлениям, мимо которых большинство проходит мимо, не заметив. Язык прекрасен, живо напомнило любимого Юрия Коваля, а будни зоопарка протягивают ниточку к Джеральду Дарреллу. Прочитала с удовольствием, наслаждаясь каждой зарисовкой. А какими характерными предстают животные и птицы! Юлия Говорова умеет так подобрать слова, кажется, что они вот-вот сойдут со страниц книги и предстанут перед читателем во всей красе. Одна из тех книг, которые приятно перечитывать.

Эта книжка обходится без сюжета. Маленькие зарисовочки, наброски. Но очень живые, светлые. Вроде бы просто знакомят с животными – а каждый, конечно, яркая личность – но вдруг начинаешь видеть картинку, чувствовать звуки и запахи. И так «вкусно» это написано, что завидуешь автору!

Для того, чтобы писать о животных, надо их любить. Казалось бы – банальнее мысли не бывает. Вторая банальная мысль – хорошо написанная книга о животных побуждает читателя любить этих животных. Это срабатывало у Даррелла, Хэрриота, Моуэта. Это сработало и в этот раз.

Юлия Говорова по образованию не биолог, а наоборот филолог. Кто может быть дальше от ухода за зверями, от навоза и кормежки, от ухода и чистки? Изысканные филологи. И тем не менее, именно Юля работала несколько лет в обыкновенном деревенском зверинце Псковской области. Удивительный зверинец, в нем нет никакой экзотики, обыкновенные кролики, рыси, крокодилы, еноты, кенгуру, верветки (это такие обезьянки), соболя, дикобразы, игуаны, гуанако и прочая российская живность. Выкинутые хозяевами, подобранные, списанные по старости, принесенные окрестными детьми. Все живут, выхаживаются, а автор о них пишет.

И удивительно пишет. Это такой нарочито сказочный напев, простой, лаконичный, завораживающий. Без присюсюкивания и придыхания. Они наши братья и мы с ними на равных. Все время проскакивает – а они тоже люди, тоже имеют право покапризничать, пообижаться и кто сказал, что им положено есть только то, что положено наукой ветеринарией? А вкусненькое? А если вот оно хурму любит, хотя нигде не сказано, что этому зверю положена хурма? И как-то отравлений не было, звери здоровенькие и наверное по своему счастливые. И люди счастливые, хотя жизнь в деревне не сахар. Но счастливые, потому что такой работой занимаются только те, кому она по душе и сердцу, а тогда можно махнуть рукой на отсутствие удобств. И пусть жако Жакоб изжевал автору три черных свитера, сидя на плече, никто не в обиде. А теперь будет несколько цитат, не объема рецензии ради, а для знакомства с языком автора. Кому понравится, то не сможет отказаться, я так думаю Немного о жителях:

Игуана смотрела на снег и на протоптанные дорожки в саду. Мешок у нее на шее во время дыхания раздуется и сдуется. Снег облеплял, а иногда в метель залеплял окна. С подоконника она летом перебиралась на яблоню в саду (которую еще зимой присмотрела из окна) и прижималась к корявому стволу, обхватывала ствол, кора под ее коготками осыпалась. Она замирала на яблоне. Поворачивалась к солнцу то одним своим боком, то другим, и жмурила, и закрывала глаза от наслаждения. Спускалась с деревьев и ела у нас в саду перед домом одуванчик. Игуану мы звали Монтесума.

Или

Медведица Василиса у нас наоборот, в отличие от хлебосольной и опростившейся, что ли, в деревне у нас, да еще и лежащей зимою на печке, верветки Ляли, предпочитает любому родному продукту зарубежный. Яблоки она ест сорта голден (а не полосатку или белый налив, которые мы приносим ей из сада). Она любит и ценит апельсины. Василиса очищает от кожуры апельсины, наколов их поочередно на коготь. Сдирает, и тоже когтями, с шоколадных конфет фантики. Любит киви, бананы. И мандарины, конечно.

Или

Сотрудник, ухаживающий за животными в зоопарке, называется легким словом «кипер» (от английского глагола «to keep» — заботиться). «Ту кип де волк» или «ту кип де лось». Работа необходима и престижна. Потому что если животное спит или его не видно в вольере, то к киперу, «своему» человеку, кормильцу, оно выйдет точно. И посетители ходят обычно за кипером гурьбой: «Сейчас, сейчас кормить будут! Сейчас увидим!» Кипер идет по зоопарку, нагруженный судками и увешанный разносолами и кормом, как торговец сушками из книги Гиляровского о Москве начала девятнадцатого века (вспомним, как плюнула сушкой в лицо нам Василиса!) И если честно, то мне слово «кипер» очень нравится. Оно неуловимо напоминает мне «клипер». Маневренное парусное судно. А кипер — он как раз должен быть как клипер: вертким, и четким, и маневренным. И я решила, конечно же, тоже, что я кипер (ну и клипер). Не просто, как говорится, и с чего еще старина Даррелл начинал, «человек с совком и метлой» (потому что любой ухаживатель за животными почти всегда совмещает эти две достойные и полезные функции — уборщика по вольерам и кормильца), а именно кипер. Да, я кипер!

Книга добрая и славная.

Я долго колебалась, как оценить эту небольшую книгу. К сожалению, аннотация создаёт ложные ожидания у читателя. От книги невольно ждёшь подробного и яркого рассказа об экзотических животных, о том, как они приспосабливаются к необычным условиям обитания. Например, кенгуру едва ли можно счесть типичным обитателем Средней полосы России... Но, вместо увлекательного рассказа, наполненного научными фактами, читатель сталкивается с набором разрозненных повседневных зарисовок из жизни человека рядом с животными. Они даже не о самих животных, а о том, каково это - быть с ними рядом. Получается чуть путано, искренне и лирично. Не научный, не художественный, а очень повседневный, разговорный текст. Медитативный, лиричный, наполненный восторгом городского жителя от общения с природой. И немного смешная гордость: мы, деревенские, не вам, городским, чета! Живём ярче и интереснее, так-то. Всю первую половину книги я боролась с раздражением и разочарованием. Автор пишет не столько о животных, сколько о своём восторге перед ними. А это совсем другое дело. Упоминания животных больше напоминают хозяйственный список: вид - кличка - иногда забавный факт, и всё. Не знаю, почему гусям в тексте досталось больше места, чем лосям или совам, сурикатам или дикобразам. Самыми яркими и запоминающимися обитателями зоопарка для меня оказались медведица Василиса и мангуст Чемоданчик, потому что у них есть хоть какая-то история, а большинство обитателей зоопарка автор просто мельком упоминает, и всё. Например, постоянно упоминаются рыси, но я уверена, что в тексте есть даже их имена, не то что описание того, как это - жить в одном доме с рысью. А любопытно было бы узнать. Но автор по очередному разу описывает чьи - то какашки или любуется заброшенными деревеньками... Со второй половины книги я перестала надеяться, что автор познакомит меня с животными, и просто начала отмечать те главы, которые меня чем-то тронули. Удивительно хороши описания яблоневых садов, танцующих под первым снегом павлинов. Эту книгу стоит читать не как книгу по зоологи,а как сборник немного неуклюжих, но душевных стихотворений в прозе. Иллюстрации в книге тоже великолепные, и за них я прибавила балл. Если честно, начинала читать книгу я с надеждой узнать, кто же такая верветка. Книга внесла не так много ясности в вопрос. Стал понятно, что обезьянка, но какая? И даже иллюстрации не очень помогали делу. Интернет оповестил меня, что верветка - это второе название зелёной мартышки, животного и раньше мне известного. Но автор так обще пишет о своих подопечных, что по книге я его не узнала. Из этого факта можно сделать вывод о познавательной ценности книги. Её, в целом, и нет. Но не могу не отметить, что огромное удовольствие мне принесла глава про волчицу Ирму. Не столько интересными фактами о поведении волков (их там снова нет), сколько ощущением того, как автор любуется великолепным серым зверем. Если от книги не требовать многого, то она может принести удовольствие. И читать лучше понемногу, не всё сразу.