Глава 3. Надежда
Наступил сентябрь. Леша этому совершенно не радовался – мало того, что теплые дни заканчиваются, так еще и школа. Школу четвероклассник Леша Мартынов не любил, и она отвечала ему взаимностью. Ничего хорошего не ждал он и в этом году.
– Мартынов! Опять в облаках витаешь?! Пи-ши!
Леша опустил голову. Он не мог объяснить, что монотонная речь учительницы Натальи Максимовны («Моталки Максимовны», как ее окрестили ребята за частое употребление выражения «мотать нервы») уже через пять минут превращалась в невнятный раздражающий гул, выделить в котором удавалось только резкие оклики, адресованные нарушителям дисциплины. Например, ему.
«Внимательнее надо быть!» – вспомнил он засевшую за три предыдущих года в мозгу фразу. Бабушка в этом была с Натальей Максимовной полностью согласна. Дома она то и дело требовала от Леши сосредоточиться. «Как ты сидишь! Выпрямись! Не ерзай! Что за грязь у тебя в тетради?!» Если папа старался в Лешин дневник не заглядывать и ограничивался дежурным «Как дела в школе?» – «Нормально», то мама и бабушка доставали даже в выходные, когда все нормальные дети спят до обеда и залипают в планшетах и телефонах. Выполнение домашней работы становилось мучением. Мама быстро выходила из себя, сетуя на Лешину недогадливость, бабушка же, напротив, методично и безотрывно, до привычного звона в ушах объясняла одно и то же. «Не может мой внук плохо учиться с такими природными данными! Твой прадед, Алексей, получил награду из рук самого Беспалова! Твой отец при своем музыкальном таланте прекрасно разбирался в точных науках – ему бы побольше воли, сейчас бы тоже академиком стал!..» На этом месте Татьяна Васильевна обычно бросала негодующий и слегка презрительный взгляд на папу, который не только не стал академиком, но и занятия скрипкой бросил сразу после окончания музыкальной школы. О маме бабушка старалась ничего не говорить – Леша думал, что ругать ее за школьные оценки не выходило, а хвалить не хотелось.
Первое замечание в этом году Леша получил пятого сентября. Он просто уронил ластик, а тот укатился под первую парту. Леша пытался достать его ногой, затем незаметно сполз под парту, чтобы дотянуться рукой или линейкой, а когда это не удалось, дернул за ногу сидящую впереди Анжелу, чтобы она ему помогла. Анжелка взвизгнула, а Наталья Максимовна взяла Лешин дневник и размашисто написала красным: «Поведение – неуд!» Ластик удалось достать только на перемене. Еще и упрашивать пришлось эту дуру, чтобы стул отодвинула. Опять будет жаловаться на него по каждому пустяку. Вот бы ее пересадили куда-нибудь! А еще лучше – в другой класс перевели.
Мысли мальчика были мрачны, как осенние тучи. По всему выходило, что пересаживать и переводить следовало большую часть класса вместе с учительницей. И еще с физручкой. И англичанкой. Да что там, вот бы вообще школу закрыть на какой-нибудь карантин!
Карантина, однако, не предвиделось. Леша раздосадованно швырнул рюкзак на полку в прихожей и мимолетно погладил подошедшую Белую.
– Везет тебе, Клеопатра. Живешь, как настоящая фараониха – только кушаешь и гуляешь.
Белая сочувственно потерлась о ноги мальчика, как бы давая понять, что не против, чтобы он тоже больше гулял и меньше сидел за уроками.
– Леха, ты, что ли, в дверях скоблишься?
Папа уже вернулся с работы – четвертые классы в этом году учились во вторую смену. Леша ждал традиционного «Как дела?», но вместо этого папа спросил:
– Ты что в этом году на день рождения хочешь?
У мальчика от неожиданности перехватило дыхание. Он даже забыл о замечании, скрывающемся в дневнике.
– Собаку… хочу.
Леша разулся и потащил рюкзак за собой по полу. Зря он, наверное, это сказал, все равно не купят.
– У тебя же кошка есть, тебе мало?
Ага, мама тоже дома. Сейчас выйдет из кухни, на ходу вытирая руки полотенцем.
– Привет, мам. Клео – бабушкина кошка, а не моя. Она хорошая, но… Это же не собака. Ты же знаешь, я давно…
– Мне кажется, Оля, у нас уже достаточно большой парень, чтобы попробовать… – задумчиво сказал папа.
– Конечно, большой! Мне целых одиннадцать лет исполнится!
Мама отложила полотенце.
– Ну… Если ты готов помогать с ее воспитанием… Я не против.
Внутри у Леши словно взорвался разноцветный фейерверк. Наконец-то! Ему купят собаку! Сколько раз Леша представлял, как он гуляет со своим собственным четвероногим другом, который радостно играет во все, что ему предложат, облизывает слюнявым языком, улыбается во всю пасть и не жалуется родителям. Такой никогда не обидит и не предаст.
– А готов ли Алексей к такой ответственности? – раздался строгий голос бабушки. – Ну-ка, покажи дневник.
Внутренний фейерверк разом стух, оставив после себя почерневшую картонную трубку и запах пороха. Леша полез в рюкзак, ища дневник явно дольше, чем требовалось.
– Давай-давай, не юли. Ну вот… Что я и говорила! – Татьяна Васильевна вслух прочла замечание. – Если уж вы хотите потакать малолетнему сорванцу, то извольте учитывать и мое мнение.
– А какое у тебя мнение, мама? – осторожно поинтересовался папа.
– Пусть докажет, что заслуживает такой серьезный подарок. До своего дня рождения продемонстрирует примерное поведение и хорошую… ну ладно, хотя бы удовлетворительную, – вздохнула бабушка, – успеваемость.
– Это значит, без двоек и замечаний? – переспросил Леша.
– Это значит, без двоек и замечаний.
Мир посерел. Леша уныло сидел на своей кровати, опустив голову и упершись руками в бортик. День рождения в октябре – он попробовал посчитать, сколько дней до него оставалось, но быстро сбился. Вроде не так уж долго – Леша праздновал одним из первых в классе. Почти самый старший, не считая второгодника Карпова, в построении на физкультуре он стоял вторым с конца – замыкающим был неудачливый дзюдоист Киря, а после него начиналась шеренга девочек с дылдой Ленкой Дыниной во главе. Мелким и худым жить непросто, особенно, если ты пацан, которого любят доставать одноклассники, и каждый день рождения Леша ждал с нетерпением – может, наконец-то случится скачок роста, о котором ему рассказывала бабушка, и он станет большим и сильным. Но сейчас рост становился неважен, ведь у него появится защитник… Леша осекся. Ну да, как же. Целый месяц выдержать без замечаний, когда Моталка Максимовна цепляется к нему по каждому чиху! Эх… Никогда ему не увидеть щенка…
Белая всеми вибриссами ощущала сгустившееся вокруг Леши напряжение. Казалось, пружина, которую она увидела в нем летом, была сжата до предела. Кошка решила не выпускать его из поля зрения, по крайней мере, когда Леша находился дома – ведь никто не разрешил бы ей пойти с ним в школу. «Ой, не к добру это, – думала она, растянувшись на столе поверх тетради по математике, – вечно люди создают себе сложности, чтобы потом их героически преодолевать. Вот кто мешал просто взять и завести эту несчастную собаку? Или просто не заводить, если не хочется. Нет, обязательно нужно показать, кто в доме хозяин! Как мартовские коты, честное слово…» Белая широко зевнула и потянулась, выставив на всеобщее обозрение белый пушистый живот. Тетрадь полетела на пол.
– Клео! Ты что делаешь?!
В следующее мгновение подскочивший Леша, забыв о тетради и математике, чесал меховое пузо. Кошки всегда знают, что делают… в отличие от людей.
Глава 4. Миссия невыполнима
Поначалу Леша на самом деле очень старался. Часами сидел за ненавистными уроками, проглатывал едкие комментарии бабушки, безропотно переписывал испорченные помарками листы и ждал, когда мама сдастся и подскажет ему правильное решение.
Учительница Лешиного усердия, казалось, не замечала. Желая расположить к себе Наталью Максимовну, он стал чаще вызываться выполнить мелкие поручения – протереть доску, принести мел из учительской или полить цветы в кабинете. Моталка Максимовна и это восприняла как должное, зато заметил второгодник Карпов.
– Ты что, как девчонка, к училке подлизываешься?
– Я… так. Просто… – растерялся Леша.
Рассказывать про собаку и поставленное условие он не хотел – засмеют.
– «Наталья Максимовна, давайте я полы помою! Во всей школе!» – издевательским голосом передразнил Лешу Карпов.
Лешины кулаки сжались сами собой. Конечно, Карпов почти на голову выше и намного сильнее, но…
– Ты чего к нему пристал? – раздался спокойный голос. – Человек полезным делом занимается, не то что ты.
Леша оглянулся – к ним подошел Виталик Щеглов. Всегда в безупречно выглаженных брюках, он обычно держался поодаль от одноклассников. Папа Виталика служил в военной части. Он приходил в школу всего один раз – Леша тогда разглядел звезды полковника на погонах. Полковник Щеглов что-то обсуждал с Моталкой Максимовной, а потом десяток молодых солдат за выходные перестелили пол в кабинете и покрасили стены. Оставалось только гадать, почему щелкавший, как орешки, сложные математические задачи, неизменно вызывающий восторг англичанки своим произношением Виталик учится не в какой-нибудь крутой гимназии, а с ним в классе. Даже Щеглом Виталика обычно звали за глаза, с примесью легкой зависти и уважения.
Вмешательство Щеглова оказалось как нельзя кстати. Леша с облегчением выдохнул. Он не понимал, почему Виталик решил за него вступиться, но испытал горячую благодарность к неожиданному спасителю. Карпов потерял интерес к продолжению беседы и отошел – докапываться до мажора и заучки Щегла было совсем не тем же самым, что до тщедушного Мартынова.
– С-спасибо, – сбивчиво произнес Леша, – я…
– Да нормально все, – отмахнулся Виталик, – просто Карпов сильный полицейский, а я – умный.
Про полицейских Леша не понял, но расспросить Виталика не удалось – тот уже потерял интерес к Леше и вернулся за парту, уткнувшись в «Айфон» последней модели.
Дни проходили почти без происшествий – Леша зачеркивал даты в карманном календарике. С особым удовольствием он вычеркивал выходные – в субботу или воскресенье уж точно не получишь ни двойку, ни замечание.
Бабье лето вступило в свои права. Хмурые тучи уступили место запоздалому неяркому солнышку. Погода словно нашептывала – иди, гуляй, успевай подставить лицо еще теплым лучам, любуйся блеском паутинки в сухой траве, не думай о плохом. Возвращаясь из школы, Леша старался каждый раз пройти новым маршрутом, чтобы не идти сразу в душную квартиру с поджидающими его уроками. Уходить в поисках новых мест приходилось все дальше и дальше, но мальчик этому только радовался.
– Ты почему так поздно?! – сердилась мама, когда он появлялся дома. – Тебе же еще уроки делать!
– Утром сделаю, мне же ко второй, – клятвенно обещал Леша.
– Ладно, ужинай и иди спать, горе луковое, – сменяла гнев на милость мама.
Утром уроки, конечно же, делались кое-как – мама и папа уходили на работу, бабушка не каждый день, но частенько уезжала читать лекции, и стоять над душой было некому. Лешина душа этому только радовалась. Какое-то время ему везло – учителя не спрашивали, а за домашку привычно лепили трояки, как бы он ни старался. Так продолжалось до того дня, пока он не увидел в окно дрозда.
Сначала птицу, конечно же, заметила Белая. Она легко вскочила на подоконник, прижала нос к стеклу и издала серию коротких кряхтящих звуков, показывая, как ей хочется поймать недосягаемую добычу.
– Клео, что там? – бросился к окну Леша.
Дрозд всем своим видом демонстрировал, как он прекрасен. Пестрое – перышко к перышку – оперение, любопытный черный глаз, искоса взглядывающий на Лешины окна. Мальчик потянулся к оконной ручке, но птица, заметив движение, перелетела на соседнюю рябину.
Понаблюдать за птицей очень хотелось. Леша обулся, накинул ветровку и выскочил во двор. Белая обиженно мяукнула вслед закрывающейся двери – мог бы догадаться и взять ее с собой. Нашелся, понимаешь ли, эксперт-орнитолог!
Леша любовался дроздом, пока тот не улетел. Провожая его взглядом, мальчик какое-то время шел следом. Обнаружив себя в соседнем дворе, покачался на качелях, покидал камушки в лужу, пытаясь сделать «блинчик»… и вдруг вспомнил – школа!
Лешу словно током тряхнуло. Он со всех ног побежал домой, не разуваясь, влетел на кухню, чтобы посмотреть на часы. Почти успел! Времени как раз хватало на то, чтобы переодеться, схватить рюкзак и бежать на занятия.
И, по закону подлости, именно в этот день Моталка Максимовна решила вызвать Лешу к доске. «Как чуяла, что я ничего не сделал», – подумал Леша, медленно вставая из-за парты, чтобы оттянуть момент расплаты.
Задано было стихотворение наизусть. Пушкин, что-то про осень. Первую строчку он успел увидеть в учебнике, когда выходил, а дальше ничего не запомнилось.
– Унылая пора… – начал декламировать Леша и замер. Окончание строчки почему-то выветрилось из головы.
– Очей очарованье, – зашептали из класса, заметив паузу.
– Очей очарованье, – повторил Леша и снова замолчал.
Наталья Максимовна подняла голову от журнала.
– Мартынов, ты не учил? Ответь честно, не трать мое и свое время.
«Ну да, как же! Знаю я эти штучки! – подумал Леша. – Скажешь, что не учил, тут же „пару“ поставит».
– Нет… Я учил… Я сейчас.
Леша постоял у доски, переминаясь с ноги на ногу, в надежде, что кто-нибудь еще его выручит. Однако желающих подсказать больше не нашлось – класс с интересом наблюдал, как он выкрутится из ситуации. Звонка не дождаться – урок только начался.
– Все, хватит мне нервы мотать! Садись, два, – у Моталки Максимовны кончилось терпение.
Леша понуро побрел на место. Ну все, теперь с мечтами о щенке точно можно попрощаться. И все из-за дурацкой птицы и дурацкого Пушкина!
– Давай дневник.
– А я его дома забыл! – вырвалось вдруг у Леши. Может, сработает? Или полезет рюкзак проверять?
Искать дневник в Лешином портфеле учительница не захотела. Вместо этого она сказала:
– Можешь не скрывать свои двойки, Мартынов. Я все выставляю в электронный журнал.
О нем-то Леша и не подумал. Конечно, мама обычно заглядывает в бумажный дневник, но может проверить и электронный, через приложение на телефоне. Оттуда оценку уже не сотрешь.
– Не ставьте, пожалуйста! – взмолился Леша. – Я все выучу, честное слово! Вот прямо завтра расскажу, хотите?
– Вот когда расскажешь, тогда и подумаю, – не поддалась Наталья Максимовна, – а пока – «два». Следующим к доске пойдет…
Из левого глаза Леши предательски выползла слезинка. Покатилась по щеке, оставляя влажную дорожку. Леша хотел набрать воздуха в грудь, чтобы удержать слезы, но на выдохе громко всхлипнул.
– Мартынов, ты что, плачешь? – обернулась с первой парты любопытная Анжелка. До всего-то ей дело есть!
Ответить он не успел – Наталья Максимовна постучала по столу, призывая класс к тишине. «Может, больше никто не заметил», – подумал Леша, украдкой вытирая слезу.
Долго гулять Леша не стал. Нужно вести себя естественно и не вызывать подозрений, тогда мама ограничится беглым взглядом на страницы дневника. Правда, тогда и в следующие дни придется дневник училке не давать – иначе она эту «пару» все-таки поставит. Поверит ли мама, что его не спрашивают целую неделю или даже две – сколько там до дня рождения осталось?
Нужно что-то придумать. Удалить приложение с маминого телефона? Но в электронный дневник можно войти с компьютера, да и приложение легко поставить заново. А что, если поменять пароль и электронную почту? Мама не сможет войти, захочет поменять пароль, а ссылка ей на почту не придет. Придется обращаться в школу, а это займет время.
Четвероклассник не заметил, как начал бормотать вполголоса, все больше увлекаясь своим планом. Белая навострила уши. Леша вернулся из школы сам не свой – он, может, и скрыл бы свое состояние от людей, но не от наблюдательной кошки. Все указывало на то, что мальчик попал в неприятности и хочет эти неприятности усугубить. Кошка прыгнула к нему на колени и потерлась головой, отвлекая от тяжелых мыслей.
– Клео, уйди, – рассеянно отпихнул ее Леша, – тебе все равно не понять…
«Где уж мне! – обиженно подумала кошка. – Люди такие нерациональные…»
План удался – подобрав пароль от компьютера, Леша с волнением вошел в электронный дневник. Смена пароля… Подтверждение… Удалить письмо с почты… Очистить историю… Вроде все!
Оторвавшись от экрана, Леша краем глаза заметил шевеление на дальнем конце стола. «Переволновался», – решил мальчик, а вслух сказал:
– Во, глюки уже. Да, Клеопатра? Погоди, ты тоже там что-то видишь?..
Кошка сидела на столе рядом с ним и безотрывно смотрела в том же направлении, что и Леша. У стены замер еле заметный, мерцающий в свете лампы крохотный скелетик. Он спрыгнул со стола и умчался в направлении коридора. Белая отвела взгляд.
– Да нет, показалось, наверное, – немного нервно рассмеялся Леша.
Мама не захотела проверить электронный дневник ни в этот день, ни на следующий. Понемногу Леша успокоился и почти забыл о досадном инциденте. Однако, как оказалось, помнил кое-кто другой.
– Ленка, дай списать! – обратился он спустя несколько дней к однокласснице, в очередной раз забыв выполнить разбор по русскому языку. Лучше бы, конечно, спросить кого-нибудь другого, но Киря, как назло, заболел, Ден и Санек сами пришли без домашки, а Виталика Щеглова Леша просить постеснялся. Долговязая Дынина же «шарила» в русском языке и по настроению не отказывала страждущим.
– Ой, а кто это тут у нас? – ехидно откликнулась Дынина, и Леша понял, что попал совсем не на то ее настроение. – Рева-корова?
– Лен, дай домашку, ну не понял я, – Леша старался держать себя в руках, хотя Ленка его откровенно бесила.
– Что, боишься весь класс затопить, если тебе еще одну двойку поставят?
Леша заметил, что на ее громкий голос заинтересованно обернулся Карпов. Ну все, приехали. Оказаться посмешищем перед всем классом – потом житья не дадут. Гнев ударил Леше в виски, лицо залилось краской. Он закричал и кинулся на Дынину с кулаками.
Ленка не растерялась и в обиду себя не дала. Когда пара услужливых девочек позвали Наталью Максимовну из рекреации, потные и лохматые драчуны катались по полу кабинета под задорные возгласы остальных.
– Что здесь происходит?! По местам! – скомандовала Наталья Максимовна.
Четвертый «Б» быстро притих, словно ничего не произошло. Никому не хотелось за компанию попасть под раздачу.
– Мартынов, опять ты? Драться, да еще с девочкой?! Совсем от рук отбился! А ведь такая интеллигентная семья! Придется вызвать маму в школу. Или лучше бабушку, как ты считаешь?
Леша никак не считал. Он переводил дыхание и очень искренне желал, чтобы этот день не случился.
– Дневник?..
– Потерял… – дрожащим голосом ответил Леша.
– Хорошо, напишу сообщение в электронном дневнике.
– А мама не может туда зайти, у нее что-то поломалось.
– Что ж, тогда придется ей позвонить, – сухо парировала Наталья Максимовна.
Вот идиот! Леша ругал себя последними словами. Кто его за язык тянул?! В электронный дневник мама, может, еще несколько дней не заглянула бы, потом восстановление пароля, обращение в техподдержку… А так Моталка Максимовна уж точно все ей расскажет! И не докажешь никому, что он хотел, как лучше…
– У мамы сегодня важное совещание, ее нельзя отвлекать!
– Значит, позвоню ей завтра. Как раз и с директором согласуем встречу. Твое поведение давно требует всестороннего обсуждения.
По дороге из школы Леша лихорадочно обдумывал, что ему делать. Сегодня Моталка Максимовна не позвонит – она строго соблюдала правило не общаться с родителями и учениками в нерабочее время. Завтра пятница, потом выходные, а в понедельник у него день рождения! Если удастся протянуть один день, может, все и получится. Не отдадут же они собаку обратно, если уже заведут!
Но как сделать, чтобы учительница не дозвонилась? Внести ее в черный список? Он не знает пин-код от маминого телефона. Разбить телефон, как бы случайно? Нет, тогда только сильнее наругают, тут уж вовсе никакого дня рождения можно не ждать.
– Леша, ты пришел? Последи за водой! Как закипит, будем варить пельмени. Мне нужно срочный заказ дошить.
Незаметно зайти домой не удалось, но и грозы пока ничто не предвещало. Мама у себя в комнате, есть время что-нибудь придумать.
Белая озабоченно следила за мальчиком. Что он задумал?! Мало ему проблем? Нет, определенно с него нельзя сводить глаз.
Леша зашел в гостиную. Мама подняла глаза от швейной машинки.
– Уже закипело?
– Н-нет, я так… Поздороваться.
Леша искал глазами мамин телефон. Вот он, на диване – можно взять незаметно. Пятясь задом и держа смартфон за спиной, он вышел из комнаты, убавил громкость, чтобы неожиданное оповещение не напомнило маме о забытом гаджете. И что же теперь?
Леша вдруг вспомнил про воду и отправился на кухню. Белая шла за ним. Булькающая вода навела мальчика и кошку на одни и те же мысли. Только вот выводы они сделали разные.
– Мяу, – сказала Белая.
– Что? – машинально отозвался Леша.
– Мя-яу, – громче и требовательнее повторила Белая, желая сказать: «Перестань творить ерунду! Ты сделаешь только хуже! Посмотри, сколько тебе уже приходилось врать – рано или поздно обман раскроется и тебя выведут на чистую воду».
Леша ничего этого не услышал – в отличие от кошек, превосходно понимающих человеческий, собачий, мышиный и другие языки, люди никак не могут выучить даже несколько слов по-кошачьи.
– Тихо ты, – отмахнулся он, – а то еще мама придет!
Леша взял прихватку и большой половник, примериваясь к кастрюле. От воды телефоны портятся, а кипящая вода убьет смартфон наверняка. Потом протереть насухо – и видно ничего не будет. Конечно, телефон немного жалко – дорогой все-таки, а придется новый покупать. Но куда деваться… Собака важнее – она ведь живая, а ему много раз говорили, что живые существа дороже любых вещей.
Разумеется, приличной Страннице полагалось наблюдать, лишь изредка ненавязчиво подталкивая людей к правильному пути. Грубое вмешательство претило Белой, однако у нее не оставалось выбора. Отступив на несколько шагов назад, она тщательно примерилась, разогналась и с разбега вцепилась зубами и когтями в Лешину ногу.
Расчет оказался верным – как и все ее расчеты. Леша закричал, пошатнулся, телефон выскочил из его рук и полетел в противоположную от кастрюли сторону, аккуратно скользнув в самую дальнюю щель между батареей и кухонным гарнитуром.
Мама все-таки прибежала на крики.
– Мам, Клео взбесилась! – жаловался Леша, показывая прокушенную ногу. – Я ничего не делал, она сама…
Мама подняла Белую за шкирку.
– Как тебе не стыдно? Мы тебя приютили, отмыли, кормим-поим, а ты?!
Белая молчала, покачиваясь в воздухе. Какие только унижения не приходится переносить ради этих глупых человеков! И никакой благодарности – они даже понять твоих стараний не смогут!
– Сегодня ночуешь в ванной! – вынесла вердикт мама.
– Вот собака за меня заступилась бы! – торжествующе сказал Леша, ощутив, как гора падает с его плеч.
Можно было расслабиться: телефон остался цел и на беззвучном режиме лежал в очень надежном месте – вытащить его не смог бы даже сам Леша.
– Ты не видел мой телефон? – обратилась к нему мама пару часов спустя.
– Нет, а что? – быстро, даже чуточку чересчур, ответил Леша.
– Да так… – отмахнулась мама и вышла из детской.
В гостиной раздался ее взволнованный голос.
– Миша, набери меня. Ума не приложу, куда телефон засунула. Вроде домой приносила… Что, не слышно? Ну хоть гудки идут – не своровали, значит. Может, найдется еще, – мама перешла на полушепот, так что пришлось вслушиваться в голоса за стенкой, – я ведь договорилась на этих выходных с заводчиком встретиться – щенка Лешкиного забрать, а номер-то в телефоне остался и адрес я не спросила…
Леша похолодел.