Ключи от мира. Серия «Путешественники по временам и измерениям». Книга третья

– Понятное дело, – согласился Колька. – Где тебе ещё расскажут про нравы и жизнь бегемотов и слонов.

– А при чём тут это? – не понял Валерка.

– Ну как же! Надо же тебе будет как-то с гиппоокусом уживаться, когда вы с Нелли поженитесь, – пояснил Колька и задорно рассмеялся. Серёжка тоже не смог удержаться от распирающего хохота.

– Вот вы, лысые обезьяны, вечно всё в шуточки превращаете! – неодобрительно покачала головой собака. – Ладно, заболталась я тут с вами. Пора мне, скоро новые отходы из кухни вынесут, а у меня питание строго по распорядку, пропускать нельзя.

– Дурак ты, Колька, – строил из себя обиженного Валерка. – Ничего не понимаешь в отношениях между магическими животными. Вот переместимся мы с тобой следующий раз в Пятиречье, так всё Нелли расскажу про твои дурацкие шуточки. У неё магия сильная, мне даже страшно представить, что она может с тобой сделать! Наверняка в лягуху превратит, а может, в носоглота вонючего или комара писклявого. Будешь тогда знать!

– Ладно, пошли уже, – постарался примирить ребят Серёжка. – После уроков не разбегайтесь. Поедем все вместе к Валерке смотреть телевизор. Только надо родителей предупредить, чтобы не волновались.

– Может, не стоит? У меня в комнате бардак. Мама и папа итак недовольные ходят, а тут ещё мы втроём завалимся. Я один программу посмотрю и запишу, что там скажут.

– Ничего, как раз и поможем тебе убраться, – успокоил его Николай. – А то ты чего-нибудь напутаешь: или канал не тот включишь, или вместо первой минуты слова с десятой запишешь. Знаем мы тебя.

– Ладно, уговорили, – тяжело вздохнул Валерка. – Только предупреждаю: будете надо мной смеяться – сразу из дома выгоню! Я хамства в свой адрес в родных стенах не потерплю.

– Не будем, клянёмся, – пообещал Серёжка. – А теперь бегом в класс, опаздываем уже!

Шесть уроков пролетели незаметно. Ребятам не терпелось исполнить задание Гунтаса и посмотреть, что такого чудного покажут по телевизору, поэтому они проявили чудеса прилежности и эрудированности. Колька даже умудрился получить две пятерки и одну четверку, а Валерка – не схлопотать двойку.

И вот, когда до конца последнего урока оставалось не более пятнадцати минут, в динамике громкой связи раздался строгий голос завуча: «Учеников 6-Б класса прошу после урока зайти в кабинет директора».

– Не ошибся бобик – точно к директору вызывают. Будут супервыгодное предложение делать, – обрадовался Валерка.

– Погоди ты со всей выгодой, – одёрнул его Колька. – Не нравится мне всё это. Разве не помните: это именно двойник нашего директора тогда предупредил Кирилыча, что мы устраиваем засаду в туалете. А вдруг и в этот раз в кабинете наш ждёт очередной клон, коварный и жестокий?

– И что нам делать? Может, бабе Нюре сказать? – предложил Серёжка. – Она всё-таки маг и подобные ситуации ей не впервой разруливать.

– Да где мы её сейчас найдём-то? – заныл Валерка. – Вот шавка блохастая, ничего толком не объяснила! А если нас там «на опилки пустят» или гвоздями к полу прибьют?

– Прекрати панику, – успокоил его Колька. – Будем размышлять логически: зачем нас кому-то убивать? То, что у Серёги в башке понапиханы (не без помощи его дедушки) всякие важные сведения об измерениях, так это нам только на руку. Значит, он ценный «фрукт» и убивать его прямо с порога никто не будет.

– Это Серёжка ценный, а наши головы мало кому интересны, разве что людоедам, – не унимался Валерка. – Эх, чуяло моё сердце, что надо было сегодня больным притвориться и в школу не ходить. А может, этот псевдодиректор хочет мне руки отрезать? – внезапно осенила мальчика догадка. – Точно! Узнал, гад, что я должен записать сведения из телепередачи специальными чернилами из серебряной чернильницы, и решил помешать планам Гунтаса.

– Хватит гадать: может – не может. Пойдём и всё узнаем. Пацараи не дураки, чтобы нас вот так, словно пушечное мясо, подставлять.

После урока учительница построила всех в колонну по двое и повела к директору. Василий Иванович стоял в дверях кабинета, лицо его светилось от счастья.

Когда класс выстроился в коридоре у кабинета, к ребятам из-за спины директора вышел Фёдор Кириллович. Прежнего учителя истории было не узнать: модный костюм сидел на мужчине словно влитой. Туфли из крокодиловой кожи были начищены до блеска. На руку надеты дорогие часы. Весь его вид излучал респектабельность.

– Здравствуйте, дети! – приветствовал он класс, широко улыбаясь. – Если кто-то забыл, меня зовут Фёдор Кириллович. Раньше я работал в вашей школе учителем истории, правда, совсем недолго. К счастью, упорным всегда везёт, и мне посчастливилось стать директором новой гимназии, которая открывается первого сентября этого года.

– Выходит, не соврал Гунтас, – шепнул Колька на ухо стоящему рядом Серёжке. – Как сказал год назад при расставании, так всё и получилось. Только посмотри, какой Кирилыч счастливый. Такое ощущение, что купил себе звание мага и магические уровни.

– Не в магии дело, – уточнил Серёжка. – Просто наш историк очень амбициозный человек: ему что магом, что директором, главное – расти в глазах окружающих. Не удивлюсь, если через несколько лет он захочет в мэры баллотироваться.

– Эй! Хорош шептаться, – попросил Валерка, силясь услышать разговор друзей. К сожалению, ему «выпала честь» попасть в пару с девочкой и встать в отдалении.

– Так вот, – продолжал свежеиспеченный директор. – По заданию руководства департамента образования нашего города мы набираем в гимназию наиболее одаренных и выдающихся ребят. В поисках будущих Эйнштейнов и Коперников я объездил уже более тридцати школ Москвы. Сегодня, как вы понимаете, настала очередь вашего учебного заведения и конкретно вашего класса.

– Чего-то снова мутит наш колдун, – с сомнением покачал головой Колька. – Эх, жалко, бабы Нюры рядом нет. И Анфиска, как назло, в другом измерении…

– Фёдор Кириллович, я, если честно признаться, не понимаю, почему именно 6-Б? – спросил директор. – Да, средний балл по школе у них неплохой, но, откровенно говоря, гениями в этом классе и не пахнет. Нехорошо так говорить при детях, но, тем не менее, с фактами не поспоришь! Может быть, вам стоит обратить внимание на других учеников, из 7-А или 9-Б, например?

– Уважаемый, Василий Иванович! Дело в том, что мы отбираем не просто прилежных отличников, а ребят с изюминкой. Понимаете?

– Если честно, не совсем, – признался директор.

– Значит, и не надо! – весело ответил Кирилыч. – Вот когда придёте к нам на первый выпуск через пару лет, сами всё поймете без лишних объяснений. А пока мне нужны… – и историк с показной деловитостью достал из кармана большой блокнот с тёмно-красной обложкой. Открыл его, перелистнул пару страниц, разыскивая запись. – Так вот, нашёл, – ткнул он пальцем в нужные строчки. – Сергей Поляков, Николай Мишечкин и Валерий Степанов, прошу выйти из строя.

– Поздравляю вас, ребята, – незаметно подмигнул он старым приятелям. – Руководство города и педагогический совет оказали вам честь и выбрали в качестве учеников новой гимназии. Отбор был крайне суровым, в нём участвовали более двух тысяч человек. Вы оказались среди победителей, которым с начала нового учебного года предстоит оправдать оказанное доверие.

Василий Иванович остолбенел и потерял дар речи. Он лишь беспомощно разводил руками, словно внезапно позабыв, зачем природа одарила его конечностями. Через какое-то время всё-таки совладал с собой и разразился сумбурной речью:

– Вы меня, конечно, дико извините, Фёдор Кириллович, но это же какой-то абсурд. Допустим, я ещё могу согласиться с тем, что отобрали Колю Мишечкина. Он действительно неглупый и трудолюбивый молодой человек. Полякову до него далеко, но и на выбор Сергея я готов закрыть глаза. Но причём тут Валерка Степанов? Вы что там, в своём правительстве, с ума посходили, что ли? Он же всю гимназию в первую неделю по кирпичикам разнесёт! Это же не человек, а неандерталец какой-то! Боже мой, что творится! – продолжал причитать директор.

– Зря вы на меня наговариваете, – весело ответил, не выходя из строя, Валерка. – Если вы в своей школе не смогли разглядеть мои таланты, то это не значит, что их вовсе нет.

– Какие таланты, что ты городишь? – Василий Иванович начал зеленеть. – Твоими талантами все парты исписаны так, что никаким растворителем не оттереть. А про разбитые стёкла забыл? Сколько раз я тебя предупреждал не носить футбольный мяч в школу, и всё как об стенку горохом…

– Ребёнок тянется к спорту. Что тут плохого? – поддержал Валерку Фёдор Кириллович. – В любом случае я у вас его забираю, так что теперь можете вздохнуть спокойно и больше не переживать за окна и мебель.

Так, всё, мне пора бежать. А вас, мальчики, я жду у себя первого августа. Будем проводить вводный инструктаж. До свидания! – и Кирилыч, пожав руку всё ещё ошарашенному директору, подмигнул пребывающей точно в таком же состоянии учительнице и стремительно направился к выходу.

Класс тут же распустили, и ученики не замедлили разойтись по домам.

– Вы слышали? Неужели мне это правда? – казалось, счастью Валерки не было предела. Он на ходу возбужденно теребил портфель, то и дело подкидывая его над головой. – Мы лучшие, парни! Просто лучшие! Теперь будем учиться в новой супершколе. Там наверняка вместо занудных учебников во всех классах стоят мощные компьютеры. А в качестве домашнего задания поручают взломать какой-нибудь сайт или банковский сервер – типа будут готовить из нас универсальных агентов.

– Хотелось бы верить, – выходя на улицу, поддержал друга Николай. – Главное, чтобы сегодняшняя новость не обернулась очередной глупой шуткой тафаргов. Может, они специально вывели нас из состояния душевного равновесия, а в это время один из их магов идёт за нами по следу и высасывает информацию из Серёжкиной башки вместе с жизненной энергией.

От столь дурацкой, но жуткой мысли мальчишки замерли на месте и стали крутить головами.

– Тьфу на тебя, одарённый ребёнок! – подколол Кольку Серёжка, вспомнив недавние слова Василия Ивановича. – Раньше только Валерка у нас специализировался на глупых шутках и запугивании на ровном месте. А теперь и ты туда же? Какие тафы, какие маги? Ты разве забыл, что Совет времён и измерений строго-настрого (под угрозой лишения неограниченного доступа к «рекам силы») запретил применять магам свои способности в измерении лысаков?

– Да, только тафарги плевать хотели на запреты пацараев! – парировал Николай. – Не зря же они воюют друг с дружкой не один миллион лет. И конца и края этой битве не предвидится.

– О чём спорим, малышня? – окликнула их на выходе со школьного двора Сильвия Ветроносная. Старушка уже успела переодеться в повседневную одежду и собиралась уходить домой.

– А вы разве не слышали? – первым ответил Серёжка. – Оказывается, нас троих отобрали как лучших учеников школы для учёбы в новой гимназии. Вот мы и ломаем голову, что это такое – подарок судьбы или очередные козни тёмных сил. Поэтому и не понимаем, радоваться или печалиться?

– Как не знать, конечно, слышала. Вы сами немного пораскиньте мозгами, вспомните кое-что, тогда и разберётесь.

– Это вы, бабушка, – маг. Поэтому любую ловушку и пакость чувствуете за километр. А нам, обычным существам, трудно решать межгалактические головоломки, – пошутил Валерка.

– Просто вспомните, как так получилось, что Кирилыч стал директором гимназии? Кто ему в этом помог? – терпеливым тоном продолжала маг наводить ребят на нужные мысли.

– Точно! А Вы правы, Сильвия, – первым догадался Колька. – Помните, парни, как только мы переместились обратно из Эффериса в наш мир, Гунтас заявил Кирилычу, что тот в скором времени станет директором новой школы?

– Было дело, я как раз тогда штаны от цемента оттирал, – подтвердил Валерка. – Въедливая пылюга оказалась. Мне потом от матери досталось…

– Погоди ты со своими портками. Дай сообразить, – перебил его Серёжка.

Глава 4 Долгожданная встреча

– Стало быть, и назначение Кирилыча на высокую должность, и наш перевод в новую школу – это дело рук Совета времён и измерений? – вымолвил мальчик через несколько секунд.

– Ну, наконец-то, – облегченно вздохнула Сильвия. – А то я уж грешным делом подумала, что вы за этот год отупели. Сами понимаете, растущий детский организм – штука непредсказуемая. Тем более после встряски от перемещений по временам и измерениям. Смотрю, Валерка извёлся весь, только бы не проболтаться про чудеса, свидетелями которых вы стали.

– Не беспокойтесь, бабушка, всё у нас в порядке c головой, – поспешил развеять её сомнения Колька. – И Валера уже почти научился справляться со своим скорострельным языком, особенно если его периодически «заряжать» волшебными оплеухами. Просто на нас столько всего навалилось в последние дни: и рыбка-переводчик, и известие о переходе в новую школу, и ещё сегодня задание Гунтаса надо выполнить. А как – мы толком и не знаем.

– Про говорящую собаку забыл, которая нас чуть с ума не свела утренними загадками, – вставил свою жалобу Валерка.

– Ты, милок, на Машку не обижайся. Она хороший бульдерлог, хоть и прожорливый. Раньше в армии служила в пограничных войсках, рубежи нашей необъятной родины охраняла.

– Вы ничего не путаете, Сильвия? – усомнился Колька. – Я фильмы смотрел про пограничников. Так они в основном немецких овчарок используют. А Машка же простая дворняга, хотя и крупная.

– Может, она и не породистая, и родословной не имеет. Только опасных контрабандистов выследила и тревогу подняла. Сработала не хуже надрессированной овчарки.

– Ух ты! Расскажите подробнее, – восхитившись, попросили мальчишки.

– Тут длинной песни не сложишь, – раздался хриплый голос из-за кустов, и к людям вышла сама героиня – собака Машка.

– Долго жить будешь, блохастая! – радостно приветствовала её Сильвия. – Вот ты им и расскажи про свои «подвиги Геракла», а мне идти пора. И не забудьте толмоха с собой взять, когда телевизор смотреть пойдёте, – подмигнула она ребятам и не спеша пошла в сторону продуктового магазина.

– Я здесь в кустах задремала после сытного обеда, и краем уха слышала, что вам Ветроносная обо мне говорила.

– И что, это правда? Вы в одиночку кучу бандитов смогли обезвредить и связать? – затараторил Валерка, которому очень хотелось услышать историю про суперпса.

– Ты фантазируй, да головой думай! – ответила ему собака. – Как я их лапами связать-то могла? Это у вас, лысаков, пальцы длинные и гибкие, один большой чего стоит. А я могу только слюнями человека обмотать раза два по кругу. Нет, уважаемые школьники, всё было иначе.

В то время я была ещё молодой и глупой. Жила на природе в лесу, рядом с пограничной заставой. Отец мой в армии служил. Знатный был бульдерлог, лучший розыскной пёс, вся грудь в золотых медалях за собачьи заслуги. Мама попроще, но тоже красавица. Она охраняла дом в деревне поблизости. И вот однажды на дежурстве отец повстречал в лесу мою мать. Так я и появилась на этом свете.

– И что было потом?

– А дальше я выросла, родители состарились и умерли, сами знаете: век бульдерлога не такой длинный, как лысаковский. Но пограничники, в память об отличной службе отца, разрешали мне беспрепятственно посещать воинскую часть в любое удобное время. И самое главное – поставили на довольствие в местную столовую. Лучшие отходы с солдатского и офицерского столов были в моём распоряжении круглый год.

Но я понимала, что, не будучи породистой овчаркой, на настоящую службу я не могу рассчитывать. И кормят меня скорее из жалости, чем по необходимости. А в этом случае «попутный ветер» может поменять направление в любой момент: например, если в часть придёт новый командир, который и знать не знает о моем геройском отце.

И решила я подстраховаться на случай внезапного «увольнения». Стала таскать с заставы несъеденные отходы и прятать их в лесные тайники. В основном это были небольшие берлоги и норы под корнями деревьев. Набила их под самую завязку и стала охранять. Сами знаете, халявщиков в лесу пруд пруди: то белки с енотами залезут вкусненьким поживиться, а то и волков с лисицами гонять приходилось.

И вот в один дождливый вечер стало у меня на сердце как-то неспокойно. Думаю – точно кто-то сегодня в моих припасах ковыряться будет! Чутьё бульдерлогов редко обманывает. Решила проверить. Добежала до ближайшей большой берлоги – и точно: какой-то зверь почти целиком залез в тайник и чем-то там шебуршит, только мохнатый чёрный зад наружу торчит. Причём, судя по размеру «пятой точки» и толстым ногам, экземпляр попался крупный.

От такой наглости я дар собачьей речи потеряла. Ну, решила, конец тебе, вражина! Погибну, а родную еду защищу. Подбежала поближе да схватила его за мягкое место, аж челюсти от злости свело. Зверь как зарычал, как застонал от боли на весь лес, аж мурашки по коже.

Я решила судьбу дальше не испытывать. Отбежала подальше и залилась таким громким лаем, что потом охрипшая несколько дней ходила.

Хорошо, что в этот момент недалеко проходил дежурный пограничный наряд с оружием и служебными бульдерлогами. Они мой лай услышали и через несколько минут прибежали на место боя.

Оказалось, что это никакой не зверь был, а обычные контрабандисты. Надели на себя медвежьи шкуры и перешли тёмной ночью через границу. Потом решили в моей берлоге тайник устроить. Думали еду наружу выкинуть, а своё барахло внутри спрятать. Вот я их коварные планы и сорвала, сама того не ведая.

После этого случая пограничники стали любить меня ещё больше и кормить ещё слаще. Сам командир части всех на плацу построил и долго говорил что-то там про чувство долга и вечную дружбу между человеком и собакой.

– А что в тайнике было? – спросил Колька. – Золото и бриллианты? Тебе потом причитающиеся двадцать пять процентов вознаграждения выплатили?

– Конечно, выплатили, – ответил за Машку Валерка. – Разве ты не понял ещё, на какие «шиши» она в Москву приехала?

– Бестолочи вы обезьяньи, – устало произнесла собака. – В тайнике бандиты прятали оружие и взрывчатку. Наверное, хотели на заставу напасть или взорвать что-нибудь в деревне. Террористы, что с них возьмёшь. А в Москву я уже позже приехала вместе с одним отставным офицером. Он сюда жить перебрался. Заботливый, добрый, кормил меня хорошо, выгуливал по первому требованию. У него и жила, пока мой хозяин от болезни сердца не умер. А уж его дети, наследнички толстомордые, терпеть меня не стали. Дали пинок под зад и выгнали из квартиры. Вот мне здесь и пришлось обустраиваться по новой.

– Как несправедливо с тобой жизнь обошлась, – выслушав рассказ, констатировал Серёжка. – Ты, можно сказать, предотвратила трагедию, много человеческих жизней спасла, а в результате сама оказалась на улице. Где же благодарность от высших сил?

– Я как-то об этом не думала. Одно знаю наверняка – если постоянно ждать благодарности за свои поступки, то так с протянутой рукой и простоишь всю жизнь. Поняли? Уф, утомили вы меня сегодня, спать буду, – и собака задом попятилась обратно в кусты, где разлеглась на мягкой траве.

– Бульдерлог-философ, – заметил Колька. – Видно, она не только в школьной столовой подъедается, но ещё книжки по ночам в нашей библиотеке читает.

Ребята шли по улице к остановке автобуса, который должен был довезти их до Валеркиного дома. Небо постепенно затягивали облака, подул холодный ветер. Вдалеке послышались раскаты грома, и даже промелькнули яркие вспышки молний.

– Хорошо бы до дождя успеть, – наблюдая за буйством природы, пожелал Валерка. – Неохота приходить домой мокрой курицей.

– Не боись, малец, капать ещё только часа через два начнёт!

Мальчишки остановились, силясь понять, кто это с ними разговаривает. В будний день на улице было много людей – мужчин, женщин, детей. Но только все они не обращали на Серёжку, Кольку и Валерку никакого внимания.

– Дяденька, это вы сейчас про дождь сказали? – обратился Серёжка к уличному попрошайке, сидящему в двух метрах от них. Пожилой мужчина устроил себе из уличной клумбы некое подобие кресла и, взгромоздившись на него со своим нехитрым скарбом, дремал. Вопрос мальчика он проигнорировал даже не шелохнувшись.

– Оставьте Лёху в покое! Он вам ничего не скажет, потому что глухонемой от рождения.

– Что за мистика? – не понял Валерка. – Эй, кто тут с нами шутки шутить вздумал?

– Чего разорались? Глаза разуйте и подойдите ближе.

Ребята нехотя приблизились, брезгливо морща носы от «парфюма» мужчины под названием «Сногсшибательное обаяние улицы», который чувствовался даже на расстоянии. И только тогда смогли разглядеть, что на плече незнакомца в складках замызганной куртки сидит крупная блоха.

– Это вы с нами разговариваете? – спросил насекомое Колька.

– Конечно, я, кто же ещё? Позвольте представиться, Меня зовут Клок. Я – блошиный король правой стороны этой прекрасной улицы.

– Какой король? – не понял Валерка. – Это что-то новенькое. О таких титулах я ещё не слышал.

– Вы напрасно иронизируете, юноша, – блоха гордо вытянулась на задних ножках, отчего, по её мнению, должна была стать заметнее в глазах людей. Однако чуда не произошло, и мальчишки всё так же с трудом силились разглядеть кроху.

– Дяденька, если не в курсе, то вы сейчас сидите на куртке какого-то бомжа, грязного и вонючего. Может, конечно, это и есть ваше мифическое королевство, только с нас сегодня общения с сумасшедшими хватит.

– Сами вы сумасшедшие лысаки, – смело ответил Клок. – Я понимаю, что вы ещё дети и не познали суровых будней взрослой жизни. Поэтому буду к вам снисходителен. Да, я король, владения которого ограничены территорией, занимаемой одной из сторон этой улицы. Сей высокий титул был пожалован мне на ежемесячном слёте кровососущих насекомых измерения лысаков. И означает он то, что только я имею право на первый укус любого человека или животного, а также на справедливое распределение кормовой базы между другими кровопийцами.

– Прямо граф Дракула районного масштаба какой-то, – пошутил Валерка. – Вампир-недоросток.

– Не граф, а король! – поправила мальчугана блоха. – И, между прочим, за то, что я прекрасно справляюсь с обязанностями, титул вручается мне уже третий месяц подряд. Наверное, последний в моей жизни.

– Погодите, ещё не вечер, получите своего «короля» и в четвёртый раз, – успокоил его Колька.

– К сожалению, молодой человек, это маловероятно, – грустно вздохнул Клок. – Жизненный цикл взрослой блохи ограничен несколькими месяцам. Ходят слухи, что встречали на Земле представителей нашего рода, проживших год и даже дольше. Но я думаю, что всё это красивые легенды. Так что я уже глубокий старик, пора передавать бразды правления молодёжи.

– Вы поэтому нас остановили? – съязвил Серёжка. – Хотите поделиться безграничной властью над укусами случайных прохожих?

– Нет, просто стало как-то скучно и одиноко. А я заметил, что у вас в сумке живёт толмох. Вот и подумалось, что столь «продвинутые лысаки» смогут уделить пару минут титулованной особе.

– Да что же такое! – вскипел Сергей и принялся осматривать рюкзак на предмет выявления дырок и порезов. – Не понимаю, как вы все видите, что у меня в портфеле сидит рыба-переводчик? Ткань плотная, непрозрачная, молнию я всегда до конца закрываю, пакет с толмохом на людях не достаю.

– Этого и не требуется, – пояснил Клок. – От вашей сумки исходят такие сильные энергетические импульсы, что вариантов здесь немного. А поскольку пользоваться магией в мире лысаков категорически запрещено, то и получается, что у тебя там либо Деконг, либо толмох.

– Деконг? – переспросил Николай. – Никогда не слышал о подобном существе. Это что ещё за обезьяна такая, может, Кинг Конг?

– Вы что, кровь с вами! – испуганно замахала лапками блоха. – Какая обезьяна? Не напоминайте мне про этих ловких и ненасытных поедателей блох. Хорошо, что они не водятся в нашей местности.

Немного успокоившись, насекомое продолжило:

– Ну вы даёте! Так запросто чудодейственного толмоха в сумке носите, а столь элементарных вещей не знаете. Деконг – это тара для переноски магических предметов. Обычно её используют маги, но и у простых существ тоже можно встретить.

– Первый раз слышим, – не поверил Колька. – А зачем нужна такая специальная сумка – неужели маги боятся карманных воров?

– Ты совершенно прав, мой юный лысак. Как ни печально, но и среди всемогущей братии встречаются мошенники и воры. И даже среди светлых сил, что особенно прискорбно.

– И что такого уникального в этом Деконге?

– О, это замечательная вещь. Она маскирует любые магические предметы, а также вещи, на которые наложены заклинания. Стоит положить их в сумку – и ни один самый искусный маг не сможет распознать, что вы там несёте.

– Как же вы тогда уловили мощный энергетический фон – нестыковочка получается? – уточнил Серёжка.

– Дело в том, что Деконг, будучи придуманным для маскировки, заботится об исполнении своей функции всегда. Поэтому, когда в сумке магия, фон отсутствует. А когда она пустая, наоборот, фонит так, аж магометры зашкаливают. Тем самым вероятный воришка оказывается сбитым с толку. Нередкими бывали случаи, когда неопытные мошенники принимали «энергию сумки» за ношу с ценными магическими предметами. Залезали в мешок и оказывались в цепких лапах его владельца.

– И что делали с пойманными? – любопытству Валерки не было предела.

– Ничего особенного, – почесывая ножкой спину, ответила блоха. – Кого сразу убивали на месте, иных превращали в какой-нибудь предмет с неинтересной судьбой – ночной горшок или носовой платок. А особо ретивых (в основном молодых магов), которые пытались оказать сопротивление при поимке, отдавали нам, кровососущим. Уж тогда мы пиры и устраивали. Упивались тёплой кровушкой так, что у некоторых животы лопались.

– Не верю я вам, дяденька. Вы всё врёте, – усомнился Колька. – Не может Совет времён и измерений отдавать свои лучшие кадры на растерзание блохам, клопам и комарам.

– Ну, вру, и что с того? – не смутившись, ответил Клок. – Выдаю желаемое за действительное. Уже и помечтать нельзя. Вы только представьте на мгновенье: передают нам мага, у которого неограниченный доступ к энергии. И мы его начинаем кушать. Пьём, пьём, а кровушка всё не заканчивается, потому что маг успевает восстанавливать своё здоровье. Эдакий вечный «шведский стол» для гнусов получается. Какая прелесть!

– Фу, какая гадость, – брезгливо поморщился Серёжка. – Вы не только на вид противные, но и души у вас полны злобы и гадости.

– Не спеши с выводами, малец! – перебила его блоха. – Природа создала нас такими, какие мы есть. И высшие силы совершенно не интересовались, хотим мы быть кровопийцами или нет. Мы же не обвиняем вас, лысаков, в том, что вы сжираете бедных животных целиком. Да ещё умудряетесь использовать шкуры, рога и копыта. В то время как мы довольствуемся лишь кровью, никого не убивая при этом, нанося гораздо меньший вред экосистеме планеты.

– Ну это как сказать, – парировал Колька. – Я в книжке читал, что однажды в глухом таёжном лесу одного геолога, который был ранен и сбился с пути, комары практически всего «высосали». И бедняга умер от большой кровопотери.

– Ещё комары страшную болезнь – малярию – разносят, – поддержал друга Серёжка. – А вы, блохи, людей тифом заражаете и прочей инфекционной гадостью.

– Не знаю ничего про вашего тифозного геолога – могу только рассказать историю из собственной жизни.

Блоха ловко перепрыгнула на голову бродяги и уютно расположилась на самом верху грязной вязаной шапочки. Так ребятам было лучше видно и слышно Клока.

– В общем, посчастливилось мне упасть на спину одной собаки. Вроде ничего особенного не произошло, мы ведь кусаем четвероногих без разбору по сотне за день. Но вскоре я понял, какой шикарный подарок преподнесла мне судьба, направив блошиные стопы к этому бульдерлогу. С виду псина как псина – мелкая, с короткой шерстью и тонкими лапами. Постоянно поскуливала и дрожала то ли от холода, то ли от страха. Поэтому хозяйка всё время таскала её под мышкой.

Отведал я, значит, собачьей кровушки. Ну, так, ничего особенного, практически не отличается от «нектара» бродячего бульдерлога или кота, который живёт на помойке. Одно хорошо – эта шавка была крайне избалована и кормили её регулярно и на убой, поэтому малокровие ей не грозило.

Мне спешить было некуда, и решил я задержаться на этом «продовольственном курорте». Хозяева собаки оказались очень богатыми лысаками. Муж работал то ли министром, то ли директором крупного концерна. А жена (молодая красивая бездельница) целыми днями ходила по всяким салонам красоты, магазинам, модным тусовкам или просто валялась на диване перед телевизором. Естественно, что и бульдерлога везде таскала с собой.

Ну, я первое время с собакой походил по гламурным мероприятиям. Послушал, посмотрел и быстро понял, что это не моё. Тогда решил уделить больше внимания главе семейства. Улучил момент и прыгнул ему на костюм, в котором он на службу ходил. Приезжает, значит, наш олигарх к себе в офис – огромное здание, где стены и пол выложены мрамором. И везде золото, золото: и на дверных ручках, и на лестничных перилах, и даже в туалете на кранах. И кабинет у мужика под стать: здоровенная комната с большим мохнатым ковром на полу. Стены увешаны картинами в тяжелых золотых рамах. Стол и стулья из красного лакированного дерева. Широкие диваны с кожаной обивкой. Дорогая фарфоровая посуда на полках в высоких шкафах со стеклянными дверцами.

Мы, блохи, на лысаковскую роскошь не падки. Какой от неё толк, если никого теплокровного рядом нет? Как говорится, «золото на хлеб не намажешь».

Но тут даже я немного растерялся. Безусловно, родители мне рассказывали, что наши предки тоже жили в королевских дворцах и лакомились всякими знатными особами. Но это когда было – больше ста лет тому назад. А чтобы такое, в 21 веке, в центре Москвы – просто удивительно. Короче, прыгнул я на длиннющий рабочий стол и удобно устроился на компьютерном мониторе. Тепло, светло, и всё хорошо видно и слышно.

Минут через пятнадцать началось совещание. В кабинет стали заходить люди в дорогих костюмах и обуви, с позолоченными часами на руках. Что-то на ходу рассказывали друг другу, шутили и смеялись. Хозяин, который, очевидно, был начальником, терпеливо подождал, пока народ рассядется, и начал своё выступление:

– Уважаемые коллеги! Вы знаете, какое непростое время переживает сегодня наша страна. Не скажу, что мы этого не предвидели и не готовились к кризису, однако происки внешних врагов и недоброжелателей оказались коварнее наших самых смелых предположений. Вы все прекрасно видите, что любые попытки руководства наладить конструктивный диалог с противниками оборачиваются ещё более сильным закручиванием гаек в отношении нас. Мы устали доказывать, что у нашего государства свой особый путь развития. И остальному миру необходимо это учитывать и подстраиваться под наши реалии, а никак не наоборот.