– Особенности? – Лиза хмыкнула. – То есть когда надо, можно сделать исключение, несмотря на то, что он «особь с членом», – Лиза изобразила в воздухе кавычки.

Марго отложила карандаш и повернулась к Лизе:

– Ты всё правильно понимаешь. Когда это удобно, можно сделать исключение. Но Боб далеко не такой, как ты думаешь.

– Ну, я думаю, что он много пьёт. Разве это не правда?

Марго закатила глаза:

– Ты знаешь, о чём я.

– Вообще-то нет.

Марго отложила в сторону карандаш и повернулась к Лизе:

– Он не такой хороший, как ты думаешь.

– Что ты хочешь этим сказать?

Марго вздохнула, повернулась обратно к чертежу и взяла в руки карандаш. Несколько секунд она напряжённо думала, вертя его в руках, а затем, склонившись над листом, быстро написала на полях: «Он поставляет в Мёргим парней».

* * *

Сложно назвать это обещанием, но Боб своё слово сдержал. Ровно в двенадцать ночи он пришёл к Лизе, всучил застиранный и местами порванный комбинезон и велел переодеваться. Комбинезон оказался великоват: штанины комком собирались на щиколотках, а рукава свисали ниже кистей, делая Лизу похожей на печального арлекина. Вырез на груди открывал пикантное декольте, которое она безуспешно пыталась прикрывать руками.

– Что это? – Лиза многозначительно посмотрела на Боба, караулившего в коридоре, проводя руками по своему облачению. Тот оценивающе прошёлся взглядом вслед за её руками и, не скрывая ехидства, ответил:

– Немного просчитался с размерчиком. Но ничего, твой дружок всё равно не сможет оценить. – Он дёрнул головой в сторону, – пойдём. Ты и так долго провозилась с этим нарядом. Ключ не забыла, я надеюсь?

Лиза закатила глаза и последовала за Бобом. Он провел её по коридору через столовую к кухне, где располагался запасной лифт, по всей видимости, служивший транспортом для персонала.

– Сейчас спускаешься на лифте, подходишь к левой стене и идешь вдоль неё. Там есть такой канат, держись за него. Напротив каждой камеры канат обрывается. Тебе нужно дойти до третьего такого разрыва. Напротив будет его камера. Поняла? – Лиза кивнула. – Я буду ждать тебя здесь на случай, если всё пойдёт не по плану. И ещё: иди тихо, медленно, не привлекая внимания. И не заговаривай ни с кем, кроме своего дружка.

Боб протянул открытую ладонь:

– Ключ.

Лиза выудила из нагрудного кармана карточку и отдала Бобу. Он приложил её к светящемуся пятну на стене, и двери лифта распахнулись. Боб вернул карточку Лизе:

– Внизу будет такая же. Прикладываешь карту, двери открываются. Поняла?

Лиза снова кивнула и вошла внутрь кабины.

– Удачи, – Боб подмигнул ей и выдавил слабую улыбку.

– Спасибо, – одними губами ответила Лиза.

Лифт ехал бесконечно долго, или Лизе так просто казалось. Чтобы успокоиться, она считала про себя до момента, пока кабина не остановится и она сможет выйти на этаж, но каждый раз сбивалась и начинала заново. Наконец кабину сильно дёрнуло вниз, а затем она остановилась. Двери распахнулись, открывая перед Лизой узкий коридор, уходящий во мрак. По правой стороне почти возле дверей лифта начинался частокол из прутьев решётки, по левой стороне, как и говорил Боб, шла стена. Лиза вышла из лифта. Металлические двери тут же закрылись, забирая с собой единственный источник света. Коридор погрузился в темноту.

«Стоило взять фонарик», – подумала Лиза и, едва шевеля дрожащими пальцами, потянулась к стене. Ничего не нащупав, она сделала неуверенный шаг влево, неудачно шаркнув при этом ногой по каменистому полу. По коридору вдоль стен эхом пробежался нежелательный звук, выдающий Лизино присутствие и привлекающий к нему лишнее внимание здешних обитателей. В ближайшей к выходу камере кто-то зашевелился. Грубый низкий голос разорвал тишину:

– Кто к нам сегодня пожаловал? – он несколько раз шумно шмыгнул носом, жадно вдыхая воздух. – Кто-то очень сладенький. Ммм… я таких страсть как люблю. Согреешь меня, крошка, сегодня ночью?

Сердце Лизы заколотилось в груди. Она наскоро отыскала на стене канат и, схватившись за него обеими руками, почти бегом понеслась вперёд. В спину ей летело омерзительное гоготание:

– Куда ты, милая? Я тебе больно не сделаю. Может, только разик.

Оторвавшись от голоса, Лиза замедлила шаг. Глаза её постепенно привыкали к темноте, и, когда она достигла третьего разрыва, разобрать очертания камеры не составило ей труда. Лиза на цыпочках подошла к решётке и пошептала:

– Марк.

Из глубины камеры навстречу Лизе вышло исхудавшее лицо Марка. Тело его, одетое всё в тот же тёмный костюм, как будто растворилось в мрачном пространстве, так что Лизе казалось, что его голова просто парит в воздухе.

– Лиза? Что ты здесь делаешь? – В голосе Марка звучало удивление, быстро сменившееся озадаченностью. – Тебе нельзя здесь находиться. Тебя могут наказать за такое.

Марк стоял так близко, что Лиза смогла рассмотреть его лицо: волосы торчали в стороны, лоб исказила глубокая морщина, брови приподняты и сведены. Он стоял прямо, руки безвольно свисали вдоль тела. Глаза, покрытые пеленой, смотрели в аккурат на Лизу. Она попыталась его успокоить:

– Всё хорошо. Никто не узнает, что я здесь.

– Нет, – будто рубанув топором, ответил Марк. Вид у него был сердитый. Он поднял руки к груди и, словно толкая ладонями воздух, стал энергично водить ими вперед-назад. – Уходи.

Лиза просунула руки сквозь прутья и ловко прикрыла рот Марку ладонью. Другой рукой она обхватила его запястье. Марк замер.

– Никто не придёт, если ты не будешь так орать. Я уберу руку, а ты, пожалуйста, выслушай меня.

Марк кивнул, и Лиза нерешительно убрала ладонь от его лица. Вторую руку она оставила на запястье, улавливая пальцами неровную пульсацию вены. Дыхание Марка становилось тяжёлым и шумным, широкая грудь часто и высоко вздымалась. Лизе показалось, что он вот-вот взорвётся в приступе гнева. Она осторожно отпустила его руку, и по камере, как ей показалось, пронёсся вздох облегчения. Марк медленно попятился назад. Пытаясь ухватиться за возможность остановить его, Лиза отчаянно бросила:

– Я пришла сюда, чтобы предупредить тебя.

Она запнулась и замолчала. Марк замер:

– О чём же? – недовольно прорычал он, – об опасности? Серьёзно, Лиза? Меня ослепили и держат под землёй кучка женщин-феминисток. Что может быть хуже?

– Я слышала, что с тобой хотят сделать, – Лиза не смогла из себя выдавить нужное слово.

Марк засмеялся:

– Трахнуть, что ли? Правда? И ты думаешь, это впервые? Просто уйди. Мне не нужны ни твоя забота, ни защита.

Сказав это, Марк развернулся и скрылся в темноте. Лиза некоторое время ещё постояла, скребя ногтями по металлической решётке и призывая Марка вернуться. Но он не отзывался. Бросив отчаянное: «Ну и ладно», Лиза развернулась и зашагала выходу, ориентируясь на блёклый огонёк, освещающий кнопку вызова лифта. Бормоча себе под нос проклятья и ругая себя за безрассудство, она почти добралась до лифта, когда тяжёлая холодная рука схватила её за плечо и прижала к прутьям решётки.

– Попалась, птичка. – Омерзительный голос обитателя первой камеры прозвучал над Лизиным ухом. Его мохнатая рука обхватила её за пояс, сильно вдавливая в холодный металл. От мужчины воняло потом, пылью и кровью. – Ох, как ты вкусно пахнешь. Ты не азиатка случаем? Нет? Жаль. Хотел узнать: у вас щели такие же узкие, как глаза?

Обуреваемая гневом, Лиза врезалась зубами в грязную волосатую ладонь, пока во рту не появился металлический привкус крови. По коридору разнёсся дикий крик, хватка заключённого ослабла. Воспользовавшись моментом, Лиза рванула к противоположной стене, как спасательному кругу, и прижалась к ней грудью. Дыхание сбилось, по щекам текли слёзы.

– Сука! Ты мне руку прокусила! – вопил заключённый, прижимая окровавленную ладонь к груди.

Лиза сплюнула чужую кровь на землю и, пошатываясь, подошла к лифту. Как только она коснулась ключом светящегося облака на стене, металлические двери с грохотом распахнулись, снова ярко осветив коридор. Не оборачиваясь, Лиза зашла в кабину и нажала кнопку верхнего этажа. Двери захлопнулись. Кабина медленно поползла вверх, а Лиза опустилась на пол, едва сдерживая непрошенный поток слёз.

Боб ожидал возле лифта:

– Как всё прошло? – дежурно спросил он, пропуская Лизу на выход.

– Плохо, – вытирая слёзы длинным рукавом, ответила та.

– Насколько плохо по десятибалльной шкале?

– Минус десять, – буркнула Лиза, быстрым шагом пересекая кухню.

Боб, еле успевавший за ней, присвистнул:

– Настолько? Девочка, что ты ему сказала?

– Сказала, что ему грозит опасность. И я пришла его предупредить.

Боб рассмеялся:

– Ты дурная?

Лиза остановилась и непонимающе выпучила на него глаза.

– Вы не видели друг друга почти год, и это всё, что ты можешь ему сказать? Что ему грозит опасность?

– А что я должна была сказать? Он же ненавидит меня!

– С чего вдруг? Он так сказал?

– Нет, но…

– Ты его ненавидишь?

– Нет, – громко возразила Лиза.

– Тогда почему думаешь, что он ненавидит?

– Из-за меня он ослеп.

– Ну ты тоже не на курорте, знаешь ли, побывала.

– Да, но… – Лиза набралась в рот воздуха, – он пострадал больше.

– Больше, меньше, – безразлично заметил Боб. – Вы оба побывали в аду: ты по уши, он… по глаза.

Боб искренне засмеялся своей же шутке, но Лиза удостоила его лишь презрительным взглядом.

– Ладно, шутка глупая, но суть-то ты уловила?

Лиза печально опустила голову:

– Боб, я не знаю, что делать.

– Ты поймёшь, когда придёт время. – В голосе Боба звучала интрига. Лиза подняла на него взгляд. Боб жадно впился в неё глазами, а затем заговорщически, но с нескрываемым удовольствием шепнул, – но если будет совсем туго, то могу предложить напиться.

Клятва

– Если мы пойдём позже, то вся миссия превратится в перемешивание грязи, – возмущалась Охотница, склонившись над столом с картой.

– Мы должны всё продумать и не бросаться в омут с головой. Второго шанса у нас не будет, – парировала ей Польза.

– Спешить действительно некуда. За прошедшие три недели, что мы следим за железной дорогой, поезд прибыл всего раз. И делать из этого выводы очень рано, – вставила Марго.

– Мы рискуем затянуть это дело, – воинственно ответила Охотница.

Долг энергично закивала головой:

– Или слить дело в трубу.

Все члены Совета разбились на два лагеря: те, кто спешил начать наступление как можно раньше, и те, кто придерживался изначальных сроков. Последние дни собрания проходили всё более напряжённо. Никто из присутствующих не мог усидеть на месте, кроме Зовущей. Она неизменно занимала место во главе стола и, скрестив руки на груди, слушала присутствующих. Лиза же всё собрание, как впрочем и предыдущее, стояла в стороне и молча следила за происходящим вокруг. В военном деле она не понимала ровным счётом ничего и честно себе в этом признавалась. Единственная светлая мысль, озарившая её в начале месяца, стала основой для всего плана сопротивления. Это тревожило и пугало Лизу. А запасного плана у них не было.

После долгих препирательств слово взяла Зовущая:

– Сёстры, действительно, тянуть с наступлением нельзя. Но, при всём моём желании, мы не можем бросаться в огонь без должной подготовки и не имея необходимого оружия, – она внимательно обвела взглядом участниц Совета. Многие из них кивали в знак согласия. – Мы назначим выход на середину марта. К этому времени у нас будет достаточно информации по движению на железной дороге, а погодные условия не создадут сильных проблем: по большей части в это время ещё царствует зима. – Взгляд Зовущей остановился на Охотнице, которая в благодарность за поддержку опустила голову. Затем лидер обратилась к инженерам, – Свет и Тьма, вы успеете подготовить все необходимые приспособления: для снятия наручников и вскрытия вагонов?

– Да, Сестра. Мы работаем над этим, – ответила Тьма.

– Волчица, готова ли у вас карта Ферра, которую я поручала отрисовать?

– Да, Сестра, мы закончили работу над ней, – отчиталась Марго.

– Отлично. Польза, нам потребуется больше оружия. Того, что есть сейчас, не хватит.

– Я подготовлю всё необходимое, Сестра.

Зовущая благосклонно кивнула:

– Что ж, решение принято. Всех благодарю за работу.

Лиза вместе с остальными членами Совета направилась к выходу, когда Зовущая снова обратилась к присутствующим:

– Мне бы хотелось обсудить ещё один вопрос. Месяц подходит к концу, вместе с ним и год. Как вы смотрите на то, чтобы устроить в Мёргиме праздник?

По кабинету пробежала волна восторженного шёпота. Свет, не скрывая удовольствия, захлопала в ладоши:

– Какая замечательная идея, Сестра.

Марго, стоявшая рядом с Лизой, повернулась спиной к лидеру и театрально закатила глаза, вызвав у Лизы смешок. Как назло, Зовущая заметила это и не упустила возможности обратить к ним внимание всех присутствующих:

– Волчица и Клятва, – Лиза нервно сглотнула. Марго дёрнула плечом и повернулась к Зовущей, намереваясь принять удар на себя, – как вам идея?

– Не могу разделить радости присутствующих, Сестра, – как всегда прямолинейно ответила Марго. – Я считаю, что мы должны сконцентрировать все свои силы и внимание на штурме. Особенно инженерки.

И Марго выразительно посмотрела на Свет.

– Я ценю твою преданность делу, – Зовущая не спешила отрекаться от своей идеи, – но, чтобы быть продуктивным в работе, нужно хорошо отдохнуть. Нам всем надо расслабиться. – Марго безразлично пожала плечами и отступила вглубь. – Верность и Правда, прошу вас заняться приготовлениями к Новому году. Пусть всё будет скромно, но со вкусом.

– У нас уже есть пара идей, – вдохновенно ответила Верность.

– Отлично. Делайте, что считаете нужным. Если что-то потребуется, смело обращайтесь ко мне. И возьмите в помощь Клятву – лишние руки вам не помешают.

При звуках своего Призвания Лиза беспомощно забегала глазами по сторонам, пока не столкнулась взглядом с Зовущей. Та довольно улыбалась, раздувая ноздри и потирая указательным пальцем висок. Поджав губы, Лиза уже намеревалась что-то ответить, когда Марго дёрнула её за рукав и шепнула прямо в ухо: «Лучше не спорь».

– Раз возражений нет, – будто надавливая на водяную мозоль, повторила Зовущая, – то давайте расходиться. Всем удачи и продуктивной недели.

Члены Совета, бурно обсуждая поднятые на собрании вопросы, начали покидать кабинет. Лиза вышла вслед за Марго. И не успела она сделать и шага, как Верность ухватила её за локоть и прижала к ближайшей стене.

– Нам надо обсудить несколько моментов по празднику, – безапелляционно заявила она растерявшейся Лизе.

– Слушай, я вряд ли смогу быть чем-то полезна, – попыталась выкрутиться Лиза. – Если честно, у меня и опыта такого нет.

Верность нахмурила брови и сурово посмотрела на Лизу.

– Не волнуйся, мы всё устроим, – незаметно к ним подошла Правда и ласково, будто успокаивая, положила руку на предплечье сестры. Хватка Верности ослабла. – Будь просто на подхвате и всё.

Верность перевела суровый взгляд на Правду и отпустила Лизину руку. Было видно, что она крайне недовольна словами своей сестры, хотя именно в эту минуту они меньше всего походили на двойняшек: Правда широко улыбалась и невинно хлопала глазами, а лицо Верности больше походило на морду недовольного мопса.

– Не смотри так на меня, дорогая, – Правда легонько коснулась носа сестры, моментально сбив с неё всю спесь.

– Аррр! – раздражённо взревела Верность и быстрым шагом удалилась в глубь коридора.

Правда повернулась к Лизе и будто пропела:

– Пойдём, спокойно поговорим в нашей комнате.

Сама не понимая почему, Лиза её послушалась и вместе с двойняшками прошла в их обитель. По размерам она была ровно такая же, как у Лизы, но здесь умещалось сразу две кровати. Стены комнаты были выкрашены в разные цвета, чётко разделяя всё пространство на розовую и серую половины. Очевидно, что первая принадлежала Правде. Помимо цвета, хозяйка попыталась максимально украсить своё пространство: над кроватью горел причудливый ночник в виде кошки, украшенный серебристым боа, на стенах – яркие постеры с жизнеутверждающими фразами, на тумбе разместился глиняный горшок с цветком, вероятнее всего, искусственным. В серой части не было ничего выразительного. Она вообще мало отличалась от Лизиной комнаты, разве что только цветом стен.

Правда прошла к своей кровати и присела на неё. Верность заняла место за столом на своей половине. Она наскоро собрала волосы в высокий хвост, оставляя изрядную порцию «петухов» на макушке, выудила откуда-то чистый лист бумаги с ручкой, положила их перед собой и принялась с усердием что-то писать. Лиза скромно осталась стоять возле двери.

– Так что от меня требуется? – робко спросила Лиза.

Правда, сидя на кровати и медленно покачивая одной ногой в воздухе, загадочно улыбнулась и подмигнула Лизе. Верность, не отрываясь, продолжала что-то писать.

– Ты присядь, это надолго, – по-прежнему улыбаясь, сказала Правда. Её нежный голос, словно морской шепот, убаюкивал. Белокурые волосы, преобразившись при свете ночника в золотую волну, растекались по её хрупким плечам. Добрые глаза проницательно смотрели на Лизу. – Ты очень красивая.

Лиза смущённо опустила глаза:

– Спасибо.

– За что спасибо? – Правда широко улыбнулась. – Это же правда.

Щеки Лизы раскраснелись.

– Твое Призвание Правда, потому что…

– …Я всегда её говорю. – Правда игриво хихикнула и подскочила с кровати. Она подошла к сестре, нежно обняла её за плечи и заглянула в порядком исписанный лист, – ты прирождённый организатор, дорогая.

– Так, я закончила, – Верность шумно поднялась с места, освобождаясь от объятий сестры. – Клятва, с тебя работа над меню. Продумай блюда и напитки, составь список продуктов. Нам надо посмотреть, что есть на складах в столовой. Сильно не шикуй. Всего должно быть в меру, но и блюда должны быть более-менее праздничными. Правда, с тебя развлечения. Думаю, пара-тройка конкурсов нам подойдёт. Я займусь музыкой…

– Стойте, стойте, стойте! – Лиза лихорадочно замахала руками. – Я не могу этим заниматься. Я ничего в этом не смыслю.

Двойняшки недоумевающе посмотрели на неё.

– Научишься, – буркнула Верность и снова обратилась к своему исписанному листу.

– Ты совсем справишься, мы верим в тебя, – пропела Правда и тепло улыбнулась.

Лиза отчаянно не сдавалась:

– Подождите. Я не шучу. У нас не так много времени, чтобы я с этим разбиралась. Может быть, едой заняться кому-то из вас? А я подберу музыку и… Что там ещё осталось?

Верность громко вздохнула, но на губах её мелькнула довольная улыбка:

– Так уж и быть. Едой займусь я. С тебя музыка. И зал оформи. Украшения нужно посмотреть на складе инженерок. Польза должна знать.

– Договорились. Тогда я пойду готовиться, – пока двойняшки не передумали, Лиза попыталась улизнуть. – Увидимся.

Она схватилась за дверную ручку и энергично помахала девушкам рукой. Правда игриво подмигнула ей в ответ. Верность даже не посмотрела. Лиза поджала губы и скользнула в дверной проём. Сейчас ей хотелось тишины и покоя, которые она намеревалась найти в своём любимом месте в Мёргиме. Но и там ей не удалось побыть одной.

– За тобой должок, девочка, – Боб стоял, небрежно опёршись плечом на книжный стеллаж.

Лиза расстроилась. Хоть это было и абсурдно, но она надеялась, что Боб забыл о просьбе. А ещё больше надеялась, что не встретится с ним. Но, судя по всему, он уже давно поджидал её в библиотеке и изрядно выпил. Лиза прошла к креслу и присела на него:

– Я знаю, что это вы поставляете мужчин в Мёргим.

Боб почесал рыжую щетины и нервно ухмыльнулся:

– А как мы перешли к этому разговору, я не понял?

Лиза тяжело вздохнула:

– Это вы привели сюда Марка? – молчание Боба выводило Лизу из равновесия. Вопросы сами собой сыпались из неё. – Зачем вы сделали это? За что? Вы ведь дали его ослепить? Только не говорите, что не знали, что с ним сделают.

Тяжело ступая, Боб подошёл к креслу и присел на ручку возле Лизы:

– Конечно, я знал. И да, это я поставлял парней. Когда моя дочь пропала, я будто сошёл с ума, понимаешь? Я жаждал отмщения. Я хотел наказать всех, каждого, по чьей вине она могла попасть в Ферр. Твой друг, Марк, оказался просто очередным парнем для меня. Таким же молодым болваном с переизбытком тестостерона в штанах и с зашкаливающим самомнением.

– Вы хоть чуть-чуть сожалеете об этом? – Лиза подняла на Боба полные слёз глаза.

Он снял очки, сложил их в пополам и положил руку на плечо Лизы:

– Конечно, сожалею. Но в жизни почему-то всегда так. На каждое зло находится ещё большее зло. Некоторые называют это добром.

Лиза склонила голову, касаясь щекой его ладони. Горячие слёзы скользнули между его пальцев. Затем Лиза подняла голову, вытерла щеки рукавом кофты и спросила:

– Как её зовут?

Боб не сразу понял, о чём спрашивает Лиза, и на секунду замешкался.

– Даша.

Лиза нервно заёрзала на кресле и облизнула губы.

– А фамилия?

– Столетова. – Слово прозвучало, как хруст старого дерева, в которое впилось острое лезвие топора. Лиза быстро отвела глаза, в висках её застучало, в голове всплыли картины страшного суда и вонь. Она закашляла и поднялась с места. – Ты знаешь что-то?

Лиза спиной чувствовала, что Боб напряжённо следит за каждым её движением, будто пытаясь разглядеть в них ответ. Ей казалось, что она давно уже себя выдала, но продолжала тянуть время, судорожно пытаясь придумать ответ:

– Прости, я не расслышала. Как ты сказал?

Боб повторил:

– Даша Столетова.

Лиза сглотнула и повернулась к нему лицом:

– Я видела её.

– И? – Боб наклонился вперёд, давая понять, что еле держит себя в руках.

– Она была жива, – выдавила из себя Лиза. И для правдоподобия повторила, – когда я её видела, она была жива.

Она повторила это не для него, а для себя, чтобы поверить в то, что говорит. Хотя по сути, она не врала. Лиза видела её живой. И мёртвой видела. Но этого она уже сказать была не в силах. Боб, выпрямившись, шумно выдохнул и приложил руку к груди.

– Уфф, хвала Небесам. Ты зачем так пугаешь? Я уж думал, что ты принесёшь мне плохие вести.

Лиза виновато посмотрела на него, кусая щёку изнутри до крови.

– Боб, я видела её. Но прошло так много времени. Ты же понимаешь, что всё может измениться в любую минуту.

– Да-да, я понимаю, – Боб безразлично махнул рукой и поднялся. – Но ты дала мне надежду. Надежду, что завтра, через месяц или даже год я смогу увидеть свою девочку.

Руки Лизы затряслись. К горлу подкатил ком и вывалился наружу вместе с остатками завтрака.

– Что с тобой? – брезгливо спросил Боб.

– Отравилась, – ответила Лиза и про себя добавила: «Собственной ложью». Оставив Боба в растерянности, она ушла в свою комнату, свалилась на кровать и уснула.

Ей снилось солнце, стоящее в зените. Оно немыслимо пекло и сжигало проросшую полевую траву в солому, и вся природа, измучившись от жары, благодарно вздыхала при появлении малейшего ветра. Посреди этого умиротворения стояла уродливая старая изба. Крыша её покосилась. Деревянные стены обуглены от постоянного пекла и времени, сплошь изрезаны бороздами и щелями. Вокруг избы – тишина. Жуткая мёртвая тишина. И Лиза смотрела на эту картину будто сверху. И снизу. И отовсюду сразу. Она ветер и солнце, трава и облака, крыша и двери. Она – сама природа.

Лиза заметила, как медленно, подобно дикой кошке на охоте, к избушке крался человек в белой форме. Пот струился по его лицу, капал прямо на глаза. За ним – человек восемь-девять таких же. Их цель совсем рядом, в избе. И Лизе это почему-то было известно. Она не слышала их шагов, но знала, они всё ближе. Кровь внутри неё закипала, ей стало страшно как никогда…

Крик. Дикий крик вмиг разорвал её тело на части. Каждая клеточка её существа летела вперёд, с болью прорезалась сквозь изгибистые щели в стенах и вырывалась наружу. Она неслась навстречу своим охотникам, вытягиваясь в струну. Она прикоснулась к первому из них, и его костюм расплавился, кожа под ним покраснела и покрылась волдырями. В глазах его застыл ужас. В горле – стон. В теле – боль. Лиза видела, слышала и чувствовала всё. Она прошла будто сквозь него и, не останавливаясь, бросилась на остальных головастиков. Одно за другим их тела растеклись по земле. В воздухе запахло горелым мясом.

Когда вокруг избушки никого не осталось, Лиза обернулась и посмотрела на обугленные тела. В отражении на стёклах их шлемов она видела своё отражение. Она горела, пылала, но совсем этого не ощущала. Будто бы она не сгорала. Будто бы она и была огонь…

На утро Лиза отправилась на завтрак вместе с Марго. Их появление в столовой всё ещё вызывало лёгкое волнение у остальных жительниц Мёргима. То там, то тут слышались одиночные шёпотки, несколько пар глаз так же безотрывно следили за ними на протяжении всего завтрака. Лиза не могла сказать, что привыкла к этому. Каждый раз, отправляясь в столовую, она собиралась с духом, словно готовилась прыгнуть с моста в пропасть на тарзанке. Поэтому она предпочитала ходить в паре с Марго, которой, судя по всему, было глубоко всё равно, кто и что говорит за её спиной.

– Ты знаешь, что дочь Боба была в Ферре? – как бы невзначай спросила Лиза, едва доев свой завтрак.

Марго задумчиво подняла глаза к потолку:

– Кажется, слышала что-то такое.

– А ты знала, кто она?

Марго наградила Лизу хмурым взглядом:

– К чему эти вопросы?

Лиза отодвинула от себя пустую тарелку, положила локти на стол и упёрлась кулаком в щёку, прикрыв рот и максимально придав себе скучающий вид:

– Она одна из тех, кого ты завербовала.

Брови Марго печально сложились домиком, уставшие глаза смотрели вдаль, будто там крутился чёрно-белый фильм из прошлого. На лбу расползлись мелкие морщины, губы приоткрылись в беззвучном стоне:

– Ох… И что ты ему сказала?

– А что я могла сказать? – Лиза завозила свободной рукой по столу, скидывая с него невидимые крошки. Марго, не скрывая нетерпения, следила за ней. – Сказала, что видела её мельком. Живой. И что, кажется, ей продлили срок.

– А остальное?

– Остальное не смогла, – Лиза с надеждой посмотрела на Марго. – Я просто не смогла сказать. Понимаешь?

Марго ничего не ответила и сделала несколько больших глотков горячего кофе из чашки. Не дождавшись ответа, Лиза всё же спросила:

– Думаешь, стоит ему сказать?

– Знаешь, – Марго ещё раз глотнула из чашки будто в поисках истины на её дне, – за всё пребывание в Ферре я поняла очень важную для себя вещь: самые жестокие люди дают самые ложные надежды.

– Значит, ты думаешь, мне надо сказать?

– Я не знаю, что тебе надо сделать. Я вообще стараюсь не раздавать советы. Тем более, что предыдущий пошёл явно не на пользу.

Марго укоризненно посмотрела на Лизу. Та закатила глаза.

– Да, у меня ничего не вышло, – призналась Лиза, – Но я старалась, честно. Видимо, хитрость – это не моё.

Марго фыркнула:

– Просто с Зовущей сложно в этом тягаться.

– Ну да. Где я, а где она.

– Вот я и про то же, – Марго накрыла ладонью Лизину руку. – Будь осторожна с ней.

– Ты можешь хоть раз сказать мне всё прямо? Чего мне действительно стоит опасаться?

Марго спрятала руки под стол. Её колено беспокойно запрыгало вверх-вниз, словно танцуя в энергичном ритме. Марго склонила голову, и Лизе показалось, что она молится. Хотя вероятнее было, что она принимает нелёгкое решение: сказать или нет?

– Чтобы принять правду, нужно быть мудрой, – наконец выдавила Марго.

– Ты сейчас мне хочешь сказать, что я тупая? – Лиза еле сдерживала себя, чтобы не перейти на крик. – Ты издеваешься?

– Нет, – с губ Марго сорвался нервный смешок. – Ты умная, малышка. Правда немного импульсивная. Но нет, глупой тебя не назовёшь. Глупая бы не спаслась из Ферра.

– Из Ферра мне помог спастись не ум, а везение, – всё ещё немного обижаясь, процедила Лиза.

– То, что ты фартовая, мы и так знаем, – Марго по-приятельски толкнула Лизу в плечо и тепло улыбнулась. Но спустя мгновение лицо её вновь посерело и напряглось от осознания тяжести принятого решения. – Я не знаю, что на уме у Зовущей. Но я знаю, как бы поступила я на её месте.

– И как? – большие серые глаза в упор смотрели на Марго.

– Я бы побыстрее избавилась от тебя.

Оставшуюся неделю до окончания года Лиза ни разу не видела Боба. По словам Зари, он вернулся в Джайкат для выполнения особо важного поручения от Совета. Скорее всего, ему требовалось следить за поездами, отправляющимися в Ферр. Но даже если бы его не настигла срочная командировка, Лиза всё равно не нашла бы времени с ним поговорить: Верность как следует насела на неё с подготовкой к празднику. Помимо ежедневных летучек и бесконечных отчётов о состоянии дел, Лизе приходилось трижды на дню успокаивать её истерику и уверять, что всё будет исполнено в срок. То, что казалось Лизе на первый взгляд сущим пустяком: украсить зал и подобрать с десяток песен – по итогу оказалось грандиозной задачей, бесконтрольно расползавшейся, как дыра на капроновых колготках. Осложнялось всё тем, что Верность как координатор мероприятия оказалась на редкость требовательной и авторитарной. Тот скудный набор украшений, что нашёлся на складе управленцев, показался ей неуместным и стилистически не подходящим, а потому Лизе пришлось в срочном порядке придумывать что-то новое.

С музыкой тоже не задалось. Лиза прекрасно понимала, что не отличается отменным музыкальным вкусом, но Верность оказалась не на шутку въедлива в этом вопросе. Первый вариант подборки песен, который Лиза принесла ей на диске, она разбила о прикроватную тумбу. Второй полетел в шахту лифта. На третий раз Лиза приняла решение не рисковать и обратиться за помощью к Заре.

– Вам просто нужно подобрать музыку так, чтобы песни как бы плавно перетекали из одной в другую, – поделилась с ней советом Заря, наглядно демонстрируя «плавность» воодушевленными движениями рук.

Лиза понятия не имела, о чём говорит Заря. Они сидели в библиотеке несколько часов, склеивая из бумаги пакеты размером с ладонь. Этому приёму Лизу научила мама: несколько таких пакетов складывались стопкой, произвольно обрезались и склеивались, а затем разворачивались. Получались эффектные объёмные «снежинки», которые легко подвешивались к потолку.

– Вам не интересно?

– Да нет, интересно. Но, если честно, я в этом ничего не понимаю. Просто скажи мне, какие песни записать?

Заря хихикнула, прикрывая рот кулачком.

– Не переживайте, я вам помогу.

– Спасибо, Заря. Ты моя спасительница.

– Просто я хорошо знаю Верность. Она может показаться чересчур требовательной, но на самом деле она просто очень ответственная.