Вуду по-берендейски

– Не буду спорить с тобой, дружище. Ты, несомненно, кладезь мудрости и наш светоч знаний, – нашелся дипломатичный Иван. – Но знаешь, как говорят: сколько людей… – Он бросил взгляд на недовольную усатую морду и уточнил, – и котов – столько и мнений.

Такой ответ, по всей видимости, устроил нашего всезнайку, потому что он с победным видом обогнал нас и возглавил отряд.

Миновав вершину крутого холма, все с облегчением вздохнули – спускаться, как правило, гораздо легче. Страшно хотелось присесть и вытянуть натруженные ноги, но передохнуть никто не предложил – поскорее бы добраться до места, тем более что видневшаяся внизу избушка подогревала интерес.

По мере приближения к жилищу Привратника удалось разглядеть диковинный частокол, которым был обнесен небольшой участок отвоеванной у леса земли. Любопытство сменилось изумлением, а потом испугом и брезгливостью: домик окружал частокол из… человеческих костей, на большинстве которых красовались выбеленные ветрами черепа. Перед нами во всей красе стояла избушка на куриных ножках об одном окошке из страшных детских сказок про Бабу Ягу-Костяную Ногу. Похоже, нам предстояло встретиться с легендарным существом женского роду-племени и, возможно, настоящей людоедкой.

Мои нервы сдали, и я испуганно заверещала:

– Вы тоже это видите? Если нет, ущипните меня, пожалуйста, и я немедленно проснусь.

– Не поможет, – Иван, ускорив шаг, приблизился к забору вплотную и внимательно пригляделся. – К тому же это вовсе не человеческие кости.

– А чьи? – не успокаивалась я.

– Да ничьи, – хмыкнул брат, рассматривая и ощупывая сам частокол и то, что было нанизано на него сверху. – Ну и воображение у тебя, сестрица Аленушка, перестань пугать народ страшными фантазиями. Это просто узловатые растения – что-то вроде бамбука, на которых сушатся неизвестные продолговатые бледные плоды. – Он приподнял и продемонстрировал один из «черепов». – Видишь, они уже высохли на солнце и сморщились.

– А куриные ноги под избушкой?

– Где это ты видела курицу с четырьмя ногами? – Вслед за Иваном засмеялись и остальные. – Это просто узловатые пеньки, на которых возвышается симпатичный домик. Возможно, они спасают его от здешних катаклизмов – ураганов или бурь – не исключено ведь, что они и здесь случаются. Давай не будем спешить с выводами. Еще немного, и ты заявишь, что хозяйка питается человечиной.

Мне представилось, как недовольная Привратница с бородавкой на длинном носу недовольно кричит «Фу-у-у, человечьим духом пахнет!», но братец привычно пустился в разъяснения, и страшные фантазии развеялись.

– В сказках вокруг избушки Бабы Яги (Привратницы) неспроста поставлен частокол из человеческих костей. Тот, кто не готов пересечь последнюю черту и войти в Навь, испугается и отправиться восвояси. А вот смельчака Баба Яга обязательно наградит за отвагу мечом-кладенцом, ковром-самолетом или какой-нибудь полезной информацией, которые помогут ему получить желаемое.

Выслушав объяснение, я решила, что больше не буду бояться: может, и в самом деле «не так страшен черт (в данном случае Баба Яга), как его (вернее, ее) малюют»? А еще мне очень хотелось получить все сразу: и меч, и ковер, и нужные сведения. Я отважно шагнула вперед и в соответствии с известными традициями русских народных сказок потребовала:

– Избушка, избушка, повернись к лесу задом, ко мне передом! – Та не шелохнулась, и я обиженно прикусила губу: ведь вроде бы все сделала правильно! Или все-таки нет?

– Может, теперь я попробую? – лукаво предложил Иван.

Я скептически пожала плечами и отступила назад, предоставив брату возможность повторить мой опыт и втайне надеясь на отрицательный результат. Он и повторил, но по-своему:

– Избушка, избушка, встань ко мне лицом, а спиной – к лесу. Встань, как мать тебя поставила!

Бревенчатая стена – о, чудо! – подернулась дымкой, и перед нами появилась прикрытая навесом пристройка с крылечком и спускающейся до земли лесенкой. Высказаться в том смысле, что так нечестно, я не успела: на пороге показалась высокая женщина с густыми черными волосами, толстая коса обвивала голову, как змея. Внешне хозяйка чем-то напоминала нашу Агату, но так, будто талантливый художник написал на нее дружеский шарж: нос был крупнее, глаза – не такими большими и выразительными, губы – уже, брови – кустистее, а бюст значительно уступал в размерах тетушкиному.

Одетая в темное платье женщина выжидательно смотрела на нас, а мы растерянно – на нее. Даже общительный Соломон отчего-то не нашелся сразу, что сказать. Первой опомнилась Лада:

– Доброго утра Вам, хозяюшка. Не укажете путникам дорогу?

Вслед за княжной с опозданием поздоровались остальные, а Рослав отвесил земной поклон. Пройдоха-кот, наверстывая упущенное, принялся виться вокруг хозяйки и тереться о ее ноги, выражая симпатию и завоевывая доверие. Лицо женщины озарила приветливая улыбка, сделавшая его более привлекательным, и нас пригласили войти в дом, внутреннее убранство которого оказалось похожим на то, что я уже видела у тети в деревне. И на подоконнике стояло точно такое же блюдечко с кашей – вот сейчас появится знакомая птица и…

– Карраул! – легок на помине, заорал протиснувшийся в открытую форточку ворон и спорхнул на стол.

Почему-то я нисколько не сомневалась, что это наш пернатый оракул, хотя после всех происшествий с его непосредственным участием назвала бы его другим, более подходящим, словом – аферист. А как еще охарактеризовать существо, которое живет и кормится в трех мирах и при этом время от времени впутывается в сомнительные истории, помогая грабить мирных путников на лесной дороге и предрекая добрым людям ужасные события? Я раскрыла рот, чтобы разоблачить его, но ворон опередил.

Он покрутил головой, осмотрел нас одного за другим, словно пересчитал по головам, каркнул «Поррядок!» и, удовлетворенный несложным арифметическим действием, успокоился.

А вдруг птичка приставлена к нам Йогиней-Матушкой – следить, чтобы мы не сбились с пути истинного, а о результатах своих наблюдений докладывать ей? Или это всего лишь мои очередные домыслы? Я внимательно посмотрела на ворона, но птах предпочитал держать свои секреты при себе, предоставив мне самостоятельно ломать над ними голову.

– Серрафим пррибыл коррмиться! – заявил он и занялся кашей.

Ага, значит, здесь его зовут Серафимом. Или это творческий псевдоним, как у нашего кота? Я вопросительно посмотрела на Соломона, надеясь получить какие-то разъяснения, но тот отвел взгляд и принялся вылизывать шерстку. Вот хитрец!

– Располагайтесь, отдохните с дороги. – Хозяйка жестом пригласила нас с сестрой занять места за столом.

Ивану с Рославом приглянулась скамья у окошка с видом на лес. Протискиваясь мимо нас, братец жестом приказал помалкивать – как раз вовремя: меня распирало от желания обругать птицу, упорно игнорирующую старых знакомых и говорящую загадками, внося путаницу в нашу и без того нелегкую жизнь.

Наступило время познакомиться поближе.

– Зовите меня Ягой, – сделав ударение на первом слоге, представилась хозяйка.

Мы поочередно назвали себя. Подошла очередь кота.

– Я – мудрый и добропорядочный Баюн из рода баюнов-сказителей по кличке Соломон, путешествующий по собственному усмотрению и гуляющий по своему желанию. Вам не кажется, что настало время подкрепиться?

Кот, конечно, вел себя бестактно, но я бы не отказалась выпить чаю (желательно, с бутербродом). Иван шикнул на мохнатого спутника, но Яга его остановила.

– Живым нужна весомая причина, чтобы осмелиться явиться сюда, поэтому вам придется мне все рассказать, – предупредила женщина и принялась накрывать на стол.

После традиционной во всех мирах отварной картошки с овощным салатом и чая с наивкуснейшими пирожками, начиненными душистыми ягодами, нас с Ладой разморило. Заметив, что гостьи «клюют носами», хозяйка предложила нам отдохнуть. Иван и Рослав остались в кухне, а мы, наплевав на приличия, соответствующие княжеской чести, отправились на хозяйскую кровать – спать.

…Я стояла на узкой тропе, окруженной серыми мрачными скалами, с вершин которых ко мне спускались враги, на ходу доставая кривые сабли. Черными костюмами с мягкими глухими шлемами, оставляющими открытыми только глаза, они напоминали японских ниндзя.

Расстояние стремительно сокращалось, меня вот-вот должны были схватить. Звать друзей бессмысленно (те далеко и не услышат моих призывов), значит, придется справляться самостоятельно. Единственное, что я успевала – слепить и прицельно бросить энергетик.

Взрыв разметал подобравшихся вплотную врагов, как метла дворника – опавшие листья, однако это мало помогло – сверху, как муравьи из потревоженного муравейника, лезли и лезли другие.

– Что ж вы прицепились-то ко мне – медом я намазана, что ли? – кричала я и крутилась, словно юла, швыряя в противника все новые сгустки энергии. Силы быстро таяли, шары становились мельче.

Паника подступила вплотную. Чтобы спастись, надо было придумать что-то совсем уж неординарное!

И тогда, следуя подсказке интуиции (хотя в нормальном состоянии посчитала бы, что схожу с ума), я привстала на цыпочки, замахала руками, как птица крыльями, оторвалась от земли и… полетела! Неведомым образом мне удалось преодолеть силу земного притяжения и зависнуть над ущельем.

Я удовлетворенно расхохоталась, и эхо, многократно усилив, отразило мой смех от поверхности скал. Решив, что испугаться, изумиться и проанализировать ситуацию можно будет и потом, перевернулась на бок, задала рукой направление и полетела в сторону выхода из ущелья, злорадно отметив, что ниндзя (и куда подевалась их хваленая выдержка?) застыли на месте, запрокинув головы и разинув от удивления рты.

Погрозив кулаком уменьшающимся фигурам, я перегруппировала пальцы в кукиш, а потом добавила для усиления эффекта высунутый язык – знайте наших!

Отлетев на приличное расстояние, разглядела внизу свободное пространство и, внезапно вспомнив, что вообще-то летать по-настоящему не умею, рухнула на траву возле ручья…

Тяжело дыша и потирая ушибленный бок, я долго лежала с открытыми глазами. Сообразив, что это всего лишь очередной страшный сон, немного полюбовалась хмурой мордашкой сестры, спящей рядом, осторожно опустила босые ноги с кровати и пошлепала в кухню.

Иван, Рослав и Яга вели оживленный разговор и не обратили на меня внимания. Только когда я положила руку на плечо брата, он повернул голову и встревожился, оценив мой бледный взъерошенный вид.

– Очередная жуть приснилась, – рассеянно пояснила я и пристроилась на краешке скамьи.

– Что конкретно тебе привиделось? – поинтересовалась хозяйка.

– Сначала сражалась с врагами, а потом летала – это было странно и… здорово! – оценивая собственные ощущения, призналась я.

– Не исключено, что все это случится наяву – здесь снятся только правдивые сны, – сказала хозяйка, и мы с друзьями удивленно переглянулись. – Вернемся к делу, которое, как я поняла, касается судьбы вашего мира.

– Я много пропустила? – шепотом спросила я Рослава.

– Мы рассказали обо всем, попросив совета.

Я сосредоточилась на разговоре и не заметила, когда к нам присоединилась Лада. Сестренка выглядела озадаченной.

– Мне приснилось, что Леля подралась с нами, – пояснила она в ответ на вопросительные взгляды.

– И чем же мы ей не угодили? – принялся дурачиться Иван, но княжна осталась серьезной.

– Спрашивать было некогда, – проворчала она, – я уворачивалась из-под обстрела. – Ей удалось непостижимым образом подсмотреть кусочек моего сна, но истолковала она его по-своему.

Друзья дружно повернули головы в мою сторону, но я только пожала плечами: каждому снятся свои сны, а за чужие я не в ответе!

– Не спорьте по пустякам. В свое время всему найдется объяснение, – успокоила Яга. – Лучше подкрепитесь перед дальней дорогой.

Она достала чашки для нас с сестрой, подложила в миски пирожки и мед, Иван принес подогретый самовар, и мы продолжили разговор.

Главной проблемой по-прежнему оставалась причина визита к Хранителю.

– А почему бы не сказать правду – ведь вы действительно считаете его замок самым надежным хранилищем для Книги Перемен? – предложила Привратница.

Агата тоже говорила, что Хранитель не откажется пополнить свою библиотеку такой редкостью. Да Кощей должен бы еще и поблагодарить нас. Вот только как потом забрать ее назад?

– Уверена, у вас еще долго не возникнет такой необходимости, ведь посвященные знают ее содержание наизусть – или я ошибаюсь? – проницательная Яга опять повторила мнение Йогини-Матушки.

Мы согласно кивнули. Слова Привратницы окончательно убедили нас в правильности принятого решения. Осталось узнать, как добраться до Кощея. Добрая хозяйка подсказала и это.

Путь до замка, где на протяжении тысячелетий, сменяя друг друга, живут Хранители, далек и опасен для таких путешественников, как мы. Пройдя контроль у Привратницы, мы автоматически причислялись к persona grata мира, который берендеи называют Навью, что вовсе не означало, будто незваным гостям будут рады: мы здесь – чужие.

Навь населяли разные, порой опасные, существа, упоминания о которых дошли до наших дней лишь в древних мифах и легендах, и не исключено, что испытания будут подстерегать каждом шагу. Незваным гостям надлежало обходить стороной множество «поселений», куда приходили души из Яви (контакты с местными жителями не пошли бы на пользу ни им, ни нам) и идти вперед по дороге, постепенно поднимаясь вверх и никуда не сворачивая. Замок Хранителя находился высоко в скалах – между мирами – и скрывался от праздных взглядов густыми облаками: разглядеть его можно лишь приблизившись вплотную, а попасть внутрь без ведома хозяина – вообще нереально.

– Но как же нам получить разрешение? – встревожилась Лада. – Вдруг он нас не впустит?

– Разве можно предугадать, что случится через час, завтра или через несколько дней? – Яга ответила вопросом на вопрос. – Вы настойчивые молодые люди – разберетесь по ходу событий. Уж если Навь приняла вас, то почему бы Хранителю не поступить так же? – улыбнулась она. – Берегите себя и постарайтесь не причинить вред живущим здесь существам, иначе это негативно отразиться и на ваших собственных мирах. – Проницательная женщина непостижимым образом распознала неоднородность нашей команды – впрочем, на то она и Привратница.

На дорогу Яга снабдила нас максимальным количеством пирожков и плодов (фиолетовых, крупных и продолговатых с одним большим зерном внутри, с сочным вкусом, напоминающим одновременно яблоко, персик и сливу), заполнила опустевшие фляги холодной родниковой водой. Наши походные вещевые мешки заметно потяжелели, но возражений не последовало – путь предстоял неблизкий.

По традиции присев на дорожку – она, как оказалось, во всех мирах одна и та же – наша дружная команда направилась, как было велено, вперед и вверх.

ГАРПИИ-ПОХИТИТЕЛЬНИЦЫ

До позднего вечера мы мужественно обходились без привалов. На пути встречались белые города, обнесенные стеной из похожего на мрамор материала, но без любого намека на вход. Никто не предпринимал попыток познакомиться с путешественниками, а мы в соответствии с полученными инструкциями сторонились странных поселений.

По обе стороны дороги благоухали прекрасные цветы, росли незнакомые плодовые деревья. Не получив никаких предостережений по поводу местных даров природы, мы рискнули их попробовать, и не разочаровались во вкусовых качествах – они прекрасно насыщали и утоляли жажду, что позволило экономить собственную провизию.

Когда солнце уже почти закатилось за горизонт, Иван объявил привал. Как раз вовремя: мы с Ладой и котом рухнули на землю, как подкошенные. Рослав держался на ногах исключительно силой воли. Что касается Ивана, то он у нас не столько двужильный, закаленный в походах по сбору устных шедевров родного народа, сколько упрямый.

Лагерь устроили на большой поляне в стороне от дороги. Усталость притупила голод – гораздо сильнее хотелось просто полежать на траве, вытянув уставшие за день ноги, и хоть немного поспать. Милосердный командир разрешил нам передохнуть не более десяти минут, а потом приказал отправляться собирать осточертевший хворост.

Не успели мы подняться на ноги, как над видневшейся вдалеке зеленой дубравой взвилась стая крупных птиц. Показалось, что это орлы, хотя наяву я никогда не встречала этих великолепных представителей пернатых – неужели они и здесь водятся? Однако стоило тем подлететь ближе, я поняла, как сильно ошиблась. Орлы издают клекот, а не вопят, как безумные: наши барабанные перепонки, не рассчитанные на подобную какофонию, грозились лопнуть от громких визгливых голосов, переходящих в ультразвук. От неожиданности я присела на корточки, зажав ладонями уши, и посмотрела на Ладу.

– Ставь защиту! – прочитала по ее губам.

«Зеркальный щит» (защитный экран или защитное энергетическое поле) друзья продемонстрировали в действии, отбиваясь от лесных татей. Но сама я еще не умела устанавливать его автоматически, хотя и тренировалась понемногу на каждой стоянке – времени не хватало катастрофически, и все волховские премудрости приходилось осваивать в буквальном смысле слов «в полевых условиях». Вот и сейчас созданный мной с перепугу большой купол с зеркальной поверхностью снаружи накрыл всех моих спутников – отчего-то я не сообразила, что спасать надо только себя, а Рослав, Лада и Иван, куда более опытные кудесники, справятся без моей помощи.

Крылатые существа натолкнулись на невидимую преграду, перестав гудеть, как взбесившиеся комары на болоте, раскашлялись и попадали на землю. Вот теперь их можно было рассмотреть. Внешне они походили на сирен, встретившихся на пути отважного путешественника из Итаки, искавшего золотое руно (если верить рассказу Одиссея в изложении Гомера). Злобные гримасы, исказившие женские лица, прекрасно сложенные тела, руки с хищными когтями на длинных пальцах, за спиной – большие крылья, покрытые длинными перьями с белыми, как у орлов, кончиками, а вместо ног – большие птичьи лапы. Отряхиваясь, они поднимались с земли и бросали на нас злобные взгляды, но повторно напасть не рискнули – взмыли ввысь и убрались восвояси.

– Гарпии! – констатировал Иван. – Наверное, они живут во-он в том лесу!

– Может, уйдем? – предложила Лада.

– Думаю, не стоит. Смеркается, искать другое место для стоянки поздно, а нам надо хорошенько отдохнуть перед завтрашним переходом. Останемся и будем настороже.

После сооруженного на скорую руку ужина мужчины разрешили нам немного поспать, чтобы с рассветом сменить их на дежурстве.

Увы, нормальный ночной отдых превратился для меня в непозволительную роскошь. Стоило задремать, как появилось ощущение, будто я снова парю в воздухе. Интересно, что или кого я оседлала на этот раз? Очень надеюсь, что не кота – этого он мне никогда не простит!

Я приготовилась перевернуться на другой бок, чтобы прервать видение, но тут что-то острое оцарапало мой живот. Я открыла глаза и вновь зажмурилась:

– Да сколько ж можно-то!

В последнее время мое мягкое место – в народе его называют более грубо – притягивало к себе самые разнообразные (по большей части – неприятные) приключения, как банный лист в однокоренном заведении. Вместо того чтобы смотреть третий по счету сон, я летела над землей в объятиях одного из недавно напавших на нас крылатых чудовищ. Со стороны спины под грудью меня обхватили сильные руки, а над коленями придерживали птичьи лапы. Осмотревшись по сторонам, насколько позволяло положение, я завопила что есть мочи:

– Спасите! Помогите! – Но вместо крика из горла вырвался шепот – от ужаса я потеряла голос.

Такая же тварь справа от меня несла Ладу. В тишине было слышно, как рассекают посвежевший ночной воздух большие сильные крылья. Мы на приличной скорости удалялись от костра, где усиленно «стерегли» наш ночной покой мужественные дежурные. Интересно, скоро ли нас хватятся? А когда хватятся – в какую сторону побегут искать?

Гарпии опустили свою добычу в гигантское гнездо, устроенное на ветках высокого дуба. Ощутив под ногами относительно твердую поверхность, мы вздохнули полной грудью и осмотрелись. На ветках соседних деревьев удобно устроились существа, похожие на наших похитительниц, но в то же время отличавшиеся от них: птичьи тела венчались человеческими головами. Всех объединяло выражение любопытства на лицах: кто это к нам пожаловал?

Я с удивлением разглядывала оживших персонажей красивых народных легенд: сирены, Жар-Птица в наряде из ярких перьев, Сирин с сияющим нимбом над головой, Алконост с уложенными короной тяжелыми косами и другие, по-видимому, прекрасно осведомленные о производимом на людей впечатлении, наслаждались нашим восхищением и помалкивали.

– Зачем нас принесли сюда? – не выдержала я. – На съедение?

– Мы не питаемся человеческими детенышами, – презрительно покачала головой Жар-Птица. – Они невкусные!

Выходит, пробовали. Мне стало дурно.

Но если нас не собираются съесть, тогда зачем похитили? Вздрогнув, мы с Ладой тревожно переглянулись: нет ничего хуже неизвестности.

Внезапно хозяева лесной дубравы – язык не поворачивался называть их птицами – расхохотались и наперебой загомонили.

– Это шутка!

– Нам нравятся орехи, фрукты и цветочная пыльца, ягоды, роса и родниковая вода.

– Мы добрые, чуткие и отзывчивые!

В подтверждение сказанного к нашим ногам немедленно сложили разноцветные и аппетитные на вид плоды, поставили воду в скорлупках из-под больших орехов, но из-за тревоги за собственную судьбу на угощение не хотелось даже смотреть.

– Зачем же мы вам понадобились?

– Нам скучно, а Вы – новенькие, такие же, как мы: прекрасные, обаятельные и сильные – а значит, достойны жить среди нас! – защебетали похитительницы с самым миролюбивым видом.

Час от часу не легче. В другое время и в иных обстоятельствах я бы приняла такое заявление за комплимент, но сейчас больше всего на свете хотелось оказаться рядом со старшим братом – сильным, способным защитить младшую сестренку от любых невзгод. А нынче чувствовала себя кем-то сродни крошке-Дюймовочке, как в шутку прозвали меня подружки: бедную сказочную малютку тоже постоянно кто-то похищал – то жаба, то крот, то майский жук. Мы же с сестрой, сами того не желая, попали к пернатым.

– У нас нет крыльев, – напомнила им Лада.

Но те лишь отмахнулись:

– Не беда, отрастут со временем!

– Но нам нужно идти дальше! – в отчаянии выкрикнула я.

– У таких юных созданий не может быть никаких важных дел! – Нас не желали слушать, только смеялись. – Наслаждайтесь каждым мгновением, как это делаем мы, живя исключительно для собственного удовольствия.

Раз похитителям не было дела до наших доводов, оставалось только тянуть время, чтобы потом пуститься на какую-нибудь хитрость.

– Мы не можем остаться жить среди тех, кого совсем не знаем, – заявила я и обиженно надула губы.

Этот довод оказался первым, достигшим цели, и Алконост поведала гостьям историю волшебных пернатых существ, поселившихся в Нави.

…Тысячелетия назад люди поклонялись прекрасным крылатым созданиям как высшим существам: приносили им в дар плоды, родниковую воду, цветочную пыльцу и возносили хвалу. А те в свою очередь предсказывали им судьбу или просто важные события. Жар-птица являлась во сне честным людям, чтившим законы предков, и даровала хорошее настроение и удачу, чтобы у них изо дня в день все ладилось. Алконост, предупреждая о грядущей опасности, пела печальные песни, а иногда веяла крыльями над головами тех, кого ожидала великая судьба героев или правителей. Сирин радовала мир светлыми и радостными мелодиями. Но со временем человеческие дети стали забывать о крылатых божествах, перестали при встрече почтительно склоняться перед ними и смиренно просить приподнять завесу над грядущим. И тогда некоторые из них, как гарпии, озлобились и стали мстить всем людям без разбора. Но большинство, будучи от природы мудрыми и добрыми, простили неблагодарных людей и продолжали мирно жить среди них.

С течением времени их перестали замечать, и многие с горя переродились в обыкновенных пичуг – орлов и ястребов, дятлов и сов, воронов и галок, воробьев и соек. Но были и такие, кто сохранил воспоминания о былом величии. Не смирившись с незавидной долей, они переселились в другой мир и постарались забыть людскую неблагодарность. Существа из легенд зажили уединенно, лишь изредка навещая живущих по соседству – по собственному желанию и для развлечения…

– Неужели в Яви совсем не осталось ваших собратьев?

– Только вилы, прекрасные женщины с белоснежными волосами и лебедиными крыльями, – ответила птица. – Но и они нынче прячутся высоко в горах, куда человеку трудно добраться.

Я понимающе вздохнула: да уж, всех сумел достать «венец творения» с гордым званием «человек», и вдруг вспомнила, что в старых народных сказках встречались и мужские пернатые персонажи.

– В вашей стае живут только женщины?

С вершины высокого дерева стрелой сорвался вниз самый обычный сокол и ударился о землю, обернувшись былинным красавцем-богатырем с окладистой русой бородой, вьющимися волосами ниже плеч, синими глазами и обаятельными ямочками на румяных щеках.

– Финист-Ясный Сокол, – в изумлении прошептала я.

– Просто Сокол, – басовито пророкотал мужественный красавец. – Когда-то я помогал людям решать их проблемы, оберегая семейное счастье и покой, но со временем память обо мне осталась только в сказке, да и ту сильно исказили. Меня представили беспомощным юношей, которого избавила от заклятия возлюбленная. Но я, сильный духом и телом, никогда не нуждался в людской помощи, – гордо заявил он, вновь стукнулся о землю и уже в образе птицы взлетел и опустился на прежнее место.

На край нашего гнезда перелетел еще один представитель мужского рода в птичьем племени, Гамаюн – темноволосый, кареглазый, с тонкими усиками над верхней губой – вылитый Марчелло Мастроянни в молодости.

– Вам надо отдохнуть, – заявил он и, прежде чем мы успели возразить, запел приятным тенором на неизвестном языке.

Мелодия нежно плескалась, лаская и укачивая нас, как морская волна. И все было понятно без перевода: отрешитесь от земных забот, отдохните; посмотрите дивный сон, в котором исполняются желания; где к вам придут те, кого вы любили в прошлой жизни.

Глаза стали слипаться, тело расслабилось и обмякло. Голова опустела, все заботы показались пустяковыми в сравнении с вечностью и отошли на дальний план…

– Нам отсюда не выбраться, – успела я шепнуть сестре, тщетно борясь со сном.

Лада вставила указательные пальцы в уши, взглядом приказав мне следовать ее примеру. Преодолевая навалившуюся свинцовой плитой сонливость, я с трудом повторила жест, после чего она… завизжала – да так, что с дубов посыпались не только листья и желуди, но и наши новые знакомые. Кое-кто, правда, успел взлететь и кружил в небе, пережидая, пока гостья угомонится.

– Она настоящая гарпия – такая же голосистая, как мы, мы! – с восторгом заверещали наши похитительницы, когда сестра на время прервала сольное выступление, чтобы набрать в легкие новую порцию воздуха.

– Разве мы чем-то обидели вас? – удивился Сокол. – Вам здесь плохо?

– Отпустите нас, добрые и мудрые создания, – взмолилась княжна и обвела всех просительным взглядом. – Привратница предупредила, что мы должны как можно скорее выполнить свою важную миссию и без промедления вернуться домой: живым нет места в этом прекрасном мире!

– Они – живые? Не может быть! – многочисленные голоса слились в невообразимый птичий гомон.

– Тихо! – перекрыл гул мощный голос Гамаюна. – Никто не имеет права нарушить главный закон Нави. Пусть их вернут туда, откуда принесли.

Раздался недовольный клекот гарпий: прекрасные лица исказились в злобных гримасах, ногти на тонких изящных пальцах превратились в страшные длинные когти, крылья затрепетали. Но Гамаюн вновь запел, и тихая, грустная, как дождливая летняя ночь, мелодия умиротворила возмутительниц спокойствия, а моя душа вновь затосковала о несбыточном – пусть бы хоть маленькая часть его когда-нибудь исполнилась! К счастью, Лада была настороже и, особо не церемонясь, ткнула меня локтем в бок. Я встрепенулась, в которой раз подивившись волшебной силе искусства.

Давно известно, что музыка вызывает у людей ассоциативные эмоции – радость, грусть, восторг. Она успокаивает, усыпляет и даже лечит – сочинения Моцарта и Рахманинова, по слухам, исцеляют даже от такой страшной болезни, как рак. Но, если подумать, эти же свойства музыки можно использовать и в военных целях. Споют, к примеру, Алконост или Гамаюн над городом, и сонных жителей можно брать голыми руками: врагу не понадобятся ни военная техника, ни войска, а главное – не будет потерь в живой силе. Хорошо, что в моем мире, где полным-полно жадных до власти людей, до этого еще не додумались. Да и где им найти таких самобытных певцов? Не в Навь же за ними отправляться?

Пока я предавалась размышлениям, моя умная и предусмотрительная сестра не теряла времени даром и использовала его для получения полезной информации – вот что значит княжеское воспитание, где каждый жест, каждое движение рассматриваются с точки зрения политической целесообразности.

– Благодарим вас, мудрые создания! – В знак признательности Лада склонила голову. – Не подскажете ли, как далеко отсюда живет Хранитель?

– Его замок стоит на вершине высокой скалы в пяти днях лету отсюда, – произнесла после продолжительного молчания Алконост, после чего взмыла вверх, показывая, что разговор окончен, а потом уселась на край гнезда и взмахнула крыльями над нашими головами, словно гигантским опахалом.

Гарпии вновь подхватили нас и понесли уже в обратном направлении. Мы едва успели вскинуть руку в прощальном жесте и крикнуть:

– До свидания!

– Передавайте при случае привет вилам! – долетел до нас голос Сокола.

– Непременно, – пробурчала я себе под нос. – Очень надеюсь, что у нас не будет времени на поиски гор, где они прячутся от людей.

Нас бережно опустили нас недалеко от места стоянки. Я тут же легла на спину – сильно кружилась голова. Лада, более выносливая, чем я, напротив, встала во весь рост и закричала:

– Прощайте, прекрасные создания!

– Скорее, ужасные, – проворчала я. – Меня чуть Кондратий не хватил!

К счастью, сестра не заинтересовалась, кто такой этот неведомый Кондратий и какое право он имеет до меня дотрагиваться: у меня не осталось ни сил, ни желания объяснять значение данного фразеологического оборота.

Через несколько минут мы уже обнимались с Иваном и Рославом. Нас, слабых женщин, вернувшихся из птичьего плена, отнесли к костру на руках – всю жизнь бы так передвигалась. За это я простила ребятам то, что они не предприняли попыток спасти нас, любимых, из лап коварных – хотя и легендарных – пернатых существ. Но, как выяснилось впоследствии, братец сразу догадался, кто нас похитил, и рвался на подвиги, требуя от остальных членов команды немедленно отправиться следом. А вот более прагматичный Рослав, напротив, посоветовал подождать дальнейшего развития событий и правильно сделал: разве сладили бы парни (даже при поддержке кота) с огромной стаей крылатых волшебных существ?