Избушка, кот и другие неприятности Наськи Соловьевой

Глава 11

– А ну, пошло прочь от Ростика, чучело болотное! – кричу я, размахивая руками в разные стороны. Не, ну а вдруг он испугается неадекватную девчонку и сам свалит обратно?

– НАСТЯ-А-А-А! – воет котик, при этом пытаясь поскорее отодрать свою тушку с приклеенного места. – МЯ-А-А-А-У-У-У-У-У-У!!! МЯ-А-А-А-А!!! ПОМОГИ-И-И-И!!!

– Держись, Ростик, щас я его!.. – кричу, тут же оглядываясь по сторонам в поиске подходящего оружия. Нет, ну с голыми руками на здоровенное чудище идти – маразм и самоубийство в чистом виде. Я же не дурочка! Правда же?

А болотная образина, меж тем, все надвигалась и надвигалась на моего хранителя, протягивая к нему свои длинные загребущие лапы… Ох, ты ж ё-маё! С огромными когтями!

Ну, нет, чупакабра ты болотная, не отдам тебе Ростика на погибель неминучую!

Подхватила с земли здоровенную палку – еле-еле подняла, но она должна быть увесистой, иначе эта образина, покрытая болотной жижей, не прочувствует всю ярость, обуревавшую меня изнутри.

– А ну, пошел отсюда, гад!

До Ростика оставалось, от силы, полметра, когда я ураганом накинулась на монстра.

Бам-с! Трям-с! Ты-дыщ! Фигак! И жалобный вой: у-у-у-у!

– Я тебе покажу, как на моего Ростика пасть открывать! Я тебе…

Бум-с!

Короткий полет, и я лежу на земле, судорожно хватая ртом воздух.

Эта образина сумела-таки мне врезать, да так, что весь дух напрочь выбило!

– Настя! – жалобно мяукнул котик, встревожено глядя на меня, а я лежу, не в силах подняться – удар у этого монстра о-очень тяжелый. Куда мне с какой-то веткой с ним тягаться!

– Настюша, поднимайся, он же… он меня сейчас слопает, он же…

– М-м-м, – пытаюсь подняться, но в боку так болит, что даже слезы из глаз брызнули. – Ростик, – шепчу сквозь сжатые от боли зубы, – прости, кажется, он мне что-то сломал.

– Настенька! – и столько в его голосе жалости ко мне было, столько сочувствия и безнадежности, что… сама чуть не заревела!

– Пищ-щ-ща… – прошелестел монстр, снова надвигаясь на Ростика.

– Прощай, Настюшенька, не поминай лихом, – начал прощаться со мной мой пухляш, вытирая лапкой, выступившие из глаз, слезы.

– Ростик… – выдохнула, с ужасом глядя на то, как чудовище подобралось к котику и раззявило пасть… – прости меня.

У самой даже слезы из глаз полились. Хотела помочь, но… непутевая я – ничего же не умею.

– Ты беги, Настасья, беги, не зачем тебе смотреть, как меня сжирать будут. Не хочу, чтобы ты видела, как я…– договорить он не успел.

– Ки-и-и-ийя! – раздался на всю округу грозный голос… Избушки?!

Вот эта да-а-а! Эта зараза куринолапая, которая не так давно от нас сбежала, вернулась! И каким же эпичным оказалось ее появление!..

На крыше огромная красная повязка, как у каратистов, занавески, точно плащ супер-героя развиваются, из трубы дым валит, да черный такой, что, кажется, будто он полнеба собой заполонил. А на лапах куриных заостренные шипы!

И вот несется она на всех парах, кричит что-то воинственное, а я сижу, рот раскрыла от шока, совершенно забыв о боли в боку, котик, между прочим, тоже сидит в полном офигее. А болотный монстр застыл с раззявленной пастью над Ростиком и слюной на моего хранителя капает. Да вот только они оба, похоже, этого даже и не замечают.

И тут избушка ка-а-ак налетит на болотное чудовище, да как давай его молотить лапами! Монстрик даже, сперва, растерялся от такого наглого нападения на его болотистую персону, лапами лишь прикрывается, да задом обратно в мутную жижу пятится. А изба разошлась не на шутку! Кудахчит, лапами с шипами машет так, что Джеки Чан позавидует!

И вот тут до монстра, похоже, дошло, что его начинают притеснять. Взревел так, что у меня в ушах зазвенело, ну и двинулся на кормилицу котовскую.

Картина Репина «приплыли», блин! Монстр ощерился, обнажив все свои зубище и пытается оттяпать кусок лапы у избы, она эту самую лапу моментально убирает и ею же, по наглой страшной харе, фигак-с! Ага, точно синяк под глазом появится! Рев монстра сотрясает болото, но он не отступает. Своими лапами с большущими когтями попытался ухватить «курицу» за все, что только попадалось на его пути, но не тут-то было! Избенка резко отпрыгнула и та-ак с разворота ему зарядила, что чудище отлетело от нее на добрых пять-шесть метров, приземлившись точнехонько на середину болота, утонув в нем по самую шею. Сидит, глаза в кучу, на голове шишка огромных размеров растет, глупо улыбается, а из пасти слюна капает.

– А-а! То-то же! – радостно заверещал Ростик, подпрыгивая на месте. – Знай наших! – а затем, повернувшись к избушке, ласково и с огромной любовью прошептал: – Вернулась, родненькая! Вернулась, кормилица ты моя! Не бросила на погибель неминучую! Ты ж моя хорошая!

А изба стоит, ножкой куриной по земле водит, крышу чуть накренила, труба теперь не черным подмыливает, а нежно розовым. И я поняла невероятное: избушка-то наша стесняется! Скажи мне кто-нибудь несколькими днями ранее, что такое возможно, засмеяла бы.

– Я тут это, – начала она, – подумала, и решила что… – замолчала, не зная, что дальше сказать. – В общем, вот.

И она, опустившись полностью на землю и спрятав длинные куриные ноги под собой, добродушно открыла входную дверь, приглашая Ростика войти.

Ох, какие у котика глаза в этот момент стали, словами не передать! Столько восторга и любви я у него еще ни разу не видела, а еще эта глупая улыбочка!.. И он даже пару шагов в направлении избы сделал, как вдруг…

– Ростик, а я? – пропыхтела, держась за поврежденный бок, все еще валяясь на земле. Встать не могу – больно.

Кот, отведя от избы влюбленный и до безумия преданный взгляд, посмотрел на меня, да так, словно и вовсе не видит, да еще и улыбается глупо.

– Ростик, – снова позвала его. – Ты меня слышишь?

– Настя, мы спасены! – восторженно прошептал он. – Защитница наша, кормилица ненаглядная вернулась за нами!

– Не за вами, а за тобой! – тут же нахохлилась изба, пустив из трубы немного черного дыма.

– Не понял, – чуть тряхнув головой, опешил кот. – Как это, за мной? А Настя?

– А она плохая! – фыркнула изба и…. Из двери высунулся кончик ковра, направленный в мою сторону.

Это она что, сейчас, типа, язык показала?!

– Да ты прости ее, избушенька, глупенькая она еще, не наученная уму-разуму…

– А мне-то что? Вот пусть тут и остается! Нечего было выкидывать то, что я готовила! Неблагодарная! – она даже окошками в другую сторону развернулась.

– Настя так больше не будет, честно слово кота Ростислава Великолепного! Мне-то ты веришь? – заискивающе поинтересовался Ростик, подлизываясь к этой «курице» не ощипанной!

«Ну, ничего, – думаю про себя, – я еще тебя так ощипаю, что мало не покажется!»

– Хм! – недовольно вздернув крыльцо вверх, хмыкнула эта зараза.

– А я обещаю всю-всю твоею еду съедать! Вот все, что приготовишь, съем!

– Все? – тут же повернулась к Ростику избушка, выпучив на него свои окошки. – Обещаешь?

– А то! Я ж слово дал. Но ты Настю прощаешь. Договорились? – хитро сощурился Великолепный, внимательно следя за своей собеседницей.

Изба призадумалась, а затем все же неуверенно кивнула, добавив:

– Но если она еще раз мою еду, да в топку!..

– Не-не, она больше такой ошибки не совершит! – клятвенно заверил ее Ростик, и даже лапкой на груди крестик поставил.

– Ладно, – смилостивилась «курица», – заходите.

Послав ей воздушный поцелуй, из-за чего с трубы снова нежно розовый дым повалил, Ростик тут же бросился ко мне, помогая подняться на ноги.

– Ну все, Наська, – пропыхтел кот, подныривая мне под мышку, чтобы я могла за него держаться, – с завтрашнего дня возьмусь за твое воспитание, а то, не дай святые воды, ты нас в такие неприятности втянешь, что потом последствия будем расхлебывать, да не расхлебаем.

Молча кивнула, соглашаясь. Ну а что, прав Ростик, я ж в этом мире ничего не знаю, а без знаний…. Без них никак. Это я уже поняла. Так что…. Ученье свет, а не ученье – тьма! Тяжело вздохнула, и, держась одной рукой за бок, а другой за кота, побрела в сторону нахохлившейся избы. Ничего, криволапая, я твоим воспитанием тоже займусь, а то, ишь, распоясалась! Чтобы ведьма потомственная еще разрешение спрашивала?! Не бывать этому!

Глава 12

Стоило только войти в избу, как она тут же поднялась на свои куриные лапы и припустила бежать, из-за чего я, не удержавшись, рухнула на колени, пытаясь удержаться, за что придется.

– Послушай, – прошипела я – бок-то все еще болит, между прочим, – а ты не могла бы как-то потише бежать, а?

Но изба меня будто не слышала, потому продолжила бежать в том же темпе.

– Эй, ты глухая, что ли? – рыкнула.

– Ростиславушка, – чуть ли не мурлыкая, обратилась она к коту, при этом не сбавляя скорости на ни на секунду, – скажи этой невоспитанной особе, что разговаривать я с ней не желаю.

– А может, – начал он, вцепившись когтями в лавку, – и правда чуть помедленнее, а? А то того и гляди, я свои когти все пообломаю.

– Ох! – выдохнула изба и… резко снизила скорость, из-за чего я тут же кубарем пролетела по всей избе, врезавшись в печь. – Прости, Ростислав, не подумала я, что тебе неудобно.

– Да ладно, чего уж там, – махнул лапкой котик, спрыгивая с лавки и подбегая ко мне. – Настюша, ты как, сильно ушиблась?

– Больно, – пропыхтела я, еле сдерживая рвущиеся наружу слезы. – Бок болит, – шмыгнула носом, пытаясь подняться, но не получилось – резкая боль в ребрах заставила охнуть и рухнуть обратно на пол.

– Ох ты ж, горемычная, – начал причитать Ростик, хватаясь лапами за голову, – не уж-то тот монстр тебя так сильно покалечил?

Смотрю на котика, а у самой из глаз вот-вот слезы польются, в горле ком стоит. Обидно так за себя стало, что словами не передать.

Увидев мой, наполненный болью взгляд, Ростик нахохлился, шерсть вздыбилась и как рявкнет:

– Ах ты, зараза криволапая! Ты что, не видишь, что Настеньке больно? Ты специально так неслась, чтобы ей досадить? Вот обижусь на тебя, и не стану больше есть твою еду, поняла?! Будешь других кормить!

– Но я же… – начала избушка, совсем остановившись и даже присев.

– Молчи! – рыкнул кот, помогая мне подняться. – Совести у тебя нет! Да если бы не Настя, то не смогла бы ты носиться вот так по лесу, да драться, как заправский воин Шаолиня! Тоже мне, каратистка недоделанная нашлась!

Я даже хихикнула от котейкиного сравнения, но тут же снова схватилась за бок – да уж, даже смех и тот причиняет боль.

– Потерпи, Настя, – прошептал Ростик, подныривая мне под мышку, а потом уже избе: – А ну, организуй нашей ведьмочке постель, да помягче и поуютнее, а не то я…

– Поняла-поняла! – тут же защебетала изба.

И… пространство, вдруг, начало кардинально видоизменяться: расширилось, стол и лавка пропали, как и кадушка с метлой, стоящие у печи…

Кстати, сама печь тоже куда-то запропастилась, а на ее месте появилась добротная кровать с резными спинками и мощными ножками.

На самой кровати огромных размеров перина, да, походу, еще и пуховая, здоровенные подушки, в которые можно зарыться так, что тебя в них не найдут, а застелено все сияющим белизной постельным бельем и расшитым яркими большим цветами покрывалом.

– Вау! – только и смогла выдохнуть восхищенное.

По избе прошла небольшая рябь. Кажется, ей понравилась моя реакция.

– Ты мне тут не ваукай, а ложись! – фыркнул Ростик, помогая улечься. – А ты, – обратился он к избе, -бульон готовь, да понаваристей! И не забудь чаю с малиновым вареньем. – Затем снова ко мне: – Настюша, ты же малику любишь, да?

– Люблю. – Кивнула, укладываясь на мягкую перину и откидываясь головой на пуховые подушки… Хорошо-о-о!

Я даже выдохнула облегченно – давление на бок снизилось.

– Ну и хорошо, – кивнул кот. – А теперь давай-ка я осмотрю тебя – не нравится то, как ты дышишь да за бок чуть что хватаешься.

Пожала плечиками и, чуть привстав, задрала кофточку повыше, так, чтобы бок можно было осмотреть.

– Охо-хо! – выдохнул Ростик, качая головой. – Ты только не пугайся, Настя, но, кажется, ты была права – какое-то ребро сломано. Но ничего, я тебя на ноги-то быстро поставлю. Не зря же я хранитель, – и он улыбнулся, показывая кончики беленьких клыков. – Так, – снова к избе, – давай-ка к живому озеру, надо с русалочьим племенем пообщаться – нам нужна жемчужина Ахора.

– Чего? – не поняла я, заламывая правую бровь. – Жемчужину чего?

– Ахора, – повторил Ростик. – Она поможет тебе не только излечиться, но и… В общем, сперва достать нужно, а потом я тебе все-все расскажу. Обещаю.

– А сейчас…

– А сейчас ты выпьешь бульона и поспишь, Настасья. Сон – лучшее лекарство. А пока будешь почивать, мы как раз к озеру-то и доберемся. А я как раз отмоюсь от болотной пакости, а то вон, вся шерсть скаталась. Ужас! Я же на голодранца какого-то похожа, а не на кота-хранителья! Тебе бы тоже, конечно, не мешало бы помыться, но понимаю, что сейчас ты не в состоянии. Ничего, вот заживет твоя травма, так я тебе баньку истоплю, да веничек березовый…

– Баня? – округлила от удивления глаза. – Где?

Даже осмотрела избушку – ничего подозрительного не наблюдаю, вроде, все как было, так и осталось. Или… или она ее где-то в себе скрывает, как и эту спаленку?

– Она в лесу, – хмыкнул Ростик, почесав лапкой нос, – спрятана от посторонних глаз.

– Ясно, – немного расстроилась – помыться хотелось так, что просто мОчи нет!

А изба, меж тем, идет себе спокойно, даже в наш с Ростиком разговор не встревает. Ишь, притихла-то как!

Только подумала об этом, как комната снова начала изменяться, даже, кажется, окна стали немного другого размера, а рядом с кроватью появился небольшой стол, да стул с высокой резной спинкой, да мягкой подушечкой на сиденье. Через мгновение стол уже был устлан беленькой скатеркой, украшенной каким-то причудливым орнаментом, поверх скатерти – две глубокие тарелки, ложки, вилки и даже нож, пара чайных блюдец, наполненных ароматным чаем с душицей и чабрецом, и огромное блюдо, в котором красовалась здоровенная рыбина, кажется, осетр. И картошечка с румяной запеченной корочкой… А аромат-то какой!.. Я чуть слюной не подавилась.

– М-м, – довольно протянул Ростик, усаживаясь на тот самый стул с подушечкой и беря в руки вилку и нож, – какая красота. Давненько я рыбкой не лакомился.

– Я тоже, – довольно улыбнулась, привставая на кровати и придвигаясь поближе к столу, морщась от боли в боку.

– А тебе никакой рыбы, – покачал головой кот, завязывая на шее салфетку, – для тебя, Настюша, бульон на рыбной основе.

И… передо мной появилась миска с мутной жижей и… щепоткой зеленого лука и укропа.

– Приятного аппетита, – хмыкнул этот… даже слов не нашлось, и начал за обе щеки уплетать ароматную и такую соблазнительно аппетитную рыбку.

Я же, глянув в свою тарелку, передернула плечами, печально вздохнула и взяла ложку, принявшись хлебать бульон, потому что другого, как я поняла, мне ничего не светит.

Кажется, это не я кота на диету посадила, а он меня. Н-да-а-а, дела!

Глава 13

Похлебав бульона, осторожно легла обратно на подушки и не заметила, как уснула.

И снился мне необычный сон…

Я бреду по широкому лугу, усыпанному разнотравьем и яркими разноцветными цветами, в небе светит полуденное солнце, легкий теплый ветерок нежно касается кожи и играет с моими рыжими волосами… И я в длинном легком летнем сарафане и туфельках-лодочках.

Глубоко, полной грудью вдыхаю аромат разнотравья, раскидывая руки в стороны, и закрываю от наслаждения глаза. Хорошо-о-о!

На душе легко и светло… Присела на травку, подбирая под себя ноги и смотрю на, ползущую по стебельку травинки, божью коровку. Красненькая, хорошенькая и такая маленькая… Расправила крылышки и улетела по своим делам. Улыбнулась – как же хорошо быть свободной!

Огляделась по сторонам… Красота! Огромный луг, а вокруг – густой лес…

– Эй! – услышала чей-то недовольный голос. – Ты что тут делаешь?

Даже привстала, чтобы понять, кто это ко мне обратился, и увидела, скачущего на гнедом жеребце парня лет семнадцати. Волосы, точно вороново крыло, по-юношески гладкие, но уже довольно четко очерченные черты лица, плотно сжатые губы, прямой аристократический нос и… синие, как морская бездна глаза!

Я даже дыхание затаила – никогда таких симпатичных мальчишек не видела!

– Крестьянка! – снова этот голос, в котором уже чувствуются низкие, бархатистые нотки. – Я к тебе обращаюсь.

Я невольно указала на себя, тем самым уточняя.

– Да-да! – кивнул парнишка, останавливая жеребца недалеко от меня. – Ты кто такая и что делаешь на земле моего отца?

– Простите, – смущенно отвожу взгляд от него, – но я не знала, что эти земли кому-то принадлежат. Я просто гуляла.

– Ты не здешняя? – ухмыльнулся он, одним движением спрыгивая с коня и спокойным, уверенным шагом двинувшись в мою сторону. – Кто ты? Откуда? И как зовут?

На что я лишь пожала плечами, осматривая незнакомца.

Высокий! Вот не просто высокий, а ВЫСОКИЙ! Примерно, если не обманывает зрение, под метр восемьдесят!! И я – метр пятьдесят четыре! Облачен в белую, расшнурованную на груди, свободного кроя рубашку, под которой уже прорисовывались довольно внушительные для его возраста мышцы. Черные брюки и высокие сапоги со шпорами.

– Ты что, юродивая? Чего молчишь? Язык к небу присох? – как-то подозрительно сощурился он, оглядывая меня с ног до головы.

Отрицательно помотала головой, но снова не проронила ни звука.

Парень скептически приподнял правую бровь, тем самым показывая, что не верит мне.

– Тогда скажи, как тебя зовут? – и почему-то хитро улыбнулся.

Улыбнулась ему в ответ, но ничего не произнесла.

– Хочешь поиграть со мной? – во взгляде появилась некая хищность и движения стали увереннее и резче.

Снова мотаю головой, отрицая.

– А мне кажется, что да, красавица, – мурлыкнул он, делая шаг ко мне.

От его комплемента залилась румянцем – никогда мне, до этого дня, ни один мальчик не говорил, что я красавица.

– Пойдем, – протянул мне свою руку, – я знаю тут одно место, где нас никто не увидит и не услышит.

И вот тут я насторожилась. Снова огляделась по сторонам – вокруг ни одной живой души.

Подозрительно сощурилась.

– Что? – тут же последовал вопрос с его стороны. – Я же вижу, что понравился тебе. Я всем девушкам твоего возраста нравлюсь. И даже тем, кто постарше. Ну, я не против с тобой… – и он сделал многозначительную паузу, поиграв бровями.

– Что-о-о?! – поняв, к чему он клонит, прошипела я, тут же ощерившись. – Да за кого ты меня принимаешь, франт напыщенный?

– О… так ты все же соизволила заговорить! – довольно взирает на меня этот детина. – И голосок-то какой приятный… Думаю, мне понравится…

– Мне плевать, что тебе там понравится, но отошел от меня! Быстро!

– Что ты сказала? – тут же нахмурился парень, недовольно глядя на меня с высоты своего немаленького роста.

– Я сказала: ОТОШЕЛ ОТ МЕНЯ, НА ФИГ! – уже откровенно рычу.

И такая злость, вдруг, внутри проснулась, перемешанная с лютой обидой, что даже в глазах мушки появились, а кончики пальцев приятно закололо.

– Да ты хоть знаешь, с кем дерзнула так разговаривать? – точно так же зарычал незнакомец. – Я…

– Плевать! – перебиваю его. – Лучше проваливай, по добру, по здорову, пока не пожалел!

– Я – сын…

– Я. СКАЗАЛА. МНЕ. ПЛЕВАТЬ! – рявкнула так, что мой голос эхом отразился на лугу, поднимая стайку притаившихся птичек в высокой траве.

По рукам прошлась легкая рябь и… кончики пальцев засветились нежно-золотистым свечением.

– Ведьма! – пораженно выдохнул парень, делая шаг назад. – Ты ведьма!

– А ты – придурок! – фыркнула, взметнув волосы так, что они огненным водопадом рассыпались по плечам.

– Ах ты… – начал он, сжимая руки в кулак и снова делая шаг ко мне.

Не стала ждать и выставила руки перед собой.

Не ведаю, откуда, но я точно знаю, что должна была сказать в этот момент:

– Анга! Эрхо ор!

И, к моему огромному изумлению, незнакомца отшвырнуло от меня так, что он приземлился точнехонько рядом со своим конем, который нервно перебирал ногами и постукивая копытами.

– Ох! – выдохнул незнакомец, приземлившись на задницу. Кажется, я даже слышала, как у него зубы клацнули! – Ну, зараза рыжая, – прорычал он, поднимаясь с земли, – ты пожалеешь, что посмела так вести себя со мной!

– А ты должен немедленно извиниться и зарубить себе на своем красивом носу, как НЕ НУЖНО вести себя с молодой девушкой, тем более незнакомкой! А вдруг, – я состроила удивленно лицо, – она окажется ведьмой? М? Так что давай, касатик, прыгай на своего жеребца и скачи, куда глаза глядят, иначе прокляну!

И я даже ногой топнула, поднимая небольшой белесый дым с золотистым свечением внутри.

– Ты еще пожалеешь, ведьма! – пообещал красавчик, запрыгивая на гнедого и стискивая поводья в своих длинных пальцах. – Придет время, и я найду тебя, чтобы отомстить!

– А ты сперва найди! – фыркнула я и, звонко хлопнув в ладоши, растворилась в своей же дымке, оставив этого олуха стоять посреди огромного луга совершенно одного…

Проснулась, точно от тычка… А, нет, это Ростик меня лапой пинает и похрюкивает, прикорнув на кровати у меня в ногах. Ух, зараза пузанистая! И лапа-то у него увесистая! Нужно запомнить, что нельзя, чтобы он мне подзатыльники отвешивал, а то последние мозги стрясет.

Улыбнулась, глядя на то, как смешно посапывает котик, подергивая усиками и ушами… Вредный он, конечно, обжора, каких мало, но все равно хороший.

Снова улеглась обратно на подушки, пытаясь не тревожить поврежденный бок. Задумалась… Странный какой-то сон… и тот парень… красивый, блин. Жаль только, что хамоват и без царя в голове. Тоже мне, взрослый нашелся! Но все равно красивый. Даже очень!

Печально вздохнула, жалея, что такие мальчишки бывают лишь во снах: высокие, красивые, обаятельные, пусть и дерзкие… А глаза! А эти упрямо поджатые губы!.. Грустно вздохнула.

Избушка неторопливо вышагивала по незнакомой мне местности, мерно укачивая. И я не заметила, как снова погрузилась в сон, но на этот раз уже без сновидений.