Но каким бы лечебным бальзамом не легла песня на раны, а спустились артисты со сцены тут же. Всё же, выступать буквально после «всплытия» – задачка не из лёгких. Вместе с невероятной силы вдохновением их покидали и физические силы. Эволэки аккуратно сложили инструменты, и быстро позволили взять себя в оборот весёлых компаний, где крепкие руки соратниц помогли дойти до сидячих мест.
– Ну, вот, – как рядом оказалась Мирра, никто из Дорониных и Раткиных даже не заметил, – похоже, у Елены Павловны и Иланиэль появились достойные соперники!
Бойцовская рыбка, снова затянутая в ненавистный корсет, устало плюхнулась на свободный стул, переводя дух. Погружение далось нелегко, а наспех залеченная спина снова дала о себе знать.
Впрочем, и её закадычный друг, улыбаясь своим товарищам и соратницам, кураторам и родителям эволэков, вёл свою спутницу к столу, приобняв стройную талию Лисички правой рукой. А вот левая, согнутая в локте, снова затянутая в чёрную перевязь, прижималась к боку, словно его пробирали колики в животе. Но лидер Клана Воды знала, что не проблемы с желудком тому виной.
Разойдясь с очередной весёлой компанией, Афалия и Элан, светящиеся от счастья, наконец, оказались у стола для почётных гостей. Их улыбки вмиг поменялись. Вместо восторга и радости, что они дарили своим друзьям, получая взамен не менее искренние чувства, губы стали выражать скорее сомнение, замешанное на попытке без слов попросить прощения у родных за неожиданный «сюрприз». Они даже не решились сделать оставшиеся пару шагов, замялись в нерешительности, чуть закрутили головами, словно ища поддержки у коллег. Но даже крылатые сёстры, понимая всю пикантность ситуации, не спешили бросаться в объятия к Раткиным, хоть и были очень рады их видеть.
Элан всё же решился проявить инициативу, и не затягивать неловкое молчание. Первый шок уже прошёл, хотя Ростислав Алексеевич и его супруга ещё не сводили широко распахнутых от удивления глаз с дочери. Та, одетая по сезону, в белоснежные короткие шортики и майку, в мягких сандалиях с плоской подошвой, производила неизгладимое впечатление. Стройная, с красивой фигурой, хотя и заметно похудевшая, она не потеряла женственности и шарма, но вот…
Лис хитренько улыбнулся, чуть склонив голову на бок:
– Мы, что… как-то ненормально выглядим?
Глаза всей компании снова пробежались сначала по девушке, потом по нему, снова остановившись в растерянности на немного дёргающихся от волнения лисьих хвостах, на, казалось, ещё более заострившихся парных ушах.
– Слегка! – Кашлянул дед Николай, поднимаясь с места, – Ну-ка, внучек, поди сюда.
Но тот заартачился, прикрыв ладонями виски:
– А за уши таскать не будешь? – Лицо скривилось.
Даже когда Лесавесима одними мягкими губами чуть прикусывает нежные органы слуха, восторг от весёлой игры с любимой дочуркой быстро сменяется не самыми приятными ощущениями.
– Не буду, – пообещал Раткин-старший.
Когда Элан с опаской приблизился к своему славящемуся строгостью деду, все окружающие замерли, ожидая развязки. Но ветеран, сделав просто невероятное усилие над бушующими эмоциями, неожиданно тепло улыбнулся, и сгрёб внука в объятия.
– С возвращением, – он хлопал своего внука по спине.
Мать и отец тут же присоединились, тиская сына, пока Афалия так же переобнималась со всеми своими: женщины пустили слёзы, а дочка тут же прижалась к маме.
– Ты так изменилась, – заметно дрожащим голосом сказала Елизавета Анатольевна, гладя лицо девушки влажными от пота ладонями.
Афалия виновато опустил глаза, и расплакалась на маминой груди:
– Прости, простите… пожалуйста…
– Ну, ничего, ничего, – мать гладила её головку, но видно было, что успокаивает она скорее сама себя.
Ростислав Алексеевич тяжело поднялся с колена, убрал руки с плеч любимого дитя, и повернулся к Лису. Тот снова напрягся, но твёрдо попросил:
– Не ругайте только, прошу Вас, ни наших кураторов, ни Учёный Совет – они не знали, а когда поняли, что именно происходит, уже было поздно. Это было наше решение, ни чьё больше.
– Ладно, – тяжёлая ладонь взъерошила светло-рыжие волосы, – уже ведь ничего назад не вернуть. Но…
Губернатор покраснел от натуги, едва сдерживая негодование:
– Ну, вы, блин, и дали!!!
Его сбивчивое, с резкими переходами между словами, восклицание, переполненное скорее удивлением, чем злостью, вызвало волну смеха у собравшихся ибисовцев. Хохотали до упаду все, и стар, и млад, даже Доронина рассмеялась сквозь слёзы, ещё крепче прижав к себе ненаглядную дочь.
Элан, довольный и счастливый, обнял Ростислава Алексеевича как родного отца, незаметно, одной улыбкой поблагодарив деда. Именно железная воля и громадный авторитет, который успел завоевать Николай Иванович у семьи Дорониных, и стали тем предохранителем, который не дал взорваться настоящей бомбе.
Праздник вошёл в более привычное русло, хотя и не отличался каким-то запредельным весельем: большинство эволэков вернулось из Океанеса неделю-две назад, многие и того меньше, так что, энергия быстро кончилась. Текли неспешные разговоры, а некоторые девчонки вообще, пригревшись на руках матерей и отцов, уже сопели носами, с трудом борясь с непреодолимым желанием заснуть. Их пока не отпускали по домам, ведь физическое и психическое состояние ещё оставляло желать много лучшего, хотя и опасений не вызывало.
Руководство института не терзало никого громкими речами и не требовало того же от других, а просто кочевало от стола к столу, вело довольно непринуждённые беседы с родными подчинённых. Те несказанно радовались тому, что все дети вернулись живыми с очень трудного задания, и, не скрывая слёз, благодарили Учёный Совет и наставников за их тяжёлый труд.
Лис присел рядом со своей возлюбленной (та так и не слезла с маминых колен), и кормил её с ложечки. Лисичка всё время капризничала, крутила носиком, но Элан настаивал, мягко уговаривая:
– Ещё немножко, аааамм! – Ложка снова опустела, и Афалия с недовольным видом пожевав, проглотила угощение.
Накормить только вернувшегося эволэка – та ещё задачка, но Иригойкойя старался, подавая пример, да и Доронина-младшая пусть через силу, но ела. Еда упорно не лезет в горло: слишком хорошо оба ещё помнили то, что вызывало такой восторг у лисиц, Литана и Усы. Причём, по вполне понятной причине, доминировали желания рыжих разбойников. От одной только мысли о свежем мясе ещё не испорченном приправами, солью и прочими странными добавками, что так нравятся людям, рот заполнялся слюной, заставляя беспрерывно сглатывать. Но, надо есть не то, что хочется, а то, что надо.
Крылатых сестричек эта особенность реабилитации коснулась в полной мере, но вкус цитрусовых они вспомнили быстрее – в ЭМ это лакомство нет, нет, а перепадало.
Элан так увлёкся процессом ухаживания за тремя представительницами прекрасного пола, что чуть не пропустил важнейший момент истории. Двери праздничного зала широко распахнулись, повинуясь сильным, привычным к тяжёлому труду рукам, и к празднику присоединился духовный лидер детворы.
Отец Серафим весь лучился от счастья, беспрестанно поздравлял молодёжь с благополучным возвращением к родным берегам. Девчонки и мальчишки висли у него на шее, целовали, радуясь приходу этого доброго и мудрого человека. Родители эволэков так же не обделили вниманием батюшку, так что, продвижение настоятеля по залу тут же приостановилось.
Элан, увидев объект атаки, тут же рухнул на колени – стол, богато уставленный блюдами, позволил мгновенно выйти из поля зрения батюшки. Тут же нырнув под скатерть, проказник, забыв о недомогании, помчался на четвереньках между рядов ног сидящих людей. Его путь обозначили резкие движения гостей: эволэк касался руками их обуви, хвост длинной шерстью оглаживал колени, и гости, кто с испуганным, но не громким вскриком, кто со смехом, поджимали ноги под себя, освобождая дорогу.
Фланговый обходной маневр успешно завершился – голова Лиса вынырнула из-под белоснежной скатерти в самом конце. Он бросил быстрый взгляд в стороны, и неожиданно вскинул голову, поманив пальцев сидящую тут же эволэка.
Афалия узнала её сразу. Сириана, ветеран с уже шестью, включая Еноселизу, погружениями, выпровоженная усилиями Ворожейкиной яко бы в отставку, но после краха планов злоумышленников, вернувшаяся в строй. Она и её товарищи стали настоящим щитом, позволившим не взваливать на менее опытных эволэков самые трудные задания. Хотя призывать под знамёна тех, кто уже пять раз уходил в Великую Реку сначала не предполагали, но взвесив все за и против, «новый-старый» Учёный Совет решил не отказываться от таких опытных зубров.
Женщина (едва ли её уже можно было назвать девушкой), прервав общение с коллегами, нагнулась к Лису, явно ничуть не смущаясь его необычной внешности, и тот на миг приподнялся.
Ушки Афалии заметно изменили угол наклона, и ей сначала вроде показалось, что Элан шепнул своей соратнице, что-то вроде, у вас очень красивые трусики. Но последующая реакция женщины, когда рыжий плут получил по носу стопкой салфеток, не оставляла сомнения в правильности предположения. Сириана только покачала головой, глядя вслед удаляющемуся на четвереньках разбойнику, но девушка из высшего общества снова услышала её полный весёлого укора голос: и это наш военный лидер?! Дитё какое-то…
Снова пронырнув под ещё одним ломящимся от угощений столом, плут оказался в тылу вроде как ничего не подозревающего батюшки. Настоятель монастыря как раз сжал в отцовских объятиях очередную девчушку из клана Земли, Кассару. Самая молодая эволэк, с одним погружением до Эликомо в активе, была не выше Нариолы, так-что, огромному батюшке пришлось сложиться в три погибели.
Лис тут же встал на ноги, и кошачьей походкой стал красться к добыче. В его глазах был такой азарт, что Хилья невольно скосила глаза на сестру.
Может, вмешаемся?
Но серой молнии, такой же озорнице, как и папаня, было интересней досмотреть сцену до конца.
Всё обойдётся.
Но батюшка явно был начеку. Резко выпрямившись, он упёр руки в бока, и, даже не повернув головы ни на градус, громогласно предупредил:
– Нет! На этот раз ты меня врасплох не застанешь!
Секрет был прост – видя приближение рыжего разбойника, стоящие к нему лицом эволэки и их родители явно выдали настоятелю, одними только взглядами, едва сдерживаемым смехом и улыбками, приближение опасности.
– На этот раз, – продолжил отец Серафим, – Я готов к любым неожиданностям!
Огромный человек-медведь, просто с невероятной для своих габаритов лёгкостью, повернулся на сто восемьдесят градусов, и, сияя, как десяток солнц, широко распахнул и душу, и руки навстречу своему «любимцу»:
– Ну, здр…
Звук «др…» повторился ещё пару раз, и заглох, словно мотор, хлебнувший паршивого топлива.
Перед настоятелем замерло более чем просто странное создание. Огромные голубые глазищи излучали такой восторг, который, наверное, бывает только у ребёнка, доведшего родителей до белого каления, но обещавшего не озорничать уговоренный срок, и, о чудо, сдержавшего слово, не допустившего ни единой шалости и прилежно учившего уроки. И теперь, этот маленький чертёнок, с нетерпением ждал обещанной награды – целой коробки сладостей за своё хорошее поведение, а не более привычного отцовского ремня. Лис приподнялся на цыпочки, и, немного подавшись вперёд, вытянувшись так, что, казалось, захрустели все позвонки разом, прижал ладони к груди. Хвост гнул красивые волны, острые уши с интересом ловили каждый звук, нос тянул знакомый запах сгоревших у алтарей свечей.
Раткины снова замерли в неподдельном испуге – их сын преобразился в нечто, и назвать это нечто человеком язык не поворачивался.
Отец Серафим от оглушительного нокаута оправился, казалось, за секунду: на лице засияла ещё пара звёзд, причём гигантов, губы в улыбке расплылись ещё шире, и служитель Господа ещё больше проникся переполняющим его счастьем:
– О! А мне кто-то сказал, что я зря пришёл! А ведь и не зря! Сейчас беса изгонять буду!
Лесавесима едва уловила острым глазом движение своего отца – как он увернулся от ручищи настоятеля, что стальной клешнёй мелькнула в воздухе, стараясь сцапать рыжего плута за шиворот. Элан перекатом ушёл влево, и тут же нырнул под скатерть. Батюшка, вмиг покрасневший от переполняющего его бешенства, бросился в погоню, и чуть не опрокинул тяжеленный, да ещё и ломящийся то яств, стол. Только просто медвежий габарит настоятеля (он был не толстый, а именно очень большой!) не позволил ему добраться до шутника, что, возможно и к лучшему. В такт подлетающей и тут же со звоном падающей назад на столешницу посуды откуда-то снизу неслись голоса.
– А ну, бесовская душа, иди сюда!!! Я тебе сейчас покажу, как надо мной измываться!!!
– Только не за хвост!!! – заливаясь смехом, кричал в ответ Лис, – И вообще, бить детей не педагогично!!!
С этими словами он вынырнул с противоположного конца, и теперь его, и не на шутку разгневанного батюшку разделяли спасительные метра полтора – пролезть под столом отец Серафим так и не сумел, застряв в нагромождении стульев, деревянных ножек, и ног живых людей.
– Это смотря каких детей!!! – продолжал неистовствовать настоятель, – Сына антихриста не только можно, но и нужно!!!
Многочисленные свидетели вели себя по-разному: некоторые взрослые с укором смотрели на эволэка, находя шутку не особо забавной, другие с трудом сдерживали смех, молодёжь же, по большей части, безудержно хохотала, довольная проделкой своего лидера. Лесавесима каталась по полу в приступе веселья, даже не замечая, как крыло сестры бьёт её по макушке, призывая к спокойствию.
Девчонки составили вместе два стула, и усадили отца Серафима. Бедняга бледный, как смерть, весь исходил потом от испуга, утирая лоб и лицо широкими ладонями:
– Отче наш… да… за какие ж… это грехи…
Его речь постоянно прерывалась частыми и глубокими вдохами, но ошалелый взгляд с Лиса он не сводил. Элан жался к бедру Лены Ворожейкиной, явно сразу спланировал отступление под её защиту, довольный собственной выходкой, но улыбки на лице не было. Куратор, так же невозмутимо восседая на стуле, как и до переполоха, приобняла его за шею, даже не пытаясь ругать за шалость.
Они успели до Еноселизы сдружиться: эволэк стравил пар сразу, как только осознал, что под действиями куратора была железная логика и отчаянная необходимость, а женщина зауважала вечного проказника, видя, как тот без колебания пошёл на смертельный риск ради своих товарищей.
Афалия пёрышком спрыгнула с колен мамы, и направилась к эпицентру событий. Естественно, появление второго чуда не прошло мимо внимания настоятеля. Рыжая лисица красивой походкой продефилировала к духовному лидеру эволэков, а тот метал испуганные взгляды то на Элана, то на девушку, видя с каким восторгом озорник ловит каждое её движение. Действительно, неподражаемо хороша: с огненными волосами, грациозной походкой и потрясающим взглядом. Даже хвост не вызывал негативных эмоций, прекрасно дополняя преображение образа.
– Вы шокированы? – мелодичный голос неведомого существа излучал искреннее сочувствие, и вывел несчастного из ступора.
Настоятель, наконец, заметил происходящее вокруг. Эволэки и кураторы обступили его со всех сторон, даже семьи двух отчаянных сорви голов уже покинули свой стол, заняв первую шеренгу тесно сомкнувшего круга.
– Зачем вы это с собой сделали? – Батюшка уже взял себя в руки, но всё же реакция родителей двух «лисиц» его поразила.
Елизавета Анатольевна прижала к себе обнявшихся Элана и Афалию, и, уже вполне спокойным голосом, ответила:
– Ну, едва ли наши дети пошли на такой шаг просто шутки ради!
– Это верно, – Екатерина Вячеславовна обвила руками шеи крылатых сестричек, словно говоря этим: они ничто не делают просто так!
* * *
Зал не опустел после окончания праздничной встречи, а снова заполнился людским гомоном. Стулья составили рядами, сдвинув столы к стенам, чтобы освободить побольше места, и родители эволэков рассаживались, готовясь к разговору с Учёным Советом.
Детей, несмотря на ранний час, отправили в покои – короткая, но бурная встреча выжала и без того невеликий запас сил из ещё не оправившихся тел. А вот наставникам пока отдохнуть было не судьба.
Старый-новый, как упорно величали его старосты и пара «лисиц», Учёный Совет не особо изменился в составе с момента кризиса, только добавились два новых члена – Полякова и Ворожейкина, да Хельга, в качестве наблюдателя с правом голоса.
Последняя оговорка вызывала у Элана открытое раздражение. Он-то надеялся на полноценный статус своего куратора, но Анна Сергеевна была непреклонна: вокруг ИБиСа итак кипели страсти, и разгонять Совет до последнего человека было крайне нежелательно. Следствие по терактам ещё не завершилось, что давало ей формальный повод не касаться острой темы, а сохранение в строю «старой гвардии» из руководящего состава помогало держать хорошую мину при плохой игре.
А ситуация с Институтом Биологических Систем действительно складывалась непростая. Итак удалось с громадным трудом восстановить пошатнувшееся доверие к Учёному и Попечительскому Советам, и уговорить эволэков принять участие в важнейшем в нынешнем столетии проекте – Еноселизе. И хотя большинство детей (и уже не очень детей) откликнулось, и даже удалось сколотить костяк из ветеранов, но…
Ничего ещё не закончено. Информация о предательстве Ливена и Миненкова попала в народные массы благодаря «Каскаду», чуть не угробившему так тщательно спланированную операцию по устранению подлецов. И хотя общество немного удалось успокоить, но никто ничего не забыл, в частности обещания рассказать правду.
И именно сейчас, в присутствии родни эволэков, и должна была выступить сборная команда спасателей. Задача непростая – спасти ИБиС как таковой, спасти систему ОЧК от клеветы и ошибочных домыслов, что уже не первый месяц грозовой тучей нависали над всеми работниками института, и над династией правителей.
Все боевая команда, устроившая наёмникам резню, Амма, Полякова, Нечаев и оба Совета, с нетерпением ждали приезда Императрицы – Анна Сергеевна специально припозднилась, находя своё присутствие в момент долгожданной встречи родителей и детей неуместным. Ещё будет и шикарный бал во Дворце, и пламенные речи, но всему своё время. А пока им вместе придётся держать ответ.
Уже несколько минут как смолк шум вертолёта, и через специальный коридор, освобождённый от средств биологического сдерживания, вошла владычица вместе со своими детьми.
– И где мои герои?
Все собравшиеся дружно склонились, но приветствие оборвал изумлённый выдох:
– Святые угодники…
Потрясение на лицах Анны Второй и её свиты было никак не менее выразительным, чем у того же отца Серафима. Женщина, много чего повидавшая на веку, и уже вроде не способная удивляться, с некоторой, даже можно сказать, опаской сделала пару шагов на встречу.
– Элан? Афалия? Это вы?!
– Да, Ваше Величество.
Оба сделали шаг вперёд, несмотря на усталость, продемонстрировав необыкновенную пластику и слаженность движения.
Императрица с интересом их разглядывала, а парочка Лисиц потянула воздух носами:
– Чай, без сомнения, – первой меню начала «раскладывать» Доронина.
– Булочка, сладкая, – подхватил Иригойкойя, – Но… перед этим было что-то мясное, запах похож на колбасу.
– Да, я тоже думаю, что мясо было не свежеприготовленное, – поддержала девушка, поднеся нос к самым губам ошеломлённой Императрицы.
Та хлопала глазами:
– Правильно, но я ела почти час назад… Какое острое обоняние!
– Это ещё не всё, – заверила Полякова, – Но об этом позже. Прошу прощения, Ваше Величество, но нас уже ждут.
Императрица очень медленно повернула голову на голос, но глаза жили своей жизнью, не желая слушаться ни чужой просьбы, ни собственного разума:
– Да… минутку…
Она всё так же не веря, что представшие перед ней эволэки – не обман зрения, но уже с любопытством спросила:
– Это настоящее?
Вместо слов Лис и Лисичка продемонстрировали пару трюков, которые не оставили сомнений – это живое, а не праздничный маскарад. Два хвоста крутанулись в воздухе раз, другой, и замерли, касаясь друг друга, а рыжие разбойники весело улыбались, вогнав в шок очередных зрителей.
Клыки спрячь.
Элан, услышав подсказку своей дочурки, одёрнулся, но было немного поздно – вместо нормальной улыбки получился скорее оскал, хоть он и не пытался никого напугать.
Анна Сергеевна не особо-то и испугалась, а вот её старшая дочь явно была не в восторге от пребывания в одном помещении в такой компании, но, перенявшая от матери железную выдержку, удержалась от вопросов и комментариев. Уже действительно надо было идти, и вся компания ответчиков потянулась на трибуну.
Родители эволэков встали с мест, и поклоном приветствовали руководство Державы, а Императрица вежливо склонила голову в ответ:
– Добрый день, мои дорогие, – повела она речь, не особо акцентируя внимание на формальностях.
Сегодня всё же придётся смирится с присутствием журналистов (запись, что ведёт Амма, естественно, не в счёт), а потом смотреть трансляций по ведущим каналам. Это не просто неформальная встреча людей, которым надо многое объяснить друг другу и расставить по местам всё, что так тревожило их долгие месяцы.
– То, что мы вам сейчас расскажем, – продолжила Анна Сергеевна, – как вы понимаете, является мнением отдельных лиц, а не приговором и не оправданием чьим либо действиям, либо бездействию. Это правда для вас, для тех, кто поверил нам несмотря ни на что, несмотря ни на какие сомнения. Вы и ваши дети поверили нам, снова храбро взялись за опасное дело. Спасибо.
Она говорила негромко, бес пафоса, но очень искренне.
– С момента теракта прошёл почти год, но суд ещё не вынес приговор Ливену, и, заочно, покойному Миненкову, ещё не объявил официально о прекращении служебной проверки против остальных членов обоих Советов, ведь они не виновны и не знали о планах злоумышленников.
Мирра и Диолея переглянулись. Ещё один момент, о котором не будут писать газеты – это проверка лидером Клана Земли, через которую прошли «старики». Проверка, надо сказать, очень жёсткая, но старосты согласились помочь вернуть эволэков назад в институт только с этим условием. От сильного эмпата нет спасения, даже если испытуемый обладает железной волей, он просто продержится под бешенным напором чужого сознания чуть дольше обычного человека, но не более того.
– Я не выше Закона, никто не выше, но, понимая ваше нетерпение, могу рассказать для узкого круга самых заинтересованных людей правду.
Она прервалась, внимательно следя за реакцией людей. Родители в своё время были возмущены скрытностью правящей династии, но теперь можно было не стесняясь говорить то, что думаешь в глаза, и реакция на приглашение вступить в диалог последовала тут же.
– Почему надо было так долго молчать? Неужели так сложно было сказать правду?!
Вопрос был задан, что называется, с места, и полон недоумения – старосты, Элан и Афалия хранили гробовое молчание, как и договорились с Императрицей, и родным эволэков приходилось довольствоваться неофициальными версиями, многие из которых были очень далеки от истины. Так что, в первом вопросе было больше эмоций, чем логики.
– Правда может спасти, – ответила Анна Вторая, – но может и убить. В нашем случае, оглашение правды, преждевременное оглашение, выло к смерти ИБиСа и сводило на нет все достижения предыдущих поколений эволэков. Это не приемлемо, хотя бы в смысле дани уважения нашим детям, не вернувшимся к родным берегам.
Она коротко, но очень ёмко, рассказала о коварстве Сухомлинова, и о том, какую гнусную и в тоже время простую в своей гениальности схему он придумал для уничтожения института. Люди впитывали каждое слово, и по лицам было видно – верят.
– Если бы мы пустили правду в свет сразу после подрыва лже-Ольги, то никто и никогда не сумел бы восстановить работу ИБиСа – это первая и единственна причина, заставившая нас молчать, а в отдельные моменты и откровенно увиливать от ответов.
Народ облегчённо зашумел: наконец стала понятна подоплёка поступков руководства, а дальнейшее повествование повели кураторы:
– Теперь никто не посмеет рвать связь так, как её рвали раньше, избавляясь от эволэков, начавших подозревать неладное, – заверила Полякова, – Мы успешно, без единой потери, завершили работу над сложнейшей экосистемой двух планет Еносесизы. Вот лучшее доказательство того, что ваши дети вне опасности!
Люди зааплодировали, радуясь такой развязке: почти полторы сотни девчонок и мальчишек уже спали в палатах, уставшие от воспоминаний о прошедшей в Эфирных Мирах непростой жизни, но уже выздоравливающие, были действительно самым убедительным доказательством правдивости сказанных слов. Но кое-кто не упустил из внимания важную деталь:
– А как насчёт кураторов? Они ничего не подозревали???
Ворожейкина взяла микрофон и ответила:
– Мы тоже заподозрили неладное достаточно давно. Ещё в пору моего становления, втайне от Учёного Совета, была создана группа единомышленников, которые поставили цель – спасти ветеранов от гибели. Мы выпроваживали опытных эволэков на покой, просто рассказывая о замеченных странностях и мучающих нас сомнениях. Нам верили и уходили, хотя некоторые мои коллеги поплатились за это своими жизнями.
– Сейчас уже можно считать установленным фактом, – решил углубленно рассмотреть данный вопрос Барятинский, – что только за последние шесть лет минимум пять кураторов были убиты. В двух случаях это маскировалось под несчастные случаи, в трёх под самоубийство.
Генерал по памяти назвал фамилии и имена, и родители эволэков узнали трёх несчастных. Фролова, Лукина и Яншина, якобы не выдержали эмоционального напряжения, вызванного безвозвратным уходом подопечных в Океанес, и покончили с собой прямо в операторских, приняв убийственные дозы снотворного.
– Долгие годы считалось, – продолжил офицер, – что они просто рассчитались с жизнью, но на допросах господин Ливен признался, что они были убиты по его прямому приказу. Убийство ещё двух кураторов Хохлова и Макаровой он отрицал, но их удалось доказать благодаря работе наших сыщиков. Остаётся открытым вопрос ещё по трём кураторам, безвременно покинувшим наш мир, но если они и умерли не своей смертью, то доказать это вряд ли уже удастся.
Из зала понеслись возгласы:
– А как же Сухомлинов?!
– Неужели эта сволочь вот так уйдёт от наказания?!
Анна Сергеевна подняла руку, требуя тишины.
– Весь вопрос в том, что юридически доказать его вину невозможно. Будь он не только гражданином Федерации, но и гражданином системы Аврора-2 вопрос бы разрешился сам собой. Вы все прекрасно знаете о чём я говорю, но… Увы и ах!
Люди недовольно зашумели, но тут поднялся едва живой от усталости Лис, и сделал шаг к микрофону:
– Пожалуйста, выключите камеры.
Корреспонденты, удивительное дело, послушались, и он продолжил:
– Не волнуйтесь, пожалуйста, Сухомлинов заплатит сполна. Мы не от скуки такое сотворили со своими телами. Есть план, и он сработает.
– Как это?! – снова вопрос с места, с заднего ряда.
– Пока секрет, но всё получиться, не сомневайтесь.
Императрица проводила его до места взглядом, который был красноречивей любых слов: никто и не сомневается! Она ещё не поняла, как изменение физической оболочки может помочь наказать кровавого дельца, но сами по себе «лисьи» принадлежности были лишены практического смысла. Тут нечто иное. Вот только что?..
Аппаратура снова заработала, и диалог продолжился.
– Я так и не понимаю, – снова вопрос из зала, – Имперская Служба Безопасности и эволэки действовали сообща, или нет?
Элану снова пришлось подниматься на ноги – он военный лидер, ему и отвечать. Короткий взгляд на владычицу, и благословение одними глазами: говори, что хочешь.
Тяжёлый выбор. Иригойкойя прекрасно знал, что за дата приближается, и чем она может обернуться для руководства ИСБ! Потратив ещё миг на раздумье, всё же решился попробовать немного слукавить, не сказав всей правды. Может, лож во спасение – благо? Или всё же зло?
– До определённого момента, примерно до позапрошлой весны, наши расследования и мероприятия по противодействию угрозы шли параллельно, и мы, то есть эволэки, не знали о том, что и ИСБ не дремлет. Но потом мы стали плотно работать вместе с присутствующим на этой встрече генералом Барятинским, – вежливый поклон офицеру, и такой же кивок в ответ, – и успешно сорвали замысел злоумышленников.
Снова поднялся отец кого-то из эволэков, и метко подметил:
– А как же тогда ваш, старост и тебя, Лис, визит во дворец, сразу после убийства младшего Сухомлинова? Свидетели встречи говорят, что вы не очень были рады видеть императрицу!
Ответчик проигнорировал спорное слово, «убийство», хотя бы предпочёл иные обороты, но сам вопрос его врасплох не застал.
– Мы были просто взбешены тем фактом, что лже-Ольга подорвала ИБиС, вот в чём дело. Посудите сами! Всё просчитано, всё выверено, Служба Безопасности института вооружена оружием, которое разнесёт стандартного киборга в куски, а тут этот трижды проклятый наносплав, который удалось сделать неотъемлемой частью волоконного скелета гражданской модели!
Генерал поддержал:
– К сожалению, это так. Мы не обладаем подобной технологией и не знаем кто это злой гений, решивший столь головоломную и неординарную задачу.
– Естественно, – продолжил Элан, – коль скоро мы не идиоты, нам сразу стали ясны тяжелейшие последствия удачной диверсии – гибель десятков людей. Так что, к моменту встречи с Анной Сергеевной мы были больше чем просто расстроены, и состоявшийся разговор поначалу принял довольно напряжённый характер.
Вот так, опустив пару нюансов, в частности то, что сотрудничество с ИСБ было «негласным», а если точнее, то их дружная команда даже не подозревала о тайной поддержке, удалось плеснуть ещё водички в огонь людского недовольства.
– Какой смысл был рисковать детьми? – Новый вопрос, и снова в десятку.
Михаил Иванович не моргнул глазом, тем более, что и врать-то не пришлось:
– Дети были всё время под присмотром, мы даже их вооружили автоматическим оружием, а ветеранам РДК помогали наши спецподразделения по борьбе с киборгами. Никто никого не бросал, просто, чтобы заманить врага в ловушку, поведение всех участников операции должно было быть максимально естественным.
– А зачем тогда понадобилась информационная бомба? – с сомнением хмыкнул кто-то, – У меня лично создалось впечатление, что это послание было вызвано прямым недоверием к Вам, Ваше Величество.
Вот на этот вопрос отвечать не хотелось никому, а придётся.
– Наше общество, – парировала Лассава, – держится на системе сил, компенсирующих друг друга. Это касается и информационной составляющей. Императорский Дом был связан по рукам и ногам: с одной стороны, вскрытие правды ведёт к уничтожению ИБИСа, с другой стороны, полное молчание вызовет подозрение у граждан. Именно поэтому мы и создали информационную бомбу, в которой указывали на виновников страшной трагедии. Это освобождало правящую династию от необходимости бежать впереди следствия и Суда, что она не имеет права делать, а мы, лидеры, ставили конечный результат вне зависимости от собственных судеб и жизней.