Коллекционер бабочек в животе

Глава 4. Альбина. Cethosia biblis

Второй день фотовыставки заканчивался в полнейшей суматохе. Наплыв посетителей радовал, но вынуждал Ренато находиться в зале, а он при этом не мог найти себе места. Прибывая в состоянии полной растерянности и одновременно в лёгкой эйфории от предстоящей встречи с Альбиной, он не хотел опоздать в ресторан. Вот только Лина, как назло, капризничала, но её с собой он брать не собирался.

– Я хочу ещё вина!– сказала девушка, стоя рядом.

– Тебе хватит! Пьяная амазонка, даже такая красивая как ты – это плохо!

– Плохо, когда ты весь день не обращаешь на меня внимания! Я надела это платье для тебя, Ренатик,– она поставила пустой бокал на пол у стены и, сложив руки на груди, выставила вперёд правую ногу. – Ты как будто ослеп! Что случилось?

– Ничего,– замотал он головой.– Очень красивое платье, я уже говорил тебе!

– Вот именно – красивое, и дорогое! Из весенне-летней коллекции Лоро Пьяна,– она покрутилась на месте, демонстрируя новое льняное платье кораллового цвета, средней длины и с рукавами три четверти. Белый ажурный узор из фактурной тесьмы на манжетах, делал платье ещё более нарядным.

– İncomparabilmente!

– Что?

– Бесподобно, говорю!

– Да? Ура-а! Тогда, давай поедем в какой-нибудь ресторан, я есть хочу, Ренатик!

– Я Ренато! Ре-на-то! И у меня очень важная встреча сегодня, давай ты сама куда-нибудь поедешь?

– Я всё поняла,– Лина надула губы и отвернулась.

– У меня нет времени объяснять!– раздражённо сказал ей Ренато и глянул на часы. – Завтра вечером поедем куда ты захочешь, а сегодня я занят! Если тебе некуда идти, я оставлю ключи, ты можешь поехать ко мне домой…

– Ага… Как в прошлый раз?…

– Я не понимаю, чего ты хочешь?– Ренато обвёл взглядом выставочный зал и посмотрел в упор на Лину.

– Возьми меня с собой, пожа-а-алуйста, я буду тихо-тихо сидеть, как мышка,– взмолилась девушка.

– В другой раз! Прости, мне пора!– он поцеловал её в щёку и ушёл.

– Эй, стой! А ключи?– крикнула Лина, когда Ренато уже скрылся из виду. – Вот чёрт! Чёрт, чёрт, чёрт!… И чего вам мужикам ещё надо?

К счастью в ресторан Ренато приехал вовремя, на радость Нелли, хотя она понимала, что его очередное увлечение может плохо закончиться. Муза для художника и фотографа – это конечно хорошо, если она свободна. Но Альбина, в качестве любовницы, имея рядом такого известного мужа архитектора, – это недопустимо, журналисты сразу пронюхают, а значит потом беды не миновать.

– Ренато, пока наши гости ещё не приехали, я хочу в последний раз тебя предупредить,– начала Нелли свой монолог. – Ты же понимаешь, что рано или поздно Артур всё узнает и последствия могут быть необратимые?… Да сядь ты, не ходи мне тут по кабинету туда-сюда! Тебе сейчас башку снесёт, и всё – баста карапузики, кончилися танцы!

– Какие ещё пузики и танцы?– в недоумении спросил Ренато, застыв посреди кабинета как столб. – Опять русский фольклор?

– Почти,– рассмеялась Нелли. – Это из сказки про волка и семерых козлят.

– Хорошо, потом расскажешь,– вполне серьезно сказал он и наконец сделал шаг в сторону стула.

– Простите,– постучав в дверь, в кабинет заглянул молодой официант. – Ваши гости приехали.

– Спасибо!… Всё, пошли, мой ненаглядный, будем общаться с гостями,– сказала Нелли.– Артур хороший человек, очень добрый, и я ещё раз прошу тебя, будь, пожалуйста, сдержаннее. Это у вас, в Италии, можно не сводить взгляд с женщины, а тут… Впрочем, кому я говорю? Ты уже потерял голову…

– Ничего я не потерял!– Ренато провёл рукой по волосам, приглаживая непослушные пряди, и добавил. – Мне не нравится, когда ты такая.

– Какая?– Нелли подошла совсем близко. Серый цвет её глаз стал заметно темнее, как хмурое небо перед дождём.– Я уникальная бабочка Грета Ото,– сказала она.– Красивая и жутко ядовитая. А та, на которую ты сейчас пойдёшь охотиться, может оказаться обычной, каких на каждом лугу сотни тысяч.

Ренато наклонил голову к её уху и тихо спросил.

– Хочешь, мы останемся тут, и я попробую на вкус твой яд?

– Нет уж, пошли! Не красиво заставлять гостей ждать!

– Я знал, что ты ответишь именно так. Ничего, я подожду, когда ты послушаешь своё сердце.

– Нет, просто я вас, итальянцев, хорошо знаю!

– Я наполовину русский… почти!– гордо заявил Ренато, пропуская Нелли вперёд, когда они выходили из её кабинета.

– Русский итальянец – это как пельмень с равиоли. Слушай, я до жути голодная, между прочим.

– Да, и я. Я бы поел сейчас равиоли,– оживился Ренато, вспомнив, что он ничего не ел весь день.

– У нас тридцать видов пасты в меню, с любым соусом, на твой изысканный вкус, дорогой.

– А букотини есть – такие, как спагетти, только внутри пусто?

– Ты мне будешь рассказывать как выглядят букотини?! Есть конечно, и букотини, и тальятелли, и вермишель, ещё кавателли, радиаторе, фетучини… Что там ещё – ньоки, фарфарелле. Ой, а я знаешь какую пасту полюбила в последнее время, на колокольчики похожа, ну или на лилии.

– Это гигли!

– Да? А я знаю, что это кампанелле?

– Можно и так. А с каким соусом любишь? – облизнувшись спросил Ренато.

– Густой сырный соус подойдёт, хотя, с мясным тоже очень вкусно. Главное хорошо перемешать пасту, чтобы соус наполнил каждый колокольчик.

– Согласен! Заказ принимаешь? Мне кампанелли с грибным соусом, а равиоли в следующий раз…

– Ваш заказ принят, -засмеялась Нелли идя по коридору мимо кухни. – Сейчас Бартоша нам сварганит всё быстренько. Где там гости наши? Надеюсь они всё ещё ждут?

Альбина и Артур сидели в дальнем углу зала и мило о чём-то беседовали. Со стороны казалось, что у них только-только всё начинается в отношениях, до того они трепетно смотрели друг на друга. Нелли и Ренато остановились недалеко от их столика, не решаясь нарушить идиллию двух влюблённых.

– Мне кажется у тебя, мой ангел, нет никаких шансов, и я зря волнуюсь. Напишешь её портрет и, арриведерчи! Прощай, проща-ай!– запела Нелли себе под нос и потянула Ренато за руку к столику.

– Вечер добрый, – сказала она. – В Италии все вечно опаздывают, вот и мы решили не нарушать многовековую традицию и пришли не вовремя.

– А где же ваша муза?– поинтересовался Артур вставая и здороваясь с Ренато.

– Она не смогла приехать, но передала вам большой привет и огромное спасибо. Я знаю, что на аукционе вы купи несколько больших фотографий…

– Добрый вечер! Да, вы действительно профессионал,– наконец-то заговорила Альбина. – Особенно удачно у вас вышла амазонка, фотографии на высшем уровне. У меня есть заказ в таком стиле, думаю, они удачно дополнят интерьер.

– Это для меня большая честь, сеньора!– Ренато привстал и, положив правую руку на сердце, кивнул в знак благодарности. – Если ваш муж позволит, я бы сделал вам подарок?

– Любопытно узнать, какой же?– Альбина посмотрела тут же на Артура, и тот ей подмигнул.

– Я хотел бы вас сфотографировать. Большие, маленькие, сколько хотите фотографий. Любой костюм, любое время года, любая эпоха и стиль! С мужем, с детьми, со всеми родственниками…

– О, это хорошая идея! – ответил за жену Артур и тут же добавил. – Вы очень хорошо говорите по-русски, Ренато.– А я вот только английский сумел освоить, и то, приходится частенько пользоваться словарём или переводчиком. Зато Альбиночка у меня полиглот: и английский, и немецкий, а недавно начала японский язык изучать… Представляете?!

– Хочу мечту свою осуществить, очень давнюю – поехать в Японию. Но для этого мне хочется понимать хоть что-то самой.

– А в Италии вы были?– спросила Нелли, зная, что Ренато непременно захочет это выяснить.

– Да, когда познакомились, я пригласил Алю на Сицилию.

– Это было незабываемо! Там столько католических храмов, что я сбилась со счёта! Хотя, куда ещё мог пригласить архитектор девушку? Но честно вам скажу, никакой храм не вызвал у меня столько эмоций, как рыбный рынок в Катании,– добавила она. – Я просто очень люблю рыбу и морепродукты.

– Вот и прекрасно,– хлопнула в ладоши Нелли. – У нас есть свежая камбала и дорада, креветки, каракатица, устрицы, мидии…

– «Cozze ripiene»! – предложил Ренато. – Это очень вкусно!

– Что это?– поинтересовалась Альбина.

– Мидии фаршированные,– ответил ей муж, как раз открыв меню на странице с морепродуктами.

– Рекомендую «Filetti di sogliola alle melanzane», – с придыханием сказал подошедший официант.

– Это филе камбалы с баклажанами,– перевела Нелли.

– Пожалуй, я соглашусь,– сказала Альбина.

– А мне каких-нибудь макарон и мяса побольше к ним в соусе. О, «Pappardelle, с рагу из кролика, сезонными овощами и сыром». Название конечно очень весёлое,– еле сдерживая смех сказал Артур.

– Название пасты от слова «рарраre», что означает «есть с большим удовольствием», – тут же объяснил официант.

– Отлично! Несите!…

Ренато не мог оторвать взгляд от Альбины. Сегодня она была ещё более солнечной, яркой, огненной. Ей очень шёл малахитовый цвет брючного костюма свободного кроя, волосы были заплетены в косу. Красивые длинные пальцы с коротким маникюром; белый, почти мраморный оттенок кожи рук, сквозь которую проступали бледно-голубые тонкие вены. Из украшений только обручальное кольцо и золотые пусеты с изумрудами. Ренато уже представлял Альбину на фоне заката, когда от солнечного диска осталось меньше половины. Лёгкий бриз, тихий плеск волн, одна из которых докатывается до ног и уходит обратно в море, тянет за собой… Девушка манит Ренато рукой, прикрыв другой маленькую грудь, на бёдрах у неё шифоновый платок бирюзового цвета. Волосы струятся, их ласкает ветер, касаясь шеи и плеч. Лёгкие заполняются солёным морским воздухом до краёв, и ты выдыхаешь его понемногу, чувствуя вкус йода на губах, и… запах грибного соуса. Официант как раз принёс заказ и поставил перед Ренато тарелку, на которой дымилась паста, щедро политая белым грибным соусом. Он вышел из минутного забытья, тряхнул головой отгоняя видение. Кажется никто даже не заметил его ступора, потому что Артур увлёкся описание своего нового архитектурного проекта.

Ели молча, кажется напрочь забыв зачем собрались. Ренато одобрительно кивал, и периодически закрывал глаза, получая гастрономическое наслаждение сродни экстазу. Он заказал, как и Нелли, пасту Campanelle и пожалел, что только одну порцию, зная прекрасно, как готовит Бартоломео. Мысли о еде сменялись поиском подходящего повода пригласить Альбину с мужем к себе домой. Ах, если бы они были сейчас в Италии, в его любимой маленькой «Lа Trattoria Del Leone» в Урбино, где за один ужин можно выяснить, чем вообще кормят в этом регионе. Но невозможно подобрать русские слова к итальянским блюдам и передать вкус нежнейшего кроличьего мяса, мягкого сыра «casciotta», колбасок из Фонте-фельтро, яичной пасты «passatelli» и поразительно вкусного хлеба.

На десерт подали «Affogato» – шарик мороженого в горячем эспрессо; и фрукты. Нелли была довольна, всё казалось бы удачно складывается, и даже Ренато понял, что с Альбиной у него, кроме работы, ничего больше не выйдет. С Артуром она не так уж давно и у них явно ещё продолжается медовый месяц. Нелли вспомнила, что месяца три назад, ей пришло приглашение на свадьбу, но она была занята собственным разводом и совсем забыла даже поздравить.

– А кроме Сицилии, вы где-то ещё были?– спросил Ренато, продолжая искать повод пригласить пару к себе в гости. Он, в отличие от Нелли, не видел никаких препятствий для более близкого знакомства с Альбиной. И пусть она по уши влюблена в своего архитектора, но чем чёрт не шутит. В Италии бы ему никто не запретил делать открыто комплименты понравившейся женщине.

– Я-то был,– откинувшись на спинку стула, ответил Артур.– Север Италии несколько раз объездил: Венеция, Милан, Падуя, Виченца, Алессандрия, Турин, Асти, Альба. Кстати, Альба – это отдельная история! Года четыре назад, осенью, я попал на ярмарку трюфелей. Вы не поверите, друзья, охота с собаками по лесу, за этими неприметными грибами – это нечто. А сколько туда известных шеф-поваров съезжается, у-у-у! А Пьемонтские вина?!– Артур начал загибать пальцы перечисляя марки: Бароло, Барбареско, Асти, Гави…

– Мне приятно слышать, что вы знаток итальянских вин,– с улыбкой сказал Ренато, довольный тем, что повод нашёлся сам собой.– У меня дома есть небольшая коллекция вин и я хочу пригласить вас в гости… Давайте продолжим вечер в домашней обстановке, выпьем вина? Можно будет сделать набросок для портрета, вы же не передумали?– он мельком глянул на Альбину.

Артур посмотрел на часы, потом на жену, та пожала плечами.

– Мы в принципе не против,– сказал Артур.

– Так, стоп, стоп!– возмутилась Нелли.– Куда вы собрались, дорогие мои? Сейчас организуем вам самое лучшее вино! Представьте, что вы в Италии, в уютном ресторане, разве тут не уютно? Разве принято вставать и уходить вот так вот? У нас лучшая карта вин в городе, между прочим!…

– У тебя самое лучшее итальянское вино, кто спорит, Нелли? И мы пили сегодня его величество барбареско, в Италии говорят, что это королева вина. Но есть ещё король – бароло. Бутылочка Бароло Каннуби Сан Лоренцо, две тысячи девятого года, от Черетто! Как вам такой вариант?

– О, это один из крупнейших винных домов в Пьемонте,– с нескрываемым восторгом произнёс Артур. Он любил вино и был его настоящим ценителем, попеременно тяготея, то к французским, то к итальянским винам.

– Очень рад, что вы разбираетесь, очень! Заодно посмотрите, как живут итальянские художники в России… Нелли?– Ренато поцеловал ей руку, а потом накрыл её ладонь своею.– Поехали, пожалуйста… Ты ведь теперь можешь?– Он намекал на то, что она уже разведена и ревнивый муж не будет искать её по всему городу.

– Да, чёрт с тобой, поехали! Давно не была у тебя в гостях.

Вечер продолжился под стук дождя в лобовое стекло, пока они не приехали в квартиру, которую снимал Ренато. Чистота и уют поразили не только Артура и Альбину, но и Нелли. Она действительно давно не была тут, не потому, что не хотела – просто всё как-то не получалось. И пока они ехали от её ресторана к дому, где жил Ренато, она пребывала в некой прострации, потому что почувствовала сегодня лёгкий укол ревности. Но представить себя в роли музы художника, пусть и хорошо ей знакомого, Нелли не могла или просто не хотела допускать такой мысли. Ренато в самом расцвете сил, полон и переполнен вдохновением, а её время упущено, хотя рядом с ним она чувствует себя его ровесницей. Но он легко увлекающийся мужчина, ему нужен постоянный прилив: дофамина, серотонина, эндорфинов, словом – всех гормонов удовольствия. А ей хочется покоя и тишины…

Квартира Ренато поразила сразу всех, Нелли действительно давно не приезжала сюда, и не знала, что её горячо любимый друг сделал косметический ремон на первом этаже. Бабочки, бабочки, кругом бабочки, на картинах в гостиной, там же, на мебели в виде стеклянных статуэток расписанных цветной эмалью, зажимы на шторах, и те в виде этих порхающих насекомых. Сама комната была в серых тонах, даже потолок окрашен в тёмно-серый цвет, что визуально делало его выше и просторней.

– Потрясающе!– вырвалось у Альбины. – Потолок растворяется в вышине! Кто ваш дизайнер? Что-то подобное я видела в февральском каталоге дизайна от «Home». У вас прекрасный вкус!

– Спасибо,– Ренато вновь был доволен. – Это я сам всё тут – мои идеи, мои цвета, мои мысли, но работали конечно же мастера.

– Если бы не цветные бабочки, в этой серости можно было бы утонуть, как в тумане,– сказал Артур тихо, так, чтобы его услышала только стоящая рядом жена.

– Ну что ты, милый, это самый модный сейчас цвет,– шепнула она, повернув к нему голову. – Знаешь, на психическое состояние человека серая палитра действует успокаивающее. Активным людям очень подходит, помогает расслабиться.

– Я не то чтобы против, просто предпочитаю классику и хочу видеть белый потолок. А так ничего, мне нравится.

Ренато включил негромко музыку, из колонок зазвучала итальянская мелодия, запела Орнелла Ванони свою знаменитую «Alta Marea». Он был рад, что Лина не настояла и не взяла ключи, и что в доме чисто. По крайней мере в гостиной, на кухне и даже в спальне, но туда никто и не рвался заглянуть. После истерического припадка его королевы амазонок, губная помада на зеркалах с трудом оттёрлась. Ренато пришлось самому заняться их очисткой, не хотелось, чтобы интимные художества увидела его помощница по хозяйству. Женщина приходила два-три раза в неделю и наводила порядок, за редким исключением ей позволялось немного убрать наверху, под пристальным присмотром самого Ренато.

– Прошу вас, присаживайтесь!– предложил он гостям. – Тут есть ещё второй этаж, там моя мастерская и фотостудия, но мы позже посмотрим, а пока обещанное вино, и очень вкусный сыр. Вот, пожалуйста: Кастельманьо и Горгонзола, прошу. Но я хочу услышать ваши отзывы о вине, друзья мои!…

– Если бы я не был на вашей выставке, Ренато, то подумал бы, что вы винодел,– сказал Артур усаживаясь на удобный огромный диван, забрав пузатый бокал на длинной тонкой ножке. Глубокий рубиновый цвет вина притягивал взгляд. – Раз уж мы так неожиданно оказались у вас в гостях, что нам мешает перейти на «ты»?

– Ничего! Я сам хотел предложить то же самое. Чин-чин!– Ренато поднял бокал вверх.

– М-м-м, какой аромат,– восхитился Артур. – Что там? Чёрные ягоды, лепестки розы, фиалки…

– И спелые красные фрукты,– добавила Нелли, прекрасно разбираясь в винных ароматах, прожив столько лет с виноделом.

– А вкус? Вкус?– Ренато хотел эмоции, он ждал восторга и восхищения, и сидел, как опытный энтомолог с сачком, в надежде поймать хотя бы одну редкую эмоцию-бабочку.

– На вкус очень мягкое, даже бархатистое вино,– выдала Альбина. – Ещё я чувствую вкус вишни, совсем-совсем спелой.

– Perfetto! Превосходно!

– Ренато, ты лучше расскажи нам, в каком образе ты видишь Альбиночку?– перебила его Нелли, решив перевести разговор на основную тему, ради которой они договорились встретиться.

– Да, хорошая мысль!– подхватил Артур. – Ренато, у тебя есть идеи? Мы к сожалению завтра уезжаем, но Аля сможет приехать. Договоримся же?!

– Идея есть, немножко смелая, но красивая. Я, как только увидел Альбину, перед глазами возникла картина Боттичелли.

– Уж не «Рождение Венеры» ли?– Артур поставил бокал на стол и с любопытством посмотрел на жену, потом на Ренато, тот кивнул. – И как, без одежды что ли?

– С такими длинными волосами одежда не нужна! Кто мешает нам… мне, написать Альбину как богиню Венеру, но только добавить изюм?

– Изюминку!– поправила его Нелли, и все дружно расхохотались.– Ой, он как скажет что-нибудь, хоть стой, хоть падай!– сквозь смех добавила она.

– Да, я иногда сам не понимаю, как такое получается. Пойдёмте наверх, там много картин, можете выбрать себе что-то, и я готов вас всех сфотографировать, если хотите?– предложил Ренато.

В отличие от гостиной, второй этаж напоминал музей современного изобразительного искусства объединённого с фотостудией, и костюмерной небольшого театра.

– Охренеть!– вырвалось у Артура.– Ренато, дружище, это какой-то храм всех искусств сразу! И витражные стёкла отлично сочетаются со всем этим,– он развёл руки в стороны, указывая на предметы вокруг. А как же погода за окном – не интересует?

– Не хочу знать как быстро уходит время, когда я работаю. День, ночь, зима, лето, год, два – мне всё равно. Но одно нормальное окно я оставил, оно там!– Ренато показал на бархатную тёмно-серую портьеру в дальнем углу. – Можно открыть, это панорамное окно, я люблю иногда смешивать естественное освещение и искусственный свет, получаются очень красивые фотографии. Жаль, уже ночь, можно было бы в той зоне поработать.

– Да тут и без панорамного окна есть где разгуляться: несколько зон, и каждая со своим интерьером и фоновыми стенами, похоже на смену кадров в фильме.

– Да, пять зон и везде можно поменять фон, он тканевый, любой цвет есть! А вот там стена под кирпич, я очень люблю её, можно граффити сделать, потом закрасить.

– А все эти вспышки, стойки с моноблоками?!… Альбина, где ты, ангел мой, иди сюда!– Артур подошёл к огромному открытому гардеробу с одеждой разных фасонов, и даже разных эпох. Наиболее объемные платья и костюмы висели рядом, в полиэтиленовых прозрачных чехлах на длинной передвижной вешалке-стойке.

– Мы тут картины нашли, смотрим! Можно?– спросила Альбина откуда-то из-за декоративной колонны.

– Конечно! Выбирайте любую!

– А почему они не на стенах?

– Те, что вы нашли, это с прошлой выставки… всё что осталось. Идите сюда, я буду вас фотографировать!

– Ой, а можно мне вот эту картинку, Ренато?– Альбина с трудом, не без помощи Нелли, вытащила холст с морским пейзажем, в красивой тонкой раме.

– Oh, santa Madonna! Да, да, конечно, не надо спрашивать даже!

– Спа-си-бо! Как тебе, милый?

– Айвазовский отдыхает, ангел мой! Но как мы её повезём?

– Как и большие фотографии с выставки – в фанерном ящике!

– Умная женщина,– кивнул Артур в сторону жены, обращаясь к Ренато. – Всегда любил умных женщин, а эта ещё и красивая.

– Да, тебе повезло,– он взял в руки свой профессиональный фотоаппарат и сделал несколько кадров пока Нелли и Альбина шли к ним. – Стойте!– Ренато слегка присел.– Хорошо! Улыбнитесь, синьоры!… Спасибо! А теперь идите вот в эту зону, я сейчас настрою свет…

Спустя почти час Артур посмотрел на часы:

– О-о-о, друзья-товарищи, начало первого ночи! Аль, нам рано вставать, ты помнишь? Нелли, ты можешь вызвать такси?

– Нет, нет, мы ещё не договорились о портрете!– вспомнил Ренато. – Я настаиваю на образе богини Венеры.

– Созвонимся, дружище! Альбиночка, это шляпка тебе очень идёт, но нам пора, ангел мой!

– Машина будет через семь минут,– сказала Нелли, получив сообщение от диспетчера такси.

– Ты с нами?– спросил её Артур.

– Мне в другой конец города, моё такси приедет чуть позже.

Нелли хотела остаться, чтобы поговорить с Ренато, и громко выдохнула, когда за Артуром с Альбиной закрылась дверь.

– Ну слава богу! Боже, как это утомительно…

– Ты про гостей?

– Я про фотосессии! Встаньте так, встаньте вот так, поднимите голову, опустите руки, улыбнитесь, присядьте, дышите, не дышите, замрите, умри, воскресните…

– Я такого не говорил, Нелли, и ты не очень-то хотела фотографироваться. А Альбина получилась хорошо, она умеет позировать… Она красивая, яркая… Она…

– Ре-на-то, алё!– Нелли сделала несколько щелчков пальцами у него перед глазами. – Ты не можешь себе позволить в неё влюбиться, слышишь? Она за-му-жем, понимаешь?

– Почему ты так переживаешь? Пошли, я налью тебе вкусного вина и мы спокойно поговорим… Я не собираюсь её насиловать,– сказал он, доставая чистые бокалы и выбирая вино на свой вкус. Но то, что сейчас у меня тут и тут,– Ренато похлопал ладонью по груди и животу, – это мне нравится. Ты же меня знаешь, если она не захочет, я никогда не переступлю границу. Ты садись, и скажи мне, с какой бабочкой она у тебя сочетается, а?– он подал Нелли бокал опустившись на одно колено рядом с её креслом. Это было очень трогательно, по-домашнему, и в то же самое время, очень галантно.

– Я уже об этом думала, пока мы перебирали твои картины. Кстати, я там одну приметила себе.

– Можешь забрать все, я буду очень счастлив.

– Ладно, возьму парочку! Все мне девать просто некуда, только если купить квартирку побольше. Слушай, где мой телефон, я тебе сейчас покажу бабочку, она тоже из нимфалид.

– Минуточку, я поищу!… А как называется бабочка?

– Юнония алмана. Ты сумочку мою найди, она в прихожей, кажется. Хотя, нет! Я же такси заказывала, значит телефон должен быть где-то тут.

– Потом найдём… Ты возьми мой.

– Спасибо, дорогой!… Вот, смотри, сейчас покажу – это она, юнония алмана, а есть ещё, похожая бабочка – павлиний глаз. Тебе какая больше нравится?

– А в чём разница?

– У первой огненно-рыжий окрас, а у второй ближе к кроваво-красному, но и у той и у другой большие пятна похожие на глаза.

– Мне нравится первая, а вот это что?– Ренато показал на соседний снимок другой, не менее красивой, бабочки.

– Это цетозия библис, но она ядовитая, мой золотой… Смотри, отравишься!

– Очень хорошо! Очень! Хочу отравиться! Расскажи мне про неё, почему «библис»? Библис, библис – это же город?

– Пра-авильно, на берегу Средиземного моря, древнейший финикийский город, только сейчас это территория Ливана и название у него другое – Джубейль.

– Так бабочка оттуда что ли?

– Не-е-е, всё намного проще. Слово «библия» – это книги, от греческого «библион» – книга, а «библос» – это папирус, который делали в городе Библисе. По-мне так очень логично, дать городу название того, что там производят,– сказал Нелли. – Теперь посмотри на бабочку: сверху у неё оранжево-красный цвет, а края чёрные, как будто она подлетела близко к огню и они обгорели. А снизу крылья чёрно-бело-оранжевые, с множеством зигзагов, как арабская письменность или персидский ковер, арабеска.

– Арабеска? Да, я знаю! Джованни да Удине – ученик Рафаэля, помогал ему расписывать собор, лоджии в Ватикане, и там на фресках такой орнаменто.

– Орнамент,– поправила его Нелли. – Значит ты понял, о чём я?!

– Beh, certo! Ti sembro uno stupido? (итал. Вот чёрт! Я по-твоему похож на дурака?) У бабочки рисунок арабского письма из старинных книг. – Почему сразу на дурака, Ренато? Ты спросил, я ответила, откуда у слова «библис» ноги растут.

– Давай без ног, Нелли! Я не люблю, когда ты начинаешь так далеко…

– Издалека, радость моя! Какой же ты смешной, особенно когда злишься, и начинаешь путать слова,– она потрепала его по голове. – Кудряшка-кучеряшка ты мой! Значит тебе нравится эта бабочка, да?

– Да, она очень похожа на Альбину.

– Ага, на книгу, которую хочется прочитать, лучше скажи. Но для начала эту книгу открыть надо, Ренато. Если там окажутся только детские картинки внутри и какие-нибудь каракули, или наоборот – философский трактат…

– Я не понимаю, Нелли, давай без метафор и аллегорий, пожалуйста, у меня голова не работает ночью. Мой переводчик спит уже,– он засмеялся от собственных слов.

– Хорошо, раз ты устал, то я поеду домой. Поздно уже! Картины потом заберу, ладушки? Завтра дел полно, такси вызовешь мне?– Нелли встала и, сладко зевнув, потянусь. – Хорошо тут у тебя, спокойно как-то, я бы даже сказала умиротворительно.

– Оставайся! Можешь переехать жить, я буду очень рад.

– Давай уже сразу и замуж меня возьми, я теперь женщина свободная. Ой, кстати, а ты знаешь, что библис – это ещё и очень красивое австралийское растение, но хищное – ест насекомых. Так что имей в виду, – она пригрозила ему указательным пальцем.

– Я не насекомое!

– Тоже верно… Где такси моё? Ты вызвал? Адрес мой новый знаешь?

Ренато замотал головой и протянул ей свой телефон. Спустя десять минут Нелли уже спускалась к подъехавшей машине. Что-то изменилось в их с Ренато отношениях или она начала смотреть на него иначе. А может всё дело в том, что ей впервые пришлось присутствовать при его знакомстве с очередной музой? Нелли конечно же не собиралась ничего менять в своей жизни, особенно заводить серьёзные отношения с итальянцем. Да и какие могут быть отношения? Все эти шуточные разговоры о сексе, не больше чем пустые слова: и его страстная любовь к ней, и её желание отдаться ему как в последний раз. «Нет, нет, нет! Пройдёт немного времени, пусть год или даже два, а может и пять лет, и разница в возрасте между нами будет видна ещё больше. Пусть лучше остаётся всё как есть, и нечего тут даже думать,– умозаключила Нелли. – Сама же придумала эту ассоциацию с бабочками, чего теперь злиться? Только если, не дай бог, у Ренато с Альбиной закрутится роман, а Артур узнает… Мало не покажется никому! Ох, не дай бог, не дай бог!»

Неделя пролетела почти незаметно и к выходным даже дожди устали идти, и уступили место солнышку. Настоящее весеннее солнце, под лучами которого так и хочется крикнуть: «Привет весна! Здравствуйте птички, листочки, букашки, и конечно же бабочки!» Одну из таких, ранневесенних бабочек-крапивниц, а в народе прозванных «шоколадницами», за хрупкость крыльев, увидел с утра Ренато. Он спешил, сегодня был последний день его выставки, хотелось успеть всё закончить, а тут она, порхает себе беззаботно. Её красновато-оранжевые крылья были покрыты большими чёрными пятнами разделёнными жёлтыми полосками. Края с небольшими зубчиками обрамлялись маленькими голубыми пятнышками в виде полумесяцев. Бабочка пролетела совсем близко от Ренато и он застыл, не успев открыть дверь машины, наблюдая за её волнообразным парением. Вот она – лёгкость и красота созданная самой природой. От умиления, весенней теплоты замешенной на ультрафиолете, защекотало где-то в районе живота. Новая бабочка, внутри него, расправила крылышки, полетела к сердцу и выпорхнула из груди наружу, чтобы догнать улетающую «шоколадницу». Наверно это и есть счастье, когда чувствуешь себя частью этого мира, и можешь забыть обо всём на свете…

Звонок мобильного вывел Ренато из созерцания.

– Как дела у художника?– пожелав доброго утра спросил Артур. – Когда в Москву сможешь приехать?

– А разве Альбина не приедет сюда?

– Да дел полно, а у неё день рождения через месяц! Вот я и решил, может мы как-нибудь договоримся? Я все расходы беру на себя и за портрет плачу двойную цену!… Решайся!

– Хорошо, мне нужно несколько дней, а потом…

– Отлично, значит на среду я бронирую тебе билет на самолёт! Остановишься у нас дома, места много, заодно посмотришь, как живут русские архитекторы в России.

Лина позвонила едва Ренато закончил разговор с Артуром.

– Алло, привет, ты скоро?

– Уже еду,– ответил он как можно мягче, решив для себя, что с окончанием выставки их с Линой отношения всё-таки надо будет прекратить.

– Меня приглашают в Москву, Ренатик! Мне надо с тобой посоветоваться! Жду тебя на выставке!…

Такой возможности упускать не стоило. Лина бы сама никогда не ушла от такого хорошего во всех отношениях художника и Ренато уже внутренне готовился к скандалу.

– Рекламное агентство приглашает меня рекламировать известную марку часов, представляешь?– тараторила девушка, едва они встретились. – Я так хотела в Москву, так хотела!

– А как же твоя работа? Как это называется… Менеджер?

– Я ивент-менеджер, Ренатик! Профессиональный организатор деловых, торжественных, развлекательных встреч или событий, но в этом городе мне негде развернуться, понимаешь?

– Понимаю, а зачем тебе рекламировать часы?

– Да мне всё равно, что рекламировать, хоть часы, хоть матрёшек, хоть свечи от геморроя, главное – засветиться! Новые знакомства, а там и по профессии можно будет найти работу. Если тебе нужна будет помощь в организации выставок в столице, ты будешь знать к кому обращаться, да милый?– она положила ладонь ему на грудь, в районе солнечного сплетения.