–Что у тебя скелет из адамантия, как у Росомахи. Что-нибудь придумаешь, ты же умная. – Джексон щёлкнул меня по носу, но серьёзного вида не потерял.
–Как спалось? – Я быстро перескочила на другую тему, дабы не раздражать Джексона ещё больше. Если он относится ко мне понимающе, даже с каким-то трепетом, то почему я веду себя только как клоун? Вопрос хороший и я никогда не найду на него ответ, как и на другие не мало важные.
Например, как всё так закрутилось и завертелось, что я стала похожа на одну из наивных главных героинь, которая по итогу окажется центром вселенной!
День и вправду намечался продуктивным, но ещё лучше, что он таким и оказался. Лучше разнообразие, чем монотонность. Мы с Райли помирились, согласившись, что обе были не правы и вели себя отвратительно. На протяжении трёх лет мы делились всем и поддерживали друг друга, а потом всё перевернулось. Появились сверхъестественные проблемы, и я погрязла в них с головой. Нельзя просто так сбегать от друзей, бывает, что они ведут себя паршиво, но на это всегда должна быть причина. Но всё-таки я максимально плохой друг, ведь не стала рассказывать Райли о том, что мы с Джексоном… официальная пара? Да, мы встречаемся, хоть и не говорили об этом, но между нами точно что-то большее, чем просто дружба, но подруге об этом пока не обязательно знать.
После прогулки с Райли я встретилась с Пирсом возле его работы и самое первое с чего начала, так это извинилась за Джексона. Он отнёсся с пониманием, а по взгляду стало ясно, что он заподозрил, что Джексон не “просто друг”. И опять же, я не стала говорить ему о происходящем, хоть мы и друзья. Я уже говорила? Я плохой друг. Просто ужасный. Пирс настоял на том, чтобы проводить меня до предположительного места новой работы. Ну не могла же я отказаться от такого предложения! Джексон настоятельно рекомендовал быть осторожной, и я буду. В самом ближнем боковом кармане сумки лежал нож, но даже с ним я не чувствовала себя защищённой. Внутри бегало тревожное предвкушение, будто вот-вот случится что-то крышечностно крутое.
Когда дело касалось работы, то я рассматривала всевозможные варианты, в том числе снова сферу общественного питания, потому что для другого нужно образование, которого у меня нет. И, наверное, моё предвкушение относилось к собеседованию, поскольку оно вышло вполне сносным, но беда была в том, что ресторанчик находился на Манхеттене, поэтому придётся пострадать, но зарплата стоит того. Вышагивая по дороге к ближайшей станции метро, я набрала Джексона.
–Как успехи с допросом? – Спросила я, осторожно оглядываясь по сторонам.
–Даже не смотря на то, что у Бенджамина хороший адвокат мы смогли добиться от него правды. – Голос Джексона был уставший и, кажется, что он тёр руками лицо. – Он был причастен к нашим преследователям, но работал через посредника, так что точно не знал, с какой целью подсыпает наркотики. Это была лишь его работа. Раньше он торговал в университетском кампусе, но потом перешёл к некой Джорджиане, повысили, так сказать. Он не демон и даже не подозревает об их существовании. Теперь в нашем расследовании появилась ещё одна персона.
–Узнали что-нибудь о ней?
–В процессе.
Я услышала, как Джексон глубоко выдохнул, и мысленно представила себя на его месте. Всё время строить логические цепочки, рыться в личных делах, следовать за кем-то… его работа интересна, опасна и при всём этом невероятно истощает. Но Джексон всегда собран, ходит с невозмутимым лицом, и так сразу не скажешь, что он постоянно находится в стрессе. Кажется, что он просто злой.
–Как ты себя чувствуешь? – Я должна была задать ему этот вопрос, ведь никогда прежде не спрашивала его так серьёзно. Хотелось знать как дела у него, а не на работе или общее ощущение дня.
Последовала небольшая пауза, будто Джексон растерялся и не знал, что ответить.
–Я… – И снова вздох. – Я не знаю.
Его ответ заставил кожу покрыться мурашками. Я посмотрела по сторонам, переходя дорогу в зоне без светофоров, и заметила, что на улице зажигаются фонари.
–Хотя настроение прибавилось, когда сегодня я понял, что проснулся по будильнику и поспал намного больше чем четыре часа. Спасибо, Имоджен, что остаёшься.
–Будто мне есть куда деваться. – Я усмехнулась, и только потом дошло, что это могло прозвучать грубо. – Ой, я не в том смысле, я просто…
Джексон засмеялся и если бы он сидел напротив меня, то я бы увидела, как он качает головой.
–Я не правильно выразилась. Хотела сказать, что в ближайшее время тебе придётся меня терпеть. Но это временно, пока я снова не выйду на работу и смогу самостоятельно платить за аренду.
–А лучше пока мы не разберёмся с преследователями.
Где-то далеко зазвучала пожарная серена, заставившая меня снова посмотреть по сторонам. На небе виднелся дым, зловещими клубами распространяясь по ветру. Горела середина внушительного стеклянного здания, но на этом огонь не останавливался, поднимаясь исключительно вверх. Посмотрев на названия улиц, я быстро сообразила, что нахожусь в центре и пошла вперёд, подталкиваемая любопытством.
–Я слышу сирену. Где ты? – Спросил Джексон.
–Авеню Лексингтон.
Звук стал громче, и я услышала как мимо проносится пожарная машина, а за ней ещё и ещё. Прибавив в шаге, я направлялась на источник возгорания.
–Не делай глупостей, Имоджен. – Предостерёг Джексон, а на заднем фоне я услышала, как зашелестели бумаги.
–Я просто посмотрю.
–Будь осторожна.
–Знаю.
Ближайшие улицы оцепили, не давая собравшимся подойти ближе. Голоса очевидцев смешались с общим гулом противопожарной техники и дорожным шумом мегаполиса. Здесь уже дежурила скорая помощь, из здания то и дело эвакуировали людей, среди которых я увидела Джоселин. Сердце кольнуло, когда я увидела запятанное сажей лицо и опустевшие от страха глаза.
–Тут Джо. – Сказала я Джексону, стараясь протиснуться через толпу. – У неё же фотостудия здесь, в центре!
–Стой на месте, Имоджен. – Слова Джексона звучали как приказ вызвавшие во мне резкий гнев. – Эрнандес, я беру патрульную.
Джексон меня не видел, поэтому я смогла спокойно проложить себе дорогу, невзирая на возможные протесты. Суетливая толпа не дала мне пробраться к машине скорой помощи, тогда я решила поискать обходные пути, держа телефон у уха, чтобы Дженсон всё слышал. Нормальный человек отошёл бы на безопасное расстояние и продолжал делать так, как было велено.
–Ты ещё там? – Спросил он, и дверь на заднем плане чётко хлопнула.
–Да.
Я оставалась на безопасном расстоянии от здания, так что фактически это не было ложью. Прибыли полицейские, начавшие всех разгонять, поговаривая, что любопытные зеваки мешают выполнять работу должным образом. А я в очередной раз огляделась и увидела ещё одно знакомое лицо. Такое, каким я его запомнила: каштановые волосы, пирсинг и тёмные пятна татуировок на лице.
Джереми.
Но он отвернулся от горящего здания, надвигаясь вниз по улице.
–Здесь Джереми! – Моему удивлению не было предела. Кто как не Джексон должен был узнать об этом.
–Ты уверена?
–Тебе прислать фотку?
–Нет. Продолжай стоять на месте, хорошо?
Я промолчала, топая вперёд, не успевая извиняться за то, что толкаю людей. Неведомая сила тянула меня к хорошему знакомому.
–Джереми! – Крикнула я, переходя на бег.
–Имоджен, это может быть ловушка. Не иди за ним. – Продолжал предостерегать Джексон.
–Нужно узнать, где он был. Тебе разве не интересно? Мы почти записали его в мертвецы.
–Тогда наблюдай за ним, не показывайся, пока я не приду.
А Джереми тем временем уже уходил, сворачивая на соседнюю улицу, между комиссионным магазинчиком и бильярдным клубом.
–Он прошёл мимо магазина “Я – Боб”.
–А ты где?!
–Иду в нескольких метрах.
И будто почувствовав, Джереми обернулся. Сначала его глаза округлились, а потом он расплылся в радостной улыбке, увидев меня.
–И? Имоджен, почему ты молчишь? – Джексон говорил твёрдо, наверняка этим тоном он допрашивал Бенджамина.
–Просто дар речи потеряла, это действительно он.
Джереми пошёл на встречу, раскидывая руки в стороны, таким образом, призывая меня в приветственные объятия.
–Я на светофоре в паре кварталов. – Продолжал Джексон.
–Ага…
И вот мы с Джереми встретились.
–Куколка, что ты здесь делаешь? – Сразу задал вопрос он, прижимая меня к себе.
–Шла с собеседования, увидела дым и… Боже, Джереми, где ты пропадал?
Парень выгнул бровь, будто не понимал, почему я в таком диком удивлении. Я опустила телефон, надеясь, что Джексон всё равно будет всё слышать.
–Кас разве вам не рассказал? – Джереми нахмурился, а в его голове начались серьёзные мыслительные процессы.
–Что он должен был рассказать? – Я почти отзеркалила его выражение лица и посмотрела по сторонам. На улице никого не было. Что странно.
–Я угробил телефон. Уронил его в унитаз одной чувихи. Короче, он до сих пор болтается в ремонте, а я отдыхаю от цивилизации. Наизусть помню только номер Каса, вот и попросил его передать. Знаю, звучит как идиотская и максимально отстойная отговорка, но, персик, так оно и есть. Только вот я не знаю, почему Кас ничего вам не рассказал, вы, должно быть, подумали, что я скопытился. – Джереми едко ухмыльнулся и подмигнул мне. – Это тело будет жить вечно.
–Ох, Джереми ты не представляешь… Я рада тебя видеть, мы все волновались за тебя.
–Оу, это так мило. – Он выпустил смешок и потрепал меня по голове, а я улыбнулась.
–Что у вас с Джексоном, кстати? За моё отсутствие вы уже успели… – Джереми не договорил, потому что увидел приближающегося к нам человека. А я вспомнила, что веду телефонный разговор с Джексоном и тут же приложила телефон к уху, чтобы предупредить его, что всё отлично.
К нам шёл Кас, в своём привычном офисном костюме и ослабленным галстуком.
–О, друг, ты же говорил, что будешь ждать в машине. Смотри, кого я встретил. Джексоновсого ангело-демона.
То, как назвал меня Джереми, заставило невольно улыбнуться.
–Я тут, Джексон. – Тихо сказала я, чтобы никто не заметил.
Кас остановился в трёх метрах от нас и поднял глаза. Они были холодны и беспристрастны.
–Ничего личного, друзья. – Сказал Кас, вытаскивая из-за пазухи пистолет.
–Джексон… – Теперь я не боялась говорить громко. К горлу подступил ком, а желудок сжался. – Я… я не была осторожна.
Раздался оглушительный выстрел. И всё моментально погрузилось в темноту.
ГЛАВА 26
Очень тёмно-пурпурный.
Я начала приходить в себя, медленно моргая и пытаясь посмотреть по сторонам. Глаза были устремлены в тёмный потолок и свисающей мрачной люстрой, которую, скорее всего совсем недавно переделали под лампочки, оставив свечи в прошлом. Я повернула голову сначала в одну сторону, там был массивный деревянный стол с множеством раскрытых книг, металлический поднос с какими-то непонятными инструментами и кувшин с замысловатой ручкой, напоминавшей человеческую руку. С другой стороны на стене висели картины, портреты и пейзажи, развешанные совершенно безвкусно, не имея ничего общего, и все, безусловно, все, в дорогих рамах. На полу потёртый ковёр и весь общий вид комнаты напоминал мне мистический фильм ужасов, один из тех, где главный злодей – маньяк-социопат. Подёргав руками, я зашипела от острой боли и уставилась на широкие металлические обручи, застёгнутые на запястьях. Длинные цепи уходили куда-то за кушетку, на которой я лежала. Покрутив головой, я обнаружила, что ноги перетянуты кожаными жгутами, да так сильно, что уже начинают отниматься.
Где я, чёрт возьми?
Есть ли смысл кричать и звать на помощь?
Как там Джереми?
Успел ли Джексон?
Но мои думы прервал голос, тягучий шёпот, бегал по стенкам черепа как надоедливый таракан.
«Ты близка… ты близка» – твердил он.
Скрипнула дверь, я моментально повернула голову на источник звука и увидела Донателлу Даунтон, она удивлённо посмотрела на меня и сразу подошла ближе. Она меня не знает, но как же я рада, что она оказалась здесь.
–Как ты себя чувствуешь? – Твёрдо спросила она, проводя пальцами по моей щеке, потом быстро взглянула на перевязанное тело. Это выглядело странно.
–Паршиво. Вы поможете мне? – Меня начал бить озноб, потому я шмыгнула носом, а голос звучал жалко.
–Помогу? – Донателла рассмеялась, так раскатисто и громко, будто только что выслушала самую лучшую шутку от известного стенд-ап комика. – Дорогая, ты здесь для меня.
–Что?
–Мои люди добыли мне то, что нужно, а твой Джексон… он только облегчил нам задачу.
–Джексон?
Нет, нет, нет, этого не может быть! Он не мог оказаться предателем. Я доверяла ему, как себе, пустила даже в своё сердце, а он… чёрт возьми! Каса было не достаточно, поэтому судьба подкинула мне ещё одного злодея. А день так хорошо начинался. Вот он – знаменитый синдром Сары Прайд.
Донателла провела рукой по инструментам на подносе и снова посмотрела на меня. Её лицо было аристократичным и точёным, за такими людьми хочется идти. Но её глаза выбивались из общего вида, в них блестело чистое безумие, от их пристального внимания хотелось сбежать.
–Нет, Эванс не предатель. – Сказала Донателла, словно прочитав мои мысли. – Мальчик просто хотел знать слишком много, как и его родители, но их я быстро устранила.
От удивления я выпучила глаза, не в силах что-то сказать.
Всё это время за преследователями стояла она.
–Кажется, я слишком много болтаю. – Она взяла с подноса медицинский скальпель и поднесла к свету. Сталь отбросила на стену белый блик.
–Что вы делаете? – Я дёрнула руками, пытаясь освободиться, но у меня ничего не получалось. Донателла двинулась ближе, поднося лезвие.
–Собираюсь убить тебя, разве не понятно? – Женщина остановила скальпель у моего горла, и карие глаза были готовы прожечь дыру в моих.
–Помогите! – Крикнула я, начиная бешено дёргаться. Сталь рубанула меня по плечу, разрезая голубую рубашку.
–Здесь больше никого нет, можешь не стараться. – Её руки схватили меня за челюсть, заставляя смотреть прямо.
Как же я ошиблась, когда подумала, что Донателла хорошая. Что она пришла спасти меня. А теперь мне остаётся только лежать на этой идиотской кушетке и ждать смерти. Твою мать, почему я не послушала Джексона?! Нужно было оставаться на месте и ждать его. А лучше вообще не выходить из дома, пока вся эта ерунда с преследователями не закончилась! Мне вообще не надо было сокращать путь через те дворы, шла бы по хорошо освещённой Беверли-роуд и радовалась жизни, по сей день!
–Нужно поспешить. – Донателла говорила сама с собой, сверяясь с часами на запястье. Она отвернулась, но только чтобы взять другое орудие для пыток, им оказался нож, с потёртой бронзовой рукояткой и большим чёрным камнем, в памяти возник момент, когда Джексон искал ключи от двери и моё внимание привлёк ключ общим видом напоминавший этот кинжал.
–Постойте, а как же последнее желание? – Я истерически замотала ногами, для какой цели сама не знаю. Может, хотела как-то переубедить её своей истерикой.
–Да, клинок Нелариса быстро убивает нечисть. – Донателла пожала плечом и присела на край стола. – И каково твоё желание?
–Я хочу узнать всю правду… перед тем как умру. – Я сглотнула ком в горле, а в носу засвербело от появившихся в глазах слёз. Это мои последние минуты.
–Получится очень долгий рассказ, а наше время ограничено.
–П-пожалуйста.
–На меня не действуют твои чары, дорогуша. – Донателла замахнулась и вонзила клинок в крышку стола. С громким треском на деревянной поверхности появилась расщелина, а кинжал продолжал стоять ровно. Он выглядел зловеще и серьёзно.
Я представила, как на месте стола находится моя грудная клетка, и кровь в жилах застыла. По щекам скатились первые слёзы.
–А мне начинает нравиться твой страх, Имоджен. – Донателла коварно улыбнулась, упираясь о стол двумя руками, усаживаясь поудобнее. – Хочешь всё знать? Так уж и быть, я расскажу тебе эту историю.
Сделав глубокий вдох, я попыталась успокоиться.
–Джексон наверняка ввёл тебя в курс дела. Для тебя не будет новшеством, если я скажу, что ты эквилибр, не так ли? Последнее поколение стало крайне любопытным.
Я кивнула, а мысленно молила всех кого можно, чтобы они спасли меня. Джексон… что же там Джексон…
–И историю о первой и единственной девочке, сочетавшую в себе два вида, ты тоже знаешь. Но эта история не так просто закончилась. Дело в том, что она попала в Лимб, не по той причине, что совершила самоубийство, а потому, что силы не знали, куда её лучше определить. И вот, она скиталась по бесконечным пустотам мира забвения и… – Донателла развела руками в стороны. – Нашла выход, как видишь.
Что?!
–И не только выход. Верховые стояли передо мной на расстоянии вытянутой руки, не знали, как я попала к ним. Они чувствовали мою энергию, но сомневались совсем немного, пока я не назвала Аббадона папочкой, первое, что пришло в голову. – Донателла усмехнулась, как усмехаются от шуток из прошлого. – Дело в том, Имоджен, что Донателлы Даунтон никогда не существовало. Я Филоватрия, наполовину ангел, на другую демон. Первая в своём роде и я хочу оставаться единственной, поэтому от тебя нужно избавиться, а потом продолжу это с остальными потомками.
–Почему вы убиваете их?
–Всё просто, я абсолютно бессмертна, а потому лучше их всех. Я хочу только власти, которой у меня никогда не было. Ты представляешь, каково это всё время жить изгоем? Наверное, нет. Меня унижали, не обращали внимания, хотя я была лучше всех. – Донателла, или как она назвалась – Филоватрия, скрестила руки на груди и отошла от стола. – Эквилибр – совершенный вид, единственный и неповторимый, ни на кого не похожий, но никем не уважаемый… Меня заставляли жить в страхе, в то время, когда этот страх могла нагнать им я.
–Почему… – Я замялась, пытаясь корректнее задать вопрос, и чтобы эта чокнутая бабка не прикончила меня раньше времени. – Почему вы просто не застрелите меня как остальных?
–Навсегда убить эквилибр может только одна вещь. – Филоватрия медленно обхватила пальцами рукоять ножа. – Клинок Нелариса был найден недавно, лет десять назад, а его загадку я разгадала лишь пару месяцев назад. Как думаешь, где находятся демонические и ангельские качества? В крови? В сердце? Может, в ДНК? Нет, они в душе. Тебя определяет то, что находится внутри. Неосязаемая оболочка. Так вот этот клинок попадает в душу и забирает её.
Перед глазами всё начало расплываться, я не на шутку разревелась, даже не заметила как. С губ слетали прерывистые выдохи, смешанные со страхом и болью. Я перестала чувствовать ноги, а запястья жгло.
Я больше не вернусь домой…
–Утолила интерес? – Филоватрия, вытащила из стола кинжал, приближаясь.
–Да. – Достойно приняла я.
Она замахнулась, а я зажмурилась.
Есть ещё так много того, что я не успела сделать… чёрт возьми! Я всегда откладывала на потом мелочи, которые безумно желала сделать, а сейчас уже поздно. Почему мы никогда не живём здесь и сейчас?! Да, нам твердят об этом на каждом шагу, но почему мы не следуем этому? Жизнь может прерваться в любой момент, это не то, чем можно пренебрегать. Нужно быть счастливыми каждый миг, находить прекрасное даже в самых крошечных вещах. Иногда даже идти на риск.
Что-то скрипнуло, раздался оглушительный хлопок, даже выстрел, заставивший меня вздрогнуть не только от страха, но и от неожиданности. Я моментально распахнула глаза, не понимая, в чём дело и почему ещё не умерла. Я уже приготовилась.
–Имоджен. – Джексон будто подлетел, прикладывая ладонь к моей щеке.
Откуда он взялся?
Но, я рада его видеть!
–Ты умер? Я тоже? – Мозг плохо соображал, поэтому я несла непонятную чушь.
–Нет, мы живы.
Я часто заморгала, чувствуя, как по ногам идут колики, теперь я начинаю их чувствовать. Джексон смотрел по сторонам, пытаясь найти что-то, чем можно разломать кандалы. И только сейчас я заметила Филоватрию, она валялась на полу, а на спине образовалось жуткое бордовое пятно. Меня замутило, и я снова откинулась на кушетку.
–Чёрт, Джексон, нельзя стрелять в спину. – Захныкала я.
–Не время читать нотации, Имоджен. Нам нужно свалить быстрее, чем демоны поднимутся посмотреть, что это был за шум.
Под ухом что-то щёлкнуло и напряжение на запястьях исчезло. Мозг моментально начал соображать.
–Идти можешь? – Джексон провёл рукой по моим волосам, убрал несколько порядок за ухо.
–Постараюсь.
–Хорошо.
В качестве поддержки я обхватила шею Джексона и начала медленно двигаться. Он заботливо приобнял меня за талию.
–Нам нужно забрать кинжал, Джексон. – Сказала я, чувствуя, как голову снова одолевает надоедливый шёпот.
“Помоги нам…”
–Не сейчас. Нужно вытащить тебя отсюда, а потом Верховные и я во всём разберёмся.
Мы шли по тёмным коридорам с неприятным запахом копоти и земли. Потолки были низкими, из-за чего приходилось наклоняться. Кажется, это какой-то тайный мерзопакостный подвальный ход.
–Нет, сейчас. Донателла не та за кого себя выдаёт.
–Она что-то говорила тебе?
–Она та девочка из истории про эквилибр.
Джексон посмотрел на меня с недоверием и тогда я вкратце поведала ему всё то, что успела узнать от Филоватрии, не упуская того, что она проболтала про его родителей.
–Если она сказала правду, то дела плохи.
–Просто ужасно, Джексон.
–Ладно, мы что-нибудь придумаем.
–Что с Джереми?
Мы вышли на свет, ну как на свет, на тёмной улице горели фонари, и этого было достаточно. Джексон не отвечал на вопрос. Он резко стал недовольным, хмурее, чем обычно и это заставило неприятному холодку пройтись по позвоночнику.
–Кас убил его.
Я тяжело сглотнула, ощущая, как что-то неприятное воркует в животе.
Друг убил друга…
–Они внизу! – Закричал кто-то наверху.
Рефлекторно я повернула голову и увидела десятки любопытных глаз. Они наблюдали за нами отовсюду. Из открытых окон, ошивались возле кирпичных стен зданий, стояли возле машин и абсолютно все глазели на нас.
–Бежим! – Джексон потянул меня за руку, отводя в тёмный переулок, забитый разбитыми машинами.
Я пыталась переставлять ноги максимально быстро, но надоедливые шепотки в голове мешали сосредоточиться на действиях.
Запыхавшись, я начала дышать ртом и держаться за бок, а Джексон тем временем тащил меня за руку, прося не останавливаться. Мы бродили по непонятным уличным лабиринтам. Я не знаю, в каком боро мы находились, здесь не было даже табличек с названием улиц. В ушах смешались звуки. Где-то гремел поезд метро, где-то звук заведённой машины, а где-то шорох листьев и наш с Джексоном топот.
Мне не давала покоя мысль, что Джереми больше нет. Всё это время Кас был предателем, а Джо…
–Что с Джо? – Спросила я, ныряя в узкий переход, который поставили на время строительных работ.
–С ней всё хорошо.
–Хоть что-то.
Я начала значительно замедляться. Мы выбежали из коридора. Рука выскользнула из крепкой хватки Джексона. Моё тело ещё не привыкло к такому резкому и длительному забегу. Я заметила его мотоцикл и с облегчением вздохнула, ощущая, как на лице появляется победная улыбка. Джексон остановился в четырёх метрах от меня, как только понял, что я отстала. Его глаза по какой-то причине округлились. Он потянулся за спину, вытаскивая пистолет. Всё происходило будто при замедленной съёмке нашумевшего блокбастера.
“Спасибо” – прошептали голоса, и я в меня врезалось что-то холодное и острое.
Снова громкий выстрел.
Мне не больно, но чувствую, как ноги поджимаются и я падаю, падаю на твёрдый асфальт, глядя в размытые черты скуластого мужчины. В животе какой-то непонятный дискомфорт.
Кто-то назвал меня по имени, а я опустила глаза, смотря, что мне мешает и почему я упала. Уши пронзило ультразвуком. Я думала, что будет что-то другое… но никак не кровь. Рукоять кинжала Нилариса торчала точно по центру, где-то между рёбер. Зловещий каменб будто ухмылялся мне. На нежно голубой рубашке появилось алое пятно. Рану ужасно зажгло. Я будто проглотила это лезвие.
Небо было тёмно-синим, почти чёрным. Белые, почти жемчужные капли звёзд сияли так ярко, что концентрировали на себе огромное внимание глаз, постепенно терявших способность к фокусированию. Мигая, звёзды расплывались, раздваивались и снова сходились воедино, помогая сконцентрироваться только на одном. На небе. Тёмном полотне, единственной частичкой безграничного космоса, которую мы можем видеть каждый день.
В ушах стоял шум, больше похожий на рябь старого телика. То резкий ультразвук, то заложенность, отдаваемая эхом по всей голове. Казалось, будто все чувства резко улучшались и точно так же ухудшались, ходили как стрелка метронома. Было слишком много голосов, они шептали и кричали на непонятном языке, сжимая мозг до тянущей боли. Но среди этой тысячи один, бархатистый, я различала чётче остальных, этот голос просил меня остаться. Проблема была в том, что эти голоса были только в моей голове. На самом деле на улице было так тихо, как может быть на улице любого мегаполиса Америки.
Я лежала на холодном, кажется, даже немного влажном асфальте, от которого разило бензином и жжёной резиной. Сделав попытки шевельнуться я обнаружила, что не чувствую ничего кроме кончиков пальцев на руках. Смутно вспоминались картинки, но чтобы разглядеть их нужно было закрыть глаза, создать чистый тёмный холст для образов.
Как давно это происходит?
Почему я не могу пошевелиться?
А главное, почему вокруг меня кружатся силуэты и не могут помочь?
Я бы задала эти вопросы, если бы не знала на них ответы.
Чувство сонливости ужасно давит. Я точно понимаю, что сейчас произойдёт.
Рука Джексона с заботой обхватила моё лицо с правой стороны. Зелёные глаза смотрели в мои и выглядели не такими расчетливыми, как обычно… в них мелькало что-то ещё, ранее не знакомое.
–Джексон. – Слова давались с трудом, а во рту чувствовался металлический вкус крови. – Мне больно.
От горла отступает ком.
Приходит небольшое облегчение. Я заметила, как Джексон отбросил кинжал в сторону, он встретился с асфальтом металлическим лязгом. Моя голова лежит на плече Джексона. А звёзды такие красивые…
–Тише, тише. – Другой рукой он сжал мои пальцы на том месте, где было лезвие. – Всё будет хорошо, Имоджен, слышишь? – Он провёл рукой по моему лицу и посмотрел куда-то вперёд, а мне стоит лишь пытать удачу в бесполезных догадках. – Только не закрывай глаза, хорошо?
–Не могу.
–Слушай меня, Имоджен. Пожалуйста, оставайся здесь. – Его уверенность исчезла, я больше его не узнаю. И это не потому что испуганный Джексон не похож на того, кого я встретила тем дождливым вечером. А потому что мои глаза перестают видеть чёткое лицо брюнета. Только расплывчатая дымка, растворившаяся с одной фразой…
–Не сдавайся, Имоджен. Мне так много нужно сказать тебе…
ГЛАВА 27
Небесная лазурь.
—Сделай это!
—Ты уверен?
—Только так мы можем спасти ей жизнь.
—А вдруг от этого станет хуже?
—Что может быть хуже того, что она умрёт?
—Хорошо.
Я открыла глаза и тут же заморгала от такого переизбытка белого и голубого.
–Дорогая, ты очнулась. – Мама подошла ко мне, беря за руку из которой торчала капельница.
Мама выглядела, так же как и в нашу последнюю встречу, разве что под глазами залегли круги.
–Да. – Я попыталась приподняться, пытаясь воспроизвести остатки странного диалогов из сна, но я уже ничего не помнила.
–Не вставай. – Попросила мама, смахивая со щеки слезу.
–Почему я… – Я оценила обстановку, и ужасный наряд на мне, призадумываясь. – В больнице?
–Ты ничего не помнишь?
–Кстати, нет.
–На тебя напали в переулке.
–А, да. Припоминаю что-то. – Я вспомнила, как срезала через какие-то дворы недалеко от Беверли-роуд, когда шла с собеседования.
–Мы так переживали за тебя. Они ничего не взяли, только… ударили тебя ножом.
–Где папа?
–Внизу, ушёл за кофе. Мы не отходили от тебя все два дня, что ты не приходила в себя.
Выходит, жмыхнуло меня знатно.
Мама смотрела на меня тепло и улыбалась, она не прекращала гладить мою руку.
–Мы думаем, что будет лучше, если ты вернёшься домой. Помнишь, ты советовалась со мной? Так вот, я поддержу любое твоё решение, но возвращение в Клифтон сочту за самое лучшее. Нью-Йорк слишком огромен, и опасен.
–Да, думаю, ты права… осталось только рассказать об этом Райли и Пирсу.
–Хорошо.
–Хорошо.
Мама была права. Я приобрела большой опыт в этом мегаполисе, приноровилась в навыках самостоятельной жизни, поняла, насколько отстойно быть взрослой. Все воздушные замки разрушились по тем или иным причинам. Мечты не осуществились. Но я чувствую, что не хочу останавливаться на этом. Найду новую мечту и пойду к ней. Пора вернуться домой, в родные просторы и наконец, вздохнуть с облегчением. Я давно поняла, что у меня не получается, но всё равно держалась за этот город, будто судьба, или пришельцы посылали мне сигналы о том, что меня что-то ждёт. Это было вчера и… пару дней назад тоже, но сейчас, сидя на больничной кровати, глядя в уставшие глаза мамы, я понимаю, что в Нью-Йорке меня больше ничего не держит. Особенно учитывая тот факт, что я совершенно не помню, что было вчера, это даже хуже чем похмелье.
–Они поймали его. – В комнату зашёл папа, радостно махая подстаканниками с кофе, заметив меня, он сразу же оставил кофе на ближайшей тумбочке. Он скрестил руки на груди в своей любимой горделивой позе. – Ты нас напугала, мисс Гриплинг.
–И я рада тебя видеть, пап.
Он подошёл ко мне, заключая в светлые отцовские объятия, позже подключилась и мама, не знаю, почему она так долго держала себя в руках.
–Кто это был, и для чего им нужна была Имоджен? – Мама обратилась к папе, теперь уже напрочь игнорируя меня.
Что если я не хочу этого знать?
Но я хочу.
–Обычный карманник.
–Надо поблагодарить полицейского, который поймал этого гадёныша.
–Что забавно ведь нам звонил не просто какой-то секретарь, а сам шеф Эрнандес. В душе ни чаю, кто он такой, но если шеф, то, значит, та ещё персона.
Проторчать в больнице мне пришлось ещё три дня, пока заживали швы. Мне звонила Райли и спрашивала не только о моём самочувствии, а ещё о каком-то Бруклине. Наверное, это был парень, у которого я снимала квартиру… не знаю, почему она спрашивала о нём, совершенно ничего не помню. На следующий день ко мне пришёл Пирс и не один, а с пакетом фруктов. Я уезжала из Нью-Йорка, значит, это было время прощания. С ним, Райли и ПиДжеем…
–Понять не могу, почему ты всё время попадаешь в неприятности. – Пирс плюхнулся на кресло, закидывая ногу на ногу. – За тобой нужен глаз да глаз.
–В последнее время я тоже задаюсь этим вопросом. Чаще, чем следовало.
–По крайней мере, у меня есть хорошая новость.
–Ты наконец-то влюбился? – Я села поудобнее, взбивая подушку.
–Нет. – Пирс закатил глаза. – Нашёл тебе работу. Девушка Майка работает реставратором и ей нужнее способный к обучению подмастерье.
И как после этого сказать, что я уезжаю?
Глубоко выдохнув, я убрала волосы от лица, собираясь с мыслями.
–Только не говори, что при просмотре анализов врачи обнаружили у тебя смертельную болезнь. – Раздосадовано Пирс взмахнул руками.