Эльфа, как и ожидалось, она обнаружила у него в комнате. Он так и не ложился, все читал ту толстую книгу.
Альфа церемониться не стала – прямо с порога поинтересовалась:
– Вы знаете, что господин Торнтон умер два года назад?
Эльф недоуменно нахмурился:
– Когда я приехал, мне сказали, что хозяин болен. Поэтому я не удивился… А из комнаты я не выходил. И в принципе, не собирался. Чем меньше народу свяжет меня с отъездом госпожи Торнтон, тем лучше.
Альда медленно покивала головой. Головоломка складывалась. Но Боги Всеблагие, как же она ей не нравилась!
-…богатый, знатный жених…
-…Твоя дуэнья очень хочет довезти тебя до жениха…
-…Откуда она знает о каури?....
Заброшенные дома в пелене дождя…
– …Энергию можно брать через жертвоприношения…
– …Кто-то блокирует, кто-то очень сильный…
– …так и норовят угробить мир в Последней Вспышке…
-…маятно здесь как-то…
-… но в доме никого нет!…
– Последним доказательством был бы алтарь жертвоприношений в подвале, но нас туда не пустили, – подтвердил дед, как будто прочитав ее мысли. – Классика.
В сердце девушки угнездилась боль – его царапали осколки разбившейся дружбы. Хотя, наверное, она ей только привиделась. Но легче от этого не становилось. Вопрос, который необходимо было задать, упал камнем с ее губ:
– Скажите, с Торнтоном кто договаривался?
– Клессандра, – произнес Эллеардина. Глаза эльфа потемнели, как небо в штормовую погоду.
– Кажется мне, – мрачно сообщила девушка, – что сейчас назревает пятая атака Темного бога на наш мир, – она изо всех сил старалась выглядеть спокойной. Но это мало у нее получалось, – и во всем этом как-то замешана Клессандра. Только не могу сообразить, зачем меня сюда тащить?
– Все очень просто, – пожал плечами эльф. Он уже не стоял за пюпитром, а споро рассовывал по карманам какие-то артефакты (Девушка опознала их как боевые), – чтобы выманить меня. Она знала, что я интересовался дочерью графа Алиери, и рассказала мне о готовящейся помолвке. Если вы правы… Для пробоя пространства нужно очень много энергии. А во мне – часть Первородной силы. Темному богу еще армию мертвых поднимать.
Где-то под полом начал рождаться тяжелый гул. От него ныли зубы и хотелось бежать без оглядки. Дом ощутимо затрясся, с потолка начали падать куски лепнины.
– Почему мы не заметили, что Клессандра нам лжет? – с отчаянием произнесла Альда. Ей было страшно.
– И не могли, если она аватара бога. А она аватара, к провидице не ходи.
– Аватара? – нахмурила брови девушка.
– Земное воплощение бога, любого бога, в человеческом теле, – дал короткую справку Орисса Чъода. – В ее ауре не было следов лжи, потому что Клессандра настоящей Клессандрой не была.
– Совсем не была? – спросила Альда. Ей было очень важно задать этот вопрос. Пусть Клессандра так и не стала ей настоящим другом, но та беседа после боя с разбойниками словно протянула ниточку тепла, которого ей всегда так не хватало, между ней и дуэньей. Оборвать ее было по-настоящему больно.
– Почему же, человеческая ипостась на этом этапе в ней еще оставалась, просто наша дуэнья уже не осознавала некоторых своих поступков. Кстати, если жертвоприношение все-таки состоится, и бог обретет истинное воплощение, нам с ним не справиться.
– Что делать? – этот вопрос Альда прокричала вслух, за грохотом лопающихся перекрытий почти не слыша свой голос.
Возможно, Эллеардин ответил бы на вопрос, но его рядом уже не было. Резко стемнело. Со всех сторон послышалось шипение, как будто шипели тысячи гадюк. К Альде потянулись руки в трупных пятнах. Они хватали ее за одежду, норовили вцепиться в горло. Было страшно, Альда взвизгивала от ужаса, судорожно отцепляя от себя скрюченные пальцы.
Вместо эльфа ответил дед, но повел он себя странно:
– Сейчас мы загоним проклятую тварь обратно в Бездну! – азартно заорал он. – Вперед!
– Дедушка, – осторожно позвала Альда, опасаясь, не спятил ли старый маг. Одновременно она воздушной волной отшвырнула от себя мертвецов. Попыталась перехватить управление над ними. Ничего не получилось – Темный бог однозначно был сильнее. Тем временем мертвецы встали с пола и снова пошли на нее, вытянув вперед руки в трупных пятнах. От отчаяния девушка швырнула в них огненным шаром. Чтобы убедиться, что воздушная волна эффективнее, как дед и предупреждал. Ударила ею еще раз. Положение становилось угрожающим. – Ты уверен? Как я справлюсь с самим богом? У меня даже маны кот наплакал, про остальное вообще молчу. Он же бог!
– Очищающее Пламя.
– Что?
– Очищающее Пламя, – уже нетерпеливо сказал дед. – Ну же!
– А что это?
В ответ тишина.
– Дедушка?
– Только не говори мне, что ты ничего об этом не знаешь, – в голосе деда слышалось потрясение.
– Не знаю.
Орисса Чъода снова замолк. Девушка уже хотела окликнуть его, когда старый маг вновь вышел на связь. Голос у него был уставший и какой-то тусклый.
– Я не буду вопиять и вопрошать, куда катится мир, поэтому просто слушай. Времени остается все меньше. Очищающее Пламя – это дар и проклятие, которыми наделены Три Проклятых Рода. Нет, теперь уже только род Алиери. Из-за этого дара нас когда-то называли Стражами Миров. Ты, конечно, ничего об этом тоже не знаешь? – утвердительно спросил Орисса Чъода.
– Нет.
– Понятно. Тогда вкратце. Три Проклятых Рода были Стражами Миров, задача которых – не допускать Темных богов в наш мир. Мы не вели с ними эпических битв, не бросались могучими заклинаниями. Против них у нас было единственное, но крайне надежное средство – Пламя. Откуда оно у нас, кто его дал, кто сделал нас Стражами, не помнил уже и мой пра-пра-прадедушка. Это просто считалось должным. Обязанность рода, основа рода, то, что делает нас Алиери. Протяни вперед ладонь.
– Прямо сейчас не могу, – сообщила Альда. Уже огненной волной она свалила сразу трех мертвяков. Один из них показался ей смутно знакомым. Перед тем, как он рассыпался пеплом, девушка его узнала – это был тот самый слуга Смульф, который показывал дорогу к травнику. Становилось понятно, почему в доме никого нет, а заодно – куда делся поезд невесты. Захотелось расплакаться, но времени на это не хватало – мертвяки пошли совсем уже густо.
– Это все неважно. Зови Пламя. Просто позови.
Альда закрыла глаза и изо всех сил потянулась в никуда. Ничего не происходило. Разочарованная, она открыла глаза и посмотрела на ладонь. Там, сначала неуверенно, а потом все ярче, разгорался лепесток белого огня. Он не обжигал, а щекотал ладонь, словно в ней поудобнее устраивался крошечный котенок.
Мертвецы, как по команде, начали замирать, а потом и вовсе валиться на пол.
– Дедушка, – позвала Альда, заворожено глядя на огонь у себя на ладони, – ты сказал, что это не только дар, но и проклятие. Почему?
– Вызвав Пламя, ты становишься чуть больше, чем человек – ты получаешь право судить.
– Ну и что?
– Судить по законам Богов.
Альда недоумевающе потрясла головой.
– Это тяжелая ноша для человека. Ты не можешь жалеть. Не можешь прощать. Виновный получает ровно столько, сколько заслужил. Ты отмеряешь ему ровно столько, сколько он заслуживает. Неважно, кто перед тобой – твой ребенок, муж, родственник. Ты становишься тем, что называется Высшая Справедливость. Обычно она запаздывает, но ты – ее экстренный вариант. Так сказать, выездной суд. Решение обжалованию не подлежит.
– Да, и еще одно – вызванное с неправедными целями, Пламя убивает вызвавшего его.
– Я поняла.
Девушка уже чувствовала, что ее наполняет безмятежность, человеку не свойственная.
– Нам пора, – сообщила она. – Думаю, нам надо в подвал.
Особняк явственно дрожал, темнота вокруг полнилась воем и скрежетом, но посреди этого кошмара существовал островок спокойствия, центром которого была Альда. Вытянув вперед руку, она не торопясь шествовала вперед. Под ее ногами пол переставал трястись, балки не рушились, а стены переставали ходить ходуном. За спиной кошмар возобновлялся, но девушке было все равно.
– Вот шисс, – внезапно остановилась она.
Кошмар, нарушая законы природы (падающая балка, которая должна была упасть за спиной девушки, если бы та продолжала идти, зависла у нее над головой) тоже замер.
– Каяврик!
Чувство безмятежности как рукой сняло.
– Пес догадается уйти без тебя, – подал голос дед. – А если нет, значит из него не получится достойного Спутника магов. Нечего жалеть.
– Без собаки я никуда не пойду, – сообщила Альда, упрямо наклонив голову.
Она уже готова была плюнуть на спасение мира и бежать вытаскивать из-под завалов свою собаку, когда кто-то невидимый отчетливо хмыкнул. И сразу же у нее в голове возникла удивительно ясная картинка. На ней Каяврик звонко тявкал, гоня к выходу кота, которого Альда повстречала на чердаке. Видно, жадный кошак решил вернуться, чтобы поживиться еще чем-нибудь, и попал в переплет. Она проследила, как толстая попа щенка исчезает за остатками входной двери, и вздохнула с облегчением. Картинка тут же начала гаснуть. Поделилась картинкой с дедушкой.
– Кошка? Спутник магов спасает кошку?!
Альда не знала, может ли хватить удар семисотлетнего мертвого мага, но проверять, на всякий случай, не стала.
– Темный бог, Прорыв пространства, подвал, – выпалила она ключевые слова.
Помогло.
– Вперед! – снова заорал Орисса Чъода.
Вот и подвал. Он казался бесконечным, имел множество темных ответвлений, но куда идти сомнений не возникало. Спереди набегал прибой голосов, как будто тоскливую песню тянуло множество безумцев. Альда непроизвольно поежилась, но Пламя вновь наполнило ее безмятежностью. Голоса становились все ближе. Они действительно пели песню. Язык был ей незнаком, и звучал неприятно. Поворот. Перед ней открылся широкий зал со сводчатыми потолками. Посреди зала стоял черный алтарь с лежащим на нем человеком. Человек дергался, пытаясь вырваться, но сковавшие его кандалы были надежны. Над алтарем висела серая туча, похожая на брюхо огромного зверя. Оттуда доносилось ворчание, как будто зверь страдал несварением желудка. Любителями хорового пения оказались мертвецы. Задрав головы, они выли-тянули свою песню. В самых патетических местах из тучи одобрительно посверкивало молниями.
– Тебе ничего не надо делать, – негромко сказал Орисс Чъода. – Пламя все сделает за тебя.
– Да? – она с тревогой наблюдала, как заметившие ее мертвяки прервали песню (туча обиженно заворчала) и начали подтягиваться ближе. – И когда?
– Не знаю, – признался дед. – Мне никогда не приходилось вызывать Пламя. И моему отцу, и моему деду. Но из поколения в поколение юным наследникам рассказывают, как все должно происходить.
Он сделал паузу и добавил:
– Видимо, без подробностей.
За спиной послышался шум. Альде не надо было оглядываться, чтобы понять, кто это. Конечно, Клессандра, ее дуэнья, теперь уже бывшая. И друг, который мог у нее быть. Как жаль.
– Главная жертва, – хрипло сообщила женщина. В ее глазах плескалось безумие. – Сама пришла. Господин будет доволен.
И в это мгновение помещение залил ослепительный свет. Не было больше Клессандры, мертвяков, алтаря и тучи над ним тоже не было. Остался лишь свет. Свет ласково гладил ее по лицу. Альда улыбнулась и закрыла глаза. Сколько она так простояла, неизвестно. К реальности ее вернул ворчливый голос деда:
– Открывай уже глаза, закончилось все.
– Да? – растеряно спросила девушка.
Ей казалось, что глаза она закрыла только на секунду.
– Да уж минут пять прошло, как все закончилось, а ты все стоишь, голову подняла, словно на солнышке греешься, и улыбаешься, – в голосе деда слышалось едва скрываемое беспокойство.
– Все хорошо, – успокоила его Альда и посмотрела на ладонь. Пламени там больше не было.
Представшая ей картина выглядела удивительно мирно. Впечатление портили лишь черный алтарь с прикованным человеком (человек, кстати, сумел уже освободить руки и шустро работал над тем, чтобы освободить нижниее конечности) и кучки пепла – все, что осталось от мертвяков. Невдалеке прыгала крупная изумрудная жаба, здорово походившая на Клессандру. Жаба покосилась в сторону Альды и злобно квакнула.
– Вот наглядный пример Суда Богов, – назидательно произнес Орисс Чъода.
– Это я ее так, что ли? – удивилась Альда, рассматривая земноводное. Рассматривала она его уже вполне равнодушно – сожаления оставили ее. Да и незачем жалеть то, чего не случилось.
– Нет, скорее, боги через тебя.
– Интересно, зачем она пошла в услужение Черному богу…
– Теперь не узнаешь. Мне больше интересно, что главной жертвой, оказывается, была ты. Хотя понятно, Страж Миров способен на порядок облегчить темной сущности прорыв в этот мир.
– Вот почему все хотят меня использовать, – пожаловалась Альда старому магу. – А потом удивляются, что Алиери пытаются завоевать королевство. Сначала достают и пытаются с этого поиметь выгоду, а потом удивляются!
Со стороны алтаря послышался шум. Альда резко обернулась. Занятая жабой, она совершенно забыла о жертве. К ней приближался Эллеардин, помятый, волочащий ногу, но не сдавшийся. В его глазах горел чистый восторг исследователя.
– Страж Миров! Я читал об этом даре Проклятых родов, но всегда считал его сказкой. Отличное приобретение для нашей Академии!
– Еще один, – пробурчала Альда.
Стены задрожали.
– Надо уходить как можно быстрее, – в голосе деда слышалась сильнейшая тревога. – Завалит!
– Бежим!
И они побежали. Когда Эллеардин с Альдой, запыхавшись, отбежали за защиту деревьев, дом окончательно сложился вовнутрь. Над ним похоронным саваном встало облако пыли.
Альда плюхнулась на траву, обняла подскочившего Каяврика и разрыдалась. Что это было – напряжение последних дней, понимание, что могла умереть, она сама не знала. Слезы просто лились, и остановить их не было никакой возможности.
– Ну что ты, что ты, – забормотал Орисса Чъода, – все закончилось, все хорошо.
Эльф же просто положил девушке руку на голову. Рука была не по-человечески сухой и горячей. Обычный жест, выражающий утешение и сочувствие младшему успокаивал. Наверное, все-таки в нем присутствовала какая-то эльфийская магия, потому что теплая волна, вдруг возникшая в душе у девушки, стремительно начала растворять напряжение, страх, темные мысли. Сразу стало хорошо и спокойно. Альда всхлипывала все реже и реже, пока слезы не ушли окончательно.
Наконец, она отстранилась. Встала, сложила ладони на груди в жесте благодарности.
– Спасибо.
– Не за что.
Эльф улыбнулся, но выглядел бледно, как будто взял себе тот камень, который лежал на душе у девушки. Скорее всего, так оно и было.
– Ну, нам пора.
Эллеардин резким движением очертил в воздухе овал портала, засиявший серебристым светом. Когда интенсивность этого света достигла максимума, эльф прошел внутрь и поманил девушку за собой. И Альда сделала шаг вперед.
Глава 6
– Дедушка, мы где?
– Не знаю, но точно не в Академии.
Его слова подтверждали наплывающие запахи грибов, лесной подстилки и хвои. Где-то невдалеке ухала сова.
– Подожди, сейчас свет зажгу.
Над правым плечом Альды повис шарик осветительного заклинания. В этот раз он у нее получился с первого раза. В его голубоватом свете были видны деревья. И ничего кроме деревьев.
– Здесь два варианта, – задумчиво произнесла Альда, – или господин Ректор сам решил выкинуть нас из портала или работа портала была нарушена каким-то третьим фактором. Вероятность того, что Эллеардин напортачил, я отметаю как инсинуации.
– Скорее всего, третий фактор – флуктуации. Не забывай, ты сражалась с самим Темным богом, колебания в пространстве были значительными. Не повезло, бывает. Надеюсь, что с моим старым противником все в порядке. Было бы жаль его потерять. Привык я к нему, за столько-то лет!
И распорядился:
– Запускай поиск.
– Уже.
Из рук Альды вырвалась полупрозрачная сеть, которая быстро исчезла вдали. Все вокруг осветил мертвенный свет отката, и снова в лесу наступила полная темнота, освещаемая лишь притушенным светом магического светильника. Хотя нет. Сквозь вершины елок подмигивали огоньки многочисленных звезд.
Ждать пришлось недолго. Уже через пару минут над ладонью девушки повисла светящаяся капелька. Повинуясь нетерпеливому движению пальцев, она раскрылась обрывком картинки ночного города.
– Недалеко, судя по силе свечения, – определил Орисса Чъода. – Пара лиг, не больше. И город старый, крупный. Но я его не узнаю. Хотя вон та башня кажется мне знакомой…
– Оретта, – Альда увеличила изображение на ратуше герба местного владетеля, – вотчина баронов Греттам.
– Это какие Греттам? – оживился дедушка. – Не Миритские?
– Они, – подтвердила Альда и пожаловалась: – Терпеть их не могу. Вечно их младшенький обзывал меня полукровкой и совал червяков за шиворот. А старшие знали, но перед отцом делали удивленные лица. Потом отец все равно отказал им от дома. Под благовидным предлогом, правда.
– Это они зря, – задумчиво произнес старый маг. – Из детских обид иногда вырастает страшная вражда. Да и не годится обижать дочь своего сюзерена.
– Сюзерена? – нахмурилась Альда.
– Бароны Греттам Миритские вассалы Алиери, – удивился старый маг. – Кровные вассалы. Хотя и без этого бароны всегда были самыми верными моими сторонниками.
– То есть воевали против короля Грегора I? – уточнила Альда и засмеялась: – Серьезно? Ой, не могу!
– Ты чего? – удивился дед.
– Понимаешь, их девиз… «В жизни и посмертии».
Она снова засмеялась.
– Не вижу ничего смешного в девизе, – заявил дед. – Он – отражение их верности. В жизни и посмертии. Барон Уго и клятву принес, когда уже все рушилось. Но я не захотел, чтобы он последовал за мной в посмертие. Король как раз объявил амнистию тем, кто сдастся, и я приказал ему сдаться. Ослушаться он не мог. Достойный род. Я рад, что он не затерялся в веках.
– Угу. Только вот Вильям, младшенький, обзывая меня полукровкой и черным отродьем колдунов, почему-то забыл об этом рассказать. А девиз, как он утверждал, символ их вечной преданности королю.
– Ой, не могу! – снова засмеялась она.
– Знаешь что, внучка, прости его.
– Что?
Альде показалось, что она ослышалась.
– Дедушка! Ты что, стал последователем, как их там… пацифистов?
– Прости его, – настойчиво повторил старый маг. – Ненависть ведет к саморазрушению. Это как воронка, уходящая глубоко и далеко, из которой никогда не получится выбраться.
– Ничего не поняла, – честно сказал девушка. – У меня есть идея получше: я стану великим магом и убью его.
– Сделай, как я сказал, хорошо?
Дед был настойчив.
– Ну.. Ладно.
– А теперь, не пора ли нам начать выбираться к людям? И начнем мы с урока ночевки в лесу.
Через полчаса костер стрелял вверх снопами искр, в темноте, куда не доставал свет пламени, мигали зеленоватые огоньки охранного круга. Альда сидела на плаще, задумчиво уставившись в огненные недра, где маленькая тощая саламандра жадно грызла самый толстый сук из валежника, который девушка ухитрилась набрать в темноте. Сзади, под тонкий шелк платья пробиралась прохлада, спереди же ощутимо припекало. Альда с завистью покосилась на Каяврика, который все также сладко спал в корзинке. Пес, словно почувствовав хозяйский взгляд, приоткрыл один глаз, зевнул и, окончательно проснувшись, радостно завилял хвостом.
– Проснулся? – улыбнулась девушка. – А есть пока нечего. Придется потерпеть. Песик завилял хвостом еще интенсивнее, сообщая, что все это ерунда, когда рядом есть любимая хозяйка. Потом выбрался из корзинки, отошел подальше (за охранный круг, кстати, умный пес не заходил) и сделал лужу. Припал на передние лапки, словно приглашая поиграть, затяфкал.
– Отстать, Каяврик, не до тебя сейчас, – досадливо отмахнулась девушка.
Щенок вздохнул, покоряясь, и улегся рядом, положив морду на лапы. В свете костра его глаза горели красным.
Альда вдруг обратила внимание, что песик сильно подрос.
– Он не слишком быстро растет? – спросила она деда. – Или мне кажется?
– Не кажется, – уверил ее старый маг. – Эти собаки, конечно, живут в семь – восемь раз больше обычной псины, но и взрослеют они очень быстро. Твой Каяврик станет полноценным Спутником уже через полгода.
– Угу. Я же совсем о другом поговорить хотела, – спохватилась она. – О том, что дальше делать.
– Что, что… Идти. Или ехать. В зависимости от финансов. Сколько сейчас у вас стоит верховая лошадь?
– Не знаю, – пожала плечами девушка. – Я же не конюх.
Ладно, выясним потом. А сколько у нас есть денег?
Альда помрачнела:
– Нисколько.
– Никогда не поверю, что у тебя нет украшений. Их можно превратить в полновесное золото.
– Да какие там украшения. Перстней я не ношу, концентрации мешают. Да ты и сам знаешь. Что еще? Вот если только гребень… Но он старый и дешевый.
Она завела руку за голову и вытащила из волос гребень. Он был роскошен – черепаховый, с серебряными накладками и зелеными камушками изумрудов, зелено полыхнувшими в свете костра.
– Дешевый говоришь? – хмыкнул дед. – Гребень стоит целое состояние!
– Он действительно дорогой? – удивилась Альда, вертя в руках украшение.
– В мое время за такой гребень давали стадо коров. Все-таки отец тебя балует.
– Спасибо папочке, – согласилась девушка и зевнула, деликатно прикрыв рот ладонью: – Ой, как спать хочется!
– Не время спать! До Оретты не меньше пяти лиг. Как раз успеешь к открытию ворот.
– К тому же, спать здесь все равно негде, – вздохнула девушка.
– Какие глупости. Спать можно на лапнике. Или в потушенном костре, если очень холодно. А еще…
– Дедушка, – поспешно перебила его Альда. – Я готова идти.
Она опасалась, что старому магу придет в голову устроить ей урок выживания в лесу на практике.
…Оретта не производила впечатления большого города. Она могла бы, скорее, называться селом, но у нее была ратуша, тюрьма и даже богадельня, основанная по завещанию местного купца, желавшего отпущения грехов. Видимо, грехов было много, потому что, здание богадельни, хоть и небольшое, сияло свежим деревом и новой краской, а сами старушки-насельницы выглядели сытыми и опрятными. По случаю погожего дня они сидели на лавочках, провожая немногочисленных прохожих пристальными взглядами. Прохожие невольно втягивали головы в плечи и ускоряли шаг, а сами старушки начинали шептаться, склоняя друг к другу головы в огромных накрахмаленных чепцах, напоминавшие белые шарики отцветших одуванчиков.
Альда примеру прохожих не последовала – мимо одуванчикового луга она прошла медленно с высоко поднятой головой. Белые шарики немедленно закачались, склонились друг к другу, словно под порывом неощущаемого ветра. Девушка внезапно осознала, что платье у нее коротковато, плащ запылен, а лицо чумазое, словно у трубочиста. Каяврик трусил рядом с лошадью, изображая из себя послушную собаку, и был совсем не похож на того дурашливого щенка, который еще пять минут назад с лаем гонял нахальную ворону.
– Фу-ух, – выдохнула девушка, когда лавочки со старушками оказались далеко позади и пожаловалась: – Ужасно хотелось пуститься бегом, чтобы поскорей миновать этих гарпий!
– Но ты не поддалась.
В голосе великого черного мага Ориссы Чъоды отчетливо читалось облегчение. Относилось ли оно к внучке или зловредные цветы достали и его, Альда выяснять не стала.
Вместо этого произнесла:
– Лучше б они этих бабок на ворота поставили, такая мощь пропадает! А то от здешней охраны толку нет.
(Когда девушка въезжала в город, охраны на воротах не оказалось.)
– Совсем разболтались в этой глуши, – беззлобно хмыкнул дед. – У меня такого не бывало. Бдили, шиссовы дети!
– Угу, – согласилась девушка.
Ей хотелось есть. Позавтракать она не успела, не до того было, а вчерашний ужин казался далеким праздником. Из харчевни, мимо которой она как раз проезжала, густо повеяло мясной похлебкой с кореньями. Альда невольно сглотнула слюну.
– Есть-то как хочется!
Каяврик согласно гавкнул и завилял хвостом.
– В мое время, – заявил Орисса Чъода, – любой корчмарь был бы счастлив, если бы к нему в дверь заглянул великий черный маг! И накормил бы бесплатно.
– Насчет счастлив, сомневаюсь, – пробурчала Альда. Ее желудок заворчал в ответ. – А так да, удобно. Ладно, разберемся.
Она как раз углядела впереди лавку ростовщика. О роде деятельности ее хозяина свидетельствовало изображение мешка с повисшей над ним монетой. Мешок был объемным, монета на его фоне смотрелась мелко. Все вместе, видимо, должно было наводить на мысль о том, как трудно дается хозяину лавки его ремесло.
Альда вытащила из волос гребень. Покрутила на ладони.
– Интересно, сколько за него можно выручить?
–Вряд ли получишь даже десятую часть настоящей его стоимости, – проворчал дед. – Ростовщики те еще выжиги.
– Вариантов все равно нет.
И с этими словами она решительно толкнула дверь в лавку. После яркой улицы помещение казалось темным. Альда остановилась на пороге, привыкая к полумраку.
– Ты что-то хотела? – раздался старческий голос, – Чего столбом встала?
Девушка прошла вперед, где за древним столом с покрытой зеленым сукном столешницей сидел неопрятный старик с длинным носом.
– Сколько за это дашь? – она бросила на стол перед стариком гребень.
Старик, не торопясь, надел очки, нагнулся, отчего его нос показался еще длиннее, осторожно взял в руки вещицу. Рассматривал он ее минут десять. Альда переминалась рядом, устав ждать вердикта.
– Хорошая вещь, дорогая, – наконец, проскрипел старик.
– Я знаю. Сколько за нее дашь?
– Эх, молодежь, молодежь, – покачал головой ростовщик, – все-то вы спешите. Два флорина.
Альда знала, что юную дворяночку сидящий перед ней старик собирается обобрать по максимуму. Но это!
– Что?! Да ей цена все сто!
– Два золотых.
Альда молча потянулась забрать гребень.
Ростовщик потеребил остатки волос на голове. Оглядел потертый плащ девушки. И вкрадчиво поинтересовался:
– А не украли ли вы ее, юная госпожа?
Это было прямое оскорбление. Альда с наслаждением представила, как она запускает в ростовщика огненный шар и, как тот корчится в огне. Потом глубоко вздохнула и улыбнулась:
– Хорошее сукно, новое.
С нажимом провела по сукну пальцем. Сделала вид, что растирает что-то между большим и указательным пальцами.
Ростовщик покряхтел и принялся отсчитывать золотые. Монеты он клал так, как будто вытаскивал их из собственной души.
Альда молча за ним наблюдала.
– Двадцать пять золотых, получите, – проскрипел ростовщик.
– Спасибо.
Девушка небрежно ссыпала деньги в мешочек и пошла к двери.
– Юная госпожа, – окликнул ее ростовщик.
– Да? – обернулась она.
– Надеюсь, моя маленькая тайна останется между нами?
– Можешь не сомневаться.
На улице Альда с удовольствием вздохнула, вымывая из легких затхлую атмосферу лавки.
– Как ты его! – восхитился дед. – Вытащить столько золотых из ростовщика в наше время не каждый черный маг умел! Только самые великие.
– Надо же, пригодились байки, которые любила мне рассказывать моя учительница по домоводству. Частенько вместо самих уроков, – хмыкнула девушка. – Но вот цены надо изучить получше. А то с гребнем-то я вон как промахнулась. Все-таки практика очень важна.
– Не понимаю я, зачем знания по домоводству аристократкам, – заявил Орисса Чъода. – Пусть об этом у эконома с управляющим головы болят.
– Хорошая жена всегда должна уметь считать денежку и приумножать богатства мужа, – нравоучительно произнесла девушка. Перед ней, словно наяву, встало полное лицо преподавательницы. – Еще она должна уметь командовать слугами, понимать в счетах. Особенно если учитывать, что одна из главных доблестей благородного дворянина – швырять деньгами не глядя. За экономом с управляющим тоже пригляд нужен, чтобы у них соблазна положить себе в карман лишнего не возникло. Иначе по миру пойти можно. И потом, вот выйду я замуж, и чем прикажете заниматься? Сплетничать день-деньской скучно. Не вышивать же целый день?
– Да-а, далеко зашел прогресс за семьсот лет, – протянул старый черный маг. – В наше время женщина сидела в башне и вышивала. Особо продвинутые читали любовные романы.
Альда вспомнила количество книг в Малой дамской библиотеке. По всему выходило, что ее пра-пра-пра-бабки Алиери были очень продвинутыми.
– Кстати, скажи-ка мне, какую маленькую тайну имел в виду этот ростовщик, что б его слуги Темного бога взяли?
– А, это. Ничего особенного. Старый трюк. Где происходят все расчеты? На столе. Денежки о сукно трутся, оставляют на нем малую толику золотишка. Совсем малую. Но ведь посетителей много? Через некоторое время ростовщик сукно сжигает, получая слиточек золота.
– Ловко, – восхитился дед. – Надо же, а я не знал.
– Вот поэтому то и дело разорялись.
– Не дело для великого черного мага копаться в бумажках, словно писарь какой-то, – возмутился Орисса Чъода.
– Про это я и говорю. Ладно, пора обедать.
И Альда выразительно потрясла мешочком с деньгами.
Обедать решили в ближайшей харчевне, той самой, из которой доносились аппетитные запахи, когда они проезжали мимо. В общей зале наплыва посетителей не наблюдалось. Впрочем, кто сидит по харчевням во время второй стражи? Альда направилась в белую залу, предназначенную для чистой публики. Каяврика взяла с собой, рассудив, что нечего мелкому щенку оставаться одному на улице. Еще обидит кто. Трактирщик, перетиравший на угловом столе посуду, взглянул на девушку, на собаку у ее ноги, нахмурился, но тут же разулыбался и склонился в поклоне:
– Что желает юная госпожа?
– Поесть, любезный, – честно призналась девушка. – И собаке.
Хозяин понятливо кивнул и испарился.
Альда даже протерла глаза, на предмет, не померещилось ли ей.
– Силен, стервец! – восхитился Орисса Чъода.
– Поэтому и процветает, – заметила Альда, окидывая взглядом солидные дубовые столы, накрытые белейшими скатертями. На стенах висели кривоватые, но миленькие пейзажи, вероятно, местного художника. Оранжевые герани на окнах цвели так буйно, что закрадывалось подозрение о магическом вмешательстве. Было уютно, но тоже по-утреннему пусто. Только за одним из дальних столов пировала компания мелких купчиков, да какой-то здоровенный детина чинно поглощал молоко из чашки, заедая его куском белого хлеба. Маленькая изящная чашка в ручище смотрелась странновато. «Кружка с пивом была бы здесь больше к месту», – мельком подумала девушка, переводя взгляд на компанию за дальним столом. Купчики вели себя шумно, кажется, стоявшая перед ними бутылка вина была не первой. Любопытный взгляд девушки привлек к себе внимание одного из них. Альда была одета в запыленный дорожный плащ, винные пары дурманили голову, и один из пьянчуг решил, что его ждет отличное развлечение. Пошатнувшись, он встал из-за стола, стул при этом с грохотом отлетел, и направился к ним. Оценивающе глянув на девушку, он склонился в поклоне, который, с его точки зрения, должен был выглядеть куртуазно:
– Мадам, вы оччень красивы, – сообщил он.
– У меня что, на лице написано, что я ищу приключений? – пробурчала девушка себе под нос, вслух же произнесла: – Я знаю. Что-то еще?