– Дедушка! – почему-то шепотом спросила Альда, хотя комок света слышать ее мог. Хотя кто их, комки света, знает? – Дети Хаоса так могут?
– Мгм… Извини, внучка. Нет, конечно, не могут. И я не представляю, что за создание перед нами. Переход материи в лучистую энергию вообще считается невозможным.
– Пока оно не нападает, – задумчиво протянула девушка и без предупреждения метнула в сгусток энергии заклинание под поэтическим названием «пепел времени», одно из любимых заклинаний деда, после которого даже разгоревшийся пожар, не говоря о хрупкой людской плоти, рассыпался серым пеплом. Заклинание было страшным, от него не было защиты, если его использовал сильный маг. А Альда была сильна, да к тому же, от отчаяния она вложила в него всю свою силу. Теперь девушка стояла, покачиваясь от слабости, а энергетический шар даже не изменил цвета. Альда закрыла глаза, ожидая ответного удара, который, она не сомневалась, для нее будет последним, но вместо этого услышала удивленно-обиженное:
– Вы чего?
Альда открыла глаза: перед ней снова стоял плюгавенький мужичонка, только теперь он потирал вздувающуюся на лбу громадную шишку.
– Я же на вас не нападал! Какие же вы, люди, все-таки агрессивные!
– Так вы же говорили, что человек! – рискнула открыть рот девушка.
Мужик осекся, задумался, все также потирая шишку, потом признался:
– Честно сказать, точно не помню.
Потом вдруг внимательно всмотрелся в нее:
– Мне кажется, я вас знаю. Мы, случайно, не родственники?
Девушка не нашлась, что сказать, а мужик принялся обличать человеческий род:
– Вы ужасно кровожадные и злобные! Войны развязываете, друг друга убиваете, а эльфов так вообще замудохали, те из леса нос высунуть боятся!
– Ничего себе! – возмутилась Альда. Нет, ей, конечно, было страшно, прямо сказать, она ожидала конца своего земного пути прямо сейчас, но эта нечисть, пусть и очень сильная, совсем обнаглела, нотации ей читать. – А сами-то? Кто людей в деревне насмерть погрыз? Нечего мне тут невинной овечкой прикидываться!
– Не я, – отказался мужик. – Я вообще мяса не ем.
– Чем же вы питаетесь? – удивилась девушка.
– Солнечными лучами.
Дедушка издал придушенный стон восхищения.
– Хм, – озадачилась Альда. Мужичку она почему-то поверила сразу. – Тогда у нас здесь два чудовища. Если считать вместе с вами. Извините.
– Да нет здесь никаких чудовищ, – отмахнулся мужик. – Совсем нет. В свое время мы об этом позаботились. У местных слишком хорошее воображение.
– Мы? Вас здесь много?
От предположения, что лес населен множеством таких странных существ, ей стало не по себе.
– Я один.
У Альды мурашки побежали по спине, столько в голосе мужика прозвучало тоски.
– Тогда светитесь вы зачем и пугаете?
Мужик смутился.
– Скучно мне, – признался он.
– А трупы в лесу?
– Не я, – отказался мужик и хмыкнул: – Дочь мастера ключей завидная партия. Ради этого можно и убить.
В его голосе был отвращение.
– Вы хотите сказать?.. – нахмурилась Альда.
– Ищи, кому выгодно.
Девушка стояла, лихорадочно обдумывая идею, и ей все больше казалось, что странный собеседник был прав. Почему она сразу приписала все нечисти? Люди убивают не меньше, а то и больше. И частенько, чтобы получить выгоду. А Квандр, по местным меркам, был богатым человеком. Теперь все его богатство – дом и сбережения, перейдут дочери. Ей припомнилась плачущая за столом девушка. Наника, кажется? На убийцу родичей та не походила. И плакала искренне… Хотя зло приходит в мир в разной оболочке… Альда еще подумала и медленно покачала головой: нет, это не могла быть Наника. Женщина наследует богатство ровно до того момента, пока не выйдет замуж, а мужа теперь ей подберет деревенская община. Добрый отец старался мужа ей подобрать доброго да хорошего, чтобы доченька потом всю жизнь не маялась. Возможно, и сам выбрать разрешил. Община не будет столь добра – выдаст исключительно за нужного человека. Каким уж тот окажется, никого волновать не будет. В памяти всплыла еще одна картинка: рука Левонтия, по-хозяйски лежащая на плече девушки. А ведь он единственно оставшийся в живых подмастерье…Какая отличная партия для дочери убитого! Дело продолжит, и общине в голодный год умереть не даст…
Но Альде не давали покоя разорванные горла бедолаг. Выглядит так, как будто их кто-то рвал. Вряд ли Левонтий обладатель мощных звериных зубов. Теперь девушка жалела, что провела осмотр ран достаточно поверхностно.
– Надо будет еще раз посмотреть. Хотя, да, они их уже сожгли. Жалко, – пробормотала девушка.
И решительно объявила:
– Мне нужны доказательства!
– Ищите, – пожал плечами мужичонка.
Альда посмотрела на него. Его взгляд, пристальный и недобрый, тем не менее, угрозы не нес.
– Спасибо вам, – поклонилась девушка и смущенно добавила: – Извините, я, правда, думала, что вы нечисть безмозглая, от запаха крови последнее разумение теряющая. Поэтому и ударила первой.
– Спасибо, – еще раз повторила она и повернулась, собираясь уходить.
И тут мужик заявил:
– Я иду с вами.
– Э-э… – только и нашлась, что сказать, девушка.
– Да-да, с вами, – решительно кивнул тот каким-то своим мыслям. – В вас есть что-то знакомое. Не помню, правда, что…
Судя по всему, мужик вообще мало что помнил.
– А как же… – начала Альда. Тащить с собой неизвестное и потенциально опасное, в том числе и для нее, существо с собой ей не улыбалось.
– Ерунда, – отмахнулся мужик и превратился в ворона.
Ворон тут же по-хозяйски уселся на плечо девушки, вцепившись крепкими когтями в ткань камзола, захватив заодно нижнюю рубаху и кожу. Альда вскрикнула.
Ворон тут же сорвался вверх, уселся на ветку и каркнул. Альде послышались извиняющиеся нотки. Потирая плечо, девушка задумчиво смотрела на птицу. Вздохнула:
– Вариантов, как я понимаю, у меня нет. Ладно. Только в деревне на глаза не показывайтесь, хорошо? Все-таки маг, возвращающийся с битвы с черным вороном на плече, выглядит как-то зловеще. Да и потом тоже… Еще попрошу вас воздержаться от посиделок на мне, пока я не куплю специальный наплечник.
Ворон кивнул совершенно не по-птичьи и полетел вперед. Альда поняла так, что они договорились.
– Дедушка, ты знаешь, как от него избавиться? – спросила девушка.
– Даже не представляю, – вздохнул старый маг. – Впрочем, нападать оно явно не спешит. Пусть идет с нами, а там посмотрим.
– Угу, пусть. А если он хочет использовать меня, чтобы выйти к людям, а потом как начнет завоевывать мир в лучших традициях Проклятой войны?
Дедушка оскорблено засопел, но промолчал. Альда даже заподозрила, что расстроило старого мага не упоминание бойни, которую он развязал, а то, что какое-то чудище непонятное может опошлить его злодеяния.
– Вряд ли, – через целую минуту сказал Орисса Чъода, все еще обижено, – с его силищей к людям он мог выйти и без тебя. Нет, ему нужно что-то еще.
– А что, мы не знаем, – грустно констатировала девушка и пошла обратно в деревню, туда, куда полетел ворон.
Деревня встретила ее темнотой и ощущением ужаса, которое, казалось, было физическим. Только собакам было все нипочем: они лаяли самозабвенно, то и дело переходя на вдохновенный вой.
– Вот еще одно доказательство, что нечисти поблизости нет, – заметил дед, – собаки беснуются. А если бы здесь была нечисть, они бы молча прятались в будках или на огородах. Животных не обманешь.
– И правда, – согласилась Альда. – Почему я раньше не догадалась? Кстати, ты тоже.
– Я же говорил, что не боевик, – голос деда был смущенным. – На нечисть никогда не охотился.
– Ну ладно, – вздохнула девушка и огляделась вокруг: – А где все?
– В молельном доме, конечно, прячутся, – отмахнулся дед. – Как будто богам делать нечего, как только защищать людей от чудовищ.
– Что я слышу, эльфийская ересь? – поинтересовалась девушка.
– Только боги наша защита от нечисти, – процитировала она жреца Вануфия, который частенько заглядывал в замок. Вануфий любил сидеть на кухне, рассказывая дворне нравоучительные истории из жизни богов. Альде как графской дочери на кухне находиться не полагалось, но уж больно хорошим рассказчиком был Вануфий. Она словно наяву услышала: «вжих, вжих, бам! Берегитесь, злодеи! Это вам Вечный всадник, а не фунт изюма! Волшебный меч испускает золотое сияние. Бегут враги, бегут! А он к-а-ак! Вжих, вжих, бац!» У детей горят глаза, а кухарка ахает в самых патетических местах, не забывая, впрочем, наполнять кубок жреца и подкладывать сыра на тарелку.
Альде вдруг ужасно захотелось домой. Она стояла посреди накрытой тяжелым одеялом звездного неба пыльной улицы забытой богами деревеньки и грустила. Интересно, как там папа? Сердце сдавило, а в глазах защипало. Это и привело ее в чувство.
– Да, да, да, – пробормотала она. – А еще маменька Эсмеральда и перспектива замужества.
Сразу стало легче.
Фыркнула:
– Какие только глупости не придут в голову!
– Что? – не понял дед.
– Идея, говорю, у меня одна есть.
– Думаешь, Левонтий? – с интересом вопросил дед. Видимо, старый маг пришел к тому же выводу.
– Думаю, – призналась девушка.
– Так что за идея-то?
– Дольше рассказывать, сам все увидишь.
Дед, как всегда, оказался прав. Селяне всей деревней заседали в молельном доме, набившись туда, как селедки в бочке. В слюдяных окошках Дома рдели отблески горящих свечей, раздавались голоса песнопений. Благовониями пахло так крепко, что Альда немедленно расчихалась. Переждав приступ чихания, она решительно постучала в дверь. Песнопения сразу смолкли.
– Кто там? – спросил чей-то дрожащий голос.
– Маг. Открывайте, – сдавленно произнесла девушка, чувствуя, как в носу снова засвербело.
Не тут-то было.
– Чем докажешь? – все тот же дрожащий голос. – А вдруг ты уже не маг, а чудище зловредное, личину нашего спаситель натянувшее? Да будет его дорога по Хрустальной лестнице легка.
– Аапчхи! – сказала Альда и возмутилась: – Нечего меня заранее хоронить!
– Я сейчас здесь все к Черному богу подпалю, а на вас заклятие напущу, чтобы вы все до конца жизни от вшей мучились!
Дедушка хмыкнул, выражая неодобрение. Нет, участь деревни старика совершенно не волновала, но, на его вкус ценителя, угроза была как-то простовата для великого рода темных магов Алиери.
Для селян же она оказалась самое то. В молельном доме сразу поднялся радостный ропот, загремели многочисленные засовы, и дверь распахнулась, выпуская наружу тусклый свет и еще более концентрированное облако благовонных ароматов, замешанное на вони жира самодельных свечей. Альда снова немедленно расчихалась, из глаз полились слезы.
– Здравствуйте, господин маг! – радостно приветствовал ее староста Мальд.
– И вам привет, любезный.
Староста открыл было рот, намереваясь засыпать господина мага вопросами, но господин маг такого шанса ему не дал: сразу увлек подальше от дверей.
Альда остановилась только тогда, когда перестало жечь в глазах и свербеть в носу. С чувством сказала:
– Ну и ядреные у вас благовония! Ни одна нечисть близко не подойдет!
– Годовой запас сожгли, – скорбно признался староста. – А что делать, коли такие ужасти вокруг творятся!
И сразу перешел к тому, что сейчас волновало его больше всего:
– Господин, так побили вы чудище ужасное?
– Э-э, почти, – осторожно начала Альда. Ей казалось, к известию, что убивает свой, старосту надо подготовить. И не знала как.
– Почти?
Голос старосты стал хриплым от вновь накатившего ужаса. Он дико огляделся и наладился рвануть обратно к молельному дому. Но Альда была начеку и схватила его за руку. Вряд ли бы девушка удержала солидную тушку старосты, но, к ее удивлению, он остановился. Зато теперь от ужаса у него отказали ноги. До ближайшей завалинки его пришлось почти тащить.
– Да иди же ты!
Альда скинула свою ношу на вытертую множеством задниц доску. Вытерла пот со лба.
– Фух! Уважаемый, надо поговорить.
Потом села рядом, вздохнула. И сказала напрямки:
– Кто-то из ваших убивает.
Мальд понял ее по-своему.
– Неужели ночами в чудище поганое перекидывается и людишек грызет? – ахнул он. – Да быть такого не может! Все нынче в молельном доме были, никого пресветлые боги не отвергли!
– Некоторым чудовищам необязательно менять облик, – пробормотала девушка и добавила уже громче: – Ты не понял. Или я неправильно выразился. Убивает кто-то из селян и исключительно из корыстных побуждений. Ты мне лучше скажи, кто наследует за Квандром.
– Дочь, – сразу ответил Мальд. – Она единственная наследница. Брата с семейством во прошлом годе волки загрызли, когда зимой из города поздно подзадержались.
Староста на минуту задумался, потом помотал головой:
– Нет, Наника хорошая девушка. Не могла она.
– Я на нее и не думаю, – уверила старосту Альда.
– Кто тогда? Ведь любили все Квандра. Хороший мужик был, всегда помогал, даже просить не надо было. Может, ошибаетесь вы?
– Не ошибаюсь. Ваша нечисть – вполне себе человек.
– Тогда даже и не знаю, – зачесал в голове Мальд, помогая мыслительному процессу.
– А Левонтий? – осторожно спросила девушка.
– Левонтий? Левонтий не мог! А может, мог…
Староста снова принялся чесать в голове. Альда даже заподозрила, что причиной здесь был не мыслительный процесс, а вещь гораздо более прозаическая – вши. На всякий случай отодвинулась.
– Левонтий… – протянул староста. – А что? Хозяйство Квандра ему впору. И придет на все готовое.
– Так это он?! – ахнул Мальд. – Вот злодей!
Было видно, что мысль эта уже уместилась у него в голове. О чудовищах староста и думать забыл.
– Доказательства нужны, – сказала девушка, глядя на звезды.
– Сейчас будут, – пообещал Мальд, засучивая рукава. – Эй, лю…
– Тихо ты! – шикнула Альда, зажимая старосте рот.
– Сделаем по-другому.
Одна голова склонилось к другой, что-то наговаривая тихим шепотом и энергичными жестами подкрепляя сказанное. Вторая голова, даже в свете звезд блестевшая от льняного масла, одобрительно кивала. И в такт ей кивал устроившийся на коньке ближайшей крыши ворон.
Совещание закончилось через пятнадцать минут к полному удовлетворению сторон.
– Так ты не забудь, говоришь, что все знаешь и требуешь долю. Обещай поспособствовать, чтобы Нанику за него выдали.
– Не забуду, господин маг, – затряс бородой Мальд, – не забуду. Только вы не запоздайте!
Альда уверила его, что будет вовремя.
– Жалко, конечно, что вы тела уже сожгли, – посетовала она. – Хотелось бы еще раз проверить раны.
– Так мы и не сожгли, – смущенно признался староста.
Альда приподняла брови:
– А если б встали?
– Мы хотели, – вздохнул Мальд, – да больно страшно. Казалось, вот-вот гляделки мертвые откроют, зубищи полезут, а сами они встанут и на нас пойдут.
Его передернуло от пережитого ужаса.
– Ну, все что ни делается, к лучшему, – вздохнула девушка. – Квандра-то хоть надеюсь, не закопали?
– Нет, – уверил ее Мальд. – Там он, в ларе холодном.
– Пойду посмотрю. А ты скажи людям, чтоб не расходились, ибо чудовище еще не побеждено. Сам Левонтия в сторону отведи…
– Не учите меня, господин маг, улучу минутку, не сумлевайтесь.
Староста махнул рукой и заторопился к молельному дому. Альда же направилась к дому мастера ключей.
Дом встретил ее темнотой и тишиной. Спустившись в подпол при неярком свете магического огонька над плечом, она распахнула ларь. Квандр лежал все там же, только теперь черты его лица заострились, а их цвет стал более восковым. Рана на горле казалась черной. Альда вполголоса выругалась и прибавила освещения. Пробормотала удовлетворенно:
– Вот теперь хорошо.
И склонилась над покойником, внимательно рассматривая рану.
– Края раздвиньте, – раздался голос сбоку.
Девушка от неожиданности подпрыгнула и резко развернулась. На ее ладони загорелся огненный шар.
– Совсем, что ли, так пугать?!
– Извините, – покаялся стоящий рядом плюгавый мужичонка с недобрым взглядом. – Не подумал.
– Угу.
Девушке потребовалось еще несколько минут, чтобы унять дрожь в ногах.
Мужичок же как ни в чем ни бывало продолжал:
– Чтобы скрыть ровный разрез рану наверняка потом рвали чем-то тупым. Для этого подойдет как топор, так и тяжелый нож. Для стороннего зрителя такая рана будет выглядеть рваной, как будто действовали зубы. Но следы все равно остаются.
Альда взяла пальцами разошедшиеся края кожи, вгляделась. Мужичок был прав: под потеками уже засохшей крови верхняя часть раны была ровной. Протянула:
– И кровь с горла тщательно вытерли, чтобы создать впечатление, что ее выпили. Наверняка в месте, где нашли тело, ее тоже не было.
– Значит, убили в другом месте, а потом перенесли, – подытожил мужичок.
– Кстати, как вас зовут? – поинтересовалась Альда. – А то обращаться как-то неудобно.
– Белая верхушка скального утеса в момент, когда первые лучи встающего светила окрашивают его алым, – сообщил мужиком с несколько отсутствующим видом.
Альда была так ошарашена, что сначала даже не нашлась, что сказать. Наконец отмерла:
– А короче имя есть?
Мужичок надолго задумался. Видимо, мысли ни к какому результату не привели, потому что он сказал:
– Не помню.
Девушка вздохнула:
– Ну, не помнишь, так не помнишь. Буду звать тебя Вергием, хорошо? Все-таки твое имя слишком длинное для ежедневного использования. Ничего, не обидишься?
– Вергий тоже хорошо, – кивнул мужичок. Нет, теперь Вергий.
Альда тоже кивнула и снова погрузила пальцы в рану на горле Квандра. На этот раз с другой стороны.
– Весь надрез сделан острым ножом, – вынесла она окончательный вердикт, вытирая руки о какую-то тряпку, весьма кстати оказавшуюся рядом. – Вероятно, горло Квандру перехватили ножом сзади, перевернули тело, слили кровь и уже дальше кромсали тупым ножом. Потом тело перенесли в другое место, а кровь обтерли. Но не до конца, чтобы скрыть огрехи разреза, если кому в голову придет сомневаться. А теперь нам надо торопиться.
Девушка повела рукой над головой Квандра, снимая слепок боли и страха. Они были замешаны на недоумении, что косвенно подтверждало предположение, что мастера ключей убил кто-то из своих. Растеряно нахмурилась, вспомнив, что сосуда для слепка у нее нет. Сливать такие эмоции в доме было чревато. Не дай боги, нечисть мелкая какая на их запах придет. Уж больно вкусные они для нее. Взгляд упал на медный браслет на руке.
– Если только?..
И слепок впитался в округлые медные бока.
Альда бросила виноватый взгляд в потолок, пробормотала:
– Я потом обязательно переложу.
И принялась подниматься по лестнице. Нужно было торопиться. Вот-вот должно начать светать, и староста отправится в лес на встречу с убийцей.
Альда успела. На востоке появилась красная полоска зари, но до полноценного рассвета было еще далеко. Девушка прикинула, что люди откроют дверь молельного дома только когда загорятся первые лучи, свидетельствующие о том, что все зло уснуло до следующей ночи, и решила подождать. Завалинка рядом оказалась очень кстати. Девушка села, привалилась спиной к холодным бревнам и закрыла глаза. Это стало бы ошибкой, если бы не Орисса Чъода. Когда сон начал осторожно касаться ее сознания мягкими теплыми лапами, голос старого мага в голове прозвучал ударом кнута:
– Не спать!
– А, что?.. – Альда одурело вскочила с завалинки. – Я не сплю.
– Вот и хорошо.
– Сейчас бы взвару, – вздохнула она, когда сознание достаточно просветлело. – А где этот?.. Вергий?
Она припомнила, что не видела его уже тогда, когда поднималась по лестнице.
– Не знаю, – отозвался дед.
– Ну и боги с ним. Никуда, думаю, не денется. Пойдем, Каяврик!
И она отправилась к молельному дому.
Оттуда еще никто не выходил.
– Слава богам, не опоздала, – вздохнула Альда и только приготовилась терпеливо ждать, когда первый солнечный луч ударил по вершинам деревьев. Почти в ту же минуту песнопения в доме прекратились, народ радостно загомонил, явно радуясь, что пережил эту ночь. Заскрипела протяжно дверь, и люди повалили на улицу.
Левонтий и Мальд вышли последними.
Альда внимательно за ними наблюдала.
Мужчины, делая вид, что увлечены беседой, все больше и больше отставали от сельчан. Им помогало то, что односельчане стремились вернуться по домам, поэтому не обращали на окружающее никакого внимания. Их гнали вперед несделанные дела. Все-таки утро в селе начинается очень рано. Сейчас уже рассвело, а дела не деланы: печь не растоплена, свиньи не кормлены, пол не метен и завтрак, предваряющий тяжелую работу, не готов. А какой работник без плотного завтрака? Совсем никакой.
Мальду с Левонтием это было только на руку. Пропустив остальных подальше, они резко свернули в сторону изгороди.
– Почему не к воротам? – нахмурилась девушка.
– Да там наверняка на случай врагов потайная калитка, – объяснил дед. – Давай быстрее за ними. Иначе эту калитку потом ни за что не найдешь, а через ворота только время потеряешь.
Альда, делая вид, что просто рассматривает достопримечательности, пошла за ними.
– Да иди ты спокойно, – сказал Орисса Чъода. – У тебя такой вид, что ты что-то замышляешь. Сейчас всех селян привлечешь.
– Не посмеют они следить за господином магом, – возразила девушка, но послушалась – пошла дальше уже ровным спокойным шагом. Фигуры впереди двигались вперед очень быстро, она едва за ними успевала. Вот они свернули за пышный куст жимолости, уже кое-где сменивший цвет листвы на багрово-желтые тона осени, и… исчезли. До изгороди оставалось еще метров пять. Альда протерла глаза.
– Дедушка?..
– Бегом туда! – скомандовал дед.
За жимолостью обнаружился средних размеров камень, явно принесенный в эти лесные края древним ледником, и никакого следа Мальда с Левонтием.
– Магия? – растеряно предположила девушка.
– Голову включи! – рявкнул Орисса Чъода. – На пса своего посмотри!
Каяврик нервно скулил, обнюхивая камень, и время от времени делал неуверенные движения лапами, как будто хотел всласть под ним покопаться.
– Ага, – сообразила девушка. – Как же это я сразу…
Мысленно она ругала себя за такую несообразительность, но, скорее всего, дело было в том, что она не ожидала встретить полноценный подземный ход с запорным механизмом в такой глуши.
Парный, гораздо более мелкий, булыжник, являющийся головкой ключа, легко повернулся на своей оси, открывая темный зев хода. Альда только покачала головой, глядя, как мастерски-хитроумно все было сделано. Такой тип работ были способны выполнять лишь с десяток мастеров ключей в королевстве. Были они нарасхват и получали золота немало. Зачем такой мастер запер себя с семьей в этой глуши?.. И убит алчным учеником.
«Не повезло…» – мысленно вздохнула девушка и решительно полезла в обрамленную свисающими корнями темную дыру лаза. Она потеряла достаточно времени, стоило поторопиться, если, конечно, она не хочет допустить нового убийства.
Лаз был неудобный, но, слава всем богам, короткий. Заканчивался он сразу за защитной полосой в таких же густых кустах жимолости. Альда дернула рукоятку и выбралась в залитый утренними лучами лес. После темного подземного лаза это было ярко, девушка сощурилась, пережидая временную слепоту. Когда зрение к ней вернулось, она обнаружила, что вокруг были одни только деревья и никаких следов Мальда с Левонтием. Но это было дело поправимое. Альда напряглась, посылая мысленный образ псу, и скомандовала:
– Ищи!
Каяврик возбуждено взгавкнул, коротко вильнул хвостом и рванул вперед. С воплем «меня подожди!» Альда рванула за ним. Девушка никогда так быстро не бегала. Когда она, с трудом выталкивая из легких воздух и все еще видя перед собой картинку раскоряченных ветвей, которые так и норовят хлестнуть по глазам, вылетела на поляну, она чуть не упала от накатившего изнеможения. Но проявлять слабость было некогда, совсем некогда. На полянке, куда вывел ее Каяврик, двое мужчин уже закончили горячую беседу с размахиванием рук, и один из них взмахнул ножом, целя по горлу второму. Альда ничего не успевала, только зачаровано смотрела, как железо движется к цели. Почему-то для нее это происходило медленно-медленно. Но злые чары разбил Каяврик. Он прыгнул, размазываясь в пространстве, чтобы проявиться в прыжке на посягнувшего на убийство. И все было кончено. Время пошло своим чередом, не быстро и не медленно, но как ему полагается от сотворения Мира. На дерне в быстро расплывающейся красной луже, очень яркой в этот солнечный день, лежала человеческая фигурка. Другая, потолще и посолиднее, сидела на земле, держась рукой за сердце.
– Отличный бросок, малыш, – потрепала пса по холке Альда, потыкав носком сапога труп. И подала руку старосте: – Поднимайся, мой славный Мальд.
Староста сидел бледный, дышал тяжело. На слова Альды он отрицательно покачал головой, попросил:
– Погодите минутку, господин маг, а?
Альда с тревогой взглянула на него. Такое потрясение. Человек не молодой, полный, вдруг кондрат, не приведи боги, хватит? Но староста хоть и бледный до зелени, помирать прямо сейчас явно не собирался.
– Крепкий пень, – заметил дед. – Не переживай, внучка, его еще в телегу вместо лошади запрягать можно. Сдюжит. По крайней мере, до деревни доживет. А тебе больше и не надо. Его задача – рассказать остальным, как было дело.
Орисса Чъода был истинным аристократом и сыном своего времени.
Но Альда, хоть и была, по утверждению деда, настоящей Алиери, Мальда пожалела.
– Дедушка, ты знаешь какие-нибудь заклинания из арсенала целителей? – поинтересовалась она.
– Тебе какие именно? Их много.
– Ну… Что-нибудь простенькое, общее. Для укрепления здоровья, например.
– Ты собралась тратить ману на крестьянина? – в голосе старого мага звучало удивление.
Альда не ответила.
– Так знаешь?
– Есть парочка. Вот это тебе подойдет.
И он передал девушке рисунок заклинания.
– …В этом месте поток немного расширь, иначе энергия пойдет туго. Сил потратишь много, а результат на выходе будет скромным. В конце, не забудь, движение должно быть легким, как будто перышко отпускаешь. Поняла?
Альда старательно прокинула в уме кальку заклинания. Чистовик же, суда по результатам, оказался неплох: Мальд порозовел, глаза у него заблестели, и даже количество морщин как будто бы уменьшилось. Но что точно уменьшилось, так это седины в бороде.
Дед же продолжал ворчать:
– Столько энергии на какого-то смерда! Обошелся бы.
Мальд упруго вскочил на ноги. Он еще не понял, что с ним произошло, но на его лице появилось удовольствие от движения, которое он давно позабыл.
К удивлению Альды, в деревне никто так и не ложился: хлопали ставни, пахло свежеиспеченным хлебом, из труб поднимался дым. А самое удивительное – отдельные жители с тяпками наперевес направлялись к воротам, за которыми лежали огороды. На их лицах девушка прочитала смирение с судьбой. Смирение относилось к вероятности быть съеденными ужасной нечистью, которая погубила уже столько народу. «Интересно, чего это вдруг они сделались такими смелыми? – подумала Альда. – О том, что никакого чудища нет, еще ведь никто не знает».
Наверное, что-то такое выразилось у нее на лице, потому что Мальд сказал со вздохом:
– А что делать? Жить как-то надо. Нечисть еще, может, и не съест, а голод убьет верно. Да и защит Солнце своих детей.
– Ты бы, любезный, отправил людей за Левонтием, – заметила девушка. – Нехорошей смертью умер. Надо бы молитвы почитать, да и похоронить не мешало. Не дело, если звери косточки растаскают.
– Пошлю, – кивнул староста и сурово добавил: – Там в лесу и похороним. Нечего деревенское кладбище поганить.
– Это уже ваше дело, – равнодушно отозвалась Альда.
Она мечтала только об одном: взять скорее свои вещи и отправиться восвояси. Муторно было у нее на душе. Нет, Левонтия она не жалела, просто не могла понять, как благополучный, в общем-то, человек мог убить людей, с которыми всю жизнь прожил рядом (и дружно прожил!) просто из-за сладкого куска. Почему боги такое допускают? Своими мыслями с дедом она делиться не спешила – они самой казались ей наивными. Ответ пришел, откуда она не ждала – раздался гром, и знакомый голос Маруша сверху произнес:
– Так ведь вы, люди, и добро и зло в равной мере приемлите.
Она завертела головой, желая встретиться с собеседником лицом к лицу, но небо было чистым, без всякого следа грозы или величественной фигуры в обрамлении облаков. Но богов обычно слушают, и слушают внимательно. Иного быть не может. Девушка приготовилась внимать божественным откровениям, но Винглиор, он же Маруш, буднично закончил:
– Не забудь забрать свой слепок из браслета. Неприятные ощущения.
И исчез. Судя по равнодушному виду Мальда, Винглиора видела только она одна. На всякий случай поинтересовалась:
– Дедушка, ты ничего необычного не заметил?
– В смысле?
– Ничего, – вздохнула девушка. – Показалось.
В доме старосты ее ждал самый теплый прием. А когда Мальд сообщил о том, что никакой опасности больше нет, многочисленные домочадцы старосты принялись суетиться вокруг господина мага с удвоенным усердием. На помолодевшего хозяина смотрели с восхищением и некоторой опаской, но вопросами не засыпали. «Видимо, старик хорошо их отдрессировал», – вяло размышляла Альда, ковыряясь ложкой во вкуснейшей, только что из печки, пшеничной каше на меду. Есть не хотелось. Усталость ли была тому причиной или гадостная развязка, девушка не знала и знать не хотела. Внизу под столом Каяврик лопал ту же пшеничную кашу, но уже с куриными потрошками. Делал он это увлеченно, полностью отдаваясь процессу. Альда ему даже позавидовала. Уловив эмоции хозяйки, пес поднял морду из миски и вопросительно гавкнул.
Альда потрепала жесткие уши и успокаивающе сказала:
– Кушай, малыш, кушай, не отвлекайся.
Каяврик вильнул хвостом, как человек пожал бы плечами, и снова сунул морду в миску. Еда вкусная, собака голодная, к чему печалиться?
Тем временем Мальд принялся руководить. Посланный им куда-то мелкий мальчишка, судя по похожести, внук, привел людей, с которыми староста теперь беседовал в сенях. Вот разговоры смолкли, а в окно Альда увидела, как к лесу направились мужики. В руках у них были лопаты. «Левонтия хоронить», – поняла она. Отвернулась. Снова принялась ковыряться в каше.
– Господин, может, курицы желаете? – льстиво обратился к ней Мальд. – Как раз дошла.
– С собой возьму, – мотнула головой девушка.
Она поняла, что в деревне ей оставаться не хочется от слова совсем. В лесу так уютно ночевать у затухающего костра, когда сверху мигают и переливаются мириады звезд. Когда захолодает, можно улечься прямо в золу… Но, главное, там нет людей.
– Ухожу прямо сейчас.