– О-о, это очень старая история, – с явной неохотой отозвался Джу на очередной вопрос своего собеседника. – Я как-нибудь в другой раз ее расскажу. А пока, ешьте вот лучше печеную картошку, она по-моему уже готова.

После чего протянул другому триму, который сидел рядом с ним изрядно закопченный шампур, на котором дымясь, красовались несколько крупных картофелин. Тот послушно принял еду и, посыпая картошку солью, принялся уплетать лакомство. Во время этой трапезы он несколько раз поглядывал на Джу, словно беззвучно прося его о чем-то. Наконец тот все же не выдержал и произнес:

– Ладно, если уж вы так хотите, расскажу я про свою руку. Но предупреждаю сразу, история эта длинная, поэтому я буду кое-что и пропускать. Да и не помню я уже многого, ведь сколько времени с тех пор прошло.

После чего поудобней устроился возле костра, окинул взглядом окружавший их сумеречный лесной пейзаж и начал:

– Был я тогда еще совсем молодым парнем. Хотя даже и в то время частенько подрабатывал проводником. Ведь этих обширных лесов кроме меня никто так хорошо не знал. А я и родился здесь, и вырос, да и вообще, – он мечтательно вздохнул, – чувствую их почти что нутром. Ну вот, представьте себе, я даже словно бы всякий раз знаю, в какую сторону идти. И мне ни звезд, ни солнца для этого не нужно. Вот и тогда я провожал одного торговца пряностями, который шел из одного крупного города в другой. Идти там было всего ничего, лишь несколько дней. Да мы и добрались бы легко, наверное, если бы не землетрясение. И оно началось так внезапно, буквально на ровном месте, что мы даже сначала ничего и не поняли. Но потом мой торговец настолько перепугался, что пустился бежать со всех ног. А я и не сумел его догнать даже, хотя и бежал за ним следом довольно долго. Но наконец, потеряв его уже окончательно и остановившись, неожиданно заметил на земле нечто странное.

Мне вдруг показалось, что земля, на которую я тогда смотрел, пытаясь отдышаться, начала буквально уходить у меня из под ног. Я пригляделся. И увидел камни. И эти камни, самые обыкновенные на вид простые камни, словно бы ползли по земле, и все в одну сторону. Остальные же предметы: ветки, листья и корни оставались на прежнем месте. Я подивился такому чуду и взял один из этих камней. И представьте себе, – Джу посмотрел на своего собеседника, – это была черепаха. Самая обыкновенная, нормальная черепаха, но только с панцирем словно бы из этого камня сделанным. И более того, когда я эту черепаху поднял, то она вместо нормального движения лапами и головой, вдруг эту голову ко мне повернула, посмотрела на меня и проговорила: «Поставь на прежнее место, а то укушу». Я засмеялся: «Да как же ты меня укусишь, у тебя и зубов-то нормальных нет». «И секрет не расскажу», – продолжила черепаха. Я заинтересовался и спросил, что это за секрет такой. «А секрет очень простой, – ответила черепаха, – я могу научить тебя ходить быстрее, чем ты на самом деле можешь». Я не понял. Но все же опустил черепаху на землю и стал наблюдать. А она вновь и даже еще быстрее поползла, причем в том же направлении, что и прежде. Я, естественно, за ней. Но вот что любопытно, – Джу поворошил палкой тлеющие угольки костра, – никак не мог ее догнать. Я уже почти и бежал за ней, но черепаха все время меня обгоняла. Наконец я остановился и посмотрел, куда это она так спешила. И это была гора или вулкан. Видимо, как раз из-за него и произошло все то мощное землетрясение, которое так напугало моего торговца. Потому что из жерла этого вулкана вверх поднимались довольно плотные клубы серого пара. Я продолжил погоню.

И прошло уже, наверное, часа два или три, когда я, совершенно измученный и грязный, поскольку несколько раз по дороге падал, приблизился к жерлу этого вулкана. И там я вновь увидел свою черепаху. Она, похоже, ожидала меня на вершине, поскольку не спрыгнула в жерло, как остальные ее сородичи (а их было довольно много вокруг), а просто сидела на камнях и внимательно на меня смотрела. «Что это за чудо такое, – невольно подумал я, – и откуда здесь все эти черепахи. И почему они прыгают вниз?» Однако черепаха разрешила за меня сразу все мои вопросы. Она сказала: «Сейчас идет каменный отлив. Ну, то есть такое явление, которое иногда бывает перед извержением вулкана. Примерно как в океане. Когда вода уходит от берега, чтобы затем еще сильнее на него нахлынуть. Теперь же центральная часть вулкана уходит глубоко под землю, после чего останется там еще некоторое время. А мы, – тут черепаха повернула голову вправо и влево, видимо, указывая на своих сородичей, – должны вернуться назад, в то место, где живут наши родители: большие каменные черепахи. Они очень старые и живут очень долго. Но потомство свое оставляют вылупляться на поверхности земли. Но, впрочем, я не об этом. Так вот, я обещала тебе, что научу ходить быстрее чем ты сам сейчас можешь, так слушай же. Никакого фокуса здесь нет, просто я могу, пусть и очень медленно, но переползать не только относительно земли, но и относительно того места, где должна была бы находиться. Да, да, и именно так. Ведь в любой момент времени я, строго говоря, неподвижна. И неподвижность эта на самом деле существует, а не только кажется. Вот только увидеть ее ты просто так не сможешь, а сможешь лишь спустившись глубоко под землю и окунувшись в ее океан. Он там внизу. Конечно, сначала ты будешь видеть только струи пара и камни, но потом увидишь и истинную неподвижность. Всю полностью и целиком. И когда ты окунешься в ее океан, то сможешь перемещаться намного быстрее чем сейчас, потому что будешь оказываться впереди себя самого. То есть в том месте, где оказался бы через несколько секунд. И так постоянно. И тебя тогда тоже никто не сможет догнать и ходить тебе будет намного легче. Так что, – идешь ты за мной?» – черепаха внимательно на меня посмотрела. А я, – ну что мне оставалось, конечно же согласился.

И вот мы спустились вниз, на самое дно жерла вулкана. Оно, как и уверяла меня черепаха, действительно уходило все глубже под землю. А вокруг меня было еще много таких же каменных черепах, которые на меня с большим интересом смотрели. И кроме того там был клубящийся дым или пар, вдыхая который, я словно бы в нем растворялся и переставал видеть привычный свой мир. Вот, – и на самом деле, я словно бы услышал отдаленный шум или плеск прибрежных волн, а вот и сами волны: теплые, приятные, успокаивающие. И потом сквозь этот уже, едва ли не сон наяву, я вновь услышал голос своей черепахи: «Там на глубине есть черные базальтовые острова, – сказала она тихо, – и они очень глубоко. Но ты найди их, потому что на них растут песчаные водоросли. Тебе обязательно нужно будет, когда ты вынырнешь на поверхность, эти водоросли съесть, а иначе ты сам окаменеешь и так и останешься навсегда под землей. И неподвижность станет твоей судьбой». А более я ничего уже не услышал.

Поэтому вместо ответа и не теряя уже ни секунды времени, нырнул как можно глубже в ту светло-зеленую «воду», в которой очутился, и стал любоваться открывшимся мне удивительным миром. А там было все. И странные, неземного вида рыбы, словно бы застывшие на одном месте, и те же самые, но уже огромные черепахи, которые тоже не двигались. А еще звезды и Солнце, и темный космос. Словно бы некая, бесконечно долгая земная память была заключена в этом странном и таинственном месте. И еще там было много чего интересного, о чем я и подумать никогда прежде не мог. Там было столько чудес, столько красоты и величия, что я, невольно залюбовавшись всем этим, даже сразу и не заметил, что меня кто-то негромко звал. Но потом, посмотрев назад, я вновь обомлел от изумления. Передо мной, совсем рядом и также под этой светло-зеленой водой находилась девушка. Причем она была настолько хороша, что я и слова вымолвить поначалу не смог. А она засмеялась мне прямо в лицо и спросила, зачем я там находился. Я ответил. А она сказала, что эти базальтовые острова не слишком глубоко и что она мне их сейчас покажет.

И потом я долго плыл за этой девушкой, опускаясь все глубже в пучину неподвижности. И вскоре действительно увидел один из таких островов, а на нем и нужные мне водоросли. Я стал их собирать. А девушка плавала вокруг меня неподалеку и очень внимательно на меня смотрела. Наконец я не выдержал и спросил: «Скажи мне, милая девушка, – обратился я к ней, – а зачем ты сама сюда спустилась? Тебя что, тоже привела в этот океан черепаха с каменным панцирем?» На это она мне ответила: «Я спустилась сюда, чтобы стать красивее и моложе. Ведь этот неподвижный мир делает всех намного более привлекательными и юными. У меня есть жених там наверху в деревне, но он меня совсем не любит. Поэтому я и попросила одного шамана из соседнего селения отправить меня сюда. А он исполнил. Я тогда в одну очень глубокую пещеру зашла. В ней было много белого дыма и пара, а затем я очутилась здесь. В неподвижности. Но ведь я все равно по-прежнему жива и двигаюсь, и даже сделалась, смотри, какой красивой!» Тут девушка засмеялась и повернулась вокруг, словно демонстрируя насколько хороша. Я подтвердил, что она действительно теперь настоящая красавица с сапфирового цвета глазами и рубиновыми волосами, и что вполне может возвращаться к своему жениху. А она со мной согласилась, после чего мы вместе с ней поплыли назад к поверхности.

И прошло, наверное, еще часа два или три, прежде чем я, выбравшись из океана на какой-то плоский косой камень, торчащий откуда-то сбоку, принялся поедать свои водоросли. Кое-как, одной рукой держась за этот камень, второй я запихивал в рот эти песчаные водоросли, которые были на вкус почти как морской песок. Наконец, покончив с этим, я попытался определить, куда нам нужно было идти. «Так куда же нам теперь идти?» – спросил я девушку. Но она почему-то ничего мне не ответила. Я обернулся. Девушка, как оказалось, все еще находилась под водой и смотрела то вправо, то влево, совершенно не видя ни меня, ни моего камня. И тут я все понял. Тот шаман, который отправил ее сюда, наверное, ничего ей не сказал о тех водорослях, которые ей нужно было съесть. А оттого она никогда не смогла бы выбраться наверх к своему жениху, как бы ни старалась. И мне стало ее жаль. Так жаль, что у меня самого буквально заныло сердце.

И тогда я опустил насколько мог глубоко свою руку под воду, схватил девушку за шиворот и одним рывком выдернул ее из океана неподвижности. А она только стояла теперь возле меня, и все еще ничего не понимая, в изумлении озиралась по сторонам. Но самое плохое началось уже потом. Когда мы вместе пошли, причем действительно уже как-то непривычно быстро, по узкому проходу, который вывел нас на прежнее, глубоко теперь опустившееся дно жерла вулкана. Сначала девушка сама заметила нечто неладное, потому что все время пыталась активно двигаться, но это у нее плохо выходило. А затем и я, когда попробовал пошевелить своей рукой. И эта рука словно бы одеревенела совсем и абсолютно не хотела меня слушаться. Я подумал, что нужно было еще съесть тех водорослей, что я насобирал на базальтовом острове. Но их оказалось так мало, что хватило только ей. Да, – мне пришлось пожертвовать своей рукой, чтобы девушка, которую я спас не окаменела.

И вот, – Джу грустно улыбнулся своему собеседнику, показывая свою окаменевшую руку, – так я и вожу теперь разных путников через этот лес, очень легко и быстро, как ты знаешь. А девушка, наверное, вернулась к своему жениху. И хотел бы я посмотреть на того трима, который бы ее сейчас не полюбил.

25. Маленький быстрый мотоцикл

– Нет, эта пуговица не интересная, – грустно произнес серый крот обращаясь к жуку. – Я совсем ее не чувствую. Ни тепла, ни внутренних вибраций, ничего. Наверное ее давно сюда выбросили, – он поводил усатой мордой по сторонам.

Там, вокруг них, справа и слева, ограниченное спереди деревней, а сзади темным дремучим лесом, простираясь огромное бугристое поле, поросшее зеленой травой. Однако впечатление это было обманчивым. Поскольку под этим полем находилась еще более крупная свалка, в незапамятные времена разбитая здесь древними людьми, а теперь из-за вековых наслоений и плотной растительности, ставшая почти незаметной. И только лишь эта странная парочка, состоявшая из время от времени жужжащего майского жука и не в меру любопытного серого крота, который ничегошеньки не видел, все еще интересовалась этим местом.

Они, как казалось, там что-то разыскивали, складывая предметы, которые находили в две отдельные кучи. Одну большую, для «мертвых вещей», как называл их серый крот, а другую – совсем маленькую, для «живых». Каким образом он это делал и по какому признаку различал, никто не смог бы сказать. Жук же наблюдал за всем внимательно и, поскольку крот был совсем слепым, описывал ему внешний вид того, что тот выкапывал. Иногда жук улетал, чтобы, как он говорил: проконсультироваться. И эта «консультация» заключалась в том, что он несся в соседнюю деревню и читал там огромную энциклопедию, услужливо предоставляемую ему одной маленькой девочкой, которая в этой деревне жила. Потом он возвращался назад и рассказывал кроту, не только о внешнем виде найденных последним вещей, но и о их названиях, и предназначении.

Так они и промышляли на этой свалке уже довольно давно, с того самого дня, когда впервые встретились. Крот тогда сразу сказал жуку, что именно он ищет, а жук заинтересовался. «Живые вещи», это было что-то новенькое. Крот еще всякий раз повторял ему, что вещам хозяева нужны не меньше, чем хозяевам вещи. И что они вот так, покинутые и заброшенные, страдают очень сильно и в конце концов погибают. Они тогда становятся мертвыми и холодными, пояснил жук, и из них уходит вся жизнь. Но если какая-либо вещь находит себе нового хозяина, то она сразу преображается. И не только лишь внешне, поскольку хозяин приводит ее в порядок, но и внутренне, потому что она чувствует свою надобность и что она в этом мире не одна.

Наконец, копаясь таким образом в земле, перемешанной еще со всевозможным хламом, крот нашел нечто необычное. И это был руль от маленького мотоцикла. Хотя, они конечно еще не знали тогда, что именно нашли. Но, слетав на консультацию, жук сообщил кроту, что это в точности руль и был. А еще через некоторое время, к ним подошла и сама девочка, владелица той обширной энциклопедии, из которой жук черпал всю информацию. Ее почему-то очень заинтересовала последняя находка странной парочки, отчего она и решила сама понаблюдать за раскопками.

Крот копал дальше. И вот из земли было уже извлечено одно колесо старого мотоцикла, а затем и второе. И наконец, сама рама с сиденьем. Крот заявил:

– Эта вещь – лучшее из того, что мы здесь выкапывали. А поэтому мы просто обязаны ее восстановить. Я конечно, не могу пока сказать, что с ней будет, когда мы ее соберем. Но кто знает, возможно она и оживет, если мы ее очистим и отремонтируем.

Так и сделали. Все трое, подобрав выкопанные детали, отправились во двор девочки, которая жила совсем одна, и принялись чинить игрушку. Сначала они обратились, конечно, к энциклопедии, чтобы понять, что и к чему нужно было крепить. А затем приступили к самому делу. И вот, буквально через пару часов, мотоцикл был восстановлен. Это был простой, очень старый игрушечный мотоцикл, размером не более двадцати сантиметров в длину. Но все же довольно красивый. Хромированный руль, крашеная синей краской рама с сиденьем и довольно потертые колеса, которые были отчего-то светло-зеленого цвета. Все это производило впечатление довольно изящной и явно дорогой игрушки. Но что самое интересное, мотоцикл этот был электрическим и имел хотя и маленький, но довольно емкий аккумулятор в форме вытянутого бензобака. Троица быстро разобралась, что к чему и поставила мотоцикл на зарядку. Когда же и с этим делом было покончено, кроту, как нашедшему мотоцикл, было предоставлено право опробовать его первым. Тот сказал:

– Да я и рад бы, конечно, но ведь я ничегошеньки не вижу.

– Это не беда, – ответил ему майский жук, – я буду лететь рядом с тобой и говорить куда ехать.

Так и поступили. И вот, счастливый серый крот, а рядом с ним постоянно жужжащий теперь майский жук катались по двору девочки на мотоцикле под восторженные рукоплескания и смех последней. Наконец тот день закончился. И крот с жуком поставили мотоцикл в небольшой ангар, который тут же быстро и смастерили. После чего, условившись вернуться к своему развлечению уже завтра, отправились спокойно по своим домам. Однако на утро, когда в условленный час снова встретились, девочки во дворе дома они не обнаружили.

– Странно, – удивился майский жук, – она же вчера обещалась прийти и сказала, что сама поставит мотоцикл на зарядку.

Они пошли в дом посмотреть. И нашли там ребенка лежащим в постели. Жук подлетел к девочке первым.

– Слушай, – сказал он кроту, – да она пока спит еще. И, – он потрогал лапкой ее лоб, – горячая такая. Уж не случилось ли с ней чего?

И тогда они уже вместе полезли, но не на кровать, а на письменный стол, чтобы поискать в энциклопедии, что же такое с ней могло произойти. И нашли. Оказалось, что девочка действительно заболела. А еще, что ей срочно нужны были лекарства, а то она могла вообще никогда не выздороветь.

– Мы должны отправиться в город, – сказал майский жук. – Только там я видел такие лекарства. Они в старой аптеке, что на самой окраине. Но до туда добираться далеко и просто так ты туда не доползешь. А я не смогу эти лекарства принести. У меня лапки слабые.

– А мы тогда на мотоцикле поедем, – предложил ему крот. – Ну, как вчера по огороду ездили. Я лекарства на багажник погружу, а ты будешь меня направлять. Я, правда, не знаю, сколько там заряда осталось, но будем надеяться, что достаточно.

– Ага, – согласился с ним жук, – хорошая идея. А то я просто не могу спокойно смотреть, как она, – он указал лапкой на девочку, – мучается.

И вот они вдвоем, зарядив еще, на всякий случай, свой мотоцикл, отправились в город. Жук эту дорогу хорошо знал, потому что уже не раз летал туда. Крот же внимательно его слушал и выполнял все его указания. Сначала они ехали по проселочной дороге, мимо деревни, в которой жила девочка. Чем вызвали изрядную долю насмешек у местных жителей, которые им вдогонку даже еще что-то кричали. Потом спустились к реке и поехали вдоль нее. Потом был мост, очень старый и полуразрушенный. Здесь жук сказал кроту сбавить скорость, потому что в том месте можно было легко ошибиться и упасть в реку. А затем, по уже совершенно прямой и асфальтированной дороге, понеслись на полном ходу к городу.

Там они быстро нашли нужную аптеку, а в ней и лекарства, название которых жук также подсмотрел в энциклопедии. И крот уже сам тогда полез за этими лекарствами, и даже, рискуя упасть, взобрался на очень высокую полку, на которой эти лекарства лежали. Жук же сначала направлял его, а затем ждал около мотоцикла. И когда крот уже вернулся к нему и крепил лекарства к багажнику, сказал:

– Ты знаешь, а мне вот теперь кажется, что я и сам могу отличать «живые» вещи от «неживых». Я тут пока тебя ждал, все на мотоцикл смотрел и заметил, что он, пусть совсем и немного, но подергивал своими зелеными колесами, а еще, чуть заметно мигал включенной передней фарой.

На это крот ничего ему не ответил, потому что очень спешил. Он просто залез на мотоцикл и включил единственную переднюю передачу. И на этот раз мотоцикл загудел уже совсем не так, как положено. Он, то ли работал немного тише, то ли вибрация от него стала слабее, но когда крот с жуком подъехали к тому мосту через реку, он совсем перестал тянуть. Отчего, хотя все еще и работая, остановился на месте как вкопанный.

– Ой-ей-ей, – запричитал майский жук, – это у него заряд, наверное, кончился. Как же мы теперь до дома-то доедем? Бедная девочка, ведь она же теперь погибнет.

– Да погоди ты отчаиваться, – ответил ему крот, – может он еще и заработает, а может кто-нибудь другой нам поможет.

– Никто нам не поможет, – теперь уже едва не проплакал майский жук. – А наоборот, скоро сильный дождь, наверное, будет. И все тримы по своим домам разошлись. Вон, – он указал лапкой на небо, – туча какая огромная. Как бы нам самим с тобой теперь не погибнуть…

Однако он не успел тогда договорить, потому что сильнейший порыв ветра отбросил его сначала в сторону, а затем быстро закружил вращающимся вихрем и унес куда-то прочь. А крота, который так и сидел на мотоцикле, понес к опасному мосту. Но крот отчего-то не упал с него в воду. А напротив, все дырки и щели очень ловко объехал, после чего понесся вдоль берега реки, а затем уже и по проселочной дороге к дому девочки.

И он успел тогда вовремя. Потому что ей хотя и стало хуже за время их отсутствия, но все-таки, не слишком. Когда же он сделал все, что требовалось, и дал ребенку нужное количество лекарства, крот вылез во двор дома и сел там передохнуть. К нему подлетел его приятель, майский жук, который сумел наконец-то выбраться из воздушного водоворота и, едва переводя дыхание, спросил:

– Да как же ты доехал до дома без меня, ведь я же совсем тобой не управлял?

– Как не управлял, – не понял серый крот, – а кто же мне жужжал все это время? Да так, что я чуть было не оглох.

– Так это же не я, – жук аж присел на задние лапки от удивления, – это… – он посмотрел на мотоцикл, но не нашелся что сказать.

А сам мотоцикл, в тот момент все еще заведенный, действительно слегка подергивал своими зелеными колесами и почти незаметно мигал включенной передней фарой.