Глава 33
Открываю глаза ровно тогда, когда внедорожник Леонида останавливается на парковке. Смотрю в окно. Знакомая клиника. Мы приехали. Я бессовестно проспала всю дорогу. Становится неловко. Тру глаза и зеваю в ладошку. Нужно привести себя в порядок. Не хочется, чтобы Марк увидел меня заспанной.
– Извините. Сама не понимаю, как так вышло.
– Ничего страшного, девочка. Из тебя вышел хороший попутчик. Беспроблемный. Люблю таких.
Начинаю улыбаться. Леонид Валериевич кардинально изменил своё отношение ко мне. Это немного настораживает.
– Можно спросить? – Если человек проявляют благосклонность, почему бы не воспользоваться этим и немного не понаглеть?
– Дерзай. – Леонид поворачивается и внимательно смотрит в глаза.
– Почему вы так добры? С чего вдруг?
Мужчина ухмыляется и, отвернувшись, устремляет задумчивый взгляд куда-то вдаль. Я понимаю, что он смотрит просто в никуда, при этом на его губах блуждает загадочная улыбка.
– Решил пойти ва-банк, поспорил сам с собой. Еще год назад ни за что не стал бы тратить своё время и копаться в сердечных делах Марка. Но вот впервые прислушался к сыну и хочу посмотреть, что из этого получится.
– А-а-а, понятно. Выходит, я тут ни при чём?
– Ну почему же? Лекс мне на многое открыл глаза. Теперь я вижу, что ты действительно хорошая девочка. Я считаю, это большая редкость.
– Интересно, что значит хорошая, по-вашему?
– Ты слишком любознательная. Это неплохо, но нам пора. – Леонид улыбается во все тридцать два, и у меня больше не остаётся вопросов. – Готова увидеть своего подстреленного красавчика?
Я киваю и улыбаюсь в ответ.
Стою перед дверью в палату и беспокойно переминаюсь с ноги на ногу. Никак не могу настроиться, но на мои душевные терзания, слава богу, никто не обращает внимания. Леонид Валериевич входит первый. Я крадусь следом. Кутаясь в белый халат, который мне вручила медсестра, осторожно выглядываю из-за спины мужчины.
Марк не видит нас, обзор заслоняет врач, который делает перевязку. Рядом с кроватью стоит металлическая этажерка, заставленная различными пузырьками, бутылочками и бинтами. Доктор бросает испачканную кровью старую повязку в одноразовый контейнер. Марк сидит смирно. Вижу его осунувшееся лицо. Сердце сжимается. Он такой бледный. Губы цветом как волосы. Тихонько вздыхаю, но со вздохом вырывается стон. Прячусь за спиной Леонида. Только бы не выгнали из палаты из-за моей несдержанности.
– Ну чего ты? – еле слышно говорит мужчина и, обернувшись, кладет мне руку на плечо. – Не бойся. Сейчас врач закончит, и можно будет подойти.
Марк оборачивается, и наши взгляды встречаются. Я замираю, смотрю в любимые глаза и боюсь пошевелиться. А вдруг это очередной сон? Сейчас моргну и проснусь. Хочется подойти, взять за руку, обнять. Но я терпеливо дожидаюсь окончания процедуры.
– Ну вот и всё. Готово. Рана выглядит значительно лучше. Лечение продолжаем пока без изменений. Хорошего дня вам, молодой человек, поправляйтесь. Сейчас подойдёт медсестра, у вас по времени капельница. После хорошо бы поесть. Как обстоят дела с аппетитом? Появился? – вещает доктор, помогая своему пациенту лечь на подушку.
– Думаю, сегодня с этим всё будет хорошо, – отвечает за сына Леонид и подталкивает меня вперёд.
Марк удивлённо хлопает глазами. Смотрит на отца, затем снова на меня. На губах появляется улыбка.
– Привет, – тихо произносит он и тянет ко мне руку.
– Привет. – Спешу к постели. Ловлю протянутую руку и сжимаю пальцы обеими руками. Вижу, его состояние не из лучших, но он все равно улыбается. – Как ты? – Кошусь на свеженькую повязку и сглатываю подступивший к горлу ком.
– Уже хорошо.
Леонид тихо кашляет за моей спиной, привлекая к себе внимание.
– Я, пожалуй, вас оставлю. Не буду мешать. Сын, надеюсь, ты доволен?
– Спасибо, – осипшим голосом отвечает Марк и поджимает губы.
– Ну и замечательно. – Мужчина уходит, прикрыв за собой дверь.
Я глажу ладонь любимого, больше всего мне сейчас хочется забрать хотя бы часть его боли, поделиться силами, но я ничего не могу сделать. Только беспомощно держу за руку и молчу.
– Ты пришла.
Я киваю.
– Прости, что так вышло. Я хотел вернуться и…
– Марк, тебе же тяжело говорить. Давай оставим это на потом.
Он отрицательно качает головой.
– Ты не уйдёшь?
– Нет. Ни за что. Буду здесь, пока не выгонят.
– Не посмеют. Моя колючка. Я так рад видеть тебя. – Он сжимает мою руку и тянет к губам.
– И я очень соскучилась.
– В тот день я… искал тебя всё утро. Впервые в жизни испугался. Думал, ты ушла навсегда. Не знаю, сможешь ли ты простить меня, но я должен попросить. Пожалуйста, дай мне шанс. Понимаю, что своей выходкой всё испортил, но я обещаю, что больше никогда не оставлю тебя одну. Малыш, я очень тебя люблю. – Марк прижимает мою руку к своей щеке и трется о нее, как котенок.
Я всхлипываю и, склонившись к нему, нежно целую в губы.
– Я люблю тебя. Очень люблю. Так, что даже страшно.
– Спасибо, – шепчет он и стирает слезинку с моей щеки. А я и не заметила, что плачу.
Глава 34
– Кхе-кхе!
За спиной раздаётся чей-то кашель, и я оборачиваюсь. Леонид Валериевич стоит в дверном проёме и, скептически вскинув бровь, без зазрения совести наблюдает за нами.
– Вообще-то, подслушивать и подсматривать не очень этично. Вам должно быть как минимум стыдно, – насупившись, ворчу я и отстраняюсь от Марка.
– Так тут не ваши личные покои, а больница. Можно и до дома потерпеть с… нежностями, – подмечает этот наглый тип и ухмыляется.
– Мы просто разговаривали.
– Ага. Я видел и… что уж там, слышал. А что ты скажешь, девочка, если узнаешь, что любимый твой гол как сокол? Я лишил его права наследства после последних событий. Теперь он обычный голодранец с вредными привычками.
Я удивленно вскидываю бровь.
– Если ты не заметила, он любит прикладываться к бутылке и очень неравнодушен к прекрасному полу.
Я бросаю гневный взгляд на Леонида и складываю руки на груди.
– Вам именно сейчас необходимо всё это обсуждать? – Меня начинает бесить его повеселевшая физиономия. Сразу же вспоминаю Лекса: вот откуда у него этот пессимизм и бестактность. Весь в отца. – Ваш сын на больничной койке. Ему эти разговоры не нужны. Поговорим за дверью, если вам не терпится.
– Ты защищаешь его? – Леонид удивленно округляет глаза. – Я говорю, что теперь он нищий любитель выпивки и баб.
Оборачиваюсь к Марку. Странно, но его лицо не выражает абсолютно никаких эмоций. Он просто держит меня за руку и смотрит на отца.
– Знаете что… Лишили и лишили, у вас вон еще один сын есть. Ему своё наследство и отдайте, не пропадёт, – бурчу я через плечо, не поворачиваясь к собеседнику. Мои руки начинают мелко дрожать.
– О! Ты и тут в курсе. Болтливые же у меня парни. Ну хорошо. А жить на что собираетесь? Машину я, кстати, тоже отберу, – забавляется миллионер, уже не сдерживая улыбку.
– Метро никто не отменял. И деньги у меня есть на карточке. Хватит на первое время, – продолжаю я разговор, не замечая игривого настроения собеседника. Для меня всё более чем серьёзно.
– И сколько у тебя денег? Ты знаешь, в какую сумму мне обходится пребывание моего непутёвого сыночка в этой палате за сутки?
– Не знаю. Но если нужно, я сама за ним буду ухаживать, чтобы вы не тратились.
– Отец, прекрати, – не сдержавшись, вступает в разговор Марк. Он ласково смотрит на меня и переплетает наши пальцы. – Лера, он просто шутит. Не слушай.
– Странные у вас шутки, Леонид Валериевич. Вы только что от сына отказались и наговорили про него гадостей.
– Какие гадости? Это всё чистая правда. – Сунув руки в карманы брюк, мужчина подходит к постели сына и смотрит на нас. – Запомни, сын, этот день. И никогда не выпускай её руки, если не хочешь остаться один. Не повторяй моих ошибок.
Пока я растерянно хлопаю ресницами, Леонид веселится за мой счет. Вот если бы не раненый Марк в помещении, я бы ему точно нашла что ответить. Что у этого богача на уме? Не понимаю я его.
Пока я раздумываю над ситуацией, за дверью слышатся шаги. Мы все оборачиваемся на стук. В палату входит медсестра с капельницей для Марка. Я внимательно слежу за всеми манипуляциями девушки и постоянно кусаю губы. Леонид всё это время стоит у окна, сложив руки на груди, и задумчиво смотрит куда-то вниз.
– Братец твой пожаловал. С кейсом и кучей документов. Ты в курсе, что он твою фирму спасает? Как будешь с ним рассчитываться – ума не приложу, – сообщает отец любимого, не поворачиваясь к нам.
Всё же странный человек он. Смотрю на него искоса и ухмыляюсь. Вспоминаю наш с Марком первый день знакомства. Его издевки и приколы надо мной. Помню, как постоянно смущалась и краснела. Как же сыновья похожи на отца. Это просто невероятно. Такие пугающие сходства – это настоящее чудо природы. Он не растил их в детстве, но всё равно они так похожи. Невозможно перенять черты характера человека, практически с ним не взаимодействуя. А вот получить их по наследству вполне себе реально. Генетика. Смотрю на Леонида и улыбаюсь своим мыслям, неожиданно он оборачивается и подмигивает в ответ.
Марк лежит смирно, я держу его за руку, из изгиба которой торчит катетер с иглой. Лекарство капает очень медленно. Видимо, это надолго.
Медсестра прибирает за собой и перед тем, как уйти, сообщает, что скоро ужин, на что больной неожиданно тяжело вздыхает.
Не думала, что накормить взрослого мужчину с ложечки окажется большой проблемой. С трудом впихиваю в подопечного полпорции простой постной каши и сдаюсь. Он поджимает губы, как маленький, и отворачивается.
– Ну в чем дело? Невкусно? – Пробую еду. Ну так себе, обычная постнятина, но ему ничего другого пока нельзя.
– Если я буду есть с тобой, обещаешь не вредничать? – Поправляя ему волосы, я убираю посуду.
Он отрицательно качает головой.
– Ну я спрошу, чем это можно заменить. Или, может, сахара хотя бы добавить?
– Лера! Ты ему еще сопли подотри, – бросает Леонид Валериевич. Удобно устроившись на диванчике напротив окна, он наблюдает за нами и всё время морщится.
– А вам домой не пора? – делаю я невежливое замечание и вопросительно вскидываю брови.
– Так я тебя жду, когда вы наиграетесь, чтобы отвезти по адресу. Мне теперь за тебя отвечать, пока наша принцесса не поправится.
– Я никуда не поеду, – отвечаю я и испуганно таращу глаза.
– В смысле? – Леонид откладывает телефон и хмурится.
– Пожалуйста. – Понимаю, что если он будет настаивать, то мне придётся уйти. – Я на диванчике посплю. Я заплачу. Сама.
– О господи, – вздыхает он и, поднявшись, идёт к выходу. – Сама она заплатит. Самостоятельные все…
Леонид продолжает что-то ворчать себе под нос и скрывается с наших глаз. Вместо него в дверном проёме появляется физиономия Лекса. Он смотрит на нас немного удивлённо и расплывается в улыбке.
– Всем привет. Я вижу, у вас всё хорошо. Как чувствует себя больной? – Сваливая кучу папок на журнальный столик, он придавливает эту гору кейсом и плюхается на диван. Мужчина продолжает болтать, не дожидаясь ответа: – Как хочешь, Марк Леонидович, но в течение пары дней тебе нужно разобраться со всей этой горой документации. Всё, что мог, я сделал. А тут, – он указывает пальцем на стопку макулатуры, – дело только за тобой.
– Ты в своём уме? Он еще толком есть не начал. Какая работа?! – возмущаюсь я, бросая в сторону Лекса гневный взгляд. Поворачиваюсь к Марку и говорю первое, что приходит на ум: – Сделай доверенность на его имя. Выпишут из больницы – и можно будет заняться этим всем.
Лекс деловито смотрит на меня и оценивающе качает головой.
– Да она в теме. Ничего себе. Это чему вас в вашем колледже учили? Рисовать или дела вести?
– Всему по чуть-чуть, – не без гордости отвечаю я.
– Доверишь мне своё дело? – Лекс серьёзно смотрит на брата и ждёт ответа с едва различимой надеждой в глазах.
– Конечно. – Марк кивает и прикрывает глаза.
– Он устал. Давай потом с бумагами, – шепчу я и поправляю одеяло на постели. – Лекс, вали уже.
– Э-э-э… Какая негостеприимная. Пошли, кофе угощу, раз ты тут нянчиться круглосуточно собралась, – приглашает он и улыбается.
– Один попьёшь, – не открывая глаз, припечатывает Марк и крепче сжимает мою руку.
– Фирму доверяешь, а её, значит, нет?
– Как женишься, поговорим.
– Марк, – шиплю я и щипаю его за кисть.
– Да, я пьяница, бабник, к тому же ещё и ревнивый.
– Тогда мы посидим тут, – соглашается Лекс и хлопает ладонью по дивану возле себя. – У меня вопросы по твоему проекту. Меня интересуют кое-какие нюансы.
Целую любимого в губы и иду обсуждать рабочие моменты с его новым заместителем. Через пару минут к нам присоединяется Леонид. Втроём мы устраиваем дискуссии полушепотом. Я постоянно поглядываю на спящего Марка, при этом не упуская темы разговора.
Спустя короткий промежуток времени в помещение вкатывают вторую кровать. Я удивленно наблюдаю за происходящим.
– Это для тебя, – поясняет Леонид и пожимает плечами. – Не хочу вставать между вами. Сиди здесь, если хочешь. Говори, если что-то понадобится, всё куплю и привезу. – Мужчина встаёт и, поправив пиджак, бросает в сторону сына теплый взгляд.
– Я сама…
– Знаю, знаю. Купишь сама. Деньги есть. – Он издаёт смешок и, хлопнув Лекса по плечу, жестом зовёт за собой. – Идём. Пусть отдыхают. Уже поздний час.
Тот кивает в ответ и сгребает со столика всю макулатуру.
– Завтра привезу доверенность…
– Я думаю, что и это не понадобится, – вставляет слово Леонид.
– Так мне доверяешь? – удивляется молодой мужчина. Его глаза слегка увлажняются, но не более. Он смотрит на отца с нескрываемым обожанием и улыбается.
– Безоговорочно, – тут же прилетает ответ.
Лекс опускает голову и смотрит на носки ботинок в бахилах. Он полностью удовлетворен ответом, но старательно прячет эмоции.
– Завтра с утра у нас с тобой много дел, Алексей Леонидович. Идём. И в этот раз сбоку постою я. Стар, хочется ослабить вожжи и отдохнуть. Подумываю слетать в отпуск. Что скажешь? Отпустишь?
– Только после того, как Марк восстановит здоровье. Один тащить всё на себе я не собираюсь.
– Я что, плохо тебя обучил? Не прибедняйся, – отмахивается отец и направляется к выходу из палаты.
– Леонид Валериевич, – шипит Леша и ускоряется следом за ним. – Вы вообще соображаете, о чём говорите? Мне одного Марка и его фирмы за глаза, второго такого разгильд… э-э-э, я не потяну.
Смотрю им вслед и ухмыляюсь. Время почти десять. Мало того, что испортили нам такой момент, так ещё весь вечер тут проторчали.
Неожиданно в моём одиночестве появились трое несносных мужчин. Я улыбнулась своим мыслям. Семья. И меня вроде приняли. Значит, теперь можно не переживать о том, что я совсем одна. Я нужна. Меня любят.
Оборачиваюсь к Марку. Он только проснулся или вовсе не спал? С улыбкой любимый наблюдает за мной. Подскакиваю с диванчика, спешу к нему.
– Мы тебя разбудили? Прости.
– Нет, вы ни при чём. Плечо беспокоит, поэтому я мало сплю.
– Может, врача позвать? Укол поставят, обезболивающее?
– Нет. Не нужно. Посиди со мной.
Присаживаюсь на стул рядом с ним и осторожно беру за руку. Капельница почти закончилась.
– Прости моего отца. Он иногда бывает невыносим. Я сам до сих пор не могу привыкнуть.
– Марк, не нужно за него извиняться. Всё в порядке. Он, конечно, странный тип, но очень любит тебя, за это можно простить всё что угодно. И я не обижаюсь. Правда. Я всё поняла. Правда, не сразу. – Хихикаю и прячу лицо за ладошкой.
– Ты правда согласилась бы остаться со мной? С нищим пьяницей и бабником?
Опускаю глаза и качаю головой.
– Конечно, нет. Зачем мне это?
С лица любимого слетают последние краски.
– Марк, ты что. – Я подскакиваю и целую его губы, потом лоб, щеки, нос. Осыпаю легкими поцелуями каждый сантиметр лица и улыбаюсь.
– Мне нужен ты. Только ты. Я так боялась, что из-за денег у нас ничего не получится. Запрещала себе даже думать о тебе. Но чувства оказались сильнее меня, и я сдалась. Столько раз в мечтах представляла, что ты простой парень, такой же, как и я. Нам ничего не мешает быть вместе. А деньги… они всё портят. Пугают. Отталкивают. Я и сейчас боюсь. Не уверена ни в чём.
– Я с тобой. Всегда. Ты моё сердце. Видишь. – Он указывает на повязку на груди. – Ты со мной, и я остался жив.
– Я так испугалась. Думала, с ума сойду.
– Лекс всё мне рассказал. И показал видео. Прости. Прости, что заставил пережить всё это.
– Ничего, главное, что уже всё позади. Ты жив. Осталось немножко подлечиться – и домой.
– Ты останешься со мной?
– Твой отец позаботился о кровати для меня. Так что я с тобой. Буду следить за твоим выздоровлением.
– Хорошо. Но я не совсем об этом. Я хочу, чтобы и после больницы ты осталась со мной, в моей квартире. – Марк тянет меня за руку к себе. – Переедешь ко мне? Я… те-бя боль-ше ни-ку-да не отпу-щу. – На его губах появляется кошачья улыбка. Глаза прищурены, и в них загорается озорной огонёк.
– Марк, ты предлагаешь жить вместе? Я правильно понимаю?
Он кивает и, отпустив мою руку, кладёт ладонь на затылок.
– Я соскучился по миленьким пандочкам.
Я заливаюсь краской, на что мой мужчина выдаёт удовлетворённый смешок. Надо же, не забыл рисунки на моих трусиках. Вот же какой памятливый.
– Ты будешь спать здесь. Рядом со мной, – неожиданно выдаёт он, запуская пальцы в мои волосы. По спине пробегает табун мурашек.
– Но я же буду мешать. Тут места мало. Тебе будет неудобно.
Он приподнимается и вздыхает.
– Мне сейчас всё неудобно. А с тобой, наоборот, будет очень даже комфортно.
– Я ведь могу задеть рану нечаянно во сне. Сделать тебе больно!
– Я буду следить…
– А спать когда?
– Лера, ну пожалуйста. – Он строит умоляющую мордашку, и я почти сдаюсь.
– Давай договоримся так: я полежу с тобой, пока ты не уснёшь. А потом уйду к себе. Смотри. Кровати стоят рядом. Протяни руку – и вот она я. Хорошо?
Он сокрушенно вздыхает. И начинает копошиться.
– Что? Поправить простыню? Одеяло?
– Не люблю спать в одежде. А тут приходится в пижаме валяться.
– Ну это же больница. Как ты собираешься перед медсестрой полуголый лежать?
– Скорей бы домой. – Он смотрит на меня голодным взглядом и вздыхает. – Ты так и не ответила.
Я сглатываю ком в горле и растерянно смотрю на любимого.
– У меня большая кровать, – продолжает петь Марк и облизывается.
– Прекрати. Ты же ранен. О чём ты думаешь?
– Я? О том, что там достаточно места для двоих.
– Марк…
– Я люблю тебя. Если не хочешь жить в моей квартире, найдём другое место.
– Зачем? Она замечательная. Большая и светлая.
– И пустая без тебя, Лера. Я без тебя там сойду с ума. Ты хочешь, чтобы я свихнулся?
– Это шантаж.
– Да.
– Не стыдно?
Он отрицательно качает головой.
– В принципе, там нужно сделать небольшой ремонт, в смысле отделку, и прикупить мебель. Ну и я уже набросала для тебя дизайн интерьера, тебе нужно посмотреть и…
– Делай что хочешь. Я на всё согласен.
– Ты забыл. Тебя лишили наследства. У тебя нет денег на ремонт.
– Так у тебя есть, – мурлычет любимый, продолжая перебирать мои волосы.
– Да, на обои точно хватит, – соглашаюсь я.
– Займём у Лекса. У него точно есть.
– Начнём совместную жизнь с долгов?
Он неожиданно широко улыбается.
– Значит, ты согласна?
– Марк! – Вот же хитрый лис.
– Согласна?
– Согласна.
Он тянет меня к себе и жадно целует в губы. Откуда только силы берутся? Еще днем лежал бледный и совсем слабенький. Притворялся?
– Полежи со мной.
– Сейчас, только переоденусь, – киваю я и бегу за своей походной сумкой. Скидываю джинсы и футболку прямо возле диванчика, не прячась от мужчины. Натягиваю чистую длинную майку и возвращаюсь к постели. Забираюсь к любимому под бочок и не замечаю, как засыпаю под его размеренное сопение.
Глава 35
Утро нового дня начинается с процедур. Марку ставят уколы. Меняют повязку. Потом приносят завтрак на двоих. Ест он уже веселее, аппетит просыпается на глазах. Я радуюсь как ребенок самым маленьким улучшениям. Любимый шутит и выглядит гораздо лучше, хотя ещё физически слаб.
После обеда в палате появляется мужчина в форме. Мне сообщают, что это следователь и у Марка будут брать показания. Меня выставляют из палаты. Беседа длится более часа. Я бесцельно слоняюсь по этажу. Время тянется мучительно медленно, почти сразу же начинаю нервничать и портить маникюр. После того как дело сделано, мучаюсь угрызениями совести из-за испорченной ногтевой пластины. Когда блюститель порядка уходит, сразу же бегу к Марку. Он устало улыбается, и я понимаю, что ему пора отдыхать. Меня ужасно интересует судьба девушки, которая совершила покушение на моего мужчину, но решаю отложить расспросы на потом. Возможно, ему будет неприятно говорить о ней. Зачем поднимать тему сейчас?
Днем снова приходит медсестра. Капельница, уколы и общий осмотр. Обед. Уже более сытный, крупа с большой порцией варёного мяса.
Во второй половине дня к нам забегают Леонид и Леша. Справляются о здоровье родственника и через десять минут, сославшись на дела, испаряются.
Марк много спит, всё больше короткими отрезками времени. Просыпается попросить попить или просто зовёт лечь рядом и сразу же отключается. В свободное время слоняюсь из угла в угол или копаюсь в его телефоне в соцсетях.
День сурка. Я поняла, что это такое, на пятые сутки. Какой бы замечательной ни была больница, пребывание в четырёх стенах – настоящая тоска. Мой подопечный поднялся с постели, и слонялись мы по коридорам уже вдвоем. Когда персоналу надоели наши блуждания, нас выпустили на улицу. Столько счастья я не испытывала давно. Сказка! Мы гуляли все свободное от лечения время. Тепло, свежий воздух и положительные эмоции. На щеках Марка появился здоровый румянец, и я окончательно успокоилась. Его здоровью ничего не угрожало. На восьмой день медсестра обучила меня делать перевязки, и мы, довольные и счастливые, свалили из клиники под грозный взгляд Леонида Валериевича. Слезно заверив доктора и отца, что явимся в назначенный срок на заключительный осмотр и сдачу анализов, мы благополучно сбежали. Лекс отвез нас домой к Марку и помог с вещами. Отсыпав брату полмешка благодарностей, любимый выставил его за дверь.
Я знала, что этот день когда-нибудь настанет, но подготовиться заранее невозможно. Теперь мы почти семья, не официальная, но вполне себе реальная. Осознание важности всего происходящего со мной наступало постепенно, но сейчас, стоя на пороге спальни за спиной Марка, я все равно очень нервничаю. Для меня жизнь поменялась слишком неожиданно.
Марк осматривается и останавливает задумчивый взгляд на большой кровати. Вижу на одеяле комплект чистой домашней одежды. Светлая футболка и легкие трикотажные брюки. Мой мужчина поджимает губы и начинает неловко стаскивать с себя майку. Высвободив руку из поддерживающего бандажа, он морщится и продолжает копаться со своей одеждой.
– Марк, давай помогу. – Подхожу к нему, потому что наблюдать за его мучениями надоедает. Интересно, через какое время этот упрямец планировал попросить о помощи? Или, может, решил подождать, когда всё окончательно подживёт?
– Чувствую себя инвалидом, – ворчит он и хмурится. – Не хочу озадачивать тебя такой ерундой.
– Мне приятно поухаживать за тобой, – стаскивая с него футболку, весело лепечу я. – И не хмурься. Морщинки рано появятся. – Взъерошиваю ему волосы и щелкаю по носу.
– Так, значит? Можно пользоваться твоей добротой? – На лице мужчины появляется хитрая улыбка.
– Конечно, – наивно киваю я и улыбаюсь во все тридцать два.
– Ну раз всё можно, не могла бы ты потереть мне спинку? Хочу наконец смыть с себя больничный дух.
– Ну… если это необходимо.
Марк хитро прищуривается и неспешной походкой направляется в сторону ванной комнаты. Я иду следом. Ну подумаешь – потереть спинку. Мне нетрудно. У него всё еще болит плечо и плохо работает рука. Он бы мне тоже обязательно помог, я не сомневаюсь.
Пока раздумываю над ситуацией, мой хитроумный красавчик быстренько раздевается и забирается в ванну. Вхожу и столбенею в дверях. Он совершенно голый, но, слава богу, ко мне спиной. Склонившись к смесителю, настраивает комфортную температуру воды для себя. Я мнусь в проходе, соображая, как быть дальше. Когда заливаюсь румянцем от стыда до самых кончиков ушей, он наконец оборачивается и как ни в чем не бывало смотрит на меня.
– Поможешь снять повязку?
Я хлопаю глазами и, открыв рот, молча его закрываю. Киваю и на автомате шагаю к нему. Не знаю, куда деть глаза. Нет, конечно, я не совсем дикая и обнаженных мужчин видела, но на фото. А тут во всей красе, прямо передо мной. Еще и смотрит так невинно, будто не подозревает, что я сейчас испытываю.
Трясущимися руками тянусь к бинтам и, прочистив горло, собираюсь с духом. Ну что я как малолетка, не пятнадцать же! Шумно вздыхаю.
– Лер. – Марк ловит меня за руку. – Я смущаю тебя?
– Немного, – отвечаю почти честно и продолжаю возиться с бинтами. При виде еще немного воспаленного шва на коже прихожу в себя. Он не играет со мной. Ему действительно нужна моя помощь. Становится не так волнительно. Я собираюсь с мыслями и улыбаюсь. – Давай я вымою тебе волосы. Можно?
Любимый кивает и улыбается в ответ.
Забираю из его рук душевую лейку, проверяю на всякий случай температуру воды и осторожно поливаю ему голову. Марк закрывает глаза и шумно вздыхает.
– Можно спросить? – выдавливая на ладонь порцию шампуня, я решаюсь поднять волнующую тему.
– Конечно. Спрашивай.
– Девушка, которая организовала покушение на тебя… что сейчас с ней?
Марк закусывает губу и некоторое время молчит.
– Ты не хочешь говорить об этом?
– Она улетела еще до того, как в меня стреляли.
– И… теперь ничего не сделать? Но как же так? Она должна ответить за то, что натворила. – Моему возмущению нет предела. – Марк, тебя чуть не убили.
– Тебе не стоит об этом переживать. Отец разберётся с этой ситуацией.
Я угрюмо соглашаюсь. Но всё равно такой ответ меня не удовлетворяет. По этой чокнутой плачет как минимум тюрьма. А в том, что Леонид Валериевич уладит дело, я не сомневаюсь. Он точно просто так это не оставит. Только поэтому я успокаиваюсь.
Двадцать минут моего смущения, и подопечный чист, как младенец. Оставив ему полотенце, убегаю из ванной. Всё, что можно рассмотреть, я разглядела в подробностях. Как реагировать на новые открытия в его теле – ума не приложу, меня одолевают двоякие ощущения, но, по крайней мере, убеждаюсь в том, что он безумно красив даже с намыленной головой.
Пока Марк одевается, готовлю новую повязку. Делаю всё быстро и без заминок. Через пару дней из меня получится настоящая медсестра. Пока бинтую плечо, с его волос капает вода. Они заметно отросли. Не могу удержаться, хватаю полотенце и аккуратно просушиваю прядку за прядкой. Целую его розовые губы и улыбаюсь.
С ним всё хорошо, а вот мне не помешало бы сбегать в ванную и тоже немного освежиться. Хотя в нашей палате была душевая, это совершенно не то. Мылась я наскоро, боялась оставлять Марка одного. Кошусь на свою сумку с вещами и понимаю: ничего чистого в ней нет. Вещей с собой у меня было мало, а в больнице мы пробыли больше недели. Любимый следит за моим взглядом и улыбается.
– Нужно срочно перевезти твои вещи… или, может, просто купим всё новое. Я с радостью погуляю с тобой по магазинам.
– С радостью? Мужчины не любят это дело. Разве не так?
– Для тебя я постараюсь, – обещает он и обнимает меня здоровой рукой.
Тянет к себе на колени и призывно улыбается.
– Довольный? Чистый?
Он кивает.
– А я нет, – выкручиваюсь из его руки, подхватив сумку, иду в ванную. – Я быстро!
Как здорово стоять под струями теплой воды. После нескольких дней пребывания в стационаре и сна на неудобной больничной койке я рада вернуться в эту квартиру. Я дома. Мне так легко называть это место своим домом, потому что тут Марк. Он мой мир. Моя вселенная. Улыбаюсь сама себе. Не думала, что когда-нибудь смогу так сильно полюбить. Голова идёт кругом от счастья. Там, за дверями, он, совсем рядом. Сердце замирает на миг и гулко ударяется о рёбра. Наконец моя черная полоса закончилась.