Половинки

Глава 4

Музыканты во главе с Хван Ын Хёком приехали в Центральное управление Сеульской полиции и практически сразу встретились с полковником Чжоу в его кабинете.

Полковник оказался представительным мужчиной с седыми висками и военной выправкой. Предложив гостям присесть, внимательно выслушал их рассказ, задал несколько уточняющих вопросов и ненадолго задумался.

– Конечно, информация об этом не должна просочиться в прессу. Иначе это может только навредить вашему артисту.

При этих словах Да Вон судорожно вздохнула, а сидящая рядом Анна успокоительно положила ладонь на руку девушки.

– Сколько, говорите, дней уже прошло?

– Три, – ответил Нам Джун.

– А сколько этот человек угрожает вам?

– Ох, довольно давно, – произнесла Да Вон.

– Вам нужно было сразу обратиться в полицию, – поджал губы полковник. – Возможно, тогда удалось бы избежать похищения вашего брата. Ладно! Что теперь об этом говорить?! Ын Хёк-ши, я соберу сильную группу, самых профессиональных людей. Но мне нужна вся информация, которая есть у вас, господа. И вся, которая еще будет появляться.

Он взял со стола телефон и набрал какой-то номер:

– Майор, зайдите ко мне. Да, это срочно! И захватите с собой профайлера. Жду!

Через несколько минут в кабинет вошли худощавый, жилистый мужчина в форме и высокая девушка с короткими пышными волосами. Поклонившись всем присутствующим, мужчина доложил:

– Майор Со по вашему приказанию явился!

– Проходите, садитесь! – вздохнул полковник.

Анна, в этот момент смотревшая на Нам Джуна, заметила, что его глаза удивленно расширились, как будто он узнал кого-то из вошедших. Проследив направление его взгляда, менеджер поняла, что он смотрел на девушку. Та, в отличие от майора, была в штатской одежде, но строгий офисный костюм говорил, что она здесь – тоже по работе.

– Знакомьтесь, майор Со, командир группы захвата, а это …

– Лейтенант Кан! – воскликнул Нам Джун, заставив всех присутствующих обратить на него взоры. В глазах девушки тоже промелькнуло узнавание, а потом губы ее едва заметно дрогнули, и уголок рта пополз вверх.

– Капитан Кан Ми Сун, профайлер, – спокойно сказала она, глядя прямо в глаза лидеру HS. Тот заметно стушевался и слегка покраснел, но пробормотал:

– Простите!

– Вы, знакомы? Вот и прекрасно! – потер руки полковник. И обсуждение продолжилось, теперь уже с новыми лицами.

Как поняли музыканты, в подчинении майора Со была целая группа быстрого реагирования, которая как раз и занималась разрешением подобных ситуаций.

Девушка была профайлером, то есть она составляла психологический портрет предполагаемого преступника, стараясь «влезть в его шкуру» и мыслить буквально так же, как мог сам преступник, предугадывая наперед его действия.

Когда в присутствии представителей «Super Hit» всякая надобность отпала, Ын Хёк, а за ним и все его подчиненные, поднялись и, попрощавшись, пошли к выходу. Чжоу еще пообещал держать старого знакомого в курсе, а взамен взял обещание сообщать лично ему всю появляющуюся информацию.

Джун еще раз бросил быстрый взгляд в сторону профайлера и поспешил за остальными.

***

В машине Хван Ын Хёка все некоторое время молчали, переваривая последние события, потом Председатель сказал:

– Госпожа Да Вон, не забудьте, пожалуйста, если тот шантажист опять свяжется с вами, сразу сообщите полковнику Чжоу!

– Хорошо, господин Хван! – девушка, казалось, выйдя из кабинета, немного успокоилась, поверив, что теперь ей и брату обязательно помогут.

Все вместе они вернулись в компанию и разошлись по своим делам. Анна, шагая рядом с лидером, по широким коридорам агентства, негромко спросила:

– Как ты познакомился с той девушкой?

Джун неохотно мотнул головой:

– В армии пересекались!

– И, судя по твоей реакции, «пересечение» было не особо приятным, – заключила женщина.

– Она была нашим инструктором, натаскивала новобранцев перед распределением в части.

– М-м-м… – протянула Анна. – Что, слишком мучила?

– Хм… – откашлялся рэпер. – Не хочу вспоминать об этом!

– Значит, все-таки издевалась! Странно! Она не выглядит стервой!

– Да она и не стерва. Просто слишком упертая и повернутая на службе. Была! Странно, почему она сейчас работает в полиции…

– Ну, может, обстоятельства как-то поменялись, – задумчиво бросила женщина. И на этом тема была закрыта.

Но только не для Нам Джуна.

***

Два с половиной года назад группа HS (читать как «Эйч Эс») в полном составе, все семь человек, ушли в армию. Ли Нам Джун был призван в морскую пехоту Республики Корея.

Но за несколько месяцев до того, как он оказался в своей части, парень попал в часть учебную. Вот там-то судьба и свела его с очень необычной девушкой.

Кан Ми Сун была дочерью флотского адмирала – единственной дочерью. Правда, был еще старший брат. Всю жизнь видя перед собой пример отца, девушка с самого детства не представляла ничего другого, кроме как тоже посвятить себя военной карьере.

Хотя мама Ми Сун с удовольствием бы видела дочь на любом другом поприще, та была непреклонна. Имея показатель IQ140, девушка отлично училась в школе, потом так же прекрасно окончила военную академию и в звании лейтенанта была распределена в одну из учебных частей, дающих первоначальную подготовку новобранцам-призывникам.

Она служила к тому времени уже год и зарекомендовала себя настоящим профессионалом. И если некоторые призывники (каковых, кстати, было немало) поначалу скептически смотрели на стройного тонкокостного инструктора, то после первых же занятий по боевым искусствам, на которых девушка с легкостью бросала долговязых и широкоплечих «учеников», каждый из которых весил больше, чем она, через бедро, – мнение их кардинально менялось.

Парни приходили на службу в разной степени физической подготовки – были и совсем хлипкие мальчишки, только после старшей школы, и такие, как Нам Джун – уже немало повидавшие в жизни и закаленные ее тяготами. И вот эти-то последние и становились предметом особого внимания инструктора. Ми Сун, казалось, каждый раз старалась доказать сама себе, что она ничуть не хуже этих мужиков, а в чем-то даже и лучше.

Почему-то с особенным предубеждением она относилась как раз к артистам. Джун до сих пор не мог объяснить, что это было – пренебрежение к его профессии как к чему-то стоящему, чем может заниматься мужчина, или личная неприязнь именно к нему, как к представителю когорты айдолов.

В общем, сложилось так, что вредный инструктор гоняла парня в хвост и в гриву, давая такие нагрузки, от которых более слабый давно бы уже возопил.

Но девушка не учла одного – Ли Нам Джун был не просто айдолом, он был лидером всемирно известной группы, да еще и не менее упертым и ответственным, чем сама лейтенант. Поэтому, сколько бы она ни пыталась сбить его с толку и вывести из равновесия, давая на разминке запредельное количество физических упражнений, Джун, привыкший к многочасовым репетициям сложнейших элементов хореографии, и в ус не дул на это, про себя тихо посмеиваясь, когда замечал сурово поджатые губы и мечущие искры глаза симпатичного инструктора.

Неизвестно, сколько бы еще продолжалось это противостояние, только полгода в учебной части пролетели вмиг, и накануне отбытия на место службы айдол все-таки сделал то, чего так долго хотел. Во-первых, он высказал девушке, гневно раздувающей ноздри в ответ на его слова, что напрасно она так ревностно относится к службе и так не любит представителей противоположного пола.

Когда же возмущенная Ми Сун попыталась возразить обнаглевшему, на ее взгляд, парню, что ее отношение к мужчинам тут совершенно ни при чем, он просто схватил ее в охапку и, пресекая всякое сопротивление, смачно поцеловал в губы. Девушка в первый миг вытаращила глаза от неожиданности, потом же, придя в себя, с силой приложила каблуком высокого армейского ботинка ему по стопе и отвесила Джуну звонкую пощечину. После чего, оттолкнув охнувшего от боли рэпера обеими руками, сделала подсечку и завалила его прямо на гладкий пол совершенно пустого спортивного зала, в котором они в тот момент оказались.

Тут же усевшись на него сверху, сузила злые глаза и прошипела:

– Ты, сопляк! Не смей распускать губы, если не хочешь, чтобы я тебе их отрезала!

Нам Джун, не пытаясь вывернуться, только обхватил в кольцо рук талию девушки и коротко хохотнул:

– Сопляк?! Лейтенант, а ведь я старше вас!

– И что? По званию старше я! – отбрила она. – И если не хочешь загреметь под трибунал, лучше забудь об этой своей выходке! Пусти! – попыталась вырваться из захвата она, но парень держал крепко.

Больше того, он начал притягивать девушку к себе, почти опуская на грудь, и улыбаясь так, что на щеках появились его знаменитые ямочки, вызывающие такой восторг всех фанаток.

Ми Сун словно впервые увидела их и зависла, не в силах отвести взгляд, забыв, что лучше бы ей поскорее вырваться из объятий наглого солдата. А он, приблизив ее так, что между их лицами осталось хорошо, если несколько жалких сантиметров, прошептал почти в самые губы:

– Вы очень красивая, инструктор Кан! Но очень строгая! Не относитесь с предубеждением ко всем мужчинам! Когда-нибудь и вам встретится тот, кто заставит ваше сердечко трепетать. И я очень хотел бы посмотреть на того, кто разбудит вас, – и коснулся-таки снова ее губ легким поцелуем.

– Пусти, дурак! – взвилась она на ноги, а Джун показательно раскинул руки в стороны и с улыбкой наблюдал, как растерянная девушка метнулась к выходу из зала и исчезла, громко хлопнув дверью.

И судя по реакции, это вообще был, похоже, ее первый поцелуй. И первым мужчиной, поцеловавшим ее, стал именно он – Ли Нам Джун, лидер HS, композитор, рэпер и просто красивый парень. И еще одна широкая улыбка скользнула по губам Джуна.

До самого отъезда из учебной части они больше не встречались.

***

Следующая встреча состоялась почти через год. Джун уже был в звании энсина и успел поучаствовать в нескольких учениях и даже в паре серьезных операций. Руководство по достоинству оценило высокий интеллект и способность логически мыслить в неординарных ситуациях и предложило ему продолжить службу в должности профайлера. Нам Джун всегда с воодушевлением принимал каждый новый опыт в своей жизни, поэтому согласился.

И вскоре ему пришлось участвовать в предотвращении террористического акта, когда некая группировка захватила большое круизное судно и угрожала пустить всех на дно, если военные не исполнят их требования.

Вот тогда-то Джун опять встретился с лейтенантом Кан Ми Сун, которая – какая неожиданность! – тоже участвовала в этой операции. Оба сделали вид, что не знакомы, и вели себя так, будто встретились впервые.

Им пришлось тесно взаимодействовать, разрабатывая мельчайшие нюансы, которые помогли бы предотвратить трагедию. Это была нелегкая работа, и, в конце концов, оба научились извлекать из этого вынужденного сотрудничества обоюдную выгоду.

Нам Джун, из-за своей патологической неуклюжести, конечно, в самой операции по обезвреживанию террористов не участвовал. А вот Ми Сун, будучи на службе в регулярных войсках, попала в самую гущу битвы, развернувшейся за судно. В этой переделке девушка была серьезно ранена.

И когда ее уже собрались переправлять в госпиталь, Нам Джун, который – спроси его кто-нибудь – не смог бы объяснить внятно своих действий, бросился к девушке, вытянувшейся на носилках в пропитавшейся кровью камуфляжной форме, схватил ее за безвольно лежащую вдоль тела руку и пробормотал, не обращая внимания на косящихся на него санитаров:

– Ми Сун, пообещай мне, что с тобой все будет хорошо!

– Конечно, дурачок, – слабо улыбнулась побледневшими губами та.

– Ты помнишь, что я тебе тогда сказал? Тогда, давно, в спортивном зале? Я еще хочу увидеть того парня, который заставит твое сердце трепетать! Не вздумай умирать, ты слышишь?!

Девушка на миг прикрыла веки и опять улыбнулась:

– Успокойся, энсин! Я живучая, как кошка!

Санитары решительно отодвинули Джуна и внесли девушку в армейский вертолет. Он смотрел вслед до тех пор, пока вертушка не скрылась на горизонте. Потом устало потер пальцами лоб и пошел к транспорту.

Операция закончилась успешно. Пора было возвращаться в часть.

***

И снова Госпожа Судьба, с завидной настойчивостью, столкнула этих двоих – уже в третий раз.

После операции с террористами Нам Джун ничего не слышал о лейтенанте Кан. Хотя в глубине души он очень желал бы снова пересечься с ней. И сегодня, в кабинете подполковника Сеульского управления полиции, это снова произошло.

Сказать, что рэпер был удивлен – значит, ничего не сказать. В его голове мгновенно промелькнули, стремительно сменяя друг друга, как цветные стёклышки в детском калейдоскопе, удивление, шок, облегчение (наконец-то он нашел ее!) и радость. Наверное, поэтому парень не смог сдержать эмоционального возгласа, назвав ее по имени. И удивился во второй раз, услышав ее звание – капитан. Что означало, что девушка успешно восстановилась после ранения и даже поднялась вверх по карьерной лестнице.

Ми Сун, конечно, узнала его – об этом говорил и тот намек на улыбку, что затронул ее губы. Но она еще раз доказала, что вполне способна держать себя в руках, не поддаваясь сиюминутным эмоциям, как «всякие там айдолы». Это ясно читалось в ее глазах, устремленных на лидера, когда она представлялась.

И Нам Джун чувствовал легкое раздражение от того, что не сдержался, а снова, как в прошлый раз, дал понять девушке, что она ему не безразлична. И теперь корил себя за излишнюю порывистость, опасаясь, что дал ей в руки еще один козырь.

С этими мыслями рэпер присоединился к остальным музыкантам, которые тут же набросились на него с расспросами. И парню пришлось все рассказывать, умолчав, конечно, что с девушкой-профайлером он знаком уже не первый год.

Друзья слушали молча, изредка вздыхая. Все переживали за Хо Сока, который отсутствовал вот уже третьи сутки.

***

А в прохладном кабинете полковника Чжоу меж тем продолжалось изучение всех обстоятельств дела, за которое надлежало взяться группе майора Со. Полковник снова, в который уже раз, напоминал, что этот случай строго конфиденциальный, и ни одна мелочь не должна ускользнуть от них.

Майор задумчиво смотрел на свои записи, которые он делал тут же, по ходу обсуждения, и наконец, сказал:

– Надо найти того, кто шантажирует девушку, требуя отдать ее бизнес.

– Она оставила номер этого мерзавца. Во всяком случае, последний раз он звонил ей именно с него.

– Не факт, что это не одноразовый номер, – заметила профайлер. – Обычно в подобных случаях так и бывает. Преступники звонят с одноразовых симок и тут же их выбрасывают.

– Да, возможно вы правы, капитан, – согласился начальник управления. – Но если этот номер все еще активен, мы можем отследить, из какого места он звонил, и проверить эту локацию.

– Принято, господин полковник! – отозвался Со. – Я отдам распоряжение своим людям.

– Да, сделайте это, майор. Теперь следующее. Где они могут держать артиста?

– Да где угодно, – усмехнулась девушка. – Сеул огромный город. В нем тысячи мест, где можно надежно спрятать человека. И можно потом сто лет искать его, и все равно не найти. И это при условии, что его не вывезли за пределы города.

– Давайте все-таки примем за основу тот факт, что он остается в Сеуле, – отмел ее предположения руководитель.

– Мне вот интересно. У этого Чхве Хо Сока наверняка же был телефон, – произнес майор, постукивая кончиком ручки по своим записям. – Почему он не позвонил друзьям?

– Возможно, этот телефон у него сразу же отобрали, – резонно заметила Ми Сун. – Или он просто разрядился. Все-таки уже трое суток прошло. Я не думаю, что бандиты предоставили ему все удобства для комфортного пребывания у похитителей.

– Но знаете, капитан Кан, похитителям не выгодно целенаправленно наносить вред брату Чхве Да Вон.

– Если только они не законченные отморозки, – посмотрела на него Ми Сун. – И вот что еще. Ваши знакомые сказали, что машина Чхве Хо Сока до сих пор стоит на парковке у клуба, потому что ни у кого из его друзей нет ключей от нее. Надо бы осмотреть автомобиль, может быть, там найдем какую-нибудь подсказку.

– Верно-верно, – оживился полковник. – Вот вы, капитан, и займитесь машиной.

– Будет сделано! Это же «Moonlight-club»? – спросила Ми Сун.

– Да, верно!

– Хорошо, я сегодня же туда съезжу, – пообещала она.

Все трое опять уставились в свои записи, пытаясь просчитать мотивы и поступки похитителей.

– Кстати, Ми Сун-ши, – вкрадчиво начал полковник. – Вы знакомы с этим артистом Хвана?

– Что? – очнулась от своих мыслей профайлер. – А!.. Да, приходилось пару раз встречаться раньше.

– То-то я смотрю, что он так обрадовался, увидев вас! – хитрая улыбочка зазмеилась на губах начальника.

Но девушка и бровью не повела.

– Просто раньше мы участвовали в одной операции.

– Хм! Нынче айдолы участвуют в военных операциях?! – даже и не пытался скрыть удивления майор Со.

– На тот момент он служил в армии, – не очень охотно пояснила Ми Сун.

– И что же заставило его начальство привлечь парня к участию там?

– Возможно, его уровень интеллекта? – с тонкой улыбкой посмотрела на него девушка. – Я слышала, что его IQ 148.

– О! Даже больше вашего, капитан?! – многозначительно прищурился майор.

– А у вас сколько, напомните-ка, – попросил Чжоу.

И девушке пришлось отвечать:

– Мой – 140.

– Ого! А парень-то, видно, головастый! – восхищенно произнес полковник.

– Да, он обладает способностью нестандартно мыслить. В тот раз это значительно облегчило нам задачу по обезвреживанию террористов.

– Отлично! – довольно откинулся в кресле полковник. – Как думаете, майор Со, а не привлечь ли нам его к этому делу? Тем более что похищенного он знает лично и очень хорошо. Группа-то уже не новая! Помню, Хван набрал их совсем пацанами… А теперь вон какие мужики выросли!.. Кстати, капитан, вы знаете их группу?

– Простите, какую? – не поняла Ми Сун.

– Айдолов этих, «High stars»?

– Простите, не очень хорошо, – покачала головой девушка.

– А …вы вообще музыку-то слушаете? – обескураженно произнес он.

– Да, классику. Когда особенно устаю…

– Вы странная девушка! – воззрился на нее, как на диковинного зверька, начальник. – В то время, когда весь мир сходит с ума по этой группе уже второе десятилетие, вы заявляете, что «не очень много» знаете о них. Даже моя супруга, дама весьма зрелого возраста, слушает их песни…

– Простите, господин полковник, в моей жизни много других интересных вещей, – упрямо опустив глаза на свой блокнот, сказала девушка.

– А вы бы все-таки послушали. Они правильные вещи декларируют в своих песнях…

– Это приказ? – бесстрастно спросила она.

– Господи, да нет, конечно же, – поднял он ладони.

И девушка молча кивнула, явно оставаясь при своем мнении.

Вскоре совещание у полковника закончилось, и, когда подчиненные покинули кабинет, он облегченно выдохнул:

– Фух! Эта девушка! Иногда я просто не знаю, как себя с ней вести!

Глава 5

К ночи у парня поднялась температура. Он лежал на старой кровати, в горячечном забытьи, и буквально пылал. Мэй Лин была в отчаянии, не зная, что можно сделать в такой ситуации – никаких лекарств у нее не было. Девушка боялась, что ухудшение состояния пленника потом скажется на них с братом. И к тому же, ей просто было жалко этого человека, страдающего сейчас по непонятно какой причине.

Нет, что парня заказал какой-то влиятельный богач, девушка уже поняла. Она пошла, чтобы набрать холодной воды в чашку и, смачивая небольшую мягкую тряпку, хотя бы так облегчить страдания незнакомца, обтирая его лицо и кисти рук. И тут услышала, не доходя до санузла, как брат разговаривает по телефону. Обычно грубый голос его звучал в этот раз непривычно уважительно и сдержанно.

Девушка притихла, как мышка, за углом комнаты, надеясь, что Дон Гу не заметит ее, и прислушалась. Брат разговаривал с кем-то, видимо, с заказчиком.

– Да, господин! Все по-прежнему. Конечно, я слежу за этим. Н-нет, – произнес он, слегка замешкавшись. – Но, господин! Как долго это еще может продолжаться? Ну, просто… Он слегка… Не совсем здоров, кажется… Да нет-нет! Вы не переживайте! Я за всем прослежу! А что та женщина? До сих пор не уступает? Может, ей прислать фото братца? Чтобы стала сговорчивее? Вы так считаете?.. Хорошо, как скажете, господин! Я сделаю! Но фото… Да! Хорошо! Перешлю его вам! Сейчас же! Да! Слушаю, господин! – и он, кажется, завершил разговор.

Девушка поспешно отошла назад и сделала вид, что она только сейчас вышла за водой. Дон Гу прошел в комнату, где находился пленник, и почти столкнулся с сестрой.

– Лин? Что ты здесь делаешь?

– Урабони! У того человека температура, и кажется, высокая! У него лицо красное и лоб совсем горячий! Я пошла воды набрать!

– Айщщ! Вот же черт! – выругался мужчина и поспешил к пленнику.

Когда девушка вернулась с водой и тряпкой, брат стоял, возвышаясь над незнакомцем, и, кажется, что-то обдумывал. В руке он все еще держал телефон.

Мэй Лин подошла ближе и тихо спросила:

– Кто он, братец? Он сказал, что довольно известный…

– Ты что, с ним разговаривала?! – метнул в нее острый взгляд Дон Гу.

– Ну… Скорее, это он со мной разговаривал… – потупилась девушка, держа пластиковую чашку в обеих руках.

– Что он хотел от тебя?

– Н-ничего… просто разговаривал…

– Ничего не скрываешь от меня?

– Нет, что ты, брат! Что я могу скрывать?

– Запомни хорошенько, сестра: ты должна забыть этого человека! И никогда, ни при каких обстоятельствах, не вспоминать его. И никому не говорить о том, что когда-то ты его видела! Ты поняла меня?

– Да, конечно! – закивала девушка. – Я поняла тебя, братец! А… Кто он? И почему он здесь?

– Я уже говорил тебе, чтобы не спрашивала! – но все же ответил. – Не знаю! Какой-то айдол, кажется. Из этих, знаменитостей!.. Просто заказчику нужно… – и он резко замолчал, поняв, что только что чуть не проговорился. – Так, всё! Ты что собиралась делать?

– Посмотри, ему плохо! – Девушка поставила чашку на стул и пододвинула его ближе к кровати. – Попробую сбить температуру! …Брат… это оттого, что ты его ударил по голове? – Мэй Лин смотрела глазами испуганного олененка, и мужчина почувствовал что-то вроде вины, но тут же грубо оборвал ее:

– Много болтаешь! Делай то, что хотела! – и, резко развернувшись, ушел из комнаты, бросив на ходу. – Поеду, привезу еды!

Вскоре на улице заурчал мотор его старенькой, но еще достаточно крепкой машины, и все стихло.

За пыльным окном комнаты уже стемнело, и девушка зажгла фонарь, оформленный в виде старинной керосиновой лампы.

Электричество они с братом старались не зажигать, опасаясь, что свет в окнах заброшенного дома может вызвать подозрения. Да и лампочек, чтобы вкрутить их в патроны, Дон Гу не привез.

Сейчас же, поставив фонарь поближе, на стул, чтобы он освещал фигуру больного, девушка со вздохом намочила тряпку и осторожно принялась обтирать осунувшееся лицо парня.

– Кто же ты? – негромко спросила она, не ожидая никакого ответа, чтобы только создать впечатление, что она не одна в этом пустом темном доме. Мэй Лин присела на край кровати, вглядываясь в лицо человека, лежащего перед ней.

Несомненно, он был красив. Это было видно даже сейчас, когда нездоровый румянец покрывал измученное болезнью лицо. И фигура у него была что надо – испачканная пребыванием в подвале рубашка обрисовывала широкие плечи и узкую талию, кубики на животе, а расстегнутый воротник обхватывал длинную стройную шею.

Парень, конечно, был не юн – скорее, к тридцати, но в великолепной физической форме, достигнутой, вероятно, многолетними занятиями спортом.

Хотя девушка тут же вспомнила, как в самый первый день, там, в подвале, будучи связанным по рукам и ногам, он обронил фразу: «Я – танцор».

Интересно, кто его сестра? – подумала девушка, выжимая вновь смоченную тряпку и легкими касаниями проходя по высоким скулам и лбу. На щеках и подбородке пленника уже вылезла темная щетина, но это совсем не портило его.

И в какой-то момент Мэй Лин поймала себя на мысли, что любуется его лицом, и это лицо нравится ей.

И тут же ахнула и принялась шлепать себя по щекам мокрой рукой:

– Глупая! Правильно говорит урабони – бестолочь! Чего придумала? Нельзя! Нельзя глазеть на него! брат приказал забыть! – а потом опустила руку и прошептала одними губами. – Но если я просто посмотрю на него – это же никому не навредит?

Лицо парня вдруг страдальчески искривилось, между темными бровями залегла глубокая складка и, распахнув мутные, ничего не выражающие глаза, он хриплым голосом произнес, глядя прямо на девушку, но видя в этот момент явно не её:

– Нуна… Нет-нет!.. Не надо!.. Бро, где же ты?.. Юн… Я же здесь…

Мэй Лин обмерла, а он, схватив ее запястье горячими пальцами, пробормотал:

– Нуна… Не сдавайся… Ты же знаешь… Нельзя! Надо быть стойкой…

И опять закрыл глаза, и рука его расслабленно упала на грудь.

Девушка тихо выдохнула: парень просто бредил. И она снова прополоскала тряпку, отжала воду и, свернув, положила ткань ему на лоб. Отвела в сторону спутанные темные волосы и, почти не осознавая, что делает, обрисовала контур лица подушечками прохладных пальцев.

Потом, решившись, расстегнула верхние пуговицы на рубашке и, оголив гладкую грудь, обтерла и ее. Парень дышал уже почти ровно – наверное, обтирание прохладной водой дало некий результат. Но лучше бы брат привез какое-нибудь лекарство.

***

Дон Гу как будто услышал ее мысли, потому что, вернувшись уже совсем поздно, как был, прошел в комнату с большим пакетом с едой и протянул сестре небольшой бумажный пакетик одной из аптек:

– Держи, Лин! Тут лекарство. Инструкция есть! Потом дашь ему! Нам совсем не надо, чтобы он тут загнулся. И вот еще что! Я привез еду. Покушай хорошо! Потом и его покормишь, как проснется.

– А ты сам кушал уже, братец? – подняла девушка на него сонные глаза.

– Да, поел в городе. Не беспокойся за меня. Лучше сама питайся хорошо. Вон какая худющая! Кожа да кости!

Легкий румянец покрыл щеки Мэй Лин. И как это он мог заметить, если вся одежда, которую она носила, была на несколько размеров больше, чем нужно? Но девушка ничего не сказала, только кивнула, соглашаясь со словами брата.

– Как он? – спросил Джон Гу, кивнув в сторону распростертого на кровати тела.

– Спит. Кажется, ему полегче…

– Ладно, – кивнул он каким-то своим мыслям и отнес пакет с едой в другую комнату, где еще сохранился обшарпанный небольшой стол.

Мэй Лин, проголодавшаяся к тому времени, бросила еще один взгляд на спящего мужчину, потом встала и пошла вслед за братом.

Утолив голод, девушка вернулась к пленнику и, осторожно подсунув руку ему под спину, вытянула из заднего кармана телефон. Попытка включить гаджет ничего не дала – батарея была разряжена. Пройдя в другую комнату, где лежал в углу ее небольшой рюкзачок со всем самым необходимым, Мэй Лин достала зарядное устройство и включила в розетку. На дисплее сразу же появился значок, что гаджет начал заряжаться.

Девушка надеялась, что ночью брат не увидит, что она сделала, а, значит, и не будет ругать ее.

***

Хо Сок очнулся в полной тьме и испугался, подумав, что его опять заперли в подвале. Но постепенно глаза привыкли к темноте, и он разглядел рядом с кроватью смутный бесформенный силуэт и понял: девчонка, неотлучно находящаяся в доме, сидела на стуле, так никуда и не уйдя. Судя по размеренному, еле слышному дыханию, девушка заснула.

Хоби помнил, что ему было очень плохо, все тело будто жгло пламенем, а в легких не хватало воздуха. А еще ему смутно вспоминалось, что рядом с кроватью стоят Да Вон и почему-то Юн Ги, и он разговаривал с ними и даже держал сестру за руку.

А потом он, как сквозь сон, почувствовал прохладу на лице, принесшую неожиданное облегчение.

Парень слегка пошевелился – мокрая от пота рубашка прилипла к спине, вызывая озноб, а в пересохшем горле неприятно свербило. Хоби попытался прокашляться – девушка тут же проснулась и потерла рукой глаза.

– Очнулся?

– Что со мной было? – хрипло проскрежетал он.

– У тебя поднялась температура.

– Класс! Просто зашибись! – он начал злиться и на эту безвольную девчонку, и на ее бандита-братца, и на саму нелепую ситуацию, в которой он оказался.

Девушка встала и куда-то отошла. Рэпер закрыл глаза, борясь с неприятной слабостью в теле. Но почти сразу услышал голос вернувшейся девушки:

– Выпей лекарство!

– О, спасибо, доктор! – издевательски протянул он, даже не пошевелившись.

– Приподнимись! Надо принять лекарство, – настойчиво повторила она. – Ты болен!

– И кто же, интересно, виноват в этом? – пробурчал он, все же немного приподнявшись и опершись плечами о спинку кровати.

Девушка принесла все тот же большой фонарь, и в комнате стало хоть ненамного, но все же светлее.

Мэй Лин поднесла к его губам стакан с микстурой, но Хо Сок перехватил его свободной рукой и сам принялся пить горькую жидкость. Сморщился и произнес:

– Гадость какая!

– Это же лекарство, оно и не должно быть вкусным, – рассудительно сказала девушка, забирая у него пустой стакан.

– Много ты понимаешь! – отозвался он, опускаясь обратно на матрас.

– Да уж понимаю… Ты кушать будешь?

– Лучше сначала в туалет…

– Пф! – фыркнула она немного смущенно. – Сейчас брата позову!

– Ох, вот только не надо твоего брата! – простонал он.

– Тогда, может, вместе с кроватью пойдешь? – ехидно поинтересовалась она.

– Айщ-щ! – прошипел парень и дернул прикованной наручниками рукой.

– Сейчас позову урабони, а потом накормлю тебя!

– Да, мамочка! – пробормотал он.

Через пару минут, и впрямь, пришел сонный, позевывающий Дон Гу с ключами от наручников:

– Больше не будешь сбегать?

– Попробую еще раз – и ты точно убьешь меня, да?

– Молодец, просекаешь! Давай, шевели поршнями! – он ловко расстегнул наручники и помог ослабевшему парню подняться, подталкивая его в сторону санузла.

– Ты прямо как сестра-сиделка, – ядовито заметил Хоби.

– А что же мне остается? Подписался на это – вот теперь и мучаюсь с тобой, доходяга! – в голосе Дон Гу не было злости. Только усталость.

– Слушай, тебе хоть заплатят за меня? – вдруг спросил музыкант.

– Ну, я ж не благотворитель какой! – хмыкнул тот. – Заплатят, и прилично!

– Угу… А ты вообще чем по жизни занимаешься?

– Что-то ты уж больно разговорчив стал, как я посмотрю! Иди, давай! В туалет!

– Да иду, иду уже!

Но Дон Гу уже и сам видел, что айдол, несмотря на всю его мнимую бодрость и язвительность, сильно ослабел. Поэтому, заметив, что тот идет, шаркая ногами по полу, как древний старик, придержал-таки его за предплечье – а то еще ненароком свалится. Тащи его потом на собственном горбу.

Чхве заперся в туалете, скорее, уже по привычке, чем из опасения, что кто-то может войти. Сделал все, что нужно, долго умывался холодной водой, а потом, стянув грязную, пропахшую потом рубашку, с наслаждением ополоснул торс, замочив верхнюю часть брюк. Вытереться, увы, было нечем. Поэтому он вышел из туалета, сверкая мокрым торсом, оставив рубашку на раковине.