Выбери меня

5. Тэрин

«Чем дольше она на него смотрела, тем сильнее разгоралось пламя… ее взгляд, ее сердце, все было приковано к нему…»

Таким было начало конца трагедии царицы Дидоны, той, которая спасла потерпевшего кораблекрушение воина, и это стало ее роковой ошибкой. Тэрин пожалела, что открыла эту пропитанную ненавистью и яростью книгу, но так уж случилось, что на семинаре «Несчастные влюбленные» именно «Энеида» Вергилия была задана для обязательного домашнего чтения. Профессор Дориан предупредил, что это трагедия, и Тэрин была готова к несчастливому концу. Она знала, что Энея, или царицу Дидону, или обоих ждет безвременная смерть.

Но она не была готова к тому, что это так ее разозлит.

Весь уик-энд Тэрин думала о царице Дидоне и ее возлюбленном Энее, воине Трои, который доблестно бился с греками, защищая свой город. Эней потерпел поражение и был вынужден бежать, Троя пала, он со своими людьми отплыл в Италию. Но боги не были к ним милосердны. Поднялся шторм, и флот Энея потерпел крушение. Чудом спасшиеся Эней и его люди оказались на острове Тир, где правила царица Дидона.

Если бы только Дидона сразу приказала придать Энея мечу… Или без жалости швырнуть его обратно в море. Если бы она пошла на это – прожила бы до старости в окружении своих любящих подданных. Она могла бы найти счастье с мужчиной, который уж точно был достоин ее любви. Но нет, Дидона оказалась слишком мягкосердечной, она доверилась чужестранцам из Трои. Она дала им еду и кров. И что хуже всего – она была настолько безрассудна, что отдала Энею свое сердце. Забыв о достоинстве, Дидона ради какого-то незнакомца пожертвовала репутацией целомудренной вдовствующей царицы.

И этот чужестранец предал, а затем покинул ее.

Эней разбил сердце возлюбленной и уплыл с Тира в погоне за славой. Обуянная горем Дидона приказала возвести погребальный костер и взошла на него. Там она, жаждая смерти, вынула из ножен меч троянской стали и вонзила его в себя.

«…и в то же мгновение тепло покинуло тело и ветер развеял жизнь».

Эней с корабля мог видеть поднимающиеся к небу языки пламени. И он наверняка понимал, что это за костер. Он знал, что огонь того костра пожирает плоть женщины, которая его любила и всем ради него пожертвовала. Он обливался слезами? Почувствовал раскаяние и приказал развернуть корабль? Нет, он плыл дальше в погоне за удачей и славой.

Тэрин хотелось разорвать все до одной страницы этой книги на клочки и спустить их в унитаз. Или соорудить из них в раковине в кухне костер и смотреть, как их, словно несчастную Дидону, пожирают языки огня. Тэрин запихнула книжку в рюкзак – это тема завтрашних занятий на семинаре «Несчастные влюбленные». О, ей было что сказать по поводу «Энеиды». Об этих так называемых героях, которые предают любящих их женщин.

В ту ночь ей снился костер. На костре стояла женщина, ее волосы охватил огонь, ее рот был разинут в крике. Женщина была в агонии. Тэрин хотела ее спасти, хотела вытащить из костра и сбить огонь, но ее словно парализовало, она просто смотрела, как тело женщины горит, а потом обугливается и превращается в пепел.

Тэрин разбудил далекий вой «скорой помощи». Сердце гулко стучало в груди. Постепенно она отошла от ночного кошмара и стала различать звуки проезжавших мимо дома машин. Потом заметила, что за окном посветлело, глянула на будильник и подскочила на кровати.

Она опаздывала на семинар профессора Дориана, но Коди пообещал, что займет для нее место. Он, как всегда, сидел ссутулившись в конце стола в своей неизменной надвинутой на лоб бейсболке «Ред сокс». Тэрин тихо вошла в класс, щелкнул замок, и несколько голов повернулось в ее сторону. Профессор Дориан прервался на полуслове, а Тэрин, пока шла к свободному стулу рядом с Коди, чувствовала, что он за ней наблюдает. В наступившей тишине особенно громко скрипнул стул Коди и зашуршала его куртка, когда он стягивал ее со свободного стула.

– Ты где пропала? – шепнул он, пока Тэрин садилась за стол. – Я уже начал думать, что ты не придешь.

– Проспала. Что я пропустила?

– Так, введение, я сделал заметки, потом дам тебе копию.

– Спасибо, Коди. Ты – лучший.

И Тэрин действительно так считала. Что бы она без него делала? Коди всегда делился с ней своими конспектами и ланчем. Да, ей следовало быть с ним помягче.

Профессор Дориан все еще смотрел на Тэрин, но без раздражения, а как на какое-то странное лесное существо, которое забрело в его класс, и теперь он не знал, что с ним делать. А потом он словно вдруг вспомнил, где находится, и продолжил лекцию – повернулся к доске, на которой уже успел написать четыре пары имен.

 
Тристан и Изольда
Ясон и Медея
Абеляр и Элоиза
Ромео и Джульетта
 

– Итак, на этом семинаре мы обсудили четыре пары несчастных влюбленных. – Профессор снова повернулся к студентам, и на секунду Тэрин показалось, что он посмотрел ей прямо в глаза. – На прошлой неделе у нас были Абеляр и Элоиза. Пришла пора перейти к следующей паре, чей роман обернулся настоящей трагедией. В истории Энея и Дидоны, как и в истории Ясона и Медеи, есть тема предательства. – Профессор написал имена влюбленных на доске. – К сегодняшнему дню вы все должны были ознакомиться с «Энеидой». – Он оглядел студентов, кто-то кивнул, кто-то неопределенно пожал плечами. – Хорошо. Есть желающие поделиться впечатлениями?

Желающих, как всегда, не оказалось, никто не хотел выступать перед группой первым.

– Я считаю, это круто, что Рим основал такой парень, как Эней, – сказала Джессика. – Раньше я думала, что его основали два пацана, которые в детстве сосали волчицу. Не знала, что это Эней.

– Согласно Вергилию, да, – сказал Дориан. – Он писал, что Эней был принцем Трои, который защищал свой город от греков. После падения Трои он бежал в Италию и стал первым легендарным героем Рима. Теперь, после того как вы прочитали «Энеиду», все согласны с тем, что он был героем? – Профессор оглядел класс. – Кто готов ответить?

– Ясное дело, он герой, – сказал Джейсон. – И троянцы так считали.

– А что по поводу его отношений с царицей Дидоной? Он ее бросил, а она покончила с собой. Этот факт никак не повлиял на ваше к нему отношение?

– С чего бы? – спросил Люк. – Дидона не обязана была себя убивать. Это был ее выбор, ее и никого другого.

– А у Энея были дела поважнее, – добавил Джейсон. – Он должен был основать царство. Людям требовался лидер. Да и Тир в любом случае не был его родиной, он не присягал ему на верность.

Тэрин с нарастающим раздражением слушала, как ее сокурсники оправдывают предавшего Дидону Энея, и в итоге не выдержала:

– Он не герой! Он самовлюбленный мудак, в точности как Абеляр. И как Ясон. Мне плевать, что он отправился основывать Рим. Он бросил Дидону, а значит, он предатель.

Все в классе притихли.

Джессика презрительно рассмеялась. Она никогда не упускала возможности публично унизить Тэрин и теперь, не раздумывая, нанесла удар по самому уязвимому месту.

– Тэрин, мы что, опять должны выслушивать твое нытье? То же самое ты говорила и про Ясона, и про Абеляра. Похоже, ты помешана на мужчинах, которые предают своих женщин.

– Именно это Эней и сделал, – уверенно сказала Тэрин. – Он предал Дидону.

– И чего ты зациклилась на этой теме? Тебя парень бросил, что ли?

Коди накрыл ладонью руку Тэрин, словно говоря: не слушай, она тебя провоцирует. И конечно же, он был прав. Жизнь постоянно сталкивала Тэрин с такими, как Джессика, с привилегированными девушками, которые всегда получали то, что хотели. Такие девчонки не знали, как выглядит «Гудвилл»^[7] изнутри, потому что покупали исключительно новую одежду. Каждое лето Тэрин подрабатывала в кафе «Мороженое», и они любили приводить туда своих друзей, просто чтобы похихикать, пока она их обслуживает.

О да, она отлично знала таких, как Джессика, а вот они ее совсем не знали.

Коди сжал ее руку, она сделала глубокий вдох и откинулась на спинку стула.

– Ну, я угадала? – Джессика оглядела сидящих за столом студентов. – Это тема Тэрин – преданные женщины.

– Давайте продолжим, – сказал профессор Дориан.

– Может, тут что-то личное, – не унималась Джессика. – Видно же, она постоянно говорит о мужчинах, которые…

– Я сказал, давайте продолжим, – повторил профессор.

– Я просто сказала, что думаю. – Джессика надула губы.

– Оставьте в покое Тэрин. Она имеет право высказать свое мнение, и я рад, что она поделилась им с нами. А теперь вернемся к «Энеиде».

Профессор Дориан увел обсуждение в другом направлении, а Тэрин переключила свое внимание на мужчину, который встал на ее защиту. Она почти ничего о нем не знала. Не знала, что у него в прошлом, есть ли у него семья, не знала даже, что означает «Р» в его имени Джек Р. Дориан. Тэрин только в этот момент заметила, какой у него усталый и даже немного подавленный вид, как будто эти пререкания в классе до смерти ему надоели. Он носит обручальное кольцо, значит женат. Может, поругался с утра с женой или детьми? Тэрин мысленно отнесла его к хорошим парням, не к таким, как Эней, Абеляр или Ясон, а к тем, кто никогда не предаст любимую женщину.

Сегодня он ее защитил. Ей следовало поблагодарить его за это.

После занятий студенты один за другим вышли из класса, а Тэрин задержалась и понаблюдала за тем, как профессор складывает свои бумаги.

– Профессор Дориан!

Он поднял голову и как будто удивился, увидев Тэрин.

– Да, Тэрин? Я могу как-то тебе помочь?

– Вы уже помогли. Спасибо за то, что сказали на занятии. Сказали Джессике.

Дориан вздохнул:

– Она была слишком уж враждебно настроена.

– Ага. Не представляю, что я такого сказала на вашем семинаре, что она так меня невзлюбила. Такое впечатление, что ее раздражает даже то, как я дышу. Но в любом случае спасибо.

Тэрин повернулась, чтобы уйти.

– О, чуть не забыл. – Дориан просмотрел пачку бумаг и достал эссе о Ясоне и Медее, которое она написала на прошлой неделе. – Я раздал работы в начале занятий. До вашего прихода.

Наверху первой страницы стояла оценка А+.

– Ой, глазам не верю, – изумилась Тэрин.

– Оценка вполне заслужена. Видно, что вы писали искренне и не поскупились на эмоции.

– Это потому, что я правда так чувствую.

– Многие чувствуют, но не все способны выразить свои чувства на бумаге так, как вы. После того, что вы сказали на сегодняшнем занятии, я буду с нетерпением ждать вашу следующую работу по «Энеиде».

Тэрин посмотрела на Дориана и впервые заметила, что у него зеленые глаза, такого же оттенка, как у Лиама. Он был не такой высокий, как Лиам, и не такой широкоплечий, но глаза у него были добрее. Несколько секунд они просто смотрели друг на друга и никак не могли подыскать подходящие для такого момента слова.

Потом Дориан опустил взгляд и резко захлопнул портфель.

– Увидимся в музее на следующей неделе.

6. Тэрин

– Вот черт, он поставил тебе «А» с плюсом? – изумился Коди, когда они шли через двор. – Я жопу рвал, работая над этим эссе, и получил всего «В» с плюсом.

– Может, ты недостаточно хорошо прочувствовал тему.

– «Несчастные влюбленные?» – глядя прямо перед собой, уточнил Коди. – О, я очень хорошо ее прочувствовал.

Тэрин вся сияла. Похвала профессора Дориана окрылила ее, вошла прямо в вены, как топливо в пустой бак самолета, ее прямо разрывало от желания поделиться своим успехом. Она достала сотовый, чтобы позвонить матери, пусть даже Бренда в такой час только заползала в кровать после ночной смены в доме престарелых, и тут заметила, что от матери пришло сообщение. Прочитав строку темы, Тэрин остановилась посреди двора как вкопанная.

Не пора ли вернуться домой?

Тэрин открыла сообщение.

Сообщение было длинным – несколько абзацев. Коди наблюдал за Тэрин, а мимо шли студенты, огибая их, как стайки рыб огибают каменный столб.

Тэрин читала и снова перечитывала сообщение.

Нет, Бренда не могла написать это всерьез.

– Тэрин! – окликнул ее Коди.

Она набрала номер матери, но звонок сразу переадресовался на голосовую почту. Впрочем, этого следовало ожидать: Бренда, ложась спать после смены, всегда отключала звук телефона.

– Что-то случилось? – спросил Коди, когда Тэрин выключила свой сотовый.

– Мама пишет, что если я собираюсь продолжать учебу в магистратуре, то документы надо подавать в Мэне.

– Почему?

– Деньги. Всегда все дело в деньгах.

– Ну, вернешься в Мэн, это что – великая трагедия?

– Да, трагедия, и ты прекрасно это знаешь! Мы с Лиамом все давно спланировали. Мы решили, что останемся в Бостоне.

– Может, его планы уже изменились, – предположил Коди.

– Нет, не изменились, – отрезала Тэрин.

Она так взглянула на Коди, что тот сразу притих и посмотрел на башенные часы, а потом робко напомнил:

– Мы… мы так на занятия опоздаем.

– Ты иди. Увидимся позже.

– А как же вопросы к эссе? Я думал, мы вместе над ними поработаем.

– Ну да, конечно. Вечером. Приходи ко мне.

Коди радостно улыбнулся:

– Я принесу пиццу.

– Договорились, – пробормотала Тэрин, продолжая смотреть на свой телефон.

Она даже не заметила, как ушел Коди.

У матери был очень усталый голос. Четыре часа дня для младшей медсестры, которая работает в доме престарелых на побережье, все равно что четыре утра для нормального человека.

– Думаю, ты не понимаешь, насколько это для меня важно, – сказала Тэрин. – Я не могу вернуться в Мэн.

– И чем ты собираешься заняться после окончания учебы?

– Пока не знаю. Подумываю о магистратуре. У меня хорошие оценки, так что вполне могу поступить в какую-нибудь университетскую школу здесь, в Бостоне.

– У нас в Мэне отличные школы.

– Но я не могу уехать из Бостона, – сказала Тэрин, хотя точнее было бы: «Я не могу уехать от Лиама».

– Тэрин, не все наши желания должны исполняться. Я очень старалась вовремя оплачивать твои счета за учебу, но из камня воду не выжмешь. Вторая выплата далась мне с большим трудом. Мне теперь даже не подо что кредит взять, и я уже работаю в две смены. Будь благоразумна.

– Речь идет о моем будущем.

– Я о нем и говорю. Когда-нибудь тебе придется возвращать все эти кредиты. Ради чего влезать в такие долги? Чтобы хвастать, что ты закончила какую-то модную школу в Бостоне? А как же моя пенсия? Я ни пенни для себя не отложила. – Бренда вздохнула. – Милая, я больше не могу тянуть эту лямку. Я устала. С тех пор как ушел твой отец, вся моя жизнь – сплошная работа.

– Но так не будет продолжаться вечно. Я о тебе позабочусь, обещаю.

– Тогда почему бы тебе не вернуться домой? Возвращайся и живи со мной. Здесь ты получишь любое образование, какое только захочешь. И работу на неполный день тебе тут подыщем, чтобы легче было расплатиться со всеми этими долгами.

– Я не могу вернуться в Мэн. Мне надо быть здесь, в Бостоне.

– В Бостоне с Лиамом. В этом все дело? Быть с ним в одном городе и в одной школе.

– Диплом хорошей школы – это важно.

– Не спорю, только его родители могут себе это позволить, а у меня нет таких денег.

– Они у нас будут, мы справимся.

Еще один тяжелый вздох.

– Почему ты так с собой поступаешь, Тэрин?

– В каком смысле?

– В таком, что ты ставишь свое будущее на какого-то парня. Ты ведь не дурочка, должна понимать. Неужели ты не усвоила урок, когда твой отец ушел от нас? Нельзя полагаться на мужчин. Мы можем полагаться только на себя, на собственные силы. Чем скорее ты возьмешься за ум…

– Я не хочу об этом говорить.

– Что происходит, милая? Что-то не так, я слышу это по твоему голосу.

– Я просто не хочу возвращаться в Мэн.

– Между вами с Лиамом что-то происходит?

– Ничего подобного. С чего ты взяла?

– Тэрин, он не единственный парень на земле. Это нездорово, все время по нему сохнуть, когда вокруг столько…

Тэрин не дала матери договорить:

– Мне надо идти, кто-то в дверь стучит.

И она прервала разговор, который начинал действовать ей на нервы.

Тэрин отчаянно хотелось поговорить с Лиамом, она уже отослала ему три голосовых сообщения, а он до сих пор не перезвонил. На улице пошел снег, но Тэрин больше ни минуты не могла находиться в своей крошечной квартирке. Ей надо было пройтись, проветрить голову.

Тэрин не думала, куда идет, ноги сами привели ее по давно проложенному маршруту к дому Лиама.

К этому времени уже стемнело. Она стояла на тротуаре и смотрела на его окна. У соседей горел свет, но у Лиама было темно. Тэрин знала, что его последняя лекция закончилась не час и не два назад. Так где же он? Подниматься в квартиру Лиама было слишком рискованно, он мог вернуться в любую минуту. Но Тэрин так хотелось хоть одним глазком его увидеть, что она просто не могла взять и уйти.

Тэрин зашла в джус-бар, который располагался прямо напротив дома Лиама, заказала себе сок из ягод асаи и села за столик у окна. Шел легкий снег. Тэрин наблюдала за домом Лиама. Наступило время ужина, и она вспоминала все вечера, которые они вместе проводили в его квартире, уплетая купленную навынос еду. Пад-тай из «Сиам-хаус». Бургеры с картошкой фри из «Файв Гайс». Они ели за его кофейным столиком и смотрели телевизор, а потом сбрасывали с себя одежду и ныряли в кровать.

Я скучаю по тебе. А ты? Ты скучаешь по мне?

Искушение позвонить Лиаму было настолько сильным, что Тэрин не смогла его побороть. И снова ее звонок переадресовали на голосовую почту.

Он очень занят, он занимается, конечно, он занимается, ведь он решительно настроился поступить в юридическую школу, а для этого надо подготовиться, чтобы пройти LSAT^[8]. Вот почему он отключил телефон.

Тэрин заказала еще один стакан сока и пила очень медленно, чтобы никому не пришло в голову попросить ее покинуть бар.

Лиам наверняка занимается в библиотеке. Может, стоило пойти туда, а не торчать в баре напротив его дома? Сесть за стол на первом этаже, ближе к туалетам, разложить книги и работать над эссе для семинара профессора Дориана. Лиам по пути в туалет наверняка бы ее заметил. Его бы впечатлило, как серьезно она относится к учебе. Лиам бы понял, что она уже не та девчонка из маленького городка, с которой он подружился в средней школе. Нет, теперь перед ней открывались перспективы и она во всех смыслах была для него идеальной парой.

Зазвонил телефон.

Лиам?

Тэрин дрожащей рукой поднесла трубку к уху.

– Алло?

– Я думал, мы сегодня занимаемся у тебя. Звоню в домофон, ты не подходишь.

Тэрин устало откинулась на спинку стула.

Это Коди – какой облом.

– О господи, из головы вылетело.

– Ага, а я стою у тебя под домом. Пиццу вот принес. Ты где вообще?

– Я не смогу сегодня с тобой встретиться. Давай в другой раз?

– Но мы собирались пройтись по вопросам для семинара Дориана. Я все книги с собой притащил, все свои записи.

– Слушай, у меня сейчас голова не варит. Позвоню тебе завтра, хорошо?

Коди молчал. Тэрин представила, как он стоит у нее под домом в своем объемном пуховике и его бейсболку потихоньку присыпает снег. Сколько же он там прождал ее на холоде?

– Прости, Коди, но я правда сегодня не смогу.

– Ладно, – Коди вздохнул, – прощаю.

– Поговорим завтра?

– Конечно, Тэрин.

Он прервал разговор.

Тэрин посмотрела на окна Лиама. Темно.

«Еще немного, – подумала Тэрин, – посижу еще чуть-чуть и уйду».

После

7. Фрэнки

Бойфренда Тэрин зовут Лиам Рейли, и он, похоже, из тех парней, кого матери считают завидными женихами для своих дочерей. Рослый блондин, чисто выбрит, одет опрятно – брюки чинос и оксфордская рубашка.

Стоит Фрэнки с Маком войти в его квартиру, он сразу вежливо предлагает кофе. В наше время редко встретишь молодого человека, который с уважением относится к копам, и еще реже того, который будет с ними настолько любезен, что предложит кофе.

Когда они все втроем располагаются в гостиной, Фрэнки обращает внимание на аккуратную стопку буклетов юридических школ на кофейном столике. И это тоже производит на нее впечатление. Лиам совсем не похож на нечесаных музыкантов, которых недавно притащили домой двойняшки. Те ребята явно без особых амбиций, для них главное – найти площадку для следующего выступления группы. Такие боятся посмотреть Фрэнки в глаза просто потому, что она – коп. И почему ее девочки не пригласили вместо них Лиама? У него родители – врачи, говорит вежливо, речь грамотная, плюс ко всему сейчас сказал, что его приняли сразу в две юридические школы. Приводов в полицию нет, даже талонов за неправильную парковку и тех нет. И похоже, известие о смерти бывшей подружки для него действительно шок.

– У вас нет хоть каких-то догадок, почему Тэрин могла покончить с собой? – спрашивает Фрэнки.

Лиам трясет головой:

– Я знаю, она расстроилась, когда я с ней порвал. И да, иногда она вела себя как мелкая психопатка. Но убить себя? Это не похоже на Тэрин. Совсем не похоже.

– Что вы имеете в виду, когда называете ее мелкой психопаткой? – спрашивает Мак.

– Она преследовала меня.

Мак приподнимает брови, и Лиам продолжает:

– Серьезно, прямо как настоящая сталкерша. Началось с того, что она чуть ли каждый час звонила и слала эсэмэски. Потом она начала приходить в мою квартиру, пока меня не было дома.

– И вы ее застукали?

– Нет, но одна соседка видела, как Тэрин утром выходила из нашего подъезда. Дело в том, что она не вернула мне ключ от квартиры и могла приходить, когда захочет. А потом я заметил, что начали пропадать кое-какие вещи.

– Что за вещи?

– Да всякая ерунда типа моих футболок. Сначала я подумал, что сам куда-то их задевал, а потом понял, что это она. И это, скажу я вам, было немного жутковато. А потом стало еще хуже.

– Вы сказали, что она продолжала вам звонить и слала сообщения, – уточняет Фрэнки.

– Пришлось ее заблокировать. Но однажды она воспользовалась телефоном одного студента и позвонила мне с него.

– Значит, у нее все-таки был телефон.

Лиам смотрит на Фрэнки, как будто не может понять, о чем он вообще говорит.

– Естественно, у нее был телефон.

– Но дело в том, что мы его не нашли.

– Да был, конечно. Тэрин постоянно жаловалась, что ее мама может купить только андроид.

– Если мы его найдем, вы сможете его разблокировать? – интересуется Мак.

– Смогу. Ну, если только она не сменила пароль.

– И какой был пароль?

– Ну… – Парень отводит глаза. – Наша годовщина. День нашего первого поцелуя. Тэрин была сентиментальной, вечно уговаривала меня вместе отмечать этот день. Даже после…

Лиам умолкает.

– Вы сказали, что она продолжала слать вам сообщения, – говорит Фрэнки. – Мы можем их просмотреть?

Лиам выдерживает паузу, явно прикидывает – есть ли у него на телефоне что-то, что не стоит показывать копам. Потом неохотно вытаскивает айфон из кармана, снимает блокировку экрана и передает телефон Фрэнки.

Фрэнки просматривает список сообщений, пока не находит ветку с СМС от Тэрин Мур. Последние – трехмесячной давности.

Где ты?

Почему не пришел? Я прождала два часа.

Почему меня избегаешь?

Позвони ПОЖАЛУЙСТА. Это важно!!!!!

Судя по сообщениям, девушка была в отчаянии, но Лиам и не думал ей отвечать. Он выбрал путь труса: решил отмалчиваться, оставил свою девушку кричать в пустоту.

– Думаю, вы уже связались с ее матерью, – говорит Лиам. – Надеюсь, Бренда в порядке.

– Разговор был трудный, – признается Фрэнки.

И это еще мягко сказано, но не Фрэнки обрушила на мать Тэрин страшную новость. Это пришлось сделать офицеру полиции Хобарта, он постучал в дверь Бренды Мур и лично сообщил ей о смерти дочери. Уже потом, спустя несколько часов Фрэнки позвонила матери Тэрин и услышала ее сорванный от рыданий голос.

– Бренда всегда хорошо ко мне относилась, – говорит Лиам. – А я всегда вроде как ей сочувствовал.

– Да? Почему?

– Ее муж сбежал с другой женщиной, когда Тэрин было всего десять. И думаю, Тэрин так после этого и не оправилась.

– Не поэтому ли она была на грани нервного срыва, когда вы ее бросили?

Лиам морщится, ему не нравится сравнение с отцом Тэрин.

– Мы с Тэрин не были помолвлены, вообще ничего такого. Обычные отношения, как у всех старшеклассников. Да, мы выросли в одном городе, но, кроме этого, между нами не было ничего общего. Я планирую поступить в юридическую школу, у Тэрин никаких планов не было. Вообще никаких, разве что выйти замуж.

Фрэнки снова смотрит на телефон Лиама:

– Это последние ее сообщения?

– Да.

– Насколько я вижу, все февральские. После февраля никаких не было?

– Нет. Она перестала писать после того скандала в ресторане. Я ужинал со своей девушкой, Либби. Тэрин, не знаю уж как, выяснила, где мы, и ворвалась прямо в зал. Начала перед всеми кричать на меня. Пришлось волоком тащить ее на улицу. Когда выволок, сказал, что между нами все кончено. И все, после этого она перестала слать свои эсэмэс. Я подумал, что она решила двигаться дальше и, может, даже завела нового бойфренда.

– Мать Тэрин не говорила, что у нее появился новый бойфренд.

– Откуда Бренде знать? – Лиам пожимает плечами. – Тэрин с ней никогда таким не делилась.

Фрэнки думает о том, какими секретами с ней не делятся дочери. Противозачаточные таблетки в ящике с нижним бельем Гэбби. Тот парень, который имел наглость тайком пробираться в спальню Сибил, пока Фрэнки не наставила на него ствол служебного пистолета.

Да, дочери умеют хранить секреты от своих матерей.

– Так у нее был бойфренд или нет? – спрашивает Мак.

– Ничего о таком не знаю.

– Видели ее с каким-нибудь парнем?

– Только с ее одногруппником. Этот парень постоянно возле нее околачивался. Не знаю, как его зовут.

– Как думаете – у них были отношения?

– В смысле, романтические? – Лиам смеется. – Исключено.

– Почему это?

– Если бы вы его увидели, не стали бы спрашивать. Парень – здоровенный увалень, настоящий жиртрест. Тэрин наверняка из жалости позволяла ему быть рядом. Другой причины даже в голову не приходит.

– У меня есть пара подсказок. Дружба? Или он интересная личность?

Лиам фыркает:

– Ага, конечно.

Он уверен в своей неотразимости, и самооценка у него явно зашкаливает, так что ему трудно представить, что его могли заменить на какого-то увальня. Фрэнки приходит к выводу, что ей все-таки не нравится этот парень.

– Лиам, как по-вашему, почему Тэрин покончила с собой?

– Не знаю. – Лиам трясет головой. – Как я уже сказал, мы давно не контактировали.

– Она была вашей девушкой. Вы начали встречаться еще в средней школе. У вас должны быть какие-то догадки.

Лиам на секунду задумывается. Но только на секунду, не дольше. Как будто над этим вопросом вообще не стоит ломать голову.

– Я действительно не знаю. – Он смотрит на свои часы «Эппл вотч». – У меня встреча через двадцать минут. Мы закончили? Вопросов больше нет?

– Какой же он говнюк, – говорит Фрэнки Маку за ланчем в столовой полицейского управления Бостона.

– Дерьмо идет в комплекте со званием «золотой мальчик». Я в детстве-юности сталкивался с такими типажами. Самодовольные, надменные придурки. Считали, что они особенные, а на самом деле просто выиграли в генную лотерею, и ничего больше. Я бы и сам не отказался от парочки таких генов.

– А что не так с твоими?

– Мы сейчас не о моем диабете, розацеа и мужском, соответственно, облысении?

– Не думаю, что розацеа – генетическое заболевание, Мак.

– Нет? Ну я как-то умудрился перенять ее от матери.

Мак подносит ко рту сэндвич с сыром и ветчиной и откусывает солидный кусок. Учитывая его вес и гипертонию, сыр и ветчина ему не рекомендованы, но этот сэндвич – настоящее искушение по сравнению с салатом «Цезарь», который заказала себе Фрэнки. Объективности ради стоит заметить, что Фрэнки не любительница салатов, но утром она мельком увидела свое отражение в женском туалете, и это отражение послужило подтверждением того, о чем ей давно намекал ремень на брюках. Пока брюки не перестанут давить, салаты будут ее спутниками. И еще до тех пор, пока она не перестанет морщиться, увидев себя в зеркале.

– Ну и какие планы на вечер? – поинтересовался Мак.

– Думаю, телевизор и постель. – Фрэнки смиренно цепляет вилкой лист салата ромен и без энтузиазма отправляет его в рот. – Почему спрашиваешь?

– Если планов нет, у Пэтти имеется кузен.

– Понятное дело, имеется.

– Ему шестьдесят два, хорошая работа, дом. И ни судимостей, ни приводов.

– Какой молодец, прям выигрыш в лотерею.

– Пэтти считает, что он должен тебе понравиться.

– Я вышла из игры, Мак.

– И не подумываешь снова выйти замуж?

– Не подумываю.

– Серьезно? Плохо ли возвращаться вечером домой, где тебя кто-то ждет? Кто-то, с кем хорошо встретить старость?

– Ладно, ты прав. – Фрэнки опускает вилку на тарелку. – Я думаю об этом. Но на данный момент у моей двери не толпятся всякие там Ромео.

– Кузен Пэтти и правда симпатичный парень, и она ну прям очень хочет вас познакомить. Можем обставить все по-простому, типа двойное свидание с пивом и бургерами. Если почувствуешь, что невмоготу, маякнешь мне и можешь сваливать.

Фрэнки берет вилку и с отсутствующим видом передвигает по тарелке лист салата латук.

– Этот ее кузен в курсе, что я коп?

– В курсе, она ему сказала.

– И все равно не против со мной познакомиться? Обычно это знание для них как щелчок по лбу.

– Пэтти говорит, он любит сильных женщин.

– И с огнестрельным оружием?

– Просто не размахивай им у него под носом. Будь собой, ты ведь душка, и все будет прекрасно.

– Ну, не знаю, Мак. После последнего свидания вслепую…

– А знаешь, почему оно прошло хреново? Потому что его устроила твоя дочь, а ты пошла у нее на поводу. Черт, кому вообще придет в голову знакомить свою мать с барменом?

– Ну, вообще-то, он был очень даже секси. И делал отличный мартини.

– Начинать всегда надо с прошлого. – Мак склоняет голову, как будто отвешивает поклон. – Да, можешь не благодарить. Я проверил, с биографией кузена Пэтти полный порядок.

Полный порядок. И когда этот порядок был для Фрэнки качеством, которое она надеется обнаружить в мужчине? Учитывая, что она, прежде чем довольствоваться приемлемым вариантом, еще надеется пережить гормональные всплески и всякие там учащенные сердцебиения.

– И как зовут этого кузена?

– Том.

– Том, а дальше?

– Том Блэнкеншип. Вдовец. Двое взрослых детей. И как я уже говорил, досье чистое – ни одного талона за неправильную парковку.

– Прям звездный материал для свиданий.

Казалось бы, вечер заявлен как обычный – пиво с бургерами в пабе на Брайтон-авеню, так почему она стоит напротив шкафа и никак не может решить, что надеть? Фрэнки уже несколько месяцев не ходила на свидания. Последнее было с тем вороватым барменом. Фрэнки сомневается, что сегодняшний вечер окажется лучше предыдущих, но не теряет веры в то, что этот конкретный мужчина может оказаться именно тем самым. Поэтому она не собирается профукать шанс познакомиться с этим незнакомцем и стоит перед платяным шкафом, подбирая что-то подходящее на вечер.

Синее платье исключается – она переросла его на два размера. Фрэнки отправляет его вместе с плечиками в гору одежды, перспектива которой – кабина для пожертвований «Гудвилл». У зеленого платья пятна под мышками, так что туда ему и дорога. Признав поражение перед собственным довольно жалким гардеробом, Фрэнки выбирает свой проверенный временем черный брючный костюм. А что? У нее с ним гармония.