Сказания Дальних гор

И он стал объяснять, как проще выйти от поселка к реке.

– Слушай, хозяин, – поинтересовался Тим, после того, как Грант умолк, – а что у вас люди говорят по поводу… ну, что народ пропадает?

Грант мрачно замолчал, некоторое время смотрел вдаль, на кромку леса, освещенного теплыми лучами уже высоко взошедшего солнца, на картину, казалось бы, такую мирную, как на полотнах живописцев Императорской Академии Художеств. Наконец он заговорил, также не глядя на собеседников, а созерцая панораму, открывающуюся с холма:

– Что говорят? А что тут можно сказать? Никто ничего не понимает. Некоторые толкуют – это, мол, Иной Народ виноват, они их похитили…

– Иной Народ??? – изумился Иржи.

– Ну, Нелюдь то есть, – пояснил Грант. – Так у нас их еще называют. Действительно: в последнее время несколько раз наши замечали нелюдей неподалеку отсюда. Раньше тоже встречали их, но реже. А тут – пару раз вон там, на склоне горы видели, правда, издалека; потом Богдан с сыном ездили в лес за дровами, так прямо вблизи поселка с ними столкнулись. Трое нелюдей прямо на них вышли, шагах в двадцати были, а потом исчезли в один миг, словно испарились. Да я и сам не так давно ходил по каменистым осыпям, охотился на горных козлов, ну и тоже видел, как один из Иных стоял на верхушке скалы и смотрел вниз, в долину, словно наблюдал за чем-то… или за кем-то. Мне даже не по себе стало. Вот и говорят некоторые мужики, что, мол, людей они выслеживают…

– Честно вам скажу, – признался Иржи, – сколько живу, да ведь и живу большей частью в лесу, на кордоне – лесничий, как-никак! – а ни разу в жизни Нелюдь не видел! Да и Тим тоже только в книгах читал.

– Это у вас там! А у нас тут – не такая уж невидаль! – ответил Грант и продолжил: – Только я вам так скажу: что-то мне не верится в это. Никогда такого не было испокон веков, чтобы Иные на людей нападали. Встречали мужики их и в горах, и в лесу, да расходились в разные стороны и вреда от этого никому не было. Они людей избегали, мы к ним не лезли! Поэтому некоторые говорили, что, может быть, дикие звери на них напали. Ерунда!

– Почему ерунда? – поинтересовался Тим. – Мы вот прошлой ночью сколько волков видели!

– Так то – ночью! – возбужденно повысил голос Грант. – И то – от поселка далече – возле Дальнего брода! Ну, если сказать, что Крюк по дороге на пещерного медведя напоролся, то еще куда ни шло, хотя уж какие-нибудь следы бы остались. Это же такая туша, что если она на тропу выскочит, так там все кусты будут поломаны, и следов много! Но да ладно, всяко бывает. Но чтобы средь бела дня возле деревни такой хищник появился – немыслимо! И, опять же, кричали бы Мила с Ганной, не так уж далеко они от остальных были, если судить по тому, где корзинку нашли!

– То есть ты, мил человек, ни тому, ни другому не веришь? – уточнил Иржи.

– Ага, не верю. И не знаю, во что и верить. Появился в лесу какой-то Страх. Из тех, про которые страшные сказки рассказывают. А какой – не узнаем, пока сами не увидим.

– Что еще за Страх? – заинтриговано спросил Тим.

– В каждом лесу был свой Страх. Только он спит до поры, до времени. И сейчас он проснулся. Может, и сказки это, но я в них верю, – хозяин достал из кармана трубку и стал набивать ее табаком. – А хотите, так у нас есть знатоки разных историй, они вам про это расскажут… Вот хотя бы хозяйка ваша, Феня, или Богдан, что во-он там живет…

– Спасибо, мы не за сказками приехали, а за единорогом. А жути то нагнал – хоть в лес не ходи, – недовольно возразил Иржи.

– Сами спросили, что у нас говорят. Я и ответил. Да вы сами через несколько дней поймете, что я имею ввиду. Тогда и поговорим, – и Грант начал раскуривать трубку. Тиму и Иржи осталось попрощаться и двинуться по улице в обратную сторону.

Вторую половину дня охотники посвятили разведке местности от поселка в направлении реки. Спустившись с холма, они углубились в густой ельник в направлении, подсказанном Грантом и в течение нескольких часов прочесывали заросли в поисках дневных лежек копытных или же хотя бы просто их следов. В результате Иржи добыл крупного глухаря, взлетевшего в каком-нибудь десятке саженей от него, а Тим увидел издали крупного зверя, с треском ломившегося сквозь кустарник – по всему было ясно, что они вспугнули матерого оленя. Стрелять почти со ста шагов через кусты охотник не стал, и треск и топот убегающего зверя вскоре затихли вдали.

Уже вечерело, когда оба стрелка, довольные произведенной рекогносцировкой, вернулись на свою временную квартиру. Поручив добытого глухаря заботам Фени, приятели с аппетитом принялись за приготовленный ею ужин. Они уже приканчивали ароматное жаркое из оленины, запивая его квасом, когда в гости заявился староста Явор в сопровождении еще одного местного жителя.

– Это Дульф, – представил его староста, – он у нас, пожалуй, лучший охотник и следопыт.

Лучший следопыт был высоким человеком средних лет, чей облик напомнил Тиму элитных императорских мечников – драбантов, телохранителей, набираемых преимущественно из жителей северных провинций: широкие плечи, светлые волосы, голубые глаза и массивный квадратный подбородок. Правда, вместо полагающихся мечнику двух мечей на поясе Дульфа висел всего лишь небольшой шкуросъемный нож в кожаных ножнах.

Для начала, как полагается, гости поинтересовались успехами охотников, потом завели разговор о делах в поселке. Староста извлек из- за пазухи внушительную бутыль с настойкой из ягод пьяной бузины на самогоне и предложил приезжим оценить этот оригинальный местный напиток. Однако Иржи сослался на то, что на охоте не пьет, тем более, что ночью они собираются устроить засидку и покараулить зверя. Тим из вежливости выпил половину маленькой глиняной пиалки этого зелья, которое сразу же ударило ему в голову.

– Добрая вещь, в городе такого не найдешь, – похвалил он. – Но сейчас больше не будем, потом, как уезжать будем, нальешь нам!

Староста с некоторым разочарованием спрятал бутыль и велел Фене принести обычной слабенькой бражки.

– Мы вот подумали, – заговорил Явор, – вдвоем ходить по нашим лесам, конечно, безопаснее, чем в одиночку. Но втроем – еще надежнее. Да и человек вам бы не помешал, который окрестности хорошо знает. Так что, если что, зовите Дульфа с собой, он пойдет с вами. А может, увидите в лесу что интересное – так вы, уважаемые, нам сразу рассказывайте – нам сейчас все знать надобно, что вокруг происходит!

– Да, я сейчас свободен, никуда не собираюсь, – подтвердил местный следопыт.

– Спасибо за помощь, – поблагодарил Тим. – Да мы пока тут вокруг поселка ходим – поди, сами справимся. Вот если куда подальше надумаем отправиться – что ж, с удовольствием проводника возьмем!

– Да, кстати! Мужики наши на телеге съездили, привезли тело – то… Этого, беглого, – сообщил Явор. – Нынче же на кладбище могилу выроют и закопают.

– Никто не опознал его? – спросил помощник пристава.

– Нет, а что, его должен тут кто-то знать? – насторожился староста.

– Да нет, я просто подумал… Мало ли что! Ведь, может быть, он не просто так в горы бежал, а, скажем, есть здесь кто-то, у кого он рассчитывал укрыться, время переждать?

– Ну уж нет! – решительно воспротивился староста. – У нас тут никто знакомства с такими людьми не водит. Ни с убийцами, ни с грабителями! И у нас пособников быть не может.

– А, ну да, ну да, тебе виднее, – поспешно согласился Тим и задумался.

В это время его товарищ отошел в угол, приоткрыл заслонку печки, закурил от тлеющей головешки маленькую трубку, набитую смесью ароматных курительных трав, привозимых из южных провинций, и, окутавшись облачком дыма, поинтересовался:

– А что это ты, Явор, имел в виду – «увидим в лесу что-нибудь интересное»? Например, что мы можем увидеть?

– Уж и не знаю, что, – развел тот руками. – Почему люди-то пропали? Может, следы какие странные увидите, а может, нелюдей встретите – тогда тотчас мне скажите, не нравится мне это! Может, и впрямь, хищный зверь какой?

– Да, кстати! – вспомнил Тим. – Кого это я видел? Такое существо – ну, чуть поменьше человека, по деревьям прыгает, как летучая белка, или как обезьяна! А сзади вроде длинного хвоста…

– Это, похоже, древесный дьявол, – мрачно заметил Дульф.

– Что это еще за?.. – вскинулся Иржи, вынимая трубку изо рта.

– Тварь такая. Редко встречается. Но иногда удается в гуще леса ее увидеть. Кричит еще так… пронзительно.

– Ага, я слышал, – подтвердил заинтересованный Тим.

– Вблизи его никто никогда не видел, обычно он высоко на дереве сидит. Но на людей никогда не нападал! Но вообще тварь, видимо, хищная! Однажды древесный дьявол убил корову, которая паслась на поляне, отбившись от стада. Пастухи издали видели, как что- то такое черное спрыгнуло с дерева, а потом корова упала. Они подбежали, отогнали его… Он осторожный, людей близко не подпускает… А у коровы весь бок был распорот!

– Ничего себе! Я никогда ни о чем подобном не слышал! – удивился Тим. – А он один или несколько?

– А кто же их считал? – пожал плечами Дульф. – Да их в позапрошлом году в первый раз увидели, раньше, вроде, не встречали таких! Старики только говорят – давным—давно попадались такие.

– Откуда же они взялись? И почему вы никому не говорили про них?

Дульф угрюмо молчал, зато заговорил староста:

– Эх, мил человек! Мы с людьми из других мест почти не общаемся! Вот уж пожалуй, год никого у нас чужих не было! Прошлой осенью приказчик от купца приезжал, он нам все время соль продает, ну еще там кое-что необходимое. Кузнец наш потом ездил в Холмовище, железо покупал. Да и все, зимой дороги нет, не ездим никуда. Вот никто и не знает, что тут у нас делается! Да и что удивительного? Кто знает, что за существа невиданные еще в Дальних горах живут? У нас тут преданий всяких много, в них про всякие страхи и чудеса рассказывается, какие тут раньше были! Много ли люди в Дальние горы ходили? Нет. Даже горцы там не все места знают, есть долины, куда горцам ходить запрещено испокон веков!

– Кем? Почему? – допытывался Тим.

– Старейшинами. Так они – горцы – сами говорили. Так то!

Они помолчали, выпили немного браги. Потом Иржи поинтересовался:

– А что, Дульф, ты местный, что ли? По правде говоря, не похож ты на местных.

На это местный охотник коротко, в сжатых выражениях, рассказал свою историю: что отец его и вправду был северянином и плавал на торговых кораблях в разные страны, а когда получил травму – остался на берегу, в одном из портов южного побережья. А по тракту, по которому Тим и Иржи ехали от Старой Пущи до харчевни Мартына, до Ясноморья – главного порта южного побережья – было не очень далеко. Сначала тракт уходил на восход, к Мостовищу – столице Пригорья, а после круто поворачивал на юг и верст через пятьдесят выходил на приморскую равнину.

Там, в Ясноморье, Дульф и родился. А когда ему было всего пять лет, отец с семьей по какой-то причине перебрался сюда, в дикие горы. «Может, в историю какую попал, – пояснил северянин, – а может, просто тяжело там было жить без работы». Здесь Дульф и вырос.

– Только не в этом поселке, а в Выселках.

– Что еще за Выселки? – удивился Тим. – Я думал, здесь другого жилья нет на десятки верст.

– Ну да, нет, – неохотно подтвердил староста. – Почти. Тут в нескольких верстах жило несколько наших семей отдельно. Всего пять дворов там было. Прямо среди леса. Да сейчас там всего две семьи осталось: Дульф вот после смерти родителей сюда перебрался, кто-то вообще из этих мест подался…

– Не боятся они там, среди леса, жить?

– Раньше не боялись. Там у них такой частокол вокруг – в полтора человеческих роста! А теперь? Не знаю, там вроде все спокойно было. Только они посторонних не любят, не советую вам к ним ходить. Еще не разберутся, издалека стрелу пустят!

– Вот как! – удивился Тим. – Что же они такие нервные, ежели у них все спокойно?

– Мало ли кто по лесу бродит, – буркнул староста. Тиму показалось, что эта тема ему неприятна.

В это время Иржи, все время рассказа задумчиво куривший трубку, вдруг высказался:

– А что, этот древесный дьявол… Ты говоришь – бок корове распорол? А вы видели, у этого, беглого, как горло порвано?

Все замолчали. Слышно было, как потрескивают, догорая, дрова в печке. Староста глядел на Иржи остановившимся взглядом. Дульф некоторое время напряженно соображал, потом пробормотал:

– Не нападали они на людей-то…

– Так сам говоришь, – Иржи ткнул в сторону Дульфа мундштуком трубки, – всего несколько раз с ними встречались, не знаете про них ничего. В прошлые разы не нападали, а тут взял – и напал!

Тим оживленно встал. Мысль товарища показалась ему очень даже правдоподобной. Он повернулся к Иржи:

– Ну да, помнишь, там еще ветки были сломаны, кора ободрана на дереве? Как будто кто-то сверху спрыгнул ему наперерез!

– Вот что, гости дорогие, – вмешался староста, – если правда у нас в лесу такие страшные твари появились, то это очень плохо. Вот если бы вам удалось добыть этого древесного дьявола, хотя бы одного! У вас такие арбалеты серьезные – в поселке таких нет! Уж вы мне поверьте – отблагодарили бы от души. Может, правда, возьмете с собой его? Он из лука лучше всех стреляет.

Староста кивнул на Дульфа.

– Возьмем, но не сегодня, – сказал Тим. – Сейчас уже вечер, сейчас пойдем, мы там место присмотрели для засидки, а утром зайдем к тебе, Явор, расскажем, как дела, там и поговорим.

Гости попрощались и удалились, озабоченно переглядываясь. В окно приятели видели, как староста на ходу встревожено говорит что-то следопыту.

– Ладно, пойдем, уже темнеть начинает, нам еще до места дойти! – решительно произнес Иржи, беря в руки самострел. Тим надел пояс, сапоги, и задумчиво спросил:

– И почему у меня такое ощущение, что староста хотел нам навязать человека, чтобы он за нами присматривал?

Они вышли из дому и быстрым шагом направились к краю поселка.

– Но с другой стороны – его можно понять, – рассуждал на ходу Иржи. – Представь: такое творится вокруг подозрительное, может, еще и не про все нам рассказали…

– …Это – скорее всего! – согласно вставил Тим.

– …и тут вдруг появляются двое незнакомцев, чего хотят – непонятно, но оружием обвешаны, особенно ты…

– Ничего лишнего, кстати!

– …так что, может быть, это с их стороны – нелишняя предосторожность!

– Ага, так, – согласился Тим. – А теперь вот скажи мне. Я прекрасно помню весь наш первый разговор со старостой. Где и когда я говорил ему, что погибший беглый – убийца и грабитель? Я говорил только, что он – сбежавший преступник, а это не одно и то же! Между тем он и вправду убийца. А староста поспешил от него откреститься. И что, мы должны верить, что его тут и впрямь никто не знал?

Иржи пристально посмотрел на товарища, но не проронил ни слова, и они продолжали путь молча.

Глава 4. Ночь и утро

Прошло не меньше часа с того момента, когда приятели разместились на выбранных ими позициях недалеко друг от друга. Тим залег в небольшой ямке, со всех сторон окруженной кустами, с прекрасным видом на тропу, в двух десятках шагов от него выходящую к узкой – шагов пять в ширину – речке. Судя по обилию следов, звери посещали водопой каждую ночь. Иржи расширил свой обзор – устроил скрадок среди ветвей раскидистого дерева, положив несколько толстых жердей поперек между двумя ветками и замаскировавшись листьями. Таким образом ему был виден значительный участок тропы и часть берега реки до ее поворота. В этом месте лиственные деревья, растущие вокруг поселка, смешивались с елями и пихтами, постепенно уступая им пространство. Было видно, что звериная тропа на том берегу речушки ныряет в густой ельник.

В лесу было уже темно, Тим видел ближайшие окружающие его деревья и кустарники, предметы же на другом берегу реки виднелись смутно, неясными размытыми контурами, бегущая в реке вода переливалась в лунном свете, слышался лишь ее приглушенный шум. Тим ждал, положив перед собой заряженный арбалет – не тяжелого стального монстра из Чигоры, а лёгкий егерский арбалет, с которым не обременительно пройтись и на приличное расстояние по лесу. Хотя его напарник находился в каких-нибудь десяти саженях рядом, по другую сторону тропы, ни один звук не выдавал его присутствия. Время тянулось, и к концу часа, несмотря на всю концентрацию внимания и испытываемую внутреннюю напряженность, Тим стал замечать, что монотонность ожидания постепенно делает свое дело: бдительность его стала притупляться, а глаза время от времени закрываться. Чтобы не заснуть Тим вынужден был несколько раз больно ущипнуть себя за запястье. Помогало ненадолго. И в один из моментов, когда он лежал, прикрыв глаза, но при этом чутко вслушиваясь в звуки окружающего леса, впав в странное состояние полусна – полуяви, его слуха достиг некий шум. Встрепенувшись, Тим открыл глаза. По-прежнему не было видно ничего, кроме небольшого отрезка тропы и нескольких кустов по сторонам от нее. Однако шум раздался снова, теперь уже явственнее, и Тим смог определить его природу – это был хруст веток. Источник его находился где-то справа и чуть сзади от притаившегося помощника пристава, на этом берегу, и постепенно приближался.

«Саженей тридцать – сорок до него будет», – прикинул расстояние Тим, и тут же задумался: «до кого – до него?»

Конечно, вероятнее всего было, что по лесу идет как раз зверь, на которого они и охотятся – олень, тур или черный единорог, но в голову невольно лезли мысли о происходящих в этих местах странных, а вернее сказать, зловещих, событиях. Кто знает, что за существо пробирается под пологом ночного леса? Тим попытался осторожно, не зашуршав и не стукнув оружием, развернуться в своем укрытии, чтобы смотреть в другую сторону. Но это было не так просто: мешали ветки куста, которыми он предусмотрительно загородился для маскировки со всех сторон. Вспугнуть зверя тоже не хотелось. Мысленно Тим выругался.

Негромкий треск, а затем приглушенное фырканье раздались уже рядом – не более чем в двух десятках саженей, Тим повернул голову вправо, но по-прежнему ничего не видел из-за кустов. По сути, любая скрытная позиция представляет собой компромисс между маскировкой и обзором, и в данном случае Тим пожинал сейчас плоды именно хорошей маскировки. Напряжение нарастало. И тут в тишине раздался еще один звук, который Тим не спутал бы ни с чем: это был резкий хлопок спущенной тетивы. Вслед за этим он услышал короткий свист арбалетного болта и оглушительный рев зверя. Потом рев стих, громко затрещали ветки и кто-то большой стал удаляться от охотника, раздался плеск воды.

– Через речку уходит! – уже не таясь крикнул Тим, вскакивая с арбалетом наперевес.

– Слышь, Тим, я попал в него! – раздался возбужденный голос Иржи с дерева. Послышался громкий шорох – он спускался из своего скрадка.

– Кто это был?! – метнулся к товарищу Тим.

– А ты не видал? Олень, да здоровенный! Я попал, думаю, как раз туда, куда целил, по убойному месту. Только стрела недостаточно тяжелая – не свалила его на месте! Раненый ушел!

– Ну ничего, никуда не денется, – успокоил напарника Тим. – Далеко не уйдет. Ночь вон достаточно светлая, пойдем по следам и найдем его!

– Пойдем, посмотрим, – позвал Тима Иржи и направился к тому месту, где находился олень в момент выстрела. Лес здесь был не очень густой, сквозь редкие кроны деревьев было видно звездное небо и луна. Небо было безоблачным, и охотники вполне могли различать окружающие предметы.

– Вот! – торжествующе воскликнул Иржи. – Вот тут он шел, а вот сюда он побежал потом, вот, гляди, кровь! А здесь он пересек реку.

– Идем за ним? – спросил Тим. – Потеряем в темноте-то!

– Ага, пошли. Что же, до утра ждать? Да его волки сожрут. Факелы зажигать пока не будем – и так светло. Ты иди справа, я – слева!

Они перешли вброд речку, посередине которой вода достигала им до колен, ноги на несколько мгновений заломило от холода, но это показалось Тиму даже приятным. Сделав несколько шагов, охотники оказались в кустарнике на том берегу.

– Ага, вот где он ломился! – удовлетворенно заметил Иржи, что- то рассматривая. – Вот тут ветки поломаны, а вот и копыта отпечатались. Слышь, Тим, в эту сторону он побежал, сюда заворачиваем!

И, поминутно останавливаясь в поисках следов, оба охотника двинулись вперед. Полоса кустов закончилась, и они вступили в ельник. Иржи, проводивший большую часть жизни в лесу, как лесничий, был опытным следопытом. То и дело он обращал внимание Тима, шедшего правее него в нескольких шагах, на различные признаки, свидетельствующие, что олень пробегал здесь. Так они прошли еще примерно сто шагов; там, на краю елани – небольшой поляны, окруженной густой стеной молодых елей, высотой чуть больше человеческого роста – Иржи обернулся к своему спутнику:

– Не могу определить, куда он дальше побежал. Тим приблизился.

– Вон там, – Иржи махнул рукой назад, – там на траве свежая кровь. А тут я ничего не вижу: ни веток сломанных, ни следов на земле… Давай-ка факел зажжем!

У каждого из них за плечами, помимо колчана с арбалетными болтами, была пристроена связка из трех небольших факелов. Несколько раз чиркнув кремнем по огниву, Иржи зажег один из них. В неровном свете пламени, колышущегося на ветру, он стал внимательно осматривать землю, вернулся немного назад.

– Вот что, – наконец решил следопыт. – На поляну он не выбегал. Тут обязательно было бы заметно. Я пойду отсюда влево, а ты иди вправо, в обход поляны. Смотри внимательно, ищи на хвое под ногами следы крови. Вообще, далеко ему не уйти: рана, похоже, серьезная. Мы торопиться не будем – пусть он оторвется от нас и заляжет. И пока мы потихоньку нагоним его, он уже ослабеет от потери крови. Ну, давай, встретимся с той стороны поляны.

Тим крадучись двинулся, раздвигая еловые ветки и время от времени нагибаясь к земле, покрытой толстым мягким ковром изо мха и опавшей хвои. То ли сказывался его меньший опыт в выслеживании зверей, то ли олень и вправду ушел в другом направлении, но следов не находилось. Постепенно в лесу становилось темнее, наверное, небо затягивало облаками. Вдруг Тим оказался на краю оврага. Вниз уходил довольно крутой склон, поросший редкими кустами. Охотник решил пройти краем оврага: простейшая логика говорила, что раненый зверь не полезет вниз, рискуя не выбраться обратно. Тим сделал несколько шагов, но в темноте не увидел, куда ставит ногу. Он наступил в пустоту.

Теряя равновесие, Тим судорожно взмахнул руками и полетел вниз. Через пару мгновений, показавшихся ему бесконечно долгими, ощущение свободного падения завершилось ударом спиной о землю, по счастью мягкую. После удара Тим прокатился еще несколько саженей по крутому склону наконец остановился, наткнувшись на какой-то куст.

Факел погас. Несколько мгновений охотник лежал на спине, приходя в себя, затем громко и злобно выругался и вскочил на ноги. По- видимому, он находился на самом дне оврага, оказавшегося довольно глубоким. Сюда, вниз, не проникал вообще никакой свет, и Тим не видел даже своей вытянутой руки. Опустившись на четвереньки, Тим принялся на ощупь искать арбалет, выпавший при падении из его руки. Это оказалось непростым делом: он то и дело натыкался на кусты и камни, заползал в высокую сырую траву, и даже стал сомневаться, что его поиски без света увенчаются успехом. Проблема заключалась в том, что, хотя у него было два запасных факела, кремень с огнивом остались у Иржи. Однако спустя какое-то время рука Тима наткнулась в темноте на некий деревянный предмет, который в следующий момент он с радостью идентифицировал как ложу арбалета. Вновь обретя утерянное было оружие Тим почувствовал себя намного увереннее.

Встав на ноги, он попытался сориентироваться в пространстве. Сначала он попытался сделать несколько шагов вверх по склону оврага. Однако тут же стало ясно, что подняться по довольно крутому и скользкому склону в полной темноте – дело безнадежное. Не было видно, куда ставить ногу и за что хвататься руками. В конце концов Тим поскользнулся и снова упал, после чего решил двигаться понизу, сохраняя прежнее направление. О котором теперь имел весьма приблизительное представление. Он медленно шагал вперед, напряженно всматриваясь в темноту перед собой и то и дело отводя в сторону ветки кустов, преграждающие ему дорогу.

«И зачем мне оружие? – подумал он. – Все равно я даже не увижу, во что целиться!»

Каждые двадцать – тридцать шагов Тим пробовал свернуть налево, проверяя, не стал ли склон более пологим и пригодным для восхождения. В какой-то момент ему показалось, что он слышит голос Иржи, зовущий его. Голос доносился откуда-то сверху, издалека. На всякий случай он пару раз крикнул в ответ, но его крик прозвучал так глухо, как будто из погреба, и помощник пристава сильно усомнился, что напарник услышал его.

Наконец, шагов через двести, Тим обнаружил, что откос слева стал более пологим и можно попробовать подняться по нему. К этому времени то ли в лесу снова стало чуть светлее, то ли глаза у охотника понемногу привыкли к темноте, но он стал различать хотя бы какие-то контуры окружающих предметов. Закинув арбалет за спину, цепляясь руками за траву и выступающие из земли корни деревьев, Тим вскарабкался наверх. Все такие же молодые ели, как и окружавшие поляну, возле которой они разошлись с Иржи, смутной стеной стояли перед ним. Охотник покрутил головой направо и налево, надеясь увидеть в ночи трепещущий свет факела своего товарища. По его расчетам, он прошел по дну оврага относительно небольшое расстояние и сейчас находился примерно с другой стороны той самой елани, неподалеку от места, где им полагалось бы встретиться с Иржи. Не углядев во тьме ни искорки света, Тим набрал в легкие побольше воздуха и крикнул:

– Эй, Иржи!!! Ты где?!

Ответом ему была лишь тишина. Лишь слабый ветерок слегка покачивал перед ним смутно угадывающиеся в темноте ветви елей. Он крикнул еще раз – с тем же результатом.

– Проклятье, – пробормотал он сквозь зубы, совершенно не обрадовавшись перспективе искать в темном лесу, помимо раненого оленя еще и потерявшегося товарища. Или потерявшимся нужно считать как раз его, Тима, ведь это же он сбился с намеченного пути?

Он двинулся вперед, держа ельник по левую руку. «Ели растут вокруг поляны, – рассуждал он про себя, – я иду вокруг поляны навстречу Иржи. В любом случае он не мог уйти далеко, не встретив меня». Однако вскоре Тим потерял выбранное направление, вынужденный проламываться через густые заросли. Еловые ветки хлестали его по лицу, одеждой он цеплялся за невидимые в темноте кусты, запинался за коряги. Треск стоял такой, что даже старый глухой тур не подпустил бы его на арбалетный выстрел. Невольно Тиму вспомнились слова из детской сказки, которую читали ему, еще совсем маленькому: «Тихо крадется по лесу ловкий охотник, не хрустнет под ногой ветка, не зашуршит лист…» Тим нервно усмехнулся.

Пройдя еще шагов тридцать он остановился и начал поворачивать голову вправо и влево, пытаясь сориентироваться и одновременно прислушиваясь к звукам ночного леса. Поворачиваться всем корпусом он не рисковал, чтобы не потерять направление еще раз. Еловый лес во все стороны вокруг него выглядел абсолютно одинаковым. Небольшие – чуть выше человеческого роста – деревья еле заметно покачивались в тишине. Среди них кое-где в темноте смутно угадывались деревья повыше. Где-то поблизости раздался вполне мирный шорох – видимо, какой-то маленький ночной зверек пробирался среди подлеска в поисках пищи. В отдалении пронзительно прокричала ночная птица, и снова стало тихо.

«Либо я зашел слишком далеко, двигаясь по дну оврага, и мне нужно круче забирать влево, либо за поляной ельник не заканчивается, а тянется далеко, и я оказался в самой его середине, что, надо сказать, весьма вероятно, – рассудил Тим. – Следовало это предположить заранее… Надо пойти сквозь него – рано или поздно выйду!»

Осторожно занес он ногу, решив двигаться как можно тише, чтобы иметь возможность слышать все посторонние шумы вокруг. Мягко перенес на нее тяжесть тела. Хрясть!!! Оглушительный треск сухой ветки под ногой не заставил себя ждать к великой досаде Тима. В душу его закралось предположение, что все рассказы об охотниках лесных народов и о бесшумно крадущихся следопытах есть ни что иное как вранье, неправдоподобные выдумки и детские сказки. Как тут прикажете красться, если под ногами везде что-то хрустит?

Тим спустил тетиву арбалета и закинул его на ремне за спину: все равно в темноте и в таком густом лесу от него было мало толку, зато двигаться с ним наизготовку было тяжелее. Вместо этого помощник пристава извлек из ножен кинжал и двинулся дальше, помахивая им и иногда срубая веточки, возникающие на пути. Минуло совсем немного времени, вероятно, не более пяти минут, как начался подъем. Охотник очутился на склоне довольно высокого бугра, ближе к вершине которого ельник поредел, освободив место нескольким высоким, растущим поодаль друг от друга деревьям, чьи вершины скрывались во мраке. Несмотря на то, что небо было чистым, и далеко в вышине виднелись звезды, Тим не видел ничего дальше десятка саженей. Склон бугра, противоположный тому, по которому поднялся Тим, густо зарос кустарником. Из темноты с разных сторон то и дело доносились негромкие шорохи.

– Иржи! Ты где?! – снова позвал Тим своего напарника. Он хотел крикнуть как можно громче, но окружавшая тишина словно схватила его за горло, было ужасно неуютно, невозможно нарушить ее. Поэтому вряд ли его голос разнесся по лесу особенно далеко. Тим посмотрел на небо, пытаясь сориентироваться по звездам, однако и это ему не удалось, потому что почти все небо заслоняли раскидистые ветви деревьев.

Не то громкий отрывистый всхрап, не то фырканье, раздался из- за живой стены кустарника, покрывающего склон бугра. Тим замер. Хрустнули ветви, затем донесся шорох листьев, снова затрещало, на этот раз – уже дальше от охотника. Вслед за этим слуха путешественника достиг негромкий стон. Прошло несколько мгновений напряженного ожидания – и стон повторился.

«Где-то справа!» – определил Тим, пытаясь бесшумно достать из-за спины арбалет, затем передумал и сделал несколько шагов на звук с кинжалом в руке. Медленно двигаясь по мягко пружинящему мху от дерева к дереву, он даже не пытался строить предположения, кто может стонать в такое время в таком неподходящем месте, он просто пытался подкрасться как можно ближе к источнику звука. Единственной мыслью, посетившей его, была: а может ли стонать олень, смертельно раненый арбалетным болтом? Звук повторился еще пару раз, и Тим уже отчетливо представлял себе направление, в котором находится его источник. Правда, еще неясно было, насколько он близко. Охотник уже спускался по пологому склону бугра, густой ельник, через который он пробирался, был от него по правую руку. По левую руку ниже по склону смутно виднелись густые заросли кустарника, прямо же перед ним кустарник был редким, так что не приходилось проламываться сквозь него. Еще несколько осторожных шагов, и в просвете между ветками стало заметно какое-то свечение. Холодный, мертвенный свет исходил откуда-то снизу, из какой-то точки у подножия бугра.