Глава 11. Уход Бату
В следующий месяц волны напряжения и суматохи чередовались с периодами затишья, когда, казалось бы, ничего не происходило. Только папа продолжал посещать свои курсы, а к маме периодически приходили люди, чтобы купить у нее разные вещи из их квартиры. Ритка на уроках была рассеянной, часто смотрела в окно и думала, много ли снега выпало на их будущей даче. Или волновалась, что не сможет гулять во дворе, к которому привыкла. А потом начинала радоваться: зато там не будет соседского Сашки и вредного одноклассника Кирилла!
Мама периодически заводила разговоры о том, что ее тревожило. А тревожил ее будущий переезд – и отдаленность от людей, и отсутствие школ, магазинов и интернета, и, конечно же, туалет на улице. Но у папы на все имелись аргументы.
– Зато каждый из нас будет заниматься тем, чем хочет. И никакие пробки, начальники и ипотеки волновать не будут. А биотуалет я куплю, не переживай.
И мама сдавалась, но затем снова возвращалась к волнующей теме.
Иногда несогласие достигало пика, и тогда мама с папой ссорились.
– Не поеду я никуда! – кричала мама. – И Рита со мной останется, нечего ребенка в такую тьмутаракань тащить!
– Ты сама жаловалась, что тебе не нравится, чем я тут занимаюсь! – парировал папа. – Или тебе только деньги нравились, которые я зарабатывал, а на меня и мои желания наплевать?
Ритка следила за их перебранкой и переживала, но только самую малость, потому что в глубине души догадывалась: мама так говорит от страха и неуверенности, а на самом деле она туда хочет, и все равно поедут все вместе. Тем более, несмотря на все свои ультиматумы, мама продолжала выставлять на продажу тумбочки и тостеры, которые не пригодились бы им на новом месте.
– Ну вот, скоро уже поедем, – заметила наблюдавшая за маминой суетой Нишка.
– Поедете, – поправил ее Бату.
– А ты, Черный? – удивилась кошка.
– А я не еду.
– Но как же ты останешься здесь один? Ведь они все равно возьмут тебя с собой! Или ты хочешь сбежать?!
– Нет, что ты, – устало зевнул Черный, – ты же знаешь, я домашний и городской до мозга костей. День, когда я по молодости и глупости выскочил в форточку и до вечера трясся в кустах у подъезда, был одним из худших дней моей жизни. Тем более сейчас зима. Этот мокрый, ужасный снег! Фу! Нет, я и шагу за порог этой квартиры не сделаю.
– Но тогда как же… – начала было Рыжая и осеклась.
– Да, – кивнул кот, подтвердив ее опасения, – я уже достаточно напереезжался с хозяевами. Еще один переезд мне все равно не осилить. Тем более, на вертолете. Я слышал, они говорили про вертолет. Меня даже в машине укачивает. Не хочу напоследок такого…
– Напоследок?! Что ты говоришь! Тебе еще жить да жить! Злыдней больше нет, защищаться ни от кого не нужно. Что тебе может помешать?!
– Время, – вздохнул Черный, – время. Даже если я не пойду в мир темных сил сражаться с какой-нибудь пакостью, оно нагонит меня и здесь. Мне ведь много лет, Рыжая. Я помню розовый орущий комочек – Ритку. Я помню рыжий и писклявый комок проблем, который бегал по квартире и жевал все подряд – тебя. Я уже тогда был солидным взрослым котом и порой – да что там, частенько – мечтал придушить вас обеих за постоянный несносный гвалт и суету. Но вот Ритка подросла, ты повзрослела, а я… я постарел. Это рано или поздно происходит со всеми кошками, как бы долго они ни растягивали свои девять жизней. А я не очень-то их и берег…
– Но как же мы без тебя?.. – на глаза Рыжей навернулись слезы. Она была хоть и охотницей, но очень нежной и сентиментальной кошкой.
– Все будет в порядке, справитесь. Там, в горах, Страж людям не понадобится. В хорошее место едут, я чувствую. Духи местные будут их защищать. И потом, я ведь не собираюсь делать это прямо сейчас. Встречу Новый год вместе со всеми – не хочу портить им праздник.
Новый год отмечали в полупустой квартире, но весело и дружно. Мама в порыве энтузиазма успела продать кровати, так что для ночевки на пол теперь стелили оставшиеся матрасы и одеяла. Люди, как обычно, сначала тайком подсовывали под елку подарки, а потом притворялись, что нашли их и преувеличенно ахали, вскрывая коробки. Для котиков сделали торт из паштета и мяса, а Рогалику преподнесли в подарок свежий куст салата и вырезанную Риткой бумажную снежинку. Кошек паштет интересовал больше, чем новая дата в человеческом календаре, и только Нишка все время беспокойно поглядывала то на этот самый календарь, которым торжественно украсили опустевшую перед отъездом стену, то на Бату, спокойно и с достоинством доедавшего свою порцию. Время от времени она не выдерживала, отрывалась от миски и шла вылизывать морду Черного или тереться о ноги хозяйки, чтобы унять беспокойство.
Наконец праздник закончился. Люди доели сладости и собрали мандариновые шкурки из всех углов квартиры.
– Уберем елку, – сказала мама.
– Нет, мамочка, пусть она еще немножко постоит! До переезда, – попросила Ритка.
Переезд был назначен на следующую неделю – первую после новогодних каникул. Риткины документы еще в декабре были отправлены на новое место – она зачислялась в деревенскую школу на экстернат, чтобы иметь возможность сдавать там годовые экзамены и получать учебники. Папа тоже оформил все необходимые документы и помогал маме паковать чемоданы.
– Пора, – сказал, наконец, кошкам Бату.
Нишка с Алиской подошли ближе.
– Ты уверен? – жалобно спросила Рыжая.
– Он уверен, – отозвалась вместо кота Белая. – Мы всегда знаем, когда пора: кошки ведь не могут не слушать себя, как это пытаются делать люди.
– Ну ладно тогда… – вздохнула Рыжая. – Может, еще встретимся…
– Пойду попрощаюсь, – сказал Черный, не обращаясь ни к кому конкретно. Но было и так понятно, что он собирается прощаться с людьми.
Кот прошел в кабинет и потерся о ноги сидевшего в кресле хозяина. Тот наклонился и протянул руку, чтобы его погладить.
– Что ты, Бату, сегодня такой общительный? Мрр? – неумело попытался изобразить мяуканье человек.
– Мрря! – не стал спорить кот и боднул головой руку хозяина, как делал это уже много раз.
Затем Черный подошел к хозяйке, читавшей книгу, и тяжело запрыгнул ей на колени. Лапы слушались уже с трудом, и кот понял, что времени у него осталось совсем немного. Хозяйка не сразу поняла, что случилось, а осознав, что на ее коленях добровольно лежит тот самый неласковый кот, который столько раз кусал ее за ноги и царапался при попытке погладить, широко расставила руки в стороны и закричала, захлебываясь от восторга:
– Смотрите, смотрите, Бату ко мне пришел! Сам!
– Ну что мы, кота не видели? – крикнул в ответ из кабинета папа. – Он и ко мне приходил.
– А я посмотрю! – подскочила Ритка. – Ути, какой ми-иленький! Дай, я тебя тоже поглажу!
Бату терпеливо подставил голову под девчоночьи нежности. Дождался, пока восторги утихнут, и люди вновь займутся своими делами, а затем так же неловко спрыгнул на пол и вышел из комнаты.
– Хозяина берегите, – давал Бату последние напутствия кошкам, – если слишком уж запечалится, приободрите и хозяйке помогите это сделать. Главное, чтобы он переезжать не раздумал – заново собраться осуществлять свои мечты будет намного тяжелее.
– Да уж, мы в курсе! – ответила Белая, но тут же осознала, что ее тон неуместен и извиняющимся (кто бы мог подумать, что она так умеет!) голосом продолжила: – Конечно, Черный. Не переживай, мы все сделаем, как надо. Легкой дороги тебе! И до встречи в новом рождении…
Бату молча кивнул. Затем поднялся и начал оглядываться по сторонам.
– Я хотел под кровать, а они ее… Что ж, поищу другое укромное место. Вы идите, идите, не нужно со мной стоять. Отвлеките хозяев, пускай они уж потом… заметят. А меня Небесная Хозяйка проводит, не заблужусь.
Кошки вышли из комнаты. Было тихо – Ритка играла в снежки на улице, а мама и папа о чем-то разговаривали в кабинете. Не найдя другого подходящего места, Черный спрятался под елкой, которую Ритка попросила не выбрасывать. Подполз поближе – силы уже покидали его, – уткнулся мордой в колючие еловые лапы и закрыл глаза.
Черное тело дернулось и обмякло. Бату несколько мгновений провел в оцепенении, а затем почувствовал необыкновенную легкость. Он летел вверх, туда, где его ждали миллионы других готовящихся к новой жизни кошек, а навстречу ему уже протягивались ласковые руки Небесной Хозяйки.
Глава 12. Переезд
Без Бату в доме сразу стало пусто. Хотя он, в отличие от остальных кошек, не носился по ночам, топая, как стадо маленьких слоников, не требовал внимания, бесцеремонно заваливаясь кому-нибудь на колени, и вообще был нетребователен и незаметен, его отсутствие ощущалось очень сильно. То и дело кто-нибудь из людей, проходя мимо любимого подоконника Бату, украдкой бросал туда взгляд, словно надеясь вновь увидеть на окне кота, сидевшего там обычно, словно изящная эбонитова статуэтка.
– Не захотел со мной поехать, – с горечью и обидой иногда произносил папа, обращаясь в пустоту подоконника, – бросил, а я тут крутись один…
– Да… Плохо без нашего котика… – вздыхала Ритка, пытаясь поддержать папу.
– Зато у него сейчас ничего не болит, и ему хорошо, – говорила мама. – Бегает где-то за радугой с другими котиками. Или сидит, как обычно, и смотрит в наш мир, наблюдает, как мы тут суетимся.
– За радугой? – услышала человеческий разговор Нишка.
– Человеческие придумки, – авторитетно объяснила Белая. – Люди верят, что кошки уходят по радужному мосту в какую-то особенную страну, где становятся молодыми, здоровыми и играют в ожидании встречи с хозяевами.
– Странная фантазия, – озадаченно протянула Рыжая.
– Люди вообще странные. Они и себе такую страну выдумали. Рай называется.
– Но ведь на самом деле все по-другому! И намного интереснее!
– Это мы с тобой знаем. Все-таки мы – высшие существа. А ты попробуй им объясни.
Алиска резко завершила разговор и ушла тереться о папины ноги. Она со своей стороны тоже старалась поддержать выбитого из колеи хозяина.
Папа рассеянно погладил пушистую мурчащую кошку и сказал:
– Завтра выезжаем. Скорей бы уже. Мне теперь совсем не хочется здесь оставаться. Все напоминает…
– Дедушка! – позвала Рыжая, заглядывая в темный угол прихожей.
– Чего тебе? – вылез из своего укрытия домовой.
– Попрощаться хотим. Долго нас здесь не будет. Ты уж дом береги, не скучай без нас и Черного.
– Да куда мне деваться – все когда-нибудь уходят, – прокряхтел домовой. – Я уж привык. Поезжайте с миром.
И он снова растворился в темноте.
На следующий день папа, мама и Ритка собрали все приготовленные сумки и чемоданы, посадили Алиску и Нишку в переноски (для Алиски специально купили вторую, так что ее бывшая одиночная камера досталась Нишке), а Рогалика – в специальную утепленную коробочку, отдали ключи от квартиры бородачу и на такси отправились в аэропорт.
Кошки никогда в жизни ни на чем не летали, но эта затея им уже заранее не нравилась. Все время, пока люди шли от аэропорта до маленького вертолета, они недовольно мяукали и ерзали в своих клетках. Впрочем, им относительно повезло: вместо путешествия в багажном отсеке, как это было бы, лети они в самолете, переноски разрешили поставить на колени маме и папе. В остальном же в вертолете было шумно, тряско и холодно. Папа тут же задремал, несмотря на шум и вибрацию, мама придерживала клетки, и только Ритка радовалась всему, что ее окружало, возбужденно подпрыгивая возле иллюминатора:
– Ой, какие деревья маленькие! А вон речка! И гора! Мам, пап, смотрите, там настоящие горы!
До «настоящих гор» они, впрочем, немного не долетели, приземлившись на заснеженной лесной опушке. В стороне виднелась метеостанция, откуда уже спешили навстречу, проваливаясь в сугробы, двое мужчин в зимнем камуфляже – предыдущие сменщики. Они помогли папе занести в домик мешки с запасами продуктов и их вещи, а затем направились к вертолету, который должен был увезти их домой после года вахты. Папа еще раз на всякий случай проверил рации и спутниковую связь, получил последний инструктаж и несколько неуверенно помахал вслед удаляющемуся вертолету. Мама, папа и Ритка остались одни посреди леса.
– Ну вот, мечты сбываются, – сказал папа, просто чтобы что-то сказать. Кажется, он и сам еще не понял, что именно только что сбылось.
– А красиво здесь, – произнесла мама, обводя взглядом окрестности.
И действительно, вокруг было сказочно красиво. Лиственницы и березы были густо украшены сверкающим снегом, чистый морозный воздух непривычно пьянил после городского смога, а за макушками деревьев – кто бы мог представить! – высились горы! Самые настоящие горы, от которых мама не могла отвести глаз.
Ритка не стала долго стоять и тут же поскакала по целине. Вернее, попыталась поскакать, провалившись по пояс в первый же сугроб и весело барахтаясь в нем.
– А мне нравится! – заявила она. – Вот бы сюда еще собаку!