Йонтра

Парочка та зашла в комнату, что была напротив моей, но чуть ближе к бассейну. А еще через пару минут они вышли назад и, даже не заперев за собой дверь, ретировались в направлении откуда пришли. Я не мог упустить такой случай и тут же проскользнул в кабинет лидера Хондраков. В кабинете играла музыка. Да и вообще это было очень просторное, шикарно обставленное помещение, вполне сухое. С древней, явно раритетной мебелью, коврами с высоким ворсом, лампами в причудливых абажурах из неизвестного красноватого металла, гербами на стенах и с наставленными повсюду, где только возможно, чучелами. Уж кого там только не было среди них, каких только животных удивительных, птиц невиданных и сам даже еще не знаю кого, – Скит хмыкнул. Но тут же опять посерьезнел, принял задумчивый вид и несколько суховатым тоном продолжил.

– «Ух ты, – сказал я себе, рассматривая все эти трофеи, – а ведь этот Лидер знатный охотник. Ишь, сколько настрелял. Вот только чего он к нам-то лезет? Охотился бы себе на своих зверей и все бы были довольны». Но нужно было что-то предпринимать. Мазер мой остался наверху, ножа с собой у меня также не было (он был оставлен воткнутым в банку закуски в той каюте на корабле). Я полазил по карманам – ничего. Один вот только этот зеленый порошок в мензурке. Ведь вчера на наше «мероприятие» я отправился прямиком из своей лаборатории. «И что же мне теперь с этим чудом делать?» – задумался я, тупо уставившись на плоды своих научных изысканий. И знаете, вспомнил, эксперимент один. Когда попытался сконфигурировать этот порошок в некую стационарную форму, а потом изменить ее. Кончилось тогда все это весьма плачевно – чуть поллаборатории не разнес. Благо, что имея уже некоторый опыт в подобных делах, я все-таки догадался в тот раз предварительно выйти из зоны возможного поражения.

«Так и есть, – вот она идея. Но куда его спрятать-то? В стол, под стул? Нет, глупость, а – вот!» Я взял со стола Лидера его ручку, отвинтил сзади крышку, куда обычно заливают чернила, засыпал туда свой порошок, завинтил все и… вновь услышал в коридоре шаги. Теперь бежать было уже просто некуда, это был тупик. Скользнув за какую-то единственную на дальней стене портьеру, я замер. В комнату вошли двое. Первый голос, который был голосом секретаря, я уже знал, второй же, более грубый, казался новым. Впрочем, я их особо не слушал тогда, не до того как-то было. Нужно было срочно бежать, но как? Лихорадочно соображая и даже строя планы внезапного нападения сзади, я неожиданно, совершенно беззвучно, просто как мешок с рыбой, завалился куда-то назад в пустоту, успев лишь заметить опускавшуюся позади стенную перегородку. Это был потайной ход. «Ясно, – решил я, когда тихонько приподнялся и огляделся по сторонам, – значит этот Лидер был все же достаточно осторожным, чтобы предусмотреть путь бегства на экстренный случай. Вот бы эту его осторожность, да его подчиненным. Уж тогда бы я вряд ли смог сюда вот так-то легко пробраться». Ну да ничего, и пусть себе, мне это было только на пользу.

Проход где я очутился, был очень узким, примерно в полтора орра шириной. Но немного дальше, за полупрозрачной дверью, в нем обнаружилась маленькая проходная комнатка со множеством мониторов на стене. Еще же там были стол, стул и прочие разнообразные предметы, необходимые для удобного наблюдения и слежки. Один из мониторов показывал в тот момент как раз кабинет Лидера. Видимо, он все-таки никому не доверял наблюдать за собой и сам пользовался всем этим оборудованием. Рядом с этим монитором были и другие, которые показывали и тот зал с бассейном, откуда я не так давно вылез, и коридор, по которому ползал в поисках, где бы спрятаться, и прочие, неизвестные мне еще помещения. Сам же Лидер находился у себя в кабинете и сидел за своим столом. «Значит, это он и был тем вторым, что с грубым голосом» – подумал я, разглядывая предводителя Хондраков через его же собственную систему видеонаблюдения. Ну и физиономия же у него была, скажу я вам, – Скит слегка сморщил лицо. – Сам-то я никогда прежде не видел его, даже на фотографии. Поэтому эта его пасть, со множеством мелких, полуоскаленных зубов, уши прижатые к голове и чешуйчатая кожа, произвели на меня тогда почти неизгладимое впечатление. И оставалось только догадываться, что бы он со мной сделал, окажись я в его мощных, когтистых, жилистых лапах.

Перед ним на столе лежали разные бумаги, по всей видимости, для ознакомления и на подпись. Секретарь его стоял здесь же, вытянувшись по струнке и глядя куда-то в потолок. Тем временем Лидер взял со стола «заряженную» мной ручку и начал ей что-то бегло писать. Потом размашисто и даже как-то смачно поставил подпись и тут… словно легкое искажение света пронеслось по монитору. После чего он передал бумаги секретарю, встал, потянулся и бодро зашагал по кабинету. Секретарь посмотрел на бумаги. А потом стал молча и с явным недоумением переводить с них взгляд на Лидера и затем обратно. Что-то было не так. Я пригляделся: ни записей, ни подписи на бумагах не было. Через некоторое время секретарь снова отдал бумаги Лидеру, но тот лишь как-то странно поглядел на них и вернул обратно. По всей видимости, он даже не помнил, что только что их подписывал. Секретарь больше уже не решился настаивать на своем и вышел из кабинета.

Я же, предусмотрительно удалив из системы видеонаблюдения все записи с моими похождениями по их катакомбам, направился вперед по коридору к запасному выходу, благоразумно посчитав, что более испытывать судьбу наверное все-таки уже не стоит. И потом ничего интересного, в общем-то, уже и не было. Если только не считать некоторой заминки с кодовым замком двери, ведущей наружу. Однако мне достаточно было лишь слегка подышать на тот замок, чтобы по конденсату определить нужные кнопки. Немного покомбинировав, я наконец смог подобрать нужный код и выбраться на поверхность планеты. Потом был мой, все так и не обнаруженный Хондраками спасательный челнок, тихий и незаметный взлет, наш корабль, объяснения с вахтенным, вранье какое-то и еще десять суток принудительно-штрафных работ за утраченный неизвестно где мазер.

А вечером того же дня была объявлена всеобщая тревога по причине подготовки Хондраков к наступлению. Но она ничем не завершилась. Наступления не состоялось. На следующий день все повторилось то же самое и через день, опять. Складывалось впечатление, что Хондраки лишь только готовились нападать, но всякий раз в последний момент отчего-то передумывали. Это продолжалось примерно с месяц, по истечении которого все эти воинственные пассы нам всем уже порядком поднадоели, и на них никто не обращал особого внимания. Помню еще, как наш сержант ругался тогда и посылал всех, уж даже не скажу куда именно, лишь только ему в очередной раз докладывали о новом готовящемся нападении Хондраков. Ребята же мои после того пьяного путешествия все как-то загадочно переглядывались друг с другом и время от времени выспрашивали у меня, чего это я там такого сделал? Но я, памятуя тот день, решил им ничего не говорить, назло, и всякий раз отшучивался, и плел разную чушь. Кончилась же вся эта история тем, что и самим Хондракам, по всей видимости, надоели эти непонятные приготовления без нападений и они, так же как и наш сержант, послали, но уже свое собственное командование куда подальше. После чего и разлетелись по разным мирам. Так одной горячей точкой в нашем звездном скоплении стало меньше.

Скит замолчал. Потом аккуратно собрал со стола назад в мензурку свой порошок, еще раз продемонстрировал его слушателям, вежливо попрощался со всеми и, деловито щелкая клювом, отправился восвояси.

9. Идеальная планета

– Расскажу-ка я вам сегодня, – обратился Скит Йонтра к слушателям, – об одной странной планете.

Тут он вдруг осекся, после чего последовала довольно продолжительная пауза, в течение которой Скит, чуть сощурив глаза, как-то по-особому внимательно всех осмотрел. В этот вечер желающих послушать его истории собралось необычно много. Поэтому задние ряды, чтобы лучше слышать рассказчика, пододвинулись вперед, вызвав этим некоторое нагромождение перед его столом. Но Скит не пропустил никого, выказав при этом весьма изрядную дотошность. Наконец пауза завершилась и он, удовлетворенно щелкнув клювом и более уже не сопротивляясь укоренившейся привычке, начал медленно переползать из стороны в сторону. Взгляд его сделался сосредоточенным, но отчасти и словно невидящим, как это иногда бывает при погружении в собственные мысли или воспоминания.

– Я, – обратился он вновь к слушателям, – как вы наверное заметили, только что внимательно вас всех осмотрел. И вы вполне можете меня спросить, а зачем мне, собственно, это было нужно. Отвечу. Это не прихоть и не любопытство, а насущная необходимость, не исполнив которую, я, наверное, не смог бы даже и начать. Дело все в том, что история этого вечера посвящена одной необычной планете. И поскольку мои воспоминания о ней остались, мягко говоря, не слишком благоприятными, то я должен был убедиться, что сегодня здесь, среди присутствующих, нет представителей того мира.

Началось же все с того, что мне, тогда уже младшему сотруднику Университета Тэи, пришло приглашение на научную конференцию. Ну, приглашение и приглашение, скажете вы, чего ж тут такого? Однако, все было и так, и не так. Во-первых, приглашение то поступило ко мне не по линии Университета, как и полагалось по протоколу, а прямо на мой домашний компьютер. Во-вторых, написано оно было каким-то ну уж слишком неофициальным языком. Так, совсем по-простому. Будто кто из моих знакомых или родственников приглашал меня на день своего рождения или на пикник. Впрочем, неотложных дел у меня тогда не было. В лаборатории вся работа тоже как-то застопорилась. Поэтому после недолгого обдумывания я решил все же согласиться с приглашением и принять его, о чем, собственно, и сообщил отправителю. Это был некий неизвестный мне Институт прикладной физики, располагавшийся на некой, также неизвестной мне планете.

Из чистого любопытства я полез поискать по справочникам, и к своему удивлению обнаружил, что такого института либо вовсе не существовало, либо он был попросту пропущен информационной базой. Такое иногда случалось по причине периодического обновления информации в межпланетной сети, которая то прибывала, то убывала и, естественно, вместе со списками исследовательских организаций. Тогда я попытался найти хотя бы саму ту планету, что упоминалась в приглашении. И тоже ничего не нашел. «А вот это уже действительно странно, – сказал я себе тогда, – и тут что-то не так. Либо они скрывают свое наименование, либо само это приглашение – ну просто ерунда какая-то». Однако, не прошло и двух дней, как я получил, причем также по квантовой почте, новое сообщение. В нем говорилось, что мое участие на конференции подтверждено, и что мне надлежит явиться в такой-то день в определенное место, прихватив с собой материалы по моему докладу. Я был заинтригован. И по этой ли причине или просто от скуки, решил все же отправиться на эту неизвестную никому планету и принять участие в этом не пойми чем.

Местом сбора гостей конференции оказалась весьма простая, но вполне удобная орбитальная станция, располагавшаяся неподалеку от одного из спутников третьей планеты системы Олло. Нас всех сначала накормили, а затем провели в конференц-зал, где и сообщили подробности предстоящего мероприятия. Оказалось, что эта станция была еще не тем местом, где состоится конференция, и что нас всех вскоре отправят на другом, местном уже космолете на ту самую планету, где все, собственно, и произойдет. Набравшись терпения, я решил уже не отступать и идти до конца. Впрочем, ждать мне тогда почти не пришлось, поскольку в дверь моего номера очень скоро постучали, после чего и препроводили на тот, так называемый, космолет. Это был весьма древний, видавший виды корабль, использовать который, наверное, даже лет пятьдесят тому назад можно было лишь на одних местных маршрутах. Полет же наш, однако, продолжался очень недолго и завершился совсем уж неожиданно. Буквально через пару часов после отправления мы вдруг начали снижать скорость, и я, тогда было уже слегка задремавший, посмотрел в иллюминатор. То что я в нем увидел меня просто потрясло. Это была планета. Причем планета, которой здесь ну никак не должно было быть. Еще полчаса тому назад, и это я точно помнил, в этом месте совершенно ничего не было. Просто пустое пространство. И тут вдруг такое. Пилот же космолета в тот момент, словно угадав мои мысли, а скорее всего просто хорошо знавший реакцию пассажиров, сообщил, что – да, это действительно была планета. А не видели мы ее из-за радио-светового щита, который закрывал ее со всех сторон. «Зачем такие сложности, – подумал я тогда. – Или они кого-то очень сильно боятся или ну просто исключительно ценят свое уединение. Да еще эти справочники…»

Однако, развить свою мысль мне тогда не пришлось, поскольку мы с довольно жестким торможением приземлились, и девушка-гид, приставленная ко мне, совершенно не давая опомниться, быстро взяла меня в оборот и потащила к терминалу местного космопорта. Где после весьма тщательной проверки документов и багажа я наконец-то смог выбраться в город.

Но вот только как вам его описать, – Скит в задумчивости потер клюв. – Это был даже не один город сам по себе. А как бы один, новый город, построенный на руинах старого. Причем руины эти, судя по всему, никто не собирался ни сносить, ни каким-либо иным образом убирать. Отчего то здесь, то там, между новыми постройками, а иногда и прямо посреди дорог, торчали какие-то, ну просто циклопических размеров железяки, не обвалившееся еще стены зданий и прочие сооружения неизвестной природы. Я спросил у гида.

– Ах это… это от Маров осталось, – ответила та просто и немного протягивая слова.

– Ну, а кто такие эти Мары? – поинтересовался я.

– А ты разве не знаешь? – удивилась девушка. – Они тут раньше жили, но что-то у них пошло не так и они уничтожили друг друга.

– Надо же, – ответил я, зачем-то изобразив удивление, – как интересно.

На это девушка ничего мне не сказала, но только как-то странно посмотрела в ответ. Я же со своей стороны тогда подумал, что эти Ланы, а именно так называли себя жители той планеты, все же какие-то не слишком разговорчивые. Да и не вежливые к тому же. Вот чего это она ко мне на «ты» обратилась. Ведь я явно старше ее, да еще и гость тут.

В этот момент наш флаер остановился и мы сели.

– Вон твоя гостиница, – отчеканила девушка-гид уже как-то совсем холодно, – там и будешь жить. Конференция завтра. Во-он в том, – она сделала плавный жест рукой, – здании. В десять все начнется. Материалы по докладу возьми с собой. А остальное завтра узнаешь.

После чего, и даже не попрощавшись, подняла вверх свой флаер и, оставив позади лишь перекатывающиеся клубы придорожной пыли, в мгновение ока скрылась из виду. «Вот так приемчик, – подумалось мне, – наверное, я ее чем-нибудь обидел. Но вот только чем? Ведь мы совсем даже и не разговаривали».

На следующий день была конференция. Интересная. Я даже не ожидал такого. Эти Ланы оказались весьма продвинутой цивилизацией. Во многом опередив наш Университет, они занимались проблемами, до которых мы еще даже и не доросли. И все же мой доклад если и не выглядел блестяще на фоне всех прочих, то, по крайней мере был не хуже остальных. После научной части, которая продолжалась почти до обеда, состоялся банкет, где нас – участников конференции, поприветствовали уже высокопоставленные представители той планеты. Но вот что я заметил тогда, и что мне показалось все таким же странным, что несмотря ни на ранг, ни на ученое звание, все они говорили как-то совсем по-простому. А к гостям, впрочем, как и друг к другу, так же как и мой гид, обращались на «ты». Что это было такое и чем была вызвана такая простота в обращении, я, конечно, еще не знал тогда. Но для себя отметил, что, в общем-то, все эти их запростецкие манеры меня уже и не слишком-то раздражали, и более того, начинали даже нравиться.

И все же я недооценил тактичности Ланов. Поскольку вечером того же дня ко мне в номер тихонько постучали. Открыв дверь, я увидел все ту же девушку-гида, что встречала меня в космопорте.

– Меня тут попросили, – начала она без предисловий и на этот раз даже не поздоровавшись, – показать тебе нашу планету и рассказать кое-что о ней. Ну а я хотела было сначала отказаться, памятуя… – тут она как-то криво улыбнулась, хмыкнув при этом, но тут же продолжила, – в общем, не важно. Просто я не хочу, чтобы ты думал о нас плохо, так ни в чем толком и не разобравшись.

– Да, здравствуйте, – ответил я ей нарочито вежливо и явно давая понять, что не собираюсь вести себя так же как и она, по-панибратски.

Ее опять словно перекосило, но сделав очередное и на этот раз уже явное над собой усилие, она продолжила:

– Перестань кривляться. Надоел. Сколько уже можно строить из себя не пойми что? Одевайся и пошли. А то ведешь себя как Мутный.

«Как Мутный, – повторил я про себя, напяливая какую-то одежду, – это еще что за слово такое? И опять этот ее грубоватый тон. В общем – невоспитанная особа».

Мы вышли. Погода на улице была пасмурной. И ветер вперемешку с дождем хлестал нам прямо в лицо, когда мы взлетели и понеслись вдоль городского шоссе.

– Закройте верх, – попросил я гида, – холодно.

– А мне нравится, – ответила та безапелляционно. – Сиди и смотри. И слушай.

Ну, что мне оставалось? Пришлось закутаться в плащ поплотнее, а на улицу высовывать только свой клюв, который, к счастью, не мерз. Посмотрел я и на Лану. Та стояла прямо во весь рост. Вытянувшись подобно стреле и явно не обращая внимания на встречную хмарь с ветром, она напомнила мне в тот момент древнюю воительницу, идущую в бой. Такой гордый и отважный вид у нее был.

– Вот, – произнесла она наконец, указывая на развалины за городом (их сейчас было уже хорошо видно). – Там живут Мутные.

– Мутные? – переспросил я уже по-настоящему заинтересовано. – А кто это?

И тут, едва ли не в первый раз за все время, причем даже не улыбка, а некая тень ее промелькнула по лицу девушки.

– Это вруны. Вруны и притворщики. Они всем лгут, в том числе и самим себе. Поэтому их никто не понимает. Да они и сами не знают, чего хотят, – ее лицо уже явно исказилось, выражая при этом едва сдерживаемое отвращение.

Но тут она снова посмотрела на меня. Нагло, бесцеремонно, грубо. И сказала:

– И ты тоже Мутный, но не совсем. У тебя еще есть шанс стать настоящим ученым. Ты еще можешь спасти свое время и выбраться из той мерзкой жижи, в которой плавает твой разум.

– Так, по-вашему, вежливость – это тоже муть? – спросил я, пытаясь защититься от столь мощного напора.

– Пошел вон! – уже не сдержалась она. – Я буду с тобой вежливой, когда ты притворяться перестанешь. – Тут она опустила свой флаер на землю и буквально выпихнула меня из него.

Добираться до гостиницы пришлось пешком. Весь промокший и замерзший изрядно, я уже, и также не стесняясь в выражениях, проклинал все вокруг. И этого гида, и эту конференцию, и эту идиотскую планету. «Ишь, честные выискались, – ворчал я, – а ведь жизнь-то, она заставляет и притворяться, и даже лгать иногда, что ж тут поделать. Сами-то вон как раз и прячетесь за световым щитом, потому что ужиться, наверное, ни с кем не можете. И… да пошли вы все!»

Потом был опять тот старомодный корабль, исчезающая за радио-световым щитом планета, орбитальная станция и уже нормальный звездолет. Единственное вот только, уж и не знаю отчего даже, ведь нужно было просто плюнуть на все и забыть; но у меня осталось неприятное ощущение от того путешествия. Гаденькое. – Тут Скит Йонтра и сам как-то весь сморщился, будто и вправду увидел что-то противное. – Да еще и не по отношению к той планете, которую я так больше никогда уже и не смог найти, а к самому себе. Уж извините меня за эту совсем уже личную подробность.

На этом рассказ был завершен и слушатели начали понемногу расходиться. Скит же в задумчивости собрался и пополз к своему дому, где его уже ждало, чего он тогда еще не знал конечно, новое сообщение. С той самой планеты. Простое и понятное, без лжи и притворства, без коварства и лицемерия, – письмо от Ланы.

10. Часть целого

Этим вечером публика отчего-то долго не могла успокоиться. Кто-то ходил взад-вперед, кто-то перешептывался с соседями, а кто и просто глазел по сторонам словно даже и не понимая, зачем вообще сюда пришел. Скит же не обращал на все это ровным счетом никакого внимания. Он никому не делал ни замечаний, не бросал ни на кого строгих взглядов, не постукивал по столу пытаясь привлечь собравшихся к порядку. Это была не лекция и он не был здесь преподавателем. Напротив, он и сам был очевидно занят неким, совершенно посторонним сейчас делом. Сосредоточенно копаясь в песке прибрежной полосы, он словно бы старался там что-то отыскать. Это продолжалось минут пятнадцать. Наконец, выкопав уже довольно глубокую яму и добравшись, по всей видимости, до грунтовой воды, он удовлетворенно крякнул, щелкнул клювом и посмотрел на слушателей. Те же явно не ожидали такого резкого поворота событий, отчего, и все разом, затихли.

– Сегодня, – начал Скит свое повествование, – я расскажу вам об одном случае, что произошел со мной примерно десять лет тому назад. Я тогда уже работал в Университете Тэи, где, собственно, читал курс аналитической химии. В тот день я как обычно с утра прибыл к себе на кафедру и начал готовиться к лекции. Однако через пару минут вдруг почувствовал, что что-то было не так. В аудитории было тихо. Ну вы, наверное, знаете, как студенты обычно ведут себя на перерывах. Ходят везде, разговаривают, да и вообще, просто шумят. Но тогда все почему-то молчали. Я поглядел в зал. Все спокойно сидели на своих местах и как-то странно, причем женская половина в особенности, на меня смотрели.

– Что, что такое? – невольно спросил я.

– Извините нас профессор, – отозвался один из студентов, – но вы, видимо, еще не знаете…

– Чего?

– Профессор Риус погиб.

Я сел. «Вот еще новости», – подумал я как-то уж слишком спокойно. Но через пару минут стал ребят моих расспрашивать, что да как. Они мне рассказали, что – да, действительно, возле спутника Терры, одной из малых планет системы Сигма, что находилась не так далеко от нас, произошло столкновение. Исследовательский корабль, в котором и работал тогда мой коллега, столкнулся на орбите с чем-то, по всей видимости, с крупным астероидом. И что теперь они все собирают деньги на помощь родственникам, а сами похороны состоятся примерно через неделю. И то лишь потому, что в подобных случаях положено проводить расследование и до его окончания хоронить никого нельзя. «Кого они там хоронить собрались?» – подумал я в тот момент. А сам отчего-то вдруг спросил: «А вы точно уверены, что он погиб?»

Все на меня посмотрели, как на слабоумного. Но потом, видимо, все же сделав скидку на шок и, пожалуй, чересчур уж вежливо, подтвердили, что – да. А девушки стали меня еще и успокаивать при этом, ну как ребенка прям. И это было уже слишком. Я встал. Подчеркнуто отстраненно попрощался со всеми и покинул аудиторию. Ни о каких лекциях в тот день не могло быть, конечно, уже и речи.

По возвращении домой, я все еще никак не мог прийти в себя, отчего и не находил себе места, бесцельно блуждая по комнатам. «Ну не может такого быть, – говорил я себе, – чтобы Риус, такой старый и опытный, который где только не был и чего только не видел, мог вот так запросто взять и погибнуть. А почему бы и нет, собственно? Ведь все ошибаются, и наверное даже и те, от кого этого вовсе не ждешь. Там, по всей видимости, вообще что-то случилось с защитным полем станции, а поэтому ни его знания, ни опыт никак не могли ему помочь».

Совершенно расстроенный и сам уже не зная в точности зачем, я собрал свою походную сумку, взял документы, деньги и отправился в местный космопорт, где и купил себе билет на ближайший рейс до той планеты. Однако корабль отправлялся на Терру лишь через несколько часов и мне пришлось ждать. Пока же я ждал и бесцельно слонялся по космопорту, меня заметил один из сотрудников нашего Университета, который, судя по всему, тоже куда-то улетал. Он, конечно, уже знал о случившемся, а поэтому просто подошел ко мне молча и потрепал по спине. А когда собирался было уже уходить, то остановился вдруг и произнес даже не оборачиваясь:

– Не нужно Скит, не летите туда (он, по всей видимости, обо всем догадался). Так вы только себя измучаете и сделаете себе еще хуже. – И ушел.

А я подумал: «А и вправду, зачем? Что я хочу там найти? Ведь и так уже все предельно ясно. Ну давай уже приятель, успокойся и сожми клюв. Не нужно тебе всего этого. Да и что тебе тот Риус? Ну, знал ты его давно, ну дружили еще со студенчества. Но что же теперь делать?» После чего сходил в багажное отделение, взял вещи и собирался было уже идти сдавать билет, но тут, прямо как нарочно, объявили мой рейс. Некоторое время посомневавшись и бессмысленно переводя взгляд с билета на табло, на котором уже высветилось слово «Терра», я все же решил направиться к посадочному терминалу.

Терра встретила меня очень приветливо. Впрочем, это было и не удивительно. Ведь та планета была давно уже обитаема. И местные жители постарались обустроить свой мир так, в том числе и немного подрегулировав его климат, чтобы им было максимально комфортно там жить. Разместившись в отеле, я решил, что мне не помешало бы немного проветриться и где-нибудь погулять. А заодно и привести мысли в порядок.

Однако, прогуливаясь по живописному скверу, который начинался прямо у ворот моей гостиницы, я даже сразу и не заметил, что один снурр, по всей видимости из местных, почему-то очень внимательно на меня посмотрел. Потом прошел мимо. Потом опять, но уже идя назад. Наконец он остановился рядом и едва ли не заискивающе глядя мне в глаза, произнес:

– Я вижу, что вам сейчас тяжело. Что у вас, наверное, даже что-то случилось. Не могу ли я вам чем-то помочь?

– Что? – не понял я, очнувшись от какого-то полузабытья.

– Да, я вижу – снурр обошел меня с другой стороны, – у вас случилось… Кто-то умер – произнес он уже более уверенно и после короткой паузы.

– Да, а вам-то что за дело? – ответил я резковато. Мне в тот момент не хотелось ни с кем разговаривать.

– Я понимаю, – никак не унимался снурр. Но при этом все так же заискивающе и то с одного боку, то с другого на меня поглядывая. – Вот, – протянул он мне некий предмет, – возьмите. Это поможет вам. Вы только наденьте это на… – он посмотрел на меня еще раз, но уже чуть удивленно, – на щупальце. Потом подойдите к воде и увидите.

После чего сунул мне что-то, я даже не разобрал что именно, и шустро юркнув в ближайший переулок, скрылся из виду. Я посмотрел на предмет. Это была перчатка. Обыкновенная, кожаная. Но с какими-то металлическим вставками на пальцах. «Это еще что такое?» – спросил я себя, пытаясь разобрать, кем был этот снурр, зачем мне эта вещь, да и вообще, что все это такое было. Однако гулять мне тогда как-то сразу расхотелось и я вернулся назад к себе в номер. Там мне предстояло дождаться завтрашнего утра, когда бы я смог уже спокойно добраться, на арендованном к тому времени персональном челноке до места катастрофы.

Незаметно пришла ночь, такая же комфортная как и день. Чуть прохладная, но не настолько, чтобы казаться неприятной. Да и трудно было бы ожидать чего-то иного от такой цивилизованной и удобной для жизни планеты. Вокруг гостиницы, да и внутри нее было очень тихо и мне следовало бы конечно отсыпаться перед завтрашним днем, который обещал быть очень трудным. Но я конечно же не мог. И просто слонялся по номеру. То шел в бар-столовую выпить чего-нибудь тонизирующего, то на балкон полюбоваться ночным небом. То просто сидел в комнате не зная, чем бы таким еще себя занять. Наконец, уже примерно после часов трех бесцельных мытарств, я обратил внимание на ту перчатку, что сунул мне снурр и которая теперь лежала на столике у меня в прихожей. «Как это он там сказал, – попытался я вспомнить, – надень и иди к воде, кажется?» Ну что же, заняться мне было тогда в общем-то нечем. «Так почему бы и не попробовать», – решил я наконец.

После чего надел перчатку. А потом вдруг засомневался: «К воде… но где же мне ее сейчас взять-то, океана-то ведь рядом нет. И если например в бар-столовую?» И пошел. А когда нажав на клапан, чуть приоткрыл воду, – то меня словно током ударило. Я схватился за водопроводный сифон, и более уже не в силах разжать хватки, увидел: свечение, прекрасную площадь, деревья повсюду словно сотканные из света, и дворец. А вокруг ходили такие же как и я, словно светящиеся изнутри полупрозрачные представители разных миров. Там были и снурры, и симрики, и трианцы, и йонтры. «Как красиво», – произнес я невольно и, как кажется, даже вслух. А потом последовал за остальными. Да, уважаемые слушатели, я мог там передвигаться. И это был удивительный мир, и там все было чудесно. Мне даже показалось, что еще немного и я смог бы там, наверное, и полететь.

Тем временем все присутствующие, медленно и еще о чем-то переговариваясь шли ко дворцу, который находился в самой глубине того пространства. Повинуясь практически неудержимому влечению, а также снедаемый жгучим любопытством, я проследовал за остальными. Мы вошли в громадный зал, светлый и просторный. Я видел невероятной высоты свод, искуснейшей резьбы колонны, бельведер возвышавшийся уже над сводом и украшенный сценами неведомых сражений из неведомых же легенд. Там было все изящно, величественно и помпезно. Потом мы прошли в галерею, в дальней части которой, изгибаясь по всей длине, начинались классической формы, изящно выточенные, белые мраморные ступени. Они вели к возвышению, окруженному по периметру низеньким, позолоченным, изыскано декорированным заборчиком. И на том возвышении стояло некое существо. Оно, так же как и все мы, словно бы светилось изнутри. Но уже более ярко. Поэтому разобрать в точности, что это было такое или кто это был такой, не представлялось никакой возможности. И когда мы подошли ближе к тем ступеням, существо произнесло:

– Дети мои, я ваш пастырь. Вы все собрались здесь, чтобы узреть единое спиритическое начало. Начало всего. Мира и того, что за ним. Но сегодня у нас появился новый брат, – тут, сделав изящный жест, существо указало на меня. – Примите же его. Теперь он всегда будет с нами. Но у него горе. Расскажи же нам брат, открой душу. Что так печалит тебя?