Я промолчала. Разговор заходил куда-то не в ту сторону. Моё задание – узнать как можно больше о Денебе и Льётольве, но чем я занималась? Разбирала с сущностью свои внутренние проблемы, о которых предпочла бы не знать и не помнить. Мне нужно было обдумать и переварить то, что удалось восстановить в памяти при помощи Дена. Пока же казалось, что всё это случилось не со мной, хоть телесные отклики и говорили обратное. Внезапно явственно ощутились горячие прикосновения учителя, требовательные и настойчивые, иногда – жестокие. Когда я перестала сопротивляться, когда признала это нормой своей жизни? И признала ли? Забыла. Но только из-за того, что подвергалась постоянному воздействию огня. Что за это время произошло с моим мозгом, с личностью? Снова стало и жарко, и холодно одновременно, и я ещё сильнее прижалась к Денебу. А он словно ждал этого.

– Ден, – меня вдруг озарила невероятная догадка. – Получается, что твоя метка спасла меня? Сёртун больше не сможет…

– Типа того, – небрежно бросил тот в ответ. – Отобрал.

– Выходит, учитель готов был лишить меня руки не столько из-за позора всего отдела, сколько из-за собственных желаний? – к горлу снова подобралась тошнота.

– О чём я тебе и говорю… Ты не виновата, птичка. Ты просто не могла иначе. Знаешь, каково моё настоящее лицо? Почему тебя притянуло, как магнитом? – Денис повернулся ко мне и легко провёл пальцем по губам. – Это потому, милая, что я – огонь.

Глаза его снова сверкнули, и мне стало поразительно легко от этого огненного взгляда. Он манил, завораживал, мне хотелось насытиться им до предела, горячим, ярким, жарким. Это моя стихия. А Ден, как назло, крайне нежно и ласково погладил меня по шее, подбородку и наклонился чуть ниже, будто бы хотел что-то сказать или поцеловать. Огонь стал ближе, от восхищения и предвкушения я даже задержала дыхание.

– Денеб… Сущность ты моя огненная, – прошептала я, – хочу…

– О… Как ты заговорила, красавица, – он склонился ещё ниже и намёком коснулся губ.

– Мой долг – целая ночь, помнишь? – я снова была в шаге от того, чтобы накинуться на него со звериной похотью.

– Не боишься опять проиграть? – несмотря на внешнее сопротивление, Ден медленно пробирался холодными руками под свитер.

– Мне кажется, что проигрыш – это как раз то, что мне нужно… – я подалась вперёд, чтобы ухватиться за Денеба, и увлекла его за собой на пол.

– Но учти, играть по твоим правилам я сегодня не собираюсь, – буркнул он, стягивая с нас одежду.

– Это даже интересно, – от его ледяных прикосновений мне становилось не холодно, а жарко. Так жарко, будто я парилке, даже дышалось с трудом. Вот он какой, огонь Денеба.

Сантиметр за сантиметром, сущность покрывала моё тело поцелуями, осторожными и оттого трогательными, призывая наслаждаться, унося в доселе неизвестные степи удовольствия. Мои чувства, словно трава, поддающаяся колебаниям ветра, колыхались от приторной сладости до лёгкого негодования, когда хотелось поторопить Дена, потребовать от него большей настойчивости. Но он не давал возможности проявить нетерпение ярко, играя со мной, настраивая, как музыкальный инструмент. Денеб хотел, чтобы я звучала вместе с ним и только так, как нужно. Звучала в унисон, создавая гармонию…

Когда он перешёл к более серьёзным действиям я, кажется, уже была готова упиваться эйфорией только лишь от одного его осторожного движения, своими ласками он довёл меня до состояния, близкого к бессильному желанию продолжения. Мне не хотелось сопротивляться, не хотелось жестоких игр. Мои тело и душа требовали предельной нежности, непорочной, осторожной и чуточку скромной.

– Это будет медленно… И долго, – шепнул Ден, поглаживая меня по голове.

– Вечно?…

– Возможно, – я слышала, как он улыбнулся. Руки его вдруг стали горячими, – ты же Феникс, лапушка…

От каждого его слова, жеста, горячего дыхания, скользящего по коже, меня пробирала дрожь. Во всём теле разливалась нега свободы и удовольствия, спокойного, обстоятельного, очень трогательного и даже немного невинного. Никаких резких движений, грубых захватов и прикосновений. Легко, изящно – и я сама себе казалась пёрышком, кружащимся в воздухе. А Денеб – тёплым дыханием ветра, играющим с ним.

Он всё шептал мне что-то на ухо, продолжая этот медленный и долгий акт телесной любви. Хотя мне думалось, что это совсем не так, не только телами мы взаимодействовали, да и они казались совершенно неважными, просто инструментами. Душа. Что-то внутри души отзывалось на действия Дена, что-то заставляло меня иногда прикрывать глаза в надежде не проронить ни слезинки. Но огненная сущность не оставляла шанса. И я снова залилась слезами, но вовсе не такими, как в предыдущую ночь.

– Птичка… – Ден потёрся щекой о моё мокрое лицо. – Хорошо тебе?

– Да…

– Это ведь лучше, чем было, правда?

Я только кивнула. Слова здесь лишние. Да, наверное, мы могли бы играть, как и тогда, шумно, безудержно и немного ненормально. Но вот такое удовольствие – растянутое во времени, насыщенное до предела чем-то более важным и чувственным, чем просто желание физического удовлетворения, – нравилось мне больше.

Чуть позже, когда мы оба утомились, Денеб, не обращая внимания на протесты, отнёс меня в спальню. Там мы и устроились вдвоём на уютных бордовых простынях. Всё это слишком странно и непонятно. Всю жизнь я считала сущностей и экзистенциалистов опасными и жестокими, а оказалось, что жестокость и опасность шли рядом рука об руку с наставничеством и заботой.

– О чём задумалась, красавица? – Ден улёгся так, чтобы видеть моё лицо, но не отпускать от себя далеко.

– Ты тёплый… Почему вдруг? – руки Денеба действительно до сих пор были не ледяными, как обычно.

– Откликнулось, – с лёгкой улыбкой почти пропел он.

– Не поняла…

– В душе у тебя что-то откликнулось, поэтому произошёл обмен между нами. Моя энергия досталась тебе, а твоя – мне. Так что могу чуток убавить обороты экономии. Всё же просто. Теперь я немного больше человек, чем обычно.

– Странно и непонятно.

– Вас не учили? Всё идёт изнутри. Что ты несёшь в себе, то и получаешь от людей. Это неабсолютная истина, конечно же, присыпь её долей философии и случайностей, горьким перцем уроков – и вуаля. Всё становится понятно. То, какая ты, в первую очередь зависит от тебя, и только потом – от обстоятельств.

– Экзистенциальная чушь. Мы формируемся в среде. Она из нас делает тех, кто мы есть.

– Тогда почему ты так не похожа на остальных Фениксов?

– Похожа! – меня захлестнула волна негодования, как это непохожа? Я Феникс до мозга костей. Всегда им была.

– Если бы была, не лежала бы тут рядом со мной, – рассмеялся Ден.

– Это… Это! Случайность!

– Вторая, да? Ада… Я в курсе, что тебе дали задание, не прикидывайся. Но и также я знаю, что ты совершенно честна передо мной в своих порывах. Будь такой же и перед собой, – он легко чмокнул меня в губы, будто бы точку поставил.

– Откуда? – сердце у меня упало. Теперь я зажата между двух огней, и ещё неизвестно, какой из них страшнее.

– Не имеет значения. Вообще, ничего не имеет значения сейчас, кроме тебя, птичка, – он задумчиво откинулся на подушку и посмотрел в потолок. – Если хочешь, можешь уходить.

– Я не хочу. Мне тут хорошо. И не так страшно, как дома, – я призадумалась, стоило ли быть настолько откровенной или лучше подыграть. – Здесь есть хоть капелька свободы. А ещё… Мне почему-то кажется, что с тобой я под защитой. Никогда такого не испытывала. Я сама – боец. Но…

– Иногда и бойцам требуется укрыться в крепости, – он приманил меня к себе и с силой обнял. – Поиграем ещё немножко, да? Пока ты в городе…

– Поиграем… В рыцаря и принцессу.

– Скорее тогда уж в огнедышащих драконов, – хохотнул Денеб. – Завтра вечером выберемся в чудесное место, чтобы ты успокоилась и перестала бояться. Там всем плевать на твою метку.

– Интригуешь…

– А то!

Мне захотелось сделать что-то очень хорошее и приятное для него. Вроде бы сущность, но такая человечная. С ним уютно и действительно спокойно, будто бы мы знакомы очень-очень давно. И самое важное, что мы могли не скрываться, могли не врать друг другу, а открыто говорить и о нашем общем мире в тени, и о своих настоящих лицах. Согревшись теплом Денеба и благодарными мыслями, я чуть задремала, кажется, только самую малость, как услышала стук в дверь.

– Кто это? – меня буквально подкинуло на кровати, сердце застучало слишком сильно, вызывая одышку.

– Тише, лапушка… Отдыхай. Это ко мне, – небрежно улыбнулся Ден, вставая с постели.

– Так поздно? – я натянула на себя одеяло до подбородка и вжалась в подушки. Неконтролируемый страх подбирался к горлу.

– Ада, ночь – моё время, не переживай.

Ден вышел, оставив меня в пустой комнате. Она снова была чёрной, над кроватью красовался балдахин, часы на стене пропали, а по углам тускло горели светильники. Я прислушивалась к голосам в коридоре, но не могла разобрать слов.

Денеб открыл дверь. На пороге стоял, как и ожидалось, Льё. В привычном клетчатом пальто, только без шарфа. От него пахло дорогим парфюмом и сигаретами.

– Чего не позвонил? – буркнул Ден.

– Ты не отвечал, – пожал плечами Льётольв.

– А… Возможно.

– Опять с Адой? – кивнул он в сторону спальни.

– Ага. Играем немного.

– Не боишься, что это далеко зайдёт? Я слышал, что сегодня её засекли в архиве. В тени все только и говорят о меченом Фениксе.

– Да пусть говорят, мне-то что? Пока мы в буфере, ничего не случится.

– Вы же не будете тут вечно, Ден.

– Ты сам просил стать к ней ближе. Или забыл?

– Я-то помню, а вот ты как-то уж слишком заигрываешься…

– Просто пользуюсь моментом, ничего такого, – Денеб попытался улыбнуться, но по тяжёлому взгляду Льё понял, что обмануть его не выйдет. – А вот зачем ты её искажаешь, это другой вопрос!

– Тебе помогаю. Тоже ничего такого. Слушай, Ден, я не хочу ссориться из-за женщины.

– И именно это сейчас и делаешь, ага. Ты просто так зашёл или как?

– По делу, конечно, – Льё наклонился к самому уху Денеба и зашептал, – поговаривают, что Сёртун в бешенстве из-за своей ученицы, но это ерунда. К северо-востоку от Москвы замечено странное перемещение и локальное скопление мелких влияний. У нас не больше недели на всё про всё, понял?

– Ох, ты ж!.. – выдохнул Ден. – Похоже, ты был полностью прав. Думаю, мне хватит времени, чтобы склонить Аду на нашу сторону и уговорить её помочь. Мы, кстати, завтра придём к тебе на ужин… Как ты смотришь?

– Ха, ну, приходите… Это будет крайне интересно, даже занятно, я бы сказал, – чуть повёл бровью Льё, изображая удивление.

– Ден! – раздался тревожный голос Ады из спальни. – Мне страшно!

– Льё! – шикнул Денеб на друга. – Ты что опять делаешь?

– Да ничего… Это в ней Феникс говорит, боится она меня. И не столько меня, сколько то, что я приношу с собой. Флёр экзистенциальности… – краем рта улыбнулся Льё. – Ладно. Оставляю вас…

– До встречи.

Ден закрыл дверь и бросился в спальню.

Пока Дениса не было, я попробовала уснуть. Но как только глаза закрывались, мне мерещилось ужасное – оторванное крыло, стремительно превращающееся в угольки; обезумевшие люди, рвущие на себе волосы, раздирающие на куски всё, что попадалось под руки; и тьма. Я решила просто ждать, может быть выйти в гостиную. Даже уже села, но спустить ноги с постели не смогла – вместо пола почудилась тягучая маслянистая жидкость чёрно-коричневого цвета, странным образом напоминавшая свернувшуюся кровь. Горло свело тошнотворной судорогой, и я отползла к середине кровати, подобрав колени ближе к себе.

Меня снова трясло от непередаваемого ужаса, вдруг вспомнились самые страшные случаи на работе, издевательства в колледже, учитель Сёртун с его огненными руками и не менее огненными другими частями тела. Ладони дрожали так сильно, что я не могла удержать одеяло и откинуть пряди волос с лица. Страшно. И Денеб никак не возвращался. Я набралась сил и крикнула:

– Ден! Мне страшно! – и уже тише, шёпотом сумасшедшего добавила, – иди сюда, скорей же. Не оставляй меня одну в этом ужасе.

– Ада! – голос Дена донёсся до меня как будто сквозь сотню стен, приглушённый, еле узнаваемый. – Птичка! Ты чего?

– Страшно! Тут повсюду какая-то жуткая жидкость! Она как кровь! И моё крыло, одни угли остались, – я бросилась в руки сущности и едва удержалась, чтобы не разрыдаться.

– Это всё неправда, милая. Тебе просто показалось… – он погладил меня по голове и завернул в одеяло, как куклу.

– Кто приходил? Это же Ужас, да? Льётольв? Ты ведь дружишь с ним, не просто работаешь?

– Да, лапушка. Дружу. Тебе нужно перестать его бояться, тогда всё будет хорошо… Помнишь? Внешнее зависит от внутреннего.

Я замотала головой, слишком кошмарной казалась мне перспектива посмотреть в глаза Ужасу. В тот день, когда я встретилась с ним на задании, всё произошло быстро, хотя, как мне сказали позже, работа длилась больше двенадцати часов.

Мальчик. Невероятно милый мальчик сидел в комнате и спокойно играл в конструктор, когда я зашла к нему. Пшеничные волосы, худые плечи, угловато выпирающие из-под футболки – никогда не забуду эту идеальную картину, которая с ужасающей скоростью сменилась безумием. Как только я начала проникать в его крошечный мозг, меня сразу затрясло: внутри я встретилась с чем-то невероятно сильным, настолько сильным, что в ту же секунду поняла – без помощи не справлюсь. Мальчик встал и обернулся ко мне, его лицо исказилось злостью и ненавистью, он действительно был готов уничтожить не только нас двоих, но и весь мир, если бы мог. Я видела это в его голове. Образы нескончаемого ужаса.

Если бы мне сразу удалось распознать тип влияния – демоническое ли, проклятие ли, или ещё что-то, возможно, получилось бы справиться. Но я не могла, сколько бы ни пыталась. Ничего не выходило. Уже позже, когда приехала команда зачистки и наставники, когда собрались экзистенциалисты, нам сообщили, что мальчик находился под смешанным влиянием неизвестного вида. В далёком прошлом, лет так триста назад, такие ещё встречались, но в настоящей истории – это первый случай.

Каждую мою попытку выжечь его часть, мальчик сбрасывал на меня же. Он метался по комнате с дикими воплями, уничтожая на своём пути всё. Ему было больно и страшно, я чувствовала это, но упорно продолжала попытки. Когда он сосредотачивался на разрушении, выходило сжечь крошечный кусочек его больной сущности. Конечно, за почти десять лет работы я привыкла и к сложным случаям, но всё равно оказалась не готова.

Когда мальчик понял, что и как я делала, стало хуже. Любая попытка выжигания, всё ещё возвращалась ко мне, правда, чуть ослабевшая. Дикая головная боль и невероятный жар изматывали, а мальчик стал нападать. С адским визгом и рычанием он кидался вперёд, наскакивал, царапал и кусал. Я отбивалась как могла, и приняла решение выйти из тени. Согласовывать свои действия было некогда.

Выход из тени во время боя – сложная, опасная манипуляция. Но без неё я бы не выжила. Помнится, закрыла глаза, чтобы не поймать головокружение, почувствовала за спиной огненные крылья, а когда подняла веки, то ужаснулась: передо мной вместо беснующегося ребёнка стояло или висело, или плыло нечто, сотканное из тумана, вен, наполненных кровью, а внутри у этого облака мерцало что-то чёрное. Ядро.

Я расправила крылья и снова принялась выжигать, целилась в самый центр. Но вспышки гасли, не достигая его. Продолжая попытки, мне приходилось параллельно отбиваться от струй чёрного тумана, которые подбирались со всех сторон. Со лба ручьями тёк пот, с крыльев сыпался пепел, руки обжигало моим же собственным жаром, а комната продолжала медленно заполняться туманом. Я собрала все силы, крылья вспыхнули, и в чёрное мерцающее сердце влияния отправилась гигантская волна огня. Но вопреки ожиданиям, загорелись стены комнаты, хотя туман тоже пострадал – теперь из него лилась кровь. Тёмно-красная лужа растекалась стремительно, поглощая пол. Влияние рванулось ко мне, а я только успела прикрыться крыльями. В этот момент нестерпимый жар закрался в голову, режущая боль пронзила висок, и я почти перестала себя контролировать. Крылья пылали, обжигая спину, запахло палёным.

В панике я наотмашь била во все стороны, не видя цели, изнемогая от боли в правом плече. Нечто уничтожило крыло, сожгло его моим же пламенем. Пепел и чёрные угольки – это всё, что осталось. Мне бы пришёл конец, если бы не появился он. Ужас. Льётольв. Ворвался в комнату с ледяным порывом ветра, чуть потушившим огонь. Никогда не забуду его взгляд – безумный, отчаянный и глубокий. Он ничего не говорил и не спрашивал, просто стоял в дверях и смотрел на туман. Это длилось мучительно долго, так мне показалось. На деле же прошло не больше минуты.

Льётольв выхватил из кармана кисть, макнул её в лужу крови и принялся что-то писать на полу, на стенах, даже в воздухе. Его руки мелькали так быстро, что и туман не успевал за ним, моментально потеряв ко мне интерес. С ужасом я наблюдала, как нечто сжималось, корчится от боли, пока стены прекращали гореть, светлели и очищались от копоти. Я видела, как кровь собиралась обратно в вены и туман медленно, но очень уверенно приобретал очертания человеческой фигуры.

Льётольв бросил тяжёлый взгляд, едва касаясь им моего скрюченного тела, в глазах зарябило, голова закружилась – он вытолкнул меня из тени. Экзистенциалист исказил мальчика настолько сильно, что в нём не осталось ничего, что я видела, когда пришла: изменились цвет волос, телосложение, сохранилась только жуткая лучезарная улыбка. Меня трясло от страха перед силой Ужаса. Его тяжёлый взгляд всё ещё был перед глазами. Комната очистилась, но хаос напоминал о произошедшем, да пара чёрных угольков на кипенно-белом ковре молчаливо свидетельствовали о трагедии.

– Ада? – растормошил меня Денеб, вырывая из воспоминаний.

– А? – я посмотрела на него снизу вверх и даже не сразу узнала.

– Не бойся Льё. Тебе он точно не сделает ничего плохого, – шепнул Ден.

– Если бы ты видел…

– Я видел. И всё прекрасно знаю. Тебе пришлось тогда выйти из тени. Рядом с такой силой, какая проявилась – слишком опасно. А ужасы, которые ты видишь, когда Льё рядом… Это просто игры твоей психики, она слишком чувствительна. Отзывается. Отчасти из-за этого сильные Фениксы и экзистенциалисты не работают вместе.

– А ты? Рядом с тобой мне хорошо.

Ден как-то странно улыбнулся и долго подбирал ответ. Мне показалось, что ему польстили мои слова, и он пытался всеми силами скрыть своё удовольствие.

– А я – сущность, птичка. Это совсем другое, – essentia уложил меня в постель и прилёг рядом. – Не хочешь отдохнуть?

– Надо бы…

Принять

У Денеба дома мне спалось крайне сладко. Всего несколько дней назад я страдала от тоски по собственной квартире, а сегодня даже не вспомнила бы о ней, если бы не задалась вопросом, что надеть. Часы на стене показывали два. Неплохо я поспала! Дена слышно не было, а от рабочих дел я решила отказаться на ближайшую неделю. Достаточно того, что случилось вчера. Этот отвратительный шёпот «меченая» больше слышать не хотелось.

Я встала, чуть поёжившись от прохлады, тянувшейся из гостиной. Закуталась в покрывало и, путаясь в нём, вышла из спальни. Тишина. Порядок вокруг царил идеальный. Ден успел прибраться, даже пальто моё висело в коридоре совершенно чистое, будто новое, и ботинки стояли натёртые до блеска. Крадучись я пробралась на кухню, но там тоже оказалось пусто. Уютная небольшая кухонька с сероватой мебелью и кучей техники – и, опять же, невероятно чистая. Мне было бы лень наводить такую красоту каждый день. Хотя… Ден сущность, может, у него есть особые методы.

На столе нашлась записка: «Птичка, доброго дня. Надеюсь, ты выспалась. Вкусный завтрак в холодильнике, буду не слишком поздно. Д.»

Забавный он, Денеб. Я улыбнулась такому милому жесту и открыла холодильник. Не знаю, когда и как Ден успел – но две полки оказались плотно заставлены контейнерами с едой, аккуратно подписанными «завтрак», «обед», «ужин». Схватив баночку с завтраком, я включила кофемашину и опустилась на стул.

Может быть, этого мне и не хватало в жизни – вот такой уверенности в том, что кто-то всегда сделает нужное и важное. Сама-то я никогда не любила готовить и убираться, даже закупка продуктов была для меня делом тоскливым и унылым, а при выходе из магазина я обязательно вспоминала, что забыла половину из намеченного. Хотя о чём это я? Какая стабильность и уверенность, если прошло только два дня? Но мыслями всё чаще возвращалась к идее покинуть Фениксов, прекратить работать и стать свободной. Случай с крылом слишком больно ударил по мне. И то, что сейчас происходило, только подтверждало мою усталость и выгорание.

Я так крепко задумалась, что даже не услышала, как хлопнула входная дверь, как Ден, шурша пакетами и напевая что-то себе под нос, зашёл на кухню. Только когда он присел передо мной и заглянул в глаза, я очнулась.

– Птичка, доброго дня! – улыбнулся Денеб.

– Дня… – отозвалась я эхом. На столе стоял нетронутый завтрак, чашку с кофе я даже не забрала из кофемашины.

– Эй, просыпайся! Скоро собираться, – Ден бодро поднялся и схватил кружку. – Ты сколько здесь сидишь?

– А что?

– Кофе ледяной. Ада?

– Не знаю, вроде бы встала в два, – я пожала плечами и поковыряла вилкой завтрак. – А фрукты есть?

– Есть, но ты поешь сначала нормально, – Денеб вымыл кружку и снова включил кофемашину.

– Аппетита нет.

– Лапушка, ты чего? – он шумно подвинул стул и сел передо мной, ухватив ладони ледяными руками.

– Да не знаю я. Живу тут у тебя второй день. Сплю в одной с тобой постели. А ты – сущность! Но твоя метка может меня защитить от того, что я даже помню смутно. И мне надо бы работать, а я совсем не хочу. Здесь, в буфере, комфортно. А остаться нет возможности: наверняка после вчерашнего поползут слухи… Знаешь, как обидно слышать это их «меченая»? Мне бы злиться на тебя, может даже силу применить… Но я сижу на твой уютной кухне и…

– И не ешь! – тихо шепнул Ден, и руки его потеплели. – Ада, милая дурочка моя, отбрось эти условности. Хочешь остаться в буфере? Оставайся. Нет ничего проще.

– Чтобы это сделать, надо стать отступницей и быть изгнанной, как твой Льё.

– Ты и так уже наполовину отступница и изгнана. Терять-то особо и нечего.

– А жизнь? Я столько лет отдала работе. У меня ничего нет кроме неё.

– Глупости. Всё это бред и глупости. Каждый день – новые возможности. Тем более, ты Феникс! И только что говорила, что не хочешь работать.

Ден встал и подошёл сзади, я почувствовала, как крепко он обнял меня. Как понять, играет сущность или…

– Ден?

– Аюшки…

– Скажи, а у тебя есть чувства?

– Дурацкий вопрос.

– Ну ты же сущность. У вас…

– У вас, у нас. Тьфу. У Сёртуна есть чувства, как думаешь? – Ден обнял меня ещё сильнее, а я только снова пожала плечами. – Вот тебе и ответ. Ясно?

– Не очень, если честно.

– Как тебе объяснить… Ты же не просто так задала этот вопрос?

– Ну, я хотела бы понять, как ты относишься ко мне? Как вы, сущности, вообще живёте. Это хорошая актёрская игра, приспособленчество или что?

– Ох ты, какая! – рассмеялся Ден и отпустил меня, переместившись к холодильнику. – Скажу так. Я не любитель показывать свои истинные чувства, ибо проявляются они не всегда так, как к этому привыкли люди и… И Фениксы, – с этими словами он бросил мне яблоко, я поймала его и положила на стол.

– Твои татуировки… Это один из способов? Да?

– Самый простой, лапушка.

– Я теперь тоже так могу! – хвастливо выпалила я.

– Вижу, тебе нравится.

Кажется, я прокололась. Как-то не выходило играть с Денебом, врать не получалось, даже чуть-чуть. Может, это потому, что действительно душа ему откликнулась? Почувствовала огненное родство…

– Ден, а что ты принёс? – я кивнула в сторону коридора. Отсюда мне были видны несколько больших белых бумажных пакетов.

– А! Точно! Я заехал к тебе домой, взял кое-что из вещей и прибрался немного на случай, если Сёртун решит заглянуть, – Денеб притащил пакеты на кухню. – У тебя вообще нет нормальной одежды!

– В смысле? – мне стало обидно: весь шкаф забит хорошими, качественными вещами, на этом я никогда не экономила.

– Нам сегодня надо идти в очень изысканное место, а я ни одного приличного платья не нашёл на этот случай.

– Чем тебя не устраивает вчерашнее? – я вальяжно уселась на стуле, крайне раздосадованная его словами.

– Оно же слишком простое. И короткое. Никакой интриги и женственности. Где красота? Где размах?

– Чего-о-о?

– В общем, я сам выбрал подходящее и купил. Сегодня пойдёшь в нём, а потом – как хочешь. Будем производить впечатление на Льётольва. Он известный ценитель женской красоты, изящества и изысканности.

– Ты бредишь, Ден. Показывай. Может, я такое вообще не надену.

– А выбора нет, Ада, – он рассмеялся и достал из крайнего пакета блестящее бордовое платье, усыпанное пайетками, под светом ламп играющее по подолу языками пламени. Какой откровенный намёк!

– Оно очень красивое, и декольте, как я люблю, но зачем такая яркость? Как на красную дорожку, – попыталась возмутиться я.

– Что значит яркость? Ты – Феникс, моя птичка. Сияй! – он бросил платье мне. – Под него можешь ничего не надевать.

Денеб игриво подмигнул, смеясь в голос, подхватил остальные пакеты и отнёс в комнату. Я же заперлась в ванной, чтобы примерить платье – на самом деле не считала его излишне ярким, оно было прекрасным. Моя мечта, на которую я никогда бы не решилась. Иногда так хотелось побыть роковой красоткой, настолько выделяющейся из толпы, чтобы на меня оборачивались. И пусть сегодня будет такой день, когда все взгляды обратятся на меня. Рядом с Деном нельзя было быть иной.

Платье село как влитое. По насмешливому совету сущности я не стала ничего надевать под него. При каждом движении пайетки поблёскивали, подчёркивая изгибы тела. Если бы удалось немного похудеть… Я распустила волосы, но они прятали лицо и плечи. Снова собрав их в небрежный пучок, осталась довольна, приметив, какая у меня невероятно длинная и изящная линия шеи. На лопатке будет видно крыло, но это – изюминка.

– Ада, выходи уже. Не терпится посмотреть! – постучал в дверь Ден.

Я впустила его, отходя чуть назад.

– Красотка? – встав к нему вполоборота, я состроила глазки.

– Не то слово… Птичка! – Ден широко улыбнулся, и цвета его татуировок стали ярче. Интересно, это означало радость? – Ты великолепна. Ходи всегда так!

– Если только дома, с тобой… – повинуясь очередному неведомому порыву чувств, я сделала пару шагов в сторону сущности и прильнула к нему, одаривая горячим поцелуем.

– А вот это мне нравится… Никакой философии и рефлексии. Настоящая Ада, – ухмыльнулся Денеб.

Чуть позже, когда на улице уже смеркалось, мы доехали до хорошо знакомой улицы в самом центре на такси, чтобы не оставлять машину далеко от заведения, которым управлял Льётольв. Из туманных объяснений Дена я так и не поняла, что это было – ресторан, клуб или нечто другое. В итоге решила не заморачиваться размышлениями, а дождаться, когда увижу всё своими глазами.

Старое двухэтажное здание. Первый этаж с полукруглыми окнами занимала кофейня в одну стойку и парочка магазинов, торгующих сувенирами и чаями. Я подняла глаза ко второму этажу и с удивлением заметила светильники, висящие над окнами снаружи, как если бы люстры взяли и вывесили на улицу. Странно, необычно и очень красиво. Во всех окнах горел свет. Мы с Денебом прошли в тёмное арочное углубление в стене, обнаружив внутри лестницу так же подсвеченную ажурными лампами, спускающимися с потолка на длинных чёрных цепях.

– Атмосферно, – хмыкнула я.

– Ага. Льё иногда ведёт себя как самый отвратительный эстет и создаёт вокруг себя всякую ерунду, – хохотнул Ден, открывая передо мной дверь.

В небольшом холле нас встретил приветливый мужчина средних лет, забрал пальто и проводил до следующей двери, занавешенной тяжёлыми бархатными шторами тёмно-коричневого цвета. Забавно. Будто бы в прошлый век попала. Денеб ловко приобнял меня за талию, и мы неспешно вошли в зал.

По периметру стояли небольшие уютные диваны, а перед ними – низкие деревянные столики, стены украшали неизвестные картины с очень странными сюжетами, кажется, мифическими. Весь остальной зал занимали столы, за которыми сидели пары или группы людей. Играла спокойная музыка, туда-сюда сновали официанты, хотя в руках у них я не заметила основательных блюд. Алкоголь, закуски, дымящиеся чашки. Публика странная и очень разнообразная, одетая как и мы с Деном, предельно празднично и дорого, либо довольно просто и неброско, как для рядового выхода в кафе. Пахло терпким табаком и кофе, иногда моё растревоженное обоняние ловило ароматы каких-то трав и духов. Кажется, Льётольв знал толк в создании камерных пространств, где любой мог почувствовать себя избранным.

Конечно, когда мы зашли, то приковали к себе довольно много взглядов. Ден обнял меня ещё крепче и гордо приподнял подбородок. Выглядела сущность в костюме более чем интересно. Когда он одевался дома, я думала, что вид его будет забавным, но ошиблась: выглаженная рубашка, чёрный пиджак с атласным воротом, до блеска начищенные туфли придавали Денебу очень представительный вид, его лицо вдруг заиграло какой-то изысканной мужской красотой и силой. Он светился непоколебимой уверенностью и каменным спокойствием.

– Нам вон туда, – указал Ден на столик ближе к центру.

Проследив за его жестом, я напряглась. За столом сидел он – Льётольв. Я бы узнала его из миллиона. Волосы не слишком короткие, но и не длинные, уложены чуть назад волнами, тонкий, узкий нос и странный разрез тёмных глаз. Рубашка с воротничком-стоечкой, тяжёлые запонки, поблескивающие чёрным камнем при каждом движении. Льё сидел, закинув ногу на ногу, повернувшись боком к столику, и курил тонкую коричневую сигарету через мундштук. Со стороны казалось, что он выпал в современный мир из какой-нибудь книги века восемнадцатого или девятнадцатого. Хотя не уверена, что тогда так одевались. Никогда не любила историю в колледже.

– Ты не бойся только, ладно? – шепнул мне Ден.

– Сейчас как-то и не страшно, – так же тихо ответила я.

– Вот и славно. Это всё потому, что я рядом, – выдохнул он мне в шею, опасно приблизившись к лицу.

– Ден…

– Птичка, ты великолепна…

Сущность подвёл меня к столику и вальяжно протянул руку Льё, я же старалась не дышать и не моргать лишний раз. Экзистенциалист чуть привстал, чтобы пожать ладонь Денебу и сдержанно улыбнулся кивнув.

– Привет-привет, Ден. Наконец-то, ты вывел свою даму в свет, – чуть шутливо произнёс Льё, мои щёки при этом вспыхнули, а татуировка зачесалась.