Свидание в Венеции

Ощущение его рук на ее плечах и пытливые вопросы в его глазах побеждали все доводы рассудка.

Ничто в ее предыдущей жизни в деревне – ни детская влюбленность в учителя математики, ни флирт с Антонио из соседней деревни, несколько месяцев работавшим в мастерской ее отца, – не подготовило ее к встрече с таким человеком, как Витторио.

На ней был костюм куртизанки, соблазнительницы, искусительницы. Но это была ложь. Она судорожно сглотнула. Впрочем, она едва ли могла в этом признаться.

– Ты пригласил меня сюда, потому что я потерялась. Тебе стало меня жалко, потому что я была расстроена и не могла попасть на вечеринку, на которую собиралась.

Витторио фыркнул.

– Я пригласил тебя потому, что мне этого захотелось. И потому, что мне хотелось, чтобы в этот вечер ты была рядом со мной.

Он снова сжал ее плечи.

– А теперь вместо того, чтобы искать причины, по которым ты не должна быть здесь, давай наслаждаться вечеринкой по причинам, по которым ты должна быть на ней.

– В таком случае, похоже, я с тобой застряла на этой вечеринке.

– Точно, – ответил он, улыбнувшись так, что ее бросило в жар. – По крайней мере, до конца сегодняшнего бала.

– Тост. – Марчелло подошел к ним с бокалами «Апероль-шприца». Он подал им бокалы и, подняв свой, произнес: – За карнавал!

– За карнавал, – откликнулся Витторио, глядя на Розу. – И за туман, который помог мне встретить Розу.

Она была такой робкой, она походила на необъезженного жеребенка или котенка, гоняющегося за тенью. И это не было притворством. Витторио хорошо умел распознавать женщин, играющих роль наивных девушек.

На мгновение Витторио задумался, правильно ли он поступает, сталкивая ее с Сиреной. Может быть, ему следует избавить ее от очевидной неловкости и позволить вернуться в свой мир, если она действительно этого хочет. Вернуться к тому, что было, без сомнения, тяжелой работой, и беспокойству о потере ничтожной для него суммы в сто евро.

Только Витторио был достаточно большим эгоистом и не хотел ее отпускать.

Он видел, как широко распахивались ее глаза при каждом новом открытии: при взгляде на изысканный светильник из муранского стекла, на стены, покрытые фресками, на позолоченное зеркало, поднимавшееся почти до потолка.

Она была глотком свежего воздуха в жизни Витторио. Такая бесхитростная и совсем не претендующая на обратное. Какая освежающая перемена сейчас, когда он чувствовал себя таким измученным.

А еще она красива. И это платье сидит на ней как перчатка, и это заставляет его страдать от желания снять его.

Так почему же он должен ее отпускать?

Глава 4

Это не было вечеринкой или даже балом. Попасть сюда означало попасть в сказку.

Роза поднялась по широкой лестнице на второй этаж над водой – еще один этаж с высокими потолками и изысканной антикварной мебелью. Музыка струнного квартета звучала здесь громче, насыщеннее, ее сладкие ноты заполняли паузы между смехом и оживленной беседой, доносившейся из залов по обе стороны.

А костюмы! Когда они добрались до вершины лестницы, мимо прошествовал ярко раскрашенный павлин, весь его костюм был украшен перьями. Затем изумленная Роза не смогла удержаться от смеха, когда мимо них рука об руку прошла пара в белоснежных масках, одетая в изысканные платье и костюм самого насыщенного пурпурного цвета, и царственно кивнула им.

Роза будто попала в другой мир – мир костюмов и богатства, мир чудесных фантазий. Она немного надеялась, что человек, который спас ее из узеньких улочек, наполненных туманом, окажется не слишком популярным у гостей и тогда она сможет не отпускать его от себя.

Но все узнавали Витторио и хотели обменяться с ним приветствиями. Он был как магнит и для мужчин, и для женщин, но он всегда представлял ее им, стараясь вовлечь ее в разговор.

И хотя ее присутствие рядом с ним никем не подвергалось сомнению, ей было любопытно, что бы она увидела, если бы все не были в масках. Следят ли женские глаза за каждым движением Витторио, потому что он так неотразим? Смотрят ли они на нее с завистью? Она бы на их месте точно смотрела бы.

Внезапно музыка, костюмы и удивительная роскошь палаццо слились в пьянящую смесь, от которой у нее закружилась голова. Она почувствовала себя частью Венеции, которую никогда не видела и только воображала.

Вдруг из другого крыла послышался радостный крик, и кто-то стал пробираться к ним сквозь толпу.

– Витторио! – воскликнула женщина, подходя ближе. – Я только что узнала, что ты здесь. Где же ты прятался все это время?

Но это была не просто женщина.

Сама Клеопатра.

Ее гладкие черные волосы были украшены золотыми бусинами, а венец на лбу украшала змея. Как и Витторио, она не надела маску. Глаза у нее были подведены, на веках были бирюзовые тени, а платье было просто потрясающим. У него был глубокий вырез, действительно очень глубокий вырез, лиф был расшит золотыми, бронзовыми и серебряными бусинами. Короткая юбка была сделана из множества нитей с блестящими бусинами, которые двигались и позволяли увидеть кожу под ними при каждом ее движении.

Это было не столько платье, подумала Роза, отступая и давая женщине возможность поцеловать Витторио в обе щеки, сколько приглашение. Оно прекрасно демонстрировало тело владелицы.

Клеопатра осталась стоять очень близко.

– Все уже заждались тебя, – пожурила она. Затем сделала шаг назад, чтобы рассмотреть его костюм. Или чтобы дать ему возможность рассмотреть ее потрясающее одеяние. И всплеснула руками. – Но почему ты всегда выглядишь столь драматично? Это всего лишь костюмированная вечеринка.

– Поэтому я в костюме.

– Ну, коль ты так говоришь… Но хоть раз мог бы выйти из своего сурового образа?

– Сирена, – сказал он, игнорируя ее вопрос и беря Розу за руку, втягивая ее обратно на свою орбиту. – Я хочу познакомить тебя с моей подругой. Роза, это Сирена, дочь одного из самых старинных друзей моего отца.

– О, – сказала она, многозначительно засмеявшись. – Я гораздо большее, чем было сказано. – И Сирена сделала вид, будто только сейчас заметила, что кто-то стоит рядом с Витторио. Она повернулась и кинула взгляд на Розу. В ее глазах можно было ясно прочесть, что она думает о той, которую он назвал «подругой». – Чао, – сказала она невозмутимым голосом, и Роза не была уверена, было ли это приветствием, или ей давали понять, что она может идти.

Сирена тут же повернулась к Витторио, став к Розе спиной.

Точно не приветствие.

– Витторио, пойдем со мной. Все наши друзья в другом зале.

– А я здесь с Розой.

– С кем? О…

Она вновь посмотрела на Розу, смерив ее с головы до ног оценивающим взглядом, может ли та быть соперницей в борьбе за внимание Витторио. Это просто смешно. Роза познакомилась с ним только сегодня вечером. Но она не ошиблась. В глазах женщины была явная враждебность.

– И что ты думаешь о костюме Витторио? Прости, забыла твое имя.

– Роза, – прорычал Витторио. – Не такое уж сложное имя.

– Конечно, не сложное. – Сирена слегка рассмеялась и повернулась к женщине, имя которой не смогла припомнить. – Так что ты думаешь о костюме Витторио? Не кажется тебе, что это немного чересчур?

– Мне нравится, – ответила Роза. – Особенно мне нравится голубой цвет, который так идет ему.

– Это не просто голубой, – сказала Сирена снисходительным тоном, – это скорее королевский синий. Не так ли, Витторио?

– Сирена, довольно.

– Ну, я бы так его назвала. Королевский синий.

– Я сказал: довольно.

Женщина надулась и по-кошачьи вытянулась на кресле, обитом парчой. Нити с нанизанными на них бусинками соскользнули, открывая верх ее длинных, стройных ног, на которых были сандалии с ремешками, соблазнительно обхватывавшими ее лодыжки.

Эта женщина была восхитительной Клеопатрой. И она была так красива, что настоящая Клеопатра, без сомнения, захотела бы выцарапать ей глаза.

– Все в порядке, Витторио. Несмотря на разницу во взглядах, мы с Розой подружимся. – И она одарила Розу царственной улыбкой. – Кстати, мне нравится твой костюм.

На долю секунды Роза поверила, что Сирена потеплела по отношению к ней и действительно думает то, о чем говорит. Роза провела много полуночных часов, склонившись над старой швейной машинкой своей матери, сражаясь со скользким материалом и пытаясь сделать аккуратные швы. Но потом она заметила едва сдерживаемое под улыбкой хихиканье и поняла, что женщина сказала совсем не комплимент.

– Роза сделала этот костюм сама, не правда ли?

– Да, сама.

Идеально изогнутые брови Клеопатры взлетели вверх.

– Какая ты… предприимчивая.

В присутствии Витторио Роза почувствовала силу, которой никогда не чувствовала раньше. А еще она вспомнила, как братья всегда говорили ей, что хулиганам нельзя дать себя запугать, им непременно нужно противостоять.

Братья были правы. Но гораздо легче следовать их совету, когда ощущаешь поддержку такого человека, как Витторио.

Роза просто улыбнулась, не показав виду, что она думает на самом деле.

– Спасибо. У тебя тоже чудесный костюм. Ты тоже сделала его сама?

Сирена посмотрела на нее так, как будто у нее выросло три головы.

– Конечно, я не делала его сама.

– Жаль, – сказала Роза. – Если бы делала самостоятельно, то не пропустила бы незакрепленную нитку…

Она протянула руку к воображаемой нити, и женщина резко выпрямилась и вскочила на ноги. Сделала она это гораздо менее элегантно, чем лежала на кресле. Без сомнения, она представила, как Роза, потянув за нитку, может обрушить целый водопад стеклянных бусин на персидский ковер.

– Это платье – творение модельера Эмилио Ферраро. Конечно, тут не может быть никакой незакрепленной нити.

– О, прости. Должно быть, я ошиблась.

Сирена фыркнула, отвела взгляд от Розы и собственнически положила руку на грудь Витторио.

– Приходи к нашим друзьям, когда освободишься. Ты не поверишь, во что они одеты. Буду ждать тебя там.

Прозвенев бусинами юбки, она удалилась.

– Это была Сирена, – сказал Витторио.

– Ты хотел сказать, ураган по имени Сирена, – сказала Роза, глядя, как женщина вылетела из комнаты так же быстро, как и вошла.

Она услышала фырканье и, подняв голову, увидела улыбающегося ей Витторио. Это была искренняя и теплая улыбка, так не похожая ни на один из ледяных взглядов Сирены.

– Ты перед ней не спасовала.

– Ты думал, я не справлюсь? Мои братья научили меня не бояться хулиганов.

Она не стала упоминать, что именно поддержка Витторио дала ей сил последовать их совету.

– Молодцы, они дали тебе хороший совет, – сказал он, кивнув. – Если она обнаружит нитку, которую ты заметила, она оторвет яйца своему драгоценному Эмилио.

Роза улыбнулась ему в ответ.

– Нет там никакой нитки.

Витторио одобрительно рассмеялся, а она, услышав его смех, почувствовала прилив счастья.

– Спасибо, – сказал он, обнимая ее за плечи и целуя в щечку. – Давно я так не смеялся.

Это трудно было назвать поцелуем. Так, на одно мгновение его губы скользнули по ее щеке – вероятно, такой же поцелуй он мог бы подарить двоюродной бабушке. Даже руку моментально отвел от ее плеча. Но для Розы поцелуй имел огромное значение.

Это была самая волнующая минута в ее жизни с момента приезда в Венецию.

Кьяра ей говорила, что чудеса случаются во время карнавала. Она много чего говорила, только Роза ей не верила. Она подозревала, что это Кьярины приемы, направленные на то, чтобы убедить Розу выложить столько денег за билет на бал и пойти вместе с ней.

Но может быть, подруга была права. Розу поцеловал мужчина. Теперь ей не терпелось рассказать об этом Кьяре.

– Ты покраснела, – сказал Витторио, глядя на нее сверху вниз.

Она почувствовала, как румянец еще сильнее заливает ее щеки, и опустила голову.

– Да, это глупо, я знаю.

Он приподнял ее лицо, взяв за подбородок.

– Нет, – сказал он. – Это чудесно. Давно я не видел, чтобы девушка краснела.

Она моргнула, ощущая его прикосновения.

О боже!

А говорят, не нужно отвлекаться… Она так хо тела расспросить его о Сирене, но мысли о ней ото шли на другой план. Теперь она могла думать только о Витторио и о том, что он заставляет ее чувствовать.

– Пойдемте! – сказал Марчелло, входя в зал и хлопая в ладоши, привлекая всеобщее внимание. – Представление внизу вот-вот начнется. Вы же не хотите его пропустить.

Внизу все было разделено на зоны для выступлений, со сценами и бархатным занавесом. Они провели следующий час, переходя от одного представления к другому, смотрели на акробатов, жонглеров, оперных певцов и воздушных гимнастов, вращавшихся на веревках в воздухе. Потом настал черед клоунов, и Роза очень веселилась, глядя на разыгрываемые ими сценки.

Она вспомнила о Кьяре, и ей стало интересно, как та проводит этот вечер. Они побаловали себя самыми дешевыми билетами на бал во время этого карнавала, и по этим билетам можно было пойти только на танцевальную часть программы. Купить билет и на ужин, и на представление, предшествовавшие танцам, они себе позволить не могли. И конечно, то представление не шло ни в какое сравнение с тем, что она видела здесь.

А потом Витторио взял ее за руку, и она прекратила думать о Кьяре, потому что ее сердце куда-то провалилось, а мозг отключился.

Она украдкой посмотрела на него и заметила, что синий цвет его глаз стал еще более насыщенным, а чувственный рот тронула улыбка.

Он слегка сжал ее руку, прежде чем отпустить, и она снова стала смотреть представление. Но внезапно она прекратила смеяться. В груди было тесно, кровь стучала в висках, и она начала представлять себе самые невероятные вещи.

Невозможные вещи.

Кьяра говорила, что чудеса случаются во время карнавала.

И она, дурочка, ей не верила.

Сейчас она просто чувствовала, что происходит чудо. Нечто волшебное витало в воздухе. Оно было в золоченых рамах, в роскошных шелках и хрустальных люстрах, в изысканных пейзажах, украшавших стены, показывавших сады, которые существовали лишь в глазах художника, создавшего этот оптический обман. И в синем с золотом костюме мужчины, присутствие которого она не могла игнорировать. В самом мужчине, который был способен потрясти самые основы ее мира одним лишь взглядом своих кобальтово-голубых глаз.

Кьяра говорила, что сегодня она может встретить мужчину своей мечты. Мужчину, который сможет ее соблазнить расстаться с самым дорогим, что у нее есть.

И в это она тоже не верила.

Чтобы решиться на такой важный шаг, это должен быть особенный мужчина. Уникальный мужчина.

Витторио?

Сердце сжалось так сильно, что ей пришлось набрать в легкие побольше воздуха, чтобы ослабить напряжение.

Это невозможно. В реальной жизни все бывает совсем не так.

Но что, если Кьяра была права?

И если Витторио тот самый?

Она украдкой бросила не него еще один взгляд и обнаружила, что он смотрит на нее и на его волевом лице насмешливое выражение.

На его прекрасном лице, при взгляде на которое замирает сердце.

И она подумала, что было бы безумием не разобраться в этом вопросе до конца.

* * *

Либо у Сирены были шпионы абсолютно повсюду, либо она почувствовала, когда Роза отошла от него на пять минут. Представление закончилось, но вечеринка продолжалась, и похоже, все будут веселиться до рассвета. Но у Витторио были другие планы. Планы, в которых не было места Сирене, что бы она ни делала.

– Вообще-то, это должна была быть вечеринка, – заговорщически проговорила Сирена, преградив Марчелло дорогу на верхней площадке лестницы рядом с тем местом, где тот ждал Розу, чтобы с ней попрощаться. – Вечеринка для друзей. Для своих. Ты видел женщину, которую Витторио приволок сюда?

– Ее зовут Роза.

Сирена не обратила на эти слова ни малейшего внимания.

– Марчелло, ты видел, во что она одета? Это ужасно.

– Сирена, никто тебя не слушает, – пренебрежительно сказал Витторио.

– Мне Роза показалась очень милой, – ответил Марчелло. – И мне нравится ее костюм.

Витторио кивнул.

– Она милая. Очень милая. – Ему вспомнились ее слова про болтающуюся нитку, и, улыбаясь, он добавил: – А также она умница.

Сирена надулась, умоляюще положив руку на плечо Марчелло.

– Ее даже не приглашали.

– Я ее пригласил.

– Ты понимаешь, о чем я. Такой девушке, как она, в обычных обстоятельствах не позволили бы даже близко сюда подойти.

– Сирена, прекрати. – Витторио отвернулся, ища взглядом Розу. Чем скорее он уведет ее подальше от Сирены, тем лучше.

– Ну, это же наш старина Витторио, – сказал Марчелло, пытаясь сгладить конфликт между гостями и играя свою обычную роль миротворца. – Он всегда приводил домой бездомных животных. Птиц, выпавших из гнезд. Брошенных щенков. Не важно кого. Витторио, помнишь мешок с котятами, который мы нашли на берегу реки в тот день? Боже, как давно это было? Двадцать лет?

Витторио хмыкнул, надеясь, что Роза далеко от них сейчас, ему не хотелось, чтобы она слышала этот разговор.

А тот день он хорошо помнил. Марчелло был у него в гостях. Они ушли далеко от замка, гораздо дальше, чем разрешалось Витторио. Им обоим было по десять лет, они были полны любопытства и охвачены стремлением всех подростков исследовать мир.

Они шли вброд по ручью, преследуя серебристых рыбешек на мелководье, и вдруг услышали жалобные крики. Когда они нашли мешок и вытащили его из ручья, все котята, кроме одного, были мертвы, и жалобное мяуканье выжившего котенка было душераздирающим. Витторио спрятал крошечное дрожащее существо под рубашку, и они поспешили обратно в замок.

– А теперь ты спасаешь милых барышень, заблудившихся на улицах Венеции? Оказывается, ты прямо настоящий герой, – сказала Сирена.

– Как хорошо, что Витторио оказался в нужном месте в нужное время, – сказал Марчелло, все еще стараясь смягчить эту словесную перепалку. – Иначе Розе пришлось бы провести этот вечер совсем уныло.

Сирена была в ярости и игнорировала все миротворческие попытки Марчелло.

– А твой отец знает, что ты нашел еще одно несчастное существо?

Витторио вздохнул. Куда же, черт возьми, подевалась Роза?

– И какое дело моему отцу, кого я зову с собой на вечеринку?

– Такое, что мы втроем должны были обсудить все наши разногласия и разработать план объединения наших семей. Вот что должно было произойти сегодня вечером. Вот что было задумано.

– Кем задумано? Твоим и моим отцами? Или тобой? Потому что это точно не было задумано мной ни сегодня, ни в какой-либо другой вечер.

Он отвернулся. Ну, где же она?

– О, Витторио… – Он услышал голос Сирены прямо у себя за спиной. В ее интонации произошли перемены, сейчас она старалась быть очаровательной. Он услышал звон бусин, обернулся и увидел, что Сирена отпустила руку Марчелло и подошла поближе к нему. Сначала она положила ему руку на грудь, потом обвила его шею. – Неужели тебе всегда надо быть таким неуловимым? Ты же знаешь, что мы созданы друг для друга. Признаю, иногда было даже весело поиграть с тобой в кошки-мышки, но иногда… это становится утомительным.

Витторио положил руку ей на плечо и, вздохнув, сказал:

– Сирена, ты абсолютно права. Это утомительно. Мне кажется, это все слишком затянулось.

– Вот видишь, – сказала она, широко улыбаясь. – Я так и знала, что ты тоже думаешь, что пришла пора все решить. Нам пора все спланировать. Марчелло, несомненно, будет твоим шафером, ведь так?

Она не отвела глаз от своей жертвы, когда Марчелло, прекрасно знавший, что такие слова должны исходить от жениха, обеспокоенно пробормотал:

– Для меня, конечно, это будет большая честь.

– Свадьба, безусловно, должна проходить в соборе в Андахштайне, – сказала Сирена, будто не замечая, что Марчелло что-то проговорил. – И свадьба должна быть весной. Андахштайн так красив в это время года. Но где же нам провести медовый месяц? Витторио, нам необходимо начать все планировать. Это так волнительно.

Ногтями она царапала кожу его шеи, но если думала, что его это возбуждает, то ошибалась.

Он отвел ее руку от себя, прежде чем бесцеремонно уронить ее в то небольшое пространство, которое было между ними.

– Нет, Сирена. Я хотел сказать, что этот фарс слишком затянулся. Тебе придется раз и навсегда принять тот факт, что все, что запланировали наши отцы, что они пообещали тебе и что ты нарисовала в своих фантазиях, просто не произойдет. Уж это я тебе обещаю.

– Но, Витторио, – сказала она, снова дотронувшись до него. На этот раз в ее голосе были слышны истерические нотки. – Ты не можешь думать так всерьез. Ты просто не можешь так считать.

– Но сколько раз я должен тебе это повторять, чтобы ты смирилась с правдой?

– Правда в том, что все знают, какой ты плейбой. Но и тебе однажды нужно остепениться.

– Возможно, и нужно. – И это была единственная уступка, на которую он был готов. – Но когда это со мной случится, то точно будет не с тобой.

Она отвернулась, и бусы на ее платье зазвенели.

– Ублюдок! – Она вздернула свой царственный подбородок и посмотрела на него через плечо, ярость ее взгляда была смесью адского огня и льда. – Тогда возвращайся к своей деревенской шлюшке. Мне на это наплевать.

Наконец он увидел настоящее лицо Сирены. Он вздохнул. Какой мужчина захочет привязать себя к этому существу, независимо от красивого фасада?

– На что тебе наплевать, меня не касается, Сирена. Но, для протокола, это именно то, что я планирую сделать.

Смотреть, как Сирена несется прочь, зло шлепая сандалиями по мраморному полу, было одним из самых приятных и в то же время изматывающих моментов в жизни Витторио. Может быть, она наконец поняла, что их свадьбы никогда не будет. Господи, как он устал от этих организованных браков и фальшивых эмоций.

Но сейчас у него есть более первостепенная задача. Ему нужно отыскать Розу. Зря он ее сюда привел. Ей пришлось увидеть лучшее и худшее в его жизни. И худшее в нем самом: он подверг ее испытанию, используя ее против женщины, на которой не собирался жениться.

И о чем он только думал, приглашая ее сюда? Она заслуживает, чтобы с ней обращались лучше, чем он обращался с ней сегодня. Она чувствовала себя не в своей тарелке – он знал об этом с самого начала вечеринки. Она была потрясена богатством и роскошью этого мира, на который ей дали взглянуть, и все же держалась достойно, великолепно справляясь с враждебностью Сирены с мужеством, которого он от нее не ожидал.

Он хлопнул Марчелло по спине и сказал, что скоро вернется.

Ему даже думать не хотелось о той кровавой бойне, которая может случиться, если Сирена найдет Розу раньше него. Такого он себе никогда не простит. Ему уже было неловко из-за того, что он воспользовался положением Розы таким образом. Он назвал это интуицией. Какая чушь. Он просто воспользовался ситуацией. Он обвинял Сирену в подобном, а сам был не лучше. Когда он натолкнулся на Розу, он увидел возможность спрятаться за ней от Сирены.

Сейчас он должен отвезти Розу домой, в ее скромный отель и скучную жизнь. Может быть, она почувствует облегчение, вернувшись в свой собственный мир. Может быть, она увидит в этом спасение. По идее, так и должно быть.

Он бродил из зала в зал, отмахиваясь от приглашений остановиться и поболтать.

Он знал, что должен отвезти ее домой. Но часть его не хотела ее отпускать, по крайней мере пока. Последние слова, которые он бросил Сирене, были не совсем блефом. Не тогда, когда он думал, как Роза смотрела на него. Он вспомнил, как изменилось выражение ее лица: смех затих, губы слегка приоткрылись. Он вспомнил, как у нее перехватило дыхание и как вздымалась ее грудь.

Он вспомнил, как она смотрела ему в глаза.

Встреча с Розой – лучшее событие сегодняшнего вечера.

Ему ненавистна была мысль, что скоро все должно закончиться. И он достаточно хорошо знал женщин, чтобы понять, что и Розе не хочется, чтобы все закончилось, по крайней мере, еще не сейчас.

Наконец он нашел Розу, окруженную группой гостей, в которых он сразу опознал приспешников Сирены. Это были жеманные мужчины и женщины, которые были ее свитой, всегда сидевшей вокруг, ожидая каждого ее слова, словно редкого угощения. Теперь они обступили Розу, как какая-то императорская гвардия, рассматривая ее так, словно она была лакомым кусочком.

Нет сомнений, Сирена приложила к этому руку. Это ее почерк.

– Вот ты где, – сказал он, сдерживаясь и оглядывая эту группу самодовольных людей. – Я искал тебя повсюду.

Она не слишком-то ему обрадовалась. В ее глазах он не увидел ни облегчения, ни восторга, который был бы предпочтительнее. Ее глаза цвета бренди совсем не потеплели. Даже язык тела изменился, движения ее стали резкими и более официальными.

– Я разговаривала со своими новыми друзьями, – ответила она.

Он посмотрел на группу из шести одинаково одетых, а вернее, одинаково раздетых людей. Мужчины были с голым торсом, в белых юбках, бело-голубых повязках на голове и золотых нарукавниках. Костюмы женщин дополняли золотые бюстгальтеры.

Так называемые друзья Клеопатры. А скорее, ее почетный караул. И он знал, что они, как и Сирена, способны разорвать ничего не подозревающую Розу на куски. Не только он смог увидеть отсутствие у нее искушенности и коварства. Она была как луч света в темноте. Она была сама уязвимость в мире застарелого цинизма.

– Жаль разочаровывать твоих новых друзей, – солгал он, пристально глядя в их густо подкрашенные глаза. – Но нам пора уходить. Я отвезу тебя домой.

Роза вздернула подбородок.

– А что, если я еще не собираюсь уходить? Теперь я знаю, где нахожусь, и в состоянии самостоятельно найти дорогу домой.

– Мы можем тебя проводить, – сказал один из новых друзей, гаденько улыбаясь.

– Да, – подтвердил другой. Когда он улыбнулся, лицо его напомнило морду гиены. Он взял руку Розы и сказал: – Останься еще ненадолго. Мы проследим, чтобы ты благополучно добралась домой.

– Конечно, тебе решать, – сказал ей Витторио.

Он не мог скрыть раздражения, даже когда ему пришлось заставить себя отступить, потому что, если она не хотела уходить, он вряд ли может вытащить ее отсюда. Первобытный человек у него внутри настаивал, чтобы он просто бросил ее через плечо и унес. Но она уже взрослая, у нее есть собственное мнение, и если она настолько глупа, чтобы предпочесть их ему, то это будет только ее решение.

Но сама мысль об этом ему очень не нравилась.

Она посмотрела на Витторио, и он заметил неуверенность в ее взгляде, почувствовал, что оборонительные стены, которые она возвела вокруг себя, пошатнулись. И как тогда на мосту, когда он только встретил ее и она стояла с опущенными плечами, понимая всю безнадежность своего положения, он почувствовал момент, когда она приняла решение.

– Нет, – сказала она, улыбнувшись. – Спасибо за ваше предложение. Но уже поздно, а мне завтра нужно идти на работу.

Витторио одобрительно хмыкнул, а они умоляли ее передумать. Значит, она все-таки увидела выражение их глаз и поняла, что он – меньшее из двух зол? По крайней мере, у нее на это хватило здравого смысла.

Он почувствовал, что ему придется пересмотреть свои планы на этот вечер. Что-то между ними изменилось. До этого ему казалось, что она стала доверять ему, перестала быть такой пугливой. Но пока она была вне поля его зрения, случилось что-то серьезное. Что-то, что нарушило едва возникшую между ними связь.

Конечно, это плохо, но это еще не конец света.

Завтра он вернется в Андахштайн, крошечное княжество, расположенное на берегу моря между Италией и Словенией. У него там свои обязанности. Гала-вечер кинофестиваля, открытие нового крыла в больнице, встреча с учениками школы – все это он, как наследник престола, должен был посетить. Так что сейчас он проводит Розу до дома и отправится в фамильное палаццо, которое когда-то стало собственностью их семьи в результате брака между дочерью венецианского аристократа и одного из наследных принцев Андахштайна.

Без сомнения, его отец будет ждать новостей, которые уже несколько лет хотел услышать. И он не обрадуется, узнав, что никаких новостей нет.

– Все в порядке, – сказала она, как только они вышли из зала. – Я смогу найти дорогу домой.

– Я так не думаю.

– Послушай, Витторио…

– Нет, это ты послушай. Если ты думаешь, что я позволю тебе бродить по окутанным туманом улицам в это время, после того, как полгорода пьянствовало и тусовалось всю ночь, то зря. Эта компания наверху – не единственные, кто воспользовался бы одинокой девушкой, ищущей дорогу домой в тумане.

Она сглотнула, и он увидел, как дернулся ее кадык, а глаза непокорно сверкнули. Он мог сказать, что она увидела смысл в его словах, хотя и не хотела признать это.

– Значит, я опять застряла с тобой, – сказала она.

– Похоже на то.

Она покорно отвернулась, и они молча спустились по лестнице, вместе, но порознь, так как между ними не было прежней теплоты.

Его настроение с каждым шагом ухудшалось, он вновь возвращался в то раздраженное состояние, в котором пребывал в начале вечера. Ухудшало ситуацию и то, что Роза больше ничему не удивлялась, как тогда, когда они пришли сюда. Плохо было и то, что у нее больше не нашлось для него улыбки. Она низвела его в ранг простого провожатого, которого ей приходилось терпеть. Это выводило его из себя.

– Прости, – сказал он, возможно, чуть более резко, чем следовало бы, но он был не в настроении говорить любезности. – Возможно, мне не стоило приводить тебя сюда. Не нужно было тебя приглашать.

– Почему же не нужно? – спросила она. – Потому, что я не вписываюсь в это окружение? Или потому, что всего лишь деревенская шлюшка, с которой ты собирался поразвлечься?

– Все-таки ты услышала. Что еще?

– Этого было достаточно.

Витторио захотелось удариться головой о стену.

– Я так тебя не называл.

– Но и не пытался отрицать этого, – сказала она, но в голосе ее не было злости, скорее разочарование.

Витторио мог бы объяснить, что в этом не было смысла, что, если бы он сказал, что действительно о ней думает, Сирена все равно не обратила бы на это внимания. Но Роза права.

Они молча забрали свои плащи, и только три слова снова и снова крутились у Розы в голове.

«Маленькая деревенская шлюшка».

С каменным выражением лица Витторио накинул ей на плечи сначала ее собственный плащ, а затем накрыл ее своим кожаным плащом.

– Мне это не нужно.

– Да, конечно, – сказал он, повернув ее к себе и застегивая замысловатую пряжку, которую она с трудом расстегнула раньше.

Роза не могла встретиться с ним взглядом. Как только он застегнул плащ, она тут же отвернулась.

Вечер закончился огромным разочарованием. С самого начала это были американские горки: эмоции стремительно сменяли друг друга, она переходила от возбуждения к панике, от отчаяния к надежде. Или к чему-то вроде проблеска надежды. Но теперь было ясно, что ее надежды были подобны нитям бус в роскошной юбке Сирены, и если потянуть одну нить, то это могло привести к тому, что они рассыпались бы на миллион непримиримых частей.

Теперь оставалось только договориться о том, как все это закончится.

Роза сделала глубокий вздох. Что ж, вечеринка состоялась. Вечеринка в мире фантазий, о которой она не могла даже мечтать, ни тем более позволить ее себе.