Приключения в стране Азарус. Сказка

Глава 8. Зю́кма, Илигде́ и странный поэт

Когда они летели, мимо них пронёсся оранжевый автолёт, за которым, как на буксире, тянулась большая серая туча. Девочки успели заметить, что и причёска у водителя похожа на маленькую тучку.

– Это наш химиво́л Зю́кма, – сказал Бартоша. – Химиво́л – это значит химик-волшебник. Он изобрёл искусственные тучи. Зависнет с тучей над нужным местом и включает дождь. Сейчас, наверно, летит к заказчику: что-нибудь поливать.

Девчонки спросили: а как же он привязал тучу? Бартоша пояснил:

– У него есть кра́юш – это волшебный буксировочный трос. Вы его не заметили.

– А этот химик знает алфавит? – спросила Ляля Тю.

– Наверное, – сказал Бартоша. – Я свяжусь с ним.

И мальчик стал нажимать кнопки на приборной панели. Раздался сердитый голос:

– Никаких заказов я пока не принимаю! Я вчера выгнал помощника, и теперь сам должен всё делать! Это не помощник, а вредитель! Вчера полил не то поле, потому что неправильно записал имя клиента. Был большой скандал! А ведь сколько раз я ему говорил: «Уточняй имя клиента по буквам. Не всегда пишется, как слышится». Вот болван!

– Да заткнись ты, Зюкма! – воскликнул Бартоша. – Дай мне сказать!

– Я уже говорил, что заказы на полив пока не принимаю!

– Мне не нужно ничего поливать! Мне нужен алфавит!

– Этого вещества у меня нет! Я ещё не придумал для него химическую формулу! – сообщил химивол и отключил связь.

Бартоша проворчал:

– Зюкма совсем одурел со своими формулами!

– А куда мы летим? – спросила Ляля Тю.

– К моему другу Илигде́. Он живёт неподалёку.

Пока они летели, Бартоша кое-что рассказал про своего приятеля.

– Когда Илигде́ был маленький, то каждый день требовал подарок и ныл, пока не получал игрушку. Потом, когда ему исполнилось девять лет, родители подарили ему компьютер. Больше он подарков не требовал.

– Почему? – спросила Ляля Эн.

– Потому что увлёкся компьютерными играми. А с ними обычные игрушки не сравнятся. И хорошо, что ему подарили компьютер, иначе…

– Что иначе?

– Сама поймёшь.

Они приземлились возле двухэтажного дома. Девчонки вместе с Бартошей зашли в дом… и ахнули! Всюду были игрушки! На стеллажах, на полу в кучах высотой до потолка. «Да, хорошо, что родители подарили ему компьютер, – подумала Ляля Эн. – Иначе игрушки завалили бы весь дом, и для людей не осталось бы места».

В комнате на первом этаже, в углу возле окна, за компьютером сидел паренёк лет четырнадцати.

– Привет, Илигде! Мы к тебе по делу, – сказал ему Бартоша.

Даже не взглянув на гостей, Илигде буркнул:

– Не вовремя!

– Это важное дело, – настаивал Бартоша.

– Надолго?

– На пару минут.

– Хорошо.

Сделав знак подождать, Илигде, не сводя взгляда с экрана, забарабанил по клавишам. Бартоша тихо сказал девочкам:

– Он классный компьютерщик. Даже сам программы пишет. Но есть у него одна странность: когда он погружён в работу, то, в основном, говорит наречия.

– На речке? – удивилась Ляля Эн.

– Не на речке, а наречия. Это слова такие – наречия, – которые обозначают признак действия или другого признака.

– Призрак призрака? Обалдеть можно!

– Ты опять не поняла. Ну, ладно, объясню проще. Наречия – это слова, которые отвечают на вопросы: где, куда, откуда, зачем, как…

– Быстро! – выпалил Илигде, повернувшись к гостям.

– Нам нужен алфавит, – сказал Бартоша.

Илигде озабоченно потёр лоб и сказал:

– Таких сведений в моей базе данных нет.

– И ты забыл? – поразился Бартоша. И попросил: – Тогда поищи в Маготро́нте.

– Где? – хором спросили девчонки.

– Маготро́нт – это маготро́нные сети, которые объединяют всё информационное пространство, – пояснил Бартоша.

– Понятно. Вроде нашего Интернета, – сказала Ляля Тю.

Однако в Маготронт не было доступа. Илигде сказал, что сбой в компьютерных сетях произошёл рано утром.

– А твоих родителей вызвали на комбинат, потому что там авария? – спросил Бартоша.

Илигде кивнул и снова уставился на монитор.

Дети вышли из дома. Но Бартоша направился не к автолёту, а к человеку, идущему по дороге. Одежда на нём была какая-то старомодная. Длинная рубаха-косоворотка, серые брюки, обвитые до колен верёвочками. На голове – соломенная шляпа. А на ногах – нелепые туфли. Такие Ляля Эн видела в книжке. Мама рассказала, что эту обувь люди носили давным-давно, и называлась она… как-то похоже на слово «лапша».

Бартоша крикнул:

– Подожди, Йохомо́л!

Человек в соломенной шляпе ответил:

– У меня нет времени на разговоры! Я очень занят!

– А куда ты идёшь?

– Искать себя!

Девочки изумлённо переглянулись. Как это можно искать себя?

А странный человек (забыв, что у него нет времени на разговоры) стал жаловаться:

– У меня творческий кризис! Никакого вдохновения. Чувствую себя, как выжатый лимон. Не хочу небо коптить, пойду лучше странствовать, мерить версты.

– Почему ты пешком, а не на автолёте? – спросил Бартоша.

Йохомол саркастически ухмыльнулся:

– Где ты видел странствующих поэтов на автолёте?

– Я вообще не видел странствующих поэтов, – сказал Бартоша. И попросил: – Погоди минутку. Скажи нам алфавит. Ты ведь помнишь его?

– Конечно, я же сам его сочинил! Старый алфавит был неинтересный, поэтому я даже не учил его, а придумал новый – поэтический.

– Нам не нужен твой поэтический алфавит! Нам нужен старый, обыкновенный! – с досадой воскликнул Бартоша.

Странствующий поэт обиделся:

– Нечего устраивать бурю в стакане воды! Какая муха тебя укусила? И что вы все на меня кидаетесь? Зюкма опять свинью подложил: трезвонит повсюду, что я звёзд с неба не хватаю. Сплетник!

Ляля Эн представила, как Зюкма несётся по небу на автолёте и тащит за собой на краюше свинью, чтобы сбросить её на поэта, который прыгает на вершине холма, пытаясь достать с неба звёзды. Это было так смешно, что она хихикнула.

– Над чем ты смеёшься, девочка? – сердито спросил Йохомол.

– Ни над чем, – испуганно пробормотала Ляля Эн, прячась за подругу.

А Ляля Тю, чтобы умилостивить разозлившегося поэта, робко попросила:

– Почитайте нам свои стихи.

Йохомол расцвёл и, кажется, даже забыл про творческий кризис.

– Я прочту вам главу из моей лучшей поэмы! – воскликнул он и закатил глаза к небу.

Бартоша торопливо зашагал к автолёту. Девочки подумали: это же невежливо. Но когда Йохомол начал декламировать стихи, стало ясно, почему Бартоша убежал. Поэт, который до стихов говорил нормальным тоном, теперь так громко кричал и завывал, что стоять рядом с ним было невмоготу. И девчонки стали пятиться от него. А потом со всех ног бросились к автолёту. Он уже взлетел, а Йохомол продолжал декламировать стихи. Кажется, он не заметил, что дети убежали.

– Почему он так странно говорит? – спросила Ляля Эн.

Бартоша ответил:

– Йохомол обожает фразеологизмы. Это выражения такие, где слова по отдельности значат одно, а все вместе – совсем другое.

– А что такое вёрсты? – спросила Ляля Тю. – Он говорил, что будет их мерить.

– Верста́ – это расстояние с километр. А мерить вёрсты – это фразеологизм – значит, далеко ходить.

– А ваш химивол Зюкма ещё и свиней разводит?

– Нет. С чего ты взяла?

– Ну, этот же поэт говорил, что Зюкма подложил ему свинью.

– И это фразеологизм. Такое выражение нельзя понимать буквально. Подложить свинью – значит сделать кому-нибудь пакость.

– А вы заметили, какие у него смешные туфли? – спросила Ляля Эн.

– Это лапти, – уточнил Бартоша. – Когда-то в древности их люди носили. Из древесной коры нарезали полоски и плели такие лапти. Сейчас их уже не носят. Но Йохомол любит оригинальничать – носить старинную одежду и обувь. А вообще-то, лапти – уже устаревшее слово. Так же, как вёрсты.

– А разве слова стареют? – удивилась Ляля Эн.

– Конечно. Одни устаревают. И, наоборот, появляются новые – неологи́змы.

– Я знаю! – воскликнула Ляля Тю. – Мне мама рассказывала. Когда люди полетели в космос, появилось много таких новых слов: космонавт, космодром, луноход. Потом к ним привыкли, и они превратились в обычные слова.

– Этих слов я не знаю, – сказал Бартоша. – А вы слышали такой неологизм – космоза́мок?

– Нет! А что это?

Бартоша кивком показал на цепь гор вдалеке. На вершине одной из них был старинный замок, а к нему примыкал стоящий на горе огромный белый купол.

– Это и есть космоза́мок, – пояснил мальчик. И предложил: – Летим туда!

Глава 9. Космоза́мок

– В космозамке живёт наш астроном – Кня́жа, – сказал Бартоша, поворачивая автолёт в сторону за́мка на горе. – Спросим алфавит у него, а заодно посмотрите за́мок.

Ляля Тю пробормотала:

– Странный замок! На картинках в книжках замки не такие.

– И этот замок раньше выглядел иначе: белого купола не было, – ответил Бартоша. – Вообще-то, в замке много лет никто не жил. Он стоял пустой. А в средние века там жили князья – предки Княжи.

– А зачем этот белый шар?

– Это обсервато́рия. Когда Княжа несколько лет назад переселился в этот за́мок, то пристроил к нему обсерваторию.

– И теперь там учат музыке? – уточнила Ляля Эн.

– Ты всё перепутала, Эн! – сказала Ляля Тю. – Музыке учат в консерватории, а в обсерватории смотрят на звёзды через большую трубу… как же она называется?

– Телескоп, – подсказал Бартоша. – Между прочим, раньше это тоже был неологизм.

Вдруг Ляля Эн заметила внизу, в долине, пёструю дорожку.

– Смотрите! Там цветной ковёр!

– Это Долина волшебных цветов, – сказал Бартоша. – Здесь каждый день появляются новые цветы.

– Вот это да! – восхитилась Ляля Эн. – Давайте слетаем – нарвём букетик.

– Вечно ты глупости придумываешь! – проворчала Ляля Тю. – Обойдёмся без букетиков! У нас есть дела поважней.

Автолёт сел на площадку главной башни. Хозяин замка вышел встречать гостей. Астроном Княжа был молодой человек лет тридцати. Одет он был в спортивную куртку на молнии, джинсы и кроссовки.

Бартоша поздоровался и попросил Княжу показать за́мок девочкам. Конечно, обходить весь замок с несколькими башнями было долго, поэтому заглянули только в одну. А потом Княжа привёл детей в обсерваторию. Там был телескоп, компьютеры, какое-то оборудование. А ещё космический спутник – огромный серый шар на металлической подставке. От пола к двери спутника вела узкая лесенка.

– А теперь прошу всех в космический обеденный зал! – указывая на спутник, сказал Княжа.

Он первым поднялся по лесенке. Дети – за ним. Очутившись внутри спутника, девочки с любопытством огляделись. Здесь всё было так же, как в салоне космического корабля: пульт управления, кнопки, лампочки. Перед пультом – пять кресел.

– Садитесь в кресла и пристёгивайтесь, – велел Княжа, закрыв дверь спутника.

– Неужели мы полетим в космос?! – восторженно спросила Ляля Эн.

А испуганная Ляля Тю жалобно попросила:

– Может, тогда хоть скафа́ндры дадите?

– А что такое скафандры? – спросил Бартоша.

– Это костюмы такие, чтобы в космос летать.

– Такие костюмы нам не понадобятся. Не бойтесь, девчонки! Садитесь.

Когда все уселись в кресла и пристегнулись, Княжа стал нажимать кнопки на пульте. Что-то громко загудело, шар слегка затрясло. От испуга девочки зажмурились. Вскоре всё стихло, но они боялись открыть глаза.

– Да посмотрите же вокруг, девчонки! – воскликнул Бартоша.

Подруги открыли глаза и ахнули. Верхняя часть спутника исчезла. Над ними, вместо белого потолка обсерватории, теперь простиралось чёрное звёздное небо. Пульт управления превратился в круглый столик с подсветкой и передвинулся в центр. Кресла с пассажирами теперь стояли не в ряд, а вокруг столика.

– Мы, правда, в космосе? – пробормотала ошеломлённая ЛяляТю. – И будем есть из тюбиков, как настоящие космонавты?

Но вместо тюбиков появилось другое. На светящийся стол сверху посыпались крохотные звездочки. Астроном сказал:

– Угощайтесь! Отведайте космических яств.

Бартоша схватил звёздочку и стал её жевать. То же самое сделал и Княжа.

– А разве можно есть звёзды? – поразилась Ляля Эн.

– Это ведь не настоящие звёзды. Это космическая еда, – ответил Бартоша.

Ляля Эн осторожно взяла одну звёздочку. Она была мягкая и тёплая. Распробовав её, девочка сказала:

– Похоже на манную кашу. Только вкусней.

Глядя на подругу, Ляля Тю тоже решилась отведать космической пищи.

– И правда, вкусно, – согласилась она. – Только моя звёздочка похожа на пюре из картошки.

Съев ещё пару звёздочек (одна по вкусу напоминала пирожное, другая – зефир), Ляля Эн почувствовала себя сытой.

– Вот странно! – удивилась она. – Я съела так мало и уже наелась.

– Давай возьмём с собой несколько звёздочек про запас, – предложила хозяйственная Ляля Тю.

– Увы, за пределами этого пространства они исчезнут, – пояснил Княжа. – Если вы наелись, пристёгивайтесь – вернёмся обратно.

Теперь девочки уже не боялись, поэтому не стали закрывать глаза. Им было интересно посмотреть, что будет дальше? Княжа нажал кнопку на краю столешницы. Кресла опять выстроились в ряд, а столик превратился в пульт управления. Неизвестно откуда появившаяся верхняя часть шара плотно примкнула к нижней, закрыв звёздное небо. Снова раздался гул, потом всё стихло.

Когда они вышли из спутника, Ляля Тю спросила:

– Так мы летали в космос или нет?

– Это всего лишь спецэффекты, – признался Княжа. И поинтересовался: – Какое дело вас ко мне привело?

– Нам нужно узнать алфавит. Продиктуй, – попросил Бартоша.

Лицо астронома стало растерянным.

– Странно, – пробормотал Княжа. – Мне казалось, я хорошо помню его… Но сейчас почему-то не могу вспомнить. Ну, ничего. Посмотрим в словарях.

И повёл гостей в библиотеку. Она занимала огромный зал. Вдоль стен тянулись длинные стеллажи с книгами. Княжа взял одну… но не смог открыть. Страницы были словно склеены. То же самое и со второй книгой, и с третьей…

– Кажется, книги заколдованы, – растерянно произнёс Княжа.

– А в компьютере у вас книжки есть? Электронные? – спросила Ляля Тю.

– Есть. Но утром все мои компьютеры перестали работать.

Бартоша нахмурился:

– Что-то неладное происходит с нашей СКВУ. Ты слышал, что на комбинате авария?

– Нет, – сказал Княжа. – У меня сегодня эквуты отключились. А в город я не вылетал. А что стряслось на комбинате?

– Сам не знаю. И Алаон пропал – точней, автолёт унёс его. Подозреваю, что всё это неспроста. Мне кажется, какой-то колдун старается нам навредить.

– Подложить свинью? – блеснула фразеологизмом Ляля Тю.

Бартоша невесело усмехнулся:

– Вроде того.

Они поднялись на главную башню. Дети сели в автолёт. Он взлетел с площадки и взял курс на город.

Глава 10. Магва́рди Левоша́рк

Подлетая к городу, автолёт внезапно стал барахлить. Его швыряло из стороны в сторону. Хорошо, что на детях были спасайки. Они прижимали их к сидениям, словно тугие ремни безопасности, хотя ни к чему не крепились.

– Не пойму, что с автолётом? – растерянно произнёс Бартоша.

– Мы разобьёмся? – дрожащим голосом спросила Ляля Тю.

– Нет. У нас ведь спасайки. Если что… не бойтесь… вы приземлитесь плавно. Но пока ситуация не критическая. Попробую посадить его.

К счастью, внизу была равнина, а не лес или горы. Правда, здесь было небольшое озеро – автолёт мог свалиться в него. Но Бартоше удалось приземлиться на берегу.

Дети вышли из машины. Бартоша открыл капот и стал искать в моторе поломку. А девочки разглядывали озеро. Оно было очень красивое. Его прозрачную гладь украшали кувшинки с белыми, розовыми и жёлтыми цветами.

Внезапно издали долетел гневный крик:

– Убирайтесь с моей территории немедленно, вмиг, моментально, быстро!!

Девочки испуганно обернулись и увидели, что к ним по зелёному лугу несётся человек. А ещё они заметили вдалеке, за редкими деревцами, невысокий дом, окруженный забором. Наверно, сердитый дядька выскочил оттуда.

Он бежал и громогласным голосом вопил:

– Нахалюги, бесстыдники, хамы!! Что вы тут безобразничаете, хулиганите!!

Пока он был далеко, девочкам казалось, что на голове у него ведро. Но когда дядька приблизился, они увидели, что это высокая шапка с козырьком, украшенная металлической блямбой и свисающими кистями из пучков ниток. Одет он был в военный мундир и брюки с лампасами. Дядьке было лет шестьдесят, но бежал он так, что обогнал бы и молодого спортсмена.

Когда мужчина подскочил к ним, Бартоша торопливо сказал:

– Магва́рди Левоша́рк, у нас авария. Мы вовсе не собираемся рвать кувшинки.

– Дяденька, а что это за шапка у вас такая странная? – спросила Ляля Эн.

– Это ки́вер! – громовым басом ответил дядька. – Раньше такие головные уборы, вместо фуражек, носили военные.

Глядя, как Бартоша копается в моторе, дядька сердито сказал:

– Я всегда утверждал, говорил, что эти сквушные штучки ненадёжные! Утром эквут сломался, пришёл в негодность. И микроволновка рехнулась, тронулась. Я включил её, а она как загорланит, завопит: «Ать-два! Ать-два!» Не работает, а только верещит. Кругом безалаберщина, кавардак – никакой дисциплины!

Бартоша возразил:

– А мне кажется: кто-то нарочно выводит СКВУ из строя. Поэтому всё ломается.

– Вздор, чепуха, глупости! А ваша СКВУ – ерунда! Разболтанность – вот в чём причина! Ведь главное, первостепенное что? Дисциплина! – отчеканил дядька.

Он взглянул на ручные часы, подошёл к озеру и заорал:

– Время купания! Абико́шки, становись в строй!

Лежащие под водой у берега, на мелкоте, серые камни с визгом стали превращаться в живых существ, похожих на лягушек. Только эти зверюшки были выше и толще, к тому же умели бегать на задних лапах. Ожив, они изменили цвет: одни стали бордовыми, другие – малиновыми, третьи – пурпурными.

Удивлённые девочки спросили: что это? Бартоша объяснил:

– Это абико́шки – камневодные существа. Большую часть времени они просто камни, лежащие в воде. Но один раз в день они превращаются в зверюшек. И когда они оживают, то купаются в озере. А чтобы они не обрывали кувшинки, магварди контролирует абикошек.

– А что такое магварди?

– Это воинское звание. Значит, военный, который умеет колдовать.

– А эти абикошки не кусаются? – спросила Ляля Тю.

– Нет, они безвредные, только очень шумные.

И в самом деле, зверюшки без умолку верещали. Но дядьку слушались. Он построил абикошек в ряд, пересчитал их и приказал:

– По свистку все бегут, несутся в воду!!

И, поднеся к губам свисток, висевший на шнурке у него на шее, громко свистнул. Абикошки бросились в озеро. Они ныряли, плескались, залезали на плоские листья кувшинок и, выписывая в воздухе сальто, плюхались в воду.

– Цветы не обрывать!! – кричал дядька. – Осторожно, не помните кувшинки!! Да не брызгайте на меня, остолопы, дурни, болваны!!

Пока он руководил купанием абикошек, Бартоша рассказывал про него девочкам.

– Дед Левошарка тоже был военный. Сто лет назад, когда у нас была война со злыми колдунами – уксюмо́рами, – дед Левошарка был главнокомандующим. А после войны, когда ему нечего стало делать, он нашёл себе другое занятие – бороться с беспорядком. Левошарк такой же. Поскольку воевать нам не с кем, он тоже борется с беспорядком. Пытается всех приучить к дисциплине, даже абикошек.

– Почему он так странно говорит? – спросила Ляля Эн. – Одно и то же повторяет.

– Он думает, что его лучше поймут, если он будет говорить синонимы.

– Что?

– Слова такие. Смысл у них одинаковый, а звучат по-разному. Например: бегут, несутся. Магварди считает, что, благодаря синонимам, ухо не замылится.

– А что, без этих синонимов уши будут в мыле?

Бартоши усмехнулся и пояснил:

– Есть такое выражение: «Глаз замылился». Это значит, когда человек долго смотрит куда-то, глаза устают, и он может чего-то не заметить. А наш магварди придумал своё выражение: «ухо замылится». Он уверен, что, если всё время повторять одни и те же слова, на них уже не обращают внимания. Поэтому часто говорит синонимы.

– Точней, кричит, – сказала Ляля Тю. – А ещё орёт и вопит. Это же синонимы?

Бартоша кивнул и продолжил:

– Говорят, когда он был маленький, родители долго не могли выбрать ему имя. Он уже начал ходить, а имени у него ещё не было. И вдруг однажды родители услышали, как он идёт и сам себе приказывает: «Налево! Ша́гом шарк!» Так его и стали называть – Левоша́рк.

Определив по часам, что время купания закончилось, Левошарк приказал абикошкам выйти из воды и построиться на берегу. Когда зверюшки выполнили его команду, он пересчитал их и рявкнул:

– До следующего купания приказываю всем окаменеть!!

Абикошки с визгом стали превращаться в камни, которые сами катились в озеро.

Левошарк подошёл к машине и пожаловался на абикошек.

– Несносные существа! Никакого понятия о дисциплине! Повадились, негодники, дряни, рвать кувшинки! Потом мы договорились, условились, что они не будут пакостить, безобразничать, а я разрешу им купаться! Безусловно, конечно, под моим личным контролем!

– Какой у вас громкий голос, дяденька! – сказала Ляля Тю, морщась.

– Это не просто голос, это командный голос – гвардиба́с! – гордо уточнил Левошарк и спросил Бартошу: – Ну, что там?

Мальчик закрыл капот и сказал:

– Ничего не пойму. Вроде всё нормально. А машина не слушается. Надо везти в мастерскую. Но как же вызвать буксир? Эквут не работает.

– Я помогу! Мой бронелёт вас моментально, мигом транспортирует!

И магварди побежал к своему жилищу.

Вскоре к озеру, громыхая, подъехала боевая машина – колёсный танк. Шесть огромных колёс. На корпусе – круглая башня, со всех сторон утыканная короткими стволами пушек.

– Это его бронелёт, – сказал Бартоша девочкам. – Устаревшая техника. Но Левошарк уверен, что он самый надёжный.

Из переднего люка вылез магварди и стал прикреплять автолёт к бронелёту металлическим тросом.

– Лучше пойдём пешком. Я боюсь лететь в этой машине, – призналась Ляля Тю.

– Бронелёт не летает, а только ездит по земле, – успокоил её Бартоша.

– А почему тогда он «-лёт»?

– По словам Левошарка, он мчится так быстро, словно летит. Между нами говоря, это большое преувеличение. Но если ему нравится это название, почему бы и нет?

Магварди приказал всем загружаться. Железные двери сзади бронелёта с лязгом распахнулись, и на траву опустился выдвижной трап. Девочки зашли в бронелёт и огляделись. Вдоль стен были скамейки. Впереди место водителя с маленьким круглым окошком. На панели управления – кнопки, лампочки, рычаги.

Когда Левошарк сел на водительское место, Ляля Тю спросила:

– Как же вы смотрите на дорогу через такое малюсенькое окно?

– Я не в окно смотрю, а сюда – в перископ.

Левошарк показал на изогнутую трубу, которая свисала с потолка над водительским местом. И продемонстрировал, как можно её растянуть, повернуть – приспособить так, чтобы удобно было смотреть.

Бартоша пояснил девчонкам:

– Перископ – это вроде бинокля. В него можно смотреть из укрытия или машины.

А магварди добавил:

– Это волшебное оптическое устройство! Обзор местности – 360 градусов.

Взревел мотор, и бронелёт поехал.

По дороге Ляля Эн спросила Бартошу:

– А почему ты не спросишь у него алфавит?

– Он не знает его. Левошарк никогда не ходил в школу. Когда он был ребёнком, образование было необязательным. Учились только те, кто хотел. Конечно, многие дети предпочитали не учиться и выросли неграмотными. Сейчас некоторые взрослые даже ходят в школу. Только не Левошарк. Он и так считает себя самым умным.

– Но если он не ходил в школу, откуда он знает про синонимы?

– А он понятия не имеет о таком названии – синонимы. Люди ведь не всегда знают, как называется то, чем они пользуются.

Помолчав, Бартоша сказал:

– Но… на всякий случай, можно спросить.

И, чтобы перекричать рёв двигателя, заорал:

– Магварди! Вы знаете алфавит?!

Внезапно бронелёт остановился. Двигатель заглох. И в тишине, словно гром, прозвучал гвардибас Левошарка:

– Настоящим магварди алфавиты без надобности!!

По выдвижному трапу все вышли из бронелёта.

Девочки увидели странную вывеску. Прямо в воздухе, нижним краем касаясь земли, висело огромное длинное полотно с надписью: «Мастерская по ремонту автолётов». Когда Бартоша подошёл к нему, половинки вывески разъехались, как створки автоматических ворот. Левошарк и девочки тоже вошли на территорию автомастерской. Поодаль был гараж. А в центре большой площадки стоял… розовый кукольный домик – метр в ширину и высоту. Миленький домик, украшенный бантиками и цветочками.

– А где мастерская?! – изумился Бартоша.

Левошарк ухмыльнулся и рявкнул:

– Мастерскую украли, похитили, стырили, спёрли!