Битва при Гастингсе

Глава 6

В которой москвичи решают погулять по Лондону.

– А какое у нас срочное дело, Владислав Сергеевич?

– Самое срочное для нас с тобой дело – не совершить политическую ошибку. Похвалил бы ты Корчного, а она в своей газете пропечатала бы, да еще приукрасила.

– И что из этого?

– А то, что назавтра в спорткомитете скажут, что Григорий Гаров восхищается изменником родины.

Дальше шли молча. Гриша думал: спрашивать – не спрашивать. Наконец решился:

– А вы сами кем считаете Корчного, вторым шахматистом мира или изменником родины?

– Одно другого не исключает – философски заметил Слонов, открывая дверь гостиничного номера.

– А все же?

– Отвечу. Но сначала давай подумаем, чем заняться. Сейчас только половина двенадцатого.

Опытный Слонов поднял тему свободного времени не только для того, чтобы избежать скользкой темы, обсуждения Корчного. Он очень точно оценил деятельный характер Гарова. Целый день ничегонеделания мог обернуться назавтра шахматной катастрофой. Действительно большая проблема – чем себя занять. Дебютных проблем пока не образовалось, отложенных партий не накопилось. В гости Уотсон их звал вечером.

Гриша, обладая мгновенной реакцией, довод понял и принял:

– А помните, у вас была мысль в свободное время в Лондон смотать?

– Да была такая идея.

– Может сегодня и съездим?

Сборы заняли минут пятнадцать. Взяли с собой несколько бутербродов из московских запасов, двадцать фунтов на дорогу, остальные деньги оставили у хозяйки гостиницы. Она же им дала карту Лондона и карандашом отметила наиболее интересные места. Железнодорожная станция в двух шагах, так что, когда часы пробили полдень, поезд уже Гастингс покинул.

…

– Гриша! Просыпайся, нас обокрали.

– Как обокрали? – протирая глаза, спросил юноша. Тут же вскочил с сиденья – Что, правда, обокрали?

– Шучу-шучу! Не бойся. Меня нельзя обокрасть, даже во сне. Я сплю и слышу все вокруг. А ты дрыхнешь как медведь: не добудишься.

– Это вы виноваты: уснули. Мне делать стало нечего, и я вырубился. – Гриша потянулся, расправил косточки.

– Так ведь это хорошо. Вот я всегда сплю впрок, если есть возможность. Для таких как мы с тобой, людей высокого роста, сон штука бесценная.

Большинство людей, приезжая из тихого провинциального уголка в мегаполис, чувствуют себя неуютно, но Гриша и Владислав никакого дискомфорта не испытывали и не только потому, что тоже являлись жителями огромной Москвы, а еще в большей степени из-за того, что в Лондоне все, начиная от вокзалов, названий станций метро, улиц, парков, музеев и прочего является памятником. Этаким коллективным монументом, над которым трудились скульпторы разных эпох. Вот имена некоторых из них: Шекспир, Байрон, Шоу, Уайльд, Уэллс, Дойл.

Вот здесь профессор Хиггинс впервые увидел Элизу Дулитл, продающую цветы. А вот в эту дверь вошел Чайльд-Гарольд совсем недавно, каких-нибудь два века назад. А за углом слышно постукивание о мостовую тросточки Давида Копперфильда. А не в том ли парке Лорд Горинг совершает конную прогулку с мисс Чилтерн?

Лондон – это музей, в который не нужно покупать билет. Ходите, смотрите, трогайте руками, фотографируйте. И если Египет – это история, застывшая в камне, то Лондон – благодаря изумительной английской литературе – застыл в названиях. И совсем не важно: новые или старые дома там стоят, булыжная мостовая или асфальт. Когда меряешь шагами улицу под названием Бейкер-стрит, все это уже не важно, ибо ты попадаешь в историю и сам становишься частичкой истории.

Гриша остановился: «А знаете Владислав Сергеевич как хорошо, что мы с вами здесь! Ходить по Бейкер-стрит это не то, что из автобуса, проезжая мимо. Настоящий Лондон – это пешком»

– Да. Прав абсолютно. Одно плохо: за день Лондон не обойдешь.

– А давайте еще приедем.

– Давай в последний день, перед самолетом.

– Что ж мы с чемоданами будем ходить?

– Ну, зачем. Оставим в камере хранения, а по пути в аэропорт заберем.

– Но времени-то мало останется. Автобус будет в двенадцать, значит в Лондоне к обеду. Пока то да се. В общем, часа два у нас будет, не больше. И ничего не успеем.

– А мы не поедем со всеми в автобусе. Мы сядем на поезд и приедем рано утром. И будет у нас полдня. Даже больше.

У Гарова на лбу образовалась складка, губы скривились: «А если поезда не будет подходящего?»

– Хороший ты человек Григорий Григорьевич. Умный, честный. Реакция хорошая. Но не наблюдательный: мы же с тобой вместе расписание смотрели?

– И вы что расписание запомнили?

Слонов кивнул.

– Вы что глазами фотографируете?

– Ну, я думаю, ты бы тоже сфотографировал, если бы задачу такую поставил. Для человека с шахматной памятью сложного ничего нет.

Вошли в здание вокзала. Подошли к табло.

– А вот, смотри. Расписание поездов. Кто был прав?

– Вы как всегда. Все равно уезжать не хочется.

– Зато мы сейчас с тобой приедем, покушаем, отдохнем, заскочим на огонек к Уотсону. Но сначала купим билет.

Глава 7

В которой друзья попадают в очень трудную ситуацию.

Владислав полез за деньгами. Благостное расположение духа начало его покидать. Он рылся в карманах обеими руками, прощупывал подкладку куртки. Денег нигде не было! Немного мелочи не в счет. У Гриши тоже не было бумажек. Мелочи нашлось больше чем у Владислава, но это тоже не спасало. Катастрофа!

Самая настоящая катастрофа: оказаться в незнакомом многомиллионном городе без денег. Не было ни смысла, ни желания выяснять – потерял Слонов деньги или рядом с его карманом прошел ловкий воришка. Минуту стояли, молча, а после посмотрели друг на друга и взглядом задали друг другу вопрос: «Что делать будем?» и с озабоченными лицами вышли из здания вокзала. Гаров выдохнул: «Зада-а-а-а-ча!»

– Как ты сказал? Ну да, задача! Давай так на это смотреть. А каждая задача имеет решение.

– И какое?

– А вот сейчас присядем на скамейку, я закурю и мы посмотрим на наше безнадежное положение со стороны. Если принять его как задачу – решение обязательно найдется.

– Можете не курить. Я уже решил. Так что сэкономьте здоровье.

Слонов с уважением и с удивлением посмотрел на своего младшего товарища: «Что предложишь?»

– Мы сейчас пойдем в посольство, объясним ситуацию, и они нам помогут.

– Мы туда не пойдем.– помотал головой Владислав.

– Почему?

– Во-первых, посольство еще найти надо, а потом в воскресенье вечером в посольстве никого кроме охраны не бывает.

– Ну, может попробовать? Другого решения все равно нет.

– Представь, что о нас скажут. Скажут: два ветрогона побежали развлекаться в Лондон в первый же день, деньги профукали неизвестно где. Позора не оберешься. И обязательно припомнят тебе, что у какого-то местного не выиграл, а меня к стенке припрут, что тебя плохо готовил. Нет!

Несмотря на создавшееся тяжелое положение, Гриша нашел повод улыбнуться.

– Ты чего?

– Владислав Сергеевич, а я выиграл.

– Как выиграл? Всего за час? Я был уверен, что вы с ним ничью расписали. Он что зевнул что-нибудь?

– Ничего не зевнул. Я ваш дебют разыграл. Так что спасибо, хорошо вы меня готовили.

– Да брат! Ты на лету подхватываешь. И молчал столько времени, ничего не говорил.

– Так вы не спрашивали.

Похвала штука приятная. Но пора было вернуться к решению задачи. Гриша решительно повторил свое предложение: «В посольство?»

– Давай оставим этот способ на крайний случай.

– А как же быть? Владислав Сергеевич?

– Как быть? Покажи, сколько у тебя мелочи. Ого! Да тут полтора, два. Да! Два фунта с мелочью и у меня еще… Итого три фунта с копейками.

– Мало.

– Мало. На двоих мало. А на одного не хватает совсем немного.

– И что это нам даст, даже если найдем еще фунт? Вы поедете за деньгами, потом вернетесь назад за мной? Да я тут одурею один.

– Конечно, ты один не останешься. Ты поедешь один.

– А потом за вами вернуться с деньгами?

– Нет. Если ты столько времени в поезде проведешь, завтра играть не сможешь. Ты поедешь один, а я как-нибудь доберусь.

– Что? Пешком?

– А хоть бы и пешком.

– Далековато, не находите?

– Далеко конечно… Хотя как посмотреть. Километров сто. К завтрашнему вечеру доберусь. Но главное, чтобы ты завтра как огурчик сидел за доской. Итак, у нас задача: найти где-то немного мелочи и тебя отправить.

Ответ юноши был весьма жестким и тоном, не допускающим возражений.

– Я без вас не поеду. Точка.

Слонов в уме подыскивал ход: как бы переубедить собеседника, но взглянув на Гришу, понял, что это бесполезно: юноша имел твердые моральные устои. Он скорее бросит турнир, чем друга в беде.

– Тогда давай думать, где взять деньги.

Гриша как в блитц-игре выдал мгновенный ответ.

– Надо найти фонтан. Туда монеты кидают.

– В такую погоду в воду лезть? Брр! Примут за сумасшедших и арестуют. А нам только и не хватало в полиции оказаться. Я уже вижу заголовки в газетах: «Советские шахматисты приехали в Англию, чтобы поплавать в лондонском фонтане».

Тут к их скамейке подошел мужчина лет шестидесяти и, приподняв шляпу в знак приветствия, поздоровался и начал в весьма изысканных выражениях просить милостыню. Друзья удивились. В Москве попрошайки обычно одеты в рванину, грязные, а лексикон их состоит из трех слов: «Подайте, люди добрые». А этот одет прилично, ни пятнышка, ботинки начищены, а выражения использует такие, что можно подумать работал секретарем у Сомерсета Моэма.

Дальше произошло совсем неожиданное. Слонов достал монетку, положил в руку попрошайки и, повернувшись к Грише воскликнул: «Эврика! Деньги будут!!»

В первое мгновенье Гриша обрадовался, но попытавшись угадать идею Слонова, посмотрел вслед уходящему попрошайке, и улыбка сползла с его лица. Брови нахмурились. Он, качая головой, отчеканил: «Мне ваша идея не нравится.»

– Но я же еще не сказал в чем…

– Я все понял. Хотите – он протянул руку в сторону нищего – Хотите меня убедить, что это хорошо? Вы же коммунист! Как вы… Я на такое никогда не соглашусь!

Таким металлическим тоном Гриша со Слоновым говорил впервые. За два дня у них много было ситуаций пусть и не спорных, ну скажем так, дискуссионных, и каждый раз молодой признавал правоту старшего. Признавал, потому что доводы были очень убедительными. Это вообще особенность представителей древнейшей логической игры. Шахматиста психологически сломать почти невозможно, но имея серьезные доводы, можно переубедить.

– Гриша! А что такого страшного в моей идее?

– И вы еще спрашиваете?

– Ну да. Конечно, дело прямо скажем непривычное. Но ведь… ну не хватает шесть фунтов, а мелочью добрать…

– Мелочью добрать?! Да я лучше… не знаю что сделаю, чем на такое соглашусь.

– Да что ты так переживаешь? Никто не узнает даже.

– «Никто не узнает» – это что довод такой?

Точка кипения у Гарова давно прошла. Это было уже похоже на выброс лавы и пепла. Хорошо, что рядом проехала машина то ли скорой помощи, то ли полиции и за ее сиреной не было слышно гневной тирады юноши. И тут последовал неожиданный поворот.

– Григорий Григорьевич! А ты уверен, что мы говорим об одном и том же?

И вот тут-то Гриша осекся. Ах, как он был уверен в своей правоте, ах как кипел его разум возмущенный, а тут нате вам шах и мат. Медленно-медленно, вкрадчиво-вкрадчиво, почти ласково и нежно он спросил:

– Владислав Сергеевич, так ведь вы же сами вроде намекнули, что…

– Что?

– Ну, что нищего, этого, как бы… ограбить.

Последнее слово он даже не сказал – выдохнул. Слонов сделал очень строгое лицо, а знали бы вы, что ему это стоило, чтобы не расхохотаться.

– Я мог такое тебе предложить?

– А что вы хотели сказать?

– А даешь слово, что сначала выслушаешь, подумаешь и только потом (тут он поднял указательный палец вверх) будешь реагировать.

– Честное комсомольское!

– Когда я крикнул Эврика, я придумал, как нам быть. Мы заменим этого нищего на полчаса.

– Где заменим?

– На улицах Лондона.

– Зачем? Милостыню просить?

– Да! И ты обещал мне сначала думать, потом говорить.

– Ой! Как-то… не очень.

И тут Слонов вбросил мощный довод:

– А скажи. Если в Москве ты потерял бы деньги, как добрался бы до дома?

– Пешком пошел бы.

– А если далеко? Москва не Гастингс.

– Можно на автобусах, троллейбусах.

И прибавил совсем неуверенно: «Зайцем, если без денег».

– Товарищ Гаров! Обмануть родное государство и ездить зайцем для тебя прилично, а милостыню просить нет?

– Но понимаете, там может, не поймают и не узнает никто.

– Никто не узнает – это что довод?

Гриша был почти переубежден. Не хватало последней капли.

– А мог бы ты Гриша в Москве подойти к человеку, к первому встречному и сказать: «Товарищ! Я потерял деньги. Не могли бы вы мне помочь и дать мне пять копеек на метро. Я честный человек, но оказался в трудной ситуации. Пожалуйста, помогите!» Мог бы? А?

Гриша промолчал. С ним такое бывало. Как-то выйдя на улицу после тренировки по борьбе, он засунул руку в карман и понял, что кто-то туда уже лазил в раздевалке пока он работал на ковре. Ситуация была мерзкая, а закончилась очень даже хорошо. Гриша подошел к метро и обратился к первому встречному мужчине. Тот внимательно посмотрел Гарову в глаза и ни слова не говоря, дал пятачок. Владислав как будто прочувствовал Гришины мысли и сказал вдобавок:

– И ничего тут страшного нет. И к тебе обратились бы, ты помог бы. Ну, то-то!

И они пошли ближе к оживленным улицам.

Читатель конечно уже догадался, что опытный Слонов мгновенно просчитал ход мыслей Гарова, намеренно подогрел юношеское раздражение и бурный всплеск эмоций. Разумеется, Владислав понимал, что если он сразу скажет про милостыню, Гриша взорвется не меньше и пламя погасить будет очень тяжело. И доводы, которые он в конечном итоге привел уже остывшему Грише, ранее могли и не подействовать. Поэтому и понадобился этот небольшой спектакль. Логик, которого переубедили, становится союзником.

Глава 8

В которой Гриша в трудной позиции находит единственный спасающий ход.

Идею Слонова ходить по улицам и подходить к прохожим Гаров забраковал сразу. Два таких высоких сильных человека, а один так вообще груда мышц. Будет похоже на вымогательство. Рано или поздно кто-нибудь приведет полицию. Гриша вообще вошел во вкус этого дела и даже (кто бы мог подумать!) решил возглавить мероприятие.

– Владислав Сергеевич! Где нищие стоят?

– У нас у церквей, у винных магазинов, если по утрам.

– А вечером где? У ресторанов!

Гриша не то чтобы взял бразды правления в свои руки, но скорее решил поиграть в нищенство. Слонова поставил следить с некоторого расстояния и в случае чего действовать по обстановке. Сам же занял пост у первого попавшегося ресторана, благо в Лондоне их много. Стоял с протянутой рукой, что-то мямлил. Доход оказался небольшой – пара гривенников. Сменили место – большого результата не дало. Но Гриша не отчаивался. Он с детства верил в свое чутье – качество для шахматиста важнейшее. Хороший игрок всегда знает, когда он перегибает палку, а когда запас прочности еще есть. Бывает правда, что и чутье подводит…

Около красивого французского ресторана он решил сменить тактику – стоять не поодаль, а прямо около двери. Все приходящие неизбежно сталкивались с ним, хотя и нельзя сказать, что с радостью. Тем не менее, ход себя оправдал. В карман к Грише переехало пенсов восемьдесят, а может и целый фунт. Он отбегал ненадолго, чтобы отдать мелочь Слонову и (что ж скрывать) услышать хвалебное подбадривание.

В очередной раз, подойдя к ресторану, Гриша оказался в кольце невесть откуда взявшихся полисменов. А еще через мгновенье из дверей заведения вышел видимо хозяин – мужчина выше среднего роста похожий на русскую букву «Ф». С по-хозяйски упертыми в бока руками – ну точно буква Ф – он тут же начал что-то говорить полицейским. Полностью понять было трудно – говорил он с сильным французским акцентом, но общий смысл был ясен: Гриша просил милостыню не на улице Лондона, а на пятаке перед дверью, то есть на территории ресторана. Ну, кто ж мог знать их порядки.

Слонов вышел из своего укрытия. Положение требовало срочного вмешательства. Если Гришу увезут в полицию, плохо будет всем. Счет пошел на секунды. Слонов приближался. Решение он выбрал, как потом оценит Гриша, не лучшее: подбежать, оттолкнуть полицейских (кулаки-то железные), а дальше бежать. Конечно, бегать бы пришлось долго. И поймать могли. Да и нужной суммы не собрали – на поезд не сядешь. Но другого ничего в голову не приходило. Он уже считал шаги. Медлить было нельзя. Один из полисменов взялся за Гришино левое запястье. Выйти из этой ситуации бесконфликтно казалось невозможным, но мозг человека имеет большие возможности, а у шахматиста и вовсе может творить чудеса. Одна секунда на принятие решения. Мгновение. Пролетит и не заметишь. Но мозг шахматиста натренирован. Иногда бывает нужно за тридцать секунд сделать десяток ходов. И не просто десять раз передвинуть фигуры и переключить кнопку шахматных часов. Зевать ничего нельзя – противник начеку. Как у сапера каждая ошибка последняя. Для этого необходима сверх-концентрация, чтоб пройти по узенькой тропинке и не споткнуться. Нужен мгновенный точный расчет.

И за эту секунду Гаров рассчитал комбинацию. Единственное что могло обуздать гнев француза и вызвать жалость, это если бы Гриша оказался его соотечественником, попавшим в переплет на чужбине. Сколько ни проповедуй интернационализм, своим помочь – святое дело. Только это могло заставить строгого ресторатора отбить его у полиции. Но как себя выдать за француза, не зная ни слова? Ну, почти ни слова. Одну фразу по-французски он знал и сказать мог. Фразу эту знал в СССР любой человек, читавший книгу или смотревший фильм «Двенадцать стульев». А, учитывая природную музыкальность, Гриша мог вполне сойти за франко говорящего.

Не медля ни секунды, он протянул правую руку к хозяину французского ресторана и громким, плаксивым голосом произнес: «Мсье! Жо не манж па сис жур.»

Представьте, что в чужой стране вы встретите соотечественника, который вам скажет: «Я не ел шесть дней». Неужели не поможете? Ну конечно поможете. Черноволосого Гришу вполне можно было принять за француза. Мсье! Жо не манж па сис жур! Ход был настолько сильный, что Слонов его за мгновение оценил и остановился, как вкопанный. А эФобразный мужчина выпучил глаза, присвистнул, а после вцепился в руку полисмена и не успокоился, пока не оторвал его от Гарова. Затем он вытащил из кармана несколько бумажек с изображением королевы и сунул их в руку Грише, быстро сказал ему что-то по-французски, развернул, хлопнул по спине, иди, мол, поскорее, а сам начал что-то быстро говорить полисменам.

Гриша не заставил себя уговаривать. И десяти секунд не прошло, как его след простыл. Лондонское приключение счастливо закончилось.

Глава 9

В которой доказывается, что «Абракадабра» может помочь в трудной ситуации.

Но дальше начались приключения гастингские. Бывают такие дни, когда приключения не заканчиваются. Ну, это как путешествие на старом автомобиле: то колесо отвалится, то двигатель заглохнет. Чинишь, едешь дальше и ждешь, что еще сломается.

Поезд, на котором ехали москвичи не сломался, а благополучно прибыл в Гастингс. Еще десять минут пешком до отеля и вот она дверь! Почти что дверь родного дома.

Правда дома Гриша и ключи-то почти никогда не носил. Зачем, если мама откроет. А здесь и звонков нет, и ключи пропали. Любой человек запаникует перед закрытой дверью. Но закаленные шахматисты, побывавшие в такой переделке в Лондоне, присутствия духа не теряли. Слонов подошел к окну, поколдовал немного и оконная рама приподнялась, правда чуть-чуть. Он сказал:

– Заклинило, но если поискать длинный кусок проволоки, можно попытаться до конца открыть

Инициативный Гриша выдвинул свою идею:

– Может я так попробую залезть?

– Давай! Клетка H2 тебя ждет. Полезай в форточку. Только побыстрей

– Почему побыстрей?

– Один мудрый шахматист говорил: «В форточку надо лезть не после шаха, а до того, как вам его объявят. Этим вы экономите время и нервы»

– Какие еще нервы? – кряхтя, спросил Гриша.

– Из дома напротив за нами смотрят. Я думаю уже полицию вызвали. Так что чем быстрее войдем, тем легче будет объясняться.

Но объясняться не пришлось. Слонов верно предположил, что люди из соседнего дома, увидев залезающего через окно Гришу, вызовут полицию. И действительно: только друзья оказались внутри, два полисмена уже заглядывали к ним в окно. Лицо одного из копов оказалось знакомым: он то и указал им эту улицу с гостевыми домиками. Гриша и Владислав улыбнулись недавнему знакомому. Констебль тоже улыбнулся, помахал рукой и поманил своего напарника к машине, мол, все в порядке, пойдем.

– Странные все же вещи происходят. Я никогда в жизни ничего не терял. Ни вещи, ни деньги, ни ключи, ни голову…

– Чего вы сейчас-то расстраиваетесь? Вон в Лондоне вы так не раскисали, когда увидели, что денег нет.

– Так я был уверен, что украли!

– Ну, так и ключ тот же вор мог украсть. – предположил Гриша.

– Не-е-ет!!! Не мог! – почти заплакал Владислав – Ты что забыл? Я его в поезде доставал из кармана, проверял.

– А положили?

– В карман брюк положил, вот в этот. – Владислав не только показала на карман, но и провел по нему рукой, прощупал – А сейчас нет. Мистика какая-то. Какое-то потустороннее влияние.

– А я вот слышал, что у Йогов или у других каких-то бывает такая штука – дематериализация. Ну, то есть был и нету. Исчез.

– Да уж. После такого во всякую чертовщину поверишь.

Слонов еще раз похлопал по карманам, залез в них проверить. Ключа нигде не было.

– Надо голову на место поставить. А для этой цели идеально подходит контрастный душ. А как только ясность мыслей вернется – все станет понятно – изрек философ-Владислав и начал отстегивать ботинок.

– Ничего вам душ не поможет. Это и, правда, похоже на что-то такое – Гриша помахал в воздухе рукой – Потустороннее.

Слонов отстегнул второй ботинок, начал снимать брюки и по ходу дела пошутил:

– Ты еще заклинание прочитай, руками поводи.

– А что, я могу.

Гриша игру принял: протянул руки, и пока Владислав снимал брюки, зловеще пропел:

– Абббракадабррра! Ключик, появись!

Слонов повесил брюки на левую руку, а правой театрально прикоснулся к голове, к груди, к брюкам и сказал:

– Слушаю и повинуюсь. Вот он я ключик, нашелся! – и похлопал по карману. Но только театральная улыбка сползла с его лица. Там нарисовались ужас и удивление, ибо карман оказался не пустым. Сквозь джинсовую материю ясно прощупывался ключ и какие-то свернутые в тонкий рулон бумажки по размеру сильно напоминавшие деньги. Абракадабра сработала!

Исследование кармана показало, что он не обычный, овальный, а скроен по форме варежки. То есть овал присутствует, но есть еще длинное узкое отведение, куда собственно и засунулись сначала деньги, а потом и ключ. Этот «пальчик варежки» располагался параллельно пояса и настолько близко к интимной части, что прощупывать там в голову не приходило, а в надетых в обтяжку джинсах вход в этот узкий коридорчик для большого пальца узковат. Кажется, что и входа дальше нет.

– Владислав Сергеевич! Вы что же не знали, что в ваших брюках потайной карман?

– Да понимаешь, они новые совершенно. Мне мама купила. Хотела, чтобы я во всем новом ехал. Я их просто не успел изучить.

– Не помню кто, но кто-то точно очень здравый и опытный мне говорил на днях, что в поездку и на игру новое не надевают. Ладно не переживайте: вон сколько мы с вами денег заработали в Лондоне.