Бзик в кратком

9

Как беспредельность? Хочется писать, спать, не мерзнуть, прыгать.? Одновременно? Примерно так и выглядит по твоему мнению смерть. Но не стоит, дружище, путать конец со смертью, а смерть с пустотой впереди и ржавой жестью в яме. Это противоположности, которые имеют разные комбинации в быту и в забытье.

И ты правда будешь спрашивать меня, откуда мне знать, как представляется смерть? Друг, я уже давно, черт побери, мертв. Рубили голову, оставляя следы от колуна на узенькой шее. Засовывали пальцы в рот и ноздри (да побольше). Кричали в уши пониженным заблудшим голосом, чье эхо уж давно достигло величавой горы с кривым, как спина у сколиозника, наклоном. Да. Вот это вот смерть, я понимаю… Не подстрекаю и уж тем более не устанавливаю директивы мнений, но так как ты – это будущий я, советую капельку прислушаться. Каждому, конечно свое, и за каждого ни гроша цены, ведь все бесценно. Как коммунизм и анархия. Синонимичные антонимы. Так зачем нужны эти споры, будущий я? Смерть есть, и она будет. Вот в чем факт. Самое неприятное, что, как бы ты не пытался о ней размышлять. Она как статьи в российской конституции – будет неизменна и идеальна. Ты ведь судишь статьи да оспариваешь (временами и не всерьёз), но вычеркнуть из жизни простому салехардцу (еще и патриоту в придачу) их не удастся.

А вот еще что касательно беспредельности, раз я решил дать наставление. С ней тебя ожидает круговорот. Самый очевидный, словно ложка сахара в воде – это смерч любви (пафосно, но иронично, значит позволительно). Выстроим еще одну конструкцию, способствующую конкретному восприятию. Припоминаешь одну песню «Машины времени»? Два человека. Один из них вредный, но так-то хороший (так себя ощущает), при этом ему свойственна нравственность и любовь к стойке «смирно», не позволяющей выбрасывать разноформенные шпагаты. Второй человек по всеобщему признанию добрый, суеверный, но заблудший в понятиях то ли библейских, то ли бытовых человеческих (хотя иногда кажется, что не люди потеряли человеческие понятия, а эти самые понятия потеряли людей). И оба человека друг друга ценят, как бы при этом разность их не выходила либо в плюс, либо в минус. Но однажды один из них просит другого не летать по ночам, не совершать ошибок, но тот в свою очередь ни в какую, ни одной запинки или же задоринки в своих поступках с километра не видит. Просящий сомневается в смысле своего существования и готовится к тому, чтобы все-таки узнать все секреты природы, однако восьмерка иногда побеждает костлявую. Восьмерка содержит в себе любовь. В данном случае любовь к ближнему своему. К себе. Непонимающий переживает за неведомую судьбу безразличного и за ее влияние, не давая всемогущей силе классно выступить на экзамене по вождению. Такие дела.

Какие дела, Джон?

Вторник 3

На репетиции

Собрались репа со птицией,

Закричали аж так,

Что позвали полицию

Люди с соседней провинции.

Эти людяхи неопытны,

Им простительно -

На крючках повисите, да?

Если нет, то пойдите вы

В музей этой провинции

И узнайте о принцыпе

Сочетания репы и голубя

И тогда в ваших головях,

В ваших лициях

Вдруг проснется понятие:

"Але, я совсем что ли в сицыях?"

Но не волнуйтесь,

Чем ближе к столице,

Тем больше масталей, пуренов-курицых

Бегите скорей.

Там еще козировка

Из коз и других упаковок!

10

Десять, как песен в альбоме, как пальцев на руках, как капель глицина, как шансов на успех. Теория Штайнера началась со смерти предыдущего rap duo. Падение всех аспектов мифологии, которые исследовались часами. Трагедия прав человека. Сила родительского контроля. Северная пародия на Чучело. Эту историю можно называть и интерпретировать по-разному.

К моменту новых важных для нас событий состав творческой группы изменился на пятьдесят процентов. Торбин Прохор стал новым столбом стихосложения, выместив Перминова (Обрамова, как будет угодно), который, однако, и в дальнейшем принимал участие в создании и освоении материала, но материал этот был настолько отвратителен, что от него окончательно было решено избавится раз и навсегда, прямо как от кучки радиоактивного пепла.

Дмитрий (свыкнувшийся с именем) и Прохор писали, не покладая рук и извилин. Их эксперименты были порой неудачными, а порой завораживали глаз. Глаза эти были нелюдимы. Их было мало. Но и в такой, казалось бы, математической среде нашелся джаз-фьюжн игрок, способный подавить все идеи если и не на корню, то, как минимум на стебельном подходе.

Из-за злободневных анекдотов, которые принялись писать авторы, творческое объединение, только недавно обретшее название, чуть не рухнуло в забытье. В коротких шуточных зарисовках были обнаружены артефакты, оскорбляющие личность, унижающие честь и достоинство. Объектом, решившим, что эти артефакты отсылаются именно к нему и его культурному коду, стал некий господин по имени Стас (чья жизнь на данный момент оборвалась и стала лишь длительным существованием в образе отца, сына и святого духа тренажерного зала. Качалки).

После недолгих разбирательств огромная часть поэтизма Торбина и Семенова скрылась под облаком всемирной сетевой паутины и обзавелась шармом «дежавю». Лишь избранные способны найти стихи Штайнеров, датированные 2016 годом.

Дальше Смерть? Или постойте. Неужели это эффект феникса. Перерождение из более слабой, старой, заезженной птицей-идеей во что-то новое. Вначале было даже непонятно во что. В слепого червя, не способного сдвинуться с мертвой точки? В безногого пса? В любом случае по началу ничего положительного о проекте сказать было нельзя. Еще один эксперимент с максимально посредственным названием как-то умудрился стать камнем преткновения, о который споткнуться потом многие любители тривиальных историй и прочие идиоты (не идиотов тоже было навалом, как мух). Он был сух, как сухарь в мешке Робинзона Крузо, и лишь сложившаяся ранее ситуация, приковавшая зрителей к теме стихосложения, позволила группе просуществовать дней чуть больше, чем один. А далее был застой…

Застой(не затишье и не кризис). Слово ужасное и прекрасное одновременно. Многие люди любят застой и Брежнева, Застой и русский рок, застой и современность, блещущую блевотной жижей. Застой хоть и не позволяет идти, зато позволяет косвенно развиваться. Стоя на трамвайной остановке, ты максимально четко планируешь то, в какую дверь войдешь, то, как будешь передавать деньги кондуктору или не будешь передавать. Именно в такие моменты ты максимально развит.

Дмитрий Семенов и Торбин Прохор именно после разбирательств со Стасом косвенно стали Теорией Штайнера впервые. Иногда даже возникает мысль, что Стас еще один участник группы, главной задачей которого была редактура. Он убрал все лишнее, снес фасад здания, оставив во многом лишь фундамент. Каскад, у которого возникли серьезные проблемы. Потом феникс вырос. Стал действовать. Впереди у него много дней жизни, но всегда есть страх, что он умрет вновь.

Записывать хотелось и раньше, но никак не моглось. Записывать хотелось много. Аппаратура, напрочь отсутствие не только музыкального образования, но и слуха, периодическое издевательство над литературой и ее языком (как сейчас, например) … Все вышеперечисленные болевые точки сильно мешались и не внушали надежду, на что-то менее снисходительное. Но самое отвратительное – это Самоповторы. Самоповторы, коих и в этой книге достаточно много, существовали и тогда, как воздух. Ядовитый газ, распространявшийся над сучком былой ветки, над Хиросимой. Хиросима с легкостью делилась им с Нагасаки, Москвой, Майами, Салехардом, Екатеринбургом, Санкт-Петербургом… Его было много. Только лишь дуршлаг фильтровал бы полностью, но его не было. Дмитрий собственными руками просеивал, пытаясь ухватиться за актуальность и уникальность. Вышло неидеально. Никто не скажет, что был произведен идеальный кристалл. Поттеровский крестраж, содержащий в себе то ли жизненные позывы к самоконтролю, толи чудотворную регенерацию абсурда, ведущую к прекращению былых, низших мыслей светской молодежи, которая именуется, так, не имея на своих спинах шрамы от малых прутов и всеобъемлющих розг царя, а взращивая в себе лишь непроверенную информацию. Именно крестражу был подобен новый материал. Именно он стал достоин получить озвучивание и свое закрепление в этой маленькой, но чудесной истории.

Первый альбом писался долго, кропотливо. Второй уже писался на скорую руку, ведь впереди было расставание. Разъезд по разным городам без гастролей, автографов, премий «Овация». Да и нужно ли это все? Нет же. Все, что нужно, хранится у нас внутри под самой прочной крышкой. У кого-то это крышка гроба, у кого-то она еще и забита, а у нас… У нас это крышка от бутылки с колой. Под ней штрих код, который нам придумали отнюдь не насильно. Мы не наемные убийцы из игр с завышенной оценкой от критиков. Мы сами выбрали этот путь, отказавшись от обета молчания или же приняв его (вряд ли читающий это способен и день не разговаривать). И я говорю сейчас, разумеется, не о качестве жизни, а об ориентации в идеологиях собственного поведения, которая хоть и была сформирована, безусловно, в результате активного проявления синдрома запоминания в период детства и постдетства, но, нравилась нам. И, конечно, если человек лишился указательного пальца по вине несправедливости, то он с большей вероятностью начнет указывать другим местом, чем бросит все это. Однако, смирение знакомо не единожды лучам солнца и их пережиткам. Борьба. Вот что внутри.

Было смирение. Смирение смерти. Смирение прекращения деятельности. Но потом конечности стали отрастать. Стало понятно, что теория Штайнера имеет свои законы, периоды и сюжеты. Закончилась всего лишь вторая сюжетная арка. Открытая концовка суждена лишь фильмам про три билборда и призраков, но никак не группе с феноменальным чувством логического конца. Десятая глава не может быть о смерти. Она о шутке, где не каждый распробует панчлайн, или же об издевке, в которой никто не понял, над чем издеваются.

В любом случае мы вместе ждем третий альбом. Знаем, что он будет лучшим.

SNOWDAY

Приходит Прохор с микрофоном. В рюкзаке у него микрофон, в голове сомнения, а в идеях создать первый музыкальный альбом в своей жизни. Он был готов начать. Семенов тоже был готов. Его квартира в этот день превратилась в личную студию группы Теория Штайнера. Двое уселись за компьютер и начали творить.

Самое смешное в создании первого альбома было то, что ни Прохор, ни Семенов ни пели при таких условиях. Они вообще не пели. Когда дело доходило до записи вокала их бросало в неутолимый смех, что можно заметить даже в конечной вариации альбома. Из-за смеха и неловкости происходящего периодически возникали диссонансы в сочетании голоса и ритма. Сбивчивость и непопадание в ноты стали символом штайнеровского вокала, но в самом начале этот символ мог все разрушить. Записывать третью песню было невыносимо. Хотелось все бросить. Но как, же повезло, что третьим произведением станет «Пачка молока». Хит, с которым чаще всего ассоциируется теперь эта замечательная группа из города на Полярном круге. Именно «Пачка» стала тем определяющим фактором к тому, что альбом все-таки выйдет. И выйдет он не таким, как планировался в первые дни записи. Когда Дмитрий и Прохор работали над песней «Сноудень», перед глазами маячили политические подтексты, которые хоть и преобразовались в более бытовые мотивы во второй записи группы «ZALUPA» оставались все такими же подтекстами. «Пачка молока» обрубила это все на корню. Вместо проблем пространства Теория Штайнера окунула простого русского обывателя в грязь собственного тела. В гламурность сроднившуюся с гермофродитностью точь-в-точь, как один в один. Вопрос мужчин женщин и кого-то еще имеется в народе, но о них не так много говорят и еще меньше поют. И тут подобную песню исполняет ни Элтон Джон, ни Баста, ни Никельбек в конце концов, а два школьника. Это был успех, который спровоцировал невероятный прогресс. Стало понятно, что альбом SNOWDAY станет не однобоким и однотомным диском. Он воплотится во вторую «Разлуку» (альбом группы Наутилус Помпилиус 1986 года создания). Будет для всех и про все. В нем будет и история любви, фактически рассказанная в двух словах, и космические оттенки, стоящие стеной к человеку в последние минуты его одиночества, и душевные мелодии о важности поэта и его творчества. В прочем в песнях столько дополнительных подсмыслов, что разобрать альбом SNOWDAY досконально будет очень сложно. Это недетское произведение не только из-за присутствия брани (к которой именно здесь, почему-то испытывается наибольший всплеск ненависти и неуважения), но и из-за того, чтобы альбом полюбить, необходимо обладать значимым багажом опыта и знаний.

После того, как альбом был готов, ничего кроме восторга испытать было невозможно. Остальные эмоции продавились под весом радости. Слушатели также остались довольны, требовали еще порцию. И не только они хотели. Сама Теория Штайнера стала голодать. Ей не помог бы ни мескалин, ни покупка маслокара. Начался передоз пустоты. Чувство популярности (пусть и мизерной) воткнуло Семенова в песок, заставляя, греючись, сострадать всем остальным. Они неудачники. Они не записали SNOWDAY, а он это сделал. Разумеется, все это было несерьезно (но в каждой такой несерьезности улыбается самый настоящий маньяк) в плане того, что звездной болезнью никто не заболел. Чувство собственной важности, разумеется, выросло, но не до такой степени чтобы, глядя на богатую дочь депутата, стать русским психопатом.

В течение месяца после публикации альбома и Семенов, и Торбин периодически пересушивали свои хиты, и сами, находя в этом всем что- то новое, безумно интересное. Изучив все досконально, стало понятно. Каким бы замечательным не вышел первый альбом, он все-таки имеет свои дыры и ошибки (не только вокально-своднические). Он оказался блином, который в свою очередь оказался комком. Еще один повод создать второй альбом. Оказался ли он работой над ошибками?

Позорное шествие

Бывали метели здесь,

В желтистых полях,

Где замученный голодом весь,

Умирает разведчик в рублях.

Его горло забито копейками,

На ногах башмаки,

Кооператив урожая коленками вытоптав,

Мрут дураки.

И не мы это вовсе,

И не наши отцы,

Заграничный дом, недостроенный,

Остается в тарелках пустых

Вместе с мусором рифменным

Да гнилью соседских дворов

Умирает отродье безликое,

Что поэтом назваться готов.

Все это в прошлом прорытое,

Остается для бедных голов

Смуглых мальчиков, вдолбленных

В основание низких ворот.

Лунатик

По полу ползёт мелкий человек

Человечищем его трудно назвать

Он мечтает поесть человечины

Он хочет сегодня немного поспать

Родители не видят в нем толка

Он вьет над собою серые тучи

Но ручки не достают до потолка

Может без них будет лучше?

Мальчик ползёт, он сильно промок

И размяк в коричневой гуще

Его тело стекает на потолок

Может без него станет проще?

Люди перестанут бояться

Держать нож перед аортой

Пока его ведут купаться

В обнимку с пустотой

Передоз Starости

Как вы могли заметить, в нас присутствует огромная любовь к унижению английского и русского словаря одновременно, но сейчас не об этом. Второй альбом был не за горами, как и скорый отъезд в другие пучины человеческой похоти и хамства. С самого начала мы знали, что это будет EP, а не стандартный лонгплей, так как времени было совсем в обрез. Первым был создан текст для трека «Вселенная Стивена Хоккинга», эх знали бы вы как он выглядел изначально. Тирады Люцифера после первого куплета, крики сирен в мрачной пещере и завывающий про молодость Александр Градский, или же пародия на него. Во втором куплете этого шедевра была такая боль, что даже Пугачева на бэк-вокале не смогла спасти его от удушья у каждого, кто его прослушал. В общем, Прохору пришлось срочно все переделывать и в итоге, ну а что в итоге? Нормальный такой «попс» получился, неправда ли? Говоря о процессе, он был незабываем, особенно момент, когда в середине записи одного из произведений врывается перепуганный открытой дверью отец и видит двух поющих жеребцов. Пот, стекающий по спине прямо вниз, было нетрудно почувствовать, и в тот момент я познал очередной неловкий приступ оргазма. Короче говоря, времени на запись стало еще меньше, поэтому «Неожиданная агрессия» была записана с первой попытки, а печально известный «Последний Штайнер» ограничился только первым куплетом. И вот настал День Икс. Семенов уехал, и Прохор остался один, на перепутье тонн алкоголя, футбола и депрессии. Чтобы доделать данный сизифов труд ему пришлось полностью ограничить общение с внешним миром, это было несложно, так как отец с ним уже не общался. Осталась лишь одна особа, которая, как пел Макаревич: «Была младше его». Даже она познала, насколько Прохор был мизантропичной мерзостью, но искусство требовало жертв. Альбом был доделан и ознаменовал собой завершение эпохи прежнего Штайнера, Штайнера первой итерации. После него уехал и Прохор, уехал наслаждаться футболом и музыкой уже с трибун, с одной лишь мечтой…. Создать на расстоянии с Димой свой собственный жанр, собственный лейбл и собственную армию фанатов, на тот момент состоявшую из их самих. В городе на Неве Прохор оказался никому не нужен и в порыве суицидальных наклонностей начал писать. Не сильно отличалась и судьба Семенова, отправившийся транзитом через деревню, где жила его бабушка, в город на Исети. Символы в его голове стали снова складываться в стихотворную форму. Что-то снова началось, что-то скоро стало…

Эта Песня

Эта песня о любви после мрака отражений

Эта песня как желание воды в жарком помещении

Эта песня не моя,

А твоя, любимая,

В этой песне город Рим

Место сновидений

Столько слов и все в одно встали обращение

К мягким, словно крем брюле сладким ощущениям

Эту песню не понять, если ты лишь зернышко, чью поверхность плотно мать укрывает перышком

С этой песней сложно спать ночью и в одежде

Эта песня лучше всех есть и сейчас, да была и прежде

Даже если в погребе похоронишь ты Надежду

Даже если ты в одном лице невежа и невежда

Песня схватит тебя нежно, попросит ей спеть про берег прибрежный и про другие места

Все это чудесно, конечно,

Все это просто мечта

Вторник 1

Я ничто

Я торжество

Но стоит прикоснуться пальцем к лицам

И превратишься в ничтожество

Риск не оправдывает цели

А цели средства

Даже если счастливыми будут отцы

Это не будет лекарством

От опозоренного заревом детства

Смотреть в зеркало и быть у него внутри

Это такие же равные вещи

Как бытие и ничто

Как иметь две половинчатые семьи

Родительские драмы

Доигрывать мы обречены

Испепеляя взглядом кровать от обиды

Два человека погибли

И как бы не хотелось соврать

Это были не мы.

11

В классической литературе нередко мы можем встретить проблему взаимоотношений отцов и детей. Я решил пойти дальше. Зачем нужны отцы, когда и дети, сами по себе, являются большой проблемой. Впрочем, имя отца мы назовем. Омега Душный – первый экстрасенс с привкусом апельсинов, научившийся пользоваться возможным телекинезом и сопротивляться возможному чревовещанию Дер Меркура. Хоть и кажется, что он абсолютное зло, но это не так. Он один из тех, кто разоблачил культ личности в истории, но превознес важность действий. Он провозгласил величие понимания и глупость археологов, ведь если маленький мальчик скажет, что мы сейчас живем в полноценной анархии, никто это не сможет доказать, поэтому это станет реальностью, фактом. Также он смог доказать существование искусственного интеллекта с помощью тарелки борща и щей. Он представил человеческий интеллект в виде свекольного супа, выделив главный овощ этого блюда как великое достоинство человеческого сознания – эмпирические чувства. В то же время представил щи как некое другое сознание, которое хоть не содержит в себе свеклы, все-таки является супом, а следовательно, представляет собой интеллект – интеллект искусственный. Кто-то может сказать, что аллегория – не аргумент, но его это не колышело, поверьте мне на слово.

Вот видите, у отца, Омеги Душного, проблем не было, а у его дочери, Сюзанны, и, сына, Человека Снега постоянно происходили какие-то оказии. В первую очередь их междусторонний конфликт. Все началось с далекой весны 12-го года до рождества Самого Дэна Мокрицы (сокращенно 12 B.D.S.M), то есть прошло уже ровно 33 года. Маленькие дети решили пофилософствовать. Человечек Снег выдвинул гипотезу о том, что всё в Меркуриале случайно, и лишь то, что произошло является необходимостью и имеет эффект постоянности и факта. Он обвинил Сюзанночку в избытке бытового ума, ведь она придерживалась другой точки зрения. Она была абсолютно уверена в том, что вещи, ненаделенные свеклой, или же сознанием, могут действовать по необходимости и без следствия действительности, ведь иначе их можно просто выбросить на великую меркуриальную свалку времени. Этот спор закончился тем, что Сюзанночка не выдержала и прокляла своего братца.

– Ты, мой братец, злейший враг, тебе девять – ты дурак. Я даю тебе лишь шанс осознать душой свой брак. Через трое зим поверь, если будешь дураком, для тебя открою дверь в жесткий мир, что хуже снов, – прошептала проклятие свое Сюзанна и оставила Человечка Снега в раздумьях.

И долго думал о проблемах, сын Омеги Душного, что выбрать – счастливую жизнь Человека Снега или собственные принципы, которые формировались в его белом веществе, в результате упорного труда. И в конечном итоге, когда проклятье должно было сбыться, так и случилось. Человек Снег остался при своем мнении и полностью обуздал горе от ума (или ум от горя).

***Перемещение в Орбитальный мир***

Орбитальный мир – это место, по меркуриальной легенде придуманное всем известной за свои эгоистичные деяния ведьмой Сюзанной (в девичестве Орландиной). Разумеется, по той же самой легенде оно избежало благословения Дер Меркура и источало страх и ненависть и не терпело брезгливости, однако истинная суть этого места, впрочем, как и появления, совершенно другая, даже не противоположная. Чтобы не утруждаться в сложных объяснениях, которые мне также непонятны, скажу просто: Орбитальный мир – подноготная часть, отличная своим декоративным минимализмом, данного на этом этапе Меркуриала, доступ к которому достаточно сложен и к тому же, в зависимости от событий, индивидуален. Право с Сюзанной очень повезло, ибо ее сила неведомым образом нашла контролируемый проход к этому месту, по сему всякая трудность с кураторской стороны пропала. Райское наслаждение.

В Орбитальном мире не было света, единственным источником освещения был лишь маленький двенадцатилетний снежок, как называл его всегда папа. Был лишь только песок, символ бесконечности нахождения и безвыходности. Поэтому Человек Снег решил вырыть небольшую яму и назвал ее жилой песчанкой, опираясь на введенное недавно в словарь Паркера слово «жилая землянка». В ней он и жил последующие 30 лет, питался витамином, синтезированным из соединения, полученного путем реакции замещения песка и снега. Каждый день отжимался на одной руке, а каждый вечер на другой. Точил свои ногти-сосули бесконечностью, с помощью которых он брился и расцарапывал свои холодные вены в надежде сгинуть, но не выходило, так как кровь быстро мерзла и сворачивалась. Чертовы тромбоциты! Если вы думаете, что Сюзанна полностью потеряла контакт с братом, вы ошибаетесь. На пятнадцатилетний юбилей попадания в орбитальный мир (6 A.D.S.M) она подарила ему батарею и бензиновую горелку, очень саркастично, не правда ли? Человек Снег улыбнулся, он почувствовал родство. В этот момент он понял, что его сестра точно такая же, как и он сам, борющаяся за право внушить. Как говорил Омега Душный: «Понимание приходит со временем и с бензиновой горелкой».

В один прекрасный день, когда Человек Снег в очередной раз водил круги на песке, близь своего дома, он заметил торчащую лапу, а еще две ноги в лакированных коричневатых мокасинах модели «Князь» 42-го размера, впрочем, как и у всех остальных жителей Меркуриала (без учёта размеров). Выглядели они отвратительно, но у извечного заключенного орбитального мира все ноги были в мозолях и трещинах. Больше всего ему хотелось ощутить теплоту ортопедической стельки под своими ступнями и пяткой. Находясь в неловкой ситуации снятия мокасин, вдруг он испытал приближения чувства, именующегося «совесть» (№323 в С.П). Нравственность – это то, что сильнее любой мозоли на ногах, любой прихоти и ранения, и любого орбитального мира, который только можно выдумать. В печени зажгло, в руках запотело, в ушах зазвенело, в желудке затвердело. Не смог так просто Человек Снег обокрасть эти две торчащие ноги. Он решил помочь, вытащил лапы и человеческие конечности из-под песка и, неожиданно оказалось, что это Озимандиас и Шестой Швепсер ЦРУ – Рефрактор U. Швепсер поблагодарил Человека Снега и, в знак благодарности, подарил ему бутылку чая из своего рюкзака, который все это время был у него на спине. Потом достал телефон «Алмазного звука» и попытался набрать номер безымянного помощника, но то ли из-за того, что тот уволился, или же из-за того, что телефон был стационарный, или из-за того, что не было связи, дозвониться не вышло. Тогда Рефрактор обратился к Человеку Снегу.

– Товарищ белоснежный, разрешите обратиться, я в тайге, аль где-то между, это точно не годится. Мне сказали, что здесь путь, что ведет ко чреву бога, но я вижу только муть, хотя мне нужна свобода.

– Й.

Человек Снег хотел было уже начать диалог, но осознал, что забыл, как воспроизводить язык людей. Единственная буква, которую он мог выговорить была «и краткое». Он начал это объяснять своему собеседнику жестами, благо Рефрактор U был одним из самых смышленых глав ЦРУ, не считая пятого и первого швепсера, Бельведера Раммштайнера, тот еще был полиглот.

– Понимаю, понимаю, ты, наверное, много лет, жарился во тьме дурацкой, будто яйцевый омлет. Мне тебя, конечно, жаль, но меня ты не волнуешь, за бутылку чая дай подсказку, где Дер Меркур, а то кукиш, отберу бутылку чая, и о ней лишь ты, мечтая, себя никак не расколдуешь.

Несмотря на то, что Человек Снег был в хорошей физической форме и ростом 2 метра 3 сантиметра, он побоялся ударить за такие слова швепсера. Он чувствовал, что тот одержим неведомой силой, а одержимые люди страшнее всего, как он уже мог понять, поэтому не стал наступать на те же грабли.

Несколько лет назад я тоже встречался с Человеком Снегом. В отличии от Рефрактора, я не хотел ничего искать, я просто хотел проведать кое-кого и поесть бифштекс. Мы бегали по орбитальному миру, играя в салочки (на самом деле я просто убегал от этого сумасшедшего), вместе со Снегом, и каким-то самым невероятным образом (даже для меня) провели ритуал по призванию Дер Меркура. Я надеялся, что мой партнер по догонялкам его запомнил, хотя в начале думал, что просто все расскажу. Человек Снег, и правда, записал способ призыва на песке, чтобы не забыть, на всякий случай. И вот этот всякий случай случился (а для кого-то возможно и по необходимости). Человек Снег решил показать Рефрактору U и Озимандиасу врата в Дер Меркура.

– Й. Й. Й, – произнес сын Омеги Душного и начал необходимый новоприбывшим ритуал. Он стал бегать треугольниками, вырисовывая руну «Беркана» 18 раз. Знак совершеннолетия. После пятого оборота Рефрактор U упал от тошноты, а Человек Снег начал хлопать в ладоши, Озимандиас же громко выл.

***Да начнется призвание Дер Меркура***