Вуду по-берендейски

– Ну, девчонки, быть вам великими правительницами – если верить древним легендам, Алконост никогда не ошибается! – подытожил Иван, с удовольствием выслушав подробности нашего приключения.

Возражений не последовало: Лада у нас и так княжна, наследница своего отца и, соответственно, престола, а что касается меня… – вдруг и я когда-нибудь стану президентом или хотя бы премьер-министром правительства России, какие мои годы!

– Алконост предупредила, что до Хранителя пять дней лету? – Иван мысленно прикинув расстояние. – Это сколько ж пешкодралом-то? Придется поторопиться. Будем сокращать время отдыха – позже ложиться и раньше вставать. Возражений нет?

Тот факт, что никому из нас так и не удалось поспать, в расчет не принимался.

НАВАЖДЕНИЯ ХИМЕР

По словам Привратницы, путь до замка Хранителя должен был продлиться несколько дней. Разговор с новыми знакомыми немного прояснил ситуацию, и наша команда старалась преодолеть в течение светового дня как можно большее расстояние. Мы так уставали, что не хотелось даже разговаривать: устраиваясь на ночлег, распределяли время дежурства у костра, наскоро перекусывали (выделенные Ягой припасы подошли к концу, но природа этого мира щедро делилась с нами своими дарами) и валились на землю: спать, спать, спать…

В минуты усталости я иногда занималась самобичеванием: и понесла же меня нелегкая в Кукареки с этими злосчастными очками! Но со временем мысль потускнела, уползла на задворки сознания, да так и затихла в укромном уголке.

Что толку гадать: если бы, да кабы, да во рту росли бобы, тогда был бы не рот, а целый огород. Рано или поздно, так или иначе, случилось бы то, что случилось.

Многие считают, что все в жизни предопределено, неотвратимо. Недаром же существует такое понятие – судьба, рок. Порой кажется, что, совершая те или иные действия и поступки, мы подчиняемся воле незримого «кукловода», дергающего за веревочки и принуждающего своих «кукол» выполнять волю хозяина. Я же, в силу бунтарского склада характера, отношусь к оппонентам. Не так давно в каком-то неизвестном журнале мне попалось на глаза интересное размышление на эту тему: «Что есть наша судьба, как не проявление нашей воли и рассудка среди инертной массы обстоятельств, кои предоставляет нам жизнь». Оно еще более утвердило меня в своем мнении: будь оптимисткой, улыбайся и шути в самых сложных обстоятельствах, и жизнь непременно улыбнется в ответ!

Большинство людей просто ленятся поискать выход, отличный от того, что лежит на поверхности и предложен, скорее всего, все тем же невидимым «кукловодом». А потом, пойдя на поводу у обстоятельств, сокрушенно сетуют: «Это все судьба-а-а!».

Должно же быть несколько вариантов решения предложенной задачи! Или все-таки только один? Я окончательно запуталась и отложила размышления о высоких материях до лучших времен. Считается, что тайное всегда становится явным, а значит, когда-нибудь я обязательно получу ответ и на этот вопрос.

Рядом ворочалась Лада – наверное, переживала за отца, которому так и не удосужилась послать о себе весточку. Да и меня одолевали беспокойные мысли: что, интересно, поделывает без меня мама? Правда, в отличие от сестры, я догадалась оставить ей записку – отправилась, мол, вслед за Иваном в деревню к тете. А поскольку в ее понимании лучший гарант моей безопасности надежное плечо старшего брата, надеюсь, она какое-то время останется спокойной.

Интересно, сколько времени прошло с момента моего отъезда из родного города – неделя, месяц? Дни и события мелькали, словно кинохроника на экране телевизора: тетушкины Кукареки и вековой дуб с порталом, княжеский дворец и скит, река Смородина и избушка Привратницы остались далеко позади; поля с разноцветьем сменялись лесами, леса – степью, степь – скалистой местностью, скалы – дубравами и т.д. И повсюду жили существа – добрые, злые или равнодушные, известные мне только по старинным легендам, сказкам или модному нынче жанру «фэнтези». Все это, несомненно, было захватывающим, интересным, увлекательным, достойным удивления, но… в гостях хорошо, а дома все-таки лучше. Поскорей бы отыскать Кощея, торжественно вручить ему Книгу Перемен и вернуться домой к более привычным и безопасным вещам и к маме!

С рассветом мы, сонные и молчаливые, двинулись в путь. Вскоре на горизонте показались скалы – уж не те ли, где обосновался загадочный Хранитель, обрадовалась я – хотя вроде бы рановато.

Ущелье встретило нас тишиной – завораживающей и одновременно настораживающей. В воздухе явственно разливалась тревога – казалось, ее можно было черпать горстью и пить. По спине опять пополз холодок, будто ее буравил чужой недобрый взгляд. Как в школе перед контрольной или экзаменом, низ живота свело судорогой, а зубы заныли и приготовились выбивать чечетку. Пришлось стиснуть челюсти посильнее, укрощая их энтузиазм, но слабость предательски опустилась к коленям, и те позорно задрожали. Чтобы взять себя в руки и успокоиться, я сделала вид, что завязываю развязавшийся на кроссовках шнурки. Но разве обманешь таким маневром брата, знающего меня, как облупленную? Отстав от остальных, Иван обнял меня и заглянул в глаза.

– Ты что, боишься?

– Есть немного, – нехотя призналась я и попыталась обернуть все в шутку. – Помнишь, Симург напророчил нам встречу с призраками, вот я и жду, когда они, наконец, появятся. – Но брат даже не улыбнулся.

– Мне нередко случалось критиковать тебя, – начал он. – Можешь считать это старческим брюзжанием. – Я скептически покачала головой: до длинной седой бороды моему молодому и красивому брату еще расти и расти! – Ты самая отважная из всех известных мне девчонок! Ни одна из них даже за котом на дуб не полезла бы, а завидев лесных татей, бросилась бы наутек. Что касается привидений… Не ли ты недавно едва ли не под ручку прогуливалась с призраком по дворцовым коридорам? – Я скептически усмехнулась: нашел отважную путешественницу: да я в последнее время только и делаю, что в обморок падаю, как последняя трусиха. – Смелость проявляется в том, чтобы в трудную минуту преодолеть свой страх перед неизвестностью, не удариться в панику, а найти силы продолжать путь. И ты уже много раз демонстрировала чудеса отваги, – убеждал Иван. – Не забывай, что наши мысли притягивают именно то, чего мы больше всего боимся. Лучше подумай о чем-нибудь приятном – к примеру, о встрече с загадочным персонажем по прозвищу Кощей – ведь ты считаешь его привлекательным, не так ли? – В лукавых глазах Ивана заплясали смешинки.

И как он догадался? Чтобы остудить зардевшиеся от похвалы щеки, пришлось приложить к ним ледяные ладошки, однако после похвалы я заметно приободрилась и с легким сердцем поторопилась догнать спутников.

– Предлагаю отставить разговоры и ускорить шаг. Пожалуйста, будьте предельно внимательны и сконцентрированы: это милое местечко отчего-то не внушает мне доверия, – предупредил брат.

Судя по настороженному выражению лиц, скалы не приглянулись никому. В полном молчании мы перестроились на узкой тропе в цепочку – и как раз вовремя. Неожиданно опустился туман, видимость резко ухудшилась, и нам пришлось еще больше сократить расстояние и передвигаться, едва не наступая друг другу на пятки. Хотелось поскорее миновать неприятную местность, да только в таких условиях особо не разогнаться!

Новый всплеск тревоги вызвал резкий хлопок, похожий на выстрел из ружья. Звук приближался к нам, отскакивая от поверхности скал, как пластмассовый мячик от пинг-понга. В небе закружились плотные грязные тени, будто разозлившийся великан неаккуратно разорвал низкие черные тучи на неровные клочки – вот только дождя не хватало! Засмотревшись на них, я споткнулась о камень и растянулась поперек тропинки, а когда поднялась на ноги и отряхнулась, окружающее пространство непостижимым образом очистилось, небо прояснилось, а мои спутники куда-то исчезли – наверное, не стали дожидаться меня и ушли вперед. Прежде чем броситься их догонять, я случайно оглянулась на скалы, и это меня и спасло.

Сверху спускались похожие на ниндзя люди в черных трико, заправленных в кожаные сапоги и масках с узкими прорезями для глаз. Они что-то кричали на неизвестном языке и тянули руки к заткнутым за широкие пояса коротким мечам. Трое воинов подобрались совсем близко, кружили вокруг меня с явно недружественными намерениями, но нападать не торопились.

Звать на помощь друзей бесполезно (они наверняка ушли далеко и вряд ли успеют прийти мне на помощь), так что рассчитывать придется только на собственный – увы, не слишком богатый! – колдовской арсенал (эх, надо было на каждом привале учиться все новым и новым приемам и усерднее тренироваться!).

К счастью, умные серые клеточки оказались прозорливее своей хозяйки и самостоятельно послали рукам сигнал к действию. Натыкаясь на наскоро поставленный зеркальный щит, противники теряли равновесие, но быстро приходили в себя. Воспользовавшись их замешательством, я принялась лихорадочно лепить энергетики и, вращаясь, как ветряная мельница, швырять их, особо не прицеливаясь, направо и налево. Тем не менее, с удовлетворением отмечала, что ниндзя уже не нападали, а все больше пытались уйти из-под обстрела.

– Что ж вы прицепились-то ко мне? Медом я намазана, что ли? – Слова сорвались с губ сами, но нападающие помалкивали – наверное, не понимали по-русски.

Я слабела с каждой минутой – двигалась медленнее, энергетики становились все мельче. А с острых вершин скал, как муравьи из растревоженного муравейника, спускались все новые ниндзя – с таким количеством врагов мне точно не справиться! Где же ребята, почему не спешат на подмогу – ведь только глухой не услышал бы воплей, с которыми я посылала в цель очередной «снаряд»?

– Мне бы сейчас какое-никакое помело или хотя бы наш походный котелок, – размечталась я, – поднялась бы я над этой кутерьмой и плевала свысока на японских самураев вместе с их мечами!

И тут мое тело решило, что хозяйку пора спасать, не полагаясь на ее сообразительность. Неожиданно я вытянулась в струнку, поднялась на цыпочки и, глубоко вдохнув, медленно и плавно замахала руками, как птица крыльями. Выдохнула и, оттолкнувшись от земли, поднялась вверх.

Когда враги сомкнули-таки кольцо, меня на тропе уже не было. Я зависла высоко над ними и злорадно, как настоящая средневековая ведьма из древних преданий, захохотала. Эхо добросовестно усилило дикий смех, и он отразился от поверхности скал, раскатившись по всему ущелью. Решив, что испугаться, удивиться и проанализировать ситуацию можно будет и позже, когда окажусь в более подходящем месте, я со спокойной совестью развернулась, задала рукой направление и стрелой полетела в сторону выхода из ущелья.

С удовлетворением отметив, что ниндзя застыли на месте, выпучив глаза и широко раскрыв от удивления рты, я сначала погрозила им кулаком. Потом перегруппировала пальцы в кукиш и, дабы они в полной мере оценили всю силу моего презрения, добавила еще и высунутый язык: что, съели?

Отлетев подальше и зависнув над открывшимся внизу свободным пространством, я внезапно вспомнила, что летать без опоры еще толком не научилась, и рухнула на густую траву, как подбитый вертолет, едва не угодив в пересекающий тропу широкий ручей. Однако ни напиться, ни умыться не успела – вдалеке послышался разномастный тяжелый топот: так могла бежать группа школьников, наматывающая на беговой дорожке восемнадцатый по счету круг, но никак не слаженная команда тренированных воинов-ниндзя. На всякий случай я вскочила на ноги и приготовилась к драке: пусть не надеются на легкую добычу – я дорого продам свою единственную молодую жизнь!

Из-за поворота, тяжело дыша, вывалились мои спутники – измученным выглядел даже кот, тяжело припадавший на задние лапы. Не добежав до меня пару метров, они со стонами повалились на землю.

– Горазда же ты на выдумки, Лелечка, – отдышавшись, попеняла мне Лада.

Рослав нашел в себе силы ободряюще улыбнуться, а Иван даже проскандировал:

– Нас не догонят! Нас не догонят!

– Ниндзя и на вас напали? – ахнула я.

И тогда они захохотали. Катались по земле, держась за животы, и никак не могли остановиться. Я на всякий случай оглянулась – не стоит ли за моей спиной парочка гримасничающих клоунов?

– Так это у вас нервная разрядка? – догадалась я. – Ну тогда посмейтесь, я подожду, чего уж там. – И совершенно успокоившись (если друзья не боятся погони, то и я не буду) улеглась на траву.

Как ни странно, мои новые способности не удостоились особого внимания друзей. Иван лишь одобрительно хмыкнул, да Лада шепнула:

– Я же говорила, что ты еще многое сумеешь!

Напившись и умывшись прохладной водой из ручья, мы обсудили ситуацию.

– На самом деле смешного в происходящем мало. Мы целы и здоровы лишь из-за неопытности Елены: бей она чуть прицельнее – остались бы калеками, а то и вовсе не вышли из ущелья живыми.

Пришел мой черед удивленно таращить глаза: я же обстреливала врагов, свирепых и вооруженных до зубов ниндзя!

– Ты попала под чары дремлющих в скалах химер, которых кто-то разбудил. Эти призрачные существа материализуют самые яркие человеческие фантазии (например, кошмарное сновидение или страшный случай из жизни), и могут так заморочить человека, что он увидит то, чего на самого деле нет и быть не может, – пояснил Рослав.

– Так те серые тряпочки, которые кружили над нами, и есть химеры? – уточнила я. – Но ведь на меня напали вполне реальные воины с кривыми мечами или… Да быть того не может!

Ребята сочувственно молчали. Ох, как мне было стыдно – пылали не только щеки, но и уши. Впрочем, если разобраться, не так уж я и виновата – это все химеры!

– Призрачные существа, похожие на обрывки лоскутов, действительно химеры. Большую часть своей жизни они крепко спят и просто так никогда не нападают. Чтобы они пробудились и набросились на обидчика, их надо серьезно потревожить. Интересно, кто и зачем это сделал? – размышлял Рослав. – Возможно, произошла утечка информации – скорее всего, еще в скиту, и наш разговор с Йогиней-Матушкой подслушали. Если недавнее происшествие не случайность, по нашему следу и впрямь кто-то идет. Становится понятной и цепочка странных совпадений: разбойников о нашем появлении предупредили, химер намеренно разбудили. Досадно, что мы отмахнулись от подозрений Лели – она давно чувствовала, что за нами наблюдают.

– Ты забыл добавить похищение Лады волкодлаками… – В ответ на укоризненный взгляд брат лишь развел руками: извини, не поверил, с кем не бывает?

– А почему для психической атаки выбрали именно меня – вот только не надо говорить, что я по-прежнему остаюсь слабым звеном в команде! – Мой голос дрожал от сдерживаемой обиды.

– Объяснение прежнее: ты боишься. Сложно избавиться от страхов один раз и навсегда. Но у тебя непременно получится, сестренка, ты способная, не сдавайся, – подбодрил он. – Мы пришли в чужой мир, и он кажется тебе враждебным. Попробуй воспринимать его под другим углом зрения – как место, которое ты в составе экспедиции изучаешь по заданию педагога. Возможно, это поможет. А что касается чужого взгляда в спину – ты ведь все еще его чувствуешь? – Я согласно кивнула. – Надо оставаться начеку, потому что нас преследует хитрый, наглый и изворотливый враг, и его намерения нам, увы, неизвестны. Наскоро перекусываем и в путь.

Возражений ни у кого не нашлось.

* * *

Устав от повседневных рутинных забот, Хранитель обращался к Обозревателю. Ему нравилось следить за развитием событий, связанных с появлением загадочных чужестранцев – сначала в стране берендеев, а затем в Нави. Он наблюдал за их похождениями сначала с возрастающим интересом, а потом и недоумением: зачем они пришли в мир успокоения человеческих душ и древних легендарных существ. Знай, они, как сильно рискуют, оставаясь там, возможно, давно повернули бы назад. Или причина их визита настолько важна?

– Поживем – увидим, – завершил он бесполезные размышления.

Он привычно коснулся рукой зеркальной поверхности. Темная гладь засветилась, ожила и в зеркале появилась юная чужестранка, которую он однажды принял за княжну Ладу (немудрено, ведь девушки похожи, как две горошины – особенно сейчас, когда одеты и причесаны одинаково). Но еще больше он удивился, отметив, что обычно серьезная, рассудительная и самостоятельная дочь князя Берендея расплела косу, чтобы еще больше походить на двойника.

– Но почему? – недоумевал Хранитель.

Впрочем, он сразу забыл свой вопрос, потому что зеркало показало сцену сражения, где девочка из другого мира – кажется, ученик Жрицы Огня назвал ее Лелей – пыталась убить пульсарами… своих спутников.

– Что это кружит над ними? – Присмотревшись, он сочувственно вздохнул. – Храбрая маленькая чародейка не подозревает, что одурманена химерами и не различает иллюзии и реальность, бедняжка.

Он отмахнулся от кольнувшей в сердце жалости (или это была нежность?), как от назойливой мухи, спрашивая себя, каким образом у холодного и расчетливого Хранителя каковым все привыкли его считать, могли проявиться человеческие чувства, и перевел изображение назад.

Зеркало послушно показало вход в ущелье.

Давно приметив размытые контуры человеческой фигуры, следующей за путниками по пятам и распознав отводящие глаза чары, Кощей усмехнулся, приблизил кисть к едва заметному пятну и, собрав длинные пальцы в щепоть, резко приподнял и разжал их, будто снял наброшенную на живое существо накидку:

– Пора познакомиться!

Малорослый, абсолютно лысый, с лоснящимися красными щеками, бегающими голубыми глазками и солидным брюшком толстячок был обут в рыжие кожаные сапоги, ярким пятном выделяющиеся на фоне темной одежды и окружающих его серых скал. Он затравленно озирался, ощущая чужое пристальное внимание, но ничего и никого подозрительного вокруг не замечал.

– Надо же, какой щеголь, – удивился наблюдатель. – Даже примерив на себя роль соглядатая, не пожелал расстаться с приметной обувью.

Толстячок в зеркале так никого и не высмотрел. Сочтя происшествие досадной случайностью, он восстановил заклинание невидимости и, когда его тело вновь превратилось в едва различимое пятно неопределенной формы, крадущимися шагами двинулся по тропинке.

Хранитель же с удовлетворением отметил, что никто из путешественников не пострадал. Они благополучно миновали ущелье и отдыхали возле ручья, над чем-то смеясь. Только его девочка (надо же, он уже называет ее своей!) сидела, нахохлившись, как маленькая, вымокшая под дождем птичка.

Убедившись, что у его подопечной все в порядке, Хранитель погасил зеркало и поднялся на ноги.

– Делу – время, а забаве – лишь миг! – Его ждали тайны ушедших цивилизаций, чью мудрость надо постичь, систематизировать, а затем надежно скрыть от чужих глаз.

ЗАМОРОЧЕННАЯ ПЕЩЕРА

Скалы, одиночные и небольшими группами, встречались все чаще – жаль, не те, к которым мы стремились.

Едва не падая от усталости после непрерывного шестичасового марафона по каменистой дороге, внезапно пришло на ум, что в последнее время я стала быстро уставать, да и вообще разлюбила пешие прогулки. А ведь раньше с легкостью преодолевала большие расстояния во время походов, особенно если впереди маячила желанная цель – дружеские посиделки у костра, песни под гитару, страшные истории и печеная на углях картошка. Лада шепнула по секрету, что ее тоже едва держат ноги.

И все-таки мы старались оставаться оптимистами.

Козырьком приложив ладонь ко лбу, княжна смотрела вдаль:

– Мне кажется, что замок Хранителя уже недалеко!

Подавив тяжелый вздох, я через силу улыбнулась и согласно кивнула.

Когда Иван скомандовал привал, наше внимание привлекла еще одна скала в стороне от дороги с большим отверстием. Что если она сгодится для ночевки? Любопытство пересилило усталость, и я побрела к входу в пещеру. Вслед понеслись гневные предостережения брата.

Наученная печальным опытом, я не стала от них отмахиваться – прежде чем войти, прислушалась и лишь потом осторожно заглянула внутрь: на первый взгляд ничего опасного не наблюдалось – сумрачно и тихо. Присела на траву и стала ждать друзей.

– Давайте переночуем в пещере? До смерти надоело спать под открытым небом и ждать очередного нападения с воздуха неведомых чудищ – а здесь хотя бы подобие крыши над головой.

Иван не возражал, хотя и открыто не поддержал. Включив на полную мощность фонарь, он шагнул внутрь, а мы сгрудились у него за спиной.

Хорошо бы обнаружить здесь спрятанные сокровища, как в восточной сказке «Али-Баба и сорок разбойников», купить яхту и путешествовать по всему свету в поисках тайн и чудес, размечталась я.

Парни методично обследовали каждый закоулок, чтобы убедиться, не прячется ли в темноте какой-нибудь упырь. Ничего подобного я до сих пор не встречала, но у страха, как известно, глаза велики, и богатое воображение тут же показало мне притаившееся в углу пещеры человекообразное существо с синюшной кожей, горящими глазами и раззявленной слюнявой пастью с острыми зубами.

Ни сокровищ, ни каких-либо существ – живых или мертвых – не обнаружилось, зато внутри было сухо, а пол устилал толстый слой мягкого мха – то, что надо усталым путникам для ночлега. Единственная замеченная странность – весьма реалистичные барельефы, высеченные кем-то на центральной стене. Осветив их фонариком, мы с любопытством разглядывали восседающего на троне мужчину с короной на голове, в глазницах которого в свете фонарика сверкали, похоже, настоящие рубины, а выражение лица было злым и одновременно хитрым. Рядом стояло лохматое одноногое и одноглазое существо с ниспадающей на лоб длинной челкой: рот растянут в ехидной ухмылке, будто оно посмеивается над незадачливыми путниками.

– Мне здесь не нравится, – с сомнением покачал головой Иван. – Может, все-таки переночуем снаружи?

– А, по-моему, здесь уютно. – Княжна зевнула, прикрыв рукой рот, и опустилась на пол. – Мох такой мягкий…

Соломон обвел нас фосфоресцирующим взглядом, растянулся и принялся демонстративно вылизывать шерстку, выражая полное согласие с мнением Лады.

– Вас не смущает присутствие посторонних мужчин в одном с Вами помещении, благородная княжна? – Иван указал на каменные изваяния. – Не повредит ли данное обстоятельство вашей княжеской чести?

– Ах, оставь подобные разговоры для папы Берендея. Это всего лишь изображения неизвестных древних существ. Какой вред они могут нам причинить?

Скептически покачав головой, Иван вплотную подошел к стене, прикоснулся пальцами к глазам-камням, и те вдруг засветились изнутри красным светом, разгоняя сумрак вокруг. На нас вдруг навалилась страшная усталость – захотелось сию же минуту прилечь на мягкий настил и уснуть.

Брат непроизвольно щелкнул выключателем, и свет фонарика потух. На задворках моего угасающего сознания мелькнула предупреждающая мысль: засыпать – опасно! Но Дрема уже несла меня в неведомую даль сновидений, покачивая на ласковых волнах забытья.

…Я стояла на пороге своей квартиры с походным рюкзаком за плечами и отчего-то боялась войти.

Да что с тобой такое? Это же родной дом, где тебя ждет – не дождется мама, уговаривала я себя, но тревога нарастала. Наконец, собравшись с духом, я широко распахнула дверь и шагнула внутрь:

– Мамочка, я дома!

В ответ – тишина. Сбросив рюкзак на пороге, я торопливо двинулась по коридору. Из-за приоткрытой двери сильно пахло лекарствами. Я заглянула внутрь и оперлась о стену, чтобы не упасть: мама, бледная и изможденная, лежала на своей низенькой тахте.

– Мамочка, что с тобой? Мама! – Опустившись на колени, я взяла в ладони безвольно свесившуюся тонкую, почти прозрачную руку и прижалась к ней губами. – Тебе плохо?

Залегшие под глазами родного лица глубокие тени говорили лучше всяких слов.

Стон застрял в горле, по щекам струйками потекли непрошеные слезы.

– Сколько же я отсутствовала? Будь они трижды неладны, эти Кукареки, – сокрушалась я. Останься я дома, ты, моя ненаглядная, не заболела бы!

Густые черные ресницы дрогнули, мама повернула голову, взглянула на меня своими необыкновенными синими глазами и улыбнулась.

– Хорошо, что ты вернулась, дочурка, а я уж начала беспокоиться, что не успею с тобой проститься! – прошептала она, и… взгляд остановился. Мое сердце – тоже.

Я плакала, сидя на полу, слезы безвольными струйками стекали по щекам и подбородку и падали вниз.

Комната и мир за окном погрузились в темноту, сгущавшуюся с каждой минутой, и я потерялась, растворилась в ней. Не хотелось ни двигаться, ни говорить. Мысли разбежались по задворкам сознания, в голове воцарилась пустота. Ничто больше не имело никакого значения – было одно только черное, всепоглощающее горе, словно кокон обволакивающее маленькую беспомощную гусеницу. Вместе с ней поя грузилась в спячку – безразличная к тому, что случится потом, да и наступит ли когда-нибудь это самое «потом».

Не ведаю, сколько утекло времени – час, день, год или столетие, но пришла пора гусенице превратиться в бабочку. Кокон с треском лопнул, и в отверстие брызнул ослепительный свет. Природа настоятельно советовала освободиться и расправить отросшие крылышки, и бабочка, нехотя, приоткрыла глаза.

Свет манил, бодрил, требовал немедленного действия, и я потянулась к нему каждой клеточкой своего онемевшего тела, села, протерла глаза и сощурилась…

В пещеру, разгоняя густой сумрак, заглядывало любопытное солнце. Друзья по-прежнему лежали на мягком зеленом ковре. Вытянувшись во весь рост, мелко дрожал кот. Лада стонала. Иван хмурил брови и сжимал кулаки. Рослав скрипел зубами. А каменный правитель на троне криво усмехался и сверкал красным светом рубиновых глаз. Рядом тоненько посмеивалось одноглазое существо, но мне было недосуг разбираться в мотивах их странного поведения. Чувство опасности, не исчезнувшее вместе со страшным сном, побуждало к немедленным действиям.

Я потрепала сестренку за плечо:

– Лада, пора вставать! – Та, не открывая глаз, горько, со всхлипами заплакала, но так и не проснулась.

С тем же результатом я попыталась разбудить Рослава и Ивана – толкала, колотила и даже пару раз в приступе бессильной злости пнула ногой в бок, но сразу раскаялась: что это я, в самом деле – у них же, наверное, синяки останутся…

– Может, их зачаровали? – Повернув голову, я встретилась с взглядом рубиновых глаз восседавшего на троне повелителя неведомой страны. Они засияли ярче, и на меня вновь накатила сонливость. Я энергично потерла кулачками слипающиеся глаза. – А не ты ли тут приколдовываешь? – поинтересовалась я у хозяина пещеры и сама же ответила: – Да больше вроде бы некому!

Похлопав себя по щекам, чтобы прогнать остатки сна и возвратить способность трезво мыслить, я окинула спящую беспокойным сном компанию и решила вытащить ребят на солнечный свет – пока их ночной сон плавно не перетек в летаргический (а то и вечный)!

Самым простым оказалось передислоцировать далеко не маленького и весьма упитанного баюна. Затем, поднатужившись, я выволокла наружу сестру.

–Хи-хи-хи-хи! – поочередно звенело то в одном, то в другом ухе.

Затихая и усиливаясь вновь, звуки слышались то из одного, то из другого угла – будто невидимый шутник резво передвигался на своей единственной ноге по всей пещере. Но я изо всех сил старалась не обращать внимания на творящуюся чертовщину и не позволять страху завладеть мной со всеми потрохами – даже показала невидимому злыдню кукиш: не дождешься!

Устроив Ладу рядом с котом, я вернулась за Рославом – вот уж не предполагала, что худощавый с виду паренек окажется таким тяжелым. Ноги и руки предательски дрожали, страшно хотелось опуститься на пол и передохнуть, вытянув усталые конечности, но я справилась, и вскоре тот составил компанию княжне.

Ивана, самого тяжелого по моим прикидкам, я с самого начала решила оставить «на десерт». Пару раз потянув мускулистого брата за ноги, наплевала на издержки и, как свернутый в рулон кусок линолеума, покатила к выходу – так оказалось сподручнее (и бог с ними, с издержками в виде синяков и ссадин на мужественном теле – до свадьбы заживут!). Правда, у выхода дело застопорилось: ширина входа в пещеру не совпадала с ростом нашего (почти двухметрового, без двух сантиметров) командира. Пришлось, пыхтя, отдуваясь и обливаясь потом, тащить его наружу волоком. Интересно, сколько он весит на самом деле – по моим ощущениям никак не менее трех центнеров, что, несомненно, вредно для здоровья (пусть бы посидел недельку на диете – для собственной пользы!).

Покончив с трудами праведными, я рухнула рядом друзьями, как подкошенная, и, закрыв глаза – всего на минутку! – выпала из реальности.

Сквозь забытье мне слышалась возня очнувшихся спутников, «ахи» и «охи». Я бы на их месте тоже удивилась: заснули в одном месте, а пробудились в другом – чудеса, да и только! Вот сейчас встану и все объясню, только отдохну немного – я это честно заслужила. Надеюсь, ребятам не придет в голову возвращаться в треклятую пещеру? Эта мысль мне здорово не понравилась (вытаскивать их во второй раз – ну уж дудки!), и я зашевелилась.

– Лелечка, что с тобой, родная? – теребила меня за плечо Лада.

Я зевнула, от души потянулась и громко застонала. Натруженные мышцы немедленно заныли, требуя продолжения отдыха, но хозяйка мужественно проигнорировала вопли своего тела и села, кряхтя, как девяностопятилетняя старушка, с трудом разминающая древние косточки, посмотрела на встревоженные лица спутников и, довольная собой, широко улыбнулась:

– Вот теперь у нас с вами все действительно в полном порядке. Как же я рада видеть вас живыми!

Пошатываясь, встала, заглянула в пещеру – предосторожность не помешает! – и с удовлетворением убедилась, что рубиновые глаза правителя на троне погасли, а внутри воцарился покой: хозяин и его слуга, потеряв власть над своими случайными жертвами, угомонились.

– Мы что-то пропустили? – Брат верно истолковал мои маневры – недаром же прожил со мной столько лет под одной крышей.

И я поведала друзьям историю своего своевременного пробуждения и их транспортировки из пещеры, опустив некоторые ничего не значащие подробности (например, методы, которыми пользовалась, пытаясь разбудить мужскую часть нашей команды), и попросила их пересказать свои сны.

Оказалось, всех терзали кошмары: на руках у Лады умирал отец, которого отравила Марьяна; Рослав наблюдал, как на княжну напали крылатые звероподобные существа и унесли в неизвестном направлении, а он не успел ее защитить; Ивану привиделся охваченный пожаром скит. Так же, как и я, ребята пережили во сне потерю близких, цепенели от горя, физически ощущая обступившую со всех сторон тьму, которая парализовала волю и поглощала их жизненные силы.