– Думаю, хватит, – прохрипела она, опираясь на одну руку и выставляя к Борису вторую, останавливая его.
Но Медик вылил и первое и второе ведро на девушку. И только потом остановился, внимательно всматриваясь в неё.
– Уверена? – слегка раздражённо спросил он.
– Да… думаю, да…
– Думаешь?! – Борис, раздражаясь всё сильнее, снял с себя длинную испачканную Канэраки рубашку и отправился к колодцу мыться.
Будто это было куда противнее, чем это месиво, которое было в шахте. Как гниющая плоть и кровь в жару, застывшее и превращающееся в желе, пронизываемое тонной насекомых может быть не таким противным, как обычная рвота. Канэраки зажмурилась и судорожно сглотнула, подавляя очередной позыв.
– Нет, ну ты издеваешься! – воскликнул Борис, хватаясь за ведро.
– Всё… нормально… – прерывисто сказала девушка, пытаясь унять дрожь во всём теле.
– Дыши глубже!
– Да, знаю…я…
– Открой глаза. На меня смотри!
– Всё… нормально…
– Смотри на меня! – Борис сказал так злобно, что Канэраки невольно вытаращилась на него и замерла. – Я усыплю тебя, если ты не успокоишься.
– Это… зачем?..
– Потому что ты не стабильна, как посвящённая. Призракам нельзя так делать.
– Я… стабильна… – Канэраки прикрыла глаза и снова увидела картину глазами умирающего Призрака… тьма охватила сознание.
Несколько мелькающих неразборчивых образов застыли. И Канэраки поняла, что это – Борис. Она же дала приказ симбионтам не усыплять себя больше никогда. Рассвирепев, девушка схватила его за руку, коснувшуюся её лба, вывернула её и отбросила оторопевшего Медика назад. Как ни странно, гнев мгновенно разогнал наваждение от украденных воспоминаний.
– Я же сказала, что я – стабильна! – гневно прорычала Канэраки.
– Вот теперь да, – растерянно сказал Борис.
– Что значит «теперь»? Не смей меня больше усыплять!
– Не думаю, что у меня это получится, если ты не захочешь…
– Но ты всё равно пытаешься! Не делай так больше!
– Понял, в следующий раз не буду мешать тебе умирать.
– Я не умирала! Это тот парень умирал, держа свои внутренности.
– Чего?! Какой парень?
– Я забрала его воспоминания. И симбионты разбудили его в тот момент, когда он умирал. Он несколько секунд смотрел и перебирал в руках своих внутренности. Точнее то, что от них осталось.
– Симбионты не будят перед смертью.
– Как видишь, будят. Или он сам проснулся, я не знаю! И вообще, будь он в сознании, то понял бы, что на него напали. Тёмный убивал его, а он даже не понимал этого! Они вообще не понимают, что люди с симбионтами могут убивать!
– Потому что они действительно не могут убивать.
– Да?! Ты так уверен?!! А ты не заметил, что те, которые на нас напали в городе – были Рыцарями. При чём все, кого я смогла увидеть и опознать вокруг!
– Но Рыцари не могу убивать! Ни один убийца дальше Тени не проскочит.
– А эти проскочили. Я не знаю, как именно они это сделали, но тут явно что-то связано с тем, как они скопировали твоё сознание.
– Возможно ты и права… – Борис нахмурился и задумчиво пошёл ко входу в пещеру.
– Что такое? – вскочила Канэраки и направилась за ним.
Медик поднял с земли свой рюкзак, доставая оттуда две бутылки водки. Одну он кинул девушке, а сам же ловко открыл свою и почти залпом выпил.
– Ты что, ненормальный? – возмущённо спросила Канэраки, поймав бутылку и протягивая её обратно.
– Пей давай, – приказал Борис. – Нет у меня никакого желания ещё раз тебя вытаскивать оттуда.
– Сколько у тебя их с собой?!
– Достаточно, чтобы мы втроём пережили эту ночь. Возьми с собой и делай несколько глотков каждый раз, когда начинает мутить. И не забирай больше воспоминания, понятно?
Канэраки, возмущённо хмыкнув, всё же открыла свою бутылку и сделала неуверенный глоток. Слегка обжигая горло, тепло закралось внутрь и растеклось по всему телу. Сделав ещё несколько глотков, девушка почувствовала, как сознание затуманивается, вытесняя страшные образы. Руки перестали дрожать, и мелкая дрожь по всему телу медленно сползла к ногам и утекла в землю. Борис одобрительно кивнул и махнул в сторону шахты. Канэраки, сжав кулаки, пошла внутрь.
На этот раз девушка ориентировалась по жутким лабиринтам шахты легко, будто сама проработала тут целую вечность. Знания погибшего Призрака помогли девушке спокойно перемещаться по туннелям и огромным залам, совсем не боясь заблудиться. Она, то и дело встречая Михаила, ещё несколько часов обследовала все закоулки и пещеры, пока не убедилась, что симбионтов больше не осталось. Выйдя наружу, Канэраки заметила Михаила, умывающегося у колодца и Бориса, сидящего у вагонетки с камнями и настойчиво уничтожающего запасы спиртного из рюкзака. Солнце уже забрезжило на горизонте и было видно, как мерцают странные цветные вкрапления в глыбах, сложенных в вагонетке.
– Это медная руда, – сказал Михаил, подошедший к Канэраки.
– Такая красивая?.. – завороженно спросила она.
– Да, действительно красивая. Нам придётся сделать небольшой перерыв, прежде чем будем вычищать шахту.
– Не скажу, что эта новость меня не радует. Но почему?
– Глянь на Бориса.
– И что? Ну, напился он. Мы и без него справимся.
– А ты действительно не видишь? Подойди к нему, только осторожно.
Канэраки недоумённо посмотрела на Михаила, а затем осторожно подошла к Борису. Тот сидел, широко улыбаясь, медленно попивая из бутылки. Что-то действительно с ним было не так. Он уставился на девушку и рассмеялся так легко и задорно, что ей стало не по себе. Это был не смех Бориса. Ведомая смутными воспоминаниями, Канэраки обшарила его глазами, даже не зная, что именно ищет. Пока её взгляд не остановился на запястье Бориса. Ни на правом, ни на левом не было часов. Они исчезли также, как когда-то у Канэраки. Медленно она отошла назад и вопросительно взглянула на Михаила.
– Он перерождается в Призрака? – неуверенно спросила она.
– Да, и судя по всему осталось ему недолго.
– А он проснётся?
– Это уже ему решать. Раз он захотел и позволил им это, то уже сделал свой выбор. Кому как не Медику знать, что с ним будет.
– И что будем делать?
– Я присмотрю за ним. А тебе стоило бы поспать, вид у тебя не очень.
Канэраки действительно чувствовала себя изнеможённой. Она стояла на ногах только благодаря своему упорству и симбионтам, отчаянно пытающимся угодить хозяйке. Недолго думая, она пошла к колодцу, умыла лицо и руки и прилегла недалеко на землю, растянувшись и вглядываясь в светлеющее небо. Девушка не сопротивлялась тяжёлым сновидениям, окутавшим её. Она позволила им крутиться в своей голове, переваривая всё то, с чем пришлось столкнуться в последнее время.
Глава 30.
Жаркое послеполуденное солнце разбудило Канэраки. Она присела, оглядываясь по сторонам и с трудом вспоминая, где она и что тут делает. Постепенно приходя в себя, она решила пойти к колодцу умыться. Хотя бы чтобы смыть с себя жутких насекомых, ползающих по ней. Вокруг не было ни Михаила, ни Бориса. Его рюкзак с бутылками тоже пропал. Канэраки осторожно заглянула в шахту и прислушалась: но там тоже никого не было слышно. Ещё раз осмотрев всё вокруг, девушка обратилась к своим симбионтам. Почуять рядом членов проекта можно было и с помощью них. И действительно, кто-то выходил из Тернбурга и двигался к ней. Это был Призрак. Незнакомый Призрак. Канэраки покрылась доспехом Призрака и сделала себя невидимой. Вскоре к шахте подошёл незнакомый мужчина. Он был высокий и жилистый с невероятно загорелой кожей. Даже больше, она была почти чёрная. Его короткие кучерявые волосы словно шапка покрывали голову. Странный мужчина был одет в лёгкий кожаный доспех и плотные холщовые брюки. На плече у него болталась тряпичная сумка, а на ногах были странные узорчатые сапоги из грубой кожи.
Незнакомец осмотрелся по сторонам, вглядываясь в каждое укрытие. Он медленно подошёл к месту, где спала Канэраки, присел и словно принюхался к нему. Она осторожно стала отходить назад, стараясь неслышно ступать по хвойным иголкам и обходить повсюду валяющиеся шишки и камни. Мужчина поднялся и внезапно посмотрел прямо на Канэраки. Только взгляд его ярко голубых глаз будто смотрел сквозь неё. Она застыла на месте, стараясь не дышать.
– Знаю, я похож на тёмного призрака, – усмехнулся странный мужчина. – Но поверь мне, цвет кожи тут ничего не решает. Я из Белой Гвардии.
Канэраки не хотела верить этому странному человеку. К тому же всё ещё смотрящему прямо на неё.
– Даже если исключить, что я чувствую твой страх, – насмешливо продолжил мужчина. – Ты ведь ещё и воняешь так, будто промариновалась с трупами часов двенадцать. Я не вижу тебя, но чую где ты. И если бы я хотел напасть, то сделал бы это. Кстати, я тоже мог бы прийти невидимым.
– Я всё равно знала про тебя раньше, чем увидела, – сказала Канэраки, снимая невидимый доспех.
– О, а я, похоже, был прав.
– В чём это?
– Ты действительно мариновалась с ними весь день?
– Вообще-то всю ночь. Чего тебе надо?
– Какие манеры! А ты ведь из рода Пантер!
Канэраки спохватилась, присела на одно колено, а затем встала и представилась:
– Канэраки
– Я – Рафаэль из рода Вилхо, – повторил приветствие мужчина. – А мне сказали, что тебя зовут Кассандра.
– Так меня называет Михаил. Но моё имя – Канэраки.
– Ты же из рода Пантер? Кассандра? Потерянная дочь?
– Да, но меня зовут Канэраки! – уже раздражаясь сказала она. – Но, если тебе приспичило, можешь звать меня Кассандрой.
– Я рад, что могу называть тебя истинным именем. А теперь нам лучше заняться делом. Есть хочешь?
– Да, вообще-то не помешает.
Рафаэль достал из своей сумки большую круглую буханку хлеба, несколько кусков вяленого мяса и кожаную бутыль. Канэраки с удовольствием пообедала угощением нового знакомого, съев пару кусков мяса и половину вкусного свежего хлеба. А в кожаной бутыли оказалось молоко, которое девушка не пила уже с тех пор, как была в Салютеме.
– Ну что, ты готова? – спросил Рафаэль, когда она закончила есть.
– Смотря к чему, – неуверенно ответила Канэраки.
– Нам нужно будет с тобой почистить шахту.
– А как же Михаил? А Борис? Кстати, как Борис? Он проснулся?!
– Проснулся, куда денется. Отсыпается у себя в хижине. А Михаил обсуждает дела с Владимиром в Тернбурге. И уж явно не ему заниматься такой уборкой.
– Какой уборкой?
– Надо вытащить все тела и сжечь. Иначе новые Рабочие могут начать их есть. А это не очень этично.
– Подожди, что?! Рабочие-Призраки будут есть разложившиеся тела? – Канэраки с отвращением представила весь этот ужас и весь её завтрак чуть было не вышел наружу.
– Кассандра, ты в порядке?
– В порядке… – сделав пару глубоких вдохов, сдавленно ответила она. – Только там есть загвоздка…
– Какая?
– Там почти нет тел. Там, скорее, желеобразное месиво из всего, что когда-то было людьми.
– Ну, и не с таким справлялись. Давай, бери себя в руки и пойдём.
Рафаэль уверенно пошёл к шахте. Рядом с ней он нашёл вагонетку, быстро освободил её от медной руды и, приподняв, снял с рельс и поставил на землю. На удивление вагонетка также легко двигалась по земле, как и по рельсам. Рафаэль вошёл вместе с Канэраки внутрь и, в первую очередь, они убрали со входа почти не истерзанный труп Леонида и ещё одного незнакомого Рабочего. Рядом с ним Рафаэль подобрал лопату и, сказав девушке толкать вагонетку, уверенно начал отскребать уже слегка подсохшие внутренности дальше по туннелю. Когда они зашли туда, куда не проникал уже солнечный свет, Рафаэль вручил ей большой фонарь, чтобы она светила ему. Так они очищали проход за проходом. Канэраки с трудом сдерживалась от рвотных позывов. Вчерашний кошмар увидевшего свою смерть Призрака вновь стал мелькать в сознании девушки всякий раз, как они находили нечто похожее на такую смерть. Время от времени они выходили, чтобы вытряхнуть содержимое вагонетки неподалёку от шахты. Тогда Канэраки сразу же бежала к колодцу и несколько раз поливала себя из ведра, как это делал Борис.
Когда начало смеркаться, Рафаэль сделал перерыв. Тщательно умывшись у колодца он, ужасно довольный, сел возле дерева и достал вторую половину хлеба и оставшееся вяленое мясо.
– Есть хочешь? – спросил Рафаэль Канэраки.
– Нет, – устало ответила та, присев неподалёку у дерева и уставившись в переливающийся красно-жёлтый закат.
– Что, никак не привыкнуть? – он с аппетитом поедал остаток завтрака и сочувствующе смотрел на девушку.
– Как к этому можно привыкнуть?..
– Ко всему можно привыкнуть. Это всего лишь мертвые люди. Их бывает больше или меньше. Некоторые свежие и выглядят ещё как живые, а некоторые даже хуже этого бывают. Я не первый раз на чистке. И это – не худший вариант. Я видел, как выжившие люди с наниками одичали. Они поглотили человеческий разум убийц. И ели уже разложившиеся трупы. Такие заразившиеся обозлённые могут убить целый город просто за то, что те причинили им боль. Очень похоже на перерождающегося Призрака. Только мы с тобой готовились к этому, а они случайно такими стали. И не смогли завершить перерождение, так как не готовы были к этому.
– Перерождающийся может убивать?!
– Если почует опасность. Может убить всех, у кого нет симбионтов и кого считает убийцами.
– Я думала, члены проекта «Призрак» не могут убивать.
– Люди не могут, а наники – да. И во время перерождения наники захватывают мозг человека, но ещё не совсем понимают его сознание. Поэтому мы и присматриваем за теми, кого посвящаем.
– Получается, тёмные Рыцари тоже могут убивать без последствий, если научатся так обманывать симбионтов?
– Наников непросто обмануть, там дело в другом. Тёмные обманывают их, пленяя и копируя сознание нормального члена проект «Призрак». И наники дают тёмному такой статус, который есть у захваченного. Обычно тёмные захватывают людей с постепенно возрастающим статусом, чтобы научиться принимать симбионтов. Но есть и те, кто сразу пытается завладеть Призраком. Это сложная схема.
– Да не так уж и сложно…
В конце концов Рафаэль доел и, поднимая недовольную Канэраки, отправился доделывать работу в шахте. Лишь к утру им удалось, наконец, вытащить все останки на улицу и свалить их в несколько небольших куч. Рафаэль с Канэраки натаскали брёвен к каждой куче, чтобы получить несколько больших костров. Рафаэль так радовался окончанию трудного дела, что торжественно восклицал всякий раз, как разжигал костёр. Когда все тела запылали, он встал возле Канэраки и похлопал её по плечу. Она же лишь отмахнулась от странного Призрака. Это же всё были люди. Живые ЛЮДИ! А он будто убрался в доме. Словно для него человеческая жизнь не имеет значения.
– Чем ты недовольна? – счастливо улыбаясь, спросил Рафаэль. – Мы же закончили!
– Это же всё живые люди, – воскликнула, не выдержав, Канэраки. – А ты скачешь тут как горный козёл и радуешься!
– Хах, Кассандра, какие же они живые? Будь они живыми, стали бы мы их сжигать?
– Ну, были живыми. Какая разница?! Никакого почтения к мёртвым!
– Кассандра, я почитаю мёртвых, если они для меня что-то значат. А это чужие люди. Просто Рабочие, которые попали под раздачу. Если бы я оплакивал мёртвых каждый раз, как сжигал трупы, то в моей жизни не осталось бы места для других впечатлений.
– Это – не впечатления! Это – люди! И их нужно оплакивать. Потому что у них никого не было, кроме этого дурацкого проекта. И никто их оплакивать не будет.
– Каждый сам выбирает себе развлечения. Делай, что считаешь нужным.
Рафаэль ещё раз хлопнул по плечу Канэраки, развернулся и ушёл. Она осталась стоять возле пылающих костров. Их жар превращал свежее утро в лесу в подобие полуденного солнца. Воздух вокруг поплыл волнами от исходящего от костров тепла. Девушка присели на колени. По её щекам покатились слезы. Она оплакивала этих странных, проспавших большую часть своей жизни людей. Оплакивала того Призрака, который проснулся лишь для того, чтобы ощутить ужас предсмертной агонии. И каждого, кто мог умереть такой жуткой смертью. Канэраки оплакивала и тех, кто так и не проснулся, встретив свою смерть в сладких грёзах, навеянных симбионтами. И Леонида, который подарил своё сознание Михаилу. Потому что на них всем было плевать. Всем, кроме Канэраки.
Михаил нашёл её, сидящую и смотрящую пустым взглядом на догорающие угли в горе пепла. Канэраки медленно поднялась и уставилась в ясные зелёные глаза, пытаясь разглядеть в них хоть каплю сострадания. Но в них было лишь лёгкое замешательство. Михаил тоже не понимал, почему она сидела и оплакивала этих абсолютно чужих и никому уже ненужных людей. Этот мир был слишком практичен и равнодушен к тем, у кого нет близких.
– Я хочу уйти как можно дальше отсюда, – сказала Канэраки, умывшись у колодца и переодевшись в принесённую Михаилом чистую одежду.
– Куда? – спросил он.
– Туда, где нет этого жуткого города. Просто подальше отсюда.
– Хорошо, – сказал Михаил, обхватывая сзади Канэраки. – Скажешь, когда захочешь приземлиться.
Они взмыли в небо, оставляя внизу весь этот ужас. Свежий прохладный ветер приободрил девушку, выдувая все жуткие мысли и видения. Закрыв глаза и вдыхая аромат хвойного леса, Канэраки и не заметила, как задремала. Проснулась она лишь когда они летели в одной из песчаных пустынь, конец которой не был виден даже у горизонта с высоты облаков. Пролетев в ней пару часов, Призрак приземлился, поднимая рассыпающимися от удара крыльями облако мелкого песка, постепенно осевшего и открывшего бескрайние просторы пустыни.
– И что здесь? – озадаченно спросила Канэраки, осматриваясь по сторонам.
– Ничего, – ответил Михаил.
– Тогда зачем ты остановился?
– Это всё. Мы облетели всю «живую» часть суши. Остальное – песчаные или снежные пустыни. «Живая» – это примерно сотая часть. Океаны и моря, что за пустынями полны чудищ и не населены человеком.
– Хочу посмотреть море! Никогда его не видела.
– Туда довольно долго лететь, но мы можем запастись припасами…
Взгляд Михаила внезапно зацепился за точку в небе. Ещё секунда, и девушка, почуяв опасность, облачилась в доспех Воина, уплотняя его. «Не поможет», – почти беззвучно сказал Михаил, с ужасом посмотрев на Канэраки и покрываясь спасительным светом амулета. Не поможет?! Она посмотрела на подлетающий к ним большой металлический цилиндр, закруглённый на одном конце, а с другого выпускающий огонь. Ещё пара секунд, и странный предмет упал буквально в нескольких десятках метров от путешественников, выпуская столп горячей смертельной волны из пыли, несущейся прямо к ним. «Пантера, я люблю тебя», – сказал Михаил, превращаясь в свет, становясь неуязвимым, и прижимаясь уже к осознающей свою смерть Канэраки. Удар превратил всё вокруг в однородное мягкое месиво, погружая её в объятия белого света, где девушка отчётливо ощущала Михаила, но уже понимала, что мертва.
Тишина… ослепительно белый свет. Она ощущала себя всем, что вокруг, и ничем одновременно. Вода, протекающая сквозь пальцы, внезапно накрыла с головой, с первым вздохом наполняя лёгкие жидкостью. Не было больше симбионтов, подсказывающих, что делать. Девушка отчаянно болтала руками и ногами, в какой-то момент всё же поймав ориентир – толстая канатная верёвка. Ухватившись за неё, выплёвывая воду и, наконец, делая долгожданный вдох, девушка вынырнула. Всё вокруг как в тумане. Руками нащупав упор впереди, она, опираясь ногами, по канату забралась на корму большого корабля, поймав ошарашенные взгляды грязных и мокрых матросов. Мотнув головой из стороны в сторону, девушка, пошатываясь, поднялась на самый нос корабля, наконец, заметив, что никакой одежды на ней нет. Странный сон… Это море?! Эта бескрайняя вода, вздымающаяся над горизонтом и смешавшаяся с небом – море? «Михаил, – тихонько прошептала девушка. – А где же ТЫ?..»