– В прошлый раз вы были несказанно щедры. Возможно, что и теперь мы сможет прийти к выгодному соглашению, и разойдемся, оставив эту встречу в тайне.
– Вот как? Не думаю, что это выгодно для меня.
– Возможно, вы передумаете.
– От чего же?
– В память, о нашем прошлом…
– Саванна, вы ошиблись братом. Я никогда не испытывал к вам теплых чувств, и выполнять ваши просьбы не намерен. То, что вы когда-то прыгнули в мою постель, лишь еще больше опускает вас в моих глазах.
Ее глаза гневно блеснули, но она не ушла, продолжая сидеть в отблесках пламени.
– А что насчет пылкой привязанности к младшему брату? В прошлый раз, чтобы его уберечь, вы с радостью выложили кругленькую сумму.
– И это было моей ошибкой, больше я ее не повторю.
– Глупый, душка-дурашка, – девушка надула розовые губки.
– Если это все, из-за чего вы меня хотели видеть, то я, пожалуй, пойду. Вам нечем меня шантажировать. А если вы пойдете к Кевину, то сделаете себе только хуже.
– Да, шантажировать мне вас больше не чем, но есть кое-что, что вас явно заинтересует, – женщина откинулась на спинку своего кресла. – Ваша спутница очень мила. Живет в вашем доме, и, говорят, она богата до неприличия.
– Ближе к делу.
– Она в опасности. Есть некий человек, не спрашивайте кто он, я лишь передаю слухи. Так вот, он жаждет ее смерти.
– Что за глупости? Неужели вы думаете, я вам поверю?
– После его сегодняшнего заявления поверите.
– Заявления?
– Да.
– Вы как были безумны, так и остались таковой.
– Десять тысяч. И не делайте такие глаза. Для вас это не деньги. Я их получу, и оставлю вас и всю вашу семью навсегда, а вы узнаете предполагаемое имя того, кто хочет вашу малышку. Предвкушаю, как оно вас удивит! Я и сама была удивлена…
– Я не собираюсь вам платить.
– Заплатите. А теперь вам пора идти, – женщина встала, собираясь выйти через потайную дверь в стене.
– Вы хотя бы любили моего брата?
– Я и сейчас его люблю. Пусть вы и считаете по-другому. Не забудьте. Десять тысяч и я назову вам его имя.
Она быстро исчезла, оставив Калеба с тяжелым сердцем и жгучим чувством вины за то, что он когда-то сделал.
Вернувшись в бальный зал, он наткнулся на Кевина в компании мисс Давентри. Они стояли возле двери, ведущей в сад. Оба были без масок.
– Леди Алина, вы замечательно выглядите.
– Благодарю, ваша светлость, рада снова вас видеть.
– Где ты был? – Кевин оглядел его подозрительным взглядом.
– Уже не важно, а где Ханна?
И тут они увидели всполохи огня, поднимающиеся из глубины сада.
– Господи, Ханна пошла в ту сторону! – пискнула Алина, обе руки приложив к щекам.
Братья тут же помчались в ту сторону. Горел старый деревянный амбар. Огонь быстро распространялся по сухому старому дереву. Взгляд мужчины упал на тяжелый засов, закрывающий двойные ворота, и ему показалось, что он услышал тихий крик изнутри.
– Помоги! – они с Кевином быстро убрали балку, и как только он распахнул двери, он увидел Ханну. Без сознания, среди бушующего пламени.
– Черт! Ханна? – он подхватил ее на руки и оттащил подальше. Девушка задыхалась и кашляла, но спасибо небесам была жива.
На пожар сбегались люди. Слуги принялись тушить огонь, пока он не перекинулся на другие постройки.
– О, ужас! Что здесь происходит? Скорее, Перкинс, ни в коем случае нельзя допустить, чтобы загорелась конюшня! – леди Баво лихо командовала слугами и так же быстро отправила всех гостей с мороза обратно в дом. Да так, что практически никто не успел заметить пострадавшую девушку. – Пустяки, всего лишь старый амбар, видимо кто-то из слуг забыл лампу!
Гости поспешили вернуться в дом, где оркестр уже заиграл новую композицию, и официанты быстро пополняли запасы вина.
В тени деревьев остались лишь Калеб и Ханна, которая все еще тяжело дышала, но полностью пришла в себя. Мисс Давентри сидела рядом с ними на траве, пытаясь подавить нервную дрожь, а Кевин, чуть прищурив глаза, смотрел на потухающее пламя.
– Матерь Божия! Мисс Робишо, с вами все в порядке? Грей, какой кошмар, если бы вы не подоспели во время, страшно представить, что бы произошло! Нужно скорее все здесь убрать, – леди Баво оставив, дворецкого следить за работой слуг вернулась к ним. – Что же случилось? Мне послать за доктором?
– Нет, спасибо, мне не нужен врач. Кто-то сделал это специально. Специально запер меня и устроил поджог, – Ханна пристально смотрела Калебу в глаза. – Мне передали записку, что вы хотите меня видеть, но когда я зашла внутрь, кто-то запер двери. А потом начался пожар.
Алина то ли всхлипнула, то ли пискнула.
– Но это должно быть какая-то ошибка! Здесь! При таком количестве гостей. Да и зачем кому-то вас убивать?! – на лице хозяйки был написан ужас.
– Думаю, нам лучше вернуться домой. Миледи, можно мы воспользуемся задней калиткой, что в глубине сада? – Калеб поднялся на ноги и помог встать Ханне и Алине.
– Разумеется! Грей, если вам еще что-то нужно, только скажите.
– Леди Баво, мы были бы вам признательны, если б присутствие на пожаре мисс Робишо осталось в тайне.
– Вы меня обижаете, я всегда умела хранить секреты, ваша светлость, – и леди Баво быстро заспешила в дом.
Калеб устало провел ладонью по глазам.
– Ждите здесь, а я пока дам распоряжение, чтобы экипаж подали с этой стороны улицы, – в холле он передал указание слуге и уже собирался снова выйти в сад, когда хрупкая женская фигурка в черно-белой маске вышла из тени.
– Ну что я говорила?
Руки герцога сжались в кулаки.
– Это вы…
– Нет. Не я. Это был другой человек. И его имя вы узнаете только после того, как положите десять тысяч фунтов на мой счет в банке Бэллевейзер. Буду ждать вас там завтра. В три часа.
Герцог сделал попытку ее остановить, но она исчезла так же быстро, как и появилась.
Вернулся в сад Калеб мрачнее тучи.
– Идемте, мисс Давентри, был рад встречи.
Девушка, обнимавшая Ханну, возмущенно на него глянула снизу вверх.
– Вы что же думаете, что я оставлю Ханну в таком состоянии одну?! Я еду с вами!
– Нет.
– Да, и даже не спорьте! Вам удастся от меня отделаться, только если вы привяжите меня к дереву, – и она упрямо вздернула носик.
– А как же ваша семья? Уже довольно поздно.
– Они не хватятся меня еще как минимум несколько часов. Поехали, – и эта серебристая фея поспешила к калитке в глубине сада.
Калеб, слышал, как Кевин, шедший рядом с ней, шепнул ей на ухо:
– Признайтесь, вам ведь просто любопытно.
– Я не намерена отвечать на ваши низости.
Во всей этой суматохе никто не заметил женщину, стоявшую в тени деревьев и наблюдавшую за каждым их движением. На ее длинных темных волосах играли отблески луны, а темно-фиолетовые глаза были полны ненависти. Она совершила промах, и если Линд узнает, ей придется очень худо, ведь она посмела посягнуть на его собственность. Еще эта орхидея…
Но ничего, она его успокоит, как всегда успокаивала. Нужно только подобрать нужную девочку. Мысли в голове Мари бежали быстрой вереницей. Если бы ведьма сегодня погибла, все сложилось бы удачно, но теперь придется заметать следы. И, прежде всего, нужно покинуть цирк.
***
В карете ехали молча, и когда зашли в дом на Парк-Лейн семнадцать, не встретили никого из домочадцев, кроме Ральфа, который радостно виляя хвостом-метелкой, ждал их возле лестницы.
– Идем в кабинет. Ты уверена, что не хочешь переодеться или еще что-то? – Калеб вопросительно посмотрел на Ханну.
– Нет. Лучше, если я сначала все расскажу, а то потом буду не в состояние.
Когда они расселись вокруг письменного стола, а мужчины налили всем вина, все вопросительно уставились на девушку.
– После того, как я вышла от гадалки, слуга принес мне записку, что вы хотите мне что-то срочно сказать и просите прийти в старый амбар в конце сада. Точнее, это я решила, что она от вас. Там были только инициалы.
– Записку? Она еще у вас?
– Нет, я её выронила, когда увидела огонь.
– Но что там было написано точно, вы помните?
Ханна наморщила лоб, пытаясь вспомнить. Подняла на Калеба глаза, опустила их и покраснела.
– Дорогая, прости, что не говорю это лично. Но мне нужно с тобой встретится… Это срочно… С любовью «К», – и Ханна покраснела еще больше. – Я была абсолютно уверена, что это от вас.
Кевин тактично сделал глоток, пряча улыбку в стакане. Алина просто вертела в руках свою серебристую полумаску.
– Потом я зашла в амбар и увидела человеческую тень у дальней стенки, но когда подошла, там никого не было, лишь огонь и надпись на стене, – тут девушка запнулась. – "Гори, ведьма". Потом я попыталась выбраться, но дверь оказалась заперта.
– Кто мог желать тебе смерти? – Алина, слушала всю историю, не перебивая, но теперь, казалось, ее выдержка кончилась.
– Не знаю.
– Все это очень странно.
– Гадалка, что была на балу. Говорила мне очень странные вещи. Очень неприятные. Сказала, что скоро я сгорю. Она знала, что произойдёт!
Брови Калеба сошлись на переносице.
– Будь я проклят, если эта гадалка не из цирка мистера Савари!
При упоминании этого имени Кевин как-то странно дернулся, но брат не обратил на это внимания.
– Кому выгодна ваша смерть?
– Тому, кто заплатил герцогу за мое исчезновение, – это Ханна сказала очень тихо, но в повисшем молчании ее слова расслышали все. – Точнее за то, чтобы я подписала дарственную, а потом исчезла.
– В каком смысле? – теперь в разговор вступил Кевин.
– Прошлой ночью я кое-что вспомнила. В ночь, после похорон отца, герцог отвез меня в свой дом, ведь он был юридически моим опекуном. Он хотел, чтобы я отписала ему все, что принадлежит семье Робишо. Когда я отказалась, он меня ударил, я почти потеряла сознание, но помню, как в комнату вошел кто-то еще. Мужчина, молодой. Лица я не помню. Но слышала, как он обвинил герцога. Этому мужчине я была нужна живая и невредимая. Пока не выполню свою задачу.
В комнате снова повисло тягостное молчание, которое нарушали лишь потрескивающее в камине полено и тиканье напольных часов. О том, что герцога назвали другим именем, Ханна упоминать не стала, так как была не до конца уверена в том, что вспомнила.
– Какой ужас! Так вот что с вами было на самом деле?! – Алина больше не могла молчать.
– Мисс Давентри, ваше любопытство понятно, но сейчас вы мешаете мне думать, – под гневным взглядом Калеба Алина захлопнула рот, и больше не заговаривала.
– Теперь кое-что становится ясно, – Калеб встал и теперь расхаживал по ковру, заложив руки за спину.
– Что ясно? – Кевин стягивал с шеи мешавший галстук.
– Я с самого начала думал об этом. Вспомни сам, наш отец резко разбогател, это да, но! Состояние семьи Робишо насчитывало десятки тысяч, а как я понял было продано абсолютно все, что принадлежало не титулу. Ему не досталось и трети этих денег. Был кто-то еще. И теперь этот кто-то очень не хочет, чтобы ты что-то вспомнила!
Три пары глаз уставились на Ханну, и она нервно сглотнула.
Последующий час все наперебой начали строить догадки, кто же мог быть этой загадочной личностью.
– Ты точно не узнала этот голос?
– Нет, просто я помню скорее не его, а свое ощущение, когда его услышала. Это был голос молодого мужчины. Без акцента, но с какой-то особой интонацией. И он говорил с герцогом очень уверенно, как с равным себе.
– Лично я бы решила, что это кто-то из вас двоих, – Алина откинулась на спинку кресла, не сводя подозрительно прищуренного взгляда с братьев.
– Из нас? – Кевин даже вином подавился.
– Ну да! Вам это выгоднее всего. Он ваш отец все-таки, да и деньги достались вашей семье. Почему вы выбрали жертвой Ханну, понятно, она оказалась легкой добычей, оставшись без родственников, с огромным состоянием, и на попечение его светлости. Провернули дельце быстро и ловко!
– Вам бы в Скотленд-ярде работать! – в глазах Кевина появилось странное выражение. – Только, увы, ни я, ни мой брат здесь не при чем. Мы тогда учились в Кембридже.
– И неужели вы можете себе представить нас в роли мучителей?
– Легко! А теперь вы изображаете из себя таких добреньких опекунов, пытаясь, замести следы своего преступления.
– Это точно не они, – Ханна включилась в разговор.
– Откуда тебе знать?
– Я уверена. Они бы не стали.
– Хорошо! – Алина, казалось, сдалась. – Кто же еще это мог быть?
– Наследник виконта Пэйтона? Может он захотел заполучить состояние Робишо полностью? – Кевин перестал смотреть на Алину и перевел взгляд на брата.
– А кто теперь виконт?
– Пэйтон… Пэйтон… Постойте! Это же Хэрри Смит? Мы познакомились еще в мой первый сезон! Ну, точно! Виконт Пэйтон. Деревенский увалень, помешанный на овцах. Ему бы для такого мозгов не хватило!
– Вы что, знаете всю знать Англии? – Калеб удивленно взирал на леди Давентри.
– Конечно! Я живу в Лондоне всю свою жизнь! У меня много родственников и у каждого свой круг общения. Если бы вы проводили в свете столько же времени, сколько провожу я, тоже много бы кого знали, ваша светлость.
– Я старше.
– Не в этом дело, вы же мужчина. У вас множество других дел и обязанностей, а я всегда тут, – Алина слегка дернула плечиком.
– Хорошо, кто же еще это мог быть? Какой-то друг отца?
– Мне кажется, что… не важно, – Ханна снова прервала свое задумчивое молчание.– Никак не получается вспомнить, словно эта мысль вот она на поверхности, но мне ее никак не поймать.
– Утро ночи мудренее. Сейчас всем нужно поспать. И помните, никто не должен знать, что Ханна как-то связана с пожаром. Спасибо леди Баво, она вовремя увела зевак.
Кевин на экипаже герцога повез Алину домой, а Калеб и Ханна молча поднялись на второй этаж. Ральф, разбуженный суматохой, трусил рядом и его мягкие лапы неслышно ступали по ковру.
Остановившись у дверей ее комнаты, герцог притянул девушку в свои объятия. Их губы слились в нежном и таком естественном поцелуе.
– Чтобы я делал, если бы вас сегодня не стало?
– Жили бы дальше, ну может с небольшим чувством сожаления.
– Нет. С огромным чувством потери, – она лишь вздохнула в ответ, кладя голову ему на плечо. – Вы станете моей женой?
– Что?!
– Боже! Как по-дурацки это звучит! Да и время я выбрал не лучшее, но я больше не хочу держать это в себе.
– Но, ведь это не возможно!
– Почему?
– Я совсем не похожа на герцогиню!
– А это имеет значение?
– Конечно! Что скажут люди? Ваша семья?
– Если вы не заметили, то наша семья не совсем придерживается принятых устоев! И вы мне не ответили.
– Хорошо.
– Это значит да?
– Да. Да это значит, что я согласна! Хоть это и кажется полным сумасшествием.
Калеб подхватил ее на руки и закружил в воздухе, целуя.
– Все! Теперь идите спать, иначе я за себя не ручаюсь!
Зайдя в свою комнату, девушка поняла, что все еще сжимает в ладони найденный цветок. Нежные лепестки сильно измялись. Она подошла к камину и кинула его в огонь. Кто бы их ни присылал, он точно не хотел ей добра.
Сначала, ей казалось, что это делает какой-то поклонник. Возможно, даже Калеб. Но теперь… Незнакомец пытался ее убить. И он был здесь, в ее комнате. Он знал, что Ханна испытывает к Калебу, использую выражения «дорогая» и «с любовью», чтобы ее заманить.
Ральф громко зевнул, устраиваясь на коврике, прервав ее мысли.
Глава 16.
Феникс задумчиво смотрел на струйки дождя, стекающие по оконной раме. Дождь зарядил с самого утра, и он поддался этому унылому ноябрьскому настроению. Скоро весь свет разъедется по своим поместьям, готовиться встречать Рождество, а затем и Новый год со своими семьями. Он тоже уедет. И будет ходить по родовому замку один, не чувствуя свою принадлежность к предкам, что ходили в нем когда-то.
Он вспомнил тот день, когда узнал, что отец на самом деле ему не родной, его мать, рыдая после похорон, рассказала ему об этом. Как она привезла его впервые в Лондон, ему тогда было лишь шесть. Как он познакомился с князем Лопатиным, своим настоящим родителем. Старик в нем души не чаял, баловал подарками, платил за лучшее обучение и постоянно твердил, что после смерти маленький Андрюша получит все его состояние, ведь его старшая дочь уже умерла.
Андрюша… От воспоминания об этом ласковом, давно забытом имени у него на губах заиграла улыбка. Конечно, никто больше так его не звал, ведь при рождении мать дала ему другое, имя достойное его фамилии, что принадлежала ее мужу.
Шли годы, он вырос в замечательного, умного, способного юношу. Не обделенного талантами, в том числе и талантом, читать людей, угадывать их мысли, предугадывать поступки. Еще, будучи ребенком, он отточил мастерство утайки секретов и манипуляций.
От лже-отца ему досталось лишь имя, от матери хитрость, внешность и обаяние, от настоящего отца он надеялся унаследовать деньги.
Но Феникса ждало разочарование. Княгиня давно затаила на него злобу, и как только князь умер, у нее развязались руки.
Старая женщина не желала признавать его наследственных прав и просто выгнала его, как только он объявился на пороге. В тот самый день, нищий и одинокий он стоял под старым дубом в поместье Лопатиных, скрываясь от посторонних глаз, и смотрел, как хоронят князя.
Тогда он и увидел Ханну впервые. Совсем девчонка, она стояла рядом с княгиней и та властно обнимала ее за плечи. Вот она, та, что получит его состояние. Лютая ненависть захлестнула его в этот момент, и он поклялся отомстить.
И случай представился совсем скоро. Пусть Феникс не получил деньги князя, имущество Робишо отлично поправило его материальное положение. Заставить герцога ему подчиниться не составило труда. Компромата на него у юноши было предостаточно! Да и старая светлость не отличался храбростью. Только и мог, что избивать маленьких девочек, да насиловать мальчиков, в особых заведениях.
Жалости к мисс Робишо он не испытывал. Да и с какой стати? Она была для него абсолютно чужим человеком.
А потом он попался в поле зрения английскому правительству. Его умения и таланты, хорошо сослужили короне в других странах. Он завел много друзей и здесь, на выбранной им родине, ловко влившись в знатное общество.
Но вот прошли годы, и он снова лицом к лицу столкнулся с Ханной. И…
Не испытал ничего. Ни ненависти, ни зависти. А потом она стала ему нравиться. Причем настолько, что он решил отступить от своего прежнего плана. Состояние Лопатиных никогда не будет принадлежать ему, княгиня победила.
Андрею Юрьевичу Лопатину пора исчезнуть как дымка, которой он, по сути, и являлся.
Но осталась одна маленькая проблемка.
– Степан!
Но шаги, что он услышал за спиной, отличались от бесшумной поступи слуги.
Феникс невольно обернулся к двери и даже привстал от удивления, узнав закутанную в плащ женскую фигурку.
Женщина, не дожидаясь приглашения, зашла в комнату и направилась прямиком к столику с напитками. Хрустальный фужер наполнился рубиновым напитком и тогда она изящно села в кресло, по-прежнему не снимая капюшона.
– Я удивлен! Вы снова в Лондоне, думал, что получив отставку, вы выберете место надёжнее столицы.
– У меня здесь остались дела. К тому же я решила навестить старого друга. Мы же с вами друзья, дорогой Феникс?
– Я польщен, – он вновь опустился в свое кресло, закинув одну ногу на другую.
– Вы неплохо устроились, мне нравится ваш дом. Хотя все же не хватает женской руки, – ее небрежный тон вызвал в нем раздражение. – Не думаете жениться?
– Не ваше дело.
– Как грубо! – она отставила бокал и подалась вперед. – А я надеялась, что мы сможем друг другу немного помочь.
– В самом деле? Интересно послушать.
– Ну, пока вы тут сидите у себя в гостиной, попиваете дорогое вино, кое-что произошло с мисс, что вас очень интересует. Зря вы проигнорировали приглашение леди Баво на маскарад. Было очень весело! А маленькую мисс Робишо пытались убить.
Увидев, как изменилось выражение его лица, женщина хрипло рассмеялась.
– Да, да. Кто-то запер ее в горящем амбаре. А ведь, если рассудить, только вам выгодна ее смерть. Мистер Джордж будет вами не доволен!
– Все же не так же, как был недоволен вами после истории в Будапеште! Тот князек на вас живого места не оставил, ну же, снимите капюшон, мы же старые друзья.
На краткий миг ему показалось, что она сейчас уйдёт, но она лишь поставила бокал на столик и сбросила капюшон с головы.
Ее некогда прекрасное лицо было теперь безвозвратно уничтожено. Рваный розовый шрам перечеркивал половину лица ото лба до подбородка и спускался ниже по шее.
Он встал и неторопливо приблизился к ней, приподняв пальцами за подбородок. Ее угольно-черные глаза были наполнены печалью.
– Как жаль, что пропала такая красота – его большой палец очертил контур ее пухлых губ, но он тут же отступил от нее.
– То, что я больше не могу выполнять агентурную работу, не умоляет других моих качеств. За тем я и пришла. Я помогу вам, а вы замолвите словечко перед мистером Джорджем.
– Зачем вам это?
– Не привыкла бездельничать!
Он закурил сигару и, прищурившись, посмотрел на нее.
– Вы снова помогаете отцу? А я думал, что вы умная женщина. Цирк Савари больше не ваш дом, Саванна.
– А вот это уже не ваше дело! Так что вы согласны на сделку?
– Какая сделка? Вы еще ничего мне не предложили.
Женщина вновь села в кресло, небрежно откинувшись на его мягкую спинку.
– Мужчины, какие же вы все нетерпеливые! Вышло так, что я знаю вашу историю. Всю, без утайки. Не удивляйтесь, и в нашей конторе работают слабые мужчины. Ваш интерес к наследству, ваши поступки, я все могу понять, деньги над всеми имеют власть. И вы далеко не единственный имеете грехи за душой. Наш мистер Джордж питает слабость к таким как мы с вами. Знали бы вы то, что знаю я, у вас волосы бы встали дыбом!
– Вот как? В таком случае, что мешает убить вас прямо сейчас?
– Ха! Шпион, всегда остается шпионом! Скажем так, если со мной что-то случится, вся информация об агентурной сети ее величества попадет в нежелательные руки. А что вы будете делать, если девушка узнает, что у нее есть дядя? Но, вряд ли она доберется до вас, раньше турок или немцев. Да и в вашей родной России так и не знают, кто выкрал пакет документов из дома великого князя.
– Пока вы ничего не предлагаете, а только угрожаете.
– Ахахахаха! Значит, слухи не врут? Вы действительно размякли. Тот Феникс, которого я знала, ни за что бы, ни испугался угрозы. Впрочем, не важно. У меня для вас подарок.
– Какой?
– Информация. На мисс Робишо охотятся. И насколько я слышала, если этот человек выбирает себе жертву, у нее нет шансов. Я не знаю его имени, но, в определенных кругах его называют мистер Линд.
– Но вы знаете, где его найти?
– Увы, уже нет. После пожара, тот, кто мог на него вывести, скрылся от меня.
– Одни предположения и загадки. Хорошо, я спрошу мистера Джорджа, что он сможет вам предложить, а пока…
– Пока я поживу у вас в доме. Я же говорю, ему не хватает женской руки! Степан! В прихожей остались мои вещи, отнести их наверх, в свободную спальню, я здесь задержусь.
Она одарила безмолвного слугу соблазнительной улыбкой.
Ее бесцеремонность его не удивила. И когда слуга удалился выполнять приказ, Феникс сказал.
– Вас не приглашали.
– А это и не нужно. Не бойтесь, вы меня и не увидите, пока сами не позовете.
Глава 17.
Ханна смертельно устала, но, когда она быстро приняла ванну и залезла в чистую теплую кровать, сон отказывался к ней приходить. Судя по часам, что стояли на каминной полке, время приближалось к трем часам ночи. Девушка слышала, как по крыши мерно постукивают одинокие капли дождя, который со временем перейдет в ливень. Ральф громко сопел во сне, и девушка позавидовала беззаботности пса. Она вертелась на кровати в надежде унять бешено колотящееся сердце, и остановить поток мыслей в голове, но тщетно. Сегодня она узнала, что кто-то хочет ее убить, более того этот кто-то предпринял вполне реальную попытку сжечь ее заживо. Девушка все еще ощущала вкус гари во рту. Она не показывала это никому, но ее охватил панический страх. Ханна хотела убежать, уехать, спрятаться так, чтобы этот человек ее никогда не нашел. Ее комната начала казаться ей небезопасной, ведь он уже был здесь, оставляя ей цветы. Что если он прячется за шторой и как только она уснет, задушит ее подушкой? Или подсыплет яд в еду? Или дождется в темном уголке и перережет горло? Девушку начала бить крупная дрожь.
– Успокойся, успокойся, здесь ты в безопасности. Подумай о чем-то приятном. Калеб тебя защитит, – она шептала эти слова как молитву.
Калеб… При мысли о нем на сердце потеплело. Неужели он сделал ей предложение, а она согласилась?! Это казалось таким нереальным. Теперь у нее появилась маленькая, хрупкая надежда на счастье.
Она его любит, это Ханна знала точно. Рядом с ним она чувствовала себя в безопасности. Ей нравились его шутки, его смех, то, как он притворно хмурился на проказы сестер и Ральфа. Его запах, наполняющий дом ароматом спелых апельсинов, от чего он казался еще уютнее и теплее. То как он танцует, с грацией хищного зверя, завораживающего свою жертву. Даже его слегка пренебрежительная манера общения с другими людьми. Ей нравились его властность, уверенность в себе.
А его поцелуи, от них ее сердце было готово вырваться из груди, а тело становилось мягким и податливым.
Но главное, что рядом с ним она становилась храбрее. Та забитая, испуганная девочка исчезала, пусть и медленно, но исчезла. Единственная мысль не давала ей покоя, это любит ли он ее, а если нет, то хватит ли ее любви для них обоих? В голове возник образ прекрасной леди Кэллевей, и сердце кольнуло ревностью. Сможет ли она мириться с его романами?
Все мужчины в высшем свете изменяют своим женам, поддерживая, таким образом, свой статус, а те закрывают на это глаза, изображая благопристойность. Хотя и многие жены изменяют мужьям. Тут она вспомнила о Луизе, но зная то, кем был ее муж, винить ее не стала.
Оставив попытки уснуть, она соскочила с кровати, и сама не зная зачем, вышла в коридор. Оставленные слугами лампы еще горели на стенах, освещая ее путь. Ее ноги сами вели Ханну к цели, и она не сопротивлялась инстинкту. Дверная ручка опустилась бесшумно. В комнате его светлости было темно, и тишину нарушало лишь его мирное дыхание. Девушка быстро проскользнула под одеяло и прижалась к его широкой мускулистой спине. Калеб спал голым, так что их разделяла лишь тонкая ткань ее ночной рубашки. Он не проснулся, когда она обняла его, лишь испустил довольный вздох. И согретая его теплом, ощущая себя, наконец, в безопасности Ханна погрузилась в глубокий сон с прекрасной мыслью о том, что этот мужчина ее, и она никому его не отдаст!
Сначала ей снилось бушующее море, которое утаскивало ее в свою удушающую пучину, а она никак не могла почувствовать каменное дно под ногами, захлебываясь в ледяной соленой воде. Когда ей удалось вынырнуть на поверхность, девушка увидела черные скалы, о которые разбиваются волны, накатывая на берег, и она поплыла к ним. Гребок, еще грибок, и вот уже показался каменный берег, где ее ждал мужчина. Мгновение и она оказалась в его объятиях. Жаркие поцелуи согревали ее продрогшее тело, руки прижимали ее к себе сильно, так чтобы море снова не унесло ее.
– Просыпайся, я не хочу заниматься с тобой любовью, пока ты спишь.
– Ну, пожалуйста, еще чуть-чуть! Не останавливайся!
Но сон уже ушел, и Ханна поняла, что слышит тихий смех у самого уха. Она по-прежнему была в комнате герцога, причем теперь абсолютно голая, Калеб лежал рядом, лаская ее руками и поцелуями. За окном было уже светло, хотя еще не рассвело окончательно.
– Я и не думал останавливаться!
Его губы завладели ее губами, и Ханна почувствовала прилив доселе неизведанного желания. Ее руки инстинктивно обняли его за плечи, притягивая теснее к себе.
Как и в прошлый раз Калеб стал ласкать ее грудь, доводя ее до исступления. На ее крик удовольствия, он ответил улыбкой и снова припал к ее губам.
Когда он развел ее ноги и лег сверху, Ханна была готова на все, лишь бы затушить бушующее внутри пламя.
И он не стал ждать. Напор, резкий толчок и девушка вскрикнула от боли, напрягаясь всем телом. Она завертелась под ним, желая освободиться. Боль не отступала, становясь лишь сильнее, но мужчина так и оставался лежать на ней, нежными поцелуями и легкими поглаживаниями, пытаясь ее успокоить.
– Тише, успокойся, сейчас все пройдет, – его губы снова впились в нее поцелуем.
И Ханна попыталась расслабиться, отдаваясь этому поцелую полностью, чувствуя упругие губы над своими губами, жаркий язык, который переплетался с ее собственным языком, в какой-то магической игре. И боль ушла, оставив лишь ощущение чего-то нового и чужого в ее теле. Калеб начал осторожно двигаться. Девушке показалось, по сосредоточенному выражению его лица и капельке пота, скатившейся по лбу, что он тоже испытывает боль и, чтобы его утешить она обвила его бедра ногами, теснее прижимая к себе.
С его губ сорвалось тихое проклятие и он сделав ещё несколько движений замер, прижав ее всем телом к матрасу. Еще через мгновение он скатился с нее и лег рядом, от чего Ханна сразу ощутила потерю.
– Это не всегда так больно и неприятно. И не всегда так быстро, – первые слова Калеба заставили ее улыбнуться.
– Я рада, что это случилось, – мужчина подарил ей очередной нежный поцелуй и встал с кровати.
– Идем со мной в ванную.
Ханна неохотно поднялась следом, хотя с удовольствием бы еще поспала. После того, как они вместе помылись, все время, отвлекаясь на поцелуи, Калеб отнес девушку на руках в ее комнату, и им пришлось сгонять с постели Ральфа, который нагло воспользовался отсутствием хозяйки, развалился на подушках и одеяле пузом кверху.
– Поспи еще, любимая, нас ждёт трудный день.
И Ханна снова погрузилась в сон, еще до того, как он подоткнул под нее одеяло.
Дождь, начавшийся ещё ночью, так и лил все утро, хотя атмосфера на Парк-Лейн семнадцать была не многим лучше уличной.
За завтраком Аманда в красках описала их вчерашний вечер, после того как Оливия удовлетворила свое любопытство по поводу бала. О пожаре Ханна, разумеется, умолчала.
– Мистер Милтон вчера пробыл не больше получаса. Они разговаривали с мамой наедине, но потом она начала кричать и, в конце концов, со слезами убежала в свою комнату. Он так и остался стоять посреди гостиной на коленях с открытым ртом.
– Ага, делал ей предложение, – Оливия щедро поливала блинчики сиропом. – Не надо так смотреть на меня, Калеб, да, я подслушивала. Он сказал, что все эти годы продолжал любить ее и теперь, когда им ничего не мешает, если она готова выйти за простого плантатора и все в этом духе.
– Мама ничего не ответила, залилась слезами и убежала, даже нас не заметила. И до сих пор из комнаты не выходит. Даже Бэлтон к себе не пускает, – Аманда понизила голос, так как на пороге показалась мисс Мак-Грегор. – А мистер Милтон прождал у ее двери еще час, умолял впустить, но так и ушел ни с чем.
– Этого я и боялся, – Калеб нахмурился, хотя до этого улыбка не сходила с его лица, особенно когда его взгляд встречался с взглядом Ханны.