Сводные. Запрети мне любить тебя

– Вундеркинд верит в приметы? – натурально удивилась я. – Я считала, что ты – человек науки.

– Порой бывают вещи, которые наука не в силах объяснить. – уклончиво ответил парень, барабаня пальцами по рулю. – И ты тому яркий пример.

– Я? Почему? – смущенно хихикнула.

Сердце тарахтело где-то в глотке. Так хотелось победить! Быстрее! От нетерпения, сама не заметила, как начала постукивать ногой по полику.

– Потому что ты – мой личный талисман.

Алекс, не отрывая взгляда от гоночной трасы, резво схватил мою руку, которая была ближе к нему, и запечатлел быстрый поцелуй на тыльной стороне ладони.

Время будто остановилось. Всё стало таким ярким и красочным. Приборная панель с синей подсветкой, счастливая улыбка на губах Александра, яркие огни гоночной полосы. И мои чувства, вспыхнувшие к этому парню.

А потом нам обоим стало не до разговоров, потому что красный Мустанг всё же добился своего. Точнее, Ян. Он сумел сравняться с нами, и теперь мы шли вровень. Своим поступком Алекс дал Соколову шанс и пропустил момент, когда Ян вышел на обгон.

Теперь я ясно видела сияющий, белоснежный оскал братца и хихикающую блондинку. И жалела о том, что так сильно хотела взглянуть на них пару минут назад.

– Жми, Алекс! – нетерпеливо попросила я.

Перед нами светилась финишная прямая. Девушка с флагами уже ждала ровно посередине дороги, чтобы зафиксировать победителя гонки. Мотор обеих машин просто ревел от натуги. Мы развили скорость, которая могла мне только сниться. Стрелка спидометра указывала цифры за двести.

Я сглотнула. Мне было жутко страшно. Но не от скорости, с которой мы неслись к финишу. Я боялась, что мы проиграем. Ибо безумно, до нервной дрожи во всем теле, хотелось утереть нос Яну. Взглянуть на него свысока хотя бы разок.

Алекс выжимал из Шевроле всё, что мог. Он был так же напряжен, как и я. Это было заметно по бугрившимся мышцам предплечья, из-под задравшегося рукава автоэкипировки, и с какой силой он сжимал руль ладонями.

Оставалось каких-то пару секунд до финиша. Мы шли бампер к бамперу. Зрители впереди замерли в предвкушении. Я судорожно вздохнула, молясь всем богам, которых знала.

Мы победим! Победим! Победим! В этом мире должна быть справедливость. Если не для меня, то хотя бы для Александра!

И тут произошло то, чего никто не ожидал. Мустанг Яна дернулся вбок, в нашу сторону. Машина рыкнула, резко вильнув.

Не знаю, что Соколов хотел этим сделать – припугнуть Алекса, чтобы тот потерял управление, или же вправду въехать в нас, – но у него не получилось. Фридман даже не шелохнулся.

Зато меня это перепугало до чертиков. Горло судорожно сжалось от того, что разум уже в деталях разрисовал столкновение и аварию. Как у меня сердце от страха не остановилось – непонятно.

Но именно этот недостойный жест братца и дал нам фору. Видимо, всё же Ян хотел лишь припугнуть Александра, потому что столкновения так и не произошло. И нам удалось с задержкой в целую секунду первыми пересечь финишную линию.

Гвалт голосов, которые взревели в честь победителя, был слышен даже с закупоренными окнами. Алекс же начал торможение, чтобы красиво развернуться, дрифтанув, и гордо въехал обратно прямо на белоснежную линию на дороге.

Толпа облепила Шевроле Фридмана, дожидаясь, пока тот выйдет из машины, дабы поздравить последнего. Но он не спешил. Вместо этого Алекс, с горящим, безумно счастливым взглядом, обернулся, чтобы посмотреть на меня. В голубом омуте плясали чертики.

– Мы это сделали, Ева! Евочка, мы победили!

И кинулся ко мне, заключая в крепкие объятия. Я, ещё не до конца оправившаяся от картин аварии, до сих пор стоявших перед глазами, только и смогла, что разогнуть одеревеневшие пальцы, и похлопать парня по плечу. Радость от победы перевешивал страх.

И мысли: «А что если бы Ян не пугал нас? Что если бы мы всё-таки столкнулись?»

– Эй, лучик, ты чего? – заметив, что я не шибко-то и рада победе, Фридман отстранился.

В его глазах плескалось непонимание, почему я не поддерживаю всеобщее ликование. И почему не свечусь от счастья, как он.

Но ответить я не успела. Зато успела заметить взбешенного Яна, расталкивающего толпу. И направлялся он прямиком в нашу сторону.

Не прошло и полминуты, как Соколов чуть не выдрал дверь со всеми механизмами, рванув ту нараспашку. И вытащил Алекса за грудки наружу.

Толпа синхронно ахнула. И, как по команде, выстроилась в круг, замыкая нас в кольцо.

Я спешно вылетела из машины, огибая ту, протискиваясь сквозь людей, чтобы остановить назревающую драку. Так как, судя по предвкушению, написанному на лицах чуть ли не каждого из присутствующих, никто разнимать их не собирался.

– Ты кем себя возомнил, ботанище? – крепко удерживая Фридмана за одежду, тихо, но от этого не менее грозно, произнёс Ян. При этом стояла такая тишина, что было слышно каждое его слово. – Думаешь, если пользоваться грязными приёмчиками, преграждая дорогу другим машинам, это будет красивая и чистая победа?

Александр был убийственно спокоен. Даже смотрел на Соколова с неким снисхождением.

– Это говоришь мне ты, подрезав перед финишем? – на его губах появилась ироничная ухмылка. – Или грязные, как ты их называешь, приёмчики разрешены лишь тебе? Поэтому ты тут числишься незыблемым лидером? Тогда всё яснее некуда.

– За базаром следи! – прошипев это в лицо Алексу, Ян с силой встряхнул противника. – Или у тебя зубы лишние?

Я застыла перед ними, как вкопанная, не понимая, что делать дальше. Точнее, надеясь в глубине души, что до драки всё же не дойдёт. Видно же, что братец специально провоцирует Александра на драку. И если Фридман продолжит в том же духе, то драка, смею надеяться, не состоится.

Стряхнув с себя руки Яна, Алекс выпрямился и перешёл в наступление. Ему явно не понравилось то, как с ним разговаривал брюнет.

– А ты спец в стоматологии? Ну, так попробуй, герой. Кому ещё потом медицинская помощь понадобится. – поведение Фридмана оставалось безукоризненным. Подчеркнуто хладнокровным.

Они напирали друг на друга, как две фуры, не боясь открытого столкновения. Но всё же никто не спешил налетать на оппонента с кулаками, словно проверяя на прочность.

И как бы ни был зол Ян, как бы ни играли желваки на его скулах, как бы ни потемнели и без того черные провалы глаз, – он оставался стоять на месте.

Молчанка затягивалась. Чего нельзя было сказать о невидимом глазу бое, который сейчас проходил между ними.

Первым не выдержал братец.

– Я требую реванша. Только ты и я. По-мужски. Без каких-либо запрещено-разрешенных приёмов. Я – в одной стороне прямой трассы, ты – в другой.

– Я не собираюсь ничего тебе доказывать, Соколов. Хочешь реванша – жди следующей гонки. – развёл руками Александр. – У меня на сегодня другие планы. Хочу отметить победу с прелестной девушкой, составившей мне компанию.

А вот это было явно лишним…

Фокус внимания Яна переместился на меня. Он безошибочно отыскал меня глазами, слегка повернув голову вбок. И вперился угольно-черным взглядом, испепеляя. Расшатывая моё и без того тревожное и взвинченное состояние.

Я поёжилась. Хотелось отвернуться. Разорвать зрительный контакт. Обхватить себя руками за плечи. Сделать, что угодно, лишь бы не быть объектом вымещения его злости.

Но я не сделала ничего из вышеперечисленного, упрямо глядя на сводного брата в ответ. Не позволяя себе такой роскоши, как слабость.

Не знаю, к каким умозаключениям пришёл Соколов, но мне это точно не понравится. Вот сердцем чую. В области живота что-то противно сжалось от неприятного предчувствия.

И я, спустя долю секунды, убедилась, что опасения были не беспочвенными.

Словно черная волна, Ян стремительно налетел на Фридмана, пришпиливая его к желтому Шевроле, как бабочку. Давя на грудь Алекса всей поверхностью предплечья.

– Ева – моя сестра, и ты – полный идиот, если считаешь, что я позволю тебе забрать её. Достаточно того, что ты уже распустил свои мерзкие ручонки, ботан.

Угрожающе низкое рычание Яна пугало. Вызывало нервную дрожь по всему телу, прокатываясь по нему вибрацией. Многие из присутствующей молодёжи недоуменно уставились на меня. Но я постаралась игнорировать неприкрытое ничем внимание к своей персоне.

– Хорош же братец, бросить горячо любимую сестру на растерзание волкам.

Каждое слово Алекса было пропитано ядовитым сарказмом. От его былого спокойствия потихоньку не оставалось ничего. Яну удалось сорвать с Фридмана маску хладнокровия.

– Это был её выбор. – последовал незамедлительный ответ.

– Что-то попахивает двуличием, Соколов. То у неё есть право выбора, а теперь вот нет. – усмехнулся Алекс. Похоже, он абсолютно не страшился драки с Яном. – Но правда в том, что она будет сама решать пойти со мной на свидание или нет. Так что подбери свою бешеную слюну с моих ботинок и катись со своей Вероникой на все четыре стороны.

– Повтори? – прорычал брюнет.

– Оставь Еву в покое и катись, – выразительно, чуть ли не по слогам, процедил Алекс.

И это стало последним спусковым крючком для взрывного характера братца. Резко замахнувшись, он хотел впечатать свой кулак в челюсть Фридмана, но тот каким-то невероятным телодвижением – быстрым и отточенным – отбил удар рукой, заблокировав. А потом и вовсе отбросил Яна от себя на добрые пару метров.

Прифигели все. И я в том числе. Но уже через мгновение, мне пришлось взять себя в руки, и понять, что пора вмешаться, иначе они переубивают друг друга. А всё потому, что Ян, явно охренев от наглости Алекса (и того, что он вполне способен дать отпор), взбесился не на шутку и с рёвом бросился на моего защитника.

– Я тебя в асфальт вкатаю, гнида.

Возможно, это было достаточно рискованно и необдуманно, но я бросилась к сцепившимся парням. Ибо попросту не видела другого выхода, кроме как разнять их. Или попытаться успокоить одного из них.

И, вопреки логике и доводам здравого рассудка, выбрала я своего братца…

– Ты чуть не убил нас, а теперь набрасываешься на Александра за то, что мы в таких условиях ещё и смогли победить?! – хватая Соколова за руку, вцепилась в его локоть и попыталась оттащить его от Фридмана. – Успокойся, Ян! – прокричала ему в лицо.

Почему в лицо? Потому что, лишь почувствовав, что к нему прикоснулся кто-то посторонний, братец тут же сфокусировал свой взбешенный взгляд на мне.

Так мы и застыли: Алекс с Яном в неведомой позе кракозябры, с занесенными друг на друга кулаками, и я, бесстрашно (читай: безрассудно) и отчаянно вцепившаяся в Соколова.

И, видимо, до Яна только сейчас, в этот миг дошло то, что он мог натворить. Всю его спесь, как ветром сдуло. Он выпустил одежду Фридмана из захвата. Его руки расслабились и плетьми повисли вдоль тела.

Соколов взглянул на меня своим бездонно черным омутом, но будто смотрел сквозь. И только ему одному известно, что мелькало в этом омуте. Проигрывалось. И что таилось на самой глубине.

– Мы едем домой. – бесцветным голосом сообщил брюнет. И, схватив меня за запястье, поволок к своей машине.

Не спрашивая. Не церемонясь. Просто взял и потащил! Моему возмущению не было предела. Я аж воздухом подавилась, так и не высказав всё, что собиралась, в ту же секунду.

Толпа ошарашено расступилась перед нами. Косясь. Перешептываясь. Кто-то даже качал головой осуждающе.

И я их понимала, потому что на их глазах творилась какая-то вакханалия… Представлю, сколько пищи для сплетен образовалось после данного инцидента.

– Остановись, придурок! Отпусти! – наконец, смогла сформулировать возмущение в слова, ругаясь на него. – Мне больно, Ян!

Братец услышал меня, ослабив хватку. Но не отпустил, продолжая тащить. Александр, словно очнувшись от чего-то, помчался вслед за нами нагоняя.

– Опусти её, Соколов. Сейчас же. Она не хочет идти с тобой, ты оглох что ли?

Обогнав брюнета, Фридман преградил ему путь. Ян сцепил зубы и угрожающе навис над ним.

– А то что? Нарываешься, ботан?

– Я сказал, отпусти Еву. – не повышая голоса, повторил Алекс. Но выглядел он в этот момент, как океан перед надвигающимся цунами.

– Еве пора домой. В кроватку. Баиньки. – отчеканил братец. – Я её сюда привёз, я и увезу. И не тебе мешаться под моими ногами, Фридман. Одно моё слово и от тебя и твоей заграничной репутации и праха не останется. Так что отойди с дороги. По-хорошему.

Пользуясь тем, что Ян отвлёкся, мне удалось вырвать руку из захвата Соколова. Обозленная, обиженная, злая, как тысяча чертей, я раздраженно принялась растирать запястье.

– А может, стоит всё же меня спросить? – выплюнула ядовито. – А? Как вариант?

Братец даже взглядом меня не удостоил. Но выражение его лица почему-то смягчилось. Напряженные плечи расслабились. На губах появилась привычная ехидная усмешка.

Это слегка озадачило.

– Не лезь в семейные дела Соколовых, Фридман. – бросил Алексу. – Воспитанным мальчикам – моветон. – хохотнул Ян.

После чего развернулся ко мне всем корпусом, в одно движение перекинул меня через плечо, и размеренным шагом отправился к красному Мустангу. И сколько бы я не колотила братца по спине, сколько бы кар не обещала на его голову, шипя, как змея, ничего не помогало.

За всем этим я даже не заметила, что Александр в этот раз остался стоять на месте, смотря нам вслед задумчивым взглядом.

Глава 7

Ян Соколов

Я не понимал, почему меня так триггерило. Штырило от злости. В мыслях царил настоящий хаос, стоило взглянуть на ботана и ведьму, которые мило ворковали друг с другом. И даже (ну, и кринж!) за ручки держались! Вот это да!

Не понимал, почему проиграл в пустяковой, казалось, гонке, и чуть ли не подрался с этим всемирным заучкой на глазах у своих фанатов, почитателей и просто других потенциальных постельных увлечений. Чуть не испортил себе репутацию!

Да ещё и из-за кого?! Из-за ведьмы, которую терпеть не мог всеми фибрами души!

Ну, и как вершина айсберга непонимания – почему я уволок из-под носа Фридмана сестрёнку, и теперь тащил её на своём плече, чтобы увезти отсюда?! Подальше от чужих глаз. Особенно ботанских!

Открыв дверцу, сгрузил Еву прямо на пассажирское сиденье.

– Попробуешь сбежать, и твоя мать узнает, где ты гуляла накануне вечером. Поэтому в твоих интересах помалкивать и не бесить меня.

Огромные глаза, цвета кедрового дерева, в ужасе расширились. Открывшийся было рот, чтобы выпалить что-то возмущенное, захлопнулся мгновенно. Девчонка бесилась, это было заметно невооруженным глазом. Но угроза возымела эффект. Резко выдохнув, она скрестила руки на груди и отвернулась, уставившись на лобовое стекло.

Я захлопнул дверь, отрезая ведьме все пути к отступлению, и, прежде чем обойти машину, обернулся. Ботан так и стоял на месте, тараня меня взглядом, полным обещания, что он так просто это не оставит. Что отступил лишь на время.

Ага, знаем таких. Проходили. Этому сосунку духу не хватит, чтобы открыто переть против меня и дальше ради девчонки. Сдуется через пару дней. Это сейчас он пытался поиграть в героя. Эдакого спасителя. Вот только тягаться со мной силёнок не хватит.

Ухмыльнувшись, уселся в машину. Что странно, про Веронику, которую я тупо бросил там, в толпе, даже и не вспомнил. Что-то мелькнуло на краю сознания, затопленного злобой, но быстро забылось. Потому что девчонка вновь направила на меня свой упрямый взгляд, горящий огнём мести.

Они с Фридманом прям команда мстителей. Ни дать ни взять. Вот только черта с два я позволю, чтобы они спелись. Мне с головой хватило выскочки, который рыпался на меня, когда пришлось забрать Еву после рабочей смены.

– Одни проблемы от тебя, – прошипел вслух, подведя итоги своих мысленных перипетий.

Ведьма пораженно ахнула и залепила ладошкой мне по плечу. От неожиданности я аж неприлично вылупился на неё, так и не тронувшись с места.

– Ты чего руки распускаешь? Больная! – прорычал, оторвав руки от руля и перехватив вторую руку девчонки, которую она занесла для очередного удара.

– Как же ты меня достал, Соколов! Сил моих больше нет!

Злясь и шипя, как дикая кошка, она с новой силой набросилась на меня. Я едва успел скрутить ведьму, чтобы не заработать серьёзные увечья, ибо она разошлась не на шутку. Даже поцарапать своими острыми коготочками скулу успела.

Зашипев от кратковременной жгучей боли, рыкнул:

– Прекрати сейчас же!

Губы девушки затряслись, а глаза стали подозрительно влажными.

О нет, только не это! Ненавижу женские слёзы и истерики…

– Какой же ты козёл, Ян! Невыносимый, заносчивый, бесчувственный чурбан! – прохрипела не своим голосом, шмыгнув носом. Но слёзы, что застыли в ореховых глазах, так и не пролились. – Чтоб тебе всё вернулось бумерангом! – воскликнула эмоционально.

На её лице была написана такая невыносимая мука и обреченность, что я отшатнулся. Выпустил Еву из захвата, предварительно усадив обратно на сиденье, ибо мы во время борьбы успели перекочевать на мою половину.

– Пристегнись. – бросил ей, после чего вдавил педаль газа в пол, рванув с места.

До дома доехали очень быстро. Даже слишком. Я гнал, выжимая из Мустанга всё, что было заявлено производителем. Ведьма жалась на сиденье рядом, стараясь не смотреть в мою сторону и не показывать, что боится. Закусив нижнюю губу, с силой сжимала ладони в кулачки.

Это заставило почувствовать себя настоящим козлом, которым меня обозвала девчонка. Вот если бы она разрыдалась у меня на глазах, или устроила истерику, я мог бы спереть всё на бабские загоны, но поведение сестрички сбивало с толку.

Откуда-то вылезла совесть, стряхивая с себя пыль. И начала меня грызть, прокручивая в голове всё, что случилось на гоночной базе.

С силой сжав руль, сцепил зубы. Мне абсолютно не нравилось то, что происходило со мной, когда я находился рядом с ведьмочкой. Она заставляла меня делать что-то такое, что мне и в голову не пришло бы, будь я в здравом уме и твердом рассудке.

А ещё, я, кажется, был бы не прочь затащить её к себе в постель. Это я понял в тот самый момент, когда неуклюжая девчонка свалилась на меня сверху, с крыши. Оказалось, что под невзрачной одеждой прятались вполне аппетитные формы, если верить предварительному ощупыванию.

Но это же и испугало до чертиков. Если бы не реакция тела, скинул бы её моментально. Но мужские инстинкты сработали на опережение. И теперь я ехал с ней в одной машине и, как дурак, периодически пялился на соблазнительно прикушенную губу. Пухлую. Розовую.

Тьфу, ты!

Тряхнув головой, с визгом затормозил в паре метрах от дома.

– Выходи. Вот ключ от черного входа за домом. – вытащил его из кармана и протянул сестричке.

Она с опаской приняла из моих рук железяку, и вопросительно посмотрела на меня.

– А ты?

– Мне нужно проветриться от твоего душного присутствия. – ехидно протянул.

Девчонка после моих слов пулей вылетела из машины. И только тогда, когда она скрылась за воротами дома, я смог выдохнуть с облегчением. Салон пропитался её запахом – цветочно-сладковатым. И я толком не понимал, нравился он мне или меня вот-вот вывернет наизнанку.

Опустив все окна в машине, впустил ночной прохладный воздух. Откинулся всем телом на сиденье и прикрыл глаза.

Что со мной творится вообще? Почему я хочу загнать машину и пойти следом за ведьмой, а не вернуться на базу и склеить Веронику на ночь, наплетя той, что нужно было срочно отвезти непутевую сестричку домой?

Барабаня пальцами по рулю, пытался вкинуть из головы образ девчонки, настырно, въедливо заполняющий всё мысленное пространство. Шикарные, лоснящиеся волосы, к которым хотелось прикоснуться, или сжать в кулаке. Манящие, глубокие глаза зелено-карего цвета. Четко очерченные пухлые губки. Узкое личико. Тонкая шея. Выразительные ключицы.

– Зараза! – с силой ударил по рулю, чуть не задев клаксон.

Вздохнув, завел машину и отогнал её в гараж. Поднялся в свою комнату тем же путём, что и ушёл. Скинул с себя автоэкипировку, швырнув её на крышку корзины для белья. И уселся на кровать.

Нужно принять душ, а потом стереть записи с видеокамер.

Телефон, валяющийся на покрывале рядом, завибрировал, осветив темноту комнаты. Вероника. Наверняка хочет узнать, ждать меня или нет.

Потянувшись было к смартфону, чтобы принять вызов, так и не донёс руку. Остановился. Плюнул.

Не хочу. Пусть думает, что хочет. Сначала – душ и камеры. Остальное потом. Надо будет, настрочит в мессенджере.

Накинув на себя домашнюю футболку и короткие черные шорты, отправился в душ. Тихо, стараясь не шуметь. Не дай бог отец проснётся, нотаций будет не избежать. Он итак не стал мне ничего высказывать за выходку накануне.

Душевых было три. Две на втором этаже, где находились спальни. И одна снизу, на первом. Я решил зайти в самую ближайшую, чтобы не терять время. Скоро расцветёт. А отец встаёт очень рано. Вместе с солнышком, как говорится. Наверное, поэтому ему удаётся всё успеть и прилично зарабатывать.

Дверь, ведущая в ванную, даже не скрипнула. Бесшумно открылась и закрылась. И, стоило развернуться всем корпусом и взять с полки полотенце, понял – что-то не так.

Ванная у нас была поистине королевских размеров, поэтому делилась на две секции. В одной – раковина, зеркало и банные принадлежности. А во второй – непосредственно душевая или ванна с туалетом. Обе секции были отделены друг от друга стеклянной матовой дверью.

Которая сейчас была полностью запотевшей.

Я сглотнул. Не хотелось нарваться на кого-то из взрослых. Вдруг отец уже проснулся или (упаси боже!) мачеха.

Я уже было собрался тихонько выползти в коридор, но тут послышался неясный грохот и невнятные проклятья. Чертыхающийся голос принадлежал явно одной вредной ведьме, недавно поселившейся в нашем доме.

Усмехнувшись во весь рот, убрал ладонь с дверной ручки и, крадучись, подошёл ближе к запотевшей дверце. Нутро подбивало войти внутрь, но я не спешил. Вгляделся сквозь стекло, и разглядел девичий силуэт.

Точеная фигурка проводила руками вдоль тела. Неспеша омывая кожу. Бутылёк из-под геля для душа, который она уронила, теперь покоился в её ладонях. Она выдавливала жидкость, судя по звукам, и вновь возвращалась к нежным поглаживаниям.

Вот извращенка! Это кто ж так моется? С чувством, толком и расстановкой. Едва сдержался, чтобы не засмеяться вслух.

К тому моменту меня уже потряхивало от желания заглянуть внутрь. А молодой организм отреагировал на ситуацию соответствующе. Гормоны в крови подпрыгнули до небес, шараша по нервам. Я был на взводе. Дыхание потяжелело, и совершенно не к месту вспомнилось, какая она мягкая и маленькая была в моих руках, когда лежала на мне сверху.

Твою ж…

Руки сами прилипли к стеклянной двери. Надавили. И она распахнулась. Теперь я видел Еву так отчетливо, что пожалел, что вообще вошел. Где-то на грани сознания мелькнула последняя здравая мысль – не ошибся, девчонка просто совершенна. Настоящий ангел во плоти.

А потом она всё испортила. Девушка развернулась и, заметив меня, уставилась своими большими глазищами, приготовившись закричать.

Чудесное видение развеялось в тот же миг, как подарок феи Золушке, стоило часам пробить полночь. Я едва успел подскочить к ней, чтобы зажать рот ладонью.

– Не кричи! Предков разбудишь. – шикнул на неё.

Но она продолжила возмущенно бубнить. Даже укусить попыталась. А потом и вовсе накинулась на меня, пытаясь и поколотить и вытурить из душевой кабинки одновременно.

Но, как известно, за двумя зайцами погонишься…

В одно мгновение пресёк сопротивление ведьмы, прижав ту к стене. Она что-то прошипела, но моя ладонь поглотила любой внятный звук. Поэтому слов было не разобрать.

Ореховые глаза горели решимостью и страхом, а алые щеки – стыдом.

А я только в этот момент понял, что стою с ведьмой посреди душевой кабинки весь мокрый, потому что душ всё так же изобильно фонтанировал вверх, после того, как Ева уронила смеситель. А ещё – ведьма полностью обнаженная.

Дыхание застряло в горле в ту же секунду, как я до конца осознал, что натворил и что произошло. Сердце билось в ушах, висках и груди, как сумасшедшее. Как крылья чёртовой птицы, под названием Колибри.

Зачем я вообще сюда запёрся?! Что за дьявольские шуточки?! А главное, как теперь выкручиваться?

– Я сейчас отпущу тебя, и ты не будешь кричать. Кивни, если поняла.

После моих слов глаза Евы от ужаса расширились ещё больше. И до меня, наконец, дошло, почему… Ведьма подумала, что я специально пробрался сюда, чтобы… О, господи! Кринж, самый настоящий кринж!

– Я не собираюсь тебя насиловать, дура. – выдохнул едва слышно.

Как бы ни хотелось запретить собственному телу реагировать на сестричку, оно всё равно бы не послушалось. Близость девушки одурманивала, подкрепляясь тем, что мы тут одни. И тем, что Ева меня привлекала, как женщина. Теперь я это понял окончательно. На практике, ёпт!

Чего и следовало ожидать – она мне не поверила, подозрительно сузив глаза. Для трусливой девчонки, Ева отлично прятала страх, затаённый в глубинах её многозначного взгляда.

Погоди-ка? Трусливой? Это когда я стал считать стерву, зажатую мной у стены, беспомощной?

Пришлось тряхнуть головой, чтобы прийти в себя. Со мной точно творилось что-то неладное.

– Короче, хочешь – верь, хочешь – нет. Но я просто пришёл сюда смыть дорожную пыль и пот. Всё, как обычно. – я говорил, чётко выделяя слова. Так, чтобы до её недалекого разума дошло наверняка. – Ванная – моя. Я привык в ней мыться. А соседей, как ты помнишь, у меня не было. И я сделаю всё, чтобы так оставалось и дальше!

Глаза то и дело грозились скоситься вниз. Туда, где я чувствовал своей грудью мягкую упругость. Рука, лежащая на её обнаженной коже, и фиксировавшая сестричку в неподвижном положении, горела. Прикосновения к этой ведьме обжигали. Пробуждали внутри что-то такое, что меня тревожило. Пугало…

Хотелось отскочить от неё, будто ошпарившись. Но… Я не смог. Не смог и всё! Прилип. Буквально прирос к этой заразе с зелено-карими глазами! Такими необычными и обладающими некой гипнотичностью.

– Не смей орать. – предупредил, прежде чем медленно убрать ладонь от её лица. Приготовившись вернуть её в любой момент.

Мы были так близко. Непозволительно. Неправильно. Я всем телом ощущал соблазнительные изгибы ведьмочки. С закрытыми глазами мог мысленно прорисовать точеную фигурку. И это пробуждало пожар в груди. И в штанах.

– Ты совсем рехнулся, Ян?! Или ты меня тоже решил свести с ума, а потом упечь в дурку?! – огрызнулась Ева, стоило вернуть ей способность разговаривать, а не шипеть.

– Ты меня слушала вообще?

Я отвечал ей, но мои мысли были где-то далеко отсюда. В горизонтальном положении. Настолько неприличные, что любая девственница пришла бы в ужас. Или восторг.

И я бы давно воплотил их в жизнь, если бы это был кто-нибудь другой, а не Ева. Кто угодно, но не она! Ни за что!

– Отлепись от меня! Пошёл прочь отсюда! И только посмей пялиться, без глаз останешься, я тебе гарантирую! – распиналась она. А у самой всё лицо пылало красным цветом.

Я усмехнулся. Как отлично она притворяется невинной. А сама небось давно со всеми подряд в постели кувыркается. Вон как быстро с Алексом спелась. Не зря же это всё было настолько демонстративно! Наверняка рассчитывала, что я…

И тут меня осенило. Прям по голове, оглушив.

Так это всё было заранее спланировано! Она специально играла невинную и оскорбленную. А сама подбиралась ближе. А когда я её оставил на гоночной базе одну, она быстро нашла другую жертву, с помощью которой успешно смогла вернуть моё внимание. Перетянуть одеяло с гонки и Вероники на себя!

Вот я дибил…

От злости чуть искры из глаз не посыпались.

– Ты знала, что это моя ванная комната? – прикрыв глаза, выдохнул.

– Это теперь не только твоя ванная. Или ты хотел, чтобы я в родительскую пошла? – фыркнула ведьма, и, почувствовав, что я ослабил хватку, вырвалась.

Она схватила висевшее на крючке розово-белое махровое полотенце, и быстро укуталась в него. Но это всё равно не помогло умерить мой пыл.

Я уже всё видел. И больше не развижу никогда. Этот образ был слишком прекрасен, чтобы забыть.

Даже зная то, насколько Ева гнилая изнутри.

Запыханная, разъяренная, как маленькая фурия, она стояла напротив, и смотрела на меня. С влажных волос капли воды стекали вниз, на нежную, бархатную кожу. Проделывали дорожку от шеи к ключицам. От них ещё ниже, прямиком под полотенце.

Но в моём воображении эта капля продолжала свой путь…

– Значит, знала. – мрачно заключил я. – Ты всё знала. Спланировала заранее.

– Что? – она играла замечательно. Во взгляде сестрички сквозило одно недоумение и непонимание. – О чём ты?

– Не нужно играть со мной в эти игры! – не выдержав, я рыкнул и приблизился к ней в один длинный шаг. Завис, тряся указательным пальцем над её лицом. – Я знаю, кто ты на самом деле и что пытаешься сделать. Тебе не удастся, ведьма. И поверь, если ты продолжишь в том же духе, я возьмусь за тебя основательно! И это будут уже не невинные пакости, как с твоей блузочкой. Я уничтожу тебя, Ева. Надеюсь, ты всё поняла.

Я больше не хотел её видеть. Не мог. В голове не укладывался, как можно производить такой диссонанс. Творить одно, а внешне выглядеть настолько невинно. Как ангелочек.

Выскочив из душевой, не дожидаясь ответа, я помчался вниз. На первый этаж. И мне уже было плевать, заметит меня отец или нет. Ворвавшись в ванную, закрыл её на все имеющиеся замки. Ибо мне дико хотелось вернуться. Вернуться и снова ощутить эту ведьму в своих руках. Ощутить всем телом. А потом впиться поцелуем в эти манящие пухлые губки и…

Упершись ладонями в прохладный кафель и склонив голову вниз, взвыл от досады и злости на самого себя. Похоже, план Евы сработал. Ей удалось обратить на себя внимание. И чем сильнее я сопротивлялся, тем сильнее был обратный эффект.

Нет, так не пойдёт… С этим срочно нужно что-то делать.

Телефон, обладающий водонепроницаемостью, завибрировал в кармане шорт. Достав его, я довольно оскалился.

Кажется, я знаю, с чего нужно начать процесс экзорцизма.

Глава 8

– Да ладно? – на одном дыхании произнесла Инна, таращась на меня во все глаза. – Александр? Фридман? Ты шутишь…

Мы стояли в фойе университета, так и не дойдя до столовой, потому что староста резко остановилась, услышав то, что я ей рассказала. Она прижимала к себе учебники, не поместившиеся в сумку, так, словно они остались её последним спасательным кругом в этом мире.

– Вот-вот, я тоже была в шоке. Но он милый. – на моих губах вопреки воле нарисовалась мечтательная улыбка. Которую Инна тут же подметила.

– Так. Ты что, влюбилась? – прищурилась девушка, подавшись ко мне вперед.

– П-ф, – фыркнула в ответ, – скажешь тоже. Для того чтобы влюбиться, нужно время. Но это не умаляет того, что Алекс – классный. Как человек и как друг.

– Алекс? Ну-ну, – недоверчиво покивала головой староста, поджав губы. – Оно и видно. Ладно, врушка, пошли кушать, я с самого утра ничего не ела, а уже перевалило за вторую половину дня. Остальное расскажешь в столовой.