А Шкондин в свою очередь уже третий день боролся с соседями за стеной редакции, которым «мешает спать вечно звенящий телефон».
– Шкондин, я никак не пойму, вы начерта выставили на подоконник горшок с кактусом?
Поставьте кактус на стол и не заваливайте вы стол бумагами. Не заваливайте подоконник бумагами, от солнца выцветут чернила, – вы как кинете так какой файл, ну он и лежит там месяцами…
Но Шкондина Мишу это всё не волновало. Его не волновали файлы, что он бросает лежать месяцами, его не волновало что о нём думают соседи. Уже через месяц он собирается отправиться в летнюю экспедицию, а Коля всё молчит: «Ни строчки, ни слова про жизнь и погодку. И Колина Груня „молчит“ уже второй день, только просит высылать деньги на еду, ежедневную прессу-газету и чай со сладким. Тьфу! Вот мы!.. Мы как уедем всей редакцией, не дожидаясь лета; так они пусть попробуют побыть в нашей шкуре! Они так дозвонятся до нас, что с горя нам писать начнут!»
ГЛАВА 3
Наступил следующий день. Шкондин проснулся в замешательстве. Ему казалось, что кто-то только что стучался в дверь. Но Шкондину быстро наскучили такие мысли, отчего он и пошёл умываться, вспоминать чем закончился вчерашний день.
Через час к Шкондину пришла машинистка Анфиса. Она открыла толстенную папку и принялась сверять правки – чтобы каждая правка была учтена, внесена в конечный текст газетной статьи Шкондина.
– Анфиса. Вы давно были в ночных клубах?..
– Да я там вовсе не была.
Шкондин ничего не ответил, а лишь едва слышно, чуть двигая губами, произнёс слова удивления.
******
Шкондин окончательно решил отдохнуть, чего бы то ни стоило.
Зазвонил рабочий телефон. Шкондин вмиг, одним страшным прыжком оказался у стола, и, поправив не завязанный галстук, нежно снял трубку.
С минуту тянулось молчание. Прервало его одно слово, которое даже не понятно Шкондин ли, звонящий ли произнёс: робкое «Миша?..» Ответом стало:
– Шкондин, звонит Коля Клямчук. Я сполна прожил тут эти три дня. Я всегда при вас, да при вас. Теперь хочется и чего-то спонтанного, внезапного!..