Там отражался Арман в женском платье Мариэль. Она машинально подняла руку, проверяя, не фантом ли это в зеркале, провела по короткой стрижке с торчащей прядью на макушке. Поправила чёлку, упавшую на ресницы, чтобы убедиться: ей не показалось, она снова превратилась в того, о ком думала. Осеннего ли неба эти глаза? И поймала себя на мысли, что вид Армана в платье забавен, однако смеяться не хотелось. Хотелось другого… В плечах и груди платье нещадно давило, лишая полноценного вдоха: широкая грудная клетка молодого человека не помещалась в женский корсет. Снять его не получится, а без воздуха можно потерять сознание… Только подумала, как стало легче дышать и чёрный локон у виска начал удлиняться, меняя цвет с чёрного на коричневый.

– Пожалуйста! – взмолилась она, обращаясь к живому локону, и Арман в отражении синхронно попросил о том же. Локон укоротился, не нарушая теперь желанного образа. Она прислонила ладони к стеклу, крепкие, с тонкими вздувшимися венками, с длинными пальцами – верно, так она запомнила руки Армана. Что, если не смотреть ниже шеи и представить, будто Мариэль и Арман стоят по разные стороны стекла?.. Бесстыдная фантазия! Так унизительно и так сладко!..

Серые глаза жадно смотрели на неё, с губ сорвалось желанное: «Мари!» – и губы сами собой потянулись к стеклу, коснулись плоской поверхности – замерли. Один долгий взгляд глаза в глаза, и ресницы опустились. Мужской шёпот, напоминающий отдалённый гром:

– Не уходи, прошу… Ещё немного, совсем чуть-чуть… – грозовую тучу затянула прозрачная пелена, отражение расплылось на одно долгое мгновение, а затем прояснилось. По стеклу, разделяющему Армана и его двойника, ползла дождевая капля. – Я сошла с ума!

Невольно сказанная в женском роде фраза отрезвила, Арман отодвинулся от стекла, прощально оставив одну руку. Мариэль закрыла глаза: «Сейчас ты исчезнешь… Прощай!»

Отражение девушки с отчаянным взглядом, облокотившейся одной рукой о стеклянную стену, стояло бы долго, если бы в дверь не постучали. Створки аккуратно распахнулись, впуская Жанетту.

– Госпожа, прибы… – и она осеклась, наткнувшись на невидящий взгляд.

Мариэль вяло дошла до края кровати и присела, нащупав рукой мягкую поверхность. Служанка бросилась вперёд, но Мариэль подняла невысоко ладонь, останавливая её:

– Я только что превратилась в мужчину, – медленно и устало сказала. Так было проще добиться возможность отдохнуть, чем слушать причитания.

Жанетта ахнула и опустилась на колени перед госпожой, взяла её за руки:

– Покажите, а?

Мариэль слабо улыбнулась, покачав головой: эта помощница неисправима, лучше своей хозяйки управляется магией, но жаждет чуда, как никогда.

– Ладно, – облизнула пересохшие губы, закрыла глаза. Только не Арман! Пусть это будет братец Антуан.

Восхищённый вздох, прозвучавший у ног, доказал, что всё получилось. Открыла глаза.

– О! У сира Антуана глаза немного другого оттенка, – Жанетта с жадным любопытством разглядывала господина в женском платье и прыснула в ладошку. – Сирра Антуания! Ой, а вы только голову можете менять?

Мариэль взглянула на свои собственные руки с розовыми тонкими пальцами. Почему с Арманом получилось, а с братом нет? Ответ нашёлся быстро:

– Я не знаю, как выглядят его руки. Боюсь, и всё остальное тоже.

– О, вот оно что! – озадачилась Жанетта ненадолго, сдвинув брови, пара мыслей, и на лице прежняя мечтательность. – Не переживайте, госпожа! Завтра вам представится возможность рассмотреть господина Антуана. И не только его. Мужское тело как учебный инструмент будет в вашем распоряжении.

Жанетта поднялась и попереминалась с ноги на ногу, истрактовав вопросительный взгляд госпожи по-своему:

– Не целиком, конечно, – и многозначительно посмотрела вниз, – но многое вы увидите во всей красоте.

– Жанетта! – давясь неопределёнными чувствами, кашлянула Мариэль, – ты о чём?..

Служанка ахнула стыдливо и прикрыла на секунду рот ладошкой:

– Ой, я … это… думала… Простите! Завтра комбат-де-бу, и я про то, что вы сможете…

Мариэль поднялась и отмахнулась:

– Хватит! Я поняла. Пошли уже к портнихе. Я придумала маску, которую закажу.

Бросила мельком взгляд на зеркало, на котором осталось, но не было различимо отсюда, одно пятнышко после разгорячённого дыхания. Надо будет потом его оттереть, чтобы Жанетта не заметила.

Глава 13. Инквизиторы

Мы знаем, что мы есть, но не знаем, чем мы можем быт.

У. Шекспир, «Гамлет», акт IV, сцена 5

Ей казалось, что этот день никак не закончится, а ведь был ещё только полдень. Лабасская портниха Нисса, дотошная до мелочей, дипломатично предлагала свои варианты: то сшить новое платье вместо переделки старого, то заменить придуманную тяжеловесную маску на более облегчённый вариант. Уговоры продолжались до тех пор, пока с пальцев Мариэль не слетели искры, опаляя каталог тканей. После этого оскорблённая Нисса сухо согласилась: всё будет пошито в точности по желанию молодой сирры. И перешла к платью Иларии, не знавшей, как извиниться за пока ещё неподконтрольный дар дочери.

Мариэль уселась в кресло и под непрерывное щебетание дам почти уснула, если бы её клевание носом не заметила Нана. Сонная девица была отпущена на волю, с советом вдогонку:

– Милая, постарайся не разоспаться: скоро обед и у нас гости. Мастер Тирр изволил остаться у нас, с ним его помощник. Не забудь привести себя в порядок, милая.

– О, мастер Тирр здесь! Великолепно! – Нисса отвлеклась от создаваемого рисунка платья. – Надеюсь, вы позволите…

Что хотела Нисса от мастера Тирра, Мариэль не стала слушать, закрыла за собой дверь. Постояла в коридоре, раздумывая, куда бы пойти. Вернуться в комнату и продолжить читать книги Люсиль? Или ещё раз поупражняться перед зеркалом? В желудке сладко ёкнуло, но Мариэль, вспомнив Голос, сказала себе: «Не́чего, опять потеряешь контроль!» И отправилась в ту сторону замка, которая пока оставалась неисследованной – на верхний этаж.

Здесь обнаружился большой зал с почти полным отсутствием мебели и портьер на окнах, если не считать пары кресел и небольшого столика с кувшином и двумя кубками. На стенах висело оружие, щиты, в углу стоял сундук, сложенная ширма и за ней – три широких деревянных лохани для купания, в каждую из которой поместился бы по пояс один взрослый человек. Это был зал для тренировок Антуана, догадалась Мариэль. Наличие купальных принадлежностей немного смутило, но мало ли: вдруг Антуан здесь принимает душ после тренировки. Или тренируется – прыгает из одной ванны в другую. Вспомнилось:

На конька Иван взглянул

И в котел тотчас нырнул,

Тут – в другой, там – в третий тоже,

И такой он стал пригожий,

Что ни в сказке не сказать,

Ни пером не написать!

Следующая большая комната выглядела более ухоженной и выглядела, как учебный класс. Помимо привычного антуража жилого помещения здесь стояло два стола с чернильницами и полупустые книжные шкафы. Мариэль взяла первую попавшуюся книгу, полистала, та оказалась учебником по истории.

В углу примостился столик с подобием патефона. Разглядывать его Мариэль не стала, села за парту и открыла выбранную книгу. Обилие дат, имён и сухой стиль вскоре слились в неразборчивую кашу из букв. Глаза сами собой закрылись «на минуточку», потом голова охотно примостилась на сложенные руки – и Мариэль провалилась в сон.

Спустя некоторое время в кабинет тихо вошёл молодой человек в очках. Заметив девушку, он остановился, собрался извиниться, но быстро понял невозможность диалога, поэтому по-хозяйски прошёлся по комнате, разглядывая всё подряд: стены, шкаф с книгами, окно и вид, который открывался за ним.

Осмотрев, передвинул кресло, поставив его рядом со столом, за которым спала незнакомка. Приготовился сесть, как вдруг нечто его заинтересовало, и он обошёл спящую, присмотрелся к пространству над её головой. Очевидно, увиденное так сильно удивило молодого человека, что он наклонился ближе, к самым волосам девушки, её спине и рукам, сложенным на раскрытых страницах. Вдохнул запах и прикрыл глаза, запоминая новый аромат…

Маша проснулась от чёткого ощущения дыхания над собой и даже, кажется, вздоха. Или просто кто-то рядом слишком громко хмыкнул?

– Я тоже на первом курсе засыпал над этой книгой, – потирающую лицо девушку обошёл сзади незнакомец и, складывая очки в футляр, уселся в кресло напротив.– Простите, если напугал.

– Вы кто? – девушка прошлась ладонью по лицу, задержавшись на глазах, затем подпёрла кулачками голову и с трудом сдержала зевок. Ни одно из описаний Жанетты, касающееся всех проживающих в замке, не подходило к этому молодому человеку. Если вдруг окажется родственник, ничего, спишет на то, что спросонок не разобрала.

Незнакомец приподнялся, учтиво кланяясь:

– Анри Ленуар, ученик господина Тирра, прибыл с ним, – и спокойно уселся, выудил откуда-то книгу, открыл её и принялся медленно листать, не глядя на девушку. – А вы, я догадался, Мариэль. Можете не отвечать, я вас понимаю. Сказания о доблестном сире Курсуне обладают поистине снотворной магией…

Мариэль не удержалась – зевнула украдкой, прикрывшись учебником. Гость улыбнулся, не поднимая глаз. Девушка поёрзала на стуле, пошевелила плечами, разминая затёкшее тело, и только потом заговорила:

– Простите, у меня нет привычки засыпать над учебниками: просто плохо спала ночью. Как, вы сказали, вас зовут?

– Анри Ленуар, ученик мастера Тирра. Он иногда берёт меня с собой попрактиковаться, – гость прекратил изображать заинтересованность книгой, отложил её и расслабленно откинулся на спинку. – Мой учитель – друг мастера Дюпея, помог ему добраться к вам через портал, а заодно и меня прихватил.

Зелёные глаза внимательно наблюдали за равнодушной реакцией девушки, которая, кажется, не понимала, о чём вообще идёт речь. Сделал паузу, давая возможность переварить сказанное.

– Господи, так вы инквизитор, что ли? – в сонных глазах девушки наконец-то появилась осмысленная жизнь, и говорила она странно: «господи», «что ли»…

– Ученик инквизитора, – уточнил гость, кивая.

Мариэль окончательно пробудилась:

– Ну и как, нашли что-нибудь? – она заинтересованно подпёрла подбородок, готовясь слушать.

– Думаю, что да, – в её глазах промелькнуло удивление и доля страха, и он поспешил успокоить: – Мы полагаем, что это был Горги… бродячий дух. Он иногда любит останавливаться на день-другой в новом месте.

Во взгляде собеседницы при упоминании Горги, персонаже самой популярной детской страшилки, отразилось… Да ничего не отразилось! Заведомо неверную информацию про привычки Горги она тоже проигнорировала. Дочь хозяин дома была либо глупа, либо оказалась хорошей актрисой… Либо всё-таки не проснулась…

Девушка поднялась, покрутила в руках учебник, словно раздумывая, забрать его с собой или оставить, – и вернула его в шкаф:

– Вы меня простите, сир Ленуар, мне нужно идти. Встретимся в столовой.

– Да, конечно, – молодой человек, вставший с кресла одновременно с Мариэль, первым подошёл к двери и услужливо открыл её, неловко зацепив другой рукой пальцы проходящей девушки. Она вздрогнула, но сдержанно кивнула на прощание, как будто ничего не произошло.

Интересные дела здесь творятся, мастер Тирр был прав, подумал двадцатилетний инквизитор. Внешне всё чисто, никаких следов, а у дочери хозяина явная метка от недавнего использования древней магии, какой – пока непонятно. Возможно ли, чтобы сама дочь хозяина не знала об этом?

Анри достал из кармана коробочку с тонкими палочками-зубочистками, сунул одну в рот: так думалось легче. Мастеру Тирру пока он ничего не скажет, понаблюдает ещё. Уж больно занятные магические потоки у девицы.

Он повернулся и пошёл в сторону, противоположную той, куда удалилась Мариэль. В рабочий кабинет, где хозяин дома угощал гостей домашним пуаре.

*****

Нет ничего постыдней для гурмана, чем испытывать неловкость или страх перед едой. Мариэль только научилась столовому этикету без ущерба для репутации и познакомилась с особенностями употребления некоторых дежурных блюд, как снова пришлось краснеть за свою бестолковость. В связи с присутствием на обеде почётных гостей кухарка расстаралась и приготовила праздничный стол, на который сейчас Мариэль взирала с внешним хладнокровием и внутренним содроганием. Ситуация усугублялась присутствием сидящего слева Ленуара, который случайно, по застольному этикету, оказался рядом с Мариэль. Почему в будние дни хозяева занимали места не рядом друг с другом, а через место, а то и два, она догадалась только сейчас.

Во главе стола сидел Рафэль, хозяин дома. Справа от него отводилось два места – для почётного гостя и его спутника. Сейчас их занимали г-н Тирр и его ученик Ленуар. По левую руку от главы оставляли так же два места для другой возможной пары, но в данный момент они были заняты мастером Дюпеем, лабасским инквизитором, и передвинувшейся на стул госпожой де Венетт, следящей за тем, чтобы у этого гостя был всегда наполнен кубок и тарелка.

Слева от Иларии с любопытством взирала на стол и присутствующих приглашённая портниха Нисса, которую Тирр пообещал отправить порталом домой, чтобы «дорогая мастерица» не промёрзла по дороге. К обеду, и правда, начало крепчать, поднялась небольшая метель, собиравшаяся усилиться. Поэтому возницу Ниссы отправили с санями в Лабасс, а сама она воспользовалась гостеприимством и осталась «поболтать с дорогим Фелисом», то есть г-ном Тирром, знала которого давно.

Следующим за Ниссой сидел Антуан, которому страсть как хотелось поговорить с Ленуаром об академии и, конечно, произвести впечатление на профессора Тирра, который впоследствии мог оказаться преподавателем в Академии. Но гости сидели слишком далеко, поэтому он вяло ковырялся в тарелке, больше прислушиваясь к разговору взрослых, и готовый вставить реплику, если ему будет позволено.

И, наконец, на своём месте, напротив Рафэля, восседала прямая, как жердь, г-жа Тринилия. Между ней и присутствующими оставалось достаточно места, чтобы пересесть ближе, однако давняя привычка оказалась превыше желания поговорить с рядом сидящими.

На первое подали горячее, суп-похлёбку, с которым Мариэль справилась без проблем, радуясь, что как минимум не придётся потом терзаться голодом и клянчить через Жанетту еду с кухни. Пока ели похлёбку, глава дома развлекал гостей, давая им возможность насытиться и не отвлекая вопросами, рассказывал об урожае прошлого года, вспомнил байку, судя по выражению лица Антуана, сто раз рассказанную, и незаметно перешёл на этот год и радостное событие – магическое совершеннолетие детей. К этому моменту слуги забрали глубокие тарелки и ухаживали за гостями, наполняя их тарелки закусками, а кубки – напитками сообразно вкусу каждого, от невинного отвара до крепкого вина. Беседа оживилась.

– Что вас занесло в наши края, сир Фелис? – спросила Нисса. – Как поживает Его величество?

– В данный момент не могу знать, чем занимается Роланд: я уехал дней десять назад. Решил, так сказать, совершить паломничество по храмам дружбы. А вчера как раз гостил у Дюпея, когда прибыл запрос от сира Рафэля. Я решил дать возможность Анри попрактиковаться.

– О, что-то я не помню, чтобы вы когда-либо путешествовали с учениками, – Нисса, вероятно, была слишком хорошо знакома с суровым инквизитором, если позволяла себе добавлять в тон игривые нотки.

Тирр кивнул:

– Истинно так. Анри – уже младший мастер, и не исключено, что в будущем станет моим преемником, когда я отойду от дел. На его курсе он был лучшим студентом. Поэтому это исключение не должно вас удивлять, дорогая Нисса, – не обращая внимания на побагровевшего Антуана, в котором сейчас бурлила добрая сотня вопросов, г-н Тирр улыбнулся портнихе и вернул ей колкость: – Есть гораздо более удивительные вещи. За весь год, дорогая Нисса, вы мне не пошили ни одного костюма. Последний ваш шедевр пострадал на практикуме по огнеплюйкам, пришлось выбросить, ибо восстановлению не подлежал.

Нисса не успела рта открыть, как из Антуана вылетел вопрос:

– Мы будем изучать магических тварей на первом курсе?

– Только если попадёте к огневикам. Остальные стихийники знакомятся с ними на втором, – Мариэль не было видно выражение лица профессора Тирра, но тон, адресованный братцу, заметно отличался от того, с каким мастер обращался к, казалось бы, простой портнихе. Завершая тему одежды, Тирр снова обратился к соседке Антуана. – Так что, дорогая Нисса, возьмётесь ли за заказ?

– Почту за честь, сир Фелис, но только через неделю. Пока все силы брошены на подготовку бала-маскарада, который организует сир де Трасси. Мои белошвейки работают день и ночь, – и Нисса повернулась к Иларии. – А что у вас случилось, простите?

Та не знала ответа, так как не успела поговорить с супругом о новостях. За неё ответил Ленуар:

– Бродячий Горги, сирра. Он успел исчезнуть до нашего приезда.

– Почувствовал, что сюда приедут важные господа, и испугался, – пошутил Рафэль. Его шутку поддержали улыбками. – Дорогая, я предложил господам задержаться до завтра, развлечься провинциальным комбат-де-бу. К сожалению, мастер Тирр и мастер Дюпей отказались. Но я счастлив, что господин младший мастер заинтересовался нашим развлечением и даже согласился поучаствовать.

Счастливый Антуан подпрыгнул так, что посуда перед ним звякнула:

– О, благодарю, сир! Нам как раз нужен был четвёртый партнёр! Потому что Вин…

– Антуан! – остановила его Илария и обратилась к мужчинам. – Приношу извинения за горячность моего сына. Здесь, в провинции, молодые люди скучают без должной нагрузки. Не смотря на то, что комбат-де-бу – летняя традиция, мы иногда позволяем мальчикам развлекаться и в холодное время года.

Профессор снисходительно кивнул:

– Как говорится, дай дитяте ломать мебель, пока есть желание. Лишь бы потом, на первом курсе, запал не прошёл. По моим скромным наблюдениям, в конце первого семестра новобранцы предпочтут поспать лишний час, чем отдать его тренировке. Ну, а наш век комбат-де-бу прошёл, с тех пор как форма стала желать лучшего, не так ли, Шерк? – Тирр обратился к своему другу, и г-н Дюпей отложил борьбу с куском мяса на мгновение, подтверждая слова.

– Мне кажется, вы лукавите, сир Фелис, – рассмеялась Нисса. – Ваша форма, как и всегда, на высоте. Я помню ваши мерки наизусть.

Что именно имел в виду главный портальщик академии, Мариэль не совсем поняла. Но выглядел высокий стройный с густыми волнистыми волосами г-н Тирр неплохо для своего возраста – лет пятидесяти, если не считать седины в волосах.

– Вы получите уникальный шанс убедиться в обратном, дорогая Нисса. Так что пусть эта детская забава остаётся юным … и феодалам, которым участие в этой забаве приносит любовь его народа. Ради этого можно и с грязью поиграть, – Тирр ловко завершил спор, обратя свой благожелательный взгляд на хозяина дома, кашлянувшего на слове «юным».

Нисса, чувствовавшая себя свободно в одном с Тирром обществе, и тут не удержалась:

– О, сир Фелис, поверьте, это истина! Ни одного сира здесь, в Лабассе, не уважают так, как господина Рафэля, ведь он единственный чтит самые древние традиции.

Портниха заслужила слова благодарности хозяина дома и его супруги, даже Тринилия скупо улыбнулась неожиданной гостье, – и, наконец, успокоилась, больше не перетягивая на себя внимание.

После этого разговор вернулся в русло последних событий и намечающихся. Тирр сказал, что герцог де Трасси прислал и ему приглашение на бал, так что через два дня мастер планировал вернуться за своим учеником: заберёт того в столицу, чтобы приодеться к мероприятию:

– … Сир Рафэль, – Тирр обращатился к Иларии, – успел рассказать о том, что у вас не было возможности превизировать способности молодого сира Антуана и сирры Мариэль. Ленуар как выпускник практического курса компетентен в данном вопросе. К моему возвращению он охотно составит свидетельство с описанием маг-сил, а я завизирую. Таким образом, вам не придётся ждать столичного превизора.

Илария бросила многозначительный взгляд на супруга, как бы говоря: «Умница ты моя!» Антуан готов был задохнуться от счастья, а лицо г-жи Тринилии посветлело от замечательной новости. В самом деле, молодым де Венеттам выпадал редкий шанс не только узнать все тонкости учёбы в академии от её непосредственного обывателя, но и показать свои способности без волнения, которое, как известно, является первым врагом новичков.

И только Мариэль было не до ликования. Ещё с утра нет-нет да и почёсывалось невзначай левое предплечье, а сейчас на него напал такой зуд, что хотелось потереться о сидящего рядом инквизитора. Как только обед официально завершился, Мариэль сделала книксен перед гостями и умчалась в свою комнату, по дороге сладострастно потирая беспокоящее предплечье. Захотелось посмотреть, что там такое выскочило, но для того, чтобы снять платье, понадобилась бы помощь Жанетты. В комнате дёрнула несколько раз за шнурок возле кровати, прошлась по комнате, открыла шкаф, чтобы отвлечься рассматриванием платьев, а служанка всё не шла.

Она появилась с опозданием: наличие важных гостей в замке обязывало её помогать немногочисленному штату слуг. Только когда портниха, мастера Тирр и Дюпей отбыли, все вздохнули спокойно. Сир Ленуар, понравившийся всем служанкам без исключения, кажется, особых хлопот не собирался доставлять. Его атаковал вопросами Антуан, и молодые люди обосновались в кабинете г-на Рафэля.

– Что вы делаете, госпожа? – воскликнула Жанетта, застав свою хозяйку за попыткой стянуть рукав платье.

– Проклятая шнуровка! Почему нельзя её сделать спереди? – ворчала девушка, пока служанка ослабляла корсет.

– Потому что мода на шнуровку спереди прошла года два назад, – Жанетта помогла приспустить верх платья. – У меня есть превосходная мазь для лечения любых внешних повреждений. Надеюсь, она вам поможет, иначе вы сдерете с себя всю кожу.

Левую руку удалось высвободить от верхнего платья, нижнее легко сползло вниз.

На предплечье красовался сложный рисунок-татуировка. Мариэль ахнула потрясённо.

– Что такое? Где, где болит? – Жанетта внимательно осмотрела руку и вопросительно уставилась на хозяйку.

– Ты разве не видишь? – Мариэль провела пальцем по контуру рисунка.

– Ничего нет, госпожа… Я не вижу… – пролепетала Жанетта и села рядом с госпожой, от догадки привычно в таких случаях прикрыв себе рот ладошкой. – Вы думаете, это?..

Это определённо была метка Вестника, с несколько размытым контуром. Хорошая новость состояла в том, что никто, кроме обладательницы, эту «татуировку» не видит. По крайней мере, Жанетта точно. И Мариэль решила вечером, перед сном, зайти пожелать матушке спокойной ночи и проверить версию с невидимостью. О том, что метку Вестника могут видеть маги, думать не хотелось. В этом случае придётся матушке рассказать всё.