Обмен
Сколько раз за эти несколько дней я уже отключалась совершенно неожиданно для себя даже и не помнилось. У меня вообще обнаружились странные провалы в памяти, а местами наоборот – после пробуждения всплывало то, что казалось давно забытым. День посвящения в рабочие Фениксы. Стояла золотая осень, нас, десять девчонок шестнадцати лет, собрали на заднем дворе колледжа. Дул пронизывающий ледяной ветер, с деревьев облетала яркая листва, мы нервно переминались с ноги на ногу и поглядывали друг на друга в тревоге. Первый, полностью самостоятельный выход из тени, принятие формы.
Я вдруг вспомнила, что мне было ужасно жарко, несмотря на погоду, внутри всё прямо-таки горело. Учитель Сёртун строго произнёс моё имя, я сделала осторожный шаг ему навстречу и попыталась выйти из тени. Из-за переживаний сосредоточиться получилось не сразу, но, как потом выяснилось, мой результат оказался лучшим, равно как размеры крыльев и сила огненного удара. Тогда я выжгла кусочки памяти сразу пятерым подопытным влияниям, одним махом.
Сама я была и рада такому результату и напугана. Помню, как бродила вечером по опытному саду, стараясь справиться со страхом новой жизни, и меня нагнал учитель. Странно, в моей голове эта встреча крутилась лет до двадцати, а потом куда-то пропала и возникла только сейчас. Он шёл рядом, говорил о чём-то важном, наверное, а я наблюдала, как наши ноги одновременно шагали по шумной дорожке, покрытой мелким серо-бурым гравием. Тот страх, который я испытывала рядом с ним, остался со мной на долгие годы, он и теперь спрятан где-то глубоко внутри и движет моими действиями. В тот вечер Сёртун не сделал ничего предосудительного, но мне хватило и его тяжёлой руки на плечах, чтобы представить всё, что могло случиться в дальнейшем.
Я кляла себя за количество силы, ведь это значило, что именно учитель Сёртун возьмёт меня в свой отдел, в свою команду, и кошмар не прекратится. Когда я была меньше, то мечтала стать как взрослые Фениксы, сильной и огненно-красивой, но в день посвящения мои желания сменились более простыми, – оказаться подальше от своего мучителя.
– Ты невероятно сильна и прекрасна, Адочка, – шепнул тогда Сёртун, склонясь к моему лицу слишком близко, а мне не хватило смелости отвернуться. – Я сделаю из тебя лучшего Феникса, если ты будешь слушаться.
И ведь мне пришлось его слушаться и молчать. Забывать. Только в последние несколько лет «уроки» Сёртуна случались реже, а, может, половину я и просто-напросто не помнила. Если верить Дену, то часть моей памяти выжжена. Часть меня, моей личности принесена в жертву похотливым и извращённым желаниям наставника. Хотя это к лучшему. Если бы я помнила всё, что он делал со мной, то не смогла бы жить нормально.
Эти мысли отозвались тихим эхом мужских голосов совсем рядом.
– С ней точно всё будет нормально? – кажется, говорил Денеб.
– Гарантировать не могу, но надеюсь. Почему ты мне раньше ничего не сказал? – вполне миролюбиво возмущался Льё. Пахло сигаретами и чем-то сладким. Я вдруг поняла, что ужасно проголодалась.
– Дайте еды, – протянула я медленно.
– Лапушка проснулась! – услышала, как Ден мягко подошёл ко мне и опустился рядом.
– Почему я всё время сплю?..
– Это влияние Льё, правда, вот такое странное, – он ласково погладил меня по волосам.
– Сила резонирует, плюс старые искажения у тебя в голове, дорогуша, – подал голос Льётольв.
– Кошмар, – я с трудом открыла глаза и взглядом упёрлась в улыбающееся лицо Дена. Шрамы подзатянулись, но всё равно выглядели страшно. Он почему-то был без рубашки, и я обратила внимание на татуировки – почти все восстановились, стали, как прежде яркими и выразительными, местами раны закрывал пластырь, но самое жуткое – новая надпись никуда не делась. Я инстинктивно потянулась к ней рукой, – Ден… Она что же, навсегда?
– Ага, – довольно улыбнулся он. – Мне так даже нравится. Пусть будет. На память.
– Сёртун знает толк в красивых шрамах, – буркнул Льё, подавая мне тарелку.
– Это всё же он? Я догадалась… Да?
– Умничка какая, – съехидничал экзистенциалист.
– Льё, не начинай, – остановил его Денеб. – Нам всем пришлось несладко. Зато теперь мы понимаем, с какой стороны ждать опасности.
– Со всех сторон ждать. Только я не пойму, чего Сёртун именно сейчас так взъелся…
– Да просто совпало удачно. Кто же знал, что птичка неожиданно попадёт в мои сети? – Ден помог мне сесть и лукаво подмигнул.
– Может, расскажете всё-таки, что происходит? – в тарелке я с удивлением обнаружила блинчики, кажется, домашние.
– У Льё давние тёрки с Сёртуном, ещё с тех времён, когда он работал на сообщество, – начал Денеб.
– Он считал, что я отбираю у него работу, – рассмеялся Льётольв, и лицо его как-то сразу стало мягче, добрее. – А на самом деле я просто выполнял свои задачи чётко и очень чисто, в отличие от некоторых. Ну и, чего греха таить, я гораздо сильнее. Поэтому все самые интересные случаи – были моими. Я думал, что Сёртун давно уже успокоился, особенно после моего изгнания. Но, видимо, нет. А тут ещё Ден так вовремя забрал у него лучшую и любимую ученицу… Бинго! – Льё театрально взмахнул руками и хлопнул в ладоши.
– Да уж… Обыкновенная зависть? – я с аппетитом уплетала блинчики и была полна решимости выяснить всё до конца.
– Зависть, ревность, личная неприязнь… За столько лет работы мы слишком часто переходили друг другу дорогу…
– Разница только в том, что цели у вас отличаются, – вставил Ден. – Сёртун хочет власти, славы и контроля, а ты – силу.
–Сёртун – просто дурак. Озабоченный дурак, – брезгливо бросил Льё, разливая чай по чашкам.
И только в этот момент я поняла, что мы сидели в гостиной: я с Деном на диване, а Льётольв подвинул кресло и журнальный столик, заваленный посудой, ближе. Вокруг – совершеннейший бардак, грязные вещи, какие-то тряпки.
– Ночью было так жутко… – прошептала я, отставляя тарелку.
– Ооо! Денеб ещё и не такое вытворяет, когда ранен. Частичный выход из тени и вот, пожалуйста, весь мир – как истинное лицо этого красавчика. Отождествление себя с окружающей обстановкой, рассредоточение сущности… Жуть, конечно, – кивнул Льё. – Как тебя-то там, Ада, не исказило…
– Метка же, – напомнил Ден. – Без неё точно было бы хуже.
– Да нет, скорее тут что-то другое. Ада была в тени, может это, – пожал плечами Льётольв. – Но, как бы там ни было, все живы. Уже хорошо.
– А разве не будет резонанса среди сообществ после такой стычки? – я вдруг подумала, что информацию не удастся утаить. Припомнились детали ночного разговора, но очень расплывчато.
– Что происходит в буфере – никому не интересно, милая. Тем более, если в этом участвуют отступники. А Сёртун… Он всегда хорошо заметал следы, – Ден медленно провёл ладонью по моей шее, с каким-то особенным наслаждением наблюдая за реакцией. Льё поморщился, а я придвинулась к Денебу поближе и прилегла на плечо.
– Я бы предпочла не помнить, что он ещё хорошо скрывает…
– Ада, если ты поможешь нам с Деном, то обещаю – мы сделаем так, что Сёртуну воздастся за все его грехи, – неожиданно тихо и твёрдо сказал Льё, прямым взглядом обратившись ко мне.
– Что я могу?
– Есть одно маленькое дело и ещё другое, побольше. Я бы попросил тебя помочь с первым, а насчёт второго сама решишь потом. В общем, – Льётольв подался вперёд, – нам нужна помощь в уничтожении довольно крупного влияния, чтобы отработать схему быструю и надёжную. Но без Феникса скорости не добиться. На этом товарище опробуем, и если пойдёт хорошо, то будем применять на гигантском! Ты, наверное, слышала, что они объявляются иногда, типа того, что тебя крыла лишил. У меня есть идея фикс – попробовать его не просто уничтожить, а немного поживиться силой… Но это потом…
Я смотрела то на Льётольва, на его серьёзное лицо и чуть безумные глаза со странным разрезом, напоминающим азиатский, то на улыбающегося Денеба.
– Вы ненормальные, – прошептала я.
– Есть немного. И ты в нашей компании. Теперь уже совсем своя, – так же тихо ответил Ден и крепко сжал мою руку.
– Ага, неплохо так Денеба приложила, благо он готов был. А то бы… – Льётольв расхохотался. – Ну что, согласна?
– Согласна. Хоть повеселюсь, – нерешительно ответила я, наблюдая, как довольный Льё достал из-под столика бутылку вина и принялся разливать по бокалам, которые очень удачно оказались на столе.
– Вот и славно, вот и хорошо, – он протянул нам благородный бордовый напиток, тонкое стекло радостно звякнуло, и мы выпили.
Несмотря на согласие, я мало что понимала в происходящем и свою роль в грядущей битве. В разговоре случилась непроизвольная пауза, которую никто не спешил нарушать. Ден кружил по квартире, наводя порядок: собирал вещи, поправлял мебель, открывал окна, попутно закинул что-то в духовку готовиться. Льё задумчиво курил, иногда рисуя в небольшом альбоме. Мне же ничего не оставалось, как сходить в душ, чтобы немного освежиться.
Чувствовала я себя побитой. Собственно, так оно и было. На спине в зеркало я разглядела крупный синяк, запястья и лодыжки краснели следами от простыней, кое-где на ладонях образовались волдыри от ожогов. Какой из меня боец? Мне хотелось побыть под душем как можно дольше, но всё тело жгло водой нестерпимо, кожи будто бы и вовсе не было. Льё смеялся, что ли, говоря, что Денебу от меня досталось? Скорее досталось мне, а не ему.
В шкафчике около раковины обнаружились баночки со всякими кремами, я особо не разбираясь, намазалась целиком. Чуть полегчало. Интересно, когда будет «встреча»? Хватит ли мне времени, чтобы восстановиться? С этим вопросом я и обратилась ко Льё, которого нашла вместе с Деном на кухне. Сущность уже достал противень с запечённым мясом и овощами, а Льётольв с задумчивым видом продолжал рисовать, но сидя уже за кухонным столом.
– Дня через два-три, не раньше, – бросил он не отрываясь.
– Не уверена, что буду в форме, – я как-то слишком тяжело, по-старушечьи, опустилась на стул. Мне внезапно стало жутко холодно, и я тревожно закуталась в халат.
– Будешь, я помогу. Главное, не думай ни о чём лишнем, и на Дена больше не нападай, – Льё поднял на меня взгляд, убедился, что я услышала его, и вернулся к рисованию.
– Даже не подумаю нападать, меня всю, похоже, обожгло. Мыться больно.
– Пройдёт, лапушка… Не надо было пытаться, – Денеб улыбнулся мне, и я заметила, что его татуировки стали ещё ярче. Хороший знак. Но шрамы на лице всё ещё пугали.
– А ты? Когда ты восстановишься?
– Завтра уже буду огурцом, – хохотнул Денеб. – Не переживай обо мне. Я привык и не к такому.
– Ага, живуч, аки таракан, – буркнул Льё. – Ужинать-то будем?
– Минутку, сеньор, – отвесил ему шутовской поклон Ден.
– Давай помогу, – я вскочила довольно резко, но тут же перед глазами поплыли звёздочки. Осторожно держась за мебель, я подошла к Дену, пытаясь забрать у него тарелки.
– И куда ты? Шатаешься же, – он мягко отстранил меня.
– Если ничего не делать, то так и буду шататься, – я всё же взяла столовые приборы и принялась за сервировку.
Льё едва заметно улыбнулся и отложил свой альбом. Ранний ужин прошёл в совершенно тёплой, даже домашней обстановке. Экзистенциалист и его сущность. Странно, но они не просто выглядели друзьями, они действительно ими были: их выдавали жесты, взгляды и милые колкие шуточки. Пожалуй, удалось попасть в хорошую компанию, хоть и отщепенцев. По сути, я тоже на пути к тому, чтобы отделиться от Фениксов, бросить работу и спокойно жить в буфере. Единственное, что меня тревожило, так это статус фактически преступника. Не хотелось бы запятнать свою репутацию окончательно и стать позором семьи, отдела… И памяти друзей.
Ближе к ночи мы проводили Льётольва, Ден ушёл прибраться на кухне, а я осторожно заглянула в спальню. Но там всё было, как и прежде – серые стены, аккуратно застеленная кровать, мягкий ковёр и светильники по углам. Я инстинктивно посмотрела на потолок – тоже ничего, никаких следов коричневой жижи, даже крошечного намёка. Откинув покрывало, я провела рукой по шелковистым бордовым простыням – сердце отозвалось непонятной тоской. Кажется, грядущее расставание уже заставляло меня печалиться. Неужели я буду скучать?
– Птичка… – Денеб подошёл ко мне неслышно и ласково обнял, совсем не так, как раньше. – Грустишь?
– Немножко, – не стала врать я.
– Почему? – он положил голову мне на плечо, прислушиваясь к дыханию.
– Не знаю. Я же уеду скоро… Работа, всё такое.
– Оставайся, – так просто произнёс Ден, что я не поверила своим ушам. – Это же так легко! Скажи «стоп», и всё.
– А кто будет делать мою работу?
– Я не призываю тебя бросить её, можно ведь продолжать, как мы со Льё, самостоятельно. Неизвестно, кстати, что эффективнее, – он отпустил меня и с шумом завалился на кровать.
– У меня смелости не хватит.
– Не говори глупости. Ты уже согласилась быть, как мы. Первый шаг сделан.
– Нужно подумать, – я осторожно забралась в постель и устроилась поближе к Дену.
– Ты боишься Сёртуна. Кожей чувствую. Каждую секунду боишься, что он вдруг появится из-за угла, или из окна, может, из шкафа выскочит… Этот страх мешает тебе жить. Мы говорили со Льё – он готов исказить немного тебя, чтобы всё связанное с учителем исчезло, но ты Феникс… И такое воздействие в состоянии тебя погубить, лапушка… – Денеб осторожно забрался под халат и поглаживал мою ногу.
– Обычно я не трусиха. Правда. Просто в буфере всегда можно немного расслабиться, – мне вдруг захотелось прижаться к Дену изо всех сил, что я и сделала.
– Дело не только в буфере, милая. Ты устала и измотана. И рядом с сущностью, особенно со мной, не можешь быть никем, кроме себя настоящей, – он крепко обнял меня и даже не стал целовать или намекать на продолжение, хотя я знала, что думал об этом. – Давай-ка отдохнём, нам обоим нужны силы.
– Денеб… Ты же не этого хочешь.
– Научилась мысли читать?
– Да по твоим глазам всё видно.
– Хитрюга. Да, тебя я хочу постоянно. Вместо сна, еды, работы… Всегда. Но сейчас – нужно отдыхать, ненасытная лапушка… – он уложил меня в подушки и накрыл одеялом. – Ада… Спи.
Не помню, о чём я тогда думала, но спалось очень сладко и спокойно. Денеб, кажется, всю ночь обнимал меня и заботливо поправлял одеяло, а ближе к утру, я точно слышала, закрыл окна шторами, чтобы солнечный свет не мешал. У меня было много мужчин, пожалуй, даже слишком. Кто-то не задерживался в моей жизни больше, чем на одну ночь, кто-то потратил на наши отношения месяц-два, полгода. Но ни с кем мне не было так спокойно, будто бы я дома. Именно с Деном хотелось и заснуть, и проснуться, просто поваляться в постели молча, я знала, что он поддержит мои странные и немного извращённые идеи в сексе, а потом пойдёт на кухню и приготовит что-нибудь вкусное. Когда я это поняла? В ту самую минуту близости, когда почувствовала его тепло, его огненное нутро сквозь человеческое тело. Это душевный резонанс, если только у сущностей есть душа.
Когда я проснулась, комната снова была чёрной, знакомые огромные часы показывали полдень. Денеб мирно спал рядом, забавно закинув руку на подушку. Я старалась не шевелиться, чтобы не разбудить его, и читала фразы, набитые на теле. Мне было интересно, как часто и по какой причине они менялись. С рисунками всё более или менее ясно, а вот с фразами – нет. Я даже немного разочаровалась, не увидев ничего нового, но самая последняя татуировка, до которой я добралась, смогла удивить и обрадовать, заставив сердце биться чаще.
– Inter vepres rosae nascuntur… И среди терновника растут розы, – тихо прочитала я и, не удержавшись, прикоснулась кончиками пальцев к буквам.
– Мне больше нравятся дикие цветы… – отозвался Денеб шёпотом, поймав мою ладонь.
– Такие, как я?
– Почти…
– Что значит «почти»?
– Ты – это другое. Ты интереснее. Как вспомню огненный взгляд…
– Да ну тебя, Ден, – я перекатилась на край кровати.
– Куда собралась, птичка?
– Завтракать! Или уже обедать. Надо бы ещё доделать отчёты, которые ты забрал из моей квартиры, а потом умудриться передать их в архив. В прошлый раз забыла…
– Трудяжка.
Денеб вскочил с постели, раздвинул шторы и распахнул окно, впуская ещё холодный весенний воздух. Вместе с ним комнату наполнили уличные шумы, и я проснулась окончательно. Сил заметно прибавилось, а, значит, можно заняться бумажной работой!
После завтрака Ден собрался и ушёл в салон, а я осталась дома: доделывала отчёты, коих было довольно много, и даже поразилась своей наивности – оставила всё на последние дни. Ближе к вечеру, когда в глазах уже двоилось от чтения и дописывания, я набрала номер Герши, чтобы договориться о встрече. Самой идти в архивы больше не хотелось. На удивление он ответил быстро и утвердительно, не задавая лишних вопросов. Вообще на него не похоже. Герша всегда отличался излишним любопытством и тупой дотошностью. Наверное, поэтому он и работал в архиве начальником службы безопасности – с его любовью к подсматриванию, к доносам и отвращением к грязной работе Фениксов – только в уютном кабинетике перед камерами и сидеть.
Ден вернулся довольно поздно, когда я уже готовилась ко сну. Весь его вид говорил, что он чем-то всерьёз озабочен. Во всяком случае, таким он не бывал за эти дни ни разу, но расспрашивать я не стала – нервировать сущность, от которой зависело и моё спокойствие тоже – явно глупая затея. Этот вечер был похож на вечер какой-нибудь пары, которая уже давно вместе. Мы довольно долго провалялись в постели перед сном, перекидываясь короткими бессмысленными фразами, Ден что-то читал в телефоне, а я дремала. К ночи на меня опять напала ненормальная сонливость, метка странным образом чесалась, зудя где-то внутри, и я никак не могла уснуть. На пару мгновений проваливалась в забытьё и опять открывала глаза.
– Ада? – Ден тормошил меня за плечо.
– Чего?
– Почему не спишь?
– Да метка чешется, – сонно пробормотала я.
– Чёрт… Я сейчас, – он вышел из комнаты и вернулся с пакетом льда. – Давай руку.
Ледяное прикосновение действительно пошло на пользу, мне удалось успокоиться, и я бы заснула, но Ден прошептал на ухо:
– Ада, завтра никуда далеко от дома не ходи, пожалуйста.
– Что?
– Говорят, Сёртуна видели в городе… Вот и метка твоя реагирует.
– Как это возможно? – сонливость отступила, сопровождая мои медленные мысли размытым фоном.
– Не знаю. Кстати! Льё придумал, как помочь тебе, теперь ты не будешь так остро реагировать на его присутствие, должно полегчать.
– Всё так сложно, Ден…
– Знаю, моя хорошая. Но скоро это закончится, мы справимся, – он ласково поцеловал меня, и губы его были тёплыми-тёплыми, как парное молоко.
– Я не хочу уезжать. Я лучше тут буду, с тобой. Здесь не так страшно. Мне столько вспомнилось всего…
– Лапушка, ты гораздо сильнее Сёртуна. Просто не давай себя в обиду, мы поможем, есть план. А сейчас отдыхай. Спи, Ада…
Денеб опять опередил меня, и когда я встала, уже надевал куртку в коридоре. Его удивительная забота и склонность к порядку поражали – понять, когда он успевал привести квартиру в идеальное состояние, было сложно. Холодильник снова оказался полон лоточков с едой, расписанных по приёмам пищи. Я выбрала сырники и сварила кофе. Неспешный завтрак на уютной кухне, да ещё и в одиночестве – об этом я мечтала очень давно. Отпуск странным образом расслаблял, даже если события заставляли нервничать. И всё равно – никуда не надо спешить, необязательно продумывать рабочие схемы, ничего, в общем-то, не нужно.
Я вдруг вспомнила, что творилось в квартире два дня назад, когда на Дена напал Сёртун. Если весь этот ужас в комнате – часть настоящего лица сущности, то каков же он на самом деле? Что он вообще такое? Денеб стойко ассоциировался у меня с видимым человеческим обликом, и я не могла представить его с какой-то иной внешностью, хотя прекрасно понимала, что обманываю саму себя. Да знаний о сущностях в моей голове было предостаточно. Даже если допустить, что я влюбилась. То в кого? В этого интересного, высокого мужчину с тёмно-карими глазами и покрытого татуировками? Или в сущность? Каким-то шестым чувством я понимала, что у этих созданий, у Денеба, так точно, были чувства. И даже слова Льё о резонансе не могли меня переубедить. Да, сущности специалисты в плане маскировки и приспособленчества, но невозможно так правдоподобно играть только ради обмена энергией. Это глупо и слишком рискованно, тем более что в обычной жизни таким парам, как наша, вообще нельзя образовываться.
Пара. Звучало очень красиво и приятно, как-то по-особенному тепло и интимно. Феникс и сущность. Денеб и Ада. Я улыбнулась своим мыслям, совершенно позабыв о том, что нам предстояло. И среди этого будущего меня меньше всего тревожило то, как Льё и Ден собирались решить вопрос с Сёртуном. Может, экзистенциалисты на самом деле не такие уж и плохие ребята, как нам всегда внушали? С ними удивительно спокойно, если попробовать доверять и не лгать, если быть собой. Могла ли я быть собой в собственном отделе, среди тех, с кем росла и училась? Не знаю. Они бы точно не приняли бы меня такой, какой принимал Денеб.
Мысль стать отступницей теперь уже не казалась жуткой и грязной, скорее – спасительной, обещающей свободу и… Счастье?
Будильник напомнил о запланированной встрече с Гершей. Глебом, то есть. Я лениво поднялась, закинув посуду в посудомоечную машину, и отправилась на поиски одежды. С того дня, как Ден принёс мои вещи, я так ни разу и не просмотрела пакеты, которые уже оказались разобраны.
Денеб, хитрюга, умудрился принести только то, что нравилось ему – платья да юбки. Ни одних брюк! Сначала я подумала было доехать до своей квартиры и взять удобную одежду, но быстро отбросила эту мысль – слишком рискованно. Если не Сёртун, то кто-нибудь другой вполне мог встретиться где-нибудь рядом, с Фениксов станется следить. Мне вспомнилось, как мы с Гершей пару раз по глупости и молодости переспали, и взыграло самолюбие. Я решила одеться сногсшибательно. Просто так, чтобы немного его подразнить. Раз уж собралась быть отступницей, надо обыгрывать это красиво.
Я облачилась в узкую юбку чуть ниже колена и блузку с довольно откровенным вырезом. По-деловому строго, но несколько фривольно. Под пальто и лёгкий шарф – вообще отлично. Волосы привычно собрала в небрежный пучок. В сумку полетела всякая мелочь, а папки с отчётами пришлось нести в руках – ни дать ни взять строгая руководительница с некоторой чертовщинкой в глазах. Лучший Феникс. Сильнейшая ученица.
Улица встретила меня приветливым весенним солнцем. С каждым днём становилось теплее, и я поймала себя на мысли, что уже ждала свежую зелень на деревьях, яркие цветы на клумбах и шум фонтанов на площадях и в скверах. С Гершей мы договорились пересечься недалеко от моего дома, поэтому я отправилась пешком. Небольшая прогулка точно не повредит, может быть, даже добавит бодрости.
Герша стоял, облокотившись на серо-жёлтую стену, в задумчивости сложив руки на груди. Меня он узнал издалека и приветственно помахал. Если в этом мире и должно было что-то оставаться неизменным, так это взлохмаченная голова этого дурака, иногда действительно напоминавшего Ваньку из старых русских сказок.
– Привет, – растянула я губы в самой таинственной улыбке, какую могла изобразить, и протянула папки. – Держи. Оставшиеся отчёты.
– Ада, прекрасно выглядишь! – его взгляд чуть поблуждал по моему лицу и спустился к шее, а я специально расстегнула пальто заранее, чтобы он мог полюбоваться недоступным телом.
– Отпуск идёт на пользу.
– А метка?
– Что метка? – я ухватила его под руку. – Пройдёмся?
– Её сняли?
– Нет, конечно. Зачем?
– Так это правда? Ты в паре с сущностью? – Герша остановился, ветер взлохматил его русые волосы и уронил длинную чёлку на лоб. – Вчера в архиве неожиданно появился учитель Сёртун… Говорил о тебе.
– И что же говорил? – я старалась не выдавать своего волнения, всё время вспоминая наши встречи с Гершей и случившееся с Деном, попутно успевая сравнивать их между собой.
– Что ты на задании, но оно слишком опасное и всё может пойти не так, что экзистенциалисты готовы тебя исказить и завербовать…
– Глупости какие, – фыркнула я.
– Даже если глупости… Я просто не представляю, как тебе это удаётся?
– Что?
– Ну… Быть с ним. С сущностью…
– А это, Герша, – я позволила себе приобнять бывшего коллегу и приблизиться к лицу, будто собираясь поцеловать, – очень даже приятно…
– Ада? – он напрягся, но в глазах я увидела волнение. О да, если бы я предложила ему немного поразвлечься, Герша не стал бы отказываться. Гадко.
– А?.. Не переживай, тебе с ним никогда не сравниться… – я рассмеялась и отстранилась, оставив его в некотором замешательстве и оцепенении.
– Не понял…
– И не надо, Герша. Не дорос ещё. У тебя хоть девушка есть?
– Есть… Не так давно нашёл.
– Ну и? Чего ж тогда непонятного. Или она скучный человек, без огонька? – меня так и подмывало залезть ему в голову и выжечь кусочек. Помню, как некрасиво мы поругались с ним после второй нашей ночи. Я наткнулась на компанию парней, в числе которых был и Герша. Он рассказывал друзьям о том, как у нас всё было, и смеялся. Хотя на самом деле сам облажался, выдохся через час! Было обидно. Я не столько злилась, сколько чувствовала себя преданной и уязвлённой. Тогда ещё нам не были доступны развлечения с людьми и свободное общение, так что сообщество оставалось единственным местом, где существовала возможность узнавать жизнь.
– Нормальная она. Обычная человеческая девушка. Не такая озабоченная, как ты, – его лицо вмиг стало злым. – Доиграешься, Ада.
– Я на задании, дорогой.
– Кто знает, кто знает… Может, тебя уже исказили.
– Ты думаешь, это так просто сделать? С таким Фениксом, как я?
Герша недовольно поморщился – неприятно слышать напоминание о своей слабости. Но так уж распорядилась природа, что мне досталось чуть больше, чем ему. Хотя… Раз в пять больше. Сейчас наверняка уже и больше. Я развивалась, работая на износ, а не прозябала в архиве.
– Я ничего не думаю, а вот тебе не помешало бы. Мало ли чем это может закончиться. Учитель не станет тебя защищать здесь, в буфере, чтобы не рисковать своим положением.
– Конечно. Зачем ему всякие сложности? Я сбитый лётчик, он прекрасно это понимает. Такие задания как раз для меня, – выдала я. Решение идти ва-банк возникло легко и почти без раздумий. Нужно обыграть всех, и Сёртуна, и Льё.
– С крылом всё так плохо? – насторожился Герша. Да уж, шпион из него так себе.
– И с крылом, и с рукой теперь. Как только выберусь из буфера, её вместе с меткой… Удалят, – я хохотнула. – Однорукий, однокрылый Феникс.
– Учитель не допустит.
– Да ладно тебе. Не допустит. Когда-то, может, я и была его любимой ученицей, но не теперь. Ладно, Герша, у меня ещё есть дела. Спасибо за помощь! – я легко чмокнула его в щёку и отправилась восвояси.
– Ада! – окликнул он меня, – Malo mori quam foedari12.
– И тебе того же!
Уж лучше жизнь, Герша. Лучше жизнь! Пусть даже и в бесчестии. Да и чего стоит честь, если это слово используют для характеристики таких старых извращенцев, как Сёртун? Ден прав, я ни в чём не виновата. Жила, как умела, работала, лишних вопросов не задавала. Молчала! Всегда молчала, но теперь-то уж точно не буду. Сколько лет я терпела унижения и принуждение от наставника? И ладно, если бы имела право выбора, или хотя бы помнила всё. Искажение экзистенциалистами! Лучше оно, чем то, что делал Сёртун. Если сейчас мой мозг уже начинал страдать провалами в памяти, то что могло случиться дальше, если это не прекратить? И даже если прекратить… Каково жить с израненным сознанием, из которого нагло вырваны куски? Разве я теперь являлась в полной мере собой?
Меня обуяли такие злость и ненависть, что хотелось крушить всё, что попадалось на пути. Кажется, я даже пихнула какого-то крупного мужчину, который нечаянно задел меня плечом. Что вообще понимал Герша? Он никогда ничего не понимал! Туп, как пробка, а строил из себя особо важную персону просто потому, что сидел в начальниках службы безопасности архива. Он никогда не видел настоящих ужасов работы Фениксов, никогда не бывал на рейдах и заданиях, не приходил в себя сутками после выжигания.
А поначалу это невыносимо – дикая тошнота и неконтролируемая рвота, головные боли и тремор конечностей. Если доводилось выходить из тени, – то ещё и ожоги по всему телу, следы борьбы в виде огромных синяков и ссадин, рваные раны. И рядом – никого. Только ты и пустота комнаты, не родной, не домашней, – пустота гостиничного номера, безликого и тусклого. После всего этого – кипы отчётов, бесконечные собрания и разборы полётов. И тихим вечером осторожно открывалась дверь, а на пороге стоял он. Сёртун. Наутро я вспоминала только наши долгие разговоры и удивлялась физической слабости, на деле же никаких разговоров и не было, а было только жёсткое извращённое насилие. Учитель заставлял меня делать препротивные вещи, ползать перед ним на коленях, ублажать всеми доступными способами. Я не хотела бы помнить это, но должна. Чтобы больше ни с кем такого не случалось.
И теперь, в этот самый момент, я поняла, зачем Сёртун делал всё это: он хотел моей силы. Он пытался получить от меня то, что его привлекало больше всего – живой внутренний огонь Феникса… А я не делилась. И тогда старый похабник вытаскивал капли, пытаясь отключить мой мозг насильным наслаждением. Единственно-возможным способом. И терпел неудачи. Раз за разом, год за годом.
Я пнула попавшуюся под ноги банку и ускорила шаг.
Как хорошо было в детстве, – просто Ада, просто одна из самых обычных девочек, такая же, как и любая другая в нашем дворе. Пока родители не сказали мне, что на самом деле я – одарённая, и не отправили учиться в закрытый колледж в Англии, где я и узнала, кто такие Фениксы. Там первое время было интересно и весело. И только позже я поняла, что меня стало две – симпатичная девушка Ада, и Ада-Феникс. Две внутри одной оболочки. И неясно, кто из них – настоящая. С тех пор и по сей день я не чувствовала себя целостной, а существовала как разбитая, но склеенная ваза.
Фениксом быть невероятно – ощущение силы, умопомрачительные возможности, посвящение в тайны этого мира, восстановление тела, почти полное отсутствие старения, удивительная красота вне тени и многое-многое другое, что, в общем-то, вызывало феерию гордости только первые несколько лет. Но человеком быть проще. Можно спокойно заводить отношения, наслаждаться жизнью, не видеть всех тех кошмаров, которые происходят рядом. Не знаю, как Льё и Денебу удалось совместить всё это. Они оба производили впечатление удивительно гармоничных личностей, незашоренных, прямолинейных и знающих себе цену. Мне тоже хотелось бы стать, как эти двое.