Уйдёт тепло, и тут же станет холодно,
И посмурнеет срузу же в разы.
Так и в душе. Бывают разные моменты,
Все хорошо только на плёнках киноленты.
Нагрянет буря, и спокойствие истает,
Твоя душа куда-то улетает.
И в этой бездне запросто можно пропасть,
Всей тяжестью ляжет на твои плечи.
Она не станет потихонечку кусать,
Она тебя проглотит – не заметит.
И ты летишь, ты постоянно в своих мыслях,
Порой, не замечая времени.
Ведёшь себя с ней как какой-нибудь мальчишка,
А после размышляешь о тяжёлом бремени.
И даже падая, пытаешься помочь,
Спасти от участи такого же летяги.
И он взлетит, он воспылает вновь,
Ну а тебе взлететь не хватит тяги.
Но теплится надежда на душе,
Нам суждено всем падать и взлетать.
И даже в пропасти, на дне,
Мы можем ярче солнца засиять.
БРЕМЯ ОДИНОКОГО ПОЭТА
Как странник, заблудившийся в пустыне,
Как зрячий, что не видит света в темноте.
Одной тобою я пленён отныне,
Я потерялся в безграничной пустоте.
Я как палач, приговоривший многих,
Сам неохотно голову кладу на пень.
В каких бы не терялся оборотах слова строгих,