Разработчик вакцины Алан Петерсон охотно согласился побеседовать с Мэри-Энн. Также охотно он согласился показать свою лабораторию – при условии, что генерал разрешит. Тот тоже не возражал – при условии, что с ними пойдут еще несколько специалистов, включая главного военного врача, все будут в скафандрах высшей защиты, а потом пройдут полную дезинфекцию. Камера Мэри-Энн не могла выдержать такой процедуры, тогда генерал предоставил свою – возможности военных были куда выше, чем у гражданских, а девушка прилетела на базу с собственным оборудованием. Перед посещением здание накрыли еще одним герметичным куполом.

Внутри было очень тихо, только едва слышно шелестели какие-то приборы. В своей лаборатории Петерсон рассказал, как шла работа над вакциной. При этом он отметил, что последних достижений своих коллег он не знает, поскольку ему пришлось пройти карантин. И высказал предположение, что никто этого и не узнает, поскольку вся группа, кроме него, погибла. Сам он высказал желание продолжить работу, как только это будет возможно, и будет только рад, если кто-то захочет к нему присоединиться.

Когда съемки в лаборатории были закончены, Мэри-Энн попросила разрешения заглянуть в другие лаборатории, если они не заперты. Это оказалось возможно. Там, где работал Берт, она обратила внимание на всплывающую надпись на компьютере: база восстановлена.

– Вот видите, не все достижения ваших коллег пропали – база восстановлена.

– О, база это еще не все, важно, к каким выводам они пришли, – возразил ей Петерсон. – А о какой базе вы говорите?

– Вот об этой, – указала девушка на вновь появившуюся надпись. – Конечно, о выводах других исследователей мы уже не узнаем, вы, к сожалению, правы. Но ведь доступ к данным, с которыми они работали, вы получить сможете?

– Да, пожалуй, это будет возможно, – задумчиво произнес Петерсон.

– Если вам нужна какая-то помощь, обращайтесь, я лично готов присоединиться к вашей работе, – вмешался в беседу главный военный врач. – Полагаю, исследования стоит продолжить как раз с изучения всей возможной информации о том, что удалось сделать вашим коллегам.

– Я буду благодарен вам за помощь, – согласился ученый. – Только нужно дождаться разрешения генерала Адриана, он ведь запретил пока что все работы.

– Не волнуйтесь, думаю, скоро он все разрешит, – заверил его врач. – С соблюдением повышенных мер безопасности, естественно.

Доктор Спелси совершенно ничем не рисковал, давая такие обещания от имени генерала. Раз компьютер выдает сообщение о восстановлении базы данных, значит, к нему никто не подходил со времени трагедии. А раз пришлось восстанавливать базу, значит, он получил непростую задачу. И если во всем этом как следует покопаться, есть шанс, что можно будет что-то найти. Теперь появился кончик ниточки, и стоило попробовать размотать весь клубок.

После выхода материала о прести Макгрегору долго не давали покоя слова журналистки. В итоге он все же решился поговорить с Аланом Петерсоном.

– Добрый вечер, – зоопсихолог подошел к нему в кафе, как раз после съемок в лаборатории.

– Добрый, – не слишком дружелюбно отозвался Петерсон, он недолюбливал Макгрегора. – Должен сказать, вы теперь – не единственная звезда телевидения. Только что мисс Стокс закончила съемки со мной. Мы ходили в лаборатории!

– Это очень интересно, с нетерпением буду ждать выхода передачи, – ответил Макгрегор к полному удивлению Петерсона. – А я как раз хотел поговорить с вами о ваших исследованиях. Вам удобно беседовать здесь?

– Хм. А о чем вы хотели поговорить?

– Вы брали на исследования слюну прести?

– Ну, конечно, брали! А почему вас это интересует?

– Сейчас поясню. А в ней ничего необычного не было?

– Насколько я помню, ничего. Но чем вызван ваш интерес?

– Видите ли, один из прести меня укусил.

– Ну, слюна у них явно не ядовита – вы же выжили. И, наверное, даже не болели.

– Вот именно, доктор, я выжил, – вздохнул зоопсихолог. – Я общался с вашими коллегами незадолго до их смерти. Потом прести меня укусил. Они погибли, а я выжил.

Где искать ответы

После съемок в лаборатории комиссия заработала в новом направлении. Благодаря восстановлению базы данных стало ясно, что Ларсен и Хасли работали не только над вакциной. Другие исследователи использовали синтетическое вещество, похожее по характеристикам на С1084. А Берт искал катализатор на основе оригинала.

Доктор Спелси полагал, что такую важную информацию он не захотел бы передать в руки посторонних. Однако он не подтвердил восстановление базы данных, вообще было похоже, что к компьютеру после той задачи никто не подходил. Видимо, потому, что попасть в лабораторию исследователь не мог. Доктору не составило труда выяснить, что перед ЧП на станции был еще один инцидент. Конечно, по важности не идущий ни в какое сравнение с гибелью ученых, но все-таки. Была радиационная опасность, о которой не предупредили заранее. Людям пришлось срочно оставлять свои занятия и бежать в комнаты, где всегда максимально безопасно. Естественно, в такой ситуации даже очень важная информация отступает на второй план. Но раз Хасли срочно уходил из лаборатории, то, вероятно, и Ларсен тоже – из своей. Вполне возможно, и он оставил работу незаконченной. Доктору Спелси срочно понадобился еще один визит в лаборатории.

У Петерсона тоже появились новые идеи. Сначала он был склонен отмахнуться от слов зоопсихолога. Однако в его словах была логика – другие умерли, а он выжил. Так откуда им знать, что дело не в укусе? Конечно, слюну прести проверяли и ничего особенного не нашли. Но ведь и яд С1084 обнаружили не сразу. Может быть, слюна меняется как раз после заражения? Или что-то происходит при попадании слюны в зараженный организм? Петерсону срочно требовался эксперимент.

Макгрегору было тяжело решиться рассказать все разработчику вакцины, гнетущее ощущение не оставляло его. Даже положительные отзывы на статью о прести не поднимали настроения. Но он не жалел о случившемся, и когда Петерсон стал говорить об эксперименте, сам вызвался добровольцем. Он не хотел, чтобы Пятныш рисковал один. Да, конечно, для него риск минимален, скорее всего, ничего с ним не случится. Но ведь нужен еще и человек, Петерсон особо подчеркивал это. А с другим человеком это могло и не сработать. С тяжелым сердцем он шел к Пятнышу, а в кармане у него было две герметичных ампулы. Их готовили Петерсон, доктор Спелси и кто-то еще.

– Извини, друг, сегодня мы не будем играть в мяч, – сказал зоопсихолог, обращаясь к животному. – Сегодня у нас совсем другая задача. Вот, смотри. Одна тебе, одна мне, все по-честному.

Пятныш не проявлял ни малейшего недовольства, не говоря уже об агрессии. Он спокойно позволил сделать себе укол, а потом спокойно смотрел, как ученый делает укол себе.

– А теперь мы будем складывать кубики, – продолжил Макгрегор. – Вот, один набор тебе, другой мне. Да, я знаю, кубики тебе нравятся меньше, чем мяч, но нужно подождать. Понимаешь? Очень нужно. А потом, если сильно повезет, милая девушка Мэри-Энн будет снимать, как мы играем в мяч.

После этого он разложил два комплекта кубиков и занялся работой. Недалеко от помещения с мантиями, которое на этот раз окружили герметичным куполом, собралась целая комиссия в скафандрах высшей защиты – Петерсон, Спелси и специалисты с Земли. Им пришлось ждать довольно долго. Но потом они увидели, как Пятныш стал покусывать себя. А потом подошел к зоопсихологу, обнюхал его и снова укусил.

Большая премия

Вручение одной из главных наград научного сообщества, как обычно, проходило в здании Оперы. Уже не один десяток лет церемония завершалась выступлением лучшего оркестра Земли и космических поселений. В этот раз также никто не собирался отступать от этой традиции. Но кое-что происходило впервые.

– Впервые Главная премия вручается посмертно, впервые победители не получат свой миллион, впервые на церемонии выступают не только номинантам, – обращалась к своим зрителям Мэри-Энн.

“И впервые мне приходится вести репортаж в вечернем платье”, – думала девушка. Она получила персональное приглашение на освещение церемонии, в котором четко были обозначены требования к дресс-коду. Впрочем, платье не мешало журналистке бесшумно перемещаться по залу вместе с аппаратурой, чтобы снять все интересное. В том числе речь Эндрю Макгрегора, который тоже получил персональное приглашение и предложение выступить на церемонии.

– Для меня возможность участвовать в исследованиях разработчиков иммунала – это большая честь, – говорил зоопсихолог. – Надеюсь, благодаря этому удастся не только защитить людей от многих болезней, но и больше узнать о взаимодействии с инопланетными формами жизни. Еще большая честь – выступить сегодня перед вами. Спасибо, что мне была предоставлена такая возможность!