– Да, она довольно очевидна.
– Что ж, тебе предстоит вскоре открыть и разницу ощущений. Многие навязаны. Например, ты сейчас ненавидишь убийц – это я могу сказать однозначно. Замечала ли ты за собой это раньше?
– Нет… – ошарашенно пробормотала Канэраки. – Я, скорее, боялась их.
– Ну, это одно из первых. Воином ты сможешь стать тогда, когда научишься различать свои ощущения и ощущения симбионтов внутри тебя. На это может уйти не один год. Тенью – когда перестанешь бороться с их навязыванием чувств.
– А что, они могут как-то делать плохо?
– Нет, но ты потом поймёшь, о чём я. Здесь лучше самой почувствовать. Стражем ты станешь тогда, когда будешь контролировать свои чувства, чтобы не давать симбионтам повода подавлять их. Например, злость, зависть или обида. Это плохие чувства, особенно, когда неуместны. Девочки вообще очень впечатлительны, поэтому справиться с этим им сложно. Рыцарем, как я уже и сказал, тебе не стать. Подчиняться полностью эмоционально симбионтам крайне сложно. А уж Призраком… тут нужно и тело своё им отдать. В общем, хочешь остаться – стремись стать Ночным Стражем.
– А что, если я не хочу быть никем из них? Не могу я просто работать и жить тут в своё удовольствие?
– Хах, конечно, можешь! Только не захочешь. Работа здесь не из лёгких: выходных нет, летом по месяцу отпуск по группам. Вот как раз послезавтра вторая группа отправляется работать. И ты с ними, раз хочешь остаться. Как раз у нас есть время, чтобы я познакомил тебя с твоим питомцем.
– Работа меня не пугает! В городе мы каждый день охотились, чтобы добыть себе пищу.
– Ну что ж. Твоё право. Я всё, что мог, тебе рассказал. Раз ты согласна – пошли.
Андрей, ухмыляясь, вышел. За ним озадаченная, но уверенная в своих силах, Канэраки. Они пришли в другой конец сектора базы к небольшому выходу, шириной в пару метров. Здесь не было ворот, но по бокам от прохода стояли по двое Рыцарей. На проходящих мимо девочку и Андрея они не обратили ровно никакого внимания. Канэраки уже хотела было возмутиться, что за охрана такая, но, выйдя из своего сектора, внезапно оказалась на огромной территории, также где-то очень далеко огороженной забором.
Андрей привёл свою подопечную на пастбище лошадей. Они были повсюду, мирно щипая траву или, нежась на солнышке, подрёмывая на земле. Завидев гостей, животные насторожились. Те, что были поближе к выходу, осторожно отошли подальше. Через несколько секунд Канэраки заметила, как один из коней приближается к ним. Он был статным жеребцом: чёрная длинная грива, тёмно-коричневое лоснящееся тело и красивые сильные ноги.
– Бабура, здравствуй! – ласково промурлыкал Андрей подошедшему к нему коню и дружелюбно потрепал его за гриву.
– Это что, ТВОЙ что ли?! – удивлённо воскликнула Канэраки.
– Да, и у тебя такой же будет.
– Мой конь?!
– Тут есть девочки и мальчики – на твой вкус. Всем свободным сейчас не должно быть больше четырёх. Выбирай себе того, с кем сможешь договориться.
– Я могу себе выбрать любого из них?! А что с ним потом делать?
– Я объясню. Но сначала найди того, с кем сможешь договориться…
Канэраки, не слушая дальше, рванула к лошадям, пасущимся перед ней. Они от такой прыти резко отпрыгнули назад, а половина из них тут же унеслась прочь. Теперь девочка поняла, что нужно быть осторожнее. Она неторопливо шла и придирчиво разглядывала каждого жеребца, выбирая из многочисленных рыжих, гнедых, тёмных и светлых, однотонных и раскрашенных в разные цвета, словно природа на них разыгралась. Если бы Канэраки предложили коня раньше, она бы не стала так придираться к расцветке. Это же собственная лошадь! Какая разница, какого она цвета?! Но сейчас, не зная об этих конях больше ничего, девочка старалась определить своего хотя бы по расцветке. Наконец, Канэраки решила остановиться на одной белоснежной кобыле с мелкими серыми пятнышками по всему телу. Но та вдруг отпрянула от незнакомой девочки назад, раздувая ноздри и вскидывая передние копыта. Озадаченная таким поворотом событий, Канэраки глянула на Андрея, стоявшего в паре десятках метрах от неё около входа на пастбище. Он довольно улыбался и явно не собирался помогать ей. Тогда девочка, осторожно подбираясь к своей избраннице, начала ласково говорить с ней, уговаривая подпустить к себе. Но кобыла была неприступна. Стоило Канэраки подобраться к ней близко, как та неожиданно напала, резко набросившись на неё. Вскинув копыта, молодая лошадь хотела затоптать обнаглевшую девочку, но та вовремя отпрыгнула в сторону. И только теперь Канэраки поняла: вокруг было множество диких, необъезженных лошадей. Никто из них не пустит её к себе на спину, и уж тем более не позволит собой управлять. Это осознание пришло быстро и явно не без помощи симбионтов. Ещё через мгновение адреналин наполнил кровь Канэраки. Кони были дружны друг с другом, и как только она посмела напугать одного из них, то сразу же стала для них врагом. Свою ошибку она осознала, понимая, что сейчас придётся бежать. И бежать быстро. В одно мгновение окружавшие девочку лошади бросились на неё, пытаясь затоптать. Они действовали слаженно и чётко, не толкаясь друг с другом, а чередую действия один за другим. Канэраки бежала, с трудом успевая петлять между животными, уклоняясь от ударов сверху и прижимаясь к земле. В какой-то момент один из коней бросился наперерез прыжку девочки, и та, не удержав равновесие, рухнула на траву. Покатываясь из стороны в сторону, прижимая к телу руки, Канэраки с трудом успевала уйти от копыт, летящих сверху. Схватившись за одно из них, она рывком смогла подняться и броситься бежать дальше. С ужасом понимая, что понятия не имеет, куда бежать, девочка разглядывала разбушевавшееся стадо в поисках хоть одного спокойного жеребца, на которого смогла бы забраться и спастись. Подныривая под очередным конём, вставшем на дыбы, Канэраки заметила белоснежного жеребца с ярко-красными глазами, внимательно смотревшего на неё. Он был спокоен и рассудителен, лишь с любопытством уставившись на странную маленькую девочку, которую так невзлюбило его стадо. Недолго думая, Канэраки рванула к нему и, ухватившись за гриву, поднялась на спину единственному животному здесь, кто не хотел её смерти. Девочка вспомнила, что когда-то читала про таких животных. Это альбиносы. У них не хватает красящего пигмента, от чего глаза имеют цвет крови, а кожа белая как снег. Такие животные много не живут, так как часто болеют. «Может, тебе просто плохо, вот ты и не хочешь моей смерти», – с жалостью подумала Канэраки. Но конь под ней внезапно возмутился, зафыркал и рванул вперёд. Такого она не ожидала, и с трудом удержалась на его спине. Белоснежный жеребец нёсся сквозь своё стадо, которое перестало гоняться за незнакомой девочкой. Они приняли её, как только та забралась на их друга. Но альбинос, похоже, решил показать своей новой хозяйке, на что он способен. Он носился сквозь стадо, резко останавливаясь и меняя направление, отталкивал зазевавшихся собратьев и метался из стороны в сторону. Молодой конь не хотел сбросить свою наездницу. Он только показывал, что ничуть не хуже остальных лошадей, которые их окружали. В какой-то момент Канэраки осознала, что не просто догадывается о чувствах альбиноса, а как будто читает его мысли. По крайней мере, те, которые он ей показывает. Но конь не мог думать словами, поэтому девочка ощущала лишь его отношение к ней. Альбинос полюбил Канэраки с первого взгляда. Она стала для него всем. Они были так похожи: их отношение к миру и жизни, их свободолюбие и дерзость, их любовь к музыке и простоте. Девочка чувствовала небывалое единение с жеребцом под собой, и быстро поняла, как управлять им. Одного мысленного пожелания вернуться к Андрею хватило, чтобы альбинос привёз её к нему, плавно остановившись.
– Неплохо, – сказал Андрей, уже стоявший без Бабуры.
– Неплохо?! – возмущённо спросила Канэраки, спрыгнув с коня. – Они меня чуть не затоптали!
– А зачем ты так набросилась на них? Нужно лучше меня слушать, а если не понимаешь – просто спросить.
– Ты же сказал выбрать любого!
– Я сказал найти того, с кем сможешь договориться. Я же не сказал, что это будет кто угодно.
– Ты просто играешь словами, чтобы меня запутать!
– Я стараюсь выражаться понятнее, но ты слишком торопишься. Будь спокойнее. Если тебе не понятно, что я говорю – просто расспроси, я попробую объяснить по-другому.
– А сразу нельзя по-другому? По-человечески?!
– Канэраки, я тебя совсем не знаю. И совсем не знаю, как для тебя «по-человечески». Я – твой друг. И стараюсь, чтобы мы понимали друг друга. Но если ты будешь просто кричать на меня, а не пытаться понять, ЧТО я тебе говорю, то мы никогда не придём к согласию.
– Я не кричу, просто испугалась…
– Сейчас ты можешь меня послушать?
– Я и так слушаю.
– Думаю, ты уже поняла, как управлять им. Ваши симбионты нашли сходство ваших характеров и определили друг для друга. Теперь он – твой конь. Его нужно беречь. Когда он умрёт, тебя освободят от симбионтов, даже если это случится завтра. В среднем лошади живут 25-30 лет; именно столько и должен человек жить с симбионтами. Это правило нерушимо: пока живёт твой конь – ты в проекте, его смерть – твоя свобода. Другого тебе никто не даст, так что будь внимательна. Всё понятно?
– А почему не дают другого? А вдруг его убьют во время боя? Или просто, втихаря?
– На пастбище он в безопасности, но ты можешь пользоваться им даже вне базы на свой страх и риск. Конечно, кони тоже с симбионтами, поэтому они очень умны, и смогут себя защитить или убежать. И даже драться с тобой могут. Но если его убьют, без исключений – тебя освобождают. Это способ контролировать население базы, выживаемость людей с симбионтами и находить предателей, ведь животных обычные Призраки посвящать не могут, только такие, как Михаил.
– А людей могут посвящать только Призраки?
– Да, только Призраки, причём не все – это очень сложный процесс. Люди с симбионтами не живут больше 45 лет. Их освобождают немного раньше, чтобы дать возможность прожить подольше. Но симбиоз с такими сложными организмами вызывает тяжёлое поражение мозга, только Михаил каким-то образом с ними «подружился». После 30 ты уже будешь чувствовать сложность восприятия, обычно тогда и становятся Призраками, если готовы. Тут без симбионтов сложно – они становятся твоими глазами и ушами. Потом, к 40 ты уже начинаешь терять разум, если не освободишься. И умираешь.
– А почему же тогда в 30 не освобождают? Если всё так плохо, то можно и без животных обойтись. Люди же не самоубийцы!
– Канэраки, всё не так просто. Чем дольше ты с симбионтами, тем сильнее к ним привязываешься. Смерть твоего коня – нерушимое условие выбывания из проекта «Призрак». Только так человек, которому не оставили выбора, сможет принять свою судьбу. Поверь, к моменту освобождения многие люди предпочли бы самоубийство расставанию.
– Бред какой-то!
– Ты уже сейчас, несмотря на свою раннюю непоколебимость, так легко согласилась остаться.
– Я же объяснила уже, почему!
– Не важно. Ты и после сможешь найти повод остаться, и не увидишь причин уйти. Это психология человека: никому из нас не хочется быть одиноким, а с НИМИ… ОНИ всегда с нами.
– То есть ты хочешь сказать, что это навязанное ими чувство? О чём ты до этого говорил?
– Почти, но не совсем так. Это твоё желание не быть одинокой. Более самодостаточные люди не чувствуют такой эйфории.
– Мне не нужен никто! Не было у меня никогда чувства одиночества… Пфф… Нашёл тут неженку!
– Главное, я обрисовал тебе принцип. Как его понимать – твоё дело. А теперь я расскажу тебе принцип ментального общения. Знаешь, что это?
– В общих чертах… примерно.
– Это общение человека мысленно. Передача информации: слов, чувств, изображений, запахов и прочего через мысли. Вот как ты общалась со своим конём – это ментальное общение. С помощью симбионтов для нас, членов проекта «Призрак», это возможно. Но учти, что себя нужно контролировать. Если ты будешь зла на другого члена проекта, то он может это почувствовать. Радость, влюблённость и зависть – тоже, как и все другие чувства.
– Хах, влюблённость! Вот не везёт же кому-то!
– Передавать слова тоже можно, но сложнее. Образы – чуть проще. Этому мы с тобой будем учиться, если станешь Воином. Я буду с тобой иногда общаться ментально, например, чтобы спросить дома ли ты. Есть вопросы по этому?
– Нет… В принципе, всё понятно. Контролировать себя, чтобы другие не были шокированы моим внутренним миром. Ничего особо сложного.
– Рад, что хоть здесь у нас всё просто. А теперь главное. Завтра – твой последний день отдыха. Потом тебя ждёт 11 месяцев непрерывной работы. Для начала, ты научишься ухаживать за лошадьми. Их нужно мыть, чесать, подкармливать зерном… тебе всё расскажут. Работа с 7 утра до 9 вечера.
– Что?! А спать-то когда?!
– Я говорил, что работы много. Тебе остаётся по часу утром и вечером на сборы, а 8 часов – вполне достаточно, чтобы выспаться. Соответственно днём будут перерывы на обед: в 12 и в 5. Завтра принесу тебе фирменные часы проекта «Призрак», такие носят тут все.
– А если я захочу почитать или погулять?..
– Твоё право, куда девать 10 оставшихся часов. Ты всё ещё можешь уйти…
– Никуда я не пойду! Я уже всё сказала! Не боюсь я работы. Хах, подумаешь, за лошадками ухаживать! Тоже мне дело!
– Хорошо, тогда завтра принесу часы, послезавтра в 6:30 утра жду тебя здесь.
– Ты же говорил, что с 7…
– В семь ты уже должна быть на месте. А мне ещё тебя довезти надо, представить… Можешь призвать своего питомца. Достаточно будет просто пожелать, чтобы он прибежал к тебе.
– Да, так будет быстрее…
– Вопросы есть ещё?
– Нет, всё понятно. Послезавтра в 6:30.
Андрей попрощался и ушёл. Канэраки же вскочила на своего нового друга и пустила его бегать по огромному загону. Сидя на коне, она чувствовала себя необычайно свободной. И хоть предстоящая работа никак не радовала девочку, она всё равно надеялась, что не могут быть такие счастливые люди, с которыми она общалась, работать без отдыха как рабы. Тут явно Андрей запугивал её. Видимо, не очень его радовала перспектива, что она всё же решила остаться. Несмотря ни на что Канэраки твёрдо решила остаться в проекте «Призрак». 40 лет – это было так нескоро, так далеко… Всё это время девочке больше не надо будет думать ни о крыше над головой, ни о еде. Всё было, да в таком количестве, что в городе ей не получить никогда. Счастливая Канэраки была уверена, что теперь в её будущем, наконец, наступила светлая полоса.
Глава 5.
Через полгода непрерывной работы Канэраки всё же начала ощущать усталость. Девочка перестала читать книги, гулять, уделяя больше времени сну, а есть стала быстро, чтобы успеть доделать гору работы. Канэраки узнала, что база, которую она видела, – это всего лишь маленькая её часть. Были ещё поля, засеянные зерном и овощами, были сады с фруктами и ягодами, и загоны, где пасся скот. Вместе с девочкой на полях и загонах работали осуждённые. Они жили в отдельных больших бараках и не имели таких удобств, которые были у членов проекта «Призрак», но работу все получали одинаково. Члены проекта всё же имели преимущество, ведь они были с поддержкой симбионтов. Те помогали своим носителям, поддерживая морально, заставляя радоваться проделанной работе, но от этого члены проекта только больше зарабатывались, не оставляя времени на отдых. Симбионты также неплохо укрепляли организм своих носителей, не позволяя им болеть и усиливая мышцы, но это опять же приводило лишь к тому, что члены проекта делали в разы больше работы, чем вольный народ, осуждённый на пребывание здесь.
Канэраки до конца не верила, что так будет продолжаться целых 11 месяцев, ведь с наступлением зимы поля и сады покроются снегами. Но зимой девочке пришлось несладко, ведь теперь скотина была в бараках, и за ней нужен был постоянный уход: убирать навоз, мыть, кормить, поить… А убирать бойню было ещё сложнее. Море крови от убитых животных, их крики, сводившие Канэраки сума, наградили её ещё и кошмарами, которые мучили каждую ночь. Работа превратилась в рутинное существование, не было сил ни думать, ни желать чего-либо. Девочка хотела только спокойного тихого сна хоть одну ночь без кошмаров или снов про работу, не зная даже, что из этого было хуже. Каждое утро симбионты угощали Канэраки хорошим настроением, но это быстро перестало будоражить её. Она уже начала понимать, когда симбионты радовали или наоборот, старались утихомирить, не давая девочке ни разозлиться, ни отвлечься от работы. К концу 11-ти месяцев Канэраки уже так устала, что ненавидела свою работу и симбионтов, вечно обманывающих её. От них не было никакой помощи. Вся радость, которая шла от них, была не настоящей. Всё усиление было лишь ради того, чтобы больше работать. Как только Канэраки уходила с полей, тут же симбионты снимали тонус мышц, и она с трудом добиралась до дома. Конечно, тут ей помогал её новый друг – конь, которого она назвала Зефир. Он всегда быстро привозил её домой, и каждое утро неизменно ждал у дома, где жила хозяйка, чтобы отвезти на работу.
Наконец, наступил долгожданный отпуск. Всю ночь мучаясь кошмарами, Канэраки по-настоящему заснула только с рассветом и проспала до наступления ночи. Это было не сладкое забвение, а падение в пропасть тишины, где нет ни мыслей, ни забот. Проснувшись, девочка долго вспоминала, кто она, где находится, и что вокруг происходит. Вскочив, Канэраки собралась было бежать на работу, но вовремя очнулась. За окном было темно и тихо, лишь большая луна и яркие звёзды освещали спящие деревья. Сладко зевнув и потянувшись, Канэраки переоделась и выбежала на улицу.
Сладкий запах ночи девочка не ощущала уже так давно… Тихий шелест травы под ногами, тёплая, окутывающая тьма стлалась по земле, а в воздухе витала волшебная тишина. Канэраки медленно и с наслаждением бродила по базе, пока не начало светать. Только теперь девочка ощутила жуткий голод, и тут же направилась в столовую. Плотно позавтракав, Канэраки отправилась гулять, и встретила на улице своих давних друзей: Валентина и Елену, сидящих под деревом в обнимку. Канэраки тут же пожаловалась на тяжёлую работу в надежде услышать от них, что те не так уж устали, ведь за 11 месяцев они так и не встретились ни разу. Но Елена, увидев расстройство своей подруги, лишь предложила заняться тем, что отвлечёт их от грустных мыслей. Свой отпуск влюблённые не хотели тратить на стенания о жизни, а провести его так, чтобы год потом счастливо вспоминать. Договорившись встретиться вечером у загона, они оставили Канэраки, и та пошла отсыпаться перед новым приключением.
Елена с Валентином не заставили себя долго ждать, а пришли ровно после захода солнца. Канэраки ждала их, сидя на траве, обнимая и почёсывая Зефира. Кивнув своим друзьям, девочка привстала и с интересом последовала в загон со своими друзьями. Те, осторожно осматриваясь, прошли до той стороны забора, которая с трудом проглядывалась с прохода в загон, а, следовательно, надёжно скрывалась от Рыцарей, охранявших его.
– Тебя не отпустят за территорию без твоего Ангела, но мы знаем другой путь, – загадочно протянул Валентин.
– А мы пойдём в город?! – удивлённо и обрадованно спросила Канэраки.
– Лучше! – торжественно произнесла Елена. – Мы пойдём в леса за городом.
Красивая коротко стриженая брюнетка отбежала на десяток метров, рванула вперёд и быстрыми уверенными движениями забралась на пятиметровую стену. За ней последовал Валентин, также разбежавшись, но с трудом ухватившись за свою любимую наверху, подававшей ему руку. Видимо, мужчина был тяжелее и не так быстр, как его спутница. Канэраки, удивлённо посмотрев на ожидавшую её на заборе парочку, тоже отошла подальше. Момент, и симбионты внутри неё наполнили тело адреналином, а мышцы напряглись. Уловив помощь своих маленьких друзей, девочка мысленно поблагодарила их и рванула вперёд. Время замедлилось, земля под ногами стала упругой, а воздух обтекал тело Канэраки, устремившейся прыжком на отвесную стену. Оттолкнувшись левой ногой от земли, девочка правой, будто приземляясь на стенку, переместила направление движения вверх и, помогая себе руками, буквально забежала по стене к друзьям, даже без их помощи с лёгкостью уцепившись за верхушку и ловко подтянувшись. Кивнув Канэраки, Валентин свесился с другой стороны стены. Спустившись по нему, Елена повисла на его ногах, кивком указывая, чтобы Канэраки слезла по ним. Та не стала долго тянуть, а ловко орудуя цепкими руками, спрыгнула с Елены на землю, до которой оставалась чуть меньше пары метров. Поднявшись обратно на стену, любовники, ехидно улыбаясь, посмотрели на удивлённую спутницу. Через мгновение они прыгнули со стены вверх, покрываясь тёмным туманом, обтекающим всё тело. Уверенно приземлившись на ноги, пара Воинов оставила в земле неглубокие следы. В лунном свете Канэраки смогла разглядеть, как нечто, покрывающее тело её друзей отливало блеском металла. В отличии от покрытия белой плёнки Рыцаря, у этих это были лоскуты прочной и толстой материи, которая, разделённая гранями изгибов тела, покрывала человека целиком, лишь на лице слегка утончаясь и создавая полупрозрачные глазницы. Через минуту, дав маленькой спутнице насладиться зрелищем, доспех растворился в полупрозрачной дымке, обнажая полуголых Елену, одетую лишь в тонкие обтягивающие топ и шорты, и Валентина, и вовсе оказавшегося только в обтягивающих шортах. Канэраки заметила, как оба её друга ещё и остались почти без волос. Появившийся доспех снял волосы с головы Воинов, оставив лишь еле заметный сантиметр длинны. Лёгкие спортивные костюмы, которые были на них, сейчас мелкой пылью оседали на сбежавшую с базы троицу.
– Надеюсь, тебе ещё предстоит такому научиться, – весело сказал Валентин.
– Они что, даже волосы срезают?! И одежду в клочья?! – ошарашенно спросила Канэраки.
– Не в клочья, а в пыль. И на голове немного оставляют, но каждый раз да, срезают. Так что придётся тебе попрощаться со своими шикарными локонами.
– Да не собираюсь я становиться Воином! Тоже мне, привилегия… Всё равно делать то же самое.
– Ну, если сможешь дотянуть до Тени, то станет легче, – заметила Елена.
– И как? – разочарованно спросила Канэраки. – Вместо 14-ти часов работы на поле сутками пропадать, ошиваясь между грабителями и убийцами?
– Разведка – лишь часть работы Тени, – заметил Валентин. – В основном они сопровождают Рыцарей и Призраков в работе, помогают заполнять документы. А работают они гораздо меньше. У них нет фиксированного рабочего дня, но зато есть больше свободного времени.
– Предлагаешь мне прислуживать политиканам в их интригах? – спросила Канэраки, морщась от презрения.
– Ох, как же ты ненавидишь нашу верхушку! – заметил весело Валентин. – Что ж, это твоё дело. У нас с Еленой свой план…
Уловив вопросительный взгляд Канэраки, Валентин кивнул на лес, и постепенно увёл девушек вглубь.
Лес был тихим и мрачным. Чем дальше заходили путники, тем больше разрастались кустарники и преграждали путь завалившиеся деревья. Вскоре ребята набрели на поляну, огороженную плотной завесой деревьев. В центре было кострище, не раз уже разжигавшееся здесь. Подбежав к нему, Валентин, немного повозившись, разжёг небольшой костёр. Елена засуетилась рядом, подбрасывая в него хворост, а после пошла собирать по округе дрова. Вскоре ребята разожгли достаточно большой костёр, насобирали немного дров про запас и откопали рядом укромно спрятанную гитару. Настроив её, Валентин сначала просто перебирал струны, а потом запел. Песни его были красивые и вечные, растекаясь по поляне ненавязчиво и стройно. Имея прекрасный чистый голос, он пел о вольной жизни, любви и дружбе, годами сидящей в сердцах людей. Елена, дав немного распеться любимому, тоже стала подпевать ему. Её голос звучал мягко и уверенно. Вместе они создавали дуэт, пробуждающий истинные чувства и раздирающий душу.
Каждую ночь, тайно перебираясь через забор, Канэраки, Валентин и Елена приходили на эту поляну и до утра сидели у костра, болтали о жизни и вместе пели. Лес плотно окружал их, так что они не боялись, что со стены их услышат или увидят Рыцари. К концу отпуска, влюблённые всё же поведали Канэраки свою тайну. Они хотели сбежать вместе с лошадьми в леса. И рассказали они это не просто так. У них уже было разрешение покидать базу, а выбраться из города было куда проще. Там было столько потайных ходов, что можно было провести целую армию, если знать места. И Валентин с Еленой решились сбежать уже этим утром. Канэраки с трудом верила в происходящее, но, понимая, как им тяжело, приняла их решение.
Друзья попрощались, вернувшись на базу после последней вылазки на поляну. Это был ужасный день для Канэраки. На следующую ночь она не выдержала и расплакалась, подвывая в подушку от одиночества, истинного одиночества, которое окутало сердце девочки. Симбионты тщетно пытались успокоить свою хозяйку. Они не были людьми, не были друзьями. Они всего лишь жили в ней, и обустраивали своё жилище, как им хотелось. Ни робкая радость, яростно прогонявшаяся Канэраки, ни уверения в единстве её жителей не избавляли от боли потери единственных настоящих друзей.
До утра девочка так и не заснула. Тяжело поднявшись с кровати, Канэраки приняла душ, привела себя, насколько это было возможно, в порядок, и пошла на работу. Возле выхода из дома девочку встретил Зефир, радостно прижавшись к своей хозяйке. Рядом с ним стоял Андрей. Его она не видела уже год, с тех пор как пошла работать. Удивлённая таким вниманием, Канэраки, поглаживая своего коня, устало спросила:
– С чего вдруг ты обо мне вспомнил?
– И тебе доброе утро, Канэраки, – с укором заметил Андрей. – Ты, как всегда, полна манер.
– Чего ты хочешь?
– Соскучился. Вот и пришёл повидаться.
– Что за чушь? Тебе совсем скучно стало? Мне работать надо…
– Сегодня у тебя выходной. Составишь мне компанию.
Канэраки подозрительно глянула на Андрея, и тот кивком указал ей идти за ним. Он вёл её за собой неторопливо несколько часов, уводя в один из дальних секторов базы, не обмолвившись и словом. Они пришли к небольшому трёхэтажному дому, отличавшемуся от остальных жилых слабо-вычурной архитектурой. Скошенная крыша была отделана тёмно-зелёной черепицей, а двери и окна украшали узкие колонны, будто вполовину утопленные в стену. Андрей проводил девочку в кабинет на первом этаже, зашёл с ней внутрь и представил сидевшему там мужчине. Ему было уже за 30. С лёгкой отрешённостью тот трепал отросшие до плеч сальные русые волосы, сгорбившись на большом кресле перед деревянным, обшитым зелёной тканью столом.
– Садись, – с грустным вздохом сказал незнакомый мужчина, указывая на стул по другую сторону стола.
– Что случилось? – спросила Канэраки, присаживаясь и устало поглядывая на мужчину за столом.
– Можешь опознать меня?
– Опознать?!
– Имя, статус…
– Ну, судя по всему, ты сильнее меня. Симбионты внутри тебя не просто живые, а дышат тобой. Почти как у Михаила…
– Неплохо… да… Жаль, конечно…
– Что, жаль?
– Такая перспективная девочка, а уже предатель…
– Ч-что?!
– Не на-а-до мне тут концертов…
– Какие концерты?! – вскочив со стула, воскликнула Канэраки. – Я тут работаю дни напролёт, как проклятая, а меня ещё предателем называют?!!!
– Успокойся, – строго сказал Андрей, положив на плечо своей подопечной руку и усаживая обратно на стул.
– Почему я должна быть спокойна, когда в меня тут грязью бросают ни за что!? – возмутилась та.
– Жаль, конечно… да… – протянул странный мужчина за столом, так и не обратив внимание на дерзкий выпад Канэраки.
– Что ты бормочешь своё?! Объясни! – не унималась она.
– Канэраки, – наконец, сказал незнакомец, посмотрев прямо ей в глаза. – Ты ведь знаешь Валентина и Елену?
– Д-да, – сказала девочка, помедлив немного и осознав, что вопрос этот был скорее риторическим, поэтому врать было бессмысленно.
– Вот… а мы знаем, что ты с ними очень даже весело проводила время за стеной… да…
– И что, за это сразу предателями называют?!
– Они сбежали, бросив свою работу и украв лошадей. За это называют предателями… да… жаль…
– Их Ангелы перестали с ними заниматься, а от такой работы каждый год можно копыта откинуть. Я понимаю, почему они так сделали, но я-то тут при чём?
– Они должны были освободиться, прежде чем уйти. Здесь никто никого насильно не держит. А вот лошади – наши, их они попросту украли, понимаешь?
– А что было бы с ними, если бы освободили их хозяев? Думаешь, я не понимаю, откуда конина в меню?
– Лошади не выживают после освобождения, а расставание с хозяином вводит их в тоску, от которой они тоже вскоре погибают. Лучшее решение – избавить их от страданий, а у нас слишком много голодных ртов, чтобы пренебрегать стольким мясом.
– Почему бы просто не дать им спокойно прожить свою жизнь?..
– Законы создаются не просто так, и не тебе решать – правильны они или нет. Елена и Валентин нарушили закон. Теперь они предатели. Ты знала об их решении?
– В этом грубом завравшемся мире они единственные, кто искренне любят друг друга. Я не понимаю, почему нельзя их отпустить?!
– Канэраки, я задал вопрос…
– Я не стану отвечать, это глупо! Мы были друзьями, ты и так уже знаешь ответ!
– Что ж… будем считать, что знала, раз ты упрямо не говоришь об обратном. Жаль, конечно… жаль…
– И что дальше?!
– По закону, узнав о подобном, ты должна была сообщить любому из Рыцарей. Если ты утаила факт умышленного дезертирства, то являешься соучастником этого события. Проще говоря, ты тоже предатель. А значит, подлежишь немедленному освобождению от симбионтов и изгнанию из проекта «Призрак». Меня зовут Роман. И я освобожу тебя.
Роман встал из-за стола, тоскливо посматривая в испуганные глаза Канэраки. Та вскочила и отпрянула назад, опрокинув стул и чуть не навернувшись. Симбионты внутри девочки сжались от страха перед расставанием с хозяйкой, но, чувствуя силу, мощь и настойчивую угрозу симбионтов Призрака впереди, лишь пытались успокоить своего напуганного носителя. Почему-то расставание с симбионтами искренне напугало не только их самих, но и Канэраки; разницу их эмоций она ощущала сейчас так отчётливо, как никогда. Но тут взгляд Романа опустел и сместился за спину девочки. Та обернулась и увидела, как Андрей внимательно смотрел на Призрака. Несколько секунд они смотрели друг на друга, не мигая. Канэраки поняла, что они ментально разговаривали о том, что она слышать не должна была. Роман изумлённо глянул на неё и счастливо улыбнулся, рухнув обратно в кресло. Опустив голову в бумаги на столе, он небрежно махнул рукой, давая понять, что разговор окончен.