Глава 6
Вопреки ожиданиям, жил Марат не в собственном доме, а в квартире, что не могло не радовать, но и не особо обнадёживало, потому что жилой комплекс был всё же на приличном удалении от центра города. Бдительная консъержка долго ко мне приценивалась, прежде чем пропустить, не знаю уж, что искала, но, видимо, ничего подозрительного не нашла. Да и вообще бабка была вылитая НКВД-ешница, только платочек и очки маскировали её под вид божьего одуванчика. Квартира на двенадцатом этаже, качественная металлическая дверь. С момента вступления в жилищный кооператив, мне пришлось вникать в подобные нюансы, поэтому знаю. Звонок стандартный, в виде птичьей трели, но не китайского исполнения, а такой, приятный, слушала бы и слушала, да и вообще, предпочла бы, чтобы хозяина дома не оказалось. На самом деле, жутко нервничала, оттого и примечала всё до последней мелочи, долго оценивая цвет стен и размышляя над тем, кто ухаживает за шикарным рядом диффенбахий на подоконниках. А к моменту, когда за дверью послышалось чёткое шевеление и признаки жизни, мне уже ничего не хотелось. И платье казалось неуместным, и цвет губ слишком ярким, и причёска… А особенно раздражали те самые диффенбахии, которыми ещё минуту назад я так восхищалась.
Марат открыл дверь и щедро наградил меня своим, на этот раз придирчивым, взглядом, пожевал губами, видимо, припоминая, вызывал он себе сегодня развлечение или не вызывал. Увиденное ему понравилось и он сделал приглашающий жест в квартиру. Сам при этом не отступил, заставляя протискиваться мимо своего горячего тела.
– Не поздороваешься? – Спросил недовольно.
– А разве ты не знаешь, что по этикету мужчины здороваются первыми? – Изогнула я бровь и не думая показывать усиливающуюся с каждым мгновением панику.
Бросила на тумбу для обуви свою сумочку, повернулась к Марату спиной и немного приспустила плащ с плеч, жирно намекая на его помощь, от которой, надо отметить, он не отрёкся и с удовольствием предложил. Горячее дыхание коснулось изгиба шеи, кончик языка дотронулся и тут же исчез, а влажно у меня стало совсем в другом месте. Да так резко, так остро, что я едва не застонала, выдавая удовольствие.
– Рад тебя видеть, красавица. Располагайся.
И сильные руки, которые до этого придерживали меня за талию, подтолкнули тело на деревянных недвижимых ногах вперёд. Я вошла и вот сейчас мне уже было не до обстановки, ничего вокруг себя не видела, так разволновалась. Не знаю, чего ожидала, наверно, того, что он сходу набросится на меня и станет терзать всеми мыслимыми и немыслимыми способами, но Марат шёл по другому, для меня более сложному пути.
Романтического ужина, конечно, не предполагалось. Да и куда в десять-то часов? но вина предложил. К тому моменту я уже поняла, что сам Марат выпил ещё до моего прихода. Пьяным не выглядел, но дыхание с горьковатым привкусом алкоголя его выдавало. Глотнуть вино я так и не смогла, тем более, что взгляд Марата нравиться мне перестал. От немного удивлённого, практически равнодушного, он превратился в плотоядный и похотливый, сопровождался соответствующей улыбочкой и уверенными широкими жестами. Он и слова мне больше не сказал –разглядывал. То с одной стороны подойдёт, то с другой, при этом, даже не приближаясь, наслаждаясь видом издалека. Себе налил напиток потяжелее, в этом я не профи, но форма бокала была соответственная, через какое-то время закурил. Не предлагал мне сесть, а сама под его взглядом, который пропорционально сделанным глоткам становился всё тяжелее, не решалась. Он уже не раздевал меня им, он меня имел. Именно имел, другого слова я подобрать не смогла, настолько стал наглым, жёстким.
– Я вижу, ты профессионально подошла к моему предложению. – Наконец, изрёк Марат, своим хриплым после сигарет голосом разрезая время пополам.
Теперь было «до» и «после» и вот то самое «после» мне не нравилось. Не сразу дошло, что же он имел в виду. Только потом, вспомнив, что я не в привычном деловом костюме, поняла всё и сжала зубы, чтобы не ответить что-нибудь обидное. Злить его не хотелось. Точнее, хотелось, но до того как я пришла сюда. Позлить, подразнить, а вот теперь, когда мы наедине, такие глупые идеи в голове не возникают.
Он грубо затушил недокуренную сигарету о пепельницу из слоновой кости, я даже знаю кто производитель, сами нашему директору на юбилей такую же дарили. Бешенных денег стоит, мне бы такие безделушки не понадобились, а вот таким как Марат нужен статус, вот они и стараются. Одним большим глотком допил содержимое бокала и шагнул ко мне. В этот момент я испугалась. Отчётливо поняла, что боюсь его и всё снова перевернулось, изменилось.
Он чётко всё просчитал. Ему и нужна была такая реакция, чтобы я сначала расслабилась, а потом растерялась и не знала, что говорить и что делать. Так и вышло: сейчас я готова была бежать, сопротивляться, отбиваться от нежеланных прикосновений. И вот, дура такая, с одной стороны хочу его, он меня возбуждает, а как до активных действий дошли, в которых нужно проявить себя, так я в кусты. В прямом смысле. Так я и шагала назад, отступая, пока до стены не дошла, а он остановился напротив, улыбнулся многообещающе, но для меня эта улыбка, опять же, была пугающей, и взглядом указал направление. Только тогда я увидела, что квартира была двух уровневой и лестница в углу, и парапет по одной из стен комнат.
– Прошу. – Поторапливал Марат, не особо заботясь о сохранности моей нервной системы.
И я пошла, а он сзади, за мной. Ни на шаг не отстаёт, дышит в затылок, наверняка знает, как это нервирует. Я обернулась, посмотрела с укором, а он руками развёл, вроде как не понимает в чём дело.
– Ты мне сейчас на пятки наступать начнёшь.
– Тебя смущает моя близость? – «Удивился» он.
– Она меня напрягает.
– А ты так не волнуйся, сейчас я тебя расслаблю.
Я закрыла глаза и плотно сомкнула губы, он меня начинал бесить своими издевательскими намёками. После этого выдавила из себя улыбку, развернулась и пошла дальше, а Марат всё же отступил, правда, потом я поняла, что это была моя очередная ошибка. Лестница. Мне предстояла ещё лестница на второй этаж, и теперь виляющая, обтянутая чёрной тканью попа, была полностью открыта для его удовольствия. Не то, чтобы я сомневалась в качестве своей фигуры, просто осознания того кто и, вероятно, как, на неё смотрит, заставило меня плавиться. И результат таких метаморфоз тут же отображался и на моём лице. Хорошо ещё, что волосы распустила, а не заплела в хвост. Надеюсь, от ушей они не загорятся, хотя температура вполне позволяет.
Как только устрашающая лестница закончилась и я оторвала взгляд от ступенек, задержала дыхание. Собственно, второй этаж – это и была спальня. Огромная, в таком случае можно сказать, как аэродром, кровать, пара аскетичных тумбочек и пара полочек. Никаких личных вещей, ничего, что могло бы рассказать о хозяине комнаты. Хотя, возможно, он таким и был: холодным и не обжитым, точно как и его спальня. В разных углах две двери, как я поняла по одной – ванная комната, вторая, с прозрачным центром и поддерживающей основой по периметру – гардеробная.
Обогнув застывшую меня на лестнице, Марат свободно прошёл вперёд и вальяжно уселся на кровать, широко расставив ноги, ладонями упёрся за собой, таким образом отклоняясь назад.
– Раздевайся. – Кинул мне и начал смотреть ещё более пристально.
А вот меня трухануло, подбросило и начало трясти не по-детски. Я и слово-то такое забыла, потому и стояла как и прежде, не проявляя признаков жизни.
– Ты хочешь, чтобы я тебе помог? – Усмехнулся он, а у меня кроме как внутреннего возмущения, все остальные признаки дееспособности отказали.
Моя полная бездейственность неожиданно его разозлила и тон из насмешливого превратился в нравоучительный. Он глубоко вздохнул, успокаиваясь, перевёл руки, устраивая их по обеим сторонам от собственного тела, я видела, как сжались кулаки.
– Мариш, дорогая, я же давал тебе вчера договор? – Я моргнула, пытаясь сообразить, что от меня хотят, но ни мысли, ни взгляд, не прояснились. – Отвечай! – Крикнул Марат и я на месте подпрыгнула, дёрнулась всем телом, но не сдвинулась, только ещё больше зажалась, как первый раз замужем, честное слово. Только вот этот его взгляд, убивающий, забирающий все жизненные силы, это он во всём виноват.
– Давал. – Ответила и свой голос не узнала, а Марат напрягся.
– Так вот, – продолжил в прежнем нравоучительном тоне, – ты ведь умная девочка, наверняка ознакомилась. А там был такой пункт про взаимное удовольствие. Так вот, – он выразительно посмотрел, кивая в мою сторону головой, – ни удовольствия, ни взаимного, я пока не увидел. Давай как-то активнее, что ли. У меня завтра важное собрание, нужно быть в форме, выспаться, в конце концов…
Ноль на массу, вообще никакой реакции с моей стороны. Он сдавленно рассмеялся, глядя на меня исподлобья, а когда успокоился, поднялся и сделал шаг навстречу.
– Начни с меня, если так тебе будет легче. – Улыбнулся он мягче и я отмерла, смогла полноценно вздохнуть и тоже сделала шаг навстречу.
Видимо, его интонация многое для меня значит, и на ласковую я иду как корабль на маяк, а на грубую замираю.
Подошла ближе, посмотрела в его глаза, а там смех, издёвка, сарказм и вся та ересь, которая меня так в нём пугала, а он ещё и губы сдерживает, чтобы не улыбнуться, чтобы не рассмеяться.
Начать решила с галстука, потянула за узел, расслабляя его, а руки дрожат и только держась за плотную ткань я могу это как-то скрыть.Только от Марата ничего не скроешь, поэтому мои дрожащие ладони он накрыл своими, успокаивая. И я как-то приободрилась, дёрнула сильнее и избавилась от этой детали. Дальше пошли пуговицы рубашки, с ними я справилась ловко, а под рубашкой красивое мужское тело, вылепленное собственными усилиями в тренажёрном зале. Даже засмотреться успела, Марат сам меня подтолкнул, предлагая продолжить. Его дыхание шевелило мои волосы, обжигало кожу, и каждый раз, губы словно случайно, но на самом деле намерено пытались коснуться меня, дразнили. С рукавами я возилась долго, но в итоге не справилась и только расстроилась.
– Чёртовы запонки! – Выдохнула под его уже не сдерживаемый смех и окончательно сдалась.
Нет бы обычный штырёк, так он, олигарх хренов, замочки выбрал, наверняка специально, чтобы меня помучить. Правда, Марат справился с ними за секунду и свои мысли-слова, я должна была взять обратно, но вместо этого, лишь демонстративно отвернулась, словно он мог их услышать.
Снова взялась за рубашку, вытаскивая её из-за пояса брюк, на этом Марат схватил мои запястья, отводя их в сторону.
– Если расстегнуть ремень будет гораздо проще.
– Если твой ремень такой же, как и запонки, то просто не получится.
На эти мои слова он сам дёрнул за пряжку и ремень распустился, а Марат глянул с вызовом. Сволочь, издевается! Дальше пуговица и молния на ширинке, в принципе он свободен, но не шевелится. Смотрит и во взгляде вопрос.
– Может, мне с тебя ещё и ботинки снять?! – Зло выплюнула, понимая, что к этому всё и идёт.
– Я с тебя туфли сниму, не сомневайся.
Ответил на это он и я разозлилась. Толкнула его на кровать, с силой стягивая сначала ботинки, разбрасывая их по углам комнаты, а потом и за штанины брюк потянула. А он смехом заливается, не может удержаться. Я вся запыханная, красная, ведь помочь мне никто даже не пытался, окончательно расшевелив свои нервные клетки, даже носки с него стянула, при этом сломала ноготь и прорычала, сдерживая поток матерной брани, руки в кулаки сжала, а ему только веселее.
– Всё!
– Всё?
От предвкушения Марат даже губы облизал, а я, пытаясь успокоиться, посмотрела на его трусы. Не знаю, почему меня переклинило, раньше на это вообще внимания не обращала, правда, прежде я их снимала не при таких обстоятельствах, но всё же. Только вот с этим мужчиной спорить себе дороже, пыхти и возмущайся сколько угодно, и всё равно он прав останется. Вот я и сдалась. Боксеры стягивала, глядя ему в глаза, пытаясь показать, что мне всё равно, а он взглядом давил, а потом снова рассмеялся. Бёдра приподнял, помогая мне, а на самом деле, пытался задавить своей близостью. Ткань я в руках смяла и отшвырнула в сторону, как и всю остальную одежду, руки на груди сложила и ожидала продолжения банкета.
– Теперь сама. – Вместо ответных действий приказал мне Марат и присел.
Я и опешила, наверно, даже челюсть отвесила, а он и не думал шутить.
– На два шага назад и раздевайся. – Повторил с ударением, с напором, сверкая злым взглядом в ответ на мою реакцию.
Два шага я сделала, даже криво, однобоко усмехнуться получилось, платье дёрнула, а он прикрикнул.
– Красиво! Чтобы мне понравилось.
Я прищурилась, во взгляд вкладывая всё то, что, по понятным причинам, не могу произнести вслух, а он член свой поглаживает.
– Так ты ещё и импотент? – Попыталась усмехнуться презрительно, а он и глазом не повёл.
– Ты поняла, что я сказал. – Добавил утвердительно и я сдалась. Снова сдалась я!
Поэтому медленно, с выражением, стянула с себя платье, в отличии от его одежды, аккуратно взяла за плечики и повесила на выдвижную вешалку, которую сначала не заметила. Позволила посмотреть на себя без платья, выдержала паузу. А он и смотрел, ничуть не смутился, внимательно так, вот, буквально, от кончиков пальцев до кончиков волос. Только когда одобрительно кивнул, подошла ближе и демонстративно установила ножку в туфле на кровать между его ног, в паре сантиметров от паха. На вопросительный взгляд хмыкнула.
– Надеюсь, банкир Юрченко М. И. слов на ветер не бросает?
И указала взглядом на туфлю, которую он обещался снять не далее как несколько минут назад. И снова оказалась в проигрыше, потому что снять он её снял, но как он это сделал… Медленно, тягуче провёл рукой от лодыжки до бедра, слегка задевая кожу над краем чулка, а у меня сразу весь жар к лицу и он всё видит, каждую эмоцию мою ловит и тщательно пережёвывает. Снял туфлю, проделал руками тот же путь, поглаживая настойчивее, иногда проводя по ноге ногтем, с удовольствием подмечая как на нежной светлой коже от этого появляется яркая полоса. Потёрся губами о колено, наклонился сильнее, приближаясь к моему телу, прикусил зубами кожу на бедре, чуть выше колена, и волны неудержимой дрожи расходились от этого места во все стороны под его чутким руководством, под его жадным взглядом. Только тогда рванул за чулок, разрывая его, оставляя от своих пальцев стрелки на нежном изделии, отбросил в сторону и тут же потребовал вторую ногу. Проделал тоже самое, только с ещё большим удовольствием. А я оставалась стоять перед ним в одном белье, теперь ещё и ниже на десять сантиметров, поэтому когда он встал, слишком остро почувствовала эту разницу. Его мощь и свою хрупкость напротив этой мощи. Марат потянулся за поцелуем, удерживая меня за талию, притягивая к себе ближе, а я испугалась и руками в его грудь упёрлась. Не сразу поняла, почему он остановился, ведь никуда не исчез, ладони всё так же ощущали гулкое биение его сердца, а на губах таяло горьковатое дыхание. Он отпустил меня слишком резко, так, что я пошатнулась. Обошёл стороной и решительным шагом направился в гардеробную. Вышел оттуда, держа на указательном пальце наручники с кожаным обрамлением.
– Ещё раз так сделаешь и я пристегну твои руки к кровати и отшлёпаю.
По моему замершему взгляду он понял, что уже хватит, но не удержался, добавил:
– Я не любитель отношений в виде подчинение-доминирование, но для тебя готов сделать исключение.
Изогнул бровь, добивая меня, и ждал чего-то. Как я поняла, моего согласия.
– Я поняла. – Прошептала под пристальным взглядом и в дополнение кивнула.
– Ну и хорошо.
Забросил наручники в гардеробную, уже туда не заходя, прикрыл дверь и вернулся ко мне. Силой вырвал первый поцелуй, удерживая за подбородок, мои руки, разумеется, тут же вернулись на прежнее место, и он плотоядно улыбнулся.
– Надеюсь, в следующий раз повторять тебе не придётся. Становись.
Отпустил меня, отступая на шаг.
– К-куда?
– Мне вернуться за наручниками?
– Марат, ты в своём уме? Ты же специально это сделал?
– Сделал что? – Выразительно изогнул он губы, брови, и выпучил злобные глаза.
Почему-то мне казалось, что своими разговорами и возмущениями только усугубляю дело, но остановиться не могла, правдолюбка хренова.
– Специально поцеловал меня так грубо. – Ответила тихо и наблюдала за тем, как менялось выражение его лица от изумления моей наглостью, до озверения от моей борзости.
– Грубо. – Кивнул он, и этот жест мне очень не понравился. В следующее мгновение удерживая за затылок, притягивал меня к своему лицу, злобно шипел в губы. – Я что, схватил тебя за волосы, – реально схватил он меня, не позволяя своей рукой взяться за его, чтобы боль была меньшей, – я скрутил твои руки? Или, может быть, я избил тебя? Нет? Тогда какого хрена ты выпендриваешься?!
Отшвырнул меня на кровать сел сверху, нависая, больно удерживая руки над головой, прижимая мои бёдра своими.
– Мне по х** твои закидоны, Марина, будем считать, что я плачу тебе за качественный секс, а пока увидел только капризы. Надеюсь, ты помнишь, что будет, если ты меня не устроишь как любовница? Зачем мне всё это тогда?!
Я молча слушала и понимала, в какую клоаку попала.
– Ответь мне что-нибудь! – Взревел он и я не сдержала слёз. Ну, как слёз, пару слезинок скатились из одного глаза.
– Я всё поняла.
– Не слышу!
– Я всё поняла. – Громко и чётко, глядя ему в глаза, насилу сдерживаясь от крика, ответила я и только тогда получила свободу. Частичную. Он отпустил мои руки.
– Вот и молодец. Вот и умница. – Похвалил меня Марат как хорошую девочку, скатился в сторону, потянулся к тумбочке и извлёк из неё пару презервативов. Бросил мне. – Надеюсь, как пользоваться знаешь?
Улёгся в ожидании удовольствия, а я вздохнула, прогоняя слёзы. Не этого я хотела, хотя и ждала чего-то подобного. Быстро сняла бельё, уже без лишних церемоний и приглашений, разорвала фольгу, под пристальным взглядом, прочитать который уже не хотела, раскатала презерватив по члену. И получилось у меня это на удивление легко, обычно хуже. Профессионалка, мать его так! Закусила губу, в ожидании его указаний, а они не заставили себя ждать.
– Ты сверху.
Эту позу я не любила никогда, и вообще в сексе предпочитала пассивную роль, но с Маратом, как я поняла, этого ждать не стоит, придётся проявлять инициативу. Хотя, кто бы мог подумать, что его это устроит? Не дожидаясь повторной команды, послушно перекинула ногу через его бёдра, приблизилась. Возбуждение и смазка от первых впечатлений позволили безболезненно опуститься, только вот размер… Как бы это сказать… с первого раза такой не осилишь и я успела испугаться, что медлительность кое-кого нервного не устроит, и очень удивилась, когда тёплые пальцы коснулись подбородка.
– Спокойно. Выдохни. – Скомандовал он, а я уставилась в глубокие, практически бездонные серые глаза. – Расслабься, всё хорошо.
Его я и слышала, и понимала, только расслабиться не получилось, а от такого внимания к своей скромной персоне, напротив, напряглась сильнее. Абсолютно непроизвольно.
– Закрой глаза и расслабься.
Я послушно опустила веки и почувствовала как Марат поднялся, теперь он сидел, а я так и оставалась сверху.
– Умница. – Похвалил он ласково и я улыбнулась с закрытыми глазами, поплыла, и совсем не ожидала услышать его голос так близко, практически у моего виска. – А теперь двигайся так, как нравится тебе.
Двигалась неспеша, растягивая удовольствие, и Марат позволял мне вести в своём темпе. Я даже успела получить определённый кайф от подобного лидерства, ускориться, двигаясь к цели, но одним сильным рывком обеих рук была опущена до упора и задохнулась. Глаза распахнула, вспоминая где я и с кем, а вдохнуть так и не могу. Вцепилась в его шею обеими руками, раздирая кожу ногтями и жду команды «отомри». Попыталась поднять бёдра, но он руками удерживал меня, не позволяя отстраниться, сам дышал как паровоз, удерживая меня, прижимался лбом к моему плечу, переводил дыхание.
– Не шевелись, привыкни, потом будет проще.
Когда потом и когда проще, думать мне было некогда, распирающее неприятное ощущение не давало возможности сконцентрироваться и прийти в себя, а спустя мгновение, как сквозь сон я услышала биение своего сердца, потом лёгкие толчки Марата, его мягкие движения бёдрами и участившееся дыхание.
– Ты всегда и всё контролируешь? – Прошептала в пустоту, а он кивнул, не отвлекаясь, растягивая меня медленно, теперь уже осторожно и боль понемногу уходила.
С каждым разом его толчки становились сильнее, увереннее, настойчивее, поначалу я сдерживалась от стонов, действуя по плану «игнор – лучшая защита», только с ним не выйдет. Он знал, чего добивался и знал, когда и как меня прогнуть, чтобы получить, как он любит говорить, взаимное довольствие. И я сдалась, стонала, закинув голову назад. Крепко вцепилась в его плечи, двигала бёдрами, помогая ему, подстраивалась под настойчивые приглашения не спешить или наоборот, поторопиться. Закусила губу, когда соска коснулись горячие губы, а он играл со мной, с моим телом, пользовался его податливостью, мягкостью. Насаживал на себя, давил на плечи, мёртвой хваткой удерживал за талию, не позволял увернуться от нежелательных движений и вскоре я выдохлась, повисла на нём, дрожа и уже не сопротивляясь, позволила делать со мной всё, что ему хочется. А ему хотелось отдачи, стонов, криков, поэтому уже очень скоро я ощутила твёрдые пальцы на клиторе, которые жали точно зная, куда и насколько сильно нужно это делать. Ресницы распахнула и не смогла увидеть чёткую картинку, как только его потемневшие глаза перед моими мелькнули. Как в фантазиях, в забытых снах. Оргазм накрыл, заставляя судорожно содрогаться, сдавливая его изнутри, сдерживая порывистые, не дюжей силы проникновения. Он кончил остро, громко дыша, стонал мне в губы, цепляясь за них своими, пытаясь продлить ощущения. Ещё несколько раз толкнулся, а после мягко вышел, укладывая меня на бок.
Не знаю, что именно подействовало: то ли отсутствие регулярной, да и не регулярной половой жизни, в том числе, то ли это была конкретная реакция на Марата, но я готова была отключиться. Я упала без сил, но и глаза не закрывались, поэтому могла видеть как он встал, как подошёл к окну и закурил. Наблюдала за движениями мышц на спине. Красивая спина, ровная, натренированная. Марат несколько раз обернулся, глядя на меня с укором, но ничего не сказал. Выбросил окурок в открытый промежуток окна – наверняка студенческая привычка, быстро его захлопнул и вернулся в постель. Я к тому времени уже понемногу освоилась, привыкла к тянущим ощущениям внизу живота и хотела, чтобы меня не трогали, даже не разговаривали, но у Марата как всегда другие планы. Лёжа рядом, он не сводил тяжёлого взгляда с моего лица, ждал, пока я посмотрю в ответ. А я не смотрела, знала, что чем-то недоволен, потому и боялась поднять взгляд.
– Кого ты представляла себе? – Спросил он, а я от неожиданности тут же вскинула взгляд, нарываясь на его полные злости глаза.
– Что?
– Кого ты представляла себе, когда закрывала глаза? Я видел, как ты улыбалась.
И в этот момент весь был напряжён, словно его жизнь решается. А я… ну, не скажу ведь, что о нём мечтала, а даже если и скажу, он всё равно не поверит.
– Не твоё дело.
Буркнула и взгляд опустила.
– На меня смотри! – Было приказано и я как всегда послушалась. Чётко усвоила, что когда он такой, лучше не шутить. – У тебя ведь нет постоянного мужчины?
– Кого?
– Мужчины, парня, любовника. Какая разница? Нет или есть?
– Нет.
Он немного успокоился и выдохнул с облегчением.
– Хорошо. Просто… хочу сразу предупредить…
– Я не знаю за кого ты меня принимаешь, но одного партнёра мне вполне достаточно. – Перебила я с обидой в голосе.
– Отлично. На этом и решили. Поцелуй меня.
– Что?
Кажется своими переспрашиваниями я заведу Марата в могилу, так горестно он вздохнул тогда, сам ко мне наклонился и немного поласкал губами мои губы. Именно поласкал, хотя я не была уверена, что он так умеет. Слишком жёсткий снаружи, ощетинившийся, как ёжик, но стоит его приласкать, как он становится ручным. И на поцелуй я ответила, только вот он, как только это почувствовал, тут же посмотрел на меня, как на проигравшую. Ёжик, блин!
Не прошло и десяти минут, которые мы заполнили исключительно изучением друг друга, как Марат снова возбудился и снова был готов на подвиги. В общем-то изучал он меня, а я подставлялась под его взгляд и под его руки. Сначала тяжёлая рука опустилась на бедро, погладила кожу на нём, потом поползла вверх, задевая грудь, теребя сосок, язык в это время неспешно дразнил губы. Я не знала теперь отвечать мне или только принимать его ласку как милость, но хотела её. И его взгляда, и его прикосновений. И хотела, чтобы он моё желание почувствовал, а Марат вместо этого снова всунул мне в руки презерватив, предлагая потрудиться.
На это раз он решил не церемониться и поставил меня в коленно-локтевую. Провёл широкой ладонью по спине, надавил на шею, прижимая голову к матрацу, потёрся пахом о ягодицы и вошёл резко, но мой вскрик утонул в простынях. В этот раз о нежности не было и речи. Он брал, он имел, он вёл себя так, как тогда в кабинете. Нагло, смело, похотливо. Так и удерживал мою шею, периодически прижимая, не давая воздуху поступать в лёгкие. Почему-то такое обращение стало для меня унизительным. Точнее, не почему-то, я не то имела в виду. Кажется, совсем недавно, буквально вчера вечером я не знала, за что смогу отказаться от желания его приручить? Теперь знаю и больше этого не хочу. И его не хочу, и его прикосновения мне противны. Еле дождалась когда кончит, о моём возбуждении никто не вспомнил. Ни Марат, так как наслаждался своей манией величия, ни я сама, так как просто хотела поскорее сбежать из ненавистного дома. Не помню насколько долго это длилось, но затекли все мышцы, а глаза были влажные, словно я плакала, но слёз не было, точно помню. Что тогда – ответить не могла.
Отдышавшись, Марат не сразу позволил мне подняться, так и сидел сзади, опираясь на свои пятки, дышал, поглаживал мои ягодицы, бёдра, спину. Его не интересовала моя нездоровая, болезненная дрожь от затёкших мышц. И его взгляд я стерпела молча, дождалась финального шлепка и брошенного на ходу «Отдыхай». Он уже шёл в душ.
Кое-как подобравшись, я повернулась на бок, прижимая колени к себе, все силы уходили на то, чтобы не заплакать, не показать, что он выиграл, не дать ударить себя ещё больнее.
Марат вернулся минут через двадцать. Свежий, бодрый, с взъерошенными мокрыми волосами. С протяжным стоном рухнул рядом со мной на постель, повернулся ко мне лицом и улыбнулся, так, будто и не было до этого ничего. Расслабленная блуждающая улыбка на его лице не спала даже когда он посмотрел мне в глаза. Был собой доволен.
– Можешь идти в душ и на сегодня свободна. – Соизволил уведомить он меня. – Полотенце на полке, ты увидишь.
Не говоря ему ни слова, сорвалась и убежала. Смыть с себя весь груз первой ночи. Мылась, тёрла себя мочалкой, стирая кожу, до красноты, до боли и жжения. Вышла из кабинки и поняла, что не взяла с собой одежды, а значит, не избежать его самодовольной ухмылки. Сцепив зубы, вернулась в спальню, прикрываясь полотенцем. Собрала бельё у кровати, сняла с вешалки платье и хотела вернуться в ванную комнату, как Марат остановил.
– Одевайся здесь. – Услышала со спины и замерла, не желая поворачиваться, почему-то казалось, что так он обо мне забудет. Наивная дурочка. – Ты меня слышала?!
С силой отшвырнув полотенце в сторону, я натянула трусики, бюстгальтер, вспомнила о разорванных чулках, но это едва ли могло меня сейчас остановить. Натянула платье, не взирая на то, что оно выглядело немного смятым, на босые ступни обула туфли. Наконец, повернулась и посмотрела ему в глаза.
– Я вызову тебе машину.
– Я доберусь на такси.
Сказала, а он и ухом не повёл, уже своему водителю звонил. Договорившись, одарил меня взглядом, который не предвещал ничего хорошего. Меня от него передёрнуло, а для Марата это как спусковой крючок, как сигнал к действию. Подскочил ко мне, волосы в кулак собрал, грубо врываясь в рот, толкая язык в самую глотку. Ненавижу!
– Раздевайся. – Вымолвил задыхаясь, и не обратил внимание на мои выпученные глаза.
Кое-как вырвавшись на секунду, отступила на шаг, только не в ту сторону: к кровати двигалась, а не к лестнице.
– Марат, ты сказал, что я могу идти.
– Я передумал.
– Я не передумала. Дай пройти. – Выставила руки перед собой, не позволяя приблизиться.
– Смелая? – Хмыкнул он и попытался поймать.
Откуда взялось столько прыти и, действительно, смелости, я и сама удивляюсь, только мне удалось не просто сбежать от него на втором этаже, но даже спуститься по лестнице. Уже в гостиной он дёрнул меня сзади на себя, а я забрыкалась, начала пинаться и сопротивляться, я больше не могла выдержать его присутствия рядом. Чувствовала, что он сильнее, что он выигрывает, скручивает и заламывает мои руки до боли. Из последних сил дёрнулась и так неудачно… Упираясь, за его лицо схватилась. Хотела оттолкнуться, а получилось наоборот, и его тихое шипение заглушила оглушительная пощёчина, которая заставила меня упасть на пол. Слёзы брызнули из глаз самопроизвольно, одним мощным толчком, так, словно долго-долго копились, а теперь выплеснулись. Я не плакала и не рыдала, только вода лилась из глаз.
– Твою мать!
Марат меня тут же за предплечья поднял и на диван швырнул. Снова принялся руки заламывать, я вяло отбивалась, пока он пытался лицо в свою сторону повернуть.
– Да убери ты, дай посмотрю! – Крикнул на меня, за подбородок удерживая.
Привкус крови заставил меня поморщиться и напугал ещё сильнее, а Марат провёл большим пальцем по трещине на губе, растирая её. Щека горела, губа ныла, а его внимание убивало морально. Тут же он оставил меня одну, метнулся на кухню, а вернулся со свёртком.
– Приложи, это холод. – Пояснил, а я не отреагировала, не могла ладонь свою от щеки оторвать.
– Дай сюда! – Одёрнул мою руку, сам приложил завёрнутый в полотенце лёд и только тогда отступил. – Держи, иначе будет хуже.
Я отвернулась, не могла видеть его. А он молча наблюдал со стороны.
Через несколько минут подошёл снова, лёд отобрал, повертел подбородок, сидя напротив на журнальном столике, поворачивая лицо к свету.
– Синяк будет. – Пояснил, разглядывая, выжидательно в глаза посмотрел, а мне нечего ему сказать, смотрю в ответ и молчу.
– Тебе завтра на работу?
Я кивнула.
– Чёрт!
Хлопнул себя по бедру, отошёл в прихожую, а когда вернулся, держал в руке телефон.