Все творенья в Божьем мире
Так прекрасны, хороши!
Но прекрасней человека
Ничего нет на земле!
……………………………
И своей он красотою
Все на свете помрачит.
И вот, дремучий лес похож у него на Пушкина, Бова-силач похож у него на дремучий лес, – в поэтическом синтезе объединены природа и человек.
Как это и подобает поэту земли, поэту первозданного, все для Кольцова живет и дышит – молния, туча, огонь: «нахмурил брови белый день». Он идет в лес, и тот, дремучий, зашатается, страшным голосом завоет, чтобы злой боярин не послал погони за молодцем и его похищенной душой-девицей. И какие стихи, полные жизни и движения, силы и сжатости, об этом повествуют!
Я из поля в лес дремучий —
Леший по лесу шумит;
Про любовь свою к русалке
С быстрой речкой говорит.
Крикну лесу, топну в берег —
Леший за горы уйдет, —
С тихим трепетом русалка —
В берегах своих уснет.
Все это для него не красивые фразы: он действительно слышит речь реки, шум лешего, он искренне все олицетворяет. Но и олицетворения его тоже имеют крестьянский характер, – иначе сказать, сама природа у него еще проще, чем ее обыкновенно воображают себе, и она вся – деревенская. Оттого и зима в теплой шубе идет, осень на двор через прясло глядит. Природа – крестьянка.
Покорный данник природной мощи, послушный миру, человек вообще, и пахарь в особенности, не может не быть поэтом. Он не в силах противиться обаянию нивы, потому что видит ее красу и понимает ее величие, которого и сам посильно составляет нераздельную живую часть. Пахарь и поэт, Кольцов так ласков к ниве, к сивке, к бороне и сохе, и он употребляет для них уменьшительные, ласкательные имена: он говорит о пашенке, о зернышке. И нива для него не только прекрасна, одетая в свое родное, собственное, некупленное золото, но и свята. Он чувствует мистику нивы.