Тонкий лёд

– Вас что-то расстроило, Флоретта? – вновь прервался диар.

– Нет, ваше сиятельство, – улыбнулась я и снова превратилась в само внимание.

Когда мы разошлись по комнатам, распрощавшись до утра, я думала, что усну мгновенно. Однако кровать мне казалась слишком большой, перина слишком мягкой, одеяло жарким, все было слишком. Я отчаянно скучала по своей опочивальне в родительском доме, но оставалось только мечтать о возвращении домой, и я все-таки попробовала уснуть.

Не вышло. Промучившись не менее часа, я сдалась и села на постели. После взглянула в сторону окна. За прозрачными стеклами шумели деревья. Звезды яркой россыпью заполнили почерневшее небо. Подойдя к окну, я приоткрыла его, вдохнула полной грудью прохладный ночной воздух, немного подумала и решилась.

Накинув халат, я плотно запахнулась в него, откинула на спину распущенные волосы и осторожно выглянула в коридор, но дворец диара спал. Я прокралась на цыпочках к лестнице, спустилась на террасу и потянула большую стеклянную дверь. Она оказалась открыта, позволив мне выскользнуть на улицу.

Воровато оглядываясь я побежала по дорожке, ведущей к саду. Уже более спокойно прошла мимо деревьев, едва не заблудилась в темноте, но плеск воды все-таки вывел меня к пруду. Здесь я убедилась в своем уединении и облегченно вздохнула. Подошла к кромке воды, присела на корточки и потрогала легкую рябь, набегавшую на берег. Вода была холодной, и я, передернув плечами, отошла в сторону. Затем огляделась, вспоминая, где видела скамейку…

– Доброй ночи, дорогая невеста, – вдруг услышала я и спешно отступила в тень. – Я за вами наблюдаю с тех пор, как вы появились на берегу, можете не прятаться.

– Ваше сиятельство, – я повинно склонила голову. – Простите.

– За что, Флоретта? – мужчина поднялся с той самой скамейки, которую я столь безуспешно пыталась найти в темноте.

– Я… – замешкавшись, я искала достойную причину, побудившую незамужнюю девицу ночью покинуть свою постель. – Мне не спалось… Я уже ухожу.

– Постойте, – я остановилась и опустила глаза, стараясь не смотреть на д’агнара Альдиса. – Составьте мне компанию. Кажется, вы хотели прокатиться на лодке?

– То было днем, – попыталась я отказаться, уже отчаянно жалея, что вообще пришла сюда.

– Зато ночью романтичней, – усмехнулся диар. – Вы сегодня сокрушались, что я не обращаюсь с вами, как жених с невестой. Считайте, я услышал вас и приглашаю на лодочную прогулка по ночному пруду.

Он протянул руку, помешкав, я все-таки вложила в раскрытую ладонь свои пальцы. Диар склонился, не сводя с меня пристального взгляда, и коснулся губами запястья.

– Флоретта, вы очаровательны в своей стыдливости, – неожиданно улыбнулся мой жених.

Он подвел меня к лодке, нос которой был вытащен на берег, помог сесть и столкнул в воду наше маленькое суденышко. После запрыгнул в лодку сам и взялся за весла. Мой взгляд остановился на маленьких волнах, расходившихся клином от носа лодки, неспешно скользившей по черной глади пруда. Глядеть в темную глубину было жутковато, и я подняла взгляд на своего спутника, но тут же снова опустила голову вниз, спрятавшись за волосами, упавшими на лицо.

– Уберите волосы, Флоретта, – почти приказал д’агнар Альдис. – Не прячьтесь, это не имеет смысла.

Я послушно откинула на спину пряди и посмотрела на диара.

– Да, так лучше, – кивнул он, – при разговоре желательно видеть глаза собеседника. Как прошел ваш день, Флоретта?

– Вам ли не знать? – улыбнулась я. – Вы все время были рядом.

– Но ваши мысли мне неведомы, – ответил мужчина.

– Это был увлекательный и познавательный день, ваше сиятельство.

– Я ваш будущий супруг, агнара Берлуэн, со мной вы можете быть откровенны, – внимательный взгляд серых глаз не отпускал меня, заставляя снова нервничать.

– Мне действительно понравилось ваше поместье, дворец, ваше гостеприимство, просто… Непривычно.

– Привыкнете, – улыбнулся д’агнар Альдис. – Это всего лишь дело времени. Через месяц вы станете здесь полноправной хозяйкой. Обещаю, что помогу вам освоиться как можно быстрей. От вас же жду искренности, чтобы больше не пришлось уловками вытягивать то, что угнетает вас. Лучше скажите сразу, я никогда не откажу вам во внимании.

В это мгновение я испытала возмущение. И раз уж мой жених желает, чтобы я была с ним искренней, то отчего бы и не удовлетворить его желание?

– Ваше сиятельство, вы требуете от меня искренности, однако сами уклоняетесь от ответов на мои вопросы, – напомнила я. – Не далее, как сегодня… уже вчера, у дорожного указателя, вы обещали дать ответы, но лишь воспользовались случаем увильнуть от них.

До меня донесся короткий смешок, но ответ прозвучал невероятно серьезно:

– Стало быть, по-вашему, я бесчестный вертлявый тип?

– Но ведь и я, по-вашему, трусливая врушка, – парировала я.

– Мы с вами отличная пара, дорогая невеста, – уже открыто рассмеялся диар. – Лишний раз убеждаюсь, что сделал верный выбор.

– Но на чем он был основан? – не удержалась я.

Лунный свет позволил мне увидеть, как мужчина закатил глаза, опустил весла в лодку и скрестил руки на груди.

– Вы невероятная зануда, – сказал он, насмешливо глядя на меня. – Я ведь уже все объяснил вам, когда вы изволили дать от меня стрекоча, прикрываясь собственными сестрами. Что вас не устроило в моих пояснениях? Вы недовольны тем, как меняется жизнь вашей семьи? Предпочли бы видеть ее в прежнем плачевном состоянии? Не желаете выходить замуж? Отчего эта дотошность?

– Вы опять увиливаете, – проворчала я, потому что ответить мне было нечего. И перемены мне нравились, и за свою семью я была рада, и замуж, признаться, мне тоже хотелось.

– Отнюдь, – возразил д’агнар Альдис. – Что вас смущает? Вы жаловались на то, что я отношусь к вам, как к племяннице или младшей сестре. Вам не хватает ухаживаний с моей стороны? Приношу свои извинения, но я посчитал, что мои деяния говорят намного больше, чем пустые комплименты, лицемерные и лживые признания. Разве вы не согласны со мной, агнара Берлуэн? – он вдруг устало вздохнул. – Хорошо, давайте начистоту. Мы с вами не влюблены друг в друга. Меня не сжигает страсть, когда я смотрю на вас, вы не таете при моем появлении, напротив, постоянно насторожены, ожидаете подвоха, копаетесь в мотивах моего выбора. Однако мы с вами раз за разом находим общий язык, у нас получается выстроить диалог. Конечно, если вы не начинаете смущаться и не тратите время на поиск достойного ответа. Для вас важно произвести на меня впечатление, вы ожидаете моего одобрения, я это вижу. И меня бесконечно радует, что я становлюсь вам ближе. В свою очередь могу сказать, что мне нравится заботиться о вас, думать об удобстве, и возможные нападки на вас уже заранее злят меня. К тому же, совершенно неожиданно, я привязался к вашей родне, и проводить время с семейством Берлуэн для меня стало весьма приятным занятием. Разве это не кажется вам более важным, чем громкие фразы, не имеющие под собой основания? Я уже говорил вам и повторюсь еще раз: семья, основанная на дружеской привязанности, доверии и взаимоуважении, намного крепче той, что создается в пылу страсти. Влюбленность проходит, и хорошо, если отношения перерастают в крепкую дружбу супругов. Я видел достаточно семейных пар, в которых пора пылких чувств сменяется прозрением, и рядом существуют два посторонних человека, которых связал свадебный обряд и дети. Так почему бы нам сразу не начать с более прочного фундамента, чем шаткая влюбленность? Что вы на это ответите, Флоретта?

– Вы, несомненно, правы, ваше сиятельство. За вами стоят годы и жизненный опыт, за моей спиной лишь уединение и пустые мечты…

Я замолчала. Особо сказать оказалось нечего. Диар был прав от начала и до конца. Что проку в признаниях? Всего лишь красивые слова и не более. И если бы д’агнар начал вести себя со мной иначе, разыгрывая влюбленность или говоря то, что заведомо было ложью, и я знала об этом, вряд ли бы я смогла долго сдерживать досаду и раздражение. Самолюбие мое было бы уязвлено намного больше, чем от его шуток и беззлобных подначек. И даже его холодность казалась мне предпочтительней сладкой лжи. Нет-нет, все верно. Мы можем стать добрыми друзьями и поддержкой друг другу. Я буду заботливой супругой, диар станет внимательным мужем, и это правильно. Да и учителя – это тоже забота, а не попытка высмеять. А что до того, что я чувствую себя маленькой девочкой рядом с ним, так то всего лишь разница в возрасте. К чему вообще были мои обиды? Обычная девичья глупость и мнительность.

– Я понимаю вас, Флоретта, – прервал мои размышления д’агнар Альдис. – Вы еще слишком молоды, и ваша душа желает страстей…

– Ах, ваше сиятельство! – воскликнула я. – Какие страсти? Я уже давно не мечтаю ни о каких страстях. И ваше предложение для нищей безвестной бесприданницы стало поистине даром Богини. Единственное, что меня смущало – это причина, которая побудила вас выбрать в жены именно такую девушку. В остальном я клянусь быть вам послушной женой и верным другом. О большем и мечтать не смею.

– Вот поэтому я и выбрал именно вас, – улыбнулся диар. – Вы не избалованы, не капризны. Не ожидаете от меня больше того, что я могу вам дать. Вы готовы к послушанию, и это, несомненно, радует. Я нашел супругу, которая отвечает всем моим требованиям. Надеюсь, что мой ответ, наконец, удовлетворит вас, и мы перестанем ходить по кругу, бесконечно выясняя одно и то же. В конце концов, это станет утомительным. А мне не хотелось бы думать о вас с раздражением.

– И снова вы правы, ваше сиятельство…

– Аристан, – прервал меня диар, и я удивленно взглянула на него. – Я обращаюсь к вам по имени, почему бы и вам не перейти на более домашнюю форму обращения?

– Я… – неожиданно поняла, что не могу произнести его имени. Это казалось мне кощунством, грубостью. Впрочем, если задуматься, меня больше напугало то, что это окажется следующим шагом к сближению.

– Ну же, Флоретта, – мужчина теперь с интересом следил за мной. – Я не прошу вас сокращать мое имя, или же выдумывать милое домашнее прозвище. Всего лишь имя, данное мне при рождении. Аристан.

– А… Арис…тан, – мои слова мне самой показались блеянием. Сердито нахмурившись, я пророкотала: – Ар-р-ристан.

– Ух, как грозно, – фальшиво испугался диар, вскинув руки. – Да вы опасный зверь, Флор-р-ретта!

Он весело рассмеялся, а я… я, как обычно, поспешила залиться досадливым румянцем.

Глава 6

Волнение? О нет, это совершенно не то, что я испытывала. Трепет, помноженный на священный ужас – вот, что переполняло меня с самого утра. Еще с вечера я ложилась спать полная уверенности в себе и желания пройти это испытание с честью. Однако всю ночь мне снились конфуз за конфузом. То я подворачивала ногу, то, наоборот, наступала на ноги своему кавалеру, то падала посреди танца под всеобщий хохот. То мне снилось, что его сиятельство выгоняет с позором всю нашу семью, и затея со свадьбой оказывается всего лишь злой шуткой. А то на меня вновь неслась карета, прямо по бальному залу. Результатом всех моих кошмаров стало дурное настроение и дрожь в руках, как только я думала о том, как на меня будет смотреть множество чужих людей, для которых я, как и для агнары Керстан, всего лишь выскочка.

На завтрак я вышла бледной, мрачной и молчаливой. Его сиятельство с утра отсутствовал, занимаясь каким-то своими делами, и в столовой находились только мои родные. Без диара за столом повисла неловкая тишина. То, что мы в гостях, почти забылось, пока хозяин дома был с нами, умело создавая приятную атмосферу, сейчас же мы все чувствовали себя бедными родственниками у роскошного стола. Даже лакеи, кажется, поглядывали на нас с превосходством. Впрочем, это могло мне только казаться. Лица прислуги могли поспорить своей невозмутимостью с выражением лица их хозяина. И все-таки без д’агнара Альдиса исчезло чувство домашнего уюта. И я исподволь ожидала его возвращения.

К тому же он придавал мне уверенности, став тем стержнем, который поддерживал в минуты слабости и сомнений.

– Флоретта, переживать не о чем. Я рядом с вами. А когда мне придется уделить внимание гостям, с вами останутся ваш папенька и Артиан. К тому же все ваши танцы так же заняты мною за исключением нескольких, парой в которых вам станут ваши родные. Никто посторонний на этом балу не пригласит вас, а если пригласят, вы будете отвечать, что танец занят. Никто вас не обидит и не унизит, тем более в моем доме. Даже завистники на это не осмелятся. Держитесь с достоинством, этого будет достаточно.

Это мой жених говорил еще вечером, и я согласно кивала, уверенная в том, что все так и будет. Но вот прошла ночь, диара не было, и я начала придумывать всяческие ужасы. Завтрак я закончила первой, несмотря на то, что явилась последней. За мной вышел брат, после отец с близнецами. Не сговариваясь, мы дружно спустились вниз и покинули дворец. До приезда первых гостей оставалось еще несколько часов, и мне хотелось это время провести на воздухе, чтобы успокоиться и вернуть прежнюю уверенность. Подвести д’агнара я не желала вовсе.

Сестрицы, чувствовавшие себя в поместье диара свободней всех, поспешили к пруду, он стал их излюбленным местом для гуляния. Горничные, приставленные к девочкам и ожидавшие возле столовой, последовали за близнецами. Папенька поглядел им вслед, поджал губы и направился за сестрами и горничными. Опасения нашего родителя по поводу того, что служанки могут быть невнимательны, пока дочери играют возле воды, никак не могли оставить старшего агнара Берлуэна, и он упорно следил за близнецами, несмотря на заверения диара.

Арти взял меня за руку, и мы побрели по ухоженным дорожкам. Брат молчал, мне тоже не хотелось разговаривать. Я изо всех сил старалась казаться спокойной. Выходило не очень. Предательская привычка теребить манжет, когда я нервничала, выдавала меня с головой. И пусть я сейчас то и дело поправляла оборку на платье, но Артиану этого хватило, чтобы крепче стиснуть мою ладонь и признаться:

– Я тоже боюсь. До колик.

– Его светлость нас защитит, – слабо улыбнулась я.

– Еще чего, – фыркнул братец. – Он твой жених, пусть тебя и защищает. А я мужчина, и прятаться за спиной диара не собираюсь. Общение с д’агнаром Альдисом меня кое-чему научило, и отмалчиваться я больше не буду. Хватит.

– Арти! – воскликнула я, с тревогой глядя на него. – Ты же не собираешься устроить скандал на оглашении моей помолвки? Я и так трясусь, как осиновый лист, как только вспомню ту ведьму и ее выходку. А если…

– Успокойся, – брат выпустил мою ладонь и запустил пятерню в волосы. Это тоже была привычка, выдававшая волнение младшего агнара Берлуэна, – намерено ни на кого кидаться не буду. Но если кто-то вздумает оскорбить мою семью или меня, отмалчиваться не стану. – Он вдруг развернулся ко мне лицом, и глаза Артиана сверкнули. – Знаешь, Фло, я восхищен манерой диара держаться. Хотел бы и я быть столь хладнокровен, но уметь поставить на место одним только словом. Ты думаешь, он так мил со всеми, как с нами? Тогда ты совсем не знаешь своего жениха! Не человек, а каменный истукан.

Я усмехнулась и продолжила свое неспешное движение по дорожке. Вот уж удивил. Брат догнал меня и пристроился рядом. Он поглядывал на меня, словно желая что-то сказать, но не решался.

– Говори, – велела я с улыбкой.

– Да… – братец замялся. – Просто я хотел сказать, что… Ну-у…

– Ты испытываешь мое терпение, Арти, – раздраженно поторопила я его. – Я и так не в лучшем расположении духа.

– Я хотел сказать, что диар, кажется, испытывает к тебе склонность, – выпалил агнар Берлуэн. – И если ты сумеешь окончательно растопить его сердце…

Мой смешок остановил брата на полуслове.

– Что? – хмуро спросил Артиан.

– Он поселил меня подальше от своих покоев, предложил дружбу, как фундамент для брака и дал четко понять, что чувствам между нами нет места, – ответила я и вздохнула с нескрываемой грустью. – Я приняла условия. Арти, я даже не уверена, что у диара нет дамы сердца. Но, как жена, ему, по его словам, больше подхожу я. Однако думать о возможных любовницах своего будущего супруга я не желаю. Надеюсь только, что его связи не станут достоянием гласности.

– Какая глупость! – воскликнул братец.

– Несомненная глупость, – неожиданно раздался голос моего жениха за нашими спинами.

Мы с Артианом порывисто обернулись, и покраснели, как воришки, пойманные за руку.

– Ваше сиятельство еще и любит подслушивать? – ворчливо спросила я, пряча смущение.

– Вы же знаете, драгоценная моя, – д’агнар Альдис взял меня за руку и поднес ее к своим губам, – я совершенно испорченный человек. Боюсь, даже Мать Покровительница уже бессильна изменить меня. Значит, ко всем моим прочим грехам вы прибавили еще и блуд? Очень мило. И заметьте, я даже не дал вам повода для подозрений.

– Это было всего лишь предположение, основанное на нашем с вами договоре, – мне удалось взять себя в руки, и я поспешила сменить течение беседы в иное русло. – Как прошло ваше утро, д’агнар Альдис?

– В разъездах, агнара Берлуэн, – светским тоном ответил мой жених. – Не составите мне компанию? Нужно проверить, как идет подготовка к приему.

– У вас прекрасная прислуга, – заметила я. – Думаю, беспокойство излишне.

– Первое правило хорошего хозяина, дорогая моя, держать все под контролем. И тогда вы избежите неприятных неожиданностей, – наставительно произнес диар. – Когда мы поженимся, я с радостью переложу на вас эту часть своих обязанностей. Буду сидеть в кресле с газетой, пока вы занимаетесь домом и прислугой.

– И будете ждать от меня отчета? – улыбнулась я, понимая, что такой человек, как Аристан Альдис не сможет удовлетвориться чтением газеты, не вникая в происходящее рядом с ним. Зато теперь стали более понятны его визиты на мои занятия и разговоры с преподавателями. Контроль. Разумеется, в такие моменты я его интересовала меньше всего. Диар следил за тем, чтобы нанятые им преподаватели исправно исполняли возложенные на них обязательства.

– Разумеется, буду, – подмигнул мне мужчина. – И я стану невероятно мстителен, дотошно разбираясь во всех мелочах, равно как это делаете вы, Флоретта.

– Еще и мстителен, – не сдержала я усмешки.

– Список моих грехов безграничен, – невозмутимо ответствовал диар и подал мне руку. – Идемте же. Времени не так много. Через пару часов пожалуют первые приглашенные гости, а у меня есть еще неотложные дела по диарату. Агнар Берлуэн, вы с нами?

– Нет, – Арти отрицательно покачал головой. – Пожалуй, посмотрю, что вытворяют наши младшие проказницы.

Брат поклонился и легкой походкой направился прочь, оставив меня наедине с будущим супругом. Стоит заметить, что мои родные теперь проще смотрели на то, что диар мог оказаться ненадолго со мной наедине. Д’агнар Альдис был безупречен во всем и придраться, казалось, просто не к чему. Пока, по крайней мере.

Мы вошли во дворец диара, поднялись к малой бальной зале, где должно было произойти оглашение помолвки. Д’агнар Альдис устраивал короткий прием. Комнаты гостям подготовили, но завтра поутру они должны были покинуть поместье. Никаких иных увеселений диар для гостей не готовил, только вечерний бал. Большое празднество намечалось на день нашей свадьбы.

Насколько я успела узнать своего жениха, он не был любителем светской жизни и участвовал в ней по необходимости. Думаю, это легко объяснялось бурной молодостью нашего гостеприимного хозяина. Хоть он особо ничего не рассказывал о своей жизни до знакомства со мной и моими родными, но какие-то обрывки слухов нам приносила еще Лирия, что-то случайно сболтнула одна из моих горничных, а после долго умоляла не выдавать ее. Диар не терпел обсуждения своей жизни, особенно в собственном доме из уст прислуги. Разумеется, я не собиралась выдавать женщину, о чем и сказала ей, успокоив бедняжку. К тому же ничего особенного она мне не сказала. Только лишь, что в юные годы диар слыл гулякой и повесой, но с годами остепенился. Об этом я и сама догадывалась. Было бы сложно ожидать рассудительности и оседлости от молодого человека, которому открыты многие блага жизни. Впрочем, эта сторона жизни Аристана Альдиса меня касалась менее всего. Со мной было связано его будущее, а не прошлое, и я не забивала себе голову тем, как жил мой жених до меня.

Диар пропустил меня первой в двери, вошел следом. Я осторожно ступала по натертому до блеска паркету, разглядывая рисунок на полу. Затем подняла взгляд, рассматривая свое отражение в одном из зеркал, украшавших стены. И, уже не отрывая взор, следила за тем, как из отражения в отражение шествует молодая девушка в нежно-голубом платье, чуть приподняв подол, чтобы не запутаться в нем. Эта девушка совсем не напоминала ту, что смотрела на меня еще каких-то полтора месяца назад из зеркала в отчем доме. Желтоватая бледность сменилась здоровым румянцем, в глазах усталая обреченность поменялась на любопытный блеск. Пожалуй, мне даже понравилась новая я. Не скажу, что засияла красотой, но столь плачевно, как раньше, я не выглядела.

Отставший было д’агнар Альдис догнал меня, пристроился рядом, и разом любопытство сменилось на смущение. Впервые я видела нас рядом со стороны. Статный мужчина вальяжно вышагивал с девицей, теперь бросавшей взгляды на зеркало исподволь, опасаясь выдать свой интерес. Диар повернул голову и поймал мой взгляд в отражении. Его губы дрогнули в улыбке.

– Как любопытно, – произнеся это, он остановил меня и развернул лицом к зеркалу. – Кажется, мы недурно смотримся рядом.

Его ладонь легла мне на плечо, мужчина чуть склонил голову вправо, рассматривая пару в отражении.

– Флоретта, а вы похорошели, – вдруг сказал он и велел: – Поднимите голову.

Его палец поддел мой подбородок, вынуждая смотреть перед собой.

– Расправьте плечи, спину прямо. Теперь добавьте гордости во взгляд. Смотрите чуть свысока. Вот, – диар удовлетворенно кивнул. – Запомнили себя такой? Вот так и держитесь вечером. Повторите потом перед зеркалом. Когда я представлю вас и объявлю о намерении жениться на вас, я желаю, чтобы рядом вы стояли именно такой.

– Я постараюсь, – пообещала я.

– И никакой робости.

– Я помню, ваше сиятельство… Аристан.

Девушка в отражении кивнула и поспешила пройти дальше. Мужчина последовал за ней. Я заставила себя отвести взгляд от зеркал и посмотрела вперед. Огромные хрустальные люстры уже были намыты, новые свечи еще не горели, их зажгут перед тем, как откроются двери, и гости войдут в залу. Люстры поднимут под потолок, и они зальют пространство ярким светом. Я так хорошо себе это представила…

Все-таки в подготовке праздника есть некое волшебство. Не знаю, каково это – прибыть гостем на бал, но готовить его мне показалось весьма интересно. Д’агнар Альдис скользил внимательным взглядом по сторонам. Неожиданно он нахмурился и, остановившись, подозвал себе одного из слуг. Не говоря ни слова, его сиятельство указал пальцем куда-то вверх. Слуга охнул, склонился и побежал за лестницей. Я проследила направление взгляда своего жениха и увидела тонкую нить паутины на колонне из темного мрамора, незамеченную прислугой.

– Идемте дальше, драгоценная моя, – сказал диар.

– Почему вы называете меня драгоценной? – зачем-то спросила я.

– Моя жена – моя ценность, – не без иронии ответил мужчина. – Вы будете цепляться к каждому моему слову?

– Конечно же, нет, простите.

Больше мы не разговаривали. Следующим мы осмотрели буфет, где расставляли вина и бокалы, закуски должны были принести позже. Заглянули в игровую комнату, удостоверились что игральные столики оснащены всем необходимым. К моему стыду, я до сих пор не запомнила название всех игр и их правил, потому просто послушно следовала за диаром, проверявшим наличие карт, фишек, каких-то карточек. Удовлетворенный осмотром, его светлость подал мне руку, и мы вышли за двери.

– Осталось пройтись по гостевому крылу, – сказал мой жених. – Окажите мне любезность, Флоретта, помогите в этом несложном деле, иначе я не успею заняться своими делами.

– Как пожелает, ва… как пожелаете, Аристан, – поправилась я, заметив, как насмешливо изломилась бровь диара.

– Благодарю, дорогая, – он поцеловал мне руку и позвал одного из лакеев. – Проводите агнару Берлуэн к гостевым комнатам.

Лакей склонился передо мной и повел вперед. Я оглянулась, но диара уже не было видно. Вздохнув, я поспешила за своим провожатым. Гостевые покои располагались не так далеко от комнат хозяина поместья, это я отметила, когда мы добрались до них. И вдруг остро ощутила свою отчужденность – мои покои находились будто на краю мира. Хотел ли так мой жених защитить меня от случайных встреч с гостями, или же нарочно убрал с глаз подальше, мне понять было сложно. «Его сиятельство лучше знает, что делает», – напомнила я себе и постаралась рассматривать свое удаление от общества, как еще одну попытку проявить обо мне заботу. В спокойствии и уединении мне будет проще и привычней. Да, несомненно, будущий супруг просто оградил меня от излишнего шума, только и всего.

Осмотр гостевых комнат затянулся. Не знаю, чего именно ожидал д’агнар Альдис, но я решила подойти к делу со всей ответственностью. Поэтому теперь за мной ходил лакей с бумагой и чернилами. Я дотошно просматривала набор всего необходимого, что могло понадобиться гостям, проверяла чистоту комнат, невольно подражая хозяину дома. Правда, тыкать пальцем не стала, задавала вопросы. Недочетов почти не оказалось, и все они были устранены к моменту, когда я вышла из последней комнаты и направилась к кабинету своего жениха, чтобы дать отчет об осмотре. Стоит заметить, что люди диара были вежливы и терпеливы, ни разу не показав, что устали от моих расспросов. Отвечали споро, распоряжения исполняли также.

Довольная собой, я остановилась у кабинета его светлости и негромко постучала.

– Войдите, – коротко ответил хозяин кабинета.

Я открыла дверь и остановилась на пороге, заметив незнакомого мужчину. Агнар обернулся, поднялся с места и, вежливо улыбнувшись, склонил голову. Диар тоже встал из-за стола, подошел ко мне и взял за руку. Бровь его насмешливо изломилась, когда я не отозвалась на рукопожатие и так и осталась стоять на пороге кабинета. Я одарила его досадливым взглядом, выдохнула и все-таки сделала шаг.

Д’агнар Альдис подвел меня к мужчине, с интересом наблюдавшему за мной.

– Дорогая моя, позвольте представить вам агнара Одмара Наэля. Агнар Наэль любезно согласился быть нашим распорядителем на балу. Друг мой, позвольте представить вам мою невесту. Агнара Флоретта Берлуэн.

– Агнара Берлуэн, – мужчина вновь поклонился мне. – Чрезвычайно счастлив познакомиться с будущей д’агнарой Альдис. Примите мое восхищение.

– И я рада нашему знакомству, агнар Наэль, – как можно более светски попыталась ответить я, но мой новый знакомый вдруг подмигнул мне, чем привел в замешательство, и я не нашлась, как отреагировать на возмутительный по своей сути поступок.

– Одмар, Флоретта – скромнейшая из женщин, не стоит ее смущать фривольным поведением, – усмехнулся мой жених. Мужчина весело улыбнулся и вернулся на свое место. Только сейчас я заметила, что на столе стоят бокалы с вином, и беседа, которая велась в кабинете, имеет приятельскую направленность, а значит, агнар Наэль является давним знакомцем диара. – Вы что-то хотели, дорогая моя?

Вопрос д’агнара Альдиса вывел меня из замешательства. Я бросила осторожный взгляд на гостя диара и кивнула.

– Я исполнила ваше поручение, ваше сиятельство, – ответила я.

– Нареканий нет? – осведомился диар.

– У вас прекрасная прислуга, – улыбнулась я.

– Благодарю, драгоценная моя, ваша помощь была неоценимой, – он поднес к губам мою руку, поцеловал и выпустил из захвата.

Делать мне больше в кабинете д’агнара Альдиса было нечего, и я откланялась, спеша покинуть его. Однако мой жених догнал меня уже за дверями.

– Флоретта, мне хотелось бы, чтобы вы уделили немного вашего внимания агнару Наэлю. Он мой давний друг, останется здесь до самой свадьбы, и ему я могу доверить вас. Отдайте ему, к примеру, третий и шестой танцы. Так впечатление, будто я держу вас под строгим надзором, смягчится и не даст лишнего повода для сплетен.

– Хорошо, Аристан, – покорно согласилась я. – Третий и шестой танцы за агнаром Наэлем.

– Пожалуй, я подберу вам еще одного кавалера, – произнес диар. – Оставьте для него местечко в вашем списке.

– Мой список не так велик, чтобы для еще одного кавалера не нашлось в нем места, – усмехнулась я. – Вы, папенька, Арти, да агнар Наэль. Пусть будет восьмой танец.

– Пусть восьмой, – согласно кивнул диар. – О своих намерениях я объявлю в начале вечера. Тянуть ни к чему. Не смею вас больше задерживать, отдыхайте. – И вернулся к своему знакомому.

Я, проводив диара взглядом, повторила вслух:

– Список, – хмыкнула и направилась в сторону своих комнат.

Однако уже через несколько шагов остановилась, представила, как д’агнар Альдис поведет меня под руку через весь зал, подумала, сколько глаз будут меня оценивать в это время и протяжно вздохнула. Угасшие, было, тревоги вернулись с новой силой, и в свои покои я почти бежала, намереваясь подпереть изнутри дверь тяжелым креслом и сказаться умирающей. Да, именно так.

Конечно, я не подперла дверь креслом, как не спешила умирать. Да даже если бы я захотела это сделать, мне бы не позволили два непоседливых создания, ворвавшихся громкоголосым вихрем в мои комнаты. Мели и Тирли под предводительством моего неугомонного братца не дали мне, кажется, ни минуты покоя, отвлекая от тяжких мыслей. И к тому моменту, когда явились горничные, чтобы одеть меня к балу, я хохотала, завалившись на кресло, глядя на уморительные гримасы сестриц, изображавших чванливых гостей, за которыми бегали по очереди подглядывать.

Хвала Богине, до оговоренного часа мне не нужно было находиться рядом с его сиятельством, и своих гостей он встречал в одиночестве. После прислуга провожала прибывших агнар по их комнатам, где те могли отдохнуть и подготовиться к балу. За мной должен был явиться сам диар и сопроводить в залу. Брат и папенька последуют за нами, это тоже было оговорено. Пока же я, как и все, кто собрался в поместье диара Данбьергского, – начала облачение в свое бальное платье.

Ох, Мать Покровительница, что это был за наряд! Инар Рабан постарался на славу. Платье имело знакомый оттенок, идеально подходивший к моим глазам и делавший их ярче и выразительней. Оно было расшито серебром, не имело особой вычурности, но кажущаяся простота наряда была обманчивой. Он был великолепен! Мне понадобилось несколько минут, чтобы перестать взирать на него с благоговейным трепетом.

Этот наряд мне доставили за два дня до бала. Стоит ли говорить, что привез платье лично инар Рабан? Почтенный мастер с плотоядным видом следил за мной, пока я ходила вокруг очередного шедевра портновского искусства. После, когда я шумно вздохнула, отмер и спросил: