Czytaj książkę: «Кровь Богини»
Расколотый мир
Техноград
Пролог
Техноград, столица Конкордата объединенных государств
Лето 983 года со времен Великого Раскола
Собор Иоанна Поднебесного возвышался золотой громадой над крышами Храмового квартала. Монументальное творение казалось чем-то грандиозным на фоне окружающих домов. Даже раскидистое здание Префектуры по другую сторону Соборной площади выглядело жалко в сравнении с этим колоссом. Золотые зубцы, венчавшие две величавые колокольни, ярко блестели в лучах заходящего солнца. Между башнями разместился вход в Собор: высокий сводчатый портал, обрамленный витиеватыми пилястрами. Вся поверхность белокаменной стены над ним была испещрена резным барельефом с видами первой встречи мира с Поднебесьем. Изображавшие людей фигуры раболепно склонились перед таинственной сущностью в саване из света и символом веры в руках: треугольником, направленным острым концом к земле.
Этот же знак разместился выше над главным входом. Нарочито подчеркнутый темными мраморными лучами витраж из зеленого стекла пронзали тонкие стальные прутья. Подобно зачарованному Оку символ веры неустанно наблюдал за сновавшими перед Собором людьми. Слушал их разговоры. Читал их мысли. Внушал благоговение и трепет на всякого, кто посмотрит в его сторону. Но один человек бесстрашно взирал на пугающее Око.
Мужчина. Старик. Не согбенная дряхлая деревенщина или дармоед из бедняцких районов. Высокий и широкоплечий. Гордые черты лица и темный грозный взгляд выделяли его на фоне остальных. Он был облачен в белую сутану, украшенную богатым орнаментом золотых оттенков. Поверх величественно распростерся полукруглый плащ без рукавов, закрытый впереди золотой же пряжкой. Уходивший за спину капюшон венчали узоры из позолоченных нитей со множеством рубинов и изумрудов, складывавшихся в символ веры. Безволосую голову старца покрывал высокий колпак из зеленого бархата.
Архииерарх Леонтий III Стирийский умиротворенно рассматривал свою вотчину и наслаждался вечерним покоем и затишьем. Он стоял у фонтана прямо посреди Соборной площади, в тени скульптуры Поднебесной богини, лицо которой скрывалось под длинным плащом. В руках женщины находился кувшин, откуда стремительным потоком ниспадала ледяная струя. От бурлящей водной глади в воздух поднимались брызги и пылью оседали на рукавах Архииерарха.
Сегодня был долгий и тяжелый день. По завершении воскресной мессы горожане расходились по домам. Уходя, они поклонялись Оку, сложа руки на груди и нашептывая под нос молитвы. Завтра начнется новая рабочая неделя, и каждый прихожанин вопрошал для себя у Поднебесья удачи в делах и прочих начинаниях. Но Леонтий уже давно не проводил обычных мирских вечерен. Он облачался в литургическую мантию только во время важных и знаковых событий, когда выступал в роли посланника Поднебесья среди простых людей. На протяжении долгих десятилетий его основная работа заключалась совершенно в другом.
Великий Собор под его мудрым и суровым руководством процветал как никогда прежде. Но его длань распростерлась далеко за пределы Технограда. Архииерарх отвечал за всю Поднебесную церковь как в Конкордате, так и в остальном известном мире. Управлять такой махиной – дело не из простых. Все свободное от богослужебных дел время он проводил в Префектуре экономических дел Священного Престола Поднебесья. Приходилось корпеть над каждой монеткой, поступавшей от храмов, монастырей, аббатств и мелких церквей, разбросанных по всему миру. Сквозь ругань и споры с кардиналами, дьяконами и разношерстной мелочной требухой, Леонтий добывал и множил ресурсы, деньги и власть, концентрировал их под своим надзором здесь, в Технограде. Его слово – закон. Но когда доходило до дележки денег, у многих появлялось собственное мнение.
Сегодня был воистину долгий и тяжелый день. И если с утра приходилось решать вопросы о волнениях на западных границах и участившихся набегах варягов на северные порты, то после обеда Леонтий выслушивал этого идиота и паникера, королевского капеллана. Тот с пеной у рта рассказывал о тревожных событиях. Дошли вести об участившихся случаях низложения Поднебесной веры на территории Родии. Проклятые дикари возрождали ересь о старых Богах. Многие связывали это с тем, что после Великой войны с отбросами Пекла, почти уничтожившей это никчемное отсталое государство, чернь обрела нового защитника. Недавно взошедший на трон Родии молодой правитель, который сверг преданного Леонтию и Священному Престолу Великого князя Володимира, активно распространял среди простого люда инакомыслие и непокорность сложившимся порядкам.
Королева волнуется. И не зря. Недавно обнаруженные в Серых горах серебряные рудники могли бы полностью оказаться в руках Леонтия. Но теперь все сильно осложнилось. Архииерарх распорядился направить в Княжеград делегацию, дабы решить назревающий конфликт. Но паникерства и подрыва репутации Престола он не допустит! Не хватало еще, чтобы этот недоученный выскочка-капеллан указывал на его промахи. В былые времена он разобрался бы с этим недоумком быстро и решительно. Но учинять ссоры с Королевой было бы сейчас крайне неразумно.
Леонтий тяжело вздохнул и прогнал все мысли. День подходил к концу. Нужно остыть и успокоиться, отложить все проблемы на завтра. Собор почти опустел. Теперь можно спокойно пройти в свои покои и расслабиться. Как обычно, он пошлет пажа за новой девкой из «Примулы». После полуночи, когда с ней будет покончено, выпьет кувшин вина и отойдет ко сну.
Смакуя блаженный вечер, Леонтий прикрыл глаза. Над золотом колоколен пронеслась стая щебечущих птичек. Плеск воды в фонтане расслаблял и успокаивал. Тихий ветер приносил ощущение прохлады. По небу медленно ползли низкие серые тучи. Прожит очередной жаркий летний день.
Архииерарх невольно вздрогнул, когда зазвонили колокола Собора. Девять долгих ударов. Им вторили голоса десятков и сотен колоколов поменьше. Грозной песней они разнесли над городом весть об окончании дня. Леонтий наслаждался их звучанием. Он улыбнулся. Каждый день в течение многих лет, он слушал мелодию главного колокола всего Конкордата. Для него эта песнь означала больше, чем для простого люда. Он слышал мелодию богатства и власти, раболепного послушания и восхищенных взглядов. Само Поднебесье говорило с ним через звон колоколов. Он – божественный ставленник высшей сущности в этом мире. Кто-то считал, что выше него только Королева. Но это было ложью, которой кормили мирян и недалеких аристократов. Выше него находилось только Поднебесье. И он был доволен своей ролью.
Когда стихли последние колокола, Архииерарх наконец пошевелился. Он расправил сутану и неспешно пошел по белокаменной брусчатке ко входу в Собор. Стоявшие на страже у портала гвардейцы, облаченные в белые цвета Священного Престола, распахнули пред ним двери и покорно склонили головы. Леонтий даже зачем-то кивнул им в знак благодарности. Видимо, совсем расчувствовался, созерцая красоту Собора. Кто-нибудь обязательно скажет, что стал стар и мягок. Но и это было бы ложью. Его воля была крепче стали, а в своих решениях он мог быть безжалостен и беспринципен. Вряд ли злым языкам дано осознать, как тяжела его ноша. Леонтия мало интересовали их пересуды. Сегодня он заслужил покой, и мог позволить себе немного мягкости и благодарности.
Пройдя через просторный атриум, Архииерарх вышел в огромную залу Собора. Тремя нефами она протянулась на сотни метров вперед. Вдали едва различался гранитный алтарь с символом веры, драпированный зеленой атласной тканью. Центральный двухъярусный неф, обрамленный мраморными колоннами, мог вместить тысячи прихожан. Над залой расположились причудливые витражи. Формы и изгибы их рисунков отображали события из истории человечества и Поднебесья. Сквозь раскрашенные стекла слабо пробивался свет вечернего солнца и ронял на колонны залы пестрые пятна красок. Высокий сводчатый потолок, расписанный терявшимися в тенях фресками, пронизывали витиеватые полуарки. В неровном огне нескольких ламп играли отблески позолоты и блики на старинной лакированной мебели, наполнявшей залу.
Архииерарх медленно брел по длинному бархатному ковру в противоположную часть Собора, вдыхая витавшие ароматы благовоний. Новообращенные послушники, что мыли полы после мессы, падали ниц при его приближении. Этих Леонтий не удостаивал даже беглым взглядом. Грязные бродяги и оборванцы, брошенные сыновья обнищавших дворян, простые работяги – все они ломились в церкви и приходы в надежде найти лучшую участь в стенах цитаделей Поднебесной веры. Здесь были равны все. Но только не Архииерарх. Одна лишь возможность лицезреть его почти божественное величие для этих бедолаг становилась самым ярким воспоминанием всей их никчемной жизни.
Дойдя до алтаря, Архииерарх сложил руки на груди и отвесил глубокий поклон символу веры. Тот мягко мерцал зеленоватым светом в вечерней тьме и одарял ставленника Поднебесья своей благодатью.
«Дайте мне сил, мои Покровители, – молча взмолился Леонтий. – Столько работы сделано, но впереди еще больше. Наша Церковь крепнет, но становится все тяжелее справляться с бюрократами и сановниками. Дайте мне сил совладать с этой ношей. Я – ваш покорный раб и слуга».
Треск чадящих свечей огласил пространство вокруг алтаря. В воздухе запахло воском и дымом.
«Учение старых Богов вновь воспрянуло в нашем мире, – откликнулся голос из пустоты. – Нельзя допустить распространение этой заразы. Изведи инакомыслие любыми путями. Используй власть, что собирал все эти годы. Мы почти закончили нашу работу, и скоро к нам придет тот, кто положит конец старым Богам. Ничто не должно нам помешать».
«Да, мои Покровители», – поклонившись, ответил Архииерарх, и поднялся с колен.
«Не спеши, Леонтий», – раздался голос владык.
Архииерарх смиренно присел и затаился в ожидании.
«Достиг ли ты успехов в том, что было тебе поручено?».
«Да, мои Покровители, – взволнованно ответил Леонтий. – Завтра я ожидаю моего помощника, с докладом об успешном выполнении задания».
«Ты хорошо подумал, подбирая кандидата для этой работы?»
Архииерарх почувствовал, как вокруг его шеи сомкнулись невидимые путы. На лбу выступили капли пота. Он упал на руки, снедаемый судорогами.
– Да-да, конечно! – выдавил из себя Леонтий, хватая ртом воздух. – Я обратился к лучшему в этом городе, никто ни о чем не узнает!
«Очень хорошо, Леонтий, – прошептали Покровители, разжимая узы. – Мы будем ждать вместе с тобой. Но если ты подведешь нас… Ты знаешь, что постигнет тебя. А теперь ступай».
Не переставая кивать, мужчина покорно встал на ноги, медленно обогнул алтарь и направился к сокрытым за апсидой Собора дверям. Только поднявшись по винтовой лестнице в кабинет и закрыв за собой дверь, Архииерарх позволил себе смахнуть со лба испарину и облегченно вздохнуть. Леонтий отбросил мокрый колпак и устало прислонился к стене. Всякий раз после разговора с Покровителями он ощущал себя выжатым, как лимон. Словно кто-то сжимал внутренности в кулак. Но сегодня хватка была особенно крепка.
Отдышавшись после подъема, Леонтий прошел к внушительному дубовому столу и плюхнулся в кресло рядом. Дрожащей рукой он плеснул в бокал вина и, жадно приникнув к нему губами, осушил до дна. Не найдя упокоения, он повторил и позвонил в лежавший на столе серебряный колокольчик. Обычно на зов прибегал паж. Но сейчас никто не явился.
– Проклятый остолоп! – прогремел Леонтий, яростно размахивая колокольчиком. – Где тебя носит? Черт те что происходит!
«Мало мне склочных ослов из Префектуры и угроз от Поднебесья? Теперь и этот поганец куда-то исчез!»
За дверьми послышался топот. Кто-то быстро поднимался по лестнице, спотыкаясь на каждом шагу. Затем затишье, и в дверь постучали.
– Заходи, бесполезный болван! – рявкнул Архииерарх. Его покрасневшее лицо перекосило от гнева.
В комнату вошел запыхавшийся беловолосый юноша. На его лице застыло виноватое выражение. Он потупил взгляд, комкая в руках синий берет.
– Где тебя носило?
– П-простите Ваше Святейшество, – пролепетал паренек. – Мне сказали, что вы ждете меня в крипте, и я побежал сразу…
– В какой еще крипте? – перебил его Леонтий. – Твоя задача ждать меня по вечерам. Возле! Моих! Покоев! – он плевался пеной, выкрикивая каждое слово.
– Простите, Ваше Святейшество! – взмолился паж. – Просто мне сказали…
– Твоему отцу дорого обошлась возможность устроить тебя сюда, – не унимался Архииерарх. – И ты оказался такой же бестолочью, как и он сам!
Леонтий залпом осушил бокал и схватил лежавший на столе тугой кошелек. Он лихорадочно попытался развязать тесемку, но мешочек выпал из его рук и с глухим звоном приземлился на край столешницы. Оттуда вывалилось несколько монет, которые сразу раскатились по лакированному полу.
– Проклятье, чтоб тебя, – выругался Его Святейшество. Он соскочил со стула , упал на колени и принялся собирать монеты. Подобрав несколько, сжал их в кулаке и вытянул руку в сторону паренька.
– Не стой столбом, олух несчастный! Отправляйся в «Примулу» и приведи двух девок. Возьми, что помоложе, можно твоего возраста. И добавь хозяйке сверх оплаты за возможные увечья. Я сегодня зол.
Он высыпал содержимое кулака в трясущиеся ладони своего пажа и погнал его прочь.
– Черт те что происходит! Испортил мне весь вечер.
Леонтий залез под стол в поисках затерявшегося золота, когда в дверь снова постучали.
– Что тебе еще нужно, поганец? – крикнул он, не отвлекаясь от своего занятия.
Дверь с тихим скрипом приоткрылась. Послышался тяжелый стук сапог. Их стальная подковка звонко стучала при каждом шаге вошедшего. Леонтий неловко выбрался из-под стола и удивленно посмотрел на пришельца.
– Ваше Святейшество, добрый вечер, – послышался хриплый мужской голос. – Мне нужен лишь ответ на один простенький вопрос.
– Пошел прочь, грязный безобразный оборванец…
Тяжелый кулак, скрывавшийся в черной шипастой перчатке, одним ударом разбил губы Архииерарха. Алый фонтан крови брызнул во все стороны, оросив пол горячими каплями.
– Я надеялся, что мы с вами найдем общий язык, – проскрежетал незнакомец. Схватив Леонтия за ворот сутаны, он потащил его вглубь комнаты.
Часть I
«Пред слепым зажигаем свечу,
Если злого к спасенью зовем.
Кто к злодею приходит с добром,
Солончак засевает зерном».
Саади Муслих ад-Дин, персидский мыслитель и поэт.
Беда не приходит одна
Ночь расцветала над Техноградом тысячью фонарных огней. Колокола Великого Собора недавно отзвонили девятый час. Дневная жара угасла и, вместе с сумерками, на улицы города опустилась долгожданная прохлада. Последние прохожие спешили по домам. Одни пьяно пошатывались и недовольно бурчали под нос: кабаки и трактиры по указанию градоправителей закрывались воскресными вечерами раньше, дабы не отвлекать горожан от наступления рабочей недели. Другие просто прогуливались по ночному городу и наслаждались наступившим затишьем. По вымощенным брусчаткой мостовым, звонко разрывая тишину, цокали копыта лошадей запоздалых всадников. Морской ветер, украдкой долетавший в эту часть Старого города, приносил с собой запах соли и водорослей.
Марии нравился Техноград. Первое время он казался ей чем-то нереальным. Узкие улочки, вымощенные красной черепицей высокие крыши домов, красивые парки и скульптуры, раскидистые мосты с замысловатыми перилами… Кругом люди, самые разные, со всех уголков известного мира! Что ни площадь – то ярмарка, что ни лавка – то ремесленник. Повсюду витают приторно-сладкие ароматы цветов и запахи свежего хлеба. Западная часть города представляла собой сосредоточение всей научной и технической мощи Конкордата, а Великая Академия готовила лучшие умы во всем мире. А каков Королевский дворец? Настолько грандиозное и прекрасное творение она видела лишь один раз. Очень давно…
Но одного в Технограде не было. Того, чего Марии безумно не хватало. Звезд. Она скучала по усыпанному мелкими огоньками ночному небосводу. Их бледное мерцание едва могло пробиться сквозь яркие огни фонарных столбов. Однажды девушка взобралась на крышу Канцелярии и увидела, как сияние светильников накрывает город почти осязаемым куполом. И даже тогда, стоя над столицей, она не смогла разглядеть той россыпи холодного и далекого света, который сопровождал ее в течение всей жизни.
Бывало, сорвавшись посреди ночи, Мария, в компании верного друга – черного кота Черныша, уезжала за пределы города. Они облюбовали небольшой холмик на окраине пшеничных полей, где до самого утра наслаждались светом звезд. А один знакомый звездочет порой подсказывал, когда наступят безлунные ночи. В такие дни Маша бросала все дела и непременно устремлялась подальше от городских стен.
Но сегодня ей было не до этого. День выдался тяжелым. И дерьмовым. Пришлось разгребать одно неприятное дельце. И хотя в убийстве того торгаша была очевидно виновата его вечно пьяная супруга, треклятого старшего дознавателя из треклятой Третьей канцелярии Ее распрекраснейшего Величества пришлось убеждать в этом добрую половину дня. Поганец долго не хотел выносить решение о заключении виновницы в городскую тюрьму. И пока дознаватель не проел Маше всю душу, оставшись наконец удовлетворенным, он долго спорил и ругался. Даже Баз, ее наставник по работе, не мог убедить его.
– Ненавижу Третью канцелярию! – воскликнула Маша. – Все сплошь зазнайки и занозы в заднице. Хотят сидеть и ничего не делать.
– Точно так же они думают и о нашей, Шестой канцелярии, – ухмыльнулся Баз.
Они сидели на лавке в небольшом парке, напротив здания Собственной Ее Королевского Величества Канцелярии. Ее стены возвышались над всем Старым городом и безмолвно смотрели темными глазницами окон на опустевшие улицы. Но работа Королевских служб почти никогда не утихала. Особенно Шестой канцелярии. Особенно ведомства по раскрытию убийств и тяжких преступлений. Будь оно неладно.
Баз обильно пригубил из стеклянной бутылки и передал ее Маше. Та благодарно кивнула и прильнула к горлышку в надежде унять снедавшую ее жажду и клокочущий гнев.
– Баз, ты должен признать, – посмотрела на наставника Мария, – мы делаем всю самую грязную работу. Шестая канцелярия в ответе, наверное, вообще за все! Кого-то убили? Пошлите Шестую. У кого-то украли портки? Вам в Шестую. Кошку съел пьяный богородный? Срочно обратитесь в Шестую канцелярию!
Баз рассмеялся и отобрал у нее бутылку.
– Не преувеличивай, Мария. На всех службах можно встретить как честных работников, так и беспросветных лентяев. Этот хер, что выпил у тебя сегодня всю кровь, когда-то тоже работал в Шестой. Но потом стал стар и толст, и отправился просиживать штаны в кабинете.
– Да, но только на Шестую люди смотрят с ужасом и отвращением, – возразила девушка.
– Мы стали олицетворением репрессий Королевской власти, – кивнул Баз и отпил из бутылки, – тут не поспоришь. Но по сравнению с Седьмой…
– Я так и не поняла, из-за чего ее упразднили? Они же там занимались делами безопасности всего Конкордата!
– Несколько лет назад случился некий…инцидент, – уклончиво ответил Баз. – Я даже не берусь сказать, что именно. Но это было как-то связано с угрозой жизни королевской семьи…
– Темнишь, Баз, темнишь, – прищурившись, посмотрела на него Маша. Она забрала у коллеги бутылку и осушила ее до дна.
– Мария, оставь это, – отмахнулся от нее мужчина. – Лучше не лезть в дела, которые нас не касаются. Занимайся текущей работой. Кстати, об этом.
Баз повернулся к девушке и скрестил ноги. Маша, отбросив пустую бутылку в кусты, с интересом придвинулась ближе.
– Утром я разговаривал с Хорстом фон Хоффманом…
– Неужели? С самим советником Хоффманом? – воскликнула девушка, изображая на лице невинное удивление. – Главой Шестой канцелярии? Я думала такие как мы, мелкая рыбешка, не заслуживаем аудиенции таких знатных персон.
– Ты слишком отрицательно настроена, Мария.
– Не доверяю тем, кто зарабатывает больше меня, ничего при этом не делая, – возмущенно ответила Маша.
– Даже мне? – усмехнулся Баз.
Девушка улыбнулась:
– Ты – исключение.
– Послушай, Мария, – голос друга стал серьезным. – Советник начинал почти так же, как и мы, с самых низов. И добился высокой должности исключительно благодаря своим заслугам на службе.
– То есть состояние его покойного отца, владевшего половиной Зентра и входившего в Кабинет Ее Величества с такой же легкостью, как и в ее спальню, тут ни при чем?
– Я рад, что ты хорошо изучила своих руководителей, – насупился Баз. – И опечален, что ты так и не освоила такт, положенный в светском обществе. Но именно об этом и шла речь.
– Ты разговаривал с ним об отсутствии у меня светского такта?
– Мы разговаривали о том, что у тебя нет знатного происхождения, – раздраженно фыркнул наставник. – Но твои успехи на работе не остались не замеченными. Советник намерен дать тебе первый государственный чин, если ты и дальше не прослабишь. Завтра он желает поговорить с тобой о повышении.
От неожиданных новостей у Маши невольно отвисла губа. Первые годы, проведенные в столице ей приходилось работать поде́нщиком в порту и крестьянских хозяйствах за городом. Она разрывалась между тяжелой скверной работой и поисками торговца, что много лет назад отплыл в Техноград от варяжских берегов с особенной книгой, что так была ей нужна. Книгой Бога Смерти Мора. Ее друг…Ярик…рассказывал незадолго до гибели у врат Города Звезд, что видел в воспоминаниях своего отца упоминание об этом торговце. Маша не знала ни имени, ни названия корабля, совершенно ничего. Лишь то, что он торговец. И курсирует до островов Ан Сгара (что, как выяснилось, для порядочных купцов из Технограда – большая редкость). Поиски обещали быть долгими, посему пришлось найти себе жилье и работу. От безденежья она впала в отчаяние и, припомнив свои старые навыки, начала подворовывать у богачей. Но потом ей посчастливилось стать подмастерьем у оружейника в Торговом квартале, где она и работала, пока не познакомилась с Базом. К тому времени их с Чернышом поиски окончательно сошли на нет, и, смирившись, они остались жить в этом славном городе.
Их знакомство с Базом де Амрэ, старшим сыскарем Шестой канцелярии, вышло довольно необычным. Баз вообще был необычным мужчиной. Будучи отпрыском обнищавшего дворянского рода, он не смог бы купить высокий пост за деньги, как делают сыновья других аристократов. Он вступил в ряды Шестой канцелярии и много лет доблестно охранял порядок на улицах Технограда, добившись почета и уважения со стороны руководства и зависти и ненависти богатеньких бездельников.
Но, несмотря на опыт и мастерство, в день их с Марией знакомства он умудрился стать жертвой грабежа. Прямо перед мастерской оружейника, где работала девушка. Стоявшая рядом Маша в два счета настигла воришку, ловко обезвредив его ударом ноги в прыжке. Изумленный Баз заинтересовался девушкой и пригласил стать своей помощницей. С тех пор, последние пару лет, она помогала ему раскрывать не особо сложные, но всегда мерзкие убийства, совершаемые на территории самых проблемных районов города. У нее даже появились какие-никакие деньги. И вместе с Чернышом они тут же сняли комнатку на чердаке у одной старой дамы, перебравшись из вшивой портовой дыры.
Но теперь речь шла о чем-то действительно важном. Она могла выбраться из этой осточертевшей нищенской ямы!
«Что сказал бы мой учитель Суйдей, – подумала Маша, – узнав, как его подопечная радостно рукоплещет новостям о том, что ее берут на службу в Канцелярию Ее Несравненного Величества?»
– Мария? – Баз потрепал девушку по плечу.
– Прости…, – встрепенувшись, ответила та. – Я…не ожидала чего-то подобного. Мне нужно подготовиться к разговору. Что посоветуешь?
Наставник ухмыльнулся, поднялся на ноги и поправил слегка потертый суконный камзол. Баз был высоким и сухопарым мужчиной, с суровыми чертами лица, но добродушным взглядом. Его остриженные темные волосы блестели в свете ночных фонарей. Баз всегда одевался строго, но без изыска, как прочие богатеи. Его одежду украшали лишь знаки отличия Шестой канцелярии, разместившиеся на рукавах, – скрещенные меч и факел. Распрямившись, он погладил тонкую бородку и искоса посмотрел на подругу:
– Завтра утром не опаздывай на работу. Мы все тщательно обсудим. А теперь ступай домой. Время уже позднее, а тебе до Риверсбурга еще идти и идти.
Мария ухватила его за протянутую руку и встала со скамьи. Кажется, она немного переборщила с вином. Голова кружилась и ноги на мгновение подкосились. Девушка рухнула в объятия База, глупо смеясь и раскрасневшись.
– Ну уж нет, – покачал головой мужчина. – Таким способом ты повышение не получишь.
Зардевшись, Маша хлопнула его по плечу:
– Не говори ерунды, это все вино…Забористое, падла.
– Хаггарские виноградники, девятьсот шестьдесят восьмой год. Такое может стоить половину нашего жалования. Благо мы изъяли у подпольщиков этого добра навалом.
– Девять…сот…шестьдесят…восьмой…, – вино и правда ударило в голову. Девушка отпрянула от База, стараясь самостоятельно устоять на ногах. – Как интересно…
«В этот треклятый год умерла девочка Маня, – вспомнила девушка, – и родилась воительница-мхаграй».
– Ты дойдешь до дома? – обеспокоенно спросил наставник. – Или проводить?
– Нет-нет, – рассеянно улыбнулась Маша. – Забыл? Так я повышение не получу. Да и потом, тебя дома жена ждет. Так что доберусь сама, спасибо.
Взгляд База потускнел. Последнее время, когда он не был погружен с головой в работу, его лицо не покидала кислая мина. Однажды Маша пробовала вытянуть из База причину его заунывного состояния, но опытный сыскарь ловко уходил ото всех вопросов. Решив, что сейчас самое время подловить его, пока он находится в сметенных чувствах, девушка спросила:
– Баз, что происходит? Ну же! Ты знаешь, что со мной можешь говорить о чем угодно, и это останется между нами.
– С чего ты взяла, дорогая Мария, – парировал наставник, – что мне нужно поговорить?
– Уже целую неделю ты поникший, словно не можешь ладом сходить на горшок. Расскажи мне! Если за свою недолгую жизнь я что-то и поняла, то это то, что проблемами нужно делиться с друзьями. Не пойми меня не правильно, но всех этих светских ублюдков я не могу назвать твоими друзьями, – ткнув в сторону темного здания, Маша искренне посмотрела в глаза друга и улыбнулась. – А вот себя я могу назвать так.
Баз кивнул и пригласил Машу присесть на скамью. Убедившись, что их никто не подслушает, он тихо сказал:
– Все дело в жене. Ты знаешь, мы вечно с тобой на службе, спасаем жизни, ловим убийц и насильников, пытаемся заработать на хлеб с маслом. А она в это время пропивает последние гроши и распутничает по кабакам. Постоянные ссоры по этому поводу не могли продолжаться вечно. И пускай я и дворянин, но денег у меня и моей семьи никогда много не было. А ей хотелось все большего и большего.
Мария накрыла ладонью его руку и спросила:
– Она что-то сделала?
– Да, – ответил Баз, и голос его был готов сорваться от подступившего к горлу кома. Он прокашлялся. – Помнишь на той неделе мы поймали того залетного выродка из Цивиса? Который ловил маленьких бедняцких детей в портовом районе и насиловал их.
– Конечно, помню! Я несколько дней отписывалась от бесконечных жалоб из Канцелярии, после того как отрубила ему причиндалы, – сказала Маша и прошипела сквозь зубы, – этому больному ублюдку.
– В ту ночь, когда мы схватили его и начали с ним работать, моя благоверная отправилась в новый загульный виток. И в каком-то грязном кабаке отдалась за кошель монет владельцу плотницкой из Глухого тупика. Прямо на столе. За этим наблюдал весь зал.
Маша в ужасе округлила глаза.
– Я…у меня нет слов. Что ты сделал, когда узнал об этом?
Баз пожал плечами и уставился себе под ноги.
– Ничего. Выгнал ее из дома и теперь живу один. На днях пойду к знакомому из Первой канцелярии, разведусь с этой…с этой…
– Мне жаль, мой друг, – сжав его руку, сказала Мария.
Немного помолчав, Баз улыбнулся подруге и поднялся. Он с наслаждением вдохнул полной грудью прохладный ночной воздух. И повернулся к девушке.
– Это все былое. На нашей работе эта мерзкая история никак не отразится. А теперь иди уже домой, завтра будет тяжелый день.
– Как и все предыдущие, – мрачно сказала Маша, приняв вновь протянутую другом руку. – Доброй ночи, Баз. Все…все наладится.
Улыбнувшись друг другу на прощание, они разошлись в разные стороны. Мария брела по хитросплетениям улиц и размышляла о несчастьях, свалившихся на голову ее наставника. Ей казалось странным, что когда-то ее мысли занимали, ни много ни мало, судьбы целого мира. А теперь она переживает об обыкновенных житейских проблемах. Где взять денег на пропитание, какую одежду выбрать для очередного рабочего дня (будто у нее был большой выбор), как помочь Базу в разрешении его неурядиц.
А тут еще неожиданно свалились вести о возможном повышении. И это радовало Машу! Она считала, что достигла успехов, работая обыкновенным помощником сыскаря, и давно заслужила похвалу и награду. Маша улыбнулась своим мыслям. Раньше она мечтала лишь о том, чтобы проснуться утром живой и невредимой. Свой путь она начала, став членом древнего ордена мхаграев – религиозных воинов, что состояли на службе у безумного Посланника Пекла, богородного, грезившего об уничтожении мира. Вместе с храбрым охотником Ярославом они пытались остановить Посланника. Им помогали мудрый и веселый старик Яромир, кудесник, что бродил по миру еще до Великого Раскола, и бесстрашный волшебный кот Черныш, который умел разговаривать, и знаниями мог бы потягаться с любым живущим в этом мире.
Вместе они преодолели тяжкие испытания. Маша потеряла почти всех, кто значил для нее хоть что-то. Первым погиб Суйдей, ее учитель-мхаграй, который стал ей почти отцом. Воин пал, спасая Машу от зачарованной твари, среди стен башни Бога Хлада. Вслед за ним из жизни ушел и Яромир, убитый Бояном – человеком, которого она тоже считала другом. А затем и Ярик отдал жизнь, дабы повергнуть чертового Посланника.
После битвы у врат Города Звезд, тюрьмы, где, якобы заточены старые Боги, Мария и Черныш добрались до Технограда в поисках фолианта, который мог бы помочь освободить Богов. Для этого девушка хранила олицетворявшие их фигурки, что являлись ключом к спасению и Богов, и всего мира. Прямо сейчас шесть причудливых идолов вместе с ее мхаграйским мечом – катаной и кинжалами, лежали дома в тайнике под половыми досками под бдительной охраной Черныша. Маша всегда опасалась оставлять эти ценные, как ничто другое, вещи без присмотра, но выбора не было. Со временем она привыкла и успокоилась. К тому же о событиях у Города Звезд не знал никто, кроме них двоих. И переживания отпустили ее. Но тайник она проверяла, тем не менее, ежедневно.
