Глава 5
– Здесь с каждым днём мы становимся слабее, – негромко прорычал Хищник после того как обдумал ситуацию. – Я не смогу тебя вытащить отсюда сейчас. Но скоро у меня обязательно появится возможность раскидать этих гадов. Они про нас почти ничего не знают и даже не представляют, что мы можем.
– У меня не получилось, – неуверенно сказала я, будто в пустоту. Он понял, о чём речь.
– Всё равно это было бесполезно. За дверью комната, за окном тоже, они выходят в коридор. Везде специальные замки, никто не сможет выйти отсюда, пока в комнате за окном не нажмут кнопку. И не получится выйти в коридор, пока в совсем другой комнате не нажмут другую кнопку. За тобой следят одновременно несколько человек.
– Что же мне делать? – шёпотом спросила я.
– Тебе придётся пока сидеть здесь и ждать. В нужный момент я буду рядом. Надеюсь тебя снова не «заморозят».
Он ушёл куда-то сквозь стену. Теперь я осталась совсем одна. Чувство беспомощности и одиночества накатило волной. Конечно, общество Хищника не приносило мне большой радости, но я уже привыкла к нему. С ним всё-таки спокойнее. Даже не смотря на то, что он может причинить боль и мне. Кроме него у меня всё равно больше никого не было. Я легла на спину и заплакала, вытирая глаза ладонями.
– Фаби, я хочу познакомиться с тобой, – опять тот пожилой голос из колонок. – Давай поговорим?
Я перестала плакать, тщательно вытерла глаза и села на кровати. Что мне ещё оставалось? Я была готова сейчас на общение, лишь бы чем-то занять себя и отвлечься от тоски.
– Да, – ответила я тихо.
– Меня зовут доктор Калиот. Тебя привезли сюда, чтобы твой монстр Хищник не причинил больше никому вреда, – он говорил чётко и не торопливо. – Ты понимаешь меня?
– Да.
– Скажи мне правду, он сейчас рядом с тобой?
– Нет.
– Ты хочешь научиться контролировать монстра? Чтобы он не смог больше никому сделать больно?
– А вы знаете, как это сделать? – с удивлением спросила я. Произносить такие длинные фразы целиком у меня получалось плоховато. Просто необходимости в этом раньше не возникало. Поэтому моя речь звучала прерывисто, с паузами. Зато слова были тщательно подобраны.
– Пока нет, но мы обязательно найдём способ, – после небольшой паузы ответили мне. – Для этого нам надо больше узнать о тебе и о Хищнике.
– Мне так трудно говорить.
– Ничего. Я буду задавать вопросы, а ты кратко отвечай на них.
– Я хочу видеть вас, – у меня были странные ощущения от беседы с колонками, глядя на своё отражение в окне.
– Прости, Фаби, – с сожалением сказали колонки. – Я не могу рисковать. Никто не хочет, чтобы монстр снова появился. Мы постараемся поскорее с ним разобраться и тогда сможем увидеться с тобой.
– Он сильнее, – я точно знала, что монстра никто никогда не сможет контролировать.
– Хорошо. Расскажи мне о нём. Когда ты с ним первый раз встретилась?
– В детском доме.
– Это он помог тебе уйти оттуда?
– Да.
– Хищник научил тебя говорить?
– Нет. Я всегда умела.
– Почему же ты раньше ни с кем не разговаривала?
– Мне мешали лекарства.
– Хищник приходит, когда ты позовёшь его?
– Не только.
– Он приходит к тебе во сне?
– Нет.
– Он может появиться просто так, по своей воле?
– Может.
– Что он обычно делает?
– Меня охраняет, говорит, что мне делать.
– Он сразу приходит, когда думает, что тебе угрожает опасность. И если ты позовёшь его. Я прав?
– Ну да.
– Когда всё в порядке его обычно рядом нет?
– Он уходит по своим делам. Ему тоже надо кушать и спать.
– Ты считаешь, что он живой и существует сам по себе?
– Я это знаю.
– А ты знаешь, где он сейчас?
– Нет. Может, стоит рядом с вами или ходит по городу, ищет еду.
– Что он ест?
– Других монстров. Поэтому я и назвала его Хищником.
– Есть и другие?
– Да, их много. Они все разные, но Хищник самый большой и сильный. Он называет их сущностями.
– Ты видела, как он ест других монстров? – с ноткой удивления спросили у меня.
– Нет. Когда ко мне приближается какая-нибудь сущность, сразу появляется Хищник. Он начинает догонять её. И мне их становится не видно за домами. Я спрашивала у него, зачем он за ними гоняется. Хищник сказал – кушаю.
– Зачем эти сущности к тебе приближаются?
– Не знаю.
– Почему Хищник тебя охраняет? Зачем ты ему нужна?
– Я не спрашивала у него.
Колонки затихли на несколько минут. Я скомкала одеяло и подложила его между своей спиной и спинкой кровати. Так стало намного удобнее.
У меня не было сомнений, стоит ли рассказывать о Хищнике, потому что я хотела, чтобы они знали о нём. Так у этих людей меньше шансов пострадать от его лап и зубов. Я никогда никому не желала зла. Тем более, если бы Хищник был против моих рассказов, то попросил бы меня молчать. Ему было всё равно, потому что он знал, что они ничего с ним не сделают.
– Хищника может увидеть только тот человек, к которому ты прикоснулась или посмотрела в глаза. Правильно?
– Да.
– Когда Хищника рядом нет, то ты можешь заставить человека видеть нужную тебе картинку. Так?
– Ну да.
– А если Хищник потом придёт, то человек перестанет видеть твою картинку и увидит монстра?
– Нет, он будет видеть Хищника вместе с картинкой.
– Ты можешь сделать так, чтобы человек перестал видеть монстра или твою картинку?
– Да, если отойду подальше.
– А как именно ты заставляешь людей видеть то, что тебе надо?
– Представляю в голове нужную картинку, контактирую с человеком и отправляю ему это в мысли. Он думает, что всё по-настоящему.
– Спасибо, Фаби. Я очень рад, что мы с тобой смогли поговорить. Ты умница. Я хочу тебя отблагодарить. Хочешь чего-нибудь сладкого или игрушку?
Услышав такое, мне стало веселее, настроение немного улучшилось. Я привыкла сразу доставать себе то, что пожелаю. Пока жила на воле, каждый день могла кушать сладости, играть во всякие игрушки, смотреть мультики в кинотеатрах, кататься на аттракционах и так далее. Сейчас хотя бы что-то можно было получить от благодарных колонок, надо пользоваться шансом.
– У вас есть клубничное мороженое, такое с зефирками? – недолго думая спросила я и продемонстрировала двумя пальцами габариты зефирок. А потом ещё добавила, – и пазлы в больших коробках, где их много насыпано.
– Будет, всё будет, – сказали колонки весело, а потом строго добавили, – но когда к тебе придут, ты должна сидеть смирно на кровати и не шевелиться. Договорились?
– Ладно.
Я ждала свои подарки с нетерпением. Больше нечего было делать. Когда дверь открылась, я застыла сидя на кровати и не двигалась, пока не осталась одна. Глазами проследила, как ставят на стол поднос с благодарностями и забирают поднос с грязной посудой от завтрака. Оруженосец в это время также ждал на своём посту. В этот раз он не целился на меня своим автоматом со снотворными дротиками. Так было спокойнее.
Когда Носитель Подносов и Оруженосец ушли я подошла к столу. Меня приятно удивило, что все мои пожелания с точностью выполнили. Сначала я съела мороженое, потом приступила к головоломке.
Глава 6
Доктор Калиот собрал в своём кабинете всех сотрудников научно исследовательского института, которые принимают участие в изучении особенностей Фаби. Это отличные специалисты, профессионалы своего дела: психиатры, неврологи, педиатр (единственная женщина в этой команде), психолог и генетик. Всего получилось восемь человек.
Помощники Калиота сели за одним столом и устремили всё внимание на своего начальника. Полистав какие-то бумаги, он начал совещание.
– Итак, что мы имеем. По итогам проведённых первичных обследований у нас физически здоровый ребёнок. Скажу честно, результаты меня приятно удивили. Если не считать хронический гастрит. При правильном питании здесь мы скоро сможем это поправить. Для восьмилетнего ребёнка с поставленными ранее диагнозами Фаби неплохо соображает и излагает свои мысли, – некоторые задумчиво закивали. – Я не ожидал получить от неё столько информации. Даже не думал, что она сможет сказать что-нибудь кроме «да» или «нет». Похоже, что её странный аутизм обрёл новую форму. Мне пока не понятно с чем именно мы имеем дело. Нам предстоит огромная работа.
– Если с ней позаниматься, то она скоро сможет нормально разговаривать, без заминок, – сказал Виктор Сергеевич, невролог.
– Согласен. Но не забывайте, что в приоритете сейчас её монстры, – напомнил Калиот, – кто-нибудь готов озвучить свои догадки по этому поводу? Даже самые немыслимые.
– Похоже, она умеет каким-то образом гипнотизировать людей, – первым выступил Даниил Николаевич – врач-психиатр, главный помощник Калиота. – Как именно она это делает, пока не ясно. У детей богатая фантазия, она создаёт в своей голове всяких монстров, продумывает их и заставляет людей поверить во всё это. Внушение настолько сильное, что они даже сами калечат себя. Но без дополнительных исследований это только одна из версий.
Кто-то из присутствующих поддержал эту версию, кто-то озвучил свою. Все отметили, что им не хватает различных обследований и анализов. А проводить их пока девочка находится под действием снотворных бессмысленно. Если же она будет бодрствовать, нет гарантии, что этот процесс будет безопасным для всех. Даже если пристегнуть её крепко к креслу, к ней всё равно придётся прикасаться, разговаривать, смотреть на неё. После продолжительной дискуссии Калиот подвёл итог.
– Получается, мы не можем проводить полноценное исследование, пока не избавимся от Хищника. А сделать это может девочка самостоятельно, без врачебного вмешательства. По-вашему, это в первую очередь работа психолога.
– Как вариант можно ещё применять против её способностей ультразвуковое или световое воздействие на органы чувств. Она же к этому очень чувствительна. Возможно, это нейтрализует её воздействие быстрее и эффективнее, – сказал невролог Виктор Сергеевич.
– Мы пока не будем рассматривать этот вариант. Это не гуманно. Не забывайте, что она обычная девочка, которая любит клубничное мороженое, – возразил Даниил Николаевич.
– А то, что она делает с людьми, это гуманно?
– Она ещё ребёнок и многого не понимает. Ей простительно.
– Давайте пока не будем развивать эту тему, – прервал их Калиот, – оставим это средство на самый крайний случай. Также не забывайте, что все успокоительные препараты, которые мы применяли, плохо на неё влияют. Судя по записям врачей из детского дома, подобное «лечение», – он презрительно выделил это слово, – вело к прогрессированию её психического расстройства и даже к мышечной атрофии. Они понятия не имели, что с этим делать. Фаби предстоит провести здесь очень много времени, ухудшить её здоровье просто недопустимо.
– Да, доктор Калиот, я считаю, что мороженное было лишним. Сейчас ей необходимо соблюдать диету, – сказала педиатр Анастасия Владимировна.
– Я знаю. Её надо было побаловать, чтобы в следующий раз она ещё охотнее делилась с нами своими рассказами. Девочке сейчас очень тяжело, у неё депрессия. Ничего страшного от одной порции мороженного не случится.
В кабинете воцарилась тишина. Каждый задумался о своём.
– Анализ ДНК мы пока не завершили, – напомнил всем генетик. – Материалы у нас уже есть, они в работе. Я думаю, результаты помогут нам многое прояснить. Вы кстати говорили, что расскажите подробную историю девочки, – обратился он к доктору Калиоту.
– Да, я помню. Сейчас всё расскажу, – сказал Калиот и снова начал листать бумаги. – Я специально не стал вам сразу всё рассказывать, что бы вы посмотрели на эту работу свежим взглядом.
У меня уже давно были свои гипотезы по поводу особенностей этого ребёнка. И как я вижу, наши мнения во многом совпали. А теперь расскажу вам важную и полезную для дальнейшей работы информацию, которую начал собирать несколько лет назад. В день, когда мать Фаби привела её ко мне на приём впервые. Тогда я ещё работал в поликлинике. А продолжил всё это собирать в позапрошлом году, когда уже работал здесь. Начну с предков девочки. Отмечу сразу, что по материнской линии никто не страдал серьёзными заболеваниями и не состоял на учёте у психиатра.
Бабушка Фаби сейчас находится в доме престарелых, немощная старушка. Она резко сдала после внезапной смерти мужа от сердечного приступа. Её дочь Кристина, мама нашей девочки, работала профессиональным переводчиком. После очередной трёхмесячной командировки в Австрии вернулась с Фаби в животе, само того не зная до какого-то момента. Про отца я так ничего и не выяснил, к сожалению. Кристина говорила, что он внезапно пропал без вести в самом начале их отношений. Она пыталась поначалу его найти, но потом решила, что он просто её бросил, и вернулась на родину.
Девочка родилась здоровой, всё было в норме. Но в три года она так и не заговорила. Вместо этого начала избегать контакта с кем-либо. Не смотрела в глаза, не позволяла к себе прикасаться, не обращала внимания на своё имя, пугалась громких звуков, плакала из-за яркого света. Всё это развивалось постепенно. Маме приходилось переодевать малышку, пока она спит.
Кристина привела ко мне Фаби, когда ей исполнилось четыре. Эта женщина растила своего позднего первенца одна. Ей до последнего не хотелось верить, что с Фаби что-то не так. Внезапная смерть отца Кристины тоже плохо сказалась на её внимательности к ребёнку.
Я осмотрел девочку, выслушал рассказ мамы, провёл тестирование и сразу поставил диагноз: детский аутизм. Ничего необычного на первый взгляд. Последующие анализы и обследования у других специалистов это подтвердили. После я назначил Кристине приём, чтобы составить план лечения девочки. Но она так и не пришла. Потом я узнал, что мама Фаби погибла в автокатастрофе, возвращаясь с работы.
Девочку поместили в специализированный детский дом. Там были неплохие врачи. Они и начали лечить девочку. От всего произошедшего её состояние резко ухудшилось. Начались ночные истерики, стремление спрятаться, периодические отказы от еды. Медикаментозная терапия позволила избавить её от таких припадков, и девочка стала спокойной. С ней пытались хоть как-то заниматься, развивать, девочка даже что-то воспринимала. В пять лет она уже собирала конструктор, оригами, пазлы, лепила из пластилина, рисовала только круги, квадраты и треугольники, но идеально ровными.
Никаких контактов она по-прежнему не допускала. Но слышала и понимала, когда звали на занятия, на приём пищи, и шла. Если её просили, например, почистить зубы или переодеться, она делала это, причём без посторонней помощи. То есть она всё прекрасно понимала и сама принимала решение что, как и когда ей лучше делать.
Однажды пришло время брать кровь на анализ. Девочка очень сильно протестовала, никакие подкупы, уговоры не помогли. Медсёстры решили удерживать её силой. В итоге кое-как взяли кровь. Довели этим девочку до потери сознания, она потом неделю не вставала с кровати. Опять начались ночные истерики. Ей назначили успокоительные препараты, и Фаби совсем затихла.
Положительные результаты проведённых с ней занятий вскоре сошли на нет. Со временем начала развиваться мышечная атрофия. Что с ней происходило, врачи не могли понять, они испробовали разные медикаменты, процедуры. Толку не было, только ухудшение состояния.
Год назад, мне поступил звонок от неравнодушной воспитательницы с просьбой помочь разобраться в особенностях этого ребёнка. Я вспомнил, что Фаби была уже когда-то моим пациентом и сразу согласился. Мне должны были её привезти сюда в понедельник. Этого не произошло. Во вторник мне позвонила воспитательница, извинилась и сообщила, что пока привезти Фаби они не могут, потому что она сбежала в прошлую субботу, и они до сих пор не могут её найти.
Позже начала появляться информация о разных происшествиях, где Фаби была замешана невероятным образом. Меня это очень потрясло и заинтересовало. Я попросил у вышестоящего руководства посодействовать и выделить человека, который будет искать эту девочку. Моё намерение серьёзно заняться изучением особенностей Фаби поддержали. Ко мне прислали сыщиков с большими полномочиями и связями, выделили средства.
Я не ожидал, что поиск затянется на такой долгий срок. Она была для всех невидимкой. Если бы не та случайная встреча Фаби с сотрудником полиции, тоже занимавшимся её поиском, вряд ли мы бы нашли её.
За год вольной жизни непонятно где и как девочке стало гораздо лучше. Внешне это тот же ребёнок, а внутренне… Она изменилась в лучшую сторону, ожила и раскрылась. Получается, врачи, которые пытались ей помочь, только мешали. И Фаби не просто раскрылась, а ещё и научилась помещать сознание людей в свой мир. Никто и не подозревал, насколько она уникальна, единственная в своём роде. Моё руководство рассчитывает, что мы разберёмся с этим феноменом и готово предоставить нам все необходимые средства.
– А что по поводу обследования тех, кто попадал под её воздействие? – спросил невролог.
– Все отмечали небольшое головокружение и слабость сразу после того, как проходили навязанные образы. Эти симптомы проходили достаточно быстро. По результатам обследований мы ничего не обнаружили. Никакого вреда здоровью, что, конечно же, не скажешь о тех, кто имел дело с Хищником. Видели его многие, но нападал он только на тех, кто угрожал безопасности девочки. Он появляется спонтанно. Как я понял, девочка не генерирует его образ у себя в голове и не навязывает его. Он уже давно у неё существует и почти постоянно сопровождает.
Врачи ещё долго беседовали о тонкостях предстоящей работы. Никто даже не подозревал, что совсем рядом с ними в этом кабинете находился небольшой клон Хищника. Они не могли его видеть и чувствовать. Монстр всё слышал, делал свои выводы и строил планы.
Глава 7
Весь оставшийся день прошёл скучно. Я несколько раз собирала и разбирала пазлы, потом перевернула их и стала собирать белой стороной вверх. Периодически вставала и ходила по комнате, разминая затёкшие ноги и спину. Обед и ужин приносили так же, как и подарки. Колонки мне говорили садиться на кровать и не шевелиться, пока не останусь одна.
Через час после ужина меня попросили почистить зубы и приготовиться ко сну. Так я и сделала. Когда легла спать, свет в комнате погас, осталась гореть только маленькая лампочка у туалета, тускло освещавшая всю комнату.
Уснуть сразу не получилось. Лёжа на правом боку, я думала обо всём произошедшем и о том, что же будет дальше. Надо выбираться отсюда. Но своими силами. Нельзя позволить Хищнику снова применить свои методы. Я итак уже привлекла к себе много внимания. Если после моего побега тут останется кучка покалеченных людей, то на меня начнётся уже более серьёзная охота. Тогда жизнь станет совсем неспокойной.
Хищник будто почувствовал, что я думаю о нём, и его небольшой клон пришёл ко мне сквозь стену прямо передо мной. Сейчас он был спокоен. Его глаза снова были мутно-жёлтыми, пасть закрыта, дыхание ровное. Я продолжала лежать неподвижно, глядя на монстра.
– Они собираются добавить в твой завтрак снотворное, чтобы перенести в другую комнату и продолжить там свои исследования. Не хотят верить, что я не плод твоего воображения, – тут он усмехнулся и оскалился. – Не ешь завтрак. Тогда они придут к тебе с пистолетами, чтобы усыпить дротиками. Как услышишь щелчки в замке, залезь под кровать. Это их, конечно же, не остановит. Оттуда попробуй коснуться кого-нибудь. Если не получится не переживай, в другой комнате они всё равно собираются тебя разбудить. Ты нужна им будешь вместе со своими способностями.
– Я не хочу, чтобы в меня стреляли, это больно, – сказала я ему шёпотом тихонько, чтобы те, кто за мной наблюдают, ничего не заподозрили.
– Знаю. Поэтому постарайся сделать как тогда в автобусе. Я буду постоянно рядом, если что подскажу. А сейчас спи.
Утром я проснулась сама. Встала, умылась и принялась делать зарядку. Вскоре проснулось и чувство голода. Часов в комнате не было, да и время определять я не умела. Ориентировалась раньше всегда по солнцу. У меня было четыре варианта: утро, день, вечер, ночь. Сейчас я не могла видеть светило и у меня появились сомнения, что уже утро. Наверное, я проснулась слишком рано, ещё даже свет не включили полностью. Маленькая лампочка у туалета так и горела в одиночестве. Голос в колонках прервал мой внутренний спор.
– Доброе утро, Фаби! – судя по голосу, со мной и сегодня разговаривает доктор Калиот. – Сядь на кровать, сейчас принесут завтрак.
Тут включился основной свет.
– Доброе утро. Я не буду кушать, – сказала я, глянув на окно, и продолжила ходить по комнате, делая зарядку.
– Почему?
– Не хочу, – я почувствовала, как сердце начало стучать сильнее. Мне стало страшно от мысли, что скоро случится то, о чём говорил вчера Хищник.
– Ты себя плохо чувствуешь?
– Нет, я просто пока не буду кушать, – моя речь стала ещё ровнее, чем вчера, но сейчас голос дрожал от волнения.
– Тебе сейчас принесут вкусную кашу, съешь хотя бы две.…
– Нет! – резко оборвала я речь колонок. Они на минуту замолкли.
– Если ты не станешь завтракать, к тебе придут и сделают укол, – грозно сказали мне.
– Зачем? – мой вопрос прозвучал истерически. Я начала пятиться в сторону кровати лицом к окну.
– Так надо. Поэтому давай не будем создавать друг другу сложности, и ты просто покушаешь, – голос пожилого человека попытался звучать успокаивающим, но меня это ещё больше напугало.
Пока он это говорил, пришёл Хищник величиной не меньше взрослого зубра. Потом ещё один. Два клона начали тихо и медленно ходить вокруг меня, скаля пасти. Они смотрели на окно и дверь. Их глаза сверкали рыжими огоньками.
Меня их появление немного успокоило. Теперь я чувствовала себя под защитой. Вчерашние мысли о том, что я справлюсь с побегом без помощи Хищника, растворились сами собой.
– Я знаю, что вы добавили снотворное в еду, поэтому не буду ничего кушать! И уколов мне не надо! – последние два слова я громко выделила.
– Тебе это Хищник сказал? – удивился доктор Калиот.
– Да. Он всё знает, – гордо заявила я.
– Фаби, – колонки нервно вздохнули, – нам с тобой надо двигаться дальше. Мы хотим помочь тебе справиться с твоим монстром. Без снотворного пострадают люди. Разве ты этого хочешь?
– Нет. Я просто хочу уйти отсюда. Оставьте меня в покое и тогда Хищник больше никогда никого не тронет. Просто так он не нападает.
– Этот монстр опасен и для тебя. Ты даже не знаешь, чего он хочет. Мы не можем тебя просто отпустить. Ты ещё ребёнок и многого не понимаешь. Дети должны жить не с монстрами, а с взрослыми людьми и слушаться их. Мы обязательно поговорим с тобой об этом. Но позже. Сейчас у меня нет на это времени.
– С ним мне всё равно было лучше, чем здесь, – упрямо возразила я.
Мне никто не ответил. Повисла тишина.
– Они идут к тебе. Трое, – сказал Хищник. – Встань лучше к двери спиной, как только она откроется, коснись того, кто ближе и быстро садись на корточки. В том коридорчике темно, они не сразу смогут в тебя попасть.
Послышались щелчки в замке двери. Я метнулась к ней и прижалась спиной. Колонки так и молчали. Видимо пожилой голос сейчас сообщал идущим ко мне, что я у двери.
Хищник стоял рядом, его голова была надо мной. Дальше всё произошло слишком быстро, за секунду.
Как только дверь открылась, я нырнула в проход и неожиданно попала в крепкий захват. Человек в костюме схватил меня и прижал к себе. Одной рукой он ухватил меня за голову и уткнул лицом в свою грудь. Второй прихватил за поясницу вместе с моими руками. Другой человек сразу же, не прикасаясь ко мне, воткнул чуть ниже спины шприц, но не успел ввести содержимое.
Державший меня резко и как-то неестественно влетел в комнату и упал на спину. Шлем свалился с его головы. Он тут же заорал грубым приказным тоном:
– Назад! Иначе девочка пострадает, – он мгновенно вскочил на ноги спиной к стене, лицом к Хищнику, по-прежнему с силой прижимая меня к себе.
Остальные двое вбежали из коридора в комнату и встали напротив нас. Один по ту сторону кровати, второй у окна. Они нацелили на меня пистолеты со снотворным. Справа от нас был туалет, слева дверь. Хищники стояли в центре комнаты, грозно раскрыв пасти прямо перед лицом того, кто остался без шлема.
– Я буду держать её очень крепко, чтобы ты не сделал со мной. Уж поверь, сил мне хватит! – смело заявил Бесшлемный.
– Я просто оторву тебе руки, – яростно прорычал Хищник и протянул свои лапы к плечам Бесшлемного.
– Ты хочешь, чтобы она это увидела?! Представь, что она почувствует!
Хищник остановился. Этот человек не боялся его, он был чересчур самоуверен. С такими монстр раньше не встречался. Обычно люди в панике разбегались или впадали в ступор только от одного его жуткого вида.
Я попыталась вырваться. Получилось только беспомощно подёргать ногами. Мне тяжело было дышать, ведь моё лицо было плотно уткнуто в куртку. Воздух еле просачивался через меленькие щёлки. Голова начала кружиться. Я понимала, что Хищник из-за этого скоро начнёт слабеть.
– Я не отдам вам мою девочку, – прорычал монстр. – Если бы я её тогда не вытащил из детского дома, сейчас она бы уже совсем ослабленная лежала в подгузниках и пускала слюни в подушку.
– Ошибаешься. Её собирались привезти сюда и помочь. Никто здесь не желает ей зла. Тебе незачем её защищать. Уходи!
В дверях появились ещё два стрелка. Они тоже нацелили на нас пистолеты. Хищники злились, но ничего не предпринимали. Мы были окружены. При любом раскладе нас бы просто застреляли снотворным. Неважно кто уснёт быстрее, я или Бесшлемный. Монстр всё равно стал бы при таком раскладе бессильным очень быстро.
Мне стало дышать труднее. Надо что-то предпринимать. Видимо сейчас всё зависело от меня. Хищник не мог мне подсказать, что делать. Его бы услышали и ничего бы не получилось. Я отправила Бесшлемному образ быстро вращающейся комнаты. Для него пол начал раскачиваться как на корабле во время шторма. Всё кругом замелькало. Его явно начало мутить, он начал пошатываться из стороны в сторону. Хватка ослабла. Я снова попыталась вырваться. На этот раз получилось.
Как только мои ноги коснулись пола, меня толкнули в бок, и я упала. Это Хищник спас меня от летящих дротиков. Одним кувырком я влетела под кровать. Бесшлемный медленно сел на пол, облокачиваясь на стену. Его глаза были закрыты, он тяжело дышал. Сейчас только сильное головокружение доставляло ему дискомфорт. Хищники нависли над ним.
– Ну и что теперь? – спросил Бесшлемный, собрав силы. – Девчонка просидит под кроватью день или два. Всё это время она будет мучиться от голода. А потом попросит дать ей еды. Неужели ты не понимаешь, что она не выйдет отсюда, даже если ты порвёшь всех?!
Тут как по сигналу в шею Бесшлемного прилетел со стороны двери дротик. Он выполнил свою работу. Хищники обернулись ко мне, но поздно. Стоящий ближе к кровати стрелок в этот момент уже лёг на бок и выстрелил в меня. Монстр не взбесился. Он понял, что придётся перейти к плану Б.
Люди в костюмах дождались, когда подстреленные ими полностью заснут. Бесшлемного вынесли первым. Потом меня вытащили из-под кровати и отнесли в большой кабинет с кучей всякой аппаратуры.