– Слушай, козявка, значит, ключи от квартиры ты ему доверила… – начала перечислять рыжая, демонстративно загибая пальцы. – Машину свою – доверила, и даже кровать свою (самое неприкосновенное место всего дома) тоже доверила. В чем же тогда ты ему не доверяешь?
– Я боюсь, что всё будет, как в прошлый раз, – ответила я, уткнувшись лицом в сложенные руки. – Боюсь, что он окажется не тем, кем я его считаю. Что снова больно обожгусь… Поверь, выходка Кирилла меня многому научила.
– Вот уж, твою дивизию! Нашла, кого вспомнить! Это уже прошлый век, и позапрошлая эпоха! – судя по всему, эта тема бесила Ленку почти так же как меня. Всё-таки она прекрасно помнила, что тогда произошло, и что случилось после.
– Тем не менее, это мой опыт, и я бы очень хотела, забыть его и никогда не вспоминать, но… такие раны, к сожалению, никогда полностью не затягиваются.
Неожиданно Ленку окликнула Нина Михайловна, та попыталась возразить, но тон её мамы стал куда более грозным, и раздражённой девушке всё же пришлось, поднимать свои бедные кости, которые всю прошлую ночь тряслись на танцполе, и нести их в дом.
Оставшись одна, я перевела взгляд на розовый куст в палисаднике и совершенно неожиданно погрузилась в воспоминания. И пусть Ленка говорит, что это было в позапрошлую эпоху, но я до сих пор хорошо помнила то, что когда-то почти меня сломало…
…Кирилл, был видным мальчиком двадцати двух лет. Когда мы с ним познакомились, он благополучно заканчивал пятый курс морской академии, а по сути, просто наслаждался последним годом свободной юности. Мы встретились на одной из вечеринок у моря, и ему оказалось совершенно плевать, что мне всего семнадцать лет.
Это были странные отношения, и даже какие-то слишком приторные, но тогда я просто млела, от его многочисленных подарков, цветов, свиданий, разнообразных романтических сюрпризов. И так продолжалось почти три месяца. Странно, наверно, но я верила во всю ту лапшу, что наматывал на мои бедные ушки Кирюша. Он чуть ли ни сходу предложил мне руку и сердце, наобещал кучу всякого романтического бреда и даже разрешил иногда садиться за руль его тачки, хотя прав у меня ещё не было. В общем, не парень, а настоящий подарок судьбы! И я влюбилась в него, по самое «не балуй», да так, что совершенно не могла думать ни о чём другом. Но как оказалось позже, у этой моей любимой конфетки внутри оказались огромные страшные черви.
В общем, когда Толик на восемнадцатый день рождения, барским жестом презентовал мне огромную квартиру на последнем этаже новостройки, я решила закатить там вечеринку, о чём и рассказала своему любимому, которому доверяла всецело и безгранично. Ведь он был старше, а значит, и умнее. А что я? Хоть в то время и считала себя очень взрослой, но во многих вещах пока совершенно не разбиралась, а уж в таком деле как секс, была полнейшим профаном.
В день своего рождения меня, как назло, сильно задержали на учёбе. И поздно вечером я вошла в свою новую квартирку, ключи от которой заранее торжественно вручила Кириллу, с намёком, что жить здесь мы будем вместе, то была ошарашена украшенными стенами, царящим везде полумраком, громкой музыкой и огромным количеством незнакомых мне людей. А ведь Толик предупреждал, что соседи тут довольно капризные и настоятельно просил меня сильно не шуметь. И что же теперь?
Но именно в этот момент, подобно какому-то змею, ко мне грациозно подошёл немного выпивший Кир, и хозяйским жестом приобняв меня за талию, повёл вглубь творящегося здесь кошмара.
– Поздравляю со вступлением во взрослую жизнь, – прошептал он, надевая мне на палец золотое колечко. Вообще, с баблом у этого красавчика никогда проблем не было, ведь его отец являлся владельцем целой сети ресторанов в нашем городе, и позволял сынишке сорить деньгами направо и налево.
– Спасибо, – ответила я, любуясь большим рубином в красивой оправе.
Заметив краем глаза своих притихших подруг, уж было хотела подойти к ним, но Кир потащил меня в противоположную сторону.
Проходя мимо гостей и всматриваясь в лица, я вдруг поняла, что эта вечеринка началась довольно давно, и наличие именинницы их всех мало волновало. Шайка каких-то подпитых парней, проводила нас странными довольными взглядами, но даже это не показалось мне странным. Ведь я же была с Киром, а он взрослый, он не станет делать глупости.
Тем временем, всё тот же «идеальный парень» довёл меня до единственной комнаты, где в то время уже стояла кровать и был сделан хоть какой-то ремонт и, закрыв за собой дверь, как-то очень грубо поцеловал. Наверно уже в тот момент нужно было бежать… но я твёрдо решила положиться на своего любимого, и если он хотел, чтобы сегодня я подарила ему свою девственность… что ж, так тому и быть.
Свой первый раз я запомнила прекрасно, хотя, очень рада была бы забыть и никогда больше не вспоминать. Вопреки всем моим розовым представлениям и возгласам многочисленных знакомых, мне было до жути больно… противно, неприятно, и вообще, всё это казалось каким-то грязным и немыслимо пошлым. Благо хотя бы подробности уже благополучно стёрлись из памяти, оставляя только жуткое послевкусие из эмоций. Помню только, что когда Кир, наконец, оставил меня в покое и вышел из комнаты, вздохнула с облегчением, справедливо решив, что всё самое плохое уже произошло. Но… я ошибалась.
Вскоре мой «идеальный» парень вернулся в компании какой-то коряво крашеной блондинки и ещё двух пьяных типов. И совершенно проигнорировав как мой непонимающий взгляд, так и озвученный вопрос, ловко уложил свою подругу, рядом со мной, и впился губами в её губы. Та даже не пыталась сопротивляться. Её совершенно не смущало присутствие свидетелей, а я при виде этого безобразия впала в такой шок, что не сразу сообразила, что происходит. И только когда моё юное тело оказалось прижато к кровати каким-то грузным парнем, в чьих глазах вполне однозначно отражались совсем не праведные намерения, дико закричала.
Это был поистине самый ужасный вечер в моей жизни, и если бы не Лена, услышавшая мой вопль, и приехавшая очень вовремя милиция, вызванная бдительными соседями, я бы на своей шкуре узнала, что называют изнасилованием. А так… можно сказать, что отделалась лёгким испугом.
С того дня в моей душе образовалась огромная рваная рана. Я перестала доверять мужчинам. Полностью, совершенно и безвозвратно. Я возненавидела золотые украшения и больше никогда их не носила – подарок Кира благополучно отправился в ломбард, а деньги были отданы нищим у ближайшей церкви. После этого праздника я ни разу не отмечала день рождения в своей квартире, да и вообще старалась никого кроме самых близких туда не пускать. А главное… и самое страшное, чтобы хоть как-то не сойти сума от эмоций и переживаний, каким-то странным образом умудрилась закрыть свои чувства. Теперь, почти ничего не было способно пробить бронь моего сердца, которое медленно срасталось обратно в тихом месте, обнесённом огромной стеной. Парни перестали казаться мне существами достойными уважения и любви, а я сама стала тем, кем стала.
Вот… такие милые последствия возымело для меня слепое доверие, казалось бы, любимому человеку, и после того, что мне пришлось пережить тогда, было совсем не удивительно, что я не доверяю Тиму.
– О чём задумалась? – неожиданно повеселевшим голосом спросила Ленка, опуская на стол два блюдца с тортом. – У папы сегодня «бёздэй», так что угощайся. Пусть это шоколадное нечто поднимет тебе настроения. И хватит уже грустить… помиришься ты со своим Тимуркой, всё же, что-то мне подсказывает, что он неплохой парень.
– Хотелось бы в это верить… – протянула я, притягивая к себе порцию вкусняшки. – Может, ты и права.
***
Моё такси медленно катило по пыльным улицам утопающего в жаре города, передвигаясь со скоростью пьяной черепахи. Вот угораздило же добираться домой именно тогда, когда и всех остальных жителей, то есть… в самый час пик.
Водитель лениво переключал на магнитоле радиостанции и, то и дело, украдкой косился в зеркало заднего вида. Наверно, думал, что я слишком подозрительно тихо себя веду, но мне было глубоко плевать на его мнение.
Уперев пустой взгляд в сторону окна, я с полнейшим безразличием взирала на проплывающие за стеклом картины города. Они тянулись мимо, словно в замедленной съёмке, хотя в моём нынешнем состоянии любая спешка была бы излишней.
Автомобиль медленно передвигал колёсами, а я думала… И, несмотря на внешнее спокойствие, в голове моей сейчас творился самый настоящий хаос. Всё смешалось: и плохое, и хорошее. Мысли слились в огромную кучу, прошлое стало казаться слишком чужим, настоящее – запутанным, а думать о будущем я и вовсе не решалась.
Мне всё время казалось, что за всей явной мишурой происходящего, я упорно не замечаю самого главного. Как будто специально закрываю глаза или попросту отворачиваюсь от истины. А ведь она, как всегда, лежит на поверхности… стоит только присмотреться… позволить себе её увидеть, и всё станет на свои места. Но даже зная это, я отчего-то принципиально не желала докапываться до правды, наверно, уже тогда догадывалась, что эта самая правда мне очень не понравится.
Хотя… это были всего лишь домыслы. Предчувствия разгорячённого обидой мозга, и проделки разыгравшейся фантазии. Ведь у меня не имелось ни одного факта, который мог бы подтвердить эти глупые догадки, а значит, не стоит ничего выдумывать и лишний раз себя накручивать.
Но поразмыслить над собственным настоящим определённо стоило. Первым, и самым важным пунктом во всех этих думах значился именно Тим. Его многогранная личность и неопределённое отношение ко мне и… отношение к нему меня самой. Ведь, если быть честной, за этот месяц я успела настолько привязаться к этому человеку, что теперь почти не мыслила своей жизни, в которой его нет. Тим стал моим воздухом… моим тёплым солнцем в холод… глотком воды в засуху… моим самым сладким сном и самым близким другом. Он просто стал моим.
Я приняла его, позволила ему принять себя. И искренне наслаждалась каждой минутой, что мы проводили вместе. Но… где-то в глубине души всё ещё жило странное противное чувство, что есть в этой идиллии что-то грязное. И я подсознательно постоянно ожидала удара… хоть и всеми силами старалась научиться ему доверять.
Скорее всего, во многом оказались виноваты отголоски моей прошлой ошибки. Да, наверно, так и было. Ведь за всё время, что мы вместе, Тим ни разу не заставил меня усомниться в нём, всегда действовал так, как лучше для меня и всеми силами старался доказать, что достоин моей любви.
Да, да… именно любви. Потому что для Тимура оказалось мало простых отношений… страсти… нежности… дружбы. Ему было нужно куда больше. И он никогда не скрывал, что очень хочет, чтобы я его полюбила. А я же, в противовес ему, делала всё, чтобы он полюбил меня. Вот такая у нас развернулась весёлая борьба, причём средства в ней почти никто не выбирал. Хотя… всё получалось само собой, и вскоре сами отношения стали напоминать нечто близкое к идеальным. Ведь когда оба из кожи вон лезут, чтобы вызвать нежные чувства у «противника», игра становиться очень приятной и безумно интересной.
Но сегодняшние слова Тима… и даже не слова, а тот тон, каким они были сказаны, быстро вернул меня с небес на землю, заставив вспомнить, что не бывает в мире ничего идеального, и даже в тихом омуте может встретиться нечто ужасное.
Ах, мой маленький Тимур… кто же ты на самом деле? В какие игры ты играешь, а, главное, зачем?
Именно с такими мыслями в гудящей от раздумий голове, я и покинула душное такси и вошла в свой подъезд. А обнаруженный в почтовом ящике конверт с очередным посланием от моего горе-маньяка только добавил отвратительному настроению, ещё больше ярких эмоций. Но с недавних пор писанина этого ненормального у меня ничего кроме смеха не вызывала. Мне даже иногда казалось, что само присутствие рядом Тимура способно действовать как своеобразный оберег, и отгонять от меня не только глупые мысли и страхи, но и всякого рода олухов с повреждениями мозга.
Как и ожидалось, квартира оказалась абсолютно пустой – Тим тут не появлялся. Может и хорошо, что его сейчас не было, так у меня хотя бы появилось время прийти в себя, успокоиться и окончательно всё обдумать.
Пока же мной управляли эмоции, причём, преимущественно тёмные, а никак не трезвый ум. И я знала единственный верный способ быстрого избавления от негатива, и называла его просто: «моя любимая «груша». Всё-таки, не было в мире лучшего средства «спустить пар». А у меня этого пара сейчас имелось столько, что позавидовал бы и паровоз. Не знаю, как из ушей до сих пор не повалило.
Быстро переодевшись в тренировочные шорты и свою любимую майку «алкоголичку», я стянула волосы в тугой пучок и надела перчатки. Плотно прикрыв дверь и включив на всю громкость диск с довольно агрессивным русским роком, принялась без какой-либо разминки отрабатывать удары на «мешке с песком». А он сегодня, на удивление, даже и не думал сопротивляться. А может это моя злость и напор не давали ему свободно раскачиваться?
Под звуки электрогитар и сильных голосов, я наносила удар за ударом. Переходы, стойки, уклоны и постоянное напряжение в мышцах быстро привели мозг в состояние тонуса, а громкая музыка окончательно изгнала оттуда все мысли. И теперь, на смену нервному напряжению пришло состояние пустоты… и физической и моральной. В такие моменты, я начинала ощущать себя облаком, свободно парящим под сводами голубого неба. Таким тихим и спокойным… и, как будто, неживым.
И вот… когда отыграли последние аккорды уже десятой по счёту песни, а я всё-таки обессилено рухнула на маты, музыка неожиданно стихла, а вместо неё послышались чьи-то скупые аплодисменты.
– Браво, Рина! Мне ещё никогда не приходилось видеть, как именно ты избавляешься от излишней агрессии, – проговорил Тим, вальяжно развалившийся на матах рядом с музыкальным центром. – И, поверь, это было зрелищно.
Он довольно улыбнулся, окончательно вогнав меня в состояние ступора, а потом резко поднялся на ноги, и пока я не успела опомниться, сгрёб меня в свои объятия.
Странно, наверно, мы сейчас смотрелись… Взмокшая девушка в растянутой майке и боксёрских перчатках, и аккуратно одетый парень, с идеальной причёской и загадочной улыбкой на устах. Но мне было плевать на эту разницу, потому что после шоковой терапии в виде физических нагрузок, я искренне наслаждалась спокойствием, которое всегда ощущала в объятиях Тимура.
Так мы простояли довольно долго… ничего не говоря и ни о чём не спрашивая. Мне оказалось достаточно уже того, что он рядом, и все проблемы и домыслы, что так долго переваривала в своей голове, в один момент стали не важны. Скажу даже больше… теперь вся ситуация на пляже показалась мне сущим пустяком, из которого я сама раздула не весть что. Ведь, по сути, что такого произошло? Разве Тим не имеет права вспылить? Разве он не человек и не может злиться на какие-то не приятные ему вещи? Может и это вполне нормально. А вот я, действительно, повела себя как полная дура!
– Прости меня, – прошептала, уткнувшись носом в его плечо. – Не хочу возвращаться к этому снова, поэтому, просто скажу, что полностью осознаю всю степень собственной глупости и очень извиняюсь за своё поведение.
– Обещаешь больше от меня не убегать? – спросил он лукавым голоском, быстро сообразив, что я действительно чувствую себя виноватой.
– Эм… – мне всегда категорически не нравилось давать кому-то обещания, потому что к подобного рода словам я всегда относилась очень трепетно и если уж что-то пообещала, то всегда старалась выполнять. – Обещаю, что буду над собой работать.
– Ну, – протянул блондин, заглядывая мне в глаза, – это уже прогресс, – в его тёмно-синих озёрах отражалась нежность. – А теперь, моя не в меру агрессивная спортсменка, пора собираться. Чтобы вовремя попасть на свадьбу мы должны выехать максимум через час. Так что, вынужден просить тебя поторопиться.
В тот же момент его объятия ослабли и, оставшись без их родного тепла, я лишь обречённо вздохнула, всем своим видом демонстрируя, как сильно мне не хочется ехать на эту вечеринку, но всё же развернулась и покорно поплелась в душ.
Интересно, когда это я успела научиться такому поразительному смирению? Ведь раньше меня было невозможно заставить делать то, что я не хочу. И никому, включая обоих родителей, сделать это не удавалось. А вот Тим каким-то образом смог… причём, я сама не заметила, когда стала такой покладистой.
В итоге, сборы заняли вдвое больше отпущенного времени, что, к моему глубочайшему удивлению, ни капли не расстроило моего строгого кавалера. Всё это время он приспокойненько сидел за своим ноутбуком и увлечённо что-то там настукивал. Мне же было безумно интересно, с кем переписывается мой блондин, но лезть к нему с вопросами я предусмотрительно не стала. Ведь когда всем сердцем желаешь научиться доверять, нужно хоть иногда это делать. Наверно, именно поэтому я никогда не лезла туда, во что сам Тимур меня посвящать не торопился. И до сих пор знала о нём далеко не всё.
Тим не любил разговоров о себе, никогда не упоминал ни родителей, ни брата. Зато часто рассказывал о своём весёлом детстве, откуда у него осталось просто бесчисленное количество воспоминаний. Изредка говорил о старых друзьях, с которыми это самое детство и проходило, но никогда – о подругах. А то, что мой парень тоже закончил архитектурный институт, вообще стало для меня сюрпризом, причём узнала я об этом буквально на днях.
Хотя… я о себе тоже говорить не любила. Да и о чём вообще говорить? Толик являлся запретной темой, о своих похождениях рассказывать было стыдно, а детство моё вообще не отличалось какими-то особыми подвигами. По крайней мере такими, о которых можно было бы поведать Тиму. Да и не доверяла я ему… Точнее, доверяла, но не на столько, чтобы раскрывать себя со всех сторон, поэтому и предпочитала ограничить его в информации. Кстати, говорливой Геле, которая теперь всеми силами старалась угодить своему кумиру, я тоже строго настрого запретила что-либо ему рассказывать.
Так мы и жили. Он со своими секретами, а я со своими. И лишь по ночам, когда рушились все панцири, крошились крепостные стены и слетали маски, мы с ним снова становились настоящими.
Мне даже иногда казалось, что наши души сливаются в одну и несутся по просторам вселенной, как единое целое, которое просто не может существовать в разделённом виде. Наши сердца бились в один ритм, дыхание становилось синхронным, и весь мир переставал существовать. И только в эти моменты, я видела в глазах Тимура искренние чувства. Только тогда я начинала ему по-настоящему доверять.
Зато утром, всё снова становилось на свои места. И как бы мы оба ни хотели продлить это странное очарование ночи, оно заканчивалось с рассветом, оставляя после себя лишь странное послевкусие пережитых эмоций. В глазах Тима больше не было искр, да и я сама переставала сиять. Хотя… иногда было достаточно всего одного лёгкого случайного касания рук, и странное душевное тепло возвращалось снова. Словно только так мы могли обойти все преграды, которые сами же между собой и нагородили.
Вообще, если так подумать, странные у нас с Тимом были отношения. Какие-то слишком хрупкие и, одновременно, сильные. Они не блистали приторными признаниями и томными комплиментами, но и грубыми их назвать нельзя. Наверно, если б мы ещё и открывались друг другу, то всё было бы совсем по-другому. Но… в этом мы оказались слишком похожи. И я, и мой Тимур слишком дорого ценили доверие, и пока не собирались впускать друг друга за эту, слишком личную черту.
Глава 17. Дежавю
И не понять, где правда здесь,
А где иллюзия и подлость.
И то, что называют «месть»…
И то, что называют «гордость».
Когда сборы были завершены, я застыла у огромного зеркала в большой гостиной и придирчиво оглядев собственное отражение, усмехнулась. В голове тут же промелькнула мысль, что мама, определённо, оказалась бы довольна моим внешним видом. А что… всё в её стиле. Аккуратная высокая причёска, неброский, но выразительный макияж… босоножки на высокой тонкой шпильке. А платье? Да, моя родительница при виде этого творения неизвестного мне кутюрье обязательно бы запрыгала и захлопала в ладоши. Ведь этот коктейльный наряд, был когда-то куплен потому что понравился ей, и представлял из себя настоящую классику вечерних одеяний. Сшито платьице было из тёмно-зелёного шёлка, бретелек и рукавов не имело, и прекрасно подчёркивало все достоинства моей фигуры. К тому же.... его длина считалась даже более чем приемлемой.
– Ах, мадмуазель, вы очаровательны, – Тим лениво облокотился на дверной косяк, и с нескрываемым интересом рассматривал новую меня, я же со странной смесью иронии и сарказма, продолжала изучать собственное отражение. И всё в нём было хорошо, да только узкая юбка непривычно сковывала движения, клатч в тон платью постоянно норовил выпасть из рук, а на этих неудобных высоченных каблуках даже стоять было сложно, не то что ходить. Зато внешне всё выглядело очень мило.
– Тимур… – обречённым голосом проговорила я, медленно подходя к моему синеглазому чуду. – Давай останемся дома… пожалуйста. Я в этом наряде чувствую себя… как-то не правильно.
– Ты очень хорошо выглядишь, – прошептал Тим, возвращая меня к зеркалу. Сам же остановился позади, и теперь в серебристой глади мы отражались вместе. И это было действительно красиво.
Он… такой весь яркий, уверенный в себе победитель всего мира и я… его тихая покорная девушка.
В его глазах плясала решительность, в моих же – виделась только растерянность. Его руки властно лежали на моих плечах, мои же нервно теребили всё тот же пресловутый клатч.
– Я похожа на какую-то фарфоровую куклу, – протянула, оборачиваясь к парню и стараясь найти в его глазах хоть каплю сочувствия.
– На очень красивую куклу, – ответил Тим, притягивая меня к себе. – И мне безумно нравится, что моя взбалмошная Рина иногда может преображаться вот в такую очаровательную принцессу. Поверь, сегодня ты произведёшь настоящий фурор.
– Спасибо, но мне и без фурора неплохо жилось.
Дальнейшие возмущение и попытки уговорить его отказаться от поездки Тим пресёк на корню, одним нехитрым способом – он попросту вынес меня из квартиры. Но нести пришлось до самой машины, потому что, пытаясь хоть как-то изобразить протест, я решительно отказалась самостоятельно передвигаться.
Странно, но эти капризы быстро подняли мне настроение, да и сам Тимур откровенно развлекался, таская меня на себе. Он всё шутил, что сейчас наши сердобольные соседи увидят эту картину в дверной глазок и вызовут полицию. А что? Это было вполне реальным финалом, к тому же, лично я с удовольствием бы осталась объясняться со стражами порядка, лишь бы только не ехать на эту свадьбу. Ведь чувствовала же (не знаю, правда, чем) что не нужно мне там появляться. Но… Тим был другого мнения, и переубедить его оказалось нереально.
Оказавшись запертой в собственной машине и смирившись с тем, что пути назад всё равно нет, я изобразила вселенскую обиду, и даже решила не разговаривать с Тимуром. Хватило моей выдержки, правда, всего на двадцать минут. А потом сама не заметила, что меня попросту вывели на разговор.
– Ты что раньше вообще подобное не носила? Я имею в виду коктейльные платья… высокие каблуки? – в голосе Тимура звучала неприкрытая усмешка. Ха! Сам бы попробовал походить в такой вот обуви.
– Носила, и довольно часто. И платья, и туфли… а иногда так выряжалась, что сама себя не узнавала, но… тогда для этого был стоящий повод. Да и обувь казалась куда удобнее.
– И какой же такой повод? – снова поинтересовался блондин, резко сворачивая на обгонную полосу и прибавляя газа.
В качестве транспорта на сегодняшний вечер мы с ним выбрали мою машину. Нет, его мотоцикл в последнее время нравился мне куда больше, да вот только мой наряд к езде на двухколёсном друге совсем не располагал. Так что, пришлось добираться на авто. Радовало и то, что Тимур героически вызвался сам сесть за руль, что позволяло мне не париться по поводу алкоголя, и расслабляться на этой пресловутой свадьбе по полной программе.
– Да, разные, – ответила, неопределённо пожав плечами. – Чаще всего свидания.
– И часто ты ходила на свидания? – судя по странным напряжённым ноткам в голосе Тима, поднятая тема нравилась ему всё меньше и меньше.
– Как только возникало такое желание, – честно ответила я. – Но ты не думай, обычно я ограничивалась всего одной встречей. Можно сказать, что это было своего рода развлечением. Ну… понимаешь, свечи, романтика… томные взгляды, вкусный ужин… общение на интересные темы…
– И жгучий секс, – добавил Тим, чей тон снова стал ледяным.
– Нет.
– Что «нет»? – переспросил он.
– Никакого секса. Это были только первые свидания, и до секса на них никогда не доходило. Понимаешь? – я старалась говорить как можно спокойнее и беззаботнее, наверно, именно поэтому взгляд Тима и начал постепенно оттаивать.
– Это что, игра такая? – спросил он, уже более спокойным тоном.
– Можно сказать и так, но… если ты не против, поговорим об этом как-нибудь в другой раз.
– Как тебе будет угодно, – сухо согласился он.
Больше к этой опасной для меня теме мы не возвращались, довольно быстро переключившись на обсуждения предстоящего торжества, которое, кстати, давно было в полном разгаре. Благо у Тимура хватило фантазии заранее предупредить меня о масштабности сего мероприятия, потому что иначе я бы долго удивлялась его поистине шикарному размаху.
Свадьба его друга Игоря проходила в огромном парке одного из крупнейших отелей нашего побережья. И судя по тому, что открывалось моим глазам, денег в неё было вбухано очень много.
На просторной поляне с идеально подстриженным газоном располагалась небольшая сцена. Перед ней имелась деревянная площадка для танцев, а по периметру виднелись небольшие шатры для гостей, под которыми и были расставлены плетёные столики. Ближе всех к сцене стоял большой белый шатёр круглой формы, увешанный занавесью из фатина, подвязанной алыми лентами. Судя по всему, именно там находился стол молодожёнов, где сейчас вместо них обнаружились лишь их извечные спутники – дружок и дружка. Сами же жених с невестой под звуки какого-то классического вальса торжественно исполняли свой первый танец. И пока Тим предъявлял охранникам своё приглашение и улаживал организационные вопросы с распорядителем торжества, я как завороженная смотрела на эту пару.
Невеста показалась мне как минимум «золушкой» на балу или ангелом, спустившимся к нам прямо с небес. Её глаза светились счастьем, улыбка озаряла очень милое личико, а тот взгляд, которым она смотрела на своего мужа, очень ясно давал понять, что девушка влюблена, причём, окончательно и бесповоротно. Волосы девушки оказались светло русыми, не тронутыми ни одной краской. Закрученными локонами они свободно спадали на спину. Одним словом, она показалась мне какой-то нереальной феей (или глюком), и просто поразила своей чистой красотой.
Жених же ни в чём не уступал своей невесте, и тоже поначалу показался мне каким-то сказочным героем, но только с другой… более тёмной стороны сказки. Он в противовес своей новоявленной супруге оказался черноволосым и немного смуглым, а по сравнению с её хрупкой тонкой фигурой выглядел настоящим гигантом. Его наряд, был полностью чёрным, и лишь на галстуке виднелся лёгкий серебристый зажим. Он обнимал свою супругу с такой нежностью, словно сжимал очень хрупкую хрустальную вазу, и всё время танца… до самого последнего аккорда, ни разу не отвёл взгляда от её глаз.
– Они твои друзья? – тихо спросила я подошедшего сзади Тимура. Он привычным жестом положил руку мне на талию и, проследив за моим взглядом, лишь довольно улыбнулся.
– Игорь, мой друг детства, – проговорил он, медленно вышагивая по краю поляны и утягивая меня за собой. – В своё время мы с ним своими выходками много крови подпортили сторожам местных строек. Даже вспоминать смешно, – на лице Тима появилась шальная улыбочка, а в глазах сверкнул смех. – Он был тем ещё хулиганом. А сейчас, сама видишь.
– А кто из них при деньгах, он или она? – снова поинтересовалась я. Всё-таки свадьбы с таким размахом устраивались не часто, и это прямо указывало на состоятельность кого-то из молодожёнов.
– Оба, – ответил Тимур. – У отца Алисы несколько заводов по производству металлочерепицы. И несколько лет назад, зная, как мнение отца важно для Али, Игорь попросил у него руки дочери. Но тот сказал, что даст разрешение только когда у него появится уверенность, что с Игорем его дочурка ни в чём не будет нуждаться. И даже запретил им встречаться.
– Ничего себе! – удивлённо выпалила я, резко останавливаясь и разворачиваясь к Тимуру. – Но ты же сказал, что они оба при деньгах.
– Сейчас – да, – кивнул мой блондин, – но тогда всё было совсем не так. И Игорь работал обычным учителем физики в школе, но ради своей Алисы решил всё бросить и уехать искать себя и зарабатывать деньги.
– И в какую область он подался? Просвети меня, где можно так быстро разбогатеть?
– О… дорогая Рина, а здесь тоже не обошлось без известного нам с тобой персонажа, о котором мне бы не хотелось говорить. Поэтому, ограничимся лишь тем, что ради этого дня, и ради того, чтобы у его супруги было всё, что она пожелает, Игорь трудился день и ночь. И сегодня мы с тобой можем наблюдать очень яркий пример победы сильных чувств над обстоятельствами.
– Романтика… – прошептала я, разворачиваясь в сторону молодожёнов и кладя голову на плечо Тимура. Да глядя на эту пару, и слепой бы понял, что они друг от друга без ума. Проводив их откровенно восхищённым взглядом, я обречённо вздохнула. – Жаль, что не многие способны на подобные чувства. Некоторые, и вовсе, всю жизнь живут без них.
– Такие чувства, дорогая моя Рина, необходимо сначала заслужить, и за них нужно бороться. С собой, с миром, с обстоятельствами, – философски заметил Тим, легко поглаживая меня по спине. – И таких чувств достойны только те, кто чист душой.
– Жаль, что нет средства, которым можно очистить душу от грязи… как чайник от накипи, – я попыталась улыбнуться, но вместо этого получилась лишь какая-то кривая ухмылка.
– Наверно, всё-таки есть такое средство, но для каждого оно своё, – ответил Тимур, задумчивым голоском. – И многие ошибки в жизни всё же возможно исправить. Но для этого нужно сначала их осознать.
Музыка стихла.
Отовсюду послышались громкие аплодисменты, а жених и невеста замерли в объятиях друг друга. В лучах заходящего солнца, которое отражало свои блики в их влюбленных глазах, счастливых лицах и ярких нарядах, эти двое снова показались мне настоящими сказочными героями. Глядя на них, так и хотелось добавить: «…И жили они долго и счастливо… и было у них семеро детей!»