– Ты бессердечный эгоист! – с презрением заявил Джонсон.
– О, нет. Я действую по велению сердца. Оно говорит мне, что нужно помочь братьям по несчастью. Я убил наших общих врагов – нацистов. Крюгер мертв и лежит в “дьявольской дыре”, не правда ли, эффектно было скинуть их туда? Когад я был в замке первый раз, я узнал про этот рычаг. А святой отец… напрасная жертва. Да простит меня Господь…
Глава 19 “Недоступная мечта”
Коман повел пленников на лестницу романской башни, что находилась с лицевой стороны собора. Герои стали друг за другом подниматься по узкой винтовой лестнице все выше и выше. Подъем, казалось, был бесконечным и тянулся прямо к небесам.
– А как же ваша Стелла не умерла от пуль нациста? – вдруг задал вопрос Джонсон.
– Я просто подменил патроны Крюгера на холостые. Вышло неплохо.
– Вы и вправду пьете кровь? – задал вопрос Роберт.
– Да. Стелла получает от этого безумное удовольствие, иногда она кусает меня, но увы, моя кровь несет то же проклятие и не подходит для насыщения. Это больше ритуал, чем польза, – заявил Петру.
– Фу, какой ужас, – с отвращением произнесла Мирела.
Она с трудом держалась на ногах от страха и жуткой неприязни к кровопийцам, тем более осознавая, что ее кровь вновь польется из раны.
Наконец, достигнув верхнего яруса башни, герои остановились. Коман глянул на часы: без трех минут двенадцать.
– Нам пора, Стелла, можешь приступать, – сказал Петру.
Один вампир-помощник схватил Джонсона, а второй Мирелу. Марин билась изо всех сил, но Коман пригрозил ей пистолетом.
Его возлюбленная наклонилась к плечу жертвы, сняла бинт и нацелилась туда, где была еще не затянувшаяся рана.
Вампирша уже дотронулась до кожи Мирелы, как вдруг Роберт выхватил из кармана своего противника пистолет и выстрелил в того, что держал Марин.
Все отскочили в сторону от неожиданности, Стелла дернулась вместе с врачом и от испуга укусила ее со всей силы. Мирела закричала.
Коман выхватил свой пистолет и выпалил в Делавэра, но попал по второму приспешнику.
Первый упал, пораженный пулей в бок под сердце.
Роберт достал кнут и выбил им оружие у Петру. Пистолет вылетел прочь и упал куда-то далеко вниз.
Коман взял оружие своего помощника, но Джонсон уже выстрелил ему в руку, едва задев ему предплечье.
Историк ударил кнутом по чаше, которую держал противник, она вылетела у него из руки и выпала вниз. Чаша ударилась о крышу собора и зацепилась за ее край.
Джонсон пристрелил раненых вампиров и толкнул Стеллу. Мирела врезала ей еще раз, да так, что у вампирши потекла кровь из носа.
Понимая, что проигрывает, Петру рванул вниз по лестнице, надеясь перелезть на крышу собора и достать чашу. Он взглянул на часы: без одной минуты двенадцать.
Делавэр стрельнул в убегающего злодея, но патроны неожиданно кончились.
Тогда герой сказал Марин:
– Сиди здесь, если что ответь этой твари.
А сам Роберт побежал вдогонку.
Коман добрался до места, где окно башни находится наравне с краем крыши, и прыгнул вниз, понимая, что ему скоро будет нечего терять. В случае поражения он будет арестован и разлучен с любимой женщиной, а в случае победы обретет невиданную силу и сможет благополучно покинуть место преступления, дав надежду своему братству.
Петру зацепился за декоративный элемент крыши и встал на ее край. Неподалеку лежала чаша Иуды.
“Выпить можно любую кровь. Сейчас не будет времени,” – подумал злодей.
Роберт окинул взглядом крышу и приготовился прыгать следом.
Коман подобрал чашу и направился прочь от противника. Он бежал по краю крыши, который был отгорожен своеобразными перилами.
Джонсон прыгал с этажа повыше, надеясь проехать по крыше вниз и попасть точно на край.
Герой попал на скат цветной черепичной крыши и съехал по ней до самых перил. По инерции он чуть не упал вниз, но успел схватиться за металлические прутья.
Петру уже был у трех треугольных окон, если залезть в одно из них, то наверняка можно будет спуститься изнутри.
– Стой! – скомандовал Джонсон, – ты проиграл!
Историк приближался к противнику, а тот вместо того, чтобы бежать, глянул на часы, затем достал маленький нож и вспорол себе рану от пули, чтобы налить кровь в чашу. Когда сосуд наполнился кровью вампира, он, еще раз глянув на часы, выпил кровь одним глотком.
Роберт подошел к Петру на два шага, достал незаряженный пистолет и пригрозил им злодею, но тот, сглотнув, улыбнулся и сказал:
– Можешь не пугать, он не заряжен.
– А чаша не волшебная, – с ответной ухмылкой произнес герой.
– Почему? – спросил Коман.
– Потому что это новодел, – заявил Делавэр.
– Как новодел? – глаза Петру округлились.
– Когда ты держал ее в руке я заметил на дне клеймо, которого там и быть не может. Я выбил ее у тебя из рук, чтобы ты прыгнул за ней и разбился.
Коман перевернул чашу вверх дном и увидел там клеймо, свидетельствующее о пробе серебра в ней.
– А зачем же ты тогда прыгнул за мной?
– На всякий случай, чтобы ты не убежал и не наделал глупостей, – сказал Роберт.
Внизу послышались звуки сирены и автомобильных тормозов. Это приехала полиция.
– Вы достали ненастоящую чашу?! – удивился Петру.
– Оказалось, что так. Видимо настоящая чаша не дошла до наших дней, и сейчас церковь доставала на всеобщее обозрение муляж. И вправду, это объясняет, почему ее редко достают, чтобы никто не усомнился в ее подлинности, – сказал Джонсон.
– Что ж. Твоя взяла, Роберт. Только мы посмотрим, как ты отвертишься от полиции, – заявил Петру, – за нами уже идут.
Геро простояли в молчании около минуты, прежде чем полицейские не выбрались на крышу через то самое окно, возле которого стоял Коман. Увидев их, Петру швырнул в первого из них чашу, во второго ножик и кинулся на Роберта. Тот рефлекторно отбросил его, и злодей упал вниз, не успев зацепиться за перила. Коман упал с высоты около тридцати метров и естественно разбился насмерть о брусчатку на площади Святого Стефана.
– Он сам напросился, – оправдался герой, – глянув вниз в темноту, где виднелся силуэт лежащего тела.
***
Роберт и Мирела встретились внизу возле полицейских машин.
Марин была очень испугана, ее рану перевязали и посадили в салон служебного авто. Роберта усадили рядом и повезли в отделение.
– Ну что, чаша не настоящая? – спросила врач.
– Нет. Это новодел. А этот дурак повелся и стал пить из нее кровь, – сказал герой.
– Вообще-то вы тоже повелись, – заявила Мирела.
– Признаю. Но ведь я не предполагал, что придется усомниться в древности этой чаши. Уж не вампирская, так просто древнееврейская.
– Вы еще ребенок, – с насмешкой произнесла Марин.
– Кто бы говорил, – историк обнял героиню и чмокнул в щеку, и им стало так тепло и радостно на душе, будто все пережитое уже оказалось где-то очень далеко…
Глава 20 “Зрелище не для всех”
Вскоре Роберт и Мирела вновь оказались в Румынии. Марин вернулась домой, а Джонсон попросил принять его еще на пару дней. Врач с удовольствием согласилась. Она была на седьмом небе от счастья быть рядом с отважным авантюристом Делавэром, с которым никогда не заскучаешь.
– Я обязательно буду принимать участие в исследованиях вампиризма. Мне стало жаль этих людей. Они всюду прячутся и не могут жить счастливо, – заявила Мирела.
– Мне кажется, Петру со своей Стеллой жили счастливо, – возразил Роберт.
– Он сам виноват. Мог бы жить и дальше. Видите, как грандиозные планы могут загубить чью-то жизнь. Это я вам, Роберт, на всякий случай.
– Чтобы я не возомнил себя спасителем мира? – усмехнулся герой.
– Да. Будьте скромнее, – сказала Марин.
***
Чуть позже Ханзи пригласил Роберта и Мирелу в местный музей, где сейчас хранится “Сокровище королевы Марго”. Герои не отказались.
Стефан выглядел ничуть не уставшим, совсем так, как и до всей этой неприятной истории. Он пожал руку товарищу и поцеловал руку Марин.
– Вот как вы выглядите, домнишоара Марин, теперь я понимаю, почему Роберт от вас без ума, – заявил Ханзи.
– Не засматривайся на чужих женщин, Ханзи, – улыбнулся Джонсон.
– У меня просто хорошее настроение. Признаться, я был удивлен поступком Петру. Не думал я, что он способен на такое.
– А про то, что он вампир, знал? – спросил Делавэр.
– Нет конечно. Он все тщательно скрывал. Но вообще мы с ним были не друзья, скорее коллеги. Просто мы относились друг к другу тепло.
– Так ты покажешь нам этот череп? – возвратился к делу историк.
– Конечно. Пойдемте, – Стефан повел героев по коридорам музея куда-то вглубь.
– Расскажи, как ты провел время в плену у немцев? – попросил Роберт.
– Это было так: меня привезли, посадили в камеру, привязали к стулу, а потом принесли голову… мерзкая вещь. Я поначалу и в самом деле чуть не лишился рассудка. Я сидел и смотрел на “Сокровище” часа два. И молчал. Ничего не говорил. Потом я понял, что мне нужно, и прикинулся, будто схожу с ума. Нацисты увели меня, положили на какую-то кровать, привязали к ней, чтобы я не убежал, и заперли в этой комнате. Я во всю прикидывался больным, говорил какую-то белиберду, и немцы во мне разочаровались. Они много раз приходили, допрашивали, но я все играл невменяемого. Они меня даже чем-то укололи, и я уснул. Потом плохо помню. А потом появились какие-то люди, сказали, что они от Петру, и освободили меня.
– А “Сокровище”? – спросил Роберт.
– Они его не взяли. Сказали мне пока приберечь его. Я отнес в музей.
Гости подошли к закрытой двери. Ханзи постучался, сказав: “Это Стефан”.
Ему открыли, и герои прошли в небольшое помещение, где в центре стоял постамент, а на нем квадратный стеклянный ящик, накрытый тканью.
– Вот оно “Сокровище”, – сказал Ханзи.
Человек, находившийся в комнате, очевидно музейный работник, спросил разрешения открыть посетителям экспонат.
– Вы готовы? – спросил Стефан у гостей.
– Я волнуюсь, – прошептала Мирела, – а это не опасно?
– Думаю, что нет. Если вы работаете с телами умерших, для вас это будет не так страшно. Ну, я открываю, – произнес торжественно Ханзи и сдернул ткань.
От увиденного вздрогнул даже Роберт, а Мирела сначала сощурилась, а потом стала внимательно оглядывать череп, стоя как вкопанная.
“Сокровище королевы Марго”, как я и говорил, представляло собой слияние отрезанной головы Михэя II и меча.
Голова еще не сгнила полностью, а несколько мумифицировалась. На почерневшем лице умершего отразился ужас, который несмотря на время, оставался на нем и внушал ответное чувство у зрителя.
В затылке торчал старый заржавевший меч с красивой рукоятью со вставками из камней.
Мирела не могла отвести взгляда от ужасающей картины. Она смотрела в пустые глазницы мумии и покачивалась, словно была опьянена от увиденного.
Наконец Ханзи накрыл экспонат тряпкой, и Роберт вздохнул с облегчением. Ему стало не по себе от жуткой картины.
– Мирела, вы в порядке? – спросил Джонсон.
– Да, только голова тяжелеет, – произнесла Марин.
Историк взял спутницу под руку и почувствовал, как она перестает держаться на ногах и сползает на пол.
Стефан помог вынести Мирелу из душной комнаты. Ее посадили на ближайший стул. Роберт похлопал по щеке Марин и обеспокоенно спросил:
– Как вы, Мирела?
Врач открыла глаза и произнесла не совсем внятно:
– Темно и страшно, уберите его.
– Вы больше не увидите эту голову. Посмотрите на меня, Мирела, – герой приподнял голову героини и прижался к ней теплой и колючей щекой.
– Роберт, – Марин обняла историка и не могла вымолвить ни слова.
***
Позже, на выходе из музея, героям предстояло расстаться, но ненадолго.
– Мне стыдно за то, что случилось в музее. Что я как девочка упала в обморок. А еще врач называется, – отчитывала сама себя Мирела.
– Ничего страшного. Этот череп по-настоящему загадочный. По слухам люди сходи с ума от него, – сказал Ханзи.
– Я бы точно сошла, если бы меня как вас посадили в камеру с этой ужасной головой, – заявила Марин.
– Но вы сделали это по другой причине, – с улыбкой произнес Джонсон.
– Да, по вам, Роберт, – героиня чмокнула его в щеку и сказала, – до вечера. Я жду вас в семь.
– Спасибо, Мирела. Я обязательно буду, – пообещал историк.
Делавэр и Стефан отошли в сторону, и Ханзи сказал:
– Ты будешь в восторге, Боб. Я кажется нашел новый ключ к поискам чаши Иуды. Ты со мной?
– С тобой, Ханзи, только давай в этот раз полезем ночью. Поверь мне, так надежнее.
– Как скажешь, Боб, – Ханзи расплылся в улыбке и похлопал друга по плечу…