Цитадель вечности. Том 2

Увидев, что Милош стремительно бежит по направлению к лозняку, на ходу бросаясь из стороны в сторону, Дюк снова выстелил, просто так, чтобы подействовать лучникам на нервы, и с мечом наголо шагнул было из-за подводы, но чья-то рука цепко схватила его за плечо и потянула назад.

– Не надо туда лезть! Он знает, что делать! – раздался над ухом голос Урсулы.

Неплохо отвлёк стрелков командир – склонившись к шее своего коня, он послал его галопом вперёд, но животное тут же получило две стрелы и, вдобавок, пулю из выстрелившего тяжелого мушкета, и рухнуло, подгибая передние ноги. Эль-Зидар выкатился из седла и замер на траве. Он теперь был отменной мишенью, но Милош уже добрался до зарослей. Пронзительный вопль донёсся оттуда.

– А вот теперь – пора! – Урсула первая сорвалась с места и побежала вперёд, далеко опередив Дюка. Когда он достиг зарослей, вдали слышался лишь треск веток – это убегали несколько уцелевших врагов. Четверо, исполосованные саблями и кинжалами, остались лежать на земле. Ликтор отточенным движением вложил кинжал в ножны, отёр клинок сабли об одежду убитого, вложил в ножны и его.

– Гоняться за ними не стоит, – сказал он. – Лучше поищем, кого можно допросить.

Громко произнося проклятия в адрес бандитов, к ним подошел Эль-Зидар. Он сильно хромал на правую ногу.

– Что – все мёртвые? Все отходим к обозу! – приказал он.

Дюк поймал своего коня, привязал к перегораживающей дорогу рогатке, потом опустился на землю рядом с первой подводой, положив меч себе на колени. Пока наёмники и возницы оживлённо перекликались и выискивали раненых, чужих и своих, он неторопливо вытирал клинок пучком травы, глядя куда-то вдаль отсутствующим взглядом.

– У тебя кровь на руке! – сказала подошедшая Урсула.

Только услышав это, пристав обратил внимание на тупую боль в левом плече. Рукав куртки был рассечен. Когда же это? Да, наверное, тогда, когда он рубился с двумя противниками на мечах… Резаная рана была неглубокой, Урсула быстро перевязала её.

Тем временем стали известны итоги боя. Были убиты Гурхат – наёмник из Полуденного каганата, которого подстрелил вражеский арбалетчик, и один из возниц, зарубленный, когда шел бой вокруг подвод. Шарифу стрела насквозь пробила левое плечо, еще один арджабский наёмник был ранен дважды: колющим ударом в бедро и рубящим по задней поверхности шеи, однако Горг, сведущий в лекарском деле, заверил, что обе раны не опасны. А вот со стороны нападавших потери были иными: насчитали одиннадцать убитых, да семеро раненых попали в руки охране каравана. Прихрамывающий после падения с коня Рахим Эль-Зидар приказал сволочить всех семерых в одно место и приблизился к ним с улыбкой, не предвещающей ровным счетом ничего хорошего. Один раненый, которому Милош мимоходом воткнул кинжал в печень, уже не мог отвечать на вопросы, а лишь хрипло дышал, глядя в небо отрешенным взглядом, зато остальные следили за командиром очень внимательно.

– Итак, что скажете? Откуда будете? Кто у вас был за главного? – начал Эль-Зидар.

– Атор-Джой! Атор-Джой был главным! – нестройно отозвались пленные.

– А это, подскажите мне, который? Тот, в желтом? – уточнил Рахим.

– Нет, – слабым голосом ответил один из раненых. – В желтом – это Турган, он просто так, изображал командира. Атор-Джой сидел в кустах с мушкетом! Он убежал.

– А теперь отвечайте: кого вы тут промышляете? Специально нас поджидали?

Пленные понимали одну простую вещь. Уж если ханские стражники с пойманными разбойниками не церемонились и вешали их на ближайшем дереве, то от наёмников, да еще потерявших в бою товарища, да здесь, вдали от всяческой власти, они могли ждать только весьма мучительной казни. Единственным способом облегчить свою участь было рассказать что-нибудь полезное.

– Мы в Эрогане промышляем! – раздался голос. – А здесь, недалече, у нас место есть, где мы отдыхаем, да добычу храним. Вестник прискакал, донёс, что обоз богатый идёт. Вот Атор и решил вас пограбить…

– Что за вестник такой? – подозрительно спросил Рахим. – Женщина, да?

– Зачем женщина? – отозвался другой голос. – Это Сыч прискакал. Сыч – он не наш, он под другим атаманом ходит. У него дело какое-то было близ Чёрного Ойгона. Вот он вас там увидел – и прискакал. Предупредить. Он знает, где наше прибежище. Так-то по этой дороге давно купцы не ездили…

– А вы сами? Многих ограбили, здесь сидючи? – присоединился к допросу Горг.

– Не! Не многих!

– За последнюю декаду небольшой обоз прошел, шесть телег, мы его взяли, да двое купцов со слугой ехали – у них всё забрали…

– Но это не здесь, а там, на дороге, которая уже после заставы.

– А заставу-то вы стороной обходите, или как?

– Когда обходим, а когда – или как…

– Когда обходить некогда – начальнику заставы один обол, да писарю половину обола – и все дела.

Воцарилось молчание. Всё было, в общем то, ясно и без дальнейших пояснений. Дюк, который до сей поры стоял поодаль и слушал, что торопливо переводила ему Урсула, вдруг вышел вперёд и спросил по-арджабски:

– А где сейчас Сыч?

Не успела Урсула перевести его слова, как молодой парень с повязкой на голове и кровавым пятном на рубахе ответил на том же языке:

– Сыч первым удрал. Быстро сообразил, знать, что к чему.

«Может быть, это ничего и не значит. Может быть, я уделяю слишком много внимания мелочам… но так уж меня учили! Что за поручение выполнял близ Чёрного Ойгона человек другого атамана?»

– А что за атаман, в чьей ватаге Сыч? Как его зовут, что знаешь про него? – Дюк присел на корточки, пытливо глядя прямо в глаза парню.

– Прозвище его Анафема. А как его взаправду звать, да каким делами он занимается – то не знаю. Слышал лишь, что он, вроде, чужеземец…

– Чужеземец… – повторил Дюк. Ему почему-то сразу вспомнилось письмо, написанное на имперском языке. – Как же найти эту Анафему?

– А мне-то что… – вдруг безразлично отвернулся парень.

– А то. Могу выкупить тебя.

Эль-Зидар бросил на Дюка удивленный взгляд.

– Тебе зачем этот Анафема сдался? – спросил командир.

– Надо. Дело у меня к нему есть. Если этот мне поможет, заплачу за него десять оболов выкупа.

– А. Дело. Как знаешь. Десять мало. Пятнадцать. Сильно я на них зол.

– На них ты зол, а на меня-то нет? – возразил Дюк. – Деньги-то мне платить.

Эль-Зидар рассмеялся.

– Я вами всеми очень доволен. Мы могли бы потерять больше людей. Если хочешь – забирай его, но смотри, чтобы не сбежал!

– Если только он может помочь мне.

Парень, прислушивавшийся к разговору, энергично закивал:

– Да-да, я могу помочь тебе искать Анафему!

– Ладно, забирай его за десять золотых, а остальных… – командир огляделся по сторонам. Ни одного приличного дерева. – Ребята, руби их!

***

…Час спустя обоз тронулся с места. Раненый наёмник-арджабец ехал на подводе, пленный понуро брёл, привязанный верёвкой к третьему по счету возу, а Урсула присматривала за ним. Эль-Зидар пересел на запасного коня, а Шариф шел теперь пешком. Вскоре впереди показался высокий частокол на пригорке – они достигли селения Карим-Сар. Навстречу им вышли трое вооруженных мужчин. Узнав, что случилось на дороге, они пригласили торговых людей переночевать вблизи их селения и даже согласились продать одного коня.

В ожидании ужина Дюк, Милош и Криштоф стояли в отдалении и молча смотрели на солнце, садящееся за горную цепь. Подошел Эль-Зидар.

– Да, нечасто такое дело случается! – произнёс он, останавливаясь рядом. – Обычно просто присутствия хорошей охраны достаточно, чтобы обоз никто не тронул. А эти – вишь, что возомнили! Народищу-то сколько собрали! Однако же, я рад, что у меня в отряде оказались такие, как вы или как Орзой… Будет, что потом вспомнить!

– Народу-то они много собрали, да опыта нету. Ясно, что только по дорогам грабежом и промышляли, – презрительно изрёк Милош. – Верстою раньше было такое хорошее место для засады, а они…

Ликтор махнул рукой.

– Скажи, Барт, тебе чего от пленника-то надо? – по- деловому спросил Рахим. – Взаправду тебе этот Анафема нужен?

– А ты его знаешь, что ли?

– Знал бы – сказал. Но поузнавать могу.

– Не беспокойся. У нас в Эрогане дело одно имеется. Да я давненько хотел одного человека разыскать, к которому есть у меня некоторые претензии. Не он ли, думаю…

– А, ну, что ж, удачи… – Эль-Зидар отошел от них.

Все сильно устали, и товарищи Дюка даже не стали допытываться у него, зачем ему понадобился этот атаман. Между тем, когда опустилась ночь, пристав долго и обстоятельно беседовал с пленником. На следующий же день обоз достиг порубежной заставы. Баргут заплатил установленную законом пошлину и подводы покатились уже по дорогам Эрогана, а к вечеру следующего дня они увидели далеко впереди башни и стены Магарона.

– Мне жаль расставаться с вами! – признался Эль- Зидар, когда подводы по одной въехали на обширную огороженную территорию товарного двора, находившегося рядом с базаром. – И с тобой, красавица! Я сейчас заплачу вам причитающееся, но знайте – через десять – двенадцать дней мы двинемся обратно. Я, конечно, найму тут кое-кого, но… Если вы примкнёте к нам на обратном пути – я буду рад!

Распрощавшись с командиром, провожаемые пристальным взглядом «амбарного жука» Ар-Шарима, четвёрка путешественников, сопровождаемая пленником, который в последнее время приободрился, поняв, что избежал самого страшного, удалилась вдоль по широкой улице, ведущей мимо базара к центру города.

Глава 17. Убежище

Громкие и мелодичные трели неведомых птиц доносились из ветвей чинара, росшего за высоким глинобитным забором, который окружал небольшой домик и прилегающий к нему участок земли. Подобные ему домики, сложенные из кирпичей из обожженной глины, виднелись со всех сторон от колодца, возле которого остановились Дюк и его спутники. Место, где они находились, сложно было назвать селением: просто мимо полей и рощ шла широкая дорога, и посреди этой дороги был выкопан колодец. А вокруг, безо всякого плана и системы были построены дома и разбиты крохотные садики, пространство же между ними занимала лишенная растительности сухая земля да, местами, разросшиеся кусты тамариска.

До Торонга отсюда оставалось всего несколько вёрст, и четвёрка путешественников остановилась, чтобы напоить лошадей да в последний раз обсудить последующие действия. Из Магарона они выехали вчера вечером, буквально через два часа после того, как попрощались с Эль-Зидаром. Неразумно было лишнюю ночь проводить в Магароне, где всеобщее внимание было приковано как раз к прибывающим торговым караванам. Покинуть город следовало прежде, чем по нему расползутся какие-то слухи про бой под Карим-Саром, про взятого пленного, про наёмников и младшего приказчика, которые, доехав до места назначения, сразу же отправились куда-то по делам. Перед выездом из города Дюк и Милош еще раз как следует допросили Ясыра – выкупленного разбойника – да и отпустили его, поскольку больше пользы от него не предвиделось, и знать ему не стоило, в каком направлении отбыли его спасители.

Вкратце полученная от него информация заключалась в следующем. Атаман по прозванию Анафема появился в этих краях несколько лет назад. Сначала он занимался какими-то тёмными делами, вероятно – контрабандой и еще какими-то махинациями, завёл знакомства с купцами да банкирами, с нужными чиновниками, а уже после сколотил ватагу отчаянных людей, которые помогали своему главарю в его делах. Правда, никто никогда не слышал, чтобы его ватага занималась обычным грабежом на дорогах, так же, как и на городских улицах. По этой-то причине банда Атор-Джоя никаких связей с ватагой Анафемы не имела, и люди их пересекались между собой редко. Лишь изредка, обмениваясь новостями в каком-нибудь подпольном притоне, или в корчме, где собирались только жулики и разбойники, Анафему упоминали в том смысле, что он поделился с кем-то той или иной информацией, или же сам чем-нибудь интересовался, или же его люди накануне устроили погром в таком-то кабаке, или вот сам он намедни играл с тем и с тем-то в фишки и выиграл кучу оболов. Но про конкретные дела его никто никогда не рассказывал. Поговаривали, что знакомство он водил с весьма высокопоставленными эроганскими чиновниками. Где атаман обитает было также неизвестно, однако появлялся он чаще всего в Магароне и в трёх-четырёх ближайших крупных городах. Что же касается происхождения его – называли Анафему чужеземцем, да вот только в Эрогане этим словом не называли ни тарцев, ни зидарцев, ни даже, как ни странно, подданных Полуденного каганата. А, в лучшем случае, арджабцев, или выходцев из более дальних стран.

Что же касается Сыча, который не в добрый час привёз известие о приближающемся богатом обозе, то Ясыр раньше видел его всего один раз, когда вместе с товарищами играл в фишки в игорном доме на окраине Магарона, и было это полгода назад. Кажется, он был у Анафемы кем-то вроде почтальона, или, если сказать солиднее – фельдъегеря. Кроме того, Ясыр знал еще одного человека, имевшего какие-то дела с Анафемой. Это был дальний родственник Ясыра, служивший старшим писцом у главного магаронского казначея. По его словам, за небольшое вознаграждение он иногда передавал казначею письма от атамана, делая так, чтобы об их существовании больше никто не знал. Ответные письма казначей всегда писал сам, хотя все остальные деловые бумаги, как правило, диктовал одному из писцов.

– Всё это хорошо, но, как ты думаешь, возможно ли разыскать этого Анафему? – спросил тогда Дюк, пытливо глядя на пленника.

– Всякого человека можно разыскать. Надо только понимать, хочет ли он, чтобы вы его разыскали?

– Да он, быть может, вообще про наше существование не знает, – усмехнулся Дюк. – Да только у нас к нему дело есть. Этак… оболов на тысячу!

– Так у вас к нему деловое предложение?! – обрадовался Ясыр. – Так это же… Я поговорю со своим родичем, старшим писцом, он же письма иногда получает и передаёт, может вместе с тем весточку от вас передать через верного человека, чтобы встречу назначили!

– Ты погоди. Вот что. Никакую весточку передавать не нужно. Всему своё время. А родича своего сыщи, выведай у него, что за верный человек депеши передаёт, как его найти можно. За оболами золотыми дело не станет – и писарю твоему перепадёт, да и тебе, чтобы не обидно было. Только ты скажи, где тебя самого сыскать потом – мы и сыщем, как время настанет.

Тут Ясыр охотно рассказал, где и как можно будет его разыскать в ближайший месяц: где он намеревается жить, да какие трактиры посещает, да каких людей там спросить, чтобы про него разузнать. После чего и был отпущен.

– А всё-таки я думаю – не увидим мы больше нашего Ясыра! – в очередной раз вернулся к обсуждавшейся до этого теме Милош, когда, напоив лошадей, они ненадолго расположились на широкой деревянной скамье, вкопанной в землю возле колодца. – Думаю, не окажется его в том домике, на той улице, где он указал! Да, может, и домика такого там в помине не было. А придешь в трактир – там или людей таких не окажется, или, того хуже – спросишь, а на тебя кинутся со всех углов…

– Да знаешь, Милош, и пусть его! – не стал спорить Дюк. – Я ведь даже не уверен, тот ли это человек – Анафема – что нам нужен, или нет. Может быть, это обычный местный мошенник, которых везде много.

– И этому мошеннику сейчас донесут, что приехали тут какие-то, его ищут.

– Если он просто мошенник – пускай доносят. Пусть боится. Если же не просто… Ведь что меня насторожило, сударь Милош? Что он для них чужеземец. А письмо, что Скорпион вёз, по-нашему написано. Совпадение, или нет?

– Может быть, нам брат Тамир это расскажет? – Милош решительно встал со скамьи. – Так он сам сюда к нам не придёт!

– Застать бы его в здравии… – заметил пристав, шагая взад и вперёд. Его порядком утомила длительная езда, и он не торопился вновь садиться в седло. – Сейчас приедем в Торонг и, прежде остального, найдём укромное место. Желательно – не заезжая в сам город, на окраине, чтобы не привлечь к себе лишнего внимания. Потом найдём дом Нарсуфов и понаблюдаем за ним… с удалённой позиции.

– Я могу даже сходить туда, в сам дом, – предложила Урсула. – Я могу прикинуться кем угодно – хоть торговкой, хоть прачкой, хоть служанкой, что работу ищет.

– Если Валид и Манор благополучно добрались, то, по здравому смыслу, самого Тамира в доме быть не должно. Ему бы укрыться где-то в надёжном месте. А вот Манор должен бы находиться поблизости, как мы с ним и договаривались! – продолжал рассуждать Дюк.

– Я бы не стал сам светиться, – покачал головой Милош. – Я поручил бы верным людям – а Нарсуф человек состоятельный, пару человек найдёт – отслеживать приезжающих в город чужаков, дав наше описание.

– Главное, чтобы нас не отследила та, другая сторона. Ну, поехали! – Дюк, наконец, вскочил в седло.

Позади него раздался голос Урсулы, продолжавшей ранее начатый разговор с Криштофом:

– Тебя, должно быть, уже утомило это путешествие? Не из-за усталости, а из-за скуки?

– Когда то и дело тебя пытаются убить – это, знаешь ли, любезная, не скучно! Кроме того, в этом путешествии мне удалось узнать много нового. А, кроме познаний в истории и свойствах древних артефактов, я приобрёл столь много впечатлений, что впору писать путевые заметки.

– Когда ты их напишешь, будь любезен, отправь одну книгу мне в подарок, в Тар-Хан Сюрт!

Через три версты дорога, по которой они ехали, плавно обогнула лесистый холм, и вдали показалось скопление двухэтажных домов, окруженных зеленью древесных крон, среди которых поднималась пара башен.

– Город Торонг! – сказал Милош, ни к кому не обращаясь.

Дюк остановил коня и некоторое время изучал дорогу в смотровую трубу.

– Даже заставы на въезде нет, – сообщил он, наконец.

Дорога просто петляла среди поля, и подходила к двум домам по обе стороны от неё, наполовину скрытым в зелени деревьев. Разделились: чтобы привлекать как можно меньше внимания, первыми поехали Милош с Урсулой, а Дюк с Криштофом выждали половину часа. Когда они поравнялись с первыми домами, увидели первых обитателей городка. Заборов вокруг домов не было. Перед домом справа мужчина лет сорока, а может быть, пятидесяти, в рубахе навыпуск, с молотком в руке, оторвался от починки небольшой тележки и стоял, глядя на проезжающих. На крыльце стоял еще один мужчина – седой, в расстёгнутом бешмете – и тоже провожал их взглядом. Что ж: городок маленький, всякие новые люди – событие, от этого не уйдёшь!

Между четвёртым и пятым по счету домами по правой стороне был промежуток. В отдалении виднелось одноэтажное строение с коновязью. Дюк и Криштоф свернули к нему. Это был небольшой кабачок для местных, где можно было в жаркий день утолить жажду кружкой холодного молока, кваса или пива, а прохладным вечером – угоститься стаканчиком местного вина или айвового сидра. Посетитель в кабачке наблюдался всего один, судя по виду – среднего достатка горожанин лет около сорока, сидел на массивном стуле и болтал о чем-то с женщиной, стоявшей за низенькой стойкой. Переговоры взял на себя магистр. Для начала он спросил два стакана холодного пива и чего-нибудь съесть по-быстрому.

Через несколько минут перед ними стояли две глиняные кружки с пенным напитком и тарелка с твердым буйволиным сыром. Выпив все до дна и закусив сыром, магистр поинтересовался, где здесь можно скоротать ночь, поскольку видно, что в кабаке комнат не сдают. Кабатчица обстоятельно и многословно – чувствовалось, что поговорить она любит, да особо не с кем – рассказала, что на соседней улице живёт Курагон, столяр и плотник, дом у него большой, а дела в последнее время идут неважно, так что он, несомненно, согласится пустить к себе двух гостей за умеренную плату, при условии, что вести они себя будут прилично. На это Криштоф ответил в том смысле, что чего уж тут можно измыслить неприличного, если завтра снова в дорогу, хоть бы отоспаться под крышей да на нормальной постели.

Дом мастера Курагона нашли быстро, свернув на параллельную улицу и проехав по ней саженей триста.

Вообще эта часть городка состояла из четырёх параллельных улиц, и проулков между ними. Чуть дальше, за пересекающим городок ручьём, все эти улицы упирались то ли в площадь, то ли в пустырь, на краю которого стояла пожарная каланча – одна из двух видимых издалека башен. Дом Курагона стоял как раз возле переброшенного через ручей мостика, и огород его упирался прямо в разросшийся вдоль берега рогоз.

К одноэтажному, но большому, вытянутому вглубь деревянному дому с торца была пристроена мастерская, в которой путешественники и застали мастера Курагона и его сына, рубанком обстругивавших доски. Выслушав Криштофа, столяр крикнул жену и велел ей показать гостям комнату в дальнем конце дома, за которую он попросил с чужеземцев четверть обола за одну ночь. Вручив хозяину целый обол вперёд, дабы тот не беспокоился, Криштоф и Дюк последовали за женщиной, ведя коней в поводу через просторный двор. У комнаты оказался отдельный выход наружу, ведущий прямо к ручью. Наверное, хозяевам удобно было иногда пользоваться им, чтобы брать из ручья воду.

Обстановка в комнате была скромной – две узкие кровати, две лавки со спинками, стол да комод – но, по сравнению с одеялом возле костра – настоящие хоромы. Достав из дорожного тюка запасной комплект одежды, Дюк сменил дорожный костюм наёмника на купленный в Тар-Хан Сюрте суконный кафтан, и сразу стал похож на государственного чиновника или купеческого приказчика. Зарядив маленький двуствольный пистолет, он сунул его в глубокий карман.

– Пойдём, сударь Криштоф, прогуляемся, да найдём наших товарищей.

Они прошли вдоль длинной стены дома, который, несомненно, когда-то раньше пребывал в лучшем состоянии, и вышли на улицу. Перейдя мостик над журчащим ручьем, они поднялись немного вверх по улице и вышли на площадь с пожарной каланчой. Площадь, похожая на пустырь, была окружена несколькими домами, некоторые из которых были жилыми, а в двух располагались какие-то конторы. По краям площади разросся бурьян. Людей на улице было мало – в поле зрения Дюк насчитал с полдюжины. Зато там и тут можно было увидеть роющихся в пыли кур или лежащую под забором свинью.

– Какое милое тихое место! Я бы хотел пожить в таком дней десять! – восхитился Криштоф. – Нет той суеты, как в столице, или просто даже в крупном торговом городе.

– Еще не знаю, сколько нам тут придётся пробыть… – ответил Дюк.

Они медленно пересекли площадь, направляясь к каланче, на верхней площадке которой скучал дозорный.

– Ну и где мы будем их искать? – Криштоф беспокойно огляделся по сторонам.

– Они сами нас найдут.

Тёплый ветер шелестел листвой пирамидальных тополей и колыхал разросшийся бурьян, шевелил волосы на голове, доносил аромат трав с окружавших город полей. Торонг не был похож ни на один из встретившихся до сей поры на их пути городов. В отличие от Сарланга и Арпан- Хора он больше был похож на большую деревню. Здесь не было ни мостовых, ни тротуаров, а единственным конным экипажем, который увидел Дюк, была прогромыхавшая мимо крестьянская арба, нагруженная пустыми бочками.

– А кого господа разыскивают? Не вы ли из торгового дома «Северный ветер» будете? – раздался рядом громкий женский голос.

Обернувшись, Дюк увидел в десяти шагах перед собою Урсулу, одетую в простое домотканое платье. Пристав пошел ей навстречу.

– Чего шумишь? – вполголоса укорил он девушку.

– А чего мне не шуметь? Мне таиться нечего! – чуть потише ответила та.

– Где вы остановились?

– По той вот улице чуть подальше, не доезжая главной площади. Там единственный постоялый двор.

– Где Милош?

– Мы расспросили людей. Они сказали, где дом братьев Нарсуф. Милош пошел туда – понаблюдать, местность изучить. Пойдём туда?

– А далеко это?

– Тут всё близко. На южной окраине. Там улица с главной площади упирается прямо в сады. А сады те разбиты вокруг загородных домов, которые принадлежат тем, кто побогаче. Вот, там он и есть. Идёмте.